— Вот чёрт! Было бы проще, если бы ты отказала мне, Маша... — прошептал маг и уснул...
А Фёдор смотрел на Лайфгарм и не верил своим глазам. Он думал, что будет дожидаться благоприятного момента для захвата мира годами, а момент наступил через считанные часы после его возвращения к жизни. Гибель Олефира подкосила Смертей, и они махнули рукой на Лайфгарм, а высшие маги, как обычно, сидели в своих норах и терпеливо ждали, что будет дальше.
"Они преподносят мне мир на блюдечке, и я не собираюсь отказываться!" — злорадно подумал экспериментатор, перенёсся к дочери и потряс её за плечо.
— Ты готова мстить брату, Стася?
Изумрудные глаза фанатично сверкнули:
— Да.
— Тогда не будем медлить!
Фёдор подал руку дочери, и они оказались на площадке из красных плит. Увидев расколотую рубиновую чашу, Станислава вздрогнула и чужим голосом спросила:
— Кто это сделал?
— Твой брат.
— Он ответит за святотатство!
Ключ вспыхнул. Хранительница сняла его с шеи, приложила к запястью, и на осколки чаши упали тёмные капли крови. Мир застонал, скидывая могильные цепи, и, улыбнувшись, Станислава бросила окровавленный Ключ на плиты. Рубиновая чаша мгновенно собралась воедино. Раздалось шипение, и, словно огненная лава, из жерла Источника вырвался водяной фонтан. Переливаясь всеми оттенками красного, он устремился в небо, озаряя его багровыми всполохами.
Стася подняла Ключ, повесила его на шею, шагнула к чаше и коснулась огненных струй. Фонтан рухнул вниз, и в рубиновой чаше заблестела хрустально-чистая вода.
— Пей, папа!
Глаза Хранительницы горели ненавистью и предвкушением мести, а на губах трепетала злая ухмылка. Фёдор широко улыбнулся дочери, подошёл к Источнику и стал горстями черпать волшебную воду. Маг жадно глотал и глотал её, не замечая, что вода стекает по шее и груди кровавыми ручейками.
"Ты — мой император!" — внезапно услышал он торжественный голос Лайфгарма и, ликующе расхохотавшись, повернулся к Стасе:
— Я — император! Наша месть благословлена самим миром, дочь моя!
Глава 3.
Легенда Лайфгарма вступает в игру.
Дмитрий проспал не больше часа, когда почувствовал, что Артём вернулся. Он открыл глаза, взмахом руки зажёг магические светильники и настороженно взглянул на тёмное облако, парящее в полуметре от кровати.
— Хватит прятаться, Тёма.
Смоляная мгла дрогнула, пошла рябью, и на ковёр мягко спрыгнул огромный серебристый Волк. Густая длинная шерсть дыбом стояла на загривке, а пронзительные шоколадные глаза смотрели холодно и угрюмо.
— Рад, что ты вернулся, Тёма, — бесстрастно произнёс Дмитрий и похлопал ладонью по простыне.
Облако рассеялось. Волк запрыгнул на кровать и, лизнув друга в щёку, улёгся рядом. Дима обхватил руками сильную, лохматую шею и заглянул в шоколадные глаза:
— Лес подсказал ответ. Тебе стало легче?
"Молчи! Не хочу думать и решать. Ты самый сильный в Лайфгарме, и я буду служить тебе, хозяин!"
— Хватит, Тёма! Сейчас я верну тебе человеческий облик, и мы поговорим!
"Не хочу. Если ты сделаешь это, мы будем драться, и ты убьёшь меня, хозяин".
— Ладно, продолжай свои игры, Тёма. Но запомни: я тебе не хозяин! Хочешь быть волком — пожалуйста! Хочешь служить — вперёд! Но ты не услышишь от меня ни единого приказа, не надейся!
Зверь оскалился и снова лизнул мага в щёку. Дима открыл рот, чтобы отчитать друга, но тут же закрыл: любое слетевшее с губ слово Артём мог воспринять как приказ.
— Не дождёшься!
Дмитрий выудил из воздуха сигарету и закурил, а Волк пристроил голову на груди мага и преданно уставился ему в глаза.
— Лебезишь?! Я тебе, гадёнышу, потом припомню. Стыдно будет!
