| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Еще раз?
Медведь кивнул, и боец атаковал. На четвертой схватке я опять выбил его саблю из рук, и наемник улыбнулся и поднял руку.
— Да, куда мне против тебя, — прямо сказал он.
— Теперь трое! — весело скомандовал Медведь: схватка ему понравилась. И три наемника кинулись на меня.
Некоторое время я крутился вокруг них, пользуясь своим преимуществом в быстроте, технике и уклонах. Тем не менее они были хорошо слажены в бою, и понадобилось некоторое время, чтобы разбить и по частям уничтожить тройку. Оживившиеся наемники оживленно комментировали схватку.
После фехтования начался бой дубинками, копьями и рукопашный бой. Как я и ожидал, многие наемники небольшого роста дрались руками и ногами получше здоровенных бойцов, демонстрируя неплохие гибкость и растяжку. У всех был хорошо поставленный удар — первое дело в рукопашной схватке. Опять-таки, я имел преимущество после многих лет тренировок с отцовским учителем боя, и свалил немало противников и бросками через голову и плечо, и ударами в голову руками и ногами. В общем, после первого учения какой-то начальный авторитет среди бойцов я завоевал, как и полагалось кадровому офицеру.
— Да, ты мастер, — коротко подвел итоги выступления Медведь. Наемники одобрительно кивали, кое-кто попросил повторить показанные приемы. Я охотно помогал бойцам, выступая в привычной роли учителя, как и должно командиру, каковым я, правда, здесь не был.
Общее впечатление от учения и от бойцов Медведя было хорошее. Вообще, несмотря на вольное поведение, наемники считались умелыми бойцами. Они твердо держались правил своего Цеха и никогда не бросали своих в бою. В массе своей наемники были хорошо подготовлены для партизанской войны и разведки в лесу, и славились как стрелки и мечники. Война была только одним из занятий Цеха Наемников: они также нанимались в охрану караванов, торговых кораблей, обозов или путешествующих дворянских семей.
В этой группе была также женская партия: три наемницы, оставшиеся от взвода в восемь женщин после последнего наступления в прошлом году. Обычно наемницы отличались воинским искусством: иначе не выжить среди мужчин-солдат. По неписаным правилам, они держались подальше от наемников-мужчин, и мужики даже боялись лезть в дела "этих диких кошек". Все дела, в том числе и интимные, боевые дамы проворачивали в своем узком кругу. К этому давно привыкли за несколько веков существования Цеха Наемников, и даже не считали необычным. Как правило, женщин посылали на разведку.
Я встретил "наших" наемниц на третий день. Они вышли к лагерю после небольшого рейда, грязные, но целые. Как выяснилось, наемницы перед отходом обратно просидели на краю болота день и ночь, наблюдая за противником.
Три женщины устало шли по лесной дороге к палаткам. Впереди шагала широкоплечая и высокая (пожалуй, выше меня), с мечом в руках, за ней — тонкая и среднего роста, с луком на плече. Последней еле шла маленькая, с длинным кинжалом на боку. Они были похожи на комы грязи и листьев. Я, стоя у своей палатки, внимательно рассматривал их, особенно тонкую с луком, чувствуя, как у меня внезапно забилось сердце. Это была эльфийка.
В первые дни кое-кто из молодых наемников показали себя забияками и насмешниками, а повар даже схлопотал по шее от Адабана за манеру общения. К моему удивлению, никто из наемников не смеялся над грязными девушками. Двое — какой-то невысокий остроносый наемник и эльф — тут же поставили греться воду девушкам для мытья на кухне, причем невежливый повар даже не пикнул.
Патруль доложился сержанту Медведю. Он, забрав письменное донесение (кто-то из наемниц был грамотен), ушел в штаб полка. Тонкая и маленькая наемницы не обратили на меня внимания и тяжело уселись на землю у своей палатки, большая же, скользнув взглядом, тихо спросила эльфа:
— Колючка, это кто такой торчит?
— Новый наблюдатель от короля, — равнодушно ответил эльф, подбрасывая дров в огонь под чаном с водой. — Лейтенант, зовут Конником. Третий день здесь. Стреляет хорошо. На коне отлично сидит, но тут ему не скачки. С ребятами на учении рубился хорошо, это он умеет. В бою еще не видели. Пьет мало. Никодема уже приложил за хамство.
— Как это он? — не поверила наемница. — У Никодема кулак ого-го какой, и дракe он в цирке обучился, когда кулачным бойцом был.
— А этот уже третий год на фронте, и у пикинеров был, и с конниками наступал. Вежливый, но шуток не любит. Никодему он так дал, что тот целую ночь и еще полдня лежал и трезвел. А дела этот хлыщ на Никодема не завел. Не оскорбился, значит.
Я и не ожидал, что наблюдательный эльф так быстро меня раскусит — за три дня.
Дел у меня, собственно, было немного: я знакомился у Медведя и его помощника Лимара с копиями донесений и с обстановкой, готовился выйти в дозор с патрулем. Обстановка была спокойная. Контрабандисты ползали со своими тюками где-то с краю леса, не в нашей зоне, нечастые разведывательные группы противника встречались огнем, опасности не замечалось. Ознакомившись с обстановкой, я решил, что три луны у наемников будут скучными.
Я и не подозревал, как сильно ошибался.
Впрочем, тогда вся эта история вообще начала вызывать у меня серьезное недовольство. Судите сами! В то время когда штурмовой корпус моего бывшего фронта в очередной раз застрял в укреплениях перед столицей Империи и не смог окружить ее, когда моя родная кавалерия грабила и вообще разоряла столичные провинции врага (не такое легкое дело, между прочим!), и Черный и Красный флоты вели отчаянные сражения с крейсерской эскадрой имперского океанского флота, рвущейся к нашей столице и ее военному и торговому порту, самому большому порту моей Родонии, словом, когда решалась судьба всей войны — я сидел на каком-то чуть не курорте мирного времени, где боевой офицер мог только обучать наемников рубке, ловить вшивых контрабандистов с их тюками необандероленного кофея в зернах, незаконно мытым золотым песком и мешками с дурман-травой, пить запоем, а вместо скучающих дворянок и курортных служанок трахать местных селянок.
Более того, я привез с собой предварительное направление — через три луны — в Черный флот. Это тоже не обнадеживало. За два года войны там перебили почти всех офицеров морской пехоты в абордажах, и пополнять их собирались офицерами пехоты и почему-то кавалерии. Я был в списке.
Ну, спасибо, Главный Штаб! Я еще более уверился, что многие наши штабные генералы попросту выжили из ума. Надо сказать, что море я люблю, в отрочестве на летних каникулах немало походил в океане на яхте моего дяди, но одно дело — отдыхать на море, а другое — воевать. К тому же снобизм, сильные кастовые чувства военных моряков и их презрение к 'сухопутным крабам' не были секретом.
Тем не менее, служба продолжалась. Хрен они там дождутся плохого отзыва обо мне!
В первом донесении в дивизию я положительно оценил дисциплину и командира наемников. Не стал писать, конечно, что по первому впечатлению Медведь был не так-то прост, только притворяясь деревенщиной. Это было обычное дело для бывалых сержантов — мой Наргон был таким же. Что касается Лимара, мне он показался опытным наемником, но очень себе на уме.
Через десять дней, когда наемницы в третий раз вернулись из дозора, эльфийка, еще не отмывшись, принесла донесение в наш маленький штаб в палатке Медведя. Медведь взял бумагу, внимательно прочитал, и, как обычно, направился в штаб полка, бросив мне на ходу:
— Конник, поговори с ней о разведке, если хочешь. Ее зовут Лиана, если
Эльфийка поправила грязные волосы, равнодушно посмотрела на меня и сказала:
— Вопросы будут, Конник?
Здесь все обращались ко мне на ты, как и принято у наемников.
— Возможно, — сказал я и посмотрел в щель палатки. С моей стороны никого рядом не было. Эльфийка тоже посмотрела в смотровые щели со своей стороны и кивнула: рядом никого не было.
— Какого хрена я не помылась, — капризно сказала она. — Сейчас бы трахнулись.
— Ты сначала скажи, Ветка, что здесь делаешь? — тихо спросил я. — Я тебя, кажется, уже всю войну рядом вижу.
— А ты что здесь делаешь? — так же тихо отпарировала Ветка-Лиана, усаживаясь прямо в грязной одежде верхом на грубый деревянный стул сержанта.
— Я служу.
— Ну и я служу.
— Кому?
— Вам и нам. Мы сейчас союзники.
— А наши знают? — с интересом спросил я.
— Дивизионная разведка знает, — спокойно ответила Ветка, смахивая подсыхающую грязь с формы на пол. — Так что я здесь законно, только секретно. А что я здесь делаю, потом скажу как-нибудь, хорошо? Не здесь. У меня свое задание.
— А чего это ты такая кислая? — спросил я. — Я тебя не узнаю.
— Это легенда такая у меня, притворяюсь по ней.
— Официально я изгнанница, живу без духовной поддержки Великого Леса, вот и хожу в дурном настроении, то есть в депрессии, — объяснила Ветка. — Режу врагов, крою матом друзей, сплю только с подругами. Они тебя интересуют?
— Как и все, связанное с тобой, — улыбнулся я. — Вы там очень необычные.
— Да уж, — тихо усмехнулась Ветка. — Я считаюсь изгнанницей — как убийца по неосторожности. Так официально, а в документах я как будто пристукнула там одного нашего, а семья отмазала от казни. Только изгнание, мол, дали на пять лет. Нас только трое. В прошлом году было восемь, и девочки были стоящие. К сожалению, когда противник сдуру пошел в наступление, мы все были в патрулях в лесу, и нас накрыло, только мы с Гоби и Змеей с нашего фланга успели добежать и предупредить, остальных вырезали. Когда имперцев перебили, мы тела девчонок нашли в лесу. Так что от разведывательной группы осталось меньше половины.
Ветка вздохнула, очевидно, вспомнив подруг.
— Гоблинша — это большая такая — мечница, профессионалка, воюет всю жизнь. Правда, по поводу неё у меня в последнее время появляются разные мысли. Потом скажу. Гоби, то есть Гоблинша — хорошо бьется мечом, прилично стреляет и очень хорошо дерется в рукопашной, сильная и тренированная на всякие штучки. С мужиками вручную запросто управляется. Очень спокойная и деловая.
— Надежная? — спросил я.
— Очень надежная. Ещё Змея — наша главная разведчица. Ползает совершенно незаметно, отлично стреляет и работает ножами, может даже стоять с кинжалом против меча. С мечом работает средне. Бегает очень быстро, только я могу догнать её в лесу. Даже мужики не могут. Хорошо дерется. Отлично бросает ножи и отравленные стрелки. Она вынюхивает противника, я прикрываю её, а Гоби — нас обоих. Что еще? В постели Гоби тоже спокойная,а Змея горяча, как эльфийка.
— А это тут причем? — удивился я. Вечно наша Ветка о постели!
— По правилам, чтобы со мной дружить, надо дружить со всей командой, — ехидно объяснила неугомонная Ветка. — Но они тебе понравятся. Даже вот у Змеи хотя и тяжелый характер, но если ее не доводить, она хороший друг. Она тоже будет твоей, если хочешь. Ну и Гоби — великовата для тебя, но нам подходит. А тебе, наверно, не очень понравится.
— Нет, я так не хочу, — сказал я. — С наемниками перессорюсь. А по-другому?
— Кто-то идет, — тихо сказала Ветка. — Единственное место, где нас не замечают — болото, — равнодушным голосом сказала она. — Хочешь идти с нами — потом будешь отмываться.
— Не тяжело в грязи? — спросил я, подыгрывая.
— Плевать, — безучастно сказала она. — Отмываемся. Если хочешь идти с нами, заходи вечером, — добавила она, хладнокровно осматривая меня сверху донизу. — Дворянин?
— Да, — удивленно сказал я.
— Положим тебя на Змею, — холодно сказала она. — Она из образованных, и такому кавалеристу по росту.
Медведь, как оказалось, уже стоял у входа, с интересом слушая наши препирательства.
— О чем это ты? — прямо спросил он Ветку.
— Я так шучу, — издевательским тоном сказала она. — Хочет в лес на разведку с нами идти, вот и объясняю.
Я, улыбаясь, посмотрел на Медведя:
— Над тобой они тоже смеются?
— Иногда, — ухмыльнулся сержант и поглядел на комья подсыхающей грязи на полу своей палатки.
— Эй, Лиана, а кто грязь убирать будет?— холодно спросил он вслед уходящей эльфийке.
— Сейчас переоденусь, вымоюсь и приберу, а то больше запачкаю, чем почищу, — лениво ответила эльфийка. — Или Колючку попрошу, он сегодня трезвый.
Ее ответ поразил меня. Чтобы высокородная Ветка что-то прибирала, хоть бы и за собой?! Да еще по приказу какого-то сержанта? Да, подумал я, это точно разведывательная операция.
Следующий день был церковным — день Богини Судьбы. С этой богиней наемники не шутили — себе дороже. С утра они молились и отдыхали. Пользуясь свободным временем, я по приглашению Ветки нанес наемницам неожиданный, но дружественный визит.
— Разрешите войти? — громко сказал я, стоя у занавешенного входа женской палатки.
Я неплохо подготовился, надев чистый и выглаженый Горманом мой самый первый мундир лейтенанта легкой кавалерии, но без ордена и медалей. В одной руке я держал бутылку хорошего вина, привезенную из дома, в другой — букет ярких полевых цветов, собранный на опушке под руководством опытного Адабана.
— Заглядывай, — сразу же донесся изнутри решительный голос Ветки. Эльфийка, видно, боялась, что ее боевые подруги сходу пошлют меня куда подальше, и немедленно добавила:
— Я его видела вчера у Медведя, он мне понравился.
— Вхожу, — информировал я, отодвигая занавес из грубого полотна и заглядывая внутрь.
Судя по всему, девушки уже помылись, поели и лежали на самых настоящих деревянных кроватях, застеленных одеялами разнообразной расцветки.
В палатке было светло и чисто, приятно пахло. На открытых оконных прорезях висели пучки цветов и трав, над кроватями — какие-то игрушки, и только у каждого изголовья лежали, как по уставу, слева — меч и кинжалы, а справа пистолеты. Чистая форма, аккуратно сложенная, лежала на тумбочках, сколоченных из артеллирийских зарядных ящиков и покрашенных в веселый розовый цвет.
— Однако! — сказал я, переводя удивленный взгляд с женской розовой мебели на открытые окна с противомоскитной марлей на них. — А товарищи по оружию не подсматривают?
Нелепая фраза вырвалась у меня, конечно, от удивления, и Ветка немедленно ответила:
— Раньше заглядывали, и Гоби ими вход подметала. А потом пересчитали синяки и шишки и решили вести себя скромно. Один так и руку себе вывихнул, когда вздумал кобениться, и Ева запустила его через ограду. А потом ему старшие наемники добавили. У нас тут никто не наглеет, учти.
— Понятно, — сказал я, приходя в себя. — Не сомневайтесь, учту. Здравствуйте, леди. Я — новый наблюдатель, меня зовут Конник. Разрешите познакомиться?
Это было несколько рискованно, но я надеялся на Ветку: по крайней мере, не вышвырнут из палатки сразу.
— Мы не леди, — отпарировала огромная и широкоплечая, но довольно стройная Гоблинша. У нее было правильное лицо, но его выражение портила твердая складка губ.
— Ну, рано или поздно будете, — спокойно сказал я. — Так можно войти?
Не успели Гоблинша и Змея послать меня куда подальше, как Ветка лениво ответила:
— Я тебя уже пригласила. Заходи, присаживайся.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
