— Не надо, плакать, сладкая! Ты обязательно попрощаешься с братом.
Морин подсадил рыдающую пленницу на коня и запрыгнул следом. Холодная рука обвилась вокруг талии, стылые губы коснулись шеи, но Стасе было всё равно — душу поглотила чёрная безысходная тоска.
Красно-белая кавалькада миновала ворота, и копыта снежных коней застучали по мощёной дороге. Вилины переговаривались между собой, громко смеялись, а Станислава, понурив голову, бездумно смотрела на жемчужную гриву коня — поражение Димы не укладывалось в голове. Женщина не заметила, как всадники въехали в лес, и очнулась лишь тогда, когда конь остановился.
— Приехали! — раздался весёлый голос Морина.
Властные пальцы сдавили виски пленницы, заставляя поднять голову, и Станислава вскрикнула — перед ней стоял Дима. Бледное лицо с обескровленными губами и синими кругами под глазами, несчастное и мрачное. У ног мага валялся зазубренный меч, плащ темнел разводами крови и грязи.
— Дима... — Стася сползла с коня и повисла на шее брата. — Я люблю тебя, Дима.
Маг бережно обнял сестру, поцеловал в губы. Хранительница надеялась на долгий, глубокий поцелуй, но Дмитрий почти сразу отстранился.
— Прости. Не сейчас, — хрипло прошептал он и посмотрел куда-то в сторону.
Станислава проследила за его взглядом и закрыла рот ладонью: в серой траве, раскинув руки, лежал Тёма. Из груди временного мага торчал меч, на рукояти которого светилась золотая башня — герб Инмара. Над безжизненным телом на коленях стоял Ричард. Плечи воина подрагивали от беззвучных рыданий, а ладони беспорядочно теребили мокрые пшеничные волосы.
— Тёма... Ричи... Как же так? — простонала Хранительница и горько заплакала. — Почему он убил его?
Стася подняла на Диму растерянный взгляд, но маг молчал.
— Временной маг — зло. Такие, как он, не должны появляться на свет! — отчеканил Морин Мор, схватил пленницу за руку и оттащил от брата. — Ты получила свой прощальный поцелуй, сладкая. А теперь — стой и смотри!
Вилин шагнул к Дмитрию и, глядя ему в глаза, заунывно начал:
— Ты в Вилине, лучшем из миров. Вилин прекрасен...
— Не надо! — заорала Станислава, метнулась к брату и вцепилась в рукав чёрного плаща. — Давай уйдём отсюда! Зачем мы здесь? Ты же сильный Дима! Ты можешь вырваться!
— Нет, — качнул головой маг. — Артём умер, а без него нам не покинуть Вилин. Мы проиграли, Стася.
— Но ты сам говорил, что, пока мы живы — жива надежда!
— О чём ты, любовь моя? Думаешь, они так просто отступят?
Дмитрий обвёл рукой красно-белые фигуры и печально улыбнулся. Скорбно взглянув в стеклянные, безжизненные глаза мага, Хранительница всхлипнула:
— Неужели это конец? Ты же Смерть! Перед тобой трепетал целый мир!
— Магия Смерти больше не подвластна мне, сестричка. В Вилине я стал обычным человеком. — Дима порывисто обнял Стасю и прошептал: — Ты всё для меня, девочка... Но, на этот раз, я не смогу защитить тебя.
Женщина всем телом прижалась к возлюбленному:
— Значит, мы умрём вместе...
— Браво!
Морин хлопнул в ладоши, давая сигнал родичам, и поляна утонула в овациях. Громовые рукоплескания вывели Ричарда из ступора. Он обвёл глазами красно-белую толпу, дико вскрикнул, вырвал из груди Артёма меч и остриём вверх вдавил в рыхлую землю. Стася ахнула, рванулась к инмарцу, но Дима удержал её:
— Так будет лучше. И для него и для нас.
Станислава застонала и спрятала лицо на груди брата — у неё не было сил смотреть на самоубийство несгибаемого инмарского принца. Сердце колотилось, как бешеное, из горла рвались рыдания. Дима ласково гладил сестру по спине и с улыбкой смотрел на Морина Мора — спектакль удался на славу.
Восторженные вопли и шквальные аплодисменты, наконец, смолкли, и, подмигнув Диме, Мор произнёс:
— Теперь ты!
Хранительница вздрогнула, подняла заплаканное лицо на вилина:
— Я? Наконец-то...
— Твой брат! — ядовито ухмыльнулся Морин, и за спиной Дмитрия возникла Стилла с кинжалом в руке.
— Прощай, любовь моя, — мягко проговорил маг, разомкнул объятья, и Станислава медленно сползла на серую жухлую траву.
— Не надо, прошу, не надо его убивать. Я сделаю всё, что скажете, только пощадите его! Он всё для меня...
Придав лицам выражения глубокой задумчивости, Стилла и Морин переглянулись, будто решая, как поступить. Выдержав паузу, вилина улыбнулась и милостиво кивнула пленнице:
— Ты развлекла нас, сладкая. И, в благодарность за это, мы оставим твоему возлюбленному жизнь. Но имей в виду — одна ошибка и...
Стилла прижала кинжал к шее Димы.
— Я не подведу, — дрожащим голосом промолвила Хранительница, не сводя глаз с острого блестящего лезвия.
— Как мило, — проворковала вилина и протянула женщине кинжал. — Мы пригласили на пикник гостей, девочка. Не жадничай, угости каждого из них.
Стася вскочила, схватила кинжал и, полоснув запястье, протянула руку хозяйке. Стилла приникла губами к ране и глотнула крови, бурлящей отчаянной решимостью.
— Ты прелесть. — Вилина облизнула губы и подтолкнула пленницу к гостям. — Иди, сладкая, тебя ждут.
Вампиры покинули сёдла белоснежных коней и окружили Стасю. Хранительница подошла к первому из них и подала ему руку... Потом был второй... пятый... седьмой...
Станислава упала. Дима подскочил к сестре, помог подняться и с жаром произнёс:
— Вставай! Не сдавайся, иначе они убьют меня!
Хранительница, пошатываясь, пошла дальше, и вилины снова восторженно зааплодировали. Стася падала, но вставала и продолжала идти. Перед глазами плыл розовато-серый туман, в ушах звенело, каждый следующий шаг давался всё с большим трудом. Но женщина не сдавалась, она переходила от вилина к вилину и шептала:
— Ты всё для меня.
А хозяева Безвременья довольно улыбались, покровительственно трепали пленницу по щеке и даже поддерживали, заботясь о том, чтобы каждый из них глотнул изыскано-вкусной крови. Стаси хватило на всех — она упала в глубокий обморок, лишь напоив последнего вилина.
Дима облизнул губы, привычным движением прижал Хранительницу к себе и, шепнув: "Ты всё для меня", уложил бесчувственное тело на траву.
— Ты бесподобен, Корин! — воскликнула Стилла, подойдя к родичу. — Никак не думала, что ты обладаешь столь мощным актёрским талантом!
Корин Ор развеял личину и, самодовольно улыбнувшись, поцеловал руку вилины:
— Всегда рад доставить тебе удовольствие, сестричка.
Над поляной заиграла музыка, и ослепительно прекрасные пары грациозно закружились в вальсе вокруг бездыханного тела Хранительницы...
После пикника Стася так и не пришла в себя окончательно, несмотря на то, что вилины как бы забыли о ней. Почти всё время женщина лежала в постели и рассматривала свои руки — они больше не были белыми. Кроваво-красные раны сплошь покрывали кожу, и руки терялись на фоне тёмно-бордового покрывала.
Станислава утратила ощущение реальности и жила мыслью, что спасла Диме жизнь. Брат иногда заходил к ней вместе со Стиллой, но мерзкая вилина не позволяла влюблённым разговаривать. Они довольствовались долгими чувственными взглядами и вновь расставались. Стася плакала и, невзирая на то, что вилины больше "не ели" её, таяла, как снег под весенним солнцем.
А тем временем, хозяева медленно и со вкусом убивали Веренику. С ней было не так интересно, как со Станиславой, но кровь юной волшебницы была более утончённым лакомством, и властители мира растягивали удовольствие, зная: одна лишняя капля, и деликатес умрёт, лишив их наслаждения. Вилины любили Нику, и девочка отвечала им взаимностью. Она с восхищением смотрела на своих мучителей, и улыбка на безжизненном детском личике медленно превращалась в предсмертный оскал.
Три лунно-белых коня бешеным вихрем мчались по серой пыльной дороге. Безжизненные поля и редкие перелески, сонные речки и мутные озёра проносились мимо с ужасающей скоростью — Дмитрий и Артём подгоняли лошадей магией. Ричард крепко прижимал к себе Марусю, мысленно отчитывая друзей за легкомыслие. Кони мчались со скоростью его земного джипа, и, пав на ходу, могли погубить седоков. Но кричать об опасности не имело смысла — ветер, бьющий в лицо, заглушал звуки. А кричать хотелось: слишком часто и громко билось Марусино сердце. Инмарец думал, что землянка боится, и уверенным голосом шептал ей на ухо:
— Всё будет хорошо. Мы доберёмся живыми и здоровыми.
Маша кивала, не сводя глаз с Дмитрия. Девушке было наплевать на нереально быструю скачку, ей нестерпимо хотелось увидеть лицо мага. Маруся была убеждена, что Димины глаза сейчас полыхают, как лезвие магического меча, хоть и не понимала, откуда ей это известно. А ещё хотелось знать: почему временной маг всё время подталкивает её к Дмитрию. "У меня нет шансов, это очевидно... Почему же Тёма считает иначе?"
Додумать девушка не успела. Артём махнул рукой, указывая, вперёд, и Маруся увидела деревянный частокол. Возле массивных ворот копошились десятка два людишек в грязно-серых рубахах. Повинуясь чьему-то окрику, они навалились на створы, развели их в стороны и вновь занялись непонятной работой — то ли что-то выискивали, то ли просто землю ковыряли.
Всадники на полном скаку влетели на чисто вымытый двор и оказались в плотном кольце вилинов. Прекрасных хозяев Безвременья было несколько сотен, и все они с доброжелательным интересом взирали на иномирян. Маруся поёжилась и вздрогнула: тяжёлые ворота с грохотом захлопнулись, отрезая путь к отступлению.
— Ловушка... — сквозь зубы процедил Ричард и выхватил меч, но Дмитрий остановил побратима:
— Не будем доставлять им радость, Ричи.
Маг спрыгнул с коня, упёр остриё меча в серое, похожее на асфальт, покрытие и угрожающим взглядом обвёл расфуфыренных, как на балу, врагов:
— Где мои жена и сестра?
Разодетая толпа загудела, как пчелиный рой, и вперёд выступил высокий узколицый мужчина в широкополой шляпе с длинными перьями, переливающимися всеми оттенками красного. Вилин церемонно поклонился и ровным голосом произнёс:
— Меня зовут Вирин Цап. Мы соблаговолили встретиться с вами, пришельцы, чтобы раз и навсегда объяснить, что в Вилине строгие правила: вы — дичь, мы — охотники. Неужели так трудно запомнить?
— Где мои жена и сестра? — бесстрастно повторил маг и, взглянув в возмущённый смоляные глаза, добавил: — Я говорил вашему парламентёру: правил больше нет! И не вынуждайте меня начинать охоту — для вас она плохо закончится!
Вилины загудели громче, и Вирину Цапу пришлось повысить голос:
— Твои речи ублажают наш слух, маг. Ты забавный. Мы видим, что ты действительно способен воевать с нами. Но зачем? Вилин благословенный, тихий мир. Мы не хотим войны. Мы даже готовы завершить охоту, если её правила тебе не по нраву. Оставайся с нами, и мы научим тебя, как доставить нам удовольствие. Мы будем любить тебя.
Вирин улыбнулся и дружелюбно раскинул руки, словно приглашая Дмитрия в свои объятья, и взгляд голубых глаз стал тяжёлым и угрожающим.
-Ты глухой?! Верните мне жену и сестру, и я уйду, не тронув вас. В противном случае...
— Мы любим твоих жену и сестру! — перебил его вилин, опустил руки, и красивое лицо исказила недовольная гримаса. — Нам жаль расставаться с ними, но мы можем договориться.
Вирин обернулся к родичам, словно испрашивая их согласия, а потом вновь посмотрел на мага и решительно заявил:
— Возьми своих женщин, но отдай нам его! — Он указал на Артёма. — Мы ненавидим его. Он — зло!
— Нет! — отрезал Дмитрий и, усмехнувшись, добавил: — Я люблю его и оставлю себе!
Вирин Цап опешил.
— Ты говоришь, как мы. — Вилин попятился к родичам и вдруг церемонно поклонился: — Хочешь стать одним из нас, маг?
— Зачем мне это? — оскалился Дима, и зрачки его замерцали холодным белым светом. — Я умею убивать лучше вас. Я — Смерть!
Вилины ахнули, и из толпы прозвучал возмущённый голос:
— Ты врёшь, маг! Мы победили смерть!
— Глупости! — Временной маг хихикнул, подъехал к вилинам вплотную и, свесившись с седла, заглянул в лицо Вирина Цапа. — Смерть перед вами. Не дразните меня. Я сам люблю пошутить, но ваша шутка затянулась. Отдайте то, что принадлежит нам, или я разрушу Вилин.
Шоколадные глаза игриво блеснули серебром. Артём потянулся ко Времени, и вилины застыли от ужаса.
— Не надо, господин временной маг, — жалобно пролепетал Вирин. — Наш мир прекрасен. Мы не хотели обидеть тебя, о, всемогущий. Забирай своих дам и уходи!
— Где они? — сухо спросил Дмитрий и взял под уздцы коня Артёма.
— В усадьбе Морина! Мы покажем вам! Только обещайте, что уйдёте, не причинив вреда Вилину!
— Я, — маг иронично улыбнулся, — обещаю.
Артём выпрямился в седле и звонко расхохотался:
"Наконец-то я вновь узнаю тебя, хозяин!"
"Это хорошо, что ты вспомнил, кто здесь главный, Тёма! Ещё раз потянешься ко Времени — руки поотрываю!"
Маг запрыгнул в седло, и Солнечный Друг поёрзал за его спиной, устраиваясь поудобнее.
— Осталось немного, Валя. Скоро всё закончится.
— Главное, чтобы закончилось, как следует, — вздохнул Валентин и посмотрел на разъезжающиеся створы ворот. — Слишком уж всё гладко выходит.
— Мне тоже это не нравится, — прошептал Дмитрий и покосился на Артёма.
Временной маг мстительно смотрел в мрачное серое небо, поглаживал коня по шее и что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Сердце болезненно сжалось: от друга веяло яростной решимостью. "Он на грани. — Маг сжал губы. — Нужно спешить! Если Тёма сорвётся, мы можем не успеть уйти..."
Тем временем безликие людишки подвели к господам лошадей и опустились на колени. Воспользовавшись рабами, как ступеньками, вилины вскочили в сёдла, и красно-белая процессия устремилась прочь из усадьбы...
Вереника умирала. Лицо девочки заострилось и посерело, как вечные сумерки Вилина, обескровленные губы потрескались, золотистые волосы поблекли, став похожими на комок пакли. Среди алых простыней и подушек Ника выглядела, точно кусок парафина, тающий в пламени, и Стася захлёбывалась от жалости и отчаяния. Она то прижимала девочку к себе, то укладывала обратно на подушки и, поглаживая узкую безвольную руку, тихо шептала:
— Всё хорошо, милая. Всё хорошо. Ты уснёшь, и они больше не будут мучить тебя.
Слёз не было. Да и не могла Стася плакать: смерть освобождала малышку от издевательств.
— Я с тобой, Ника, — монотонно повторяла женщина и раскачивалась, точно стрелка метронома. — Мы будем вместе до конца. Я не оставлю тебя...
Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вступили вилины. Скользящей походкой приблизились к кровати, и Морин Мор с грустью произнёс:
— Мы пришли попрощаться, сладкая.
Хранительница медленно обернулась, и ненавидящий взгляд мазнул по фарфоровым лицам:
— Убирайтесь. Дайте нам умереть спокойно.
— Как мило, — промурлыкала Стилла, смахивая слезу. — Два прелестных ангелочка. Как я люблю вас обеих. Мне так жаль расставаться с вами.
Корин утешающее погладил сестру по плечу, а потом склонился над Стасей и коснулся губами лба.
— Прощай, дорогая, — мелодично прошелестел вилин и с сожалением отступил. — Нам было хорошо вместе.