Зверь утробно заурчал, потёрся носом о плечо мага и снова уставился в голубые глаза.
— Смотри-смотри, так выглядят нормальные люди! — фыркнул Дима, не в силах злиться на безумного друга.
"Ты великолепен, мой хозяин!"
— Льстец!
"Да! — радостно согласился Волк. — Ты восхитителен, мой повелитель! Ты самый прекрасный и могучий из всех магов Вселенной! И я готов прославлять тебя вечно, о, мой любимый, любимый хозяин!"
— Ах, ты...
Маг не договорил: в спальне появился взволнованный Корней. Волк мигом спрыгнул на пол и ощетинился, а Дмитрий сел и, сгорая от возмущения, заорал:
— Какого чёрта ты врываешься в мои покои?
— Чем вы тут занимаетесь? — одновременно с ним воскликнул учитель, и оба мага замолчали.
— Беседуем, — после небольшой паузы произнёс годарский принц, похлопал по кровати, и Волк послушно лёг рядом с ним. Дима глубоко затянулся, выпустил в потолок струю терпкого дыма и ехидно добавил: — Только ближе не подходи, не ровён час, укусит.
— Болваны! — в сердцах рявкнул Корней. — В Лайфгарме переворот, а вы развлекаетесь!
— Ну, я бы так не сказал... — задумчиво гладя Волка по серебристой спине, пробормотал Дмитрий, и тут до него дошло, что за новость принёс высший маг. — Какой переворот? Кто посмел?..
— Ты совершенно не следишь за тем, что творится в твоём мире! — запальчиво рявкнул Корней и осёкся.
Сам того не желая, он произнёс вслух то, о чём думал последние часы: несмотря на многочисленные "но", Дмитрий подходил на роль императора куда больше Фёдора. Учитель с тревогой посмотрел на керонского выродка, но тот, хвала всему сущему, пропустил оговорку мимо ушей.
— Ничего себе денёк начинается, — проворчал Дима. — Если будет как вчера — можно вешаться.
— Вчера?! А что особенного случилось вчера? От твоего дружка и не такого ожидать можно! Подумаешь, Время стёр! Так на то он и временной маг!
С удивлением посмотрев на разгорячившегося учителя, годарский принц уничтожил сигарету, откинулся на подушку, подпёр голову рукой и вздохнул:
— Значит, по Вашему мнению, ничего из ряда вон выходящего не случилось? Возможно... Если, конечно, не считать, что сначала я умер, потом воскрес, потом долго лечил Артёма, потом выслушивал его глупости, а потом Ваш бывший ученик устал быть человеком, превратился в Волка и сегодня спозаранку явился ко мне на службу. По-моему, этого достаточно, чтобы я мог позволить себе что-то пропустить, например, переворот.
Корней взглянул на Дмитрия, как на ученика, который, вместо того чтобы отвечать заданный урок, спел похабную частушку, и, раздраженно махнув рукой, продолжил:
— Ты безответственный молодой человек! Пока ты здесь чёрте чем занимался, вернулся Фёдор! Он напился из Источника, убил Геласия и Павлину и провозгласил себя императором Лайфгарма! Он объявил Литту столицей Мира! И они с Хранительницей...
— Стася в Лайфгарме?! — Дмитрий вихрем слетел с кровати. — Я не почувствовал её появления... — прошептал маг, щёлкнул пальцами, облачаясь в королевские одежды, и исчез.
Волк пропал вместе с ним...
Золотой венец опустился на голову Фёдора.
— Да здравствует император Лайфгарма! — торжественно провозгласил маг-миротворец.
— Ура! Да здравствует император! — дружно заорали придворные, и под их приветственные вопли в зале появились Дмитрий и Волк.
Крики оборвались. Лирийцы с ужасом смотрели на Смерть и его хищного спутника. И только Фёдор остался спокоен. Уверенным жестом поправил венец, закинул ногу на ногу и с издёвкой произнёс:
— Какая честь. Сам принц Годара почтил присутствием мою коронацию. Император в восторге!
— Ты жив только потому, что когда-то я пообещал сестре не убивать тебя, — холодно отчеканил Дима, однако слова эти были ложью.
