| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Нашли время для светской ерунды! — зарычал я.
Гирон был искренне рад вылету из списка и согласился со мной.
— Да, невовремя, — вздохнул он. — Нашли время развлекать по монастырским постелям иностранок. Но главное, паломниц выбирай только молодых, со стас-дамой Галлер ты уже нарвался. Ничего, будешь устраивать оргии в кельях, по три паломницы зараз. Впрочем, список, конечно, делали дней десять назад, еще до войны, не ожидая проблем.
Я кисло согласился, а Гирон сочувственно заметил:
— Самое грустное — пехоте и артиллерии, да и морякам ты теперь морду не начистишь, там строго будет. Да и война началась, теперь мы все товарищи по оружию. Самое большее совместно втихую смажете пажам по мордасам. Ну там, пара несмертельных дуэлей, и так далее.
Да, о традиционной вражде между родами войск предстояло временно забыть. Сегодня ты обругал пехотных и артиллерийских офицеров, а завтра мы с пехотой пойдем в атаку, а пушкари будут прикрывать. А морячки, чего доброго, нас с кораблей в десант высаживать. Старые обиды могут сильно вылезти боком. Да и вообще, теперь у нас всех один враг.
ПЕРВЫЙ БОЙ
На прощанье отец повесил мне на шею три амулета.
— Это новые подарки от твоей подружки Альты, — пояснил он. — Она умоляет не снимать их ни днем, ни ночью. А когда по вам будут стрелять пушки — ты сможешь встать между ними и твоими солдатами, и им тоже ничего не будет. Вот тебе от ее пояснение.
На листе плотной бумаги с печатной копией моей собственной ученической гравюры 'Всадник спереди, сбоку и сзади' имелась дорисовка: для рисунков всадника спереди и сзади красный круг с центром на груди и спине всадника покрывал его на локоть выше головы и чуть ниже копыт лошади, а на рисунке сбоку уже не круг, а красный овал навроде сардельки содержал внутри себя всего всадника вместе с лошадью. Не знал, что у Альты есть этот эскиз.
— Понятно, — сказал я. — Вот это сила у амулета!
— Да, девочка постаралась на славу, защита у тебя будет хорошая, — сказал со вздохом отец. — Ну, прощай, сын! Не лезь на рожон, и удачи тебе на войне!
И я поцеловал батюшку, матушку, младшего брата (сестер не привезли в столицу попрощаться со мной) и прыгнул в свою крытую повозку. Она рванула с места и понеслась с безумной скоростью, как любил папа, и как были приучены все наши кучера. Рядом со мной сидел уезжавший со мной в армию Горман, а сзади скакал Адабан, ведя заводных коней. Через три дня мы должны были догнать мой полк, уже ушедший на фронт. Где-то там впереди, в десятках лье от нас, корнет Арнол и вахмистр Наргон вели вместо меня мой взвод, в котором я за луну учений — до отзыва в тыл — уже успел узнать каждого всадника, а рядом Гирон вел свой, и я жаждал как можно быстрее присоединиться к ним.
Я не знал тогда, что через две луны нас ожидает битва при Алеспо.
Сражение уже начиналось, когда два полка легкой кавалерии — наш Шестой, и еще Девятый полк — осторожно, скрытно лесом подошли к левому флангу и встали за холмом.
Был ясный солнечный день, несмотря на осень. Имперские генералы считали, что у нас нет кавалерии, и предпочли вести битву в хорошую погоду, надеясь на свою тяжелую пехоту. До сих пор наши не могли ее пробить — ни стрельбой залпами, ни пушечным огнем, ни штыковым ударом. Как я узнал потом, наш командующий секретно вытащил нас из резерва фронта и держал как козырную карту, чтобы ударить противника в тыл в подходящий момент. Это был единственный шанс разгромить превосходящую наших числом пехоту противника.
Поле генералы выбрали тоже хорошее — ровное, покрытое еще не пожелтевшей травой. Справа и слева имелись перелески, затем начинались леса с желтеющей и краснеющей листвой. Где-то за лесом слева находилась деревня Алеспо — впоследствие нашу битву назовут ее именем.
Наш холмик стоял далеко от битвы, примыкал к лесу, и со стороны за ним не видно было длинной поляны, на которую из леса потихоньку выбрались наши полки. Кроме того, разведка считала, что у противника сейчас не было наблюдателей на воздушных шарах или грифонах — всех выбили в начале имперского наступления, и некому было заметить нас сверху.
Из-за холма ничего не было видно, но были прекрасно слышны выстрелы пушек — разрозненные, поскольку пехота, судя по крику, уже штурмовала редуты. Мы с интересом наблюдали высоко над центром противника с грохотом вспухающие белые облачки — чьи-то бомбы.
— С какой стати кто-то палит в воздух? — спросил я товарищей офицеров. — На сигналы не похоже, на стрельбу по грифонам с солдатами на плечах — тоже. Нет сейчас у имперцев грифонов.
Те только недоуменно пожали плечами.
— Какая-то наша батарея довольно точно стреляет по командованию противника, а там сильные амулеты, и бомбы отлетают наверх и там взрываются, — пояснил ротмистр. — Редкое явление. Похоже на старинные драконьи амулеты. Хоть и потеряли часть силы, но работают. Вот бы их взять на шпагу — стоят десятки тысяч золотых.
Мы с Гироном переглянулись, и я еле сдержал улыбку. У меня на шее висело три драконьих амулета — от пушек, от пик и мечей и от пуль. Они были самого свежего изготовления, и моя личная колдунья Альта, судя по записке, засадила в них столько своей драконьей мощи, что они не ослабли бы и через тысячу лет. Гирон, которому по-дружески достался мой старый амулет от Альты, подмигнул.
Даже в двух тысячах шагов от поля битвы было шумно. Сначала грохотали полковые оркестры вражеской пехоты, шедшей в атаку под музыку (наши шли только под барабаны). Затем послышался бешеный рев штыковой атаки и ружейные залпы с обеих сторон. Пушки палили все чаще и все нестройней. Все вокруг было похоже на цветную картинку из книги про войну, даже наши мундиры не успели ободраться в лесу.
Глядя на эту картинку, я вспомнил, как мгновенно переговоры с браконьерами превращались в беспорядочную драку, после которой убитые и стонущие раненые были покрыты ранами, кровью и грязью, и вздохнул, памятуя, как пытался нарисовать жертв стычек. Все выглядело очень жизненно — и просто ужасно. Сейчас я готов был поклясться, что от красивых рядов кавалерии и стройных построений пехоты после пушек и рукопашной останется что-то ужасное с виду, и это будут называть знаменитой победой или честным поражением.
Мы стояли позади Девятого полка в боевом строю и ждали. Мой взвод был в центре, сразу за полковником, ротмистром и полковым знаменем. За мною построилось первое отделение, справа — второе, с корнетом Арнолом, таким же молокососом, как и я, слева — третье, с вахмистром Наргоном, опытнейшим сорокалетним кавалеристом. Наргон часто давал мне хозяйственные советы (в самом вежливом тоне), но, поглядев, как я гонял моих солдат на учениях, показывая фехтовальные приемы и стрельбу из пистолетов на полном скаку, сильно зауважал меня, и готов был идти за мной куда угодно. Все приготовили к бою сабли, пики и новинку нашей кавалерии, с какой имперцы еще не встречались — по два трехствольных пистолета для первого залпа. 'Пистолетная конница' — не без ехидства назвал нас Гирон, но я уже убедился, что неожиданный залп в упор в лобовом столкновении на полном скаку может многое наделать.
Слева от Гирон выстроил свой взвод, справа — Лоре, далее за ним стоял взвод лейтенанта шевалье Капро, уже обстрелянного в боях. Сидя на своем эльфийском коне Звере, я ловил лицом солнечные лучи в прорезях листвы, меланхолично думая о том, что это будет мой первый бой: потеряю ли я голову от страха или нет? Гирон стоял так близко, что я слышал, как он бормотал какие-то стихи. Лоре прислушивался к нему. Мы ждали так долго, что полковники приказали спешиться. В тронутом осенней желтизной лесу еще пели птицы — так было тихо, но мы слушали битву.
Рев атакующей пехоты доносился периодами: сначала на своем языке кричали имперцы, затем наши, затем снова имперцы — и так далее. Так продолжалось довольно долго, пока мы стояли с лишадьми на поводу. Наконец, рев страшно усилился: очевидно, решающая схватка. Тут полковники до смешного одинаковым жестом схватили амулеты связи на шеях и прислушались к приказу. Одновременно на полпути в полю битвы далекая труба проиграла никому не знакомый сигнал — очевидно, заранее условленный.
— В атаку! — хором крикнули командиры, но наши трубы еще молчали — очевидно, для неожиданности. Мы взлетели в седла, выровняли строй и двинулись, набирая скорость: Девятый полк — справа от холма, мы — слева. Это была атака, которую не удалось бы повторить в случае неуспеха, шанс на победу, неожиданный удар прямо в тыл противнику.
Мы с грохотом копыт набирали скорость. 'Не спешить, не обгонять строй!' — повторял я себе, помня, что мой эльфиец на голову быстрее всех лошадей полка. 'Не терять свой взвод, не терять команды!' Мы неслись по дуге прямо в незащищенный тыл центра позиции, и пехота, сцепившаяся с нашей, на могла защититься. Тяжелые пушки имперцев невозможно было повернуть в тыл. Участь битвы решалась прямо сейчас, и притом в нашу пользу.
Но противник тоже не дремал.
— Смотри — слева! — заорал Гирон, шедший вровне со мной. И правда — из леса перед нами выскочил конный отряд в темно-зеленых мундирах, похоже, полк имперской легкой конницы, и понесся на нас. Это, очевидно, был секретный резерв противника, приготовленный ударить нам в тыл. Но сейчас их послали сорвать нам атаку.
— За мной, знамя вперед! — скомандовал наш полковник. Запели трубы, и мы повернули и полетели на конницу, пока Девятый по старому направлению несся на тыл пехоты.
— Разворачивайся в цепь! К бою! — крикнул полковник. Знамя, развеваясь, летело впереди нас. Это был редкий в наше время, счастливый для нас случай, когда конница не гоняется за пехотой и обозы и не рубит пушкарей, а сталкивается с конницей лоб в лоб. Мы понеслись на вражеский полк на полном скаку, одновременно разворачиваясь во взводные колонны: взвод Гирона, мой взвод, взвод Лоре... и так далее.
— Расходимся! — крикнул Гирон, отводя для свободы маневра свой взвод налево. Лоре взял вправо, а взвод Капро почему-то начал отставать — возможно, их лошади были хуже наших. Ну, сейчас мы увидим, чья кавалерия лучше в рубке!
Оставалось уже шагов сто до столкновения. Цепь зеленых мундиров и вражеских пик стремительно приближалась к нам. Мы, в синих королевских мундирах, не сбавляли скорости. Наше голубое и алое знамя Шестого полка легкой королевской кавалерии все также бешено билось на ветру впереди нас, и я чувствовал себя счастливым. Вот это — настоящий бой! Сейчас безо всяких оркестров мы покажем этим знаменитым так называемым "Зеленым Убийцам", кто сильнее в поле!
Мы ускорялись, и ало-голубые полковые штандарты развевались на наших пиках — это выглядело сейчас необыкновенно красиво. Взводы раздвигались в углы с командирами во главе. Оставалось семьдесят шагов до врага.
— Пистолеты — к бою! — закричал ротмистр.
Все, не вынимая сабель и держа пику в левой, взяли правой рукой тяжелый седельный пистолет-трехствольник и взвели курки. Оставалось пятьдесят шагов.
— Огонь по лошадям — раз!
Ба-бах! И со ржанием многие кони передней линии врага сбросили всадников и забились на земле.
— Два!
Снова грохнул пистолетный залп, и снова грянуло ржание раненых коней.
— По всадникам — три! — и пики к бою, сабли вон!
Грянул третий залп, не такой успешный, как первые два, и, бросив на шнуры или сунув за пояс тяжеленные трехствольные пистолеты, мои бойцы выхватили сабли и опустили и крепче ухватили легкие пики левой рукой. Я, в отличие от них, выхватил левой мой второй, эльфийский клинок. Весь мой невольный страх первого боя улетучился. Наконец-то сабельная схватка, в которой я чувствую себя чуть ли не богом!
Когда я, мастер двуручного боя, держу в руках мои блистающие клинки, то не боюсь ни пик, ни стрел, ни рогатых демонов, а от пуль и картечи меня сберегут драконьи амулеты. 'Не отрываться от взвода, вести его в бой, командовать, не то их без меня порубят!' — в сотый раз повторил я в уме, коленями придерживая моего Зверя, чтобы не унестись далеко вперед. И наконец мы на полной скорости столкнулись со второй линией имперцев — первая частью лежала на земле, частью задержалась и рассеялась под нашими выстрелами!
Мои солдаты ударили пиками по конникам врага и бросили их, начиная рубку.
— Между пик — руби! — во весь голос скомандовал я, отклонил клинками две встречные пики и раз! два! рубанул по всадникам, их державшим. Правый клинок попал в лицо противнику, и тот свалился вправо, левый, эльфийский, разрубил лату на поднятой руке и голову вслед за ним, и этот свалился влево. Мой конь легко проскочил меж вражеских, растолкав их, и сбоку меня ловко ударили пикой, скользнувшей по защите. Я чиркнул в ответ левой саблей, и попал ловкачу по шее, и этот тоже провалился куда-то вниз.
Справа и слева с хриплыми криками рубились мои солдаты, а я летел вперед и легко сносил всех, кто был передо мной и по бокам. Я не терял головы, следя за боем, но в то же время голова моя кружилась от счастья. Взвод вслед за мной с легкостью прорвал вражескую линию. "Вот вам, зеленые!" — радостно повторял я, рубя направо и налево. Почти никто не успевал парировать мои удары, а кто парировал — мои страшные клинки рубили все — древки пик, сталь сабель, железо пистолетных стволов, нагрудные латы тяжелой кавалерии...
'Откуда здесь латники?!' — вдруг сообразил я и огляделся. Оказалось, за тремя линиями легкой кавалерии имперцев была сюрпризом поставлена линия железнобоких конников.
— Бей в спину! — гаркнул я, и мои бойцы, проскочившие сквозь вражеский строй, поняв команду, поворачивались и рубили латников сзади по спине и шее.
— Окружаем! — снова крикнул я, и тут вражеская конница начала придерживать коней, услышав голоса врагов сзади. 'Паникуете, голубчики!' — радостно подумал я и начал выглядывать командира врагов. Он, строго по уставу, шел в последней линии, управляя боем. Я бросил правую саблю (она заболталась на шнуре на моем запястье), схватил второй, не разряденный трехствольник, подбородком, как новичок,взвел курки и выстрелил с сорока шагов. Тяжелая пуля попала командиру латников в бок, пробила латы, и он согнулся и упал с коня на руки своих солдат.
— Их командир убит — ура! Руби в куски, да здравствует король! — громко крикнул я, и мы с ревом нажали, а имперцы заколебались. Еще два выстрела в спины вражеской линии, и они сбились с атаки и начали задерживать коней, явно смущенные неуспехом.
— Ура! — крикнул я и завизжал как орк в атаке, разгоняя коня. Первый на моем пути встретил меня ударом и был срублен, остальные начали поворачивать коней и отходить. Как просто оказалось вселить страх во врага! Какой-то офицер рычал на отступавших, пытаясь их остановить. Я подлетел к нему, и он разрядил пистолет мне в грудь, но я увернулся (и совершенно напрасно, поскольку все равно мой амулет отвел пулю), срубил ему кисть руки с пистолетом и столкнул с коня. Те, кого он увещевал матом, снова повернулись назад и пришпорили коней в бегстве.
— Руби! — крикнул я, несясь быстрее всех на своем эльфийце, догоняя бегущих, извиваясь направо и налево, как учил меня когда-то мой мастер, и рубя обеими руками. Имперцы начали кидаться от меня в стороны, где их перехватывал мой чуть ли не уполовинившийся, но упрямо идущий за мной и отчаянно дерущийся взвод.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
