Записки принцессы. Невеста для демона

