Дмитрий обхватил голову руками, закусил губу и прикрыл глаза. Некоторое время он сидел неподвижно, а потом тряхнул волосами, точно сбрасывая оцепенение, и положил руку на холодный лоб друга:
— Очнись!
Бледные веки дрогнули, щёки подёрнулись румянцем, губы шевельнулись:
— Ты опять не убил меня. — Артём несмело улыбнулся, и в шоколадных глазах блеснули слёзы. — Прости...
— Я больше ни на шаг не отпущу тебя, Тёма, — резко перебил его Дмитрий. — Будешь ходить за мной, как привязанный.
— Как скажешь, хозяин, — обиженно буркнул временной маг, отвернулся и уставился на задёрнутое плотными шторами окно.
Дима потерянно замер. Он ждал упрёков, криков и даже рыданий, но друг молчал, и это молчание оказалось хуже слёз, от которых маг всегда терялся. Какое-то время в спальне стояла беспомощная тишина, а потом Дмитрий со вздохом произнёс:
— Я убью Фёдора.
Временной маг не шевельнулся, продолжая разглядывать шторы.
— Пожалуйста, дай мне ещё два дня и, клянусь, я убью его, чего бы мне это ни стоило!
— Зачем ждать? Почему не убить Фёдора прямо сейчас? — Голос Артёма звучал глухо и расстроено. — Ты достаточно долго сидел взаперти и мог придумать ни один десяток планов! И наверняка придумал! Или два дня нужны тебе, чтобы собраться с духом?
Дима отвёл глаза:
— Ну...
— Не юли! — Артём подполз к другу и поймал его взгляд. — Опять трусишь, да?
— Да! — рявкнул маг, вскочил и заметался по спальне, точно загнанный в ловушку зверь. — Как ты не понимаешь, Тёма! Я не хочу терять ни тебя, ни Стасю!
— А... — Шоколадные глаза опасно блеснули, а запах безумия сгустился. — Тогда два дня раздумий ничего не изменят!
Артём вынул из воздуха длинную коричневую сигарету, глубоко затянулся и со злой ухмылкой посмотрел на замершего посреди комнаты друга:
— Ты в любом случае решил принести меня в жертву. Что ж, твоё право, хозяин! За пару дней я окончательно свихнусь, и тебе придётся убить меня. Потому что на третий раз я не буду миндальничать. Я коснусь Времени, и наш поединок закончится, не успев начаться. Ты умрёшь, а я уйду следом, ибо никто, кроме тебя, не держит меня в этом поганом мире. Хранительница будет счастлива, ведь она грезит о твоей смерти. Сделаем её счастливой, Дима? Пусть они с Ричи радуются жизни под бдительным оком императора. Пусть! Совершим этот благороднейший поступок?!
Временной маг отбросил сигарету, вскочил с кровати и приблизился к другу:
— Идём! Золотые степи ждут! — Он схватил Диму за руку, и под ногами зашелестели жёлтые травы, а в ясном, лазоревом небе разлилась утренняя песнь жаворонка. — Начинаем?
— Нет!
Отдёрнув руку, Дмитрий опустился на траву, запрокинул голову и устремил взгляд в светлую бездонную высь. Временной маг вздохнул, сел рядом и привалился к плечу друга. Не отрывая от высокого, безмятежного неба голубых, словно незабудки глаз, маг обнял Артёма, и они застыли, как живые изваяния.
— Я убью его, и будь, что будет, — после долгого молчания прошептал Дима. — Но сначала нам надо обезопасить Ричарда, Нику и Валентина... Неизвестно, как поведёт себя Лайфгарм, лишившись своего ставленника.
— Хорошо. Где мы их спрячем?
— На Земле, наверное. — Дмитрий взглянул на солнце. — А сейчас нам пора в Литту. Фёдор ждёт наместника Годара, и я не обману его ожиданий. Последний раз. — Маг поднялся, подмышкой появилась кожаная папка. — Идём, Артём! Сегодня у нас много дел!
Временной маг встал, посмотрел в полные скорби глаза друга и проворчал:
— В Литту, так в Литту.
Маги исчезли, и лишь примятая золотая трава да лёгкий флёр безумия, говорили о том, что Золотые степи удостоились визита Смертей.
