Стася безучастно слушала девочку — глаза слипались.
— Дима... Это ты во всём виноват... — устало протянула она и уснула.
Прижавшись к Хранительнице, Ника тоже задремала. Но их сон оказался недолгим. В оцепенелом воздухе прозвучала зловещая дробь копыт, и Станислава вскочила:
— Бежим!
Женщины мчались, не разбирая дороги, однако всадники неумолимо приближались. Стася на бегу обернулась и сдавленно вскрикнула, узнав Стиллу Ам и Корина Ора.
— Быстрее, Ника!
Но девочка уже задыхалась. Хранительница из последних сил тащила её, причитая:
— Быстрее, пожалуйста, быстрее!
— Не могу больше!
Юная волшебница вырвала руку и остановилась. Нервно всхлипнув, Станислава прижала Нику к себе и зло посмотрела на приближающихся вилинов. Белоснежные кони замерли в шаге от беглянок. Стилла и Корин спешились и с неподдельным интересом стали рассматривать добычу.
— Очаровательно! Какие же они хорошенькие. Правда, Корин? Какие волосы, глаза, кожа.
— Пошла прочь! — срывающимся голосом выпалила Хранительница.
— Не кричи, дитя моё. Мы не обидим вас. Мы любим вас. Мы позаботимся о вас, — напевно проговорила Стилла, и Вереника зачаровано уставилась на неё.
— Не слушай!
Хранительница встряхнула девочку, но та уже попала во власть вилинов.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Вереника, улыбнулась и, оттолкнув Стасю, шагнула к черноволосой красавице.
— Здравствуй, детка. Иди ко мне. Ты нравишься мне. Я люблю тебя, — пропела Стилла и облизнулась.
Ника рванулась было к вилине, но Станислава вцепилась в её плечо:
— Стой! Они опасны! Они пьют кровь!
— Я не верю. Она красивая и добрая! — капризно заявила девочка, вырвалась и подбежала к Стилле.
Вилина обняла Веренику, холодной ладонью провела по длинным белокурым волосам и красными, как кровь, губами коснулась нежного гладкого лба.
— Она моя, Корин. Займись второй!
Стася с ужасом посмотрела на молодого вилина.
— Вот мы и снова встретились, сладкая моя. Жаль, что ты не можешь убивать, как твои друзья, зато ты доставишь мне иное удовольствие, — мелодично произнёс Ор и облизнулся. — Ты очаровательна, твоя кожа нежная и тонкая, твои губы сочные и терпкие...
Вилин старался изо всех сил, но заклинание отца, растворившееся в сознании Хранительницы, надёжно защищало от восхитительно-опасных речей.
— Заткнись, мразь!
— Ты грубая и неуравновешенная, детка, — сладострастно улыбнулся Корин, — но мне это даже нравится. Мы весело проведём время.
Вилин шагнул к женщине и схватил её за руку. Стася вскрикнула, попыталась вырваться, но холодные пальцы вилина клещами сжимали запястье. Обречённо взглянув на счастливое личико Вереники, Хранительница скрипнула зубами от бессилия и перестала сопротивляться.
Корин усадил пленницу на коня, и всадники поскакали по пустынному безжизненному полю. Одной рукой вилин держал поводья, а другой нежно обнимал Стасю за талию, с наслаждением вдыхая аромат шелковистой кожи. Хранительница сидела, как каменная: холодные губы то и дело касались шеи, и женщине казалось, что вампир вот-вот укусит её.
— Не бойся, детка.
— Я убью тебя, урод.
— Ты восхитительна! А насчёт "убью", это правда? От рук такой красавицы, я ещё никогда не умирал, — усмехнулся Корин и, склонив голову на плечо женщины, мечтательно замолчал.
Всадники выехали на свинцово-серый тракт и пустили коней галопом. Прямая, как струна, дорога рассекла поле, лес и врезалась в высокие деревянные ворота. Серые людишки гурьбой навалились на створы, и кони вступили во двор усадьбы. Корин мечтательно улыбнулся, последний раз коснулся губами нежной кожи, спешился и галантно подал пленнице руку:
— Добро пожаловать домой, сладкая моя!
