2. Идеальное Дело (полный текст)

Зверь копался в стене, в основном используя рога над ноздрями и изредка помогая себе передними лапами. На меня дракон никак не отреагировал, ни на секунду не прерывая своего увлекательного занятия. Мы с Котом подошли почти вплотную к его огромной голове, и я стал с интересом наблюдать за драконьей работой. Дракон, как заправский шахтер, добывал каменный уголь.

Антрацит в этом месте не лежал огромным пластом, а попадался небольшими вкраплениями в известковую породу. Дракон разрывал стену и выгрызал кусочки каменного угля, после чего с наслаждением его жевал огромными плоскими зубами. В целом дракон производил впечатление доброй и умной зверюги, и поглядывал на меня с веселым интересом. Похоже, он относился к своему шахтерскому занятию как деревенский парень на завалинке к лузганью вкусных семечек. Веселое ненапряженное времяпровождение — и не более того. Постояв минут десять, я понял — мое появление не нарушило планов дракона. Он продолжал лузгать антрацит, и не собирался прерывать своего увлекательного занятия. Как тащить к бабуле-хорошуле животное весом несколько тонн — я себе не представлял.

— Гошенька, пойдем со мной а? — жалобно попросил я дракона, после чего он скосил хитрый глаз с вертикальным зрачком в мою сторону, и продолжил увлеченно выкапывать каменный уголь.

"Как его к бабке тащить-то?", — спросил я Кота.

"Не пойдет он. Не хочет", — ответил Рыжик, явно симпатизируя этому живому танку.

— Гоша! — крикнул я строго. — Беги скорее наверх — баба Торя зовет!

Дракон плевать хотел на мою строгость. Весело выкапывая вкусные черные куски угля из известняка, и хитро скашивая на меня огромный глаз, покрытый прозрачной пленкой второго века, дракон олицетворял собой памятник, посвященный беззаботному времяпровождению. Мне на его деревенской завалинке места не было. Я обошел зверя, схватился за его хвост и стал тянуть к выходу. Шкура у дракона была горячая (градусов пятьдесят по Цельсию) и очень шершавая.

— Гооошаааа! Пойдеееемм! — надрывался я изо всех сил в попытках сдвинуть зверюгу хоть на миллиметр. Эти попытки напоминали старания муравья убрать со своего пути междугородний автобус. Под конец Гоша шевельнул хвостом, и я плавно отлетел метра на три, покатившись по полу пещеры. Вскочив на ноги и обойдя животное, я стал толкать его в грудь, мешая копать уголь. Шкура на груди дракона была такая же горячая, как и на хвосте. Скоро дракону это надоело, и он нежно мотнул головой, после чего я снова плавно улетел в сторону. Зверь просто отгонял меня как ворона отгоняет от добычи нахальных воробьев. Я человек упорный, поэтому возился с драконом полчаса, периодически отлетая в сторону, вскакивая на ноги и снова бросаясь к ленивому зверю. Наконец мне все это надоело и я сел на пол пещеры рядом с довольной драконьей мордой. Зверь косил на меня хитрым глазом с вертикальным зрачком, не прерывая своего увлекательного времяпрепровождения. Рядом сидел Рыжик, и потешался над моими нелепыми попытками сдвинуть дракона.

"Помог бы лучше", — обиженно сказал я рыжему зрителю, и заслужил картинку зеленого клыкастого муравья, тащащего в гору огромное бронированное чудище. Вид у муравья был очень озадаченный.

— Ладно, ты доигрался, глупый дракон, — рассерженно сказал я. — Сейчас пойду и бабе Торе нажалуюсь!

Дракон Гоша хитро на меня покосился, но серьезно мое заявление не воспринял. Если совсем уж честно, то я боялся идти к бабуле-хорошуле без дракона. Если то, что я залез на гору не с той стороны (ну мало ли — может я альпинист!) вызвало такую реакцию у старушки, то уж за бесполезность в качестве драконьего проводника она меня просто сравняет с землей. Но деваться было некуда — я встал на ноги и, пригрозив ленивой зверюге кулаком, пошел в сторону выхода. Рыжик радостно побежал впереди.