В отличие от покойного брата, Федор путешествовал по мирам немного. Тем не менее кое-какие связи у него имелись. Нужно было лишь напомнить о себе и сделать заказ, благо в распоряжении императора находилось всё золото мира. Экспериментатор потёр переносицу, усердно перебирая в уме имена ушлых и пронырливых магов, зарабатывающих добычей информации и сомнительными, рискованными предприятиями, но на пятом имени его размышления прервали — в кабинете появились Дима и Артём.
Временной маг выглядел на редкость тихим и кротким: оседлал стул у окна, опёрся локтями на подоконник и стал рассматривать дворцовый парк. Императора он будто бы и не заметил.
Фёдор мысленно выругался и перевёл взгляд на сына. Дмитрий стоял перед столом, вызывающе скрестив руки на груди, и, что самое ужасное, в голубых глазах больше не было ни боли, ни отчаяния. Взгляд наместника горел упрямством и... скорбью. "Он решился убить Хранительницу! Времени нет, совсем нет! Он вот-вот нанесёт удар!"
С трудом сдерживая панику, Фёдор нацепил на лицо непроницаемую маску и заговорил:
— Сегодня Вы с Артёмом немного пошумели в моём мире, но, учитывая психическое состояние временного мага — я вас прощаю.
— Спасибо, — холодно усмехнулся Дмитрий и поинтересовался: — Так что ты хотел услышать, император? Величину гардийского улова за последние сутки или состояние молочного скота в северных посёлках Острова Синих Скал? А, может, поведать о рейде крысоловов по амбарам и складам Керона? Очень многотрупный отчёт. Начинать?
— Не стоит. — Фёдор сокрушённо качнул головой и проникновенно взглянул на сына. — У тебя выдался нелёгкий день, наместник. Пожалуй, отложим твой доклад, скажем, до следующей недели.
— С чего такая забота, Ваше императорское величество? Пытаешься задобрить Смерть? Не выйдет! Вдвоём нам не ужиться в Лайфгарме, не так ли?
Фёдор внутренне сжался. Он уже видел, как ему в грудь летит смертоносный шар, и инстинктивно собирал силы, чтобы выстроить защиту. Но Дмитрий неожиданно улыбнулся.
— Ты не умрёшь сегодня, папуля. Но это произойдёт скоро, так что, готовься. Завещание составь, последние указания раздай, в общем, насладись властью напоследок. Артём!
— Подожди! — теряя остатки самообладания, воскликнул Фёдор. — Зачем тебе моя смерть, Дима? Уходи из Лайфгарма! Вы с Тёмой комфортно устроитесь в любом мире. Неужели тебе так необходимо становиться отцеубийцей?
Глаза Дмитрий наполнились недоумением:
— Ты соображаешь, что говоришь, император? Ты почти труп, а у тебя хватает наглости гнать меня из Лайфгарма? Я бы понял, если б ты пообещал за свою жизнь отпустить Ричарда и снять заклятие со Стаси...
— Это невозможно! Моё заклятие необратимо...
— Как и твоя смерть! — ледяным тоном заявил Дмитрий и исчез вместе с временным магом, а Фёдор вытащил из кармана тонкий батистовый платок и промокнул мокрое от пота лицо.
Императору мерещилось, как беспощадная смерть сжимает пальцы на его шее. "Нет! Не хочу! — истерично подумал маг и вцепился в край стола. — Ты не победишь, Дима! Ты уже проиграл! Тебе нужно было убить меня прямо сейчас! А ты отложил мою казнь, и я сумею воспользоваться отсрочкой! Я уничтожу, раздавлю тебя!" Фёдор скомкал платок и хищно улыбнулся. Он не зря был магом-экспериментатором и прозвище Легенда Лайфгарма не за красивые глазки получил. Самобытный, изворотливый ум, преодолев ужас и гнев, заработал, просчитывая новые и новые комбинации, и император понял, что нужно делать.
Платок полетел на пол, глаза зажглись мстительным коварством. Фёдор начинал опасную игру — на кону стояла его жизнь — и надеялся, что эта партия останется за ним.
Ричард промчался по коридору, стрелой взлетел по лестнице и остановился. Он бывал на официальных мероприятиях в Литтийском дворце, однако ни разу не удостаивался личной аудиенции Геласия, тем более в его кабинете.
