Самый невезучий маг

Позади раздался радостный крик Огневушки, увидевшей, что дело, то есть Кроша сдвинулась с мертвой точки. Йока тоже выдохнул. Теперь-то они в относительной безопасности. Торба Велезвёзда тянула на дно и он порадовался, что с легкостью достает до этого дна ногами. А вот бедной Видке, наверное, приходится туго. Он обернулся, чтобы проверить плавучесть подруги и с облегчением выдохнул: Огневушка, по всей вероятности, применила на свою торбу контур Фолия и та покачивалась на поверхности как поплавок, заодно подстраховывая хозяйку от возможных эксцессов на воде.

Разгоряченные погоней шонксы издавали протяжно-свистящие звуки. Взрыхляя почву берега тонкими изящными копытами, они бегали вдоль кромки воды, не решаясь сунуться в реку. Пловцы напряженно взирали на их вытянутые морды светло-бежевого цвета и мечтали о том, чтобы эта бессмысленная гонка имела благополучное завершение.

— Ну скоро они уйдут? — крикнула Видка. — Я замерзла.

— Поплавай туда-сюда, — предложил в ответ Йока. — Потому что я понятия не имею, когда они уйдут!

— Это из-за Кроша! — всхлипнула огриха, вцепившись в плавающего рядом Йоку так, что если бы не близость дна, то он давно бы утонул. — Кроша хотеть погладь одна. Она кричать, прибежать другий. Потом Кроша вспомнить, что яд много. Нельзя гладь.

Йокрунд лишь неопределенно хмыкнул. Из всей нестройной речи широкоплечей спутницы он уяснил, что та пыталась погладить шонкса, забыв, что они ядовитые и агрессивные в брачный период. Крошильда всхлипнула несколько раз и затихла. И было отчего: шонксам явно надоело ждать, и они повернули к лесу.

— Ура! — выкрикнула глазастая Видка, подплывая к Йоке и Крошильде.

Выждав еще немного, они подобрались ближе к берегу, выждав еще пару минут, на случай если кого-то из шонксов переклинит и он захочет вернуться. Но ничего подобного не произошло и мокрые, но довольные беглецы вышли на берег. Им очень хотелось остановиться на привал, отжать одежду и высушиться, но они этого не сделали. Памятуя о сказочно вредных животных, путники решили пройти дальше вдоль берега. И уже там, возле песчаной насыпи запалили жаркий костер. Видка с важным видом высушила все вымокшие вещи при помощи заклинания и через десять минут компания сидела у костра и сушила волосы. Благо, что жаркое солнце и погожий денек не давали продрогнуть.

— Давайте договоримся, — нахмурившись, изрек Йока. Он расчесывал перед костром свои влажные длинные волосы и мысленно сокрушался по поводу того, как мало расстояния они прошли. — Давайте договоримся, не ввязываться ни в какие авантюры, не трогать опасных животных и насекомых. А! И еще опасную еду.

— И слушаться старших, — ехидно добавила Видка и в ту же секунду прыснула со смеху, увидев хмурый взгляд Йоки.

— Да ну тебя! — он развернул карту, выданную Октаном Аркановичем, и прикидывал их месторасположение, вертя карту и так и этак.

Кроша безотрывно смотрела на него, а потом глубокомысленно изрекла:

— Прилипла.

— А? Что? — не понял Йока, поднимая взгляд темно-синих глаз.

— Прилипла, — Кроша указала похожим на сардельку пальцем на тыльную сторону ладони Йокрунда.

— Это родимое пятно, — Йока он наконец-то понял, что она имела в ввиду.

— Не, — упрямилась Кроша. — Прилипло.

Поняв, что ему не дадут сосредоточиться, Йока встал и ушел в кусты, буркнув напоследок, что де, скоро вернется.

— Ы-ы-ы! — плаксивым басом протянула Крошилдьда. — Моя не нравить Йока. А Йока хороший, защает. Там, в Магадемии и там, в вода не отходить от Кроши. Едаслава давно знат Йока?