Сейчас мага не остановило бы обещание, данное сестре. Он не мог убить Легенду Лайфгарма по другой причине: жаждущая мести Станислава собственной кровью возродила Источник и вернула миру возможность влиять на ситуацию. И он повлиял — защитил себя и своего нового императора жизнью Хранительницы. "Знает, дрянь, что я не подниму руку на сестру! Стася ни в чём не виновата и не должна отвечать за грехи отца, а тем более мира", — с горечью подумал Дима и взглянул в горящие ненавистью изумрудные глаза:
— Над твоим сознанием хорошо поработали, Стася. Но я найду способ помочь тебе, обещаю.
Хранительница презрительно скривилась, а экспериментатор насмешливо произнёс:
— Ищи! А пока будем жить в мире и согласии. Ты пришёл вовремя, Дима. Я как раз собирался позвать тебя, чтобы сообщить о новом статусе Годара. Отныне твоя страна — одна из провинций империи. Титул принца я тебе, так и быть, оставлю. Будешь моим наместником в Годаре. Каждое утро ты обязан приходить в Литту и докладывать о состоянии дел. А теперь я готов принять твою присягу!
Маг замолчал, выжидающе глядя на сына. Дмитрий не шелохнулся, зато Волк грозно рыкнул и стал медленно наступать на императора.
— Здравствуй, Тёма. Всё развлекаешься? Смотри, убьёшь меня, Дима плакать будет.
Фёдор погрозил зверю пальцем и покосился на дочь — Станислава не сводила торжествующих глаз с брата. Тем временем Волк мягко запрыгнул на ступеньки трона, и Дмитрий открыл рот, чтобы остановить друга, но тут вмешалась Стася.
— Придержи свою шавку, Дима!
— Простите, принцесса, — с каменным лицом произнёс маг и положил ладонь на загривок Волка.
— Я жду, сынок! Присягай, или я объявляю Годару войну!
В тронном зале повисла напряжённая тишина: лирийцы с трепетом ждали, чем закончится противостояние Смерти и императора. Но судьба сыграла злую шутку с обоими магами. Дмитрий не желал рисковать сестрой и другом, Фёдор — императорской короной. К тому же, новоявленный правитель мира до одури боялся сумасшедшего временного мага, который сидел у ног сына, как дрессированный цепной пёс, признающий лишь одного хозяина.
"Придётся подождать!" — одновременно подумали маги, и, успокаивающе потрепав Волка по загривку, Дима опустился на колено:
— Я признаю тебя императором Лайфгарма, Фёдор.
Лирийцы и высшие маги приглушённо ахнули. Они ожидали ругани, взаимных обвинений и само собой разумеющегося финала — смертельного поединка, но Смерть почему-то отдал Лайфгарм без боя.
— Я принимаю твою присягу, принц! — с пафосом возвестил Фёдор и благосклонно кивнул сыну.
Конечно, император предпочёл бы услышать другие слова, более раболепные и заискивающие, но пока был согласен и на эти. А Дмитрий поднялся, отряхнул и без того чистые одежды и, нацепив на лицо бесстрастную маску, поинтересовался:
— Я могу идти?
— Нет! Ты останешься в Литте и будешь вместе со всеми прославлять меня на пиру! — высокомерно заявил Фёдор и со злостью подумал: "Ты отказался служить мне, родному отцу — я не прощу. Ты сдохнешь от любви к сестре, уж об этом я позабочусь!"
"Я найду способ убить тебя!" — мысленно пообещал ему Дима и широко улыбнулся:
— С удовольствием, Ваше императорское величество, но я не один.
— Я прикажу поставить рядом с твоим стулом миску!
Волк зарычал и подался вперёд, но Дмитрий удержал его, обняв за шею: "Видишь, что происходит, Тёма? Не позволяй издеваться над нами. Помоги! Мне нужен друг, а не слуга". Зверь пристально посмотрел в глаза мага, задрал морду к потолку и завыл — тоскливо и протяжно. Император потерял дар речи, а лирийцы отпрянули к стенам, с ужасом наблюдая, как под замогильный вой вокруг Волка сгущается тёмное, точно беспросветный мрак, облако. Дима разжал объятья, отошёл в сторону, и зверь поднялся на лапы. Оборвал вой, прыгнул в антрацитовую мглу и из чёрной вспышки явился лирийцам в истинном обличье, вызвав испуганные, недоумённые крики. В тронном зале Литтийского дворца стоял живой и здоровый сын провидицы, только вот на доброго и наивного Тёму он совсем не походил. Чёрные, как безлунная ночь, одежды, переливающийся всеми цветами радуги плащ, ледяные серебряные искры в глазах — Артём выглядел под стать Смерти Олефира. И лирийцы устремили непонимающие, растерянные взоры на суровых и внешне безразличных ко всему высших магов, безмолвно требуя объяснений, однако члены Совета, как обычно, предпочли промолчать.