— А ну, стой! — рявкнул инмарец и схватил за шкирку слугу, спешащего куда-то с гружёным снедью подносом.
Тарелки и бокалы посыпались на пол, но принц не обратил на это внимания. Рванув лирийца на себя, он грозно взглянул в перекошенное от страха лицо и рявкнул:
— Где кабинет императора?
Слуга испуганно моргнул:
— Там.
— Где?
— Н-на втором этаже, — заикаясь, ответил лириец, и глаза его медленно закатились.
Ричард выругался, подтащил обмякшее тело к стене и усадил на пол. Потом развернулся к ошеломлённо замершим у кадки с фикусом горничным, хотел что-то сказать, но передумал и ринулся обратно к лестнице. Время катастрофически утекало, и, впервые в жизни, инмарец пожалел, что не родился магом: "Переместился бы сейчас прямо к императору и всё выяснил!"
Принц чуть ли не кубарем скатился на второй этаж, посмотрел по сторонам и, выбрав направление наугад, понёсся по коридору. Галереи, залы, переходы... Ричард уже собирался повернуть назад, но за очередным поворотом его поджидала удача — полукруглые резные двери с изображением золотого венца, символа лирийского престола. Возле кабинета императора несли караул четверо рослых гвардейцев в зелёно-белых мундирах, но инмарец, не иже сомневаясь, ринулся к вожделенным дверям. И наткнулся на скрещенные алебарды.
— Не велено пускать! — пробасил рослый детина с тонкой ниточкой чёрных усов над верхней губой. — До особого распоряжения!
Ричард открыл рот, чтобы возразить гвардейцу, но сегодня с красноречием у него было особенно туго, и раздражённо буркнув: "Как меня всё достало!", резко оттолкнул от себя алебарды и впечатал кулак в доброжелательное усатое лицо. Затем, не останавливаясь, крутанулся и сбил с ног ещё одного гвардейца. Двое оставшихся опустили алебарды и опрометью кинулись прочь, решив, что вступать в схватку с принцем Лайфгарма чревато разного рода неприятностями — от увечий до плахи, в зависимости от настроения императора и самого принца.
Инмарец же зло сплюнул себе под ноги, толкнул резные двери и, надеясь, что кабинет императора не закрыт магическим щитом, шагнул вперёд.
Сидя перед волшебным экраном, Розалия смотрела, как Ричард мечется по коридорам и галереям Литтийского дворца, и неодобрительно качала головой.
— Хоть бы он заблудился! — в сердцах проговорила землянка. — Витус, да где же ты?!
Минуту спустя гном материализовался в соседнем кресле, бросил сердитый взгляд на инмарца и тоже неодобрительно мотнул головой:
— Жить ему, что ли, надоело?
— Похоже, — вздохнула Розалия и строго взглянула на целителя: — Опять скажешь, что они должны сами...
— Нет, Роза, здесь иной случай. Ричард не Дима и не Тёма. Против Фёдора ему не выстоять, так что, придётся вмешаться.
Гном взглянул на принца, бушующего у кабинета императора, и забормотал заклинание. От волнения Розалия сжала кулаки, но пока ничего не происходило. Инмарец разбросал гвардейцев и ворвался в кабинет с криком:
— Что происходит?
Фёдор повернул голову, свирепо сверкнул глазами и прошипел:
— А... Это ты, зятёк? Права качать пришёл? Сейчас я...
И осёкся — инмарец исчез. В глазах мага мелькнуло недоумение, а потом они наполнились ярой безудержной злобой:
— Остальных я тебе спасти не позволю! Выродок поганый!
Витус брезгливо поморщился:
— Надо было не пускать его в кабинет, уж больно Федя рассвирепел — сейчас глупостей наделает.
— Как пить дать, — поддержала гнома Розалия и вперила взгляд в экран...
Секунду назад Ричард смотрел на разъярённого тестя, и вдруг перед ним возникла обитая дерматином дверь.
— Кто? — прошептал инмарец и огляделся.
Лестничная площадка выглядела точь-в-точь, как три года назад. Или полтора? "Изменилось ли время на Земле? Или Тёма стёр время только в Лайфгарме?.. Не о том думаешь, воин!" Ричард с подозрением покосился на соседние двери и вновь уставился на Стасину. Дверь казалась хлипкой на вид, но ломать её принцу не хотелось, как-никак имущество жены, пусть и почти бывшей. Но и торчать на лестничной площадке в инмарском костюме да ещё с мечом за спиной было неразумно.