Проигнорировав вилина, Хранительница сама спрыгнула с лошади и осмотрелась. Огромный двор казался стерильно чистым. Впечатление, правда, портили унылые фигуры в мешковатых серых хламидах, ветхих и неопрятных.
Корин махнул рукой, и безликие слуги кинулись на зов вилина, подхватили коней под уздцы и повели к конюшне. Стася с отвращением смотрела им вслед: жалкие серые людишки напоминали крыс в человечьем обличье. К горлу подкатила тошнота. Хранительница поспешно отвернулась, и взгляд наткнулся на счастливое личико Вереники, которая прижималась к Стилле Ам, точно к родной матери. Ненависть захлестнула Станиславу, в лицо ударила краска, и Корин расхохотался.
— Ты бесподобна, сладкая моя! Сколько эмоций! Сколько страсти!
— Заткнись, мразь!
Хранительница замахнулась, но вилин ловко перехватил её руку и потащил к крыльцу. Стилла и Вереника двинулись следом. Взбежав по деревянным ступеням, Корин хотел толкнуть входную дверь, но она распахнулась сама, и из полумрака прихожей выступил высокий импозантный вилин в роскошном красно-белом камзоле, из-под манжет и ворота которого струились кружевные водопады.
— Привет, Морин Мор! — беззаботно воскликнула Стилла. — Смотри: наша гостья вернулась! И подружку с собой захватила!
Морин подошёл к Станиславе и с любопытством взглянул в перекошенное ненавистью лицо.
— Чего вылупился, урод!
— В чём дело?
Мор отпрянул от женщины, недоумённо приподнял брови и с нескрываемым недовольством посмотрел на сородичей.
— Нашу гостью зачаровал кто-то другой. — Стилла хихикнула, скользнула к Морину и положила холёные ладони на его плечи. — Но так даже забавнее, не находишь?
— Конечно, дорогая, — прошептал Мор, обнял вилину и припал к карминово-красным губам.
Страстный поцелуй вампиров заставил Хранительницу вспомнить Ричарда и счастливый медовый месяц в Литтийском дворце. Глаза защипало, но женщина не позволила себе разреветься: "Нужно быть сильной, чтобы дожить до прихода Димы!" То, что брат придёт в Вилин, Стася не сомневалась, и мысленно взывала к нему, требуя, чтобы он поторопился.
Меж тем Морин оторвался от губ вилины и повернул голову к блаженно улыбающейся Веренике:
— Какая милая девочка. Настоящее чудо! Ты сделала мне царский подарок, любимая.
— Почему тебе? — капризно поджала губы Стилла, и Мор поспешил исправиться:
— Прости, конечно же нам!
Морин распахнул дверь и, взяв пленниц за руки, повёл их по длинному коридору с мышастыми пустыми стенами. Голо и уныло. Ни единого украшения. Зато, когда вилин распахнул двери одной из комнат, Стася и Ника зажмурились от пронзительно ярких цветов: алые диваны и кресла, пурпурные обои, тёмно-вишнёвые ковры, тяжёлые багряные гардины. По стенам, оплетая мебель и окна, змеились толстые лианы с глянцевыми ядовито-зелёными листьями.
От беспощадной агрессии красного у Стаси заслезились глаза, а вот Вереника восхищённо ахнула: околдованная девочка воспринимала на ура всё, что исходило от вилинов.
— Здесь вы будете жить, сладенькие мои. Мы не станем разлучать вас. Мы будем заботиться о вас.
Морин хлопнул в ладоши, и из боковых дверей в комнату вошли горничные в коротких гранатовых платьях. Хранительница даже моргнула от удивления: белокожие, стройные девушки совершенно не походили на убогих людишек-крыс, копошившихся во дворе усадьбы. Правда, всмотревшись в лица служанок, Стася обнаружила, что их глаза так же пусты и равнодушны. "Те же куклы, только повыше качеством", — со вздохом констатировала она и нервно сглотнула, представив себя марионеткой в руках вампиров.
— Переоденьте и накормите их. Я хочу, чтобы наши гостьи выглядели аппетитно, — между тем распорядился Мор и облизнулся.