Поднявшись к избушке бабы Тори, я встал перед ней с видом, выражающим сакраментальное: "Ну, не смог я!"

— А хде Гошка-та? — удивленно спросила меня бабушка.

— Не хочет он сюда идти, — буркнул я.

— И чаво, он сам тябе сказал об ентом? — ехидно поинтересовалась бабуля-хорошуля.

— Я догадался.

— Вот догада-то кака ко мне пожаловала! Радость-то кака! Могет мине встать и в пояс тебе кланяться надоть? Не, ты намякни, мола баба Торя, ты мине поклонися, а то давненько ты дурням не кланалася, — стала изгаляться бабка. — Ето-ж надоть так ляпнуть-та? Дагадалси он!

— А что мне делать-то?! Ну не идет дракон сюда — хоть ты тресни, — не выдержал я.

— Трещишь как дятел, а толку никакова, дурень — есть дурень, — вынесла свой вердикт вредная старушка, посмотрела на меня, сжалилась и дала наставление: — За шары его бяри и тащи сюды.

— Не понял, — протянул я удивленно.

— Чавой засмущалси? — притворно удивилась бабуля-хорошуля. — У самого нету чтоль? Ну что тебе молвить на то — не удивительна ето мине. Зачем такому дурню шары-та? Таких же дурней плодить?

— Как это — за шары? — хлопая глазами, спросил я.

— За яйцы (я не виноват — так вредная бабка сказала!) его бяри — да сюды тащи! — крикнула баба Тря, окончательно рассерженная моей тупостью. — С виду деревенский дурень, а штисняется как городской болван!

Полностью обалдевший от открывшихся перспектив, я развернулся и снова начал спускаться к подножью холма. Вслед летело сердитое бормотание бабульки-хорошульки: "За шары его хвать — и сюды тащи, дурень! За яйцы драконьи, а не за свои бярись! А свои шары — беряги! Пригодятся еще, дураку, хотя...". Рыжик шел рядом, довольный донельзя, и, по-моему, полностью солидарный с болтливой старушкой.

Спустившись с холма, я зашел в пещеру и через десять минут снова стоял рядом с драконом. Кот отошел в сторонку, и с интересом стал ждать предстоящего циркового представления. И надо сказать — я его не разочаровал.

— Гоша, в последний раз добром прошу — пойдем со мной к бабушке! — строго сказал я, настраивая себя на предстоящее решительное действо.

Дракон не обращал на меня никакого внимания, продолжая с аппетитом уплетать антрацит.

— Ну ладно, ты сам напросился! — сказал я грозным голосом и подошел к Гоше с тыла. Я постоял в нерешительности минуту, потом плюнул на пол с расстройства, разбежался и пнул дракона меж задних ног. Обиженный рев зверюги чуть меня не оглушил. Дракон резко повернул шею, и его голова стала смотреть назад. В воздухе запахло ацетоном.

"А теперь беги", — посоветовал мне Рыжик, и первый рванулся в сторону выхода. Я послушался совета, развернулся и быстро побежал за котом. Воздух затрещал, и, повернув на бегу голову, я увидел, как дракон пустил струю огня (сильно напомнив мне в этот момент огнемет из одной компьютерной игры) прямо себе на хвост. Потом массивная туша зверя развернулась и дракон Гоша с жутким топотом, от которого затряслись стены пещеры, побежал за мной.

Я бежал по ровному полу туннеля, глядя на рыжий хвост, мелькающий впереди, и с ужасом слушал мерный топот за спиной, сопровождающийся ревом. Ревел Гоша низко и однотонно, этот звук мало напоминал яростный вопль зверя и был чем-то похож на приглушенный рев мощного автомобильного мотора.

Выбежав из пещеры, я увидел впереди огромный ствол лесного гигантского дерева и побежал к нему. Дракон не отставал, преследуя меня с кряхтением обиженного деревенского силача. Обогнув ствол дерева, я побежал в обратном направлении и вскоре несся по каменной дороге к бабе Торе, на которую я в тот момент очень рассчитывал, как чуть позже оказалось — зря. Дракон бежал за мной.

— Я те чо сказала? — закричала старушка, когда увидела меня, бегущего со всех ног. — Хватай и вяди, сказала! А ты почто животинку-то мучаишь? Тябе бы так самому по шарам дать!