А временной маг лучезарно улыбнулся, взмахнул полами радужного плаща и отвесил императору глумливый поклон:
— А вот и я, Федя! Привет!
Дмитрий скорбно вздохнул: глаза друга остались глазами зверя, он лишь принял человеческий облик, не более того...
— Я счастлив видеть Легенду Лайфгарма! Наши встречи всегда так волнительны, Федя! Взять хотя бы предпоследнюю... — Артём мечтательно закатил глаза: — Это было великолепно! Я наслаждался видом Вашего трупа, Ваше императорское величество.
— Рад, что доставил тебе удовольствие, — язвительно скривился Фёдор.
— Да-да, доставили! — Временной маг закивал и закланялся, приложив руку к груди: — Спасибо, император! Надеюсь, Вы доставите мне подобное наслаждение ещё раз.
— Заткнись!
Фёдор приподнялся на троне, и Дмитрий поспешно шагнул к Артёму. Он крепко обнял друга за плечи, шепнул: "Уймись!" — и громко произнёс:
— Не нервируй императора, Тёма. Нас пригласили на пир, так что веди себя прилично.
"Как тебе не стыдно, Дима! Я почти достал его!"
"Ты нужен мне живым. А будешь нарываться, я тебя сам прибью!"
"Вредина!"
Артём довольно фыркнул и, выбравшись из объятий друга, обратился к придворным:
— Итак, господа! — Он посмотрел на высших магов, которые сникли под его сумасшедшим взглядом, и дико расхохотался: — Я снова с вами! А значит, всё будет хо-ро-шо!
— Придержи своего зверёныша, принц! — сердито потребовал Фёдор. — Я не потерплю, чтобы он превратил церемонию в балаган!
— Папа, пора приглашать гостей к столу! — неожиданно сказала Стася.
— Не вмешивайся!
Император резко обернулся, но, натолкнувшись на многозначительный взгляд дочери, смягчился:
— Да, принцесса, ты, как всегда, права. — Фёдор поднялся с трона и взмахнул жезлом: — Пир!
— Пожуём! — хихикнул Артём и обнял друга за талию...
Трапезный зал Литтийского дворца напоминал огромную лесную поляну. Пол — зелёный травяной ковёр. Потолок — раскидистые кроны деревьев. Сквозь белоснежные стены-стволы — дань уважения Белолесью — пробивались оранжевые лучи, освещая круглые столы с изящными, увитыми плющом ножками. Кипенные льняные скатерти цвели розами, маргаритками и фиалками. В центре зала — овальное озеро с прозрачной хрустально-чистой водой, сквозь которую виднелось дно — радуга разноцветной гальки.
— Красиво, — одобрил Артём и щекой потёрся о Димино плечо. — Давай устроим в Кероне что-нибудь подобное!
— Посмотрим, — буркнул принц, равнодушно созерцая великолепие парадного зала.
Фёдор и Станислава прошествовали к главному столу. Церемониймейстер дождался, пока император и принцесса устроятся в массивных деревянных креслах с высокими спинками, взмахнул тонкой витой палочкой, и гости ринулись занимать места.
Артём подёргал друга за рукав:
— А мы чего стоим?
— Ждём, когда нам укажут место, — усмехнулся Дима и вперил холодный взгляд в лицо Фёдора.
Император глумливо улыбнулся, кивнул церемониймейстеру, и тот громко объявил:
— Принцесса Лирии Вереника!
Дима виновато посмотрел на Артёма:
— Прости, я забыл о ней.
— Да я чего-то тоже...
Временной маг почесал затылок и скривился, наблюдая, как подружка, путаясь в складках длинного и тяжёлого парчового платья, приближается к императору. Фёдор придирчиво оглядел девочку с ног до головы, ущипнул за нежную щечку и сально хмыкнул:
