Хранительница загородила собой Веренику и, собрав остатки сил, прошипела:
— Прочь!
Презрительно скривившись, Морин отвернулся от кровати:
— Она ничего не соображает. Идёмте, здесь больше нечего делать.
Стилла и Корин согласно кивнули, и вилины, бросив последний взгляд на умирающих пленниц, покинули спальню.
— Вот и всё, Ника, — погладив девочку по сухим ломким волосам, устало сказала Хранительница. — Закрой глаза и спи. Смерть совсем рядом. Она заберёт нас в лучший мир, где не будет ни горя, ни ужаса.
Станислава вытянулась на постели рядом с Вереникой и замерла.
Когда на горизонте появилась усадьба Морина, красно-белая процессия остановилась.
— Мы не будем мешать твоей встрече с женой и сестрой, маг, — торжественно сообщил Вирин Цап и, с тревогой покосившись на Артёма, добавил: — Помни о своём обещании.
Вилины, как один, приподнялись в сёдлах, поклонились и, пришпорив коней, унеслись прочь, а Солнечный Друг посмотрел на распахнутые деревянные ворота и пробормотал:
— Что-то не верится мне в добрую волю вампиров.
— И мне, — согласился с другом инмарец.
— Да что гадать? — весело воскликнул временной маг. — Сейчас сами увидим!
Артём похлопал снежного коня по шее, и тот, радостно фыркнув, рванул к воротам. Всадники спешились у крыльца, ворвались в особняк и растерянно остановились: из огромного холла в разные стороны вели два десятка одинаковых серых коридоров.
— Куда? — невольно вырвалось у Маруси.
Дмитрий посмотрел по сторонам, прислушался к своим ощущениям, и на краю сознания уловил слабое сердцебиение Хранительницы. В голубых глазах полыхнул белый холодный свет.
— За мной! — скомандовал маг и рванул через холл.
Друзья пронеслись по длинному бесцветному коридору и оказались перед высокими дверями. Дима на секунду замер, а затем толкнул створы и шагнул в увитую лианами комнату.
— Нет...
Маг смотрел на Стасю и Нику и не узнавал их — на кровати лежали бледные, обезображенные изваяния. Маруся прерывисто всхлипнула и прижалась к инмарцу, Валентин прислонился к косяку и прикрыл глаза, не в силах видеть страшную, чудовищную картину, а временной маг визгливо хихикнул, попятился в коридор и закрыл лицо руками: его весёлая озорная Ника походила на безжалостно сломанную куклу:
— Почему?
"Потому что я опоздал", — отрешённо ответил Дмитрий, но тут Хранительница подняла голову, и подёрнутые смертной пеленой глаза уставились магу в лицо.
— Тише, она почти умерла, — заторможено произнесла Стася и, бережно уложив Веренику на подушки, медленно поднялась. — Они не убьют тебя, любимый, — с ужасающей решимостью вымолвила она. — Я смогу. Я сделаю, как ты хочешь. — Женщина покачнулась, но удержалась на ногах. — Видишь, я сильная. Я спасу тебя.
— Стася! — Дима подбежал к сестре и обнял её. — Я пришёл за тобой.
Хранительница безумным взглядом посмотрела на брата, счастливо улыбнулась и прошептала:
— Смерть, ты пришёл. Я знала. Я ждала. Забери...
— Я люблю тебя! — прижимая к груди бездыханное тело сестры, закричал Дмитрий, и Артём словно очнулся: метнулся к кровати, упал на колени и, осыпав поцелуями безжизненную детскую руку, прорыдал:
— Не оставляй меня, Ника, прошу! Очнись, девочка! Пожалуйста!
— Поганые вилины! — в сердцах проревел инмарец. — Будьте вы прокляты!
Услышав слова друга, Артём вскочил на ноги и громовым голосом возвестил:
— Смерть вам, ублюдки! Проснись, Вилин! Время пришло!!!
Маг раскинул руки, поднялся над полом, и сквозь его тело хлынул временной поток. Пронзительные серебряные лучи вырвались из ладоней и глаз, пробили крышу и устремились ввысь, к пленённому солнцу Вилина. Серая пелена треснула, растворилась в безоблачной истомлённой синеве. Сотни красок и звуков взорвали Сумерки. Ожили деревья и травы, реки и озёра. Радужное буйство охватило Вилин.
Шторы и тусклые оконные стёкла рассыпалась в прах, и в комнату ворвался живительный солнечный свет. Стены и мебель выцвели на глазах, лианы пожухли. Ласковые лучи коснулись временного мага, и серебряный свет погас. Артём выпрямился, повернулся к друзьям, словно не висел в воздухе, а стоял на ровной земле, и лучезарно улыбнулся:
— Правда, красиво?
И, закрыв глаза, рухнул на пол. В ту же секунду стены комнаты качнулись и стали осыпаться, как истлевший бумажный лист.
— Уходим! — заорал Дмитрий.
Валечка метнулся к Веренике, а Дима, толкнув сестру в руки Ричарда, кинулся к Артёму. Друзья опрометью выскочили из особняка, и дом осыпался за их спинами серой кучей пепла.
Стасю, Веренику и Артёма отнесли в тень могучего раскидистого дуба и уложили на мягкую сочную траву. Порезы на руках пленниц заживали на глазах, кожа вновь становилась белой, на щеках проступал румянец. Лишь в лице временного мага по-прежнему не было ни кровинки.
— Проснись, — склонившись над другом, настойчиво произнёс Дмитрий и тихо добавил: — Это приказ!
Артём тотчас открыл глаза. Бледное лицо озарилось счастливой улыбкой, а шоколадные глаза ликующе блеснули.
— У меня получилось!
Дима бережно погладил спутанные пшеничные волосы.
— По-моему, это твоя лучшая шутка, Тёма, — дрогнувшим голосом произнёс маг, сел на траву и уронил руки на колени: коснувшись Времени, Артём остался жив, но теперь аромат безумия, стойкий и жгучий, невидимым плотным саваном окружал временного мага, и надежда на то, что друг когда-нибудь придёт в себя, безвозвратно угасла.
Ричард, Маруся и Валечка не почувствовали изменений, произошедших с Артёмом, но им передалось отчаяние Смерти. Друзья стояли чуть в стороне от Димы и Тёмы и хмуро молчали: случилось нечто непоправимое, однако спросить, что именно, они не решались — расставаться с мыслью о том, что путешествие в Вилин закончилось благополучно, не хотелось до зубовного скрежета.
А временной маг сел, с недоумением оглядел кислые лица друзей и пожал плечами: "Хотят рыдать — пусть рыдают. Вольному воля!" Артём повернулся к бесчувственной Веренике и широко улыбнулся: он победил вилинов, разбудил мир и жаждал награды.
— Ника!
Девочка моментально очнулась и, ни секунды не раздумывая, прыгнула на временного мага и повалила его на траву:
— Тёма!
— Привет, — счастливо мурлыкнул Артём и чмокнул подружку в нос. — Сейчас мы вернёмся домой, и я сделаю для тебя тысячу шариков и конфет, потому что ты — самая лучшая ученица в мире!
Вереника блаженно улыбнулась и прижалась щекой к его груди:
— Я люблю тебя, Тёма!
Артём звонко рассмеялся, стиснул девочку в объятьях и восторженно уставился в чистое голубое небо, а Дмитрий тяжело вздохнул, оторвал взгляд от безмятежно-счастливого лица друга и посмотрел на сестру. Стася лежала на траве с закрытыми глазами, но вот-вот должна была очнуться, и маг поспешно юркнул в её сознание. Да так и замер — заклинание исчезло. Разум женщины опутывало совершенно другое заклятье: вилины сделали то, что Смерть побоялся — заставили Хранительницу полюбить его, преданно и беззаветно.
Дима смотрел на заклинание вилинов, чувствуя предательское желание оставить всё, как есть. Маг мечтал, чтобы Стася любила его, как прежде, чтобы смотрела с той же страстью и желанием, как на Земле, в Кероне, Заре... Но с горечью понимал, что никогда не поверит в искренность этого взгляда. "Ты должен снять заклятье!" — приказал себе он и осторожно распутал искусно сплетённый узор.
Едва последняя нить истончилась и пропала, Хранительница открыла глаза:
— Как ты мог?
— Прости...
— Бесчувственная скотина! — Станислава оттолкнула брата и, вскочив на ноги, заорала: — Ты ныл о любви ко мне, а сам позволил отцу вышвырнуть меня в Безвременье! Лицемер! Твоя любовь яйца выеденного не стоит! Ты бросил нас с Вереникой на съедение вилинам! Ладно я, но чем провинилась девочка? Как ты, вообще, допустил, чтобы нас пытали и унижали? А раньше? Почему ты позволил Фёдору околдовать меня? Тебе было приятно видеть, как я исхожу злобой? Не верю, что ты не мог всё это остановить! Мог! Но ты предпочёл бездействовать! И подсунул меня Ричарду! Хотел посмотреть, как мы кувыркаемся в постели? Понравилось?
— Я...
— Молчи! Я любила тебя! А ты предал меня! Ты предал всех нас!
Дмитрий опустил голову и уставился себе под ноги.
— Почему ты не вмешался? Трус! Мне претит иметь дело со Смертью! Ты мразь и убийца! Не вилины — ты едва не убил нас!
— Прекрати! — не выдержал Ричард. — Ты не права, Стася! Дима...
— Тоже мне, защитник выискался! Ты сам по уши в дерьме, Ричи! Ты, как дурак, пошёл на поводу у моего трусливого братца и женился! Почему ты позволил ему распоряжаться нашими судьбами? Пойми, Ричи, он думает только о себе! — Хранительница зло усмехнулась и добавила: — Хотя, чего можно ждать от Смерти?!
— Станислава! — неожиданно грозно рыкнул Валентин. — Ты ведёшь себя, как базарная баба! Немедленно извинись! Нам всем пришлось нелегко! Дима любит тебя и...
— Заткнись! Я ненавижу и презираю его! Он такой же эгоист, как наш отец! Убирайся, Дима! Не желаю видеть твою лживую рожу!
Дмитрий вздрогнул, поднял голову и пустыми глазами обвёл друзей. "Она всё для меня, но она никогда не смирится с тем, что мы брат и сестра", — подумал маг, и его силуэт начал медленно таять.
— Дима, не надо! — истошно закричал временной маг, оттолкнул Веренику и одним махом взлетел на ноги. — Не уходи! Не оставляй меня одного!
Артём бросился к другу и хотел вцепиться в его плащ, но пальцы поймали воздух. Издав звериный рык, маг развернулся и с лютой ненавистью воззрился на Хранительницу:
— Глупая мелочная дрянь! Ты сама отвергла любовь Смерти, а теперь, когда он тебя спас, вместо спасибо, обвинила в предательстве?! Стерва! Я никому не позволю обидеть Диму! — Артём задрожал от ярости и стал угрожающе наступать на Станиславу. — Он умолял тебя вернуться! И, если б ты послушалась, многих бед не случилось бы! Ты сама отказалась от счастья! Вместо благородного, верного брата ты выбрала паскудного папашу! Кретинка! Ты называешь Диму убийцей, но и твои холёные ручки по локоть в крови! На твоей совести смерть Геласия и Павлины! И Ника попала в Вилин из-за тебя! Всё, что случилось с нами, произошло из-за твоей тупости! Ты — пустышка! А он — Смерть! Он — правитель Лайфгарма! Он — мой друг!
Временной маг остановился перед Хранительницей, и глаза его вспыхнули ледяным серебряным светом.
— Самовлюблённая дура! Ты не знаешь, как ему было больно! А я знаю! Я знаю, через что он прошёл! Человек не может пройти через это. Он смог! Ты была соломинкой, за которую он ухватился. Ты всё для него, и ты его сестра. Он пережил всё, кроме этого! Он готов пройти этот путь снова, чтобы в конце ты оказалась не его сестрой! А ты издевалась над ним похлеще, чем прочие родственнички! Дрянь! Ненавижу!
Смерть медленно поднял руку:
— Я убью тебя!..
Внезапно он осёкся и посмотрел на свою ладонь: рыжий котёнок изогнул спинку, вздыбленная шерсть искрилась и переливалась. Истерично хихикнув, Смерть сжал кулак и завыл, тоскливо и безнадёжно. Воздух сгустился, и тёмное, как ночь, облако поглотило мага.
— Тёма! Не уходи! — в отчаяние закричал Ричард.
Из облака выпрыгнул огромный серебристый Волк и стальным взглядом посмотрел на друзей. Инмарец рухнул на колени, обхватил руками могучую шею зверя и прижался щекой к влажной мохнатой шкуре.
— Зачем, Тёма?
Волк виновато заскулил и исчез.
— Тёма! — жалобно всхлипнула Вереника и заплакала, размазывая ладошками слёзы.
Валечка с брезгливым презрением взглянул на Стасю, подошёл к девочке и обнял её за плечи:
— Тёма вернётся, родная. Успокоится, и сразу вспомнит о нас, ты же знаешь. Он никогда не бросит нас, Ника.
Плюхнувшись на мягкую душистую траву, Ричард обхватил голову руками и прошептал:
— Всё не так...
Маруся присела рядом и молча уткнулась в плечо инмарца, чувствуя, как разрывается от боли и сострадания сердце. Девушка отдала бы жизнь, лишь бы сильные, благородные люди, окружавшие её, были счастливы. "Но, увы... Это не поможет, — сокрушённо подумала она и резко сжала кулаки. — Как Стася может с ним так..." Маша подняла глаза на Хранительницу, и, не выдержав осуждающего взгляда серых глаз, Станислава разрыдалась.
— Вы ничего не понимаете! — прокричала она и ничком упала на землю. — Я хочу умереть! Почему вилины не убили меня? Я проклята! Я люблю родного брата!
Глава 12.
Партия!
Дмитрий стоял перед дверью Стасиной квартиры. Сестра прогнала его, и маг никак не мог понять, как жить дальше. "Всё верно... Я предал её. Отдал другу, а сам завёл любовницу. Я изменил ей. И себе. Вот и расплата". Маг ласково провёл ладонью по тёмной дерматиновой обивке, словно по щеке возлюбленной, опустил голову и уставился на рифлёный резиновый коврик: как же хотелось, чтобы время повернулось вспять. Дима представил, что сейчас позвонит, и сестра откроет дверь. Тонкий шёлковый халат, шлёпанцы, густые рыжие волосы, рассыпанные по плечам волнительным, дивным водопадом.
Рука сама потянулась к звонку, палец вдавил упругую кнопку. Раздалось хриплое кукареканье, но никто не отозвался. "Глупо надеяться", — вяло подумал маг и кивнул, соглашаясь с самим собой. Дмитрий хотел уйти, но внезапно передумал и, пройдя сквозь дверь, направился на кухню. Сел за стол, сотворил чашку чая и корзиночку с печеньем. Откусил кусочек сладкого рассыпчатого теста, тщательно разжевал и не почувствовал вкуса. Чашка врезалась в стену. По обоям расползлось мокрое пятно, пол усеяли мелкие осколки. Маг испепелил корзинку с печеньем, встал и, прошептав заклинание, распахнул холодильник. Заглянул в морозильную камеру, внимательно изучил заполненные свежими продуктами полки и остановил выбор на бутылке водки, жавшейся к пакету с кефиром. Свинтив пробку, Дима поднёс бутылку к носу, брезгливо поморщился: "Как можно пить эту гадость?" — и сделал большой глоток. Напиток обжёг горло, но маг не остановился. Он старательно глотал противную жидкость, чувствуя, как по телу разливается тепло. Бутылка опустела. Дмитрий аккуратно поставил её на пол, захлопнул холодильник и, пошатываясь, вернулся за стол. В голове приятно шумело, боль, терзающая сердце, притупилась, став обыденной и привычной, словно, пока маг пил, минула не одна сотня веков.
Дима закурил, глядя в окно, а потом решительным взмахом руки сотворил новую бутылку. Взглянул на красно-белую этикетку, и вдруг осознал, что делает что-то не так. "Эту дрянь нужно чем-то заедать", — после недолгих размышлений, сообразил маг, наколдовал блюда с закусками и приник к горлышку. Теперь Дмитрий пил медленно, заставляя себя прочувствовать жгучий горьковатый вкус. Бутылка опустела наполовину, и маг поставил её на стол. Подцепил с тарелки ломтик ветчины, скривился и бросил обратно. Душе чего-то отчаянно не хватало. "Компании!.. Валечка говорил, что соображать надо на троих. Так и поступим!" Дима посмотрел на пустые табуреты, и за столом появились Фёдор и Алинор. Роскошные золотые наряды, янтарные венцы на головах. Правда, желтоватые лица родителей делали их похожими на восковые фигуры, но мага это не смутило.