На скамейке перед домом сидела вредная бабуля, которая не сделала ни одного движения, чтобы мне помочь. Рыжик примостился рядом с моими вещами, улегся и начал с интересом наблюдать за гонкой. Кот настроился на длительное шоу. Я пробежал мимо них и стал оббегать избушку. Дракон, как привязанный, бежал следом.

— Да ты не пережувай, бягун! — крикнула бабка, когда я начал поворот за избушку и уже не прекращала меня напутствовать до тех пор, пока я не скрылся с ее глаз. — Гошка — зверюга незлобливая. Часок тя погоняет и остынет. Только быстра бяги — Гошка на бягу огнем пляваться не могет. Остановишься — он тя быстра поджарит.

"Мне с тобой весело", — радостно поставил меня в известность Рыжик, и я побежал по удобной каменной дороге вниз. Ответить я им не мог, так как берег дыхание — дракон топотал за мной почти с такой же скоростью.

Трасса забега проходила между покосившейся бревенчатой избушкой на вершине холма и огромным стволом дерева у его подножья. Лидером гонки был джисталкер, который несся, нарезая круги, каждый раз ловко огибая избушку в верхней точке трассы и ствол дерева на нижнем повороте. За ним, как тяжелый паровоз, пыхтя, бежал огромный дракон, размером с африканского носорога. На ровных участках трассы дракон сокращал отрыв от лидера гонки, и порой его огромная голова находилась буквально в метре от джисталкерского затылка. Но на поворотах зверюгу подводила инерция движения — дракону приходилось тормозить свою огромную массу и тогда разрыв увеличивался.

За всем этим с интересом наблюдала зрительская аудитория, состоящая из рыжего лесного кота и маленькой сморщенной старушки, удобно устроившаяся на скамейке (которая в этот момент заменяла трибуны стадиона) перед домом на верхнем участке трассы. Кот смотрел молча, являясь болельщиком джисталкера, и изредка давал ему бесценные советы, а старушенция не умолкала ни на минуту, описывая все перипетии гонки как профессиональный комментатор, при этом явно болея за дракона. Остальных обитателей леса острая и напряженная гонка преследования абсолютно не интересовала.

Работа 5. Полетная

Птички вольные летят —

Пока им не запретят.

(бюрократическая частушка)

Пробежав очередной круг, точно уже не помню какой по счету, я забежал на вершину холма (примерно через полчаса увлекательной гонки) и Рыжик меня обрадовал:

"Дракон уже не так сердится на тебя, остыл".

— Набегался бягун? В следраз умнее будешь, — вторила коту бабуля-хорошуля. — А чичас в дом забегай, а то уйдет Гошка и те его сызнова тащить сюды придетси.

Снова заманивать дракона на гору мне как-то не улыбалось, и я не стал оббегать избушку, а забежал в дверь, предусмотрительно открытую сердобольной старушкой, которая уже к тому времени стояла на ногах. Забежав в комнату, я закрыл за собой дверь, и почему-то стал ее удерживать за огромную ветку, прибитую изнутри в качестве дверной ручки. Так я постоял немного в позе бурлака, упираясь изо всех сил, потом нелепость этого занятия дошла до моей дурной головы (чем больше тебе талдычат, что ты дурак — тем быстрее ты сам в это начинаешь верить). Я отпустил бедную дверь и подошел к окну.

За окном царила идиллическая картина. Дракон Гоша стоял, понурив голову, и с виноватым видом выслушивал бормотание бабы Тори. Бабулька-хорошулька схватила Гошу за ухо и тихонько говорила ему что-то явно нелестное. Рыжик лежал рядом со скамейкой и с довольным видом за всем этим наблюдал.

— Эй, дурень! — крикнула баба Торя повернув голову к избушке. Внимание вредной старушки было обращено явно на меня. — Сядло тама хватай да тащи сюды. Токма сядло, а не шкап и не подуху, а то знаю я тя ужо!

Я взял огромное седло, открыл дверь и с большим трудом протиснул его в узенький дверной проем. Выйдя на улицу, я застыл в нерешительности. Подходить к дракону мне, почему-то, не хотелось.

— Да не боись, пока я рядушком Гошка смирный будет, — попробовала успокоить меня ехидная старушка, но я ей не поверил. Деваться было некуда (лететь как-то было надо) и я подошел с огромным седлом в руках к странно поглядывающему на меня Гоше. Зверюга явно задумала какую-то пакость.

— Сядло пристегни к Гошке, умеешь хоть, дурень? — поинтересовалась вредная бабулька, после чего я занялся драконьей сбруей. Надо сказать, что оседлывать дракона было не сложнее, чем коня Выхря, так что через пять минут седло оказалось водружено на драконью спину, недалеко от основания шеи.

"Мы на нем поедем, как на лошади?", — поинтересовался Рыжик.

"Полетим вроде бы, я сам первый раз", — честно ответил я рыжему путешественнику, и он заинтересованно посмотрел на дракона.

— А с котом как быть? — спросил я бабу Торю.

— Перед собой посадишь и делов-та, — ответила старушка, но потом нахмурилась, и ее лицо стало похоже на печеное яблоко. — Он же все сядло оцарапаит, ща кожи кусок дам, сядло обернуть.

После чего бабуля-хорошуля отпустила дракона и зашла в дом. Я опасливо взглянул на зверюгу и тут меня отвлек Рыжик.

"А мы не упадем с него?" — спросил он меня, недоверчиво глядя на дракона.

"С коня же не падали", — стал успокаивать я Кота.

Я продолжал объяснять Коту безопасность полетов на драконах (в чем сам был не до конца уверен), и потерял бдительность, за что мгновенно поплатился. Свет померк в глазах, и когда я смог снова взглянуть на этот мир, то обнаружил себя лежащим в позе эмбриона на камнях. Если какой-нибудь умник спросит меня: "Почему?", — я тут же задам встречный вопрос: "А вы когда-нибудь получали драконьим хвостом промеж ног?". Бабка, вышедшая из своей избушки, смеялась, дребезжа как медный тазик, Кот прыгал рядом, довольный драконьей шуткой, а сам Гоша миролюбиво переступал с ноги на ногу, в полной гармонии с жизнью и природой, дружески похлопывая меня хвостом по ноге.

"Ну ладно, чего уж тут, заслужил", — подумал я, кряхтя поднимаясь на ноги.

"Ага", — радостно прокомментировал Рыжик мою мысль.

— Точна, дурень! Гошка зверюга добрючая, но справедливая! — вслух согласилась баба Торя с моими тяжкими думами.

После достижения мира между мной и драконом дело стало продвигаться значительно быстрее. Обмотав выступ седла куском кожи, который принесла баба Торя, я стал сдавать практическую работу по седланию драконов строгому экзаменатору. Бабуля-хорошуля придирчиво осмотрела мой труд, и я получил зачет.

— Хорошо оседлал-та, не совсем уж круглый дурак, — вынесла свой вердикт хитрая старушка. — Ну чаво, полятишь ты когда-нибудь, аль нет?

— А Гоша нас до острова довезет? — спросил я бабушку.

— Нет, ты все-таки круглый дурень, — сразу рассердилась старушка. — Гошка — животинка магическая, огненная. А ты его хочешь над озером гонять. Драконам рядом с большой водой находиться категорически не рекомендовано.

Я ошарашено уставился на бабушку. Последняя фраза была бы уместна в устах ученого профессора Апика. Произнесенное неграмотной лесной жительницей высоконаучное высказывание произвело на меня серьезное впечатление. Баба Торя явно была очень непростой старушкой.

— Ладно те, дурень. Хватит умничать-та, — сразу засмущалась вредная бабулька, и стала технично уводить разговор в сторону. — Оставит он тя на полянке, недалече. Там близко топать, дойдешь какнить.

— А не подскажешь дурню, бабулечка-хорошулечка, как через озеро переправиться? — решился я.

— Ладна, скажу, токма не болтай больна нигде, — сказала баба Торя. — Тама недалече гоблин Трошка живеть, маг водяной. Тоже старик — один отшельничает. Скажи, мол баба Торя дурня прислала, чтоб спомог те. Трошка придумает чтонить.