"Кстати, откуда костюм и меч?" — подумал инмарец, и мысли окончательно смешались. Что произошло в Кероне? Что теперь станет с Инмаром? Где Дима? Почему во сне Тёма выглядел таким несчастным? И кто, чёрт возьми, выкинул его на Землю?
Ричард бесшумно обнажил меч и застыл, растерянно глядя, то на тёмную дверь Стасиной квартиры, то на блестящее отполированное лезвие...
— Остальных я тебе спасти не позволю! Выродок поганый! — взвыл император, тщетно пытаясь отыскать исчезнувшего зятя. — Ах ты!..
В бессильной ярости Фёдор вскочил на ноги и рухнул обратно в кресло: он фатально проигрывал Смерти. "Броситься в бой и умереть сражаясь?! Хорош конец для правителя мира!" Император в ярости сжал кулаки: Ричард ускользнул от расправы, но остались Стася, Ника и Валентин.
"Пусть я умру, но и эти в живых не останутся!" — мстительно подумал он, и в голове моментально сложился план. Однако воплотить его в жизнь без помощи других высших магов экспериментатору было не по силам.
— Корней! Михаил! Роксана! — брызжа слюной и подпрыгивая на месте от нетерпения, крикнул Фёдор и, мазнув хищным взглядом по лицам появившихся перед ним коллег, рявкнул: — Вы поможете мне отомстить!
— Предлагаешь вступить в противостояние со Смертью? — раздражённо фыркнул Корней. — Я не забыл, каково это — умереть. А ты, похоже, запамятовал!
— Откажетесь — до конца дней своих будете жить под властью керонского выродка! Неужели, вы, высшие маги, к слову которых прислушивался целый мир, готовы целовать сапоги этому выскочке?!
— А ты-то чем лучше? — усмехнулась воительница. — Ты упразднил Совет и сделал нас придворными лизоблюдами!
— Роксана права, — закивал миротворец, — я тоже не вижу смысла вмешиваться в твои разборки со Смертью, Федя.
— Эти разборки никогда не были только моими! И чем дольше мы пререкаемся, тем ближе воцарение керонского выродка! Я, конечно, могу заставить вас помогать мне силой, но из уважения к нашему общему прошлому...
— Лицемер! — взвилась Роксана.
Корней сжал плечо воительницы, призывая не горячиться, и рассудительно произнёс:
— Фёдор прав в одном: Лайфгарму не нужен запретный сын Хранительницы. Он несёт разрушение и смерть. И, если ты знаешь, как избавить мир от отпрыска Алинор, мы выслушаем тебя, экспериментатор.
Император мысленно дал учителю в зубы и, сгорая от досады, широко улыбнулся:
— Мы выставим Смерть из Лайфгарма. Обоих Смертей!
После того как Дмитрий вынес Фёдору приговор, высшие маги воспарили духом. Они забыли о почтении, отринули раболепство и смотрели на него, повелителя мира, как на равного. С каким бы удовольствием император испепелил наглую троицу! "Нет, они не умрут. Как только Смерти уйдут, я покажу, кто тут хозяин! Но сначала дело!" И Фёдор кратко объяснил бывшим коллегам, что от них требуется. Согласно кивнув, Корней, Михаил и Роксана встали посреди кабинета, образовав круг, и забормотали заклинание. Воздух в комнате загустел, словно превратившись в прозрачное желе, и распался на тонкие, прочные нити. Нити зазмеились, задрожали, выискивая цель, и ринулись в разные стороны.
Стася обернулась, почувствовав чьё-то невидимое присутствие. Непонимающе завертела головой Вереника. "Что за хрень?" — проворчал Солнечный Друг, интуитивно ощущая направленную на него магию.
Колдовство оплело жертв плотными коконами, лишило воли и потащило за собой, прочь из Лайфгарма. Фёдор, Корней, Михаил и Роксана поднатужились, пробиваясь в Безвременье, и вдруг испуганно вскрикнули: неведомая магия вырвала Валентина из кокона и укрыла от их проницательных взоров.