— Чего-о-о?.. Кхм!.. Я же сказала, что ты можешь звать меня просто Вида. Так меня обычно зовут друзья. А с Йокой мы знакомы с первых дней учебы в академии. У него друзей не было и у меня тоже. Вот так мы и сошлись, на почве всеобщей неприязни к нам. Мне кажется, что его сторонились из-за родства с русалками. Видела, как у него цвет глаз меняется? Как у всех русалок... А ты, значит, к нам на курс позже остальных пришла, да?

— Ыгы, моя долго мама не пускал.

Видка поморщилась, ей частенько приходилось сталкиваться с высказываниями вроде: 'Зачем тебе образование? Все равно скоро замуж выйдешь и детей родишь?' или 'Ты слишком глупая для учебы. Тебе щи варить надо, а не учиться'.

— Ничего, моя мама тоже долго не хотела отпускать меня, говорила, что приличной девушке нечего заниматься магией и жить в общежитии. Она же не знала, что у нас два общежития: женское и мужское.

— А мой мама тоже не пускать, говорить: 'Кроша — воин! И без магии хороший! Сильный воин!' Кроша папа жаловаться. Папа истерика сделать и мама отпустить.

Видка недоверчиво покосилась на спутницу, однако промолчала. Так они и сидели. Видка с постным лицом, а Крошильда с печальным, она то и дело бросала долгие взгляды на кусты, в которых скрылся Йока, и тяжело вздыхала, как водовоз, работающий в три смены.

— Послушай, — вдруг выпалила Видка с просиявшим лицом и тут же перешла на заговорщицкий шепот: — мы же теперь подруги, так?

— Ыгы! — бесхитростно ответила Кроша.

Видка придвинулась ближе и, с лукавой улыбкой на устах, продолжила:

— А раз подруги, то должны делиться самым сокровенным. Ты ведь не просто так спрашивала о нашей с Йокой дружбе? Ты наверняка хотела узнать какие у нас отношения.

Зеленоватая кожа лица Крошильды приобрела густой зеленый цвет. Кажется, она покраснела, точнее, позеленела.

— Я права, да? Права? Он тебе нравится? — напирала широко улыбающаяся Видка.

— Кроша, кажется, любит, — сиплым голосом изрекла Крошильда и спрятала лицо в своих широких лапищах.

На лице Огневушки вновь застыло тоскливое выражение, кажется, ее расстроил тот факт, с какой легкостью удавалось выудить нужную информацию у простодушной Кроши.

Плечи Крошильды задрожали, послышались всхлипывания.

— Эй, ну ты чего? — озадачено спросила Видка.

— Йока не любить Кроша, — донеслось всхлипывание. — Плохой Кроша.

Лицо Огневушки преобразилось: в глазах заплясали хитрые искорки, а губы растянулись в ухмылке.

— Я тебе помогу, — ласковым ручейком прожурчала она. — Для чего еще существуют друзья и подруги? Вот смотри, мы сейчас в походе и нужно, чтобы кто-то готовил. Я, например, терпеть не могу готовить...

— Кроша не понять, — глухо пробурчала Крошильда.

— Ну как тебе объяснить?.. Я читала, что путь к сердцу мужчины лежит через его грудную клет... Тьфу! Через его желудок, — хитрая Видка начала издалека.

Ее слова подействовали на Крошу и та, прекратив плакать, с удивлением воззрилась на новую подругу.

— Жел... желу-док? Чего эта?

— Ну, живот! — терпение Видки начинало иссякать. — Когда ешь, туда поступает еда.

— Ыгы!.. Но Йока кричать, если моя сунуть лапу в живот Йока и пролезат к серду.

— Да я и не предлагаю!

— Э... Как моя залезть тогда?

Огневушка издала обреченный вздох, кажется, она уже начинала сожалеть о том, что затеяла этот разговор.

— Да это образно!

— Чего?

— Фу-у-ух!.. Ну готовь ему еду, корми вкусной похлебкой, кашей, запеченным мясом, рыбкой. Тьфу! Даже самой есть захотелось!

— А-а-а! Ы-ы-ы! — на морде Крошильды засияла широкая белоснежная улыбка. — Делать мням-мням!

Видка кивнула, промокнула лоб рукавом и плюхнулась на траву. Выглядела она при этом так, будто затаскивала в гору сани, в которых сидела Крошильда.

— А если Йока не будет мням-мням? — обеспокоенно спросила Кроша.

