| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ветка закашлялась и закивала. Альта внезапно втянула воздух в себя сильным потоком, так что почти вся пыль тоже влетела в нее, затем сплюнула ком грязи с детскую голову величиной под одну из своих ног и выдохнула. Атмосфера явно очистилась.
— Я легко могу проплавить выход в зал, но вам здесь тогда будет жарковато, — сказала Альта, уже, видимо, оценившая ситуацию. — Лучше всего, если я пробью шаг за шагом завал головой, как тараном, и буду двигаться, разгребая все до пола, а вы ползите на четвереньках под животом. А ты, Веточка, не хватайся за то, за что сейчас держишься, а не то я тебя очень полюблю. Отпусти и опусти, пожалуйста, руку.
— Извини пожалуйста, я ведь ничего не видела в темноте, — не смущаясь, сказала Ветка.
— Ничего, было даже приятно, но сейчас главное — ползи, а не хватайся за что попало, — спокойно ответила Альта.
Я сделал вид, что ничего не слышал. Альта вывернула обратно голову и ударила ею вперед так, что все вокруг затряслось. Затем она с натугой сделала первый шаг, оттесняя головой и плечами камни в стороны.
Мы поползли под ней на четвереньках по грудам щебня, стукаясь всеми частями тела о камни вокруг и напрягая руки и колени. В сущности, я только сейчас смог оценить истинную мощь драконессы. Не прошло и десяти минут, как она чуть не маршевым шагом прошла в слегка только запорошенный пылью главный зал храма, и мы довольно бодро выползли из-под нее на относительно свежий воздух.
За это короткое время, показавшееся нам очень длинным, в зале кое-что изменилось.
Нас встречали Кирмон и Кирдан со слегка встревоженными лицами, уже сбросившие боевой азарт — так сказать, уже малость напившиеся крови. Их странные огненные сабли уже не светились и спокойно висели на поясах. В воздухе стоял дым похуже пыли под животом Альты. Все сосуды с кровью и мертвыми душами были перевернуты, разбиты и обуглены от огня. К ним, очевидно, драконы проявили особое внимание. Странные прямоугольные металлические картины на стенах между фресками и занавесями, напомнившие мне некую картинку из сожженной Альтой часовни, были обуглены и как-то перекошены и изогнуты — видимо, из-за страшного драконова огня. Скамьи и столы лежали вверх ногами, как на свалке. Белые колонны были сильно закопчены, а кое-где измазаны кровью — особенно, где дракон приложил человека к волонне, и его разбитое тело валялось на красивом черно-белом мозаичном полу.
(С тех пор я не люблю мозаичные черно-белые полы)
В храме уже не было стоявших людей, одни драконы. Все взрослые храмовники валялись в проходах мертвыми или связанными. Кое-где дымились кучки пепла, очевидно, оставшиеся от самых драчливых жрецов. Дети все без исключения (кто остался в живых) молча сидели под скамьями, боясь высунуться. Нескольких драконов не хватало — очевидно, они шарили по складам в поисках тех сверхмощных амулетов, из-за которых и поднялся весь этот сумасшедший сыр-бор. Судя по всему, операция развертывалась по плану, не считая пустякового обвала в туннеле, где даже никто не погиб, а кое-какое уникальное оружие не пострадало.
Я случайно бросил взгляд на один из низких круглых мраморных столиков неподалеку, и непроизвольно охнул. На столе лежал распластанный обнаженный ребенок лет десяти, судя по всему, недавно принесенный в жертву. Кровь его только-только свернулась в специальном углублении.
Внезапно в глазах у меня помутилось. Я зарычал как раненый зверь, и, кажется, полностью потерял самообладание.
Только через несколько минут я пришел в себя. Я действительно рычал от бешенства и дергался, а грязная от пыли Ветка и голая Альта в человеческом обличье изо всех сил держали меня за руки. Лица их были испуганны.
— Уже все, я уже успокоился, — слабо сказал я им, когда все силы у меня кончились.
Альта заглянула мне в лицо и отпустила меня, затем перевернула лежавшую рядом вверх ногами скамью. Девушки усадили меня и уселись с двух сторон.
Я тяжело дышал, не понимая, что со мной случилось. Ведь на войне я видел вещи и похлеще, чем один зарезанный ребенок.
— Это действие амулетов и магических фресок, а также волнение от операции дали такой эффект, — спокойно сказал Кирмон и подал мне открытый флакон черного стекла. Я понюхал, и меня пробило от бешеного запаха кислоты и мочи. В голове разом все очистилось.
— Раствор кристаллов аммиака, прекрасно приводит в себя, — пояснил дракон. — Амулеты и изображения сильно ударили по тебе черной магией, и ты потерял после боя обычную для тебя выдержку. Приходи в себя поскорее — сейчас мы будем отступать, то есть выходить из этого дерьмового места. Как и полагается, со взятыми пленниками и добычей, уничтожая все позади.
Он положил мне руку на плечо — не как могущественный дракон, руководитель опасной операции, готовый спасать и жертвовать десятки жизней безо всякой пощады — а просто как знакомый мне с детства дядя Кирмон, друг нашей семьи и отец моей школьной подружки — и продолжил по-дружески:
— Я не ошибся в тебе, Сергер. Ты всегда был моим другом и другом дочери, то есть другом драконов. А теперь ты проявил мужество и решительность, спас нашу операцию, и мы, драконы, благодарны тебе за это. Ты можешь всецело рассчитывать на поддержку любого, подчеркиваю — ЛЮБОГО дракона. Поверь, это очень много для нас.
— Я обещал, и я сделал, лорд Кирмон, — ответил я, поборов на миг слабость и твердо глядя на него.
И тут обнаженная Альта вдруг обняла меня сзади и прижалась лицом к моей спине.
ОТСТУПЛЕНИЕ С ПЛЕННЫМИ И ДОБЫЧЕЙ
— Сколько с тобой не летал, никогда еще не видел такого фокуса, даже в твоем исполнении, — заметил я Альте, с интересом (несмотря на головную боль) глядя на Кирмона и Кирдана, вставших рядом у заваленного входа в туннель.
— А я так даже и не слышала о таком, — добавила ставшая сегодня очень серьезной Ветка. — О сожженных городах и армиях слышала, о выкопанных пещерах — тоже, а о проплавлении проходов — нет.
— Это потому что ты ни разу не купалась в горячей лаве вулкана, как мы с Сергером, — спокойно пояснила юная драконесса.
— Надо было притащить с собой Огненного Червя, но у меня их мало осталось, — усмехнулся Кирмон, не поворачивая головы. Я еще так плохо себя чувствовал, что у меня со всем моим любопытством хватило ума не спрашивать прямо сейчас про неведомых червей.
Кирмон открыл рот, и поток какого-то еще не виданного мной пламени — широкого, багрового, медленно извивающегося — вылетел у него изо рта и впился в камни завала. Одновременно Кирдан пустил изо рта холодное синее пламя, кольцом окружившее вход в туннель.
Немедленно на неровной стене камней из камней образовалось алое пятно, и моментально углубилось внутрь стены. Оттуда ударил жар. Мы с Веткой непроизвольно отошли назад, и Альта предусмотрительно встала между стеной и нами. Алая дыра из кипяшей лавы в стене, окруженная синим кольцом замороженных камней, с большой скоростью провалилась в стену, и Кирмон и Кирдан, не прекращая изливать огонь, вошли за ней вдвоем в проход, ставший очень широким.
— За ними не идите, там сейчас вам нечем дышать, — не поворачивая головы, предупредила Альта.
Сзади нас драконы уже собрали в колонну всех живых — взрослых и детей. В проходах в нижние этажи храма булькала темная маслянистая вода — драконы обыскали подвалы, собрали там все ценное, сожгли все остальное и на всякий случай затопили, открыв старый гномий водяной створ. Всех пленников и спасенных раздели догола — ни одной вещи, кроме трофейных документов и амулетов, не должно было выйти наружу из помещений храма, годами полных черной магией. Среди выживших взрослых женщин не было, все были уже давно принесены в жертву, как мрачно сказал Кирмон, но половина детей были девочки лет от восьми до десяти, так что я чувствовал себя не вполне удобно. Ни драконов, ни эльфийку, естественно, не волновали подобные мелочи.
'Интересно, а драконы помнят, что снаружи лежит снег и стоит зимний холод?' — кисло подумал я. Мне все еще было нехорошо — так сильно приложились ко мне защитные амулеты.
Как-то очень быстро отец и сын драконы вернулись обратно, пробив туннель заново. Из коридора немедленно опять потянуло жаром, и Альта внесла свою лепту в дело — дохнула внутрь холодом, но, похоже, не очень сильно. В проплавленном туннеле стало не холодно и не жарко.
— Если надо что-то подморозить, Альта у нас лучшая, — весело сказал братец Кирдан, словно крестьянин графства, расхваливающий сестру-невесту за хозяйственные умения.
— Или втихую, без шума каждую неделю улетать с Сергером на горную прогулку так, что их до ночи не найдешь, — хладнокровно дополнил папа Кирмон, очевидно, вспомнив какой-нибудь семейный разговор. Ветка сзади завистливо вздохнула — ее полет сюда на Кирмоне был первым полетом в ее жизни, и воздушное приключение на зимнем воздухе так ей понравилось, что она на всю неделю нашей подготовки как бы 'отпросилась' у меня и ночевала в комнате Кирдана, к явному удовольствию ревнивой Альты.
— Кстати, — вдруг перебила дракона Ветка, — лорд Кирмон, у вас случайно нет здесь запасной одежды?
— Действительно, — протянул уже успокоившийся после боя Кирмон, взглянув на нас другими глазами.
Мы с эльфийкой были в каменной пыли с головы до ног, а Альта так и стояла голой. Кирмон, не утруждая себя поисками одежды, протянул руку к Ветке и произнес короткое заклинание. Легкий вихрь прошелся по фигуре девушки, и ее одежда стала сияюще чистой, только вот слегка потертой от ползания по щебню.
— Ой, как здорово! — непосредственно сказала девушка, недавно в несколько секунд подстрелившая по меньшей мере четырех охранников. — Опять чувствуешь себя красивой.
— Вы, госпожа Дианэль, прекрасны в любой одежде, — довольно справедливо подольстился юный Кирдан, уже неделю пользовавшийся обществом эльфийки по ночам. Кирмон меж тем чистил магией мою одежду, а Альта, поняв молчаливый намек, сняла с шеи свой безразмерный "драконов кошель", бывший с ней даже в бою, вытащила свое неизменное несгораемое и незапыляющееся черное платье из неведомой ткани, всегда ей очень шедшее, и надела. Оценив работу дракона, я увидел что мой охотничий костюм тоже стал чистый как новенький, но с новоприобретенными дырами на коленях.
— Кстати, — продолжил Кирмон, закончив легкую чистку, — мы прошли мимо закладки этой самой мины. Сейчас, конечно, уже точно не установишь, но мина была заложена очень глубоко и давно, в отдельной малой шахте. Это работа гномов.
Я удивился.
— Но на плане, переданном вам главой клана, она же не была показана. Это что, такая гномская шутка? Сюрприз для драконов? Да за это...
— Нет, это невозможно, — спокойно сказал Кирмон. — Гномы с нами шуток не шутят уже три тысячи лет, когда один их кланов сдуру подкопался под наши пещеры с сокровищами и начал втихую воровать золото, а мы в ответ прожарили их туннели огоньком. Тогда им вышло себе дороже. Я так думаю, что это конкурирующий клан когда-то решил устроить им сюрприз при случае, но не удалось — закладчики погибли, или что-то в этом роде.
— А почему порох не прогнил за сотни лет? — спрсил я. — Ведь там селитра?
— Наложили заклинание остановки времени, наверное, — рассеянно ответил дракон, ставший после удачной операции что-то уж очень озабоченным. — Тогда они еще умели делать это, а сейчас уже забыли. Но у нас сейчас есть темы поважнее. Первое — согреть наверху детям поляну, согнать снег и поставить костры, чтобы не замерзли. Ну, это вы с Альтой сделаете в два счета. Второе — одежда для детей, об этом мы как-то не подумали. Третье: куда их девать? Не могу же я бросить их в зимнем лесу! Или потащить в соседний город — тоже далеко, холодно, и к тому же сразу откроется участие драконов, чего не следует делать.
Он вздохнул.
— Я собирался потащить их по воздуху к нам в тренировочный поселок, привести в порядок и послать с обозом в ваше графство, но... К сожалению, взрослые пленники все погибли. А у меня недостаточно моих людей здесь, именно людей, почти все — драконы. И недостаточно теплой одежды для детей. Мы думали, что спасенных будет человек сорок, половина — взрослые, но их семьдесят, и все дети. Сейчас я имею под рукой только трое доверенных слуг из обслуги в нашем поселке, они с этой толпой обезумевших от страха деток не справятся. А лететь с голыми детьми на горбу далеко, всех переморозим. В общем, здесь я недодумал.
Он очень серьезно посмотрел на меня.
— Куда их деть, где пристроить, хотя бы временно? Ты человек, понимаешь людей и их жизнь получше, чем мы. Придумай что-нибудь.
Впервые в жизни у меня на глазах всегда уверенный в себе, решительный дракон признавался в ошибке. И кому? Человеку. Да, сказал я себе, Кирмон все-таки личность исключительная, даже для дракона.
Пока он говорил, голова у меня от напряжения прочистилась, и я сообразил, что можно сделать.
— Есть одна мысль, — сказал я. — Мы же на границе с Симнией, около провинциального центра Рорны? Это настоящая дыра, но тут неподалеку живет один человек, он, может быть, сможет помочь. Карта с вами?
Мы сверились с картой. Как я и думал, загородное имение маркиза Торна находилось у границы, недалеко отсюда.
— Маркиз, друг моего отца, командовал ополченцами своего города на востоке в начале войны. Он был ранен и сейчас лечится и отдыхает в имении. Он человек уже немолодой. Я сейчас свяжусь с ним по амулету, надо только выйти наружу.
— Я помню его, — сказал Кирмон. — И что?
— Я знаю, что его супруга уже много лет как открыла приют для сирот в имении. Он может взять детей. Главное — довезти.
— Это может решить вопрос с детьми, — согласился Кирмон. — Через несколько минут мы окончательно успокоим детей и начнем выводить их наверх. А тебе советую пока что посмотреть на храм повнимательней. Надо знать, как устроены такие проклятые места — на будущее.
Я понимающе кивнул и начал рассматривать главный зал храма. Он был круглый, с цветными фресками на стенах, мраморными колоннами и скамьями. Воздух был слегка задымлен, пахло сгоревшими телами. Сквозь дым со стен, с фресок, на нас глядели великолепно выписанные лица богов-демонов храма, полные жестокости, похоти, злобы. "Да это пострашнее чем храм Бога смерти и ужаса!" — подумал я.
Потолок, выгнутый вверх куполом, вероятно, сработанный еще гномами, был окрашен в густой красный цвет. На стенах еще светили сильным белым светом чудом уцелевшие амулеты-светильники. Выходы из зала были задрапированы черно-красными занавесями — сейчас они, дымясь, догорали.
В центре зала имелась небольшая круглая площадка, вероятно, не для читающего проповедь или молитву — те стараются стоять на возвышении у стены, стараясь охватить речбю и взхглядом весь зал. Зато площадка была окружена пятью невысокими круглыми мраморными столами, на которых лежали тела принесенных в жертву: четверо детей, одна взрослая женщина.
— Отношение взрослых жертв к детским всегда одно к четырем, — сказал подошедший сзади Кирмон. — На сто человек двадцать взрослых, остальные — дети. Оно указано их владыкой как наиболее выгодное для создания черной магии.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
