Записки принцессы. Невеста для демона

Я нервно, судорожно закашлялась. Подруги обступили меня, взяли под руки и отвели к окну в конце коридора. Я присела на край холодного подоконника, пытаясь прочистить горло. Лоури заботливо похлопала меня по спине.

— Мы думали, что умер, — негромко призналась Морган, глядя поверх наших голов в темноту за окном. — Меня начали мучить кошмары и чувство вины, а мама тихо угасала. Она могла часами сидеть, не двигаясь, в храмовой келье и смотреть в пустоту.

— Ваша мама тоже ведунья? — поинтересовалась Лоури.

— Да, но у мамы низкий уровень, и она никогда дар не развивала. С годами он атрофировался окончательно.

В противоположном конце коридора что-то звякнуло. Я и Лоури подняли головы, Морган обернулась. Невысокая сутулая фигура в призрачных лохмотьях и с обрывками полупрозрачных цепей на тощих руках и ногах от внимания трёх ведуний сразу смутилась и спешно растворилась.

— Что это такое? — вопросила Лоури.

— Привидение, — отозвалась Морган.

— Я же говорила, не обращайте на него внимания. — Возле нас появилась Шиана.

— Сколько же здесь привидений? — уточнила Лоури.

— Двое. Я и то недоразумение, — пояснила Шиана. — Когда-то он бы дворецким в этом доме, теперь развлекается тем, что пытается напугать гостей. Он безобидный и в детстве Виолетта с ним даже дружила.

— Подчиненный? — полюбопытствовала Морган.

— Нет, слабый призрак. — Шиана повернулась к Морган. — Моя леди, ваша спальня готова. Лин, Лоурин, вы останетесь на ночь?

Мы с Лоури переглянулись. Зимой темнеет рано и по-хорошему надо бы возвращаться в городской особняк княгини, тем более верхнюю одежду Ядвига мне привезла, но... не хочется. Вот совсем. И после поездки на кладбище мы с Треем помирились, а после встречи его сестры нет, и я не могу просто улететь, ничего мужчине не сказав. А ещё у княгини мама и представляю, что начнется, едва я порог переступлю...

— Может, вы здесь останетесь? — предложила Морган. — Кровать наверняка достаточно широкая, чтобы уместиться на ней втроём.

— Зачем Ли с нами умещаться? — возразила Лоури. — Ей тут и в другой кровати будут рады.

Щекам резко стало жарко, однако ответить подружке я не успела. С улыбкой наблюдавшая за нами Шиана внезапно нахмурилась.

— Что опять? — насторожилась я. Мы ведь больше никаких родственников не ждем?

— На территории посторонний.

— Кто? — в один голос спросили мы с Лоури.

— Ведун. На поврежденной "звезде". Похоже, он и сам не совсем цел, — отрапортовала Шиана и исчезла.

Мы бегом бросились к лестнице. Выскочили на площадку, откуда был виден холл и входная дверь.

— Стоять! — раздался резкий окрик Трея с ведущей на третий этаж части лестницы.

Я и Морган замерли, Лоури и не подумала. В результате перед дверью девушка оказалась одновременно с материализовавшейся Шианой. Трей обошел смирно застывших нас, смерил недовольным взглядом и быстро спустился в холл. Мы тихонько потянулись следом.

В дверь постучали. Раз, другой, с явным усилием. Шиана вопросительно посмотрела на демона, тот кивнул. Лязгнул замок, одна створка приоткрылась, наполняя помещение ледяным воздухом.

— Здравствуйте, — неуверенно произнесла Лоури в темноту по ту сторону порога.

И чего они все там столпились и весь обзор загородили? Нам с Морган ничего не видно, между прочим! Мы преодолели последние ступеньки, приблизились к остальным.

— Здравствуйте... — ответил Лоури голос... Кэйда? Только какой-то усталый, тяжело, с хрипами дышащий. — Не подскажите... в этом доме сейчас находится... леди Лиина...

Я выглянула из-за плеча Лоури и увидела, как бледный, покрытый испариной Кэйд сползает по второй створке. Осел на порог и, кажется, потерял сознание. Распоротый рукав теплой куртки пропитался темной, почти чёрной кровью.

Глава 7

Белые лебеди легко, беззвучно скользили по глади большого, искрящегося в лучах солнца пруда. В центре маленький островок с шапкой деревьев и кустов, зовущий побродить по нему, касаясь гибких ветвей и листвы, манящий сокрытыми в пушистой зеленой глубине тайнами. Покружиться, обнять шершавый древесный ствол, слиться с деревом, превращаясь в саму энергию, становясь частью этого безграничного мира. Достаточно сделать шаг. Остров как на ладони и людей, прогуливающихся по асфальтированной дорожке вокруг пруда, не так уж и много. Можно отойти в сторонку, вон за те кусты, например...

Нельзя. Обещала ведь.

— Держи. — Василиск приблизился бесшумно, встал рядом, протягивая вафельный рожок с коричневым шариком сверху.

Мороженое!

— Шоколадное. — Мирейли взяла рожок. — Моё любимое.

— Знаю.

— Откуда?

— Я читал полные досье на каждую из лисиц и на вашего принца очарование тоже, хотя у него и читать-то было нечего.

— И на меня? — Приятный сладкий холодок на языке. До Железного мира не доводилось пробовать этот вкусный восторг, зато теперь... мороженое в холодильнике надолго не задерживалось.

— Нет. Кто будет составлять досье на молоденькую, не привлекающую внимания дриаду? Пришлось самому собирать в процессе наблюдения.

— И где оно? — Иная всегда говорит, что любую личную информацию о ком-либо можно использовать против него же. Странно. И нехорошо. Если это личное, значит, только твоё, ну, может, ещё кого-то из близких, но совсем-совсем близких, и больше ничье.

— Здесь. — Леонгард коснулся указательным пальцем своего виска и отступил от окружавшей пруд невысокой ограды. — Пойдем поищем место потише.

— Зачем?

— Надо снять копию, пока твоё мороженое не растаяло.

— Оно не растает. Не успеет. Я его съем. — Мирейли лизнула шоколадный шарик.

— Да. — Василиск улыбнулся, но почему-то натянуто и с кислинкой. Может, тоже хочет мороженого?

Они двинулись по дорожке, среди столь же неспешно прогуливающихся людей.

— А ты любишь мороженое?

— Нет.

— А что ты любишь?

— Мой ответ тебе не понравится.

— Почему?

— Потому что.

— Потому что — это не ответ. Нужно... как это правильно говорится... твердое обоснование, вот!

— Во всех физических мирах масса вещей происходит лишь потому, что у кого-то с утра таракан не с той ноги встал. Вот тебе и всё обоснование. — Леонгард свернул нааллею с каштанами по обеим сторонам и ускорил шаг. Подошел к свободной скамейке под раскидистыми ветвями, подождал, пока сядет дриада, и опустился рядом сам. Расправил свернутую в трубочку папку, открыл.

— Разве таракан может повлиять на человека? — Мирейли надкусила опустевший рожок. Вкусно. Жаль, быстро закончилось.

— Ещё как. Особенно те, что у людей в головах.

А-а, так речь о тех тараканах, про которые говорят, что у каждого они свои?

Догрызла вафельку, иногда осторожно поглядывая на исписанный лист в папке. Там какой-то страшный секрет?

— Любопытство может сильно прищемить и повезет, если только нос. — И даже скрытых за чёрными стеклами глаз на неё не поднял.

— Меня послали за этой папкой, и я должна привезти её Лис и остальным, — напомнила дриада. И откуда-то в голосе опять пробилась обида? Хорошие секретные агенты не должны проваливать задание, а она, получается, провалила.

— И привезешь. — Василиск достал из кармана маленький гладкий темно-синий кристалл, внимательно осмотрел аллею и поднес камень к листу бумаги. Кристалл неярко засветился, губкой впитывая информацию, собирая и сохраняя.

— Там секрет?

— Смотря для кого. Для Гайлора, разумеется, давно не секрет, что для побега из Воздушного мира саламандра Бриони использовала старый портал, ведущий в Империю в Деревянном, существенно сэкономив свои силы и время. То, что портал когда-то был создан и закреплен для побега несчастных влюбленных из Домов Клена и Плюща, ныне мало кому интересно. Это лишь сопутствующие детали. А вот факт, что Плющ уже почти год готовит этот портал для прохождения чего-то явно более серьезного, нежели одна рыжая саламандра, куда занимательнее.

— Корабли?

— Возможно. Даже наверняка. Теперь следующий вопрос. Что собирается Плющ со своими кораблями делать в Империи? Император наконец-то сподобился сдох... умереть, в Империи бардак. Плющ собирается с боем вырывать своего ненаглядного отпрыска из человеческих лап? Устанавливать в Империи свою власть?

— Зачем?

— Гайлору не дают покоя старые времена, когда дети Воздушного мира крутили людьми по своему разумению. А все его рассуждения про увлечение человеческими реакциями так, хобби на досуге, между делом. Дом Плюща в последнее время начал сдавать позиции, его голос потерял прежний вес в совете, а новость, что сынок Гайлора успел настрогать внебрачного спиногрыза от саламандры из конкурирующего Дома и позволил ей сбежать вместе с родовым амулетом, популярности Плющу не добавила. Гайлор сей факт, разумеется, замалчивал, но, как говорится в Деревянном мире, адюльтер при дворе не скроешь.

Кристалл перестал светиться и Леонгард убрал камень обратно в карман. Закрыл папку, положил рядом с собой на скамейку.

— Это весь секрет?

— Нет. Ещё там всякие забавные подробности из жизни обоих Домов. Потом почитаю, на сон грядущий. — Василиск наконец удостоил Мирейли взглядом, снял очки, посмотрел внимательнее. — Мирейли...

— Что? — Наверное, она вся измазалась мороженым. Хорошо хоть, белое платье не испачкала. — Я похожа на хрюшку?

— Кто тебе говорит такие вещи?

— Все.

— Идиоты. — Леонгард протянул руку, осторожно обвел подушечкой большого пальца контур верхней губы Мирейли.

И опять тепло. Как у обычного человека. А куда делся холод? У василиска только руки стали теплыми или всё тело тоже?

Подавшись вперед, дриада коснулась кончиками пальцев щеки Леонгарда.

— Эй, ты что делаешь? — Свою руку василиск сразу отдернул.

— Проверяю. — Щека теплая. И скула. И нос тоже.

— Прекрати. — Леонгард перехватил её руку за запястье, отвел от собственного лица.

— Ты теплый. А раньше холодный был.

— Мы можем менять температуру своего тела в зависимости от ситуации и погодных условий. Иногда это происходит самопроизвольно.

— Здо-орово! А самопроизвольно — это как?

— Защитная реакция организма и... — Василиск нахмурился, отпустил её запястье и надел очки. — Это тебе однозначно рано знать.

— Что значит "рано"? Ты ведь сам сказал, что не считаешь меня ребенком, а значит, я взрослая. — Или это тоже страшный секрет?

— По вашим дриадским меркам ты считаешься ещё достаточно молоденькой и неопытной, чтобы многого не знать и не понимать. — Леонгард взял папку, встал со скамейки. — Отвезти тебя обратно в эту конуру, которую вы зовете домом, или хочешь ещё погулять?

— Погулять.

По аллеям и дорожкам парка бродили долго. Солнце опустилось за макушки деревьев, потом за линию горизонта, но светлое вечернее небо не спешило уступать место ночной темноте. Духи незримо скользили рядом, наполняя воздух слышным лишь немногим пением, легко касались руки и ветерком пробирались под шляпку, предлагая присоединиться. Несколько раз Мирейли снимала туфли и бегала босиком по траве, гладила не боящихся дриаду белок, кружилась вокруг деревьев, прощалась с солнцем и приветствовала луну. Василиск ничего не говорил и только наблюдал с задумчивой полуулыбкой. Наверное, ему всё это кажется глупым... но не запрещает и не возражает, что уже неплохо.

В результате из парка уехали в сумерках. Возвращаться почему-то не хотелось, от одной мысли о сомкнувшихся западней стенах расползалась цепкими плетями грусть. У Гейл красивый просторный дом, стены там не давили, и она была свободна, а здесь теснота, вечно спорящие из-за пустяков Кошечка с Жайей и поругавшиеся Лис и Ирвин. Возможно, ночью будут мириться, а от чужого желания уже выворачивало наизнанку.

Машина остановилась перед подъездом многоэтажки.

— Твой телефон.

— Ага. — Сунула мобильник в сумку, даже не пытаясь включить.

— У тебя там наверняка масса пропущенных вызовов.

— Ага.

— И папку не забудь.

— Ага.

— Ты на редкость многословна этим вечером.

— Ага. — Мирейли дернула за ремень безопасности, но тот в очередной раз не поддался.

— Ты когда-нибудь научишься им пользоваться? — Леонгард отстегнул ремень.

— Ага.

— Ещё раз ответишь "ага"...

— И что? — Проклюнувшаяся в голосе василиска угроза внезапно заинтересовала.

— Укушу.

— Укуси. — Сказала и сама не поняла, зачем. Посмотрела выжидающе на повернувшегося к ней Леонгарда, отмечая незнакомое выражение в глазах. Пристальное, тягучее, накрывающее стеклянным колпаком, отрезавшим весь мир. Кажется, ещё немного и можно окаменеть под этим взглядом вопреки неподходящей ипостаси.

— Тебе не понравится. — Голос упал до шепота.

— Как я узнаю, понравится мне или нет, если не попробую? — Яд василисков на дриад не действует... не должен, по крайней мере.

Леонгард потянулся к ней, провел кончиками пальцев по шее до точки пульса.Пальцы задержались на секунду-другую и поднялись к подбородку, чуть сжали. Василиск склонился, теплые губы коснулись её губ. Мирейли замерла. Поцелуй. Настоящий, а не увиденный по телевизору или у другой пары. Не эхо чужих ощущений. Её поцелуй. Первый.

Он отстранился почти сразу, оставив укол разочарования. И всё?

— Это... не укус.

— Ни один уважающий себя василиск не укусит девушку на первом свидании. — Мягкая, ласковая усмешка.

Кошечка говорит, что приличной девушке и целоваться на первом свидании не желательно, если она, конечно, не суккуб. А дриадам можно?

Большой палец повторил движение на скамейке, обведя контур губ Мирейли, вынуждая приоткрыть их.

— Почему?

— Потому что рано.

Хотелось спросить, для чего именно рано... Не успела. Леонгард поцеловал снова. Дриада закрыла глаза. Надо ещё что-то сделать, видела же не раз, как целуются другие. А что сделать? Ничего не вспоминается, как назло.

Губ коснулся чужой язык, скользнул дальше. Длинный, гибкий, раздвоенный. И почему не догадалась расспросить Кошечку, как правильно целоваться? Тогда, возможно, сейчас не чувствовала бы себя бесполезной, неуклюжей куклой...

Пальцы василиска переместились с подбородка на затылок, зарылись в её волосы. Свободной рукой снял шляпку, начал перебирать рассыпавшиеся по плечам и спине темно-рыжие пряди. И он стал теплее. Намного. Обычные люди такими горячими бывают только когда у них жар и высокая температура. А ещё ей воздуха не хватает, и сердце стучит быстро-быстро, и дневная слабость вдруг вернулась.

Попыталась отодвинуться, но ладонь на затылке сжалась, не позволяя разорвать контакт. Мирейли уперлась обеими руками в грудь Леонгарда, остро ощущая жар через футболку. А если не отпустит? Так ведь и задохнуться можно. Или расплавиться.

Неожиданно резко отстранился, убрал руки. Сел ровно, глубоко вдохнул и выдохнул, глядя перед собой.

— Я же сказал, тебе не понравится. — Голос прозвучал сухо и устало.

— Вовсе нет. Мне... понравилось, только... тебе, наверное, неинтересно... — Теперь собственные руки кажутся лишними, не знаешь, куда и как их положить. Глаза тоже некуда деть, но смотреть на Леонгарда почему-то не хотелось.