Самый невезучий маг

— В исподнем? — не удержалась Видка.

Призрак выругался в ответ.

— Так, мне это надоело! — разозлилась Огневушка и быстрым шагом покинула комнату. Хлопнула дверь и, судя по топоту, Видка куда-то вышла вместе с Крошильдой, добросовестно охранявшей их покой.

Йока бросил осторожный взгляд на пригорюнившуюся хозяйку и снова потеребил прядь волос. Действительно, уж если первая группа магов не смогла разобраться с проблемой, то куда им-то, вчерашним первокурсникам?

Он обдумывал, как тактичнее сообщить женщине, что они провалили задание и с извинениями уйти из Хмурых Туч, но вернулись его подруги. Причем, не одни.

Йока удивленно вскинул глаза: могучие руки Крошильды нежно сжимали пестрого петуха, который выглядел так, будто еще при виде Кроши понял, что сопротивление бесполезно и теперь просто пучил глаза.

— Будешь говорить правду, иначе развеешься при первом петушином крике, — мстительно заявила Видка, подав Кроше знак, чтобы та водрузила толстенькую тушку петуха ближе к призраку. Освобожденный петух стоял и косился на сборище народу, нерешительно поджав одну лапку.

— Это ты ему лапу отдавила? — громко прошептала Видка, обращаясь к огрихе.

— Кроша нет! Кроша на яйцо наступать тока!.. У нас петя больной — в суп!

Петух снова покосился на собравшихся и опрометью бросился под стол, по-видимому, решив, что там будет безопасней.

— Двера от домика куры тонкий, — горестно посетовала Крошильда. — Моя сломать. Завтра новый ставить.

С этими словами она ушла обратно на пост, предварительно погрозив Гриботыру вытащенной из-за пояса секирой.

— Ну что, будем говорить правду или дальше отпираться? — Видка подошла к призраку и сделала многозначительный жест в сторону петуха.

Гриботыр молчал, изображая из себя каменного. Йока вновь начал подбирать слова для будущих извинений, а Видка нетерпеливо барабанила пальчиками по своему локтю.

— К колдунье пошел я, когда Былка мне отворот поворот дала, — начал говорить призрак, — говорю ей, что люблю — не могу, хочу, чтоб у нас с ней была любовь до гроба. Ну и дала она мне зелье, выпил его, и к Былке. Ее в избе не оказалось, снял я порты, готовлюсь к ее приходу. Думал, что она от зелья того сразу влюбится. Слышу, а она и не одна пришла. С хахалем каким-то. Я сапоги надел, а штаны не успел, ну и сиганул в окно. Думал, что вернусь обратно через часок, когда хахаль ее уйдет. Он к ней часто приходил, нитки для шитья продавал. А сам пялился на нее пока она цвет выбирала. Поплохело мне по дороге, свалился в канаву и замерз. Поздняя осень была, снег уже выпадать начал... С тех пор меня тянет к моей Былке.

— Сколько раз повторять, дубина? Я — Мельба! Хватит ко мне цепляться!

Гриботыр ответил отборной хулой и замолк.

— Ну и ну! — протянула Видка. — Кажется, его левым зельем опоили и предположительно отравили.

— Но я-то не моя бабка! Почему я должна страдать? — Мельба едва не плакала.

— Смотря что за зелье было, — с видом знатока ответила Видка. — Иные зелья так мозги затуманивают, что вместо одного человека мерещится другой. Да-а-а... Умели раньше зелья варить. Аж на три поколения действует.

— Не спеши с выводами, — одернул ее Горемыка. — Что нам теперь делать?

— Развеем его и все тут! — кровожадно облизнувшись, предложила Видка.

— А ты сможешь? — засомневался Йока.

— Я боевой маг все-таки! — бравурно заявила Видка и изобразила замысловатый танцевальный пируэт.

— Тогда действуй. — Йоке было невыносимо присутствовать при заклании призрака, вина которого не была доказана.

Он вышел за дверь, в ночь. Сотворенный им ведьмин огонек тут же разросся до размеров ведра, а затем начал постепенно угасать, однако Йока успел добраться до лавки, прежде чем тот потух. Велезвёзд вдыхал ночной воздух и размышлял о превратностях жизни. Через несколько минут к нему присоединилась Крошильда. Лавка треснула и снова просела на палец.

Молчать в компании Кроши было неудобно и Йока заговорил:

— Знал бы, ни за что не согласился бы на такое дело. Гриботыр этот хоть и мертвый уже, а все-таки не заслужил к себе такого отношения.

— Йока хороший, — она протянула когтистую лапу и осторожно погладила его по голове. От этого жеста стало совсем неуютно.

— Пойду, помогу Видке прибраться, — он озвучил первую пришедшую на ум мысль и ушел обратно в избу.

Как ни странно, Видка была обнаружена в кухне. Она сидела с ногами на лавке и, отщипывая от хлеба кусочки, что-то обдумывала.

— Что? Всё, развеяла? — спросил Йока, присаживаясь рядом. — Какое заклинание использовала — Кроувельса?

— Хреноувельса.

— Не понял.

Видка наградила Горемыку странным взглядом, потерла покрасневшие от бессонной ночи глаза и сказала:

— Ну Мельба говорит, что мы все неправильно делаем. Не одобряет наши действия.

'Хоть один адекватный человек в этой компании!' — облегченно подумал Йока.

— И что теперь?

Видка пожала узкими плечами.

— Наверное, все останется по-прежнему.

— Не думаю, — улыбнулся Йока, а затем аж подскочил на месте от внезапно пришедшей в голову идеи. — Видка, что, если воспользоваться постоянной Бериллия?

Огневушка перестала флегматично пережевывать хлеб и хлопнула Йоку по плечу:

— Отличная идея! Как я сама не догадалась?!

Они заглянули в комнату. Там все осталось по-прежнему: петух отсиживался под столом, Мельба всхлипывала на сундуке, то ли расстроилась, что ничего не вышло, то ли ей по-своему было жаль фамильного призрака. Сам призрак тоже никуда не делся. Лишь немного побледнел.

— Раскрой имя ведьмы, давшей тебе зелье. Нам, конечно, не обязательно, но если вспомнишь, то так даже будет легче, — еле сдерживая ехидный смешок, попросила Видка.

— Ее звали... звали... Корабелла, — ответил Гриботыр, не забыв прибавить ругательств.

— Отлично! — Видка взяла мелок и начертила на полу круг в круге. А затем принялась вписывать в окружности магические символы.

— Остановитесь! — воскликнула встревоженная Мельба. — Позапрошлые тоже такое делали, а что вышло? Сгинули!

— Да мы врата в загробный мир открывать пока что не умеем и другим не советуем, — хихикнула Видка. — Мы всего лишь кое-кого позовем. Как раз при помощи постоянной Бериллия. В общем, долго объяснять. Сейчас сами все увидите.

Хоть Видка и смотрелась беззаботной и довольной, Йока все же сотворил менгир-файербол, который пытался ужиком выскользнуть из рук хозяина. И вообще напоминал кусок пропитанного маслом теста. Однако не взорвался раньше времени и ладно! Ему нужно Видку подстраховать.

Круг в круге завращался — один по часовой стрелке, другой против часовой, воздух над кругом подернулся туманом, магические знаки, подкрепленные магическим словами, вспыхнули огнем, цветом один в один волосы Видки, и в комнате возник призрак толстой сгорбленной старухи.

— Кто такой смелый? Разбудил меня? Вытащил из небытия? — проскрипела старушка, злобно зыркая по сторонам. — А! Молодежь развлекается! Жабами стать захотели? Ну и я сейчас...

— Как желала ты зла Гриботыру, так пускай же зло к тебе вернется, и действие зелья на тебя прольется! — крикнула Видка.

— Ведьма драная! Я узнал тебя! — с удвоенной силой засквернословил Гриботыр.

— Э-э-э... — протянула удивленная ведьма, всматриваясь в лицо Гриботыра. — Мужчина, я вас не помню.

— Зато я тебя узнал и вспомнил! — закричал не своим голосом старик.

— Все! Теперь эта парочка будет неразлучна! — торжественно заключила Видка и хлопнула в ладоши. От ее действия магическая сеть испарилась, а Гриботыр начал воинственно надвигаться на ведьму.

— Спешите найти укромное местечко, а то петух скоро запоет, — напомнила Видка, кивнув на птичку, пучившую глаза из-под стола.

Дух ведьмы издал противный визг и устремился прочь из дома, через узкое окошко. Следом подорвался Гриботыр, награждая ведьму нелестными эпитетами, самым приличным из которых был 'шалашовка старая'.

Студенты и Мельба вслушивались в наступившую тишину до тех пор, пока не раздался топот Кроши, решившей проверить все ли у них в порядке.

— Веять Грыба? — спросила она, увидев, что призрака и след простыл.

— Нет, мы сделали гораздо лучше, — загадочно улыбнулась Видка. — Он теперь далеко-далеко и к Мельбе больше не вернется.

— А он точно не вернется? — робко переспросила женщина, не в состоянии поверить, что избавилась от проклятья.

— Мы отзеркалили действие зелья и проклятия на ведьму, сотворившую их. Теперь Гриботыр в полном ее распоряжении, — терпеливо объяснила Видка. — А вас больше ничего не связывает. К тому же чары накладывались на Былку, а не на вас, Мельба. Да здесь и нет ничего сложного. Такая стихийная магия ведьм очень легко отзеркаливается. Они в академиях не учились, следы своей магии оставляют. Нам даже ее имя можно было не узнавать. Но, если хотите, мы можем для верности остаться еще на ночь.

— Да уж, — вяло поддержал ее Йока. — А то ночь прошла, а мы даже еще не прикорнули.

Из-под стола, словно в подтверждение его слов, раздался бодрый крик петуха, оповещавший о приближении утра.

Глава 6. Диволюди

Весь следующий день путники отдыхали и отсыпались. А счастливая Мельба ходила на цыпочках и с обожанием смотрела на своих спасителей, посапывающих во сне. Призрак больше не объявлялся: ни вечером, ни ночью. Посуда не летала по кухне, и никто не оглашал избушку хриплым вакхическим смехом.

— Ну вот, кажется, что все спокойно, — сделала выводы Огневушка после сытного завтрака, который по времени вполне мог бы сойти за ужин.

— Ты просто молодец! — похвалил ее Горемыка.

Видка слегка зарумянилась и возразила:

— Мы все молодцы! Четко сработали.

— Банда! — протянула довольная Крошильда.

— Скорее команда, — улыбнулся Йока, посветлев глазами. — Эх! Ладно, хозяйка, — он взглянул на Мельбу, — завтра ранним утром мы отправимся в путь, поэтому давайте сейчас рассчитаемся за постой.

— Что вы, что вы? — женщина затрясла тщательно причесанной головой. — Ни одной липки с вас не возьму! Вы мне так помогли! Это я должна заплатить вам, а не наоборот.

— А можно мы у вас немножко продуктов купим? — поинтересовалась дальновидная Огневушка.

— Да я просто так отдам!

На том и порешили: взять оплату за услуги продуктами.

Вечером слух об успешном изгнании призрака разлетелся по избам Хмурых Туч словно тополиный пух в ветреную погоду, и любопытные жители под любым предлогом пытались зайти в гости к Мельбе. Убедиться воочию, так сказать. Народная молва успела приукрасить историю разнообразными деталями: в одной версии призрака изгнали с помощью василиска, которого непонятно откуда взяли и непонятно куда дели. В другой кто-то из этой странной компании сам оборачивался василиском. А один ехидный старичок призывал привезти жнеца, пока заезжие василиски не уничтожили Хмурые Тучи. Иные селяне, гонимые суевериями, вновь взялись за свои странные обряды.

— Ощущаю себя диковинной зверушкой, — жаловалась Видка, каждый раз возвращаясь с улицы.

— Кроша хрясь их? — каждый раз предлагала огриха, разминая кулаки.

— Не нужно. Все равно мы завтра уйдем отсюда, — резонно рассуждал Йока. — Да и бить за любопытство — где такое видано?

— Йока хороший, — томно вздыхала Крошильда. Правда, на деле получилось не томно, а как будто лошадь ласково фыркнула.

На следующий день путешествия, когда Хмурые Тучи остались позади, троица смогла с облегчением выдохнуть. Конечно же, их провожала едва ли не половина села, включая Мельбу, которая призывала заезжать чаще в гости и вообще не забывать ее. А уж она-то со своей стороны их точно никогда не забудет.

— Неожиданно все получилось, — вздохнула Видка. Ей было немного жаль расставаться с комфортными условиями постоя и скромной, но очень вкусной стряпней Мельбы.

— Да, день потеряли — кивнул Йока. Он был немного сонным после сбившегося режима.

Крошильда топала рядом словно восставший зомби, прикрыв один глаз и всем видом показывая, что она не прочь поспать еще часок-другой. Так что самой бодрой из всех была Видка.

Узкоколейка, по которой шли путники, вскорости пересеклась с большаком, ведущим в город, и шагать стало легче и веселее. Легче потому, что дорога была весьма укатанной, а веселее было от встреч с торговыми обозами, время от времени попадавшихся по пути. Южный город Киринь всегда славился своими рынками и портом, куда приплывали корабли со всех концов света. У Кириня не было городских ворот и стен, как у многих других городов, потому что Киринь возвышался на горе. Пробраться в город можно было только двумя путями — по единственной приличной дороге и по морю, через порт. Остальные извилистые тропы не были предназначены для конских копыт и, уж тем более, для обозов. Да и вообще мало кто рисковал пробираться в город по крутым, извилистым тропинкам, и единственными существами, прекрасно чувствовавшими себя на тех тропах, были козы.

Дорога поднималась в гору, а когда немного выровнялась, то путники увидели пост королевской стражи, встречающей с распростертыми объятиями (для ненавязчивого обыска) каждого въезжающего в Киринь. Впрочем, страже не было никакого дела до праздношатающихся студентов, с которых нечего взять. Стражи потеряли к ним интерес, как только Видка предъявила пред их очи грамоту из Магической боевой академии, подтверждающую, что они студенты, а внизу был приписан адрес, по которому можно было выслать почтового голубя или просто связаться с ректором магическим способом связи.

В детстве Йока часто гостил летом и осенью у бабушки с дедом, живших возле моря. Поэтому морской бриз навеял счастливые воспоминания. Он вспомнил, как часами бродил по отмели в поисках самого красивого камня или морской звезды. Или просто наблюдал за жизнью крабов или косяка мальков. Ведь стоило замереть, и они принимались деловито сновать возле ног, щекоча и задевая его.

— Куды иди? — громогласно спросила Крошильда, пытаясь перекричать гвалт, который подняли купцы с двух соседних обозов. Обозы не могли разъехаться на узкой городской улочке.

— Нужно убраться подальше от этих криков, — так же громко ответила Видка. Хотя по громкости ее голосок не шел ни в какое сравнение с Крошиным голосом.

— Наверное, нам нужно найти постоялый двор, — Йока посмотрел вокруг, нет ли на примете вывески. Но не увидел ничего похожего. Здесь были только жилые дома — дома, словно выросшие из камня и являющиеся продолжением горы. Когда путники решили пройти дальше, Йока заметил, что некоторые улочки были столь узкими, что по ним едва ли смог бы проехать торговый обоз — тут двоим прохожим не разойтись, хотя если эти двое будут худыми, то разойдутся, точнее, как-нибудь протиснутся. Вот Крошильда точно шла бы по таким улочкам, задевая стены широкими плечами.

Поспрашивав у прохожих, они худо-бедно сориентировались и вышли к постоялому двору, под названием 'Уютный котел'. Хозяева 'Котла' — пожилая супружеская чета — выдали им ключ от одной свободной комнаты. Йоке они предложили переночевать в сарае на сеновале, вместе с конюхом и проезжим гуделкой-путешественником.