Огневушка издала звук, похожий на всхлип, но все же ответила:

— Заставишь его. Делов-то! В любви как на войне — все средства хороши. Это я тоже где-то прочитала.

Огриха улыбнулась еще шире и, постучав по ребрам кулаками, изрекла:

— Кроша хороший воин! Йока будет мням-мням!

На последней фразе вернулся Велезвёзд. Он с подозрением покосился на Крошильду, а потом заговорил:

— Я отошел примерно на пятьдесят шагов и едва не наткнулся на шонкса.

— Лесные бабайки! — Видка не могла смолчать.

— Вот и я о том же, — кивнул Йока. — Предлагаю не подвергаться риску и переночевать в ближайшем селе Хмурые Тучи.

— Еще лучше! — замогильным голосом изрекла Видка, скрестив руки.

— Чего эта? Тучи плохо? — уточнила Крошильда, переводя растерянный взгляд с Видки на Йоку и обратно.

Немного привыкший к ломаной речи Йокрунд понял, что от них требуют пояснений и дал ответ:

— Это село суеверных.

— Я сказала бы, село непуганых дураков, — фыркнула Видка. — Но раз у нас нет выбора, то придется проситься к ним на постой.

— Собирайтесь, — со вздохом скомандовал Йока. Он сходил к реке, наполнил котелок водой и загасил костер.

— Неужели нам больше пойти некуда? — проворчала Видка, нервно потеребив короткую рыжую прядь на макушке.

— Есть вариант отсидеться на берегу, выставив дозорного, а при появлении шонкса прыгать в воду, — предложил Велезвёзд.

Видка затрясла головой:

— Нет уж! Лучше пойдем к суеверным дуракам!

На том и порешили.

Глава 4. Село суеверных

Окруженное малиновыми рощами село располагалось на месте старой вырубки. Раньше здесь шумел огромный сосновый лес, который очень пригодился королевству в кораблестроении. Королевство Оравия всегда славилось сильным флотом и слабыми сухопутными войсками. Так что флот у Оравии был, а сосен на этом месте уже не было.

— А вкусненько здесь пахнет! — Видка втянула носиком терпкий запах малиновых листов, и Йока не мог не согласиться с ней. Высокие колючие кусты были усыпаны маленькими зелеными завязями. Закатное солнце окрасило ягодки так, что создавалось обманчивое впечатление, будто они уже созрели. Видка тоже была сплошь рыжей, оранжевой, похожей на апельсин, она стояла возле тропки, ведущей сквозь малинник, и, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, ждала медлительную Крошу и замешкавшегося Йоку — он вытряхивал камешек, попавший в сапог.

Малиновые кусты зашуршали, и взвизгнувшая Видка бросилась обратно по тропинке, чтобы спрятаться за Йоку. Крошильда, напротив, воинственно сдвинула брови, выпятила вперед нижнюю челюсть и, отстранив спутников, бесстрашно вышла вперед.

— Выйти! — зычно крикнула она. — Не то Кроша хрясь!

— Ничего себе 'Кроша'! — послышалось недовольное женское ворчание. Из-за кустов вышла пожилая женщина в светло-коричневом платке, повязанным на манер пиратской банданы. Следом за ней вышла женщина помоложе, без платка, с русыми косами. Судя по одежде, это были самые обыкновенные селянки.

— Это сокращенно от Крошильда, — объяснила Видка, выглянув из-за Велезвёзда.

— Говорила, я тебе, Лавка, — возмущенно заворчала женщина с русыми косами, глядя на спутницу, — что не надо выходить из дома, когда кто-то чихает. Плохая примета!

— А у меня хворост заканчивается! — возразила Лавка, уперев руки в крутые бока. — Тоже плохая примета: как закончится, так шесть лет счастья не видать.

— Зато теперь на бандитов набрели.

Вот здесь Йока не мог промолчать:

— Эй, мы не бандиты! Мы усталые путники. Пришли просить приютить нас на ночь. Может, найдутся добрые люди?

Женщины начали перешептываться. Причем лица у обеих были весьма удивленными.

— Юноша, ты случайно не ошибся селом? — уточнила та, что с косами. — Обычно Хмурые Тучи стороной обходят. Оно и понятно: село наше не богатое, маленькое.

— Это потому что селяне с придурью, — шепнула Видка.

Йока завел за спину руку и показал ей кулак. Не хватало им ссоры на ночь глядя. Тогда придется ночевать на дереве, потому что до берега реки они уже дойти не успеют.

— Нет-нет, мы просто нечаянно набрели на шонксов, — Йока не видел смысла в том, чтобы говорить неправду. По крайней мере, в данном случае. — Вот и подумали, что лучше попроситься на постой. Мало ли что.

Лавка всплеснула руками и нервно улыбнулась.

— Увидеть шонкса хорошая примета, значит, осенью в грибной охоте преуспеешь и...

— Неправильно говоришь, — одернула ее та, что с косами. — У шонксов сейчас брачный период. Значит, женится скоро. Скоро свадьба будет.

Услышав последнее слово, Крошильда вновь расплылась в улыбке и, взглянув на Йоку, мечтательно протянула:

— Сва-а-абдя!

Велезвёзд снова показал кулак хрюкнувшей Огневушке, не спешившей менять диспозицию — ей и за спиной Йоки все было прекрасно видно и слышно.

— Ну так как? Можно нам попроситься на ночлег? — терпеливо повторил свой вопрос Йока.

Лавка взглянула на подругу и неопределенно хмыкнула.

— Как думаешь, Янин, примет их наш голова? — спросила она после продолжительной паузы.

Янина откинула русые косы за узкие плечи и с серьезным выражением лица ответила:

— Если все по правилам сделать, то примет.

— В смысле 'по правилам'? — спросил удивленный Йока. Теперь он сожалел о принятом решении, и мысль о ночевке на дереве уже не казалась настолько плохой. Подумаешь, им грозила опасность быть укушенными ядовитыми существами! По крайней мере, было понятно, чего ждать от тех существ, а вот чего ждать от жителей Хмурых Туч?

— 'По правилам' — значит провести вас в село так, чтобы не накликать беды на всех нас, глупый юноша! — сказала Янина. В ее голосе слышалось порицание, мол, как можно не понимать таких очевидных вещей.

— А я думал, что у вас староста, — заметил Йока, специально переводя разговор на другую тему.

— Нет, у нас голова. Это у других везде старосты, а у нас голова селения Хмурые Тучи, — с гордостью возвестила женщина.

— Наверное, это потому, что остальные у них 'безголовые', — язвительно прошептала Видка.

Йока пришикнул на Огневушку и оповестил о том, что все они будут рады приглашению в легендарное село, о котором так много слышали.

Женщины распределили между собой и студентами связки хвороста (хотя всю связку запросто могла бы утащить только одна Крошильда) и пошли по направлению к селу — через малиновые рощи, а затем через молоденький сосновый бор. Королевские лесорубы славились бережным отношением к лесу и имели обыкновение высаживать новые саженцы деревьев на месте вырубок. Любившему природу Йоке подобный поступок казался очень правильным.

Темные, низкие домишки Хмурых Туч с блеклыми крышами действительно были похожи на скопление туч. Да и лица селян были под стать названию села. Народ хоть и косился на путников, а все же не спешил подходить ближе, потому что кто-то был занят тем, что плевал через плечо, другие кружились без причины, третьи дергали себя, то за нос, то за уши. Со стороны селяне смахивали на сборище душевнобольных людей. Правда, были в этом 'представлении' адекватные лица — дети. Всего пятеро, и все пятеро тот час же окружили путников.

— Чего вам надо? — заворчала Янина, делая загадочные пассы над головами детей. — Чего не видели? Не мешайте! Уйдите лучше, кто знает — может они глазливые? Потом доказывай вашим родителям то, что вы сами виноваты. Хотя, нет, погодите. Сначала скажите, где голова?

Дети захихикали и каждый указал в разном направлении. Гости заулыбались, а селянки с порицанием закачали головой.

Глава села нашелся возле дырявого, покосившегося плетня. Это был немного плешивый мужчина с седыми усами. Даже не посмотрев на путников, он отвешивал истовые поклоны всем частям света и после каждого поклона похлопывал себя по предплечьям, затем сбивался, плевался и вновь принимался за сие загадочное действо.