Вилины покинули комнату, а безмолвные горничные занялись пленницами. Стасю и Веренику накормили, вымыли, одели в тяжёлые бархатные платья цвета переспелой малины и подвели к напольному зеркалу. Хранительница с содроганием взглянула на своё отражение: талию стягивал тугой корсет, оставляя плечи и руки открытыми. Рыжие волосы уложены в высокую причёску — ни один локон не падал на белоснежную шею. И мёртвый Ключ на тонкой цепочке как символ беспомощности и неизбежного конца.
— Нравится? — раздался вкрадчивый голос Корина, и Станислава, задрожав, словно загнанная на край пропасти олениха, шарахнулась в сторону, но вилин скользнул следом и прижал пленницу к стене. Холодные изящные пальцы пробежались по бледной щеке, точёной шее, оголённому плечу... и Хранительница в бессилии простонала:
— Пусти...
— Не бойся. Тебе будет хорошо. Ты будешь умирать долго.
— Отпустите хотя бы девочку...
— Зачем? Она тоже вкусная. Возможно, вкуснее, чем ты.
— Тогда сожри меня и покончим с этим!
— Что ты! Я не могу лишить себя удовольствия видеть, как ты умираешь. Я хочу, чтобы ты продержалась, как можно дольше. — Корин отступил, галантно поцеловал руку Станиславы и улыбнулся Веренике. — До скорой встречи, милая крошка.
Ор похлопал девочку по румяной щёчке и неспешной походкой покинул комнату, а Хранительница до боли закусила губу: Ника не сводила восхищённых глаз с двери, в которую вышел вилин.
— Какой он красивый...
Всхлипнув, Стася порывисто обняла Веренику и встряхнула:
— Очнись! Тебя зачаровали! Они же вампиры!
— Вампиры... Дивное слово. Я люблю вампиров.
Хранительница разжала объятья, бессильно опустилась в алое кресло и закрыла лицо руками:
— Наверное, даже хорошо, что ты ничего не понимаешь, Ника. Ты умрёшь счастливой в отличие от меня... Это всё из-за тебя, Дима! Зачем ты мучаешь меня? Лучше приди и убей! — в отчаяние воскликнула женщина, но Смерть не пришёл.
Пришёл Морин Мор. Вилин придирчиво осмотрел обеих пленниц, отпустил застывших у окна горничных и взял Стасю за руку.
— Не отставай, сладенькая, — мягко сказал он девочке и вывел Хранительницу в мрачный серый коридор.
Морин провёл пленниц на второй этаж, распахнул невзрачные дымчатые двери, и глазам Станиславы открылся громадный, словно охваченный огнём зал. На белоснежных стенах бесновались алые языки пламени, арочный потолок полыхал чешуйками красного золота. В центре, на белоснежном возвышении, застланном буро-красными шкурами неизвестных Хранительнице животных, красовался овальный стол, покрытый бордовой скатертью. Сервировка — три изящных хрустальных бокала на высоких ножках да серебряный поднос с отполированными до блеска ножами. И последний завершающий штрих — довольные лица Стиллы и Корина.
— Не бойтесь, — промурлыкала вилина и поспешила навстречу пленницам.
Стасю, как и ожидалось, усадили рядом с Корином, а Веренику — между Морином и Стиллой. Взглянув на острые лезвия, женщина шумно вздохнула и застыла с закрытыми глазами: липкий, опустошающий страх обездвижил её.
— Открой глазки, дорогая, — настойчиво произнёс Корин, но Хранительница зажмурилась сильнее и вдруг задрожала от прикосновения к уху обжигающе холодных губ: — Открой глаза, сладкая моя, иначе твоей подружке будет очень больно.
Бархатный голос леденящей волной прошелся вдоль позвоночника, и Стася повиновалась.
— Молодец. — Вилин расцвёл в улыбке, взял руку пленницы и с видом опытного медбрата начал разминать тонкое запястье. — Какая нежная тонкая кожа, видна каждая венка! Как мило!
"Дима!!!" — мысленно выкрикнула Станислава, с губ же сорвался то ли стон, то ли всхлип, и Корин рассмеялся:
— Не волнуйся, любовь моя, тебе будет хорошо, обещаю.
Вилин взял с подноса нож, быстрым точным движением сделал маленький аккуратный надрез на запястье пленницы, и подставил бокал. Кровь тонкой струйкой потекла по хрустальной стенке, и Хранительницу замутило. Едва сдерживая тошноту, она смотрела на собственную кровь в хрустальном бокале и звала Смерть. Но брат оставался глух к её мольбам.
Наконец бокал наполнился почти до краёв, и Корин, с любовью взглянув в изумрудные глаза, удовлетворено произнёс:
— Молодец.
Вилин поднёс Стасину руку к губам, лизнул ранку, отчего она покрылась блеклой желтоватой плёнкой, и, бросив: "Ты объеденье, детка!", приступил к трапезе.
— Подонок... — прошептала Хранительница и посмотрела на Веренику — на бледном лице девочки сияла одухотворённая улыбка...
— Жуть, — вздохнул Валечка, с тоской глядя на блеклый, унылый пейзаж.
Друзья стояли на той самой поляне, где закончилось прошлое путешествие по Вилину.
— Я не чувствую их, — мрачно произнёс Дмитрий, повернулся к Артёму и увидел Марусю: — А ты как сюда попала?!
— Я с принцем!
"Безбилетница" отпустила плащ временного мага, и Ричард, густо покраснев, взял её за руку и с виноватой улыбкой посмотрел на побратима.
— С возвращением, ребята! — хихикнул Артём, напряжённо озираясь по сторонам: вечные сумерки Вилина подавляли, заставляя принца Камии нервничать, а Смерть злобно шипеть.
— Где мы? — спросила Маруся, с удивлением разглядывая серые, словно украденные из театра теней деревья, безжизненную, жёсткую траву и бездушное унылое небо. На голубоглазого маг, донельзя рассерженного выходкой приятеля, девушка старалась не смотреть, интуитивно чувствуя, что если тот захочет, то в мановение ока отправит её обратно на Землю. И ему ничто и никто не помешает.
— Вам не понравится, — буркнул Артём и вкрадчивым шепотом добавил: — Это Вилин. Безвременье.
— То есть, здесь я не буду стареть?
— Если выживите. — Временной маг повернулся к другу, который всё ещё пожирал его негодующим взглядом, и деловито осведомился: — Что будем делать?
— Искать!
Дмитрий покосился на Марусю с Ричардом и поморщился: ему нестерпимо захотелось вернуть девушку в Москву, наглухо, с помощью магии и банальных замков, запереть её в квартире сестры, а потом... "А потом я найду Стасю, уничтожу заклятье Фёдора, а когда она вновь полюбит меня, я женюсь на ней, а Маша станет... Нет, вряд ли Стася захочет делить меня с кем-нибудь ещё..."
— Тогда пошли. А то Вилин хочет меня... — Артём прищурился, подмигнул Марусе и выпалил: — ...съесть! Ему не нравится моё присутствие. Вилин! Ку-ку! — задрав голову, проорал он и истерично расхохотался.
В ноздри ударил тяжелый запах безумия, и, тотчас забыв о любовницах и женах, Дима шагнул к хохочущему другу и обнял за плечи:
— Я помогу. Но будь осторожен, Тёма. Если с тобой что-то случится, мы не выберемся.
Временной маг оборвал смех, серьёзно кивнул, а Ричард, всё это время с любовью глазевший на землянку, наконец опомнился и выдал:
— Вам стоит вернуться! В Вилине крайне опасно!
Услышав сиё весьма своевременное заявление, Валечка захохотал, не хуже сумасшедшего Тёмы, и, гневно зыркнув на него, Маруся воскликнула:
— Ни за что! Я останусь с Вами, Ричи! Я обожаю путешествовать! К тому же, вы ещё не рассказали мне о своём королевстве, а я хочу знать, какой он этот...
— Инмар.
— Вот-вот. Мы могли бы прогуляться по этому странному серому лесу и побеседовать. Кто знает, может, мы сумеем понять друг друга, — лукаво улыбнулась девушка, выплёскивая на кавалера весь арсенал своего очарования.
— Правильно, Ричард! Нужно отправить её обратно! — Дмитрий шагнул к побратиму и категорично добавил: — Ты ведь понимаешь, что здесь ей не место?
Принц пробормотал что-то нечленораздельное, а Маруся, крепко стиснув его руку, вперила возмущённый взгляд в черноволосого мага и гневно заявила:
