| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
К сожалению, косность генералов не дала нашей армии возможности заменить перед приближающейся войной полки пикинеров пехотой с новыми ружьями и штыками. Впрочем, сказал себе я, имперцы перевооружить пикинеров тоже уже не успеют. Придется нам, легкой кавалерии, покрутиться вокруг копий, и ловить тех, кто будет бежать от пушек...
Комната наша была неподалеку от кухни училища, вкусный запах близкого ужина мешал работать, и я мужественно боролся с собой. Но тут военные размышления были прерваны внезапным приходом гостей.
— Разрешите войти? — без особенной вежливости осведомился мой соученик, барон Ларгон, одетый в превосходный кадетский камзол особого пошива и обутый в сверкающие сапоги.
— Извольте, — спокойным голосом сказал я. Ларгон вызывал у меня неприятные чувства. Хороший фехтовальщик, он обещал стать плохим командиром из-за лени и самовлюбленности. Кроме того, барон проматывал всё свое содержание в ресторанах и борделях и был в долгу как в шелку, что не говорило о нем как о человеке серьезном.
С ним пришел шевалье Карер, известный всем в училище исключительным спокойствием и выдержкой. Он с интересом смотрел, как Ларгон мялся, не зная, как начать разговор.
— Чем могу быть вам полезен, господа? — вежливо спросил я, сообразив, что гости, пришедшие таким неожиданным образом, имеют в виду либо предложение, либо ссору.
— Не могли бы вы занять мне, Альбер, немного денег? — вдруг запанибратски спросил меня барон, в сущности,едва знакомый мне. Я усмехнулся и сунул руку в карман висящего на стуле камзола. Оттуда выпало пять 'корон' — серебряных монет в одну сотую золотого.
— Извольте, барон — то, что есть, — вежливо сказал я.
— Что, провинциальная бедность? — радостно съязвил барон.
— Почти, — спокойно сказал я, с интересом глядя на него. — Позавчера все пропили с графом Гироном, а в банк я не ходил.
— Ну так сходите! — с энтузиазмом сказал барон. У стоявшего рядом Карера поднялись брови, но он промолчал.
— Не собираюсь, барон, ради вас, не состоящего в кругу моих друзей, трясти свой счет, — холодно ответил я. — Золото я занимаю только друзьям.
Шевалье с интересом посмотрел на меня, услышав довольно резкие слова, но снова промолчал.
— Сомневаюсь, что у вас есть, или когда-либо было золото, — с глупейшим апломбом заявил барон. Мы с шевалье переглянулись.
— Сомневаться — это ваше право, барон, — спокойно сказал я, снова беря книгу в руки.
— Ещё что-нибудь?
Глупец Ларгон начал краснеть, но тут, на счастье, в комнату вошел мой сосед Гирон. Маленький, живой, задиристый, он был не из тех, кого следует задевать, и все в школе знали это.
— Прошу прощенья, господа, — сказал он. — У вас какое-то дело?
— У нас дело к Альберу, — ответил барон, упрямо не называя меня графом. — А вы что здесь делаете?
— А я здесь живу, — спокойно сказал быстрый умом Гирон, сообразив положение. — Вы имеете что-нибудь против?
Барон что-то неразборчиво проворчал, но мы с Гироном переглянулись и не стали пока что цепляться к нему, безмолвно согласившись посмотреть, как далеко занесет этого дурака.
Ларгон не удивил нас крылатой фразой или остроумным суждением. Поразмыслив, он выдавил из себя нелепую фразу:
— Конечно, если денег у вас нет, вам только и остается сидеть в вашей комнате и читать книги.
Я опять усмехнулся.
— Вообще-то это мой долг офицера — учиться. Вы знакомы с новой книгой генерала Таргара?
— Зачем она вам? — искренне поразился наш товарищ по учебе и будущий боевой офицер. На
На лице Гирона возникло странное выражение, словно он сдерживает смех, а на лице Карера появилось некоторое удивление, но он всё ещё молчал.
— Изучаю стратегию, хочу стать генералом, — спокойно ответил я. — Полезная книга — в ней разобраны все возможные случаи схваток кавалерии с пехотой. Вы знаете, конечно, господа, что это вопрос, стоящий остро в нашей военной теории.
Шевалье понимающе кивнул, но на лице барона, не утруждавшего себя изучением военного дела, выразилось раздражение.
— Не думаю, что генералом в нашей благородной армии может стать мелкопоместный дворянин из провинции, — нахально заявил Ларгон. — В этой вашей Альберии дворяне умеют только охотиться да вино давить на продажу, а стать генералом у них духу не хватит.
Я опять отложил книгу в сторону, но Гирон опередил меня.
— И что же плохого в графстве Альберия по сравнению с вашим баронством? — с интересом спросил он. — Насколько я знаю, оно будет побольше и побогаче вашей родины, да и слава у них имеется. Разве ваши отец и дед когда-нибудь громили герцогов, изменивших короне?
— Да уж очень оно за... заштатное, — сказал барон, явно проглотив слово 'захудалое', и обходя скользкий вопрос измены. — Медвежий угол.
— Медведей у нас хватает, — спокойно сказал я, уже решив для себя, что без вызова наглому барону дело не обойдется. — Имеются также туры, кабаны, лоси и другие крупные животные. Залетают иногда с вершин грифоны, но на них мы не охотимся. Есть ещё в Альберии настоящие воины — лесные егеря, много раз бившие изменников страны в хвост и в гриву. Продаем мы много вина, копченостей, сыров, и лучший в стране строевой лес. Мелочь, конечно, но деньги приносит неплохие. Также добываем и копим кое-что посерьезнее — металлы: железо, золото, серебро. И, знаете ли, наш доход от этого сравним с доходом богатейших из соседних герцогств. Тут я перешел к другому, наступательному тону. — А если я не пропиваю мои золотые в кабаках, как вы, барон, это не значит, что их у меня нет. И если вы, любезный Ларгон, раздаете векселя и коллекционируете неоплаченные долги, то мне любой банк столицы, даже Гномий Банк, в любой момент выдаст кредит в обеспечение моего счета — тысяч в сто, или более. А по части культуры мы обычно обращаемся к соседям. Вы можете им заявить, что наши края — это медвежий угол. Как у вас с географией, барон? Не помните наших соседей?
Тут я улыбнулся возможно более неприятной улыбкой.
— Наши соседи, герцоги Сарот и Торгорд, охотно услышат ваши слова о бескультурье в их герцогствах — там, на северной границе королевства, где мое графство расположено. Кроме того, вы можете довести ваше мнение об отсутствии культуры в нашем краю другим нашим соседям, например, эльфам Великого Леса — прямо в посольство. Оно, к вашему сведению, находится у Королевского Дворца. Зайдите туда с вашими словами — и хороший пинок вам обеспечен. Кроме того, в горах на севере от нашего захолустья расположен Драконий Престол, и при случае вы можете заявить драконам, что невысокого мнения о нашем графстве и об их стране. Прошу вас, не стесняйтесь, тут бояться нечего — они просто рассмеются вам в лицо.
Моя издевка дошла даже до барона, и он приготовился начать подготовленную им ссору, но шевалье Карер перебил его.
— Граф, ваши земли действительно граничат с легендарным Великим Лесом? — с неподдельным интересом спросил он. — И вы встречались с эльфами? — Разумеется, — ответил я. — Я даже бывал в глубине Леса на пограничных и торговых переговорах с Владычицей, посещал Великие водопады и фонтаны молодости.
И, обращаясь только к Гирону и шевалье, не обращая внимания на недоверчиво кривящегося дурака барона, я вытащил из кармана очень дорогую и пока ещё редкую в столице игрушку — амулет изображений — и, оживив его, нашел изображение двух делегаций.
— Вот здесь, шестым справа от Великой Владычицы, стою я. Узнаете меня, шевалье? А это мой отец и дядя, тоже граф, но не Альбер, а Альбер-Ритан — по супруге. А на этом изображении мои друзья — молодые эльфы и эльфийки. Я частенько встречаюсь с ними, когда они патрулируют нашу совместную границу, и мы проверяем в тавернах качество знаменитого красного пива, которое внутри Леса не подают — там все пьют свое, эльфийское, вино. Вот как раз изображение нашего застолья, когда Ветка Яблони, родовитая эльфесса, родственница принцесс, почти без одежды танцует на столе в таверне. У нас там с эльфами, знаете ли, развлечения простые, деревенские.
Шевалье и Гирон завистливо вздохнули, разглядывая красивые ноги и почти обнаженную грудь Ветки.
— Ух ты! — сказал вдруг оживившийся барон. — Позвольте мне взять у вас амулет взаймы — показать эту дамочку друзьям! — И он попытался вырвать у меня подарок отца.
— Не позволю, барон, — спокойно убрав руку с дорогой игрушкой в сторону, с усмешкой сказал я.
— Но вам никто не поверит! — озадаченно привел наш барон убийственный аргумент.
— А я его и не показываю никому — только друзьям, — хладнокровно сказал я. — Пусть не верят.
Барон обалдело глядел на меня, очевидно, не понимая, как это можно не хвастаться такими знакомствами с обнаженными красавицами эльфийками.
— О, смотрите, что я нашел, шевалье, — продолжил я. — Вот моя школьная подружка леди Алтейа, она жила у нас в доме несколько лун, обучаясь грамматике, литературе, истории и другим людским наукам. Как вам нравится черно-золотой цвет её крыльев?
— Ого! — сказали в один голос шевалье Карер и Гирон, впиваясь глазами в изображение летящей над ущельем Альты со мной на спине.
— Так что, — продолжил я, — в нашем захолустье кое-что имеется. У эльфов — богатейшая культура, древнейшие исторические предания, замечательная поэзия. Кстати, я научился литературным диалектам эльфийского языка, и с удовольствием читаю их книги. Драконы тоже кое-что могут рассказать о начале мира — и рассказывают. А вот к вам, господин барон, у меня есть вопрос. Мне это показалось, или вы осмелились говорить о моем графстве в презрительном тоне?
— А если бы и так, — приободряясь, нагло заявил барон, — что с того?
Он, бедняга, думал, что действует по плану, и сейчас собьет с меня спесь.
— А с того, барон, что я, граф Альбер, считаю себя оскорбленным вашими словами о моей родине, графстве Альберия, и вызываю вас, — холодно сказал я. — Надеюсь, вы помните, что ученики последнего класса носят чин корнетов и формально считаются младшими офицерами столичного кавалерийского полка, а значит, имеют право на дуэль? За вами выбор оружия. Я немедленно испрошу у начальника Училища разрешения на поединок, и от души надеюсь, что это будет бой до смерти: я с удовольствием засажу вам пулю в глаз, так же как сажал крупному зверю на охоте у себя в графстве. Скажем, кабану — разница между вами и дикой свиньей невелика. Граф Гирон, я прошу вас быть моим секундантом.
— Шевалье Карер, не согласитесь ли вы помочь мне на дуэли? — растерянно спросил несколько оторопевший от быстроты вызова Ларгон.
— Нет, барон, — вдруг невежливо ответил шевалье. — Мне не нравится ваше поведение, и для дуэли извольте искать кого-нибудь другого в секунданты, а я с господином вашего сорта иметь дела не желаю!
Мы все с некоторым удивлением посмотрели на обычно спокойного шевалье, которого, очевидно, барон тоже достал своим хамством.
— Граф Гирон сговорится с вами сегодня вечером, — спокойно сказал я барону. — А сейчас мы вас не задерживаем. Советую идти на поиски секунданта, и для этого побыстрее выйти вон из нашей комнаты, пока не получили пинка в зад!
Последняя угроза была вполне реальной, но, к сожалению, барон от злости и растерянности даже не нашелся что ответить, и, гордо повернувшись, выскочил в коридор.
Сметливый Гирон вдруг сообразил:
— Он, наверное, считает, что ты — плохой фехтовальщик, и он тебя разделает в три движения. И даже не знает, что ты — мастер клинка! Впрочем, этого здесь почти никто не знает. Ты же ходишь только на конную рубку, а по простому фехтованию у тебя зачтено еще год назад.
— Этот дурак, числясь в другом классе, даже не видел, как вы, Сергер, фехтуете и стреляете, — сказал Карер, не скрывая презрения. — Мне почему-то кажется, что кто-то его уверил, что вы фехтовальщик слабый, и науськал на вас, как злобную собачонку.
— Возможно, вы правы, друзья, — сказал я. — Во всяком случае, вы — свидетели ссоры, и начальник Училища обратится к вам за подтверждением. Господа, я иду к нему, а вы, прошу вас, ждите вызова в его кабинет.
Дуэль — это дело чести, и я с удовольствием проткнул или пристрелил бы барона без всякого сожаления. Кроме оскорблений в адрес моей малой родины, он вообще вызывал у меня неприятное чувство, и напоминал мне не особенно умную крысу. Двадцать лет назад этим бы и кончилось — но именно тогда, после окончания Третьей войны с Империей и смерти старого короля, молодой король издал декрет об ограничениях на дуэли. В частности, военные люди не могли драться без разрешения начальства, под угрозой отчисления из армии и позорного уголовного процесса (что вообще-то пугало дворян больше смерти).
Ну, а наш начальник училища, командир очень хладнокровный, решил вопрос обычным порядком — затупленные сабли. На встрече секундантов в его присутствии было установлено фехтовать завтра после классов, в фехтовальном зале — до первых десяти ударов или уколов. Проигравший или извинялся, или уходил из училища — по выбору. Сам начальник училища по характеру своей должности не мог присутствовать на дуэли, и поручил это дело заместителю, майору Лерону, преподавателю стратегии, человеку крутому и бывалому солдату.
Назавтра вечером, после занятий, мы встретились в фехтовальном зале. Со мной был секундант Гирон, с бароном — некий дворянин с его курса, лицо нейтральное. Это, между прочим, говорило о том, что у моего противника не было близких друзей в училище. Получив разрешение после нашего захода, кадеты и корнеты набились в зал и, тихо переговариваясь, встали у стен.
— Господа, извольте снять и передать мне амулеты и выбрать сабли. Всех присутствующих прошу молчать и не шуметь, как людям чести. Вы имеете десять схваток, проигравший по счету извиняется, — железным голосом сказал Лерон, пришедший в парадном мундире. Мы сложили защитные амулеты в карманы секундантов, сбросили камзолы, оставшись в сорочках, и по жребию взяли сабли, остроту которых проверил вместе с секундантами лично Лерон.
— Все в порядке, господа, — сказал Гирон, ставший очень серьезным. Второй секундант подтвердил. Можно было начинать.
— Гос-по-да секунданты — в сторону. Первая схватка! — объявил преподаватель.
Секунданты разошлись и встали за нашими спинами. С этого момента никто не мог зайти за них без особого разрешения — железное требование дуэльного кодекса. Мы встали в позицию.
— Вперед! — сказал Лерон.
Я догадывался, что барон многое скрывает в своем мастерстве бойца, но недооценивал его. Сразу после разрешения он прыжком кинулся на меня, и мне пришлось уклониться в сторону, отбивая его сильный удар. Он снова с необыкновенной быстротой кинулся на меня — и я поднял его клинок своим, затем довернул и ударил в плечо, и пинком ноги в туловище вышиб из круга.
Оторопевший барон упал на паркет, но сразу же вскочил. На лице его была смесь ярости и удивления. "Не такой серьезный противник, однако!" — подумал я, сохраняя хладнокровие. Можно было отметить, впрочем, что мой противник намного быстрее других и применяет необычные позы для атаки. Также он был очень гибок и легко передвигался по площадке. Его приемы были похожи на стиль южной школы сабельного боя. Вот только этого было недостаточно, чтобы выиграть сейчас — у меня уже бывали и не такие противники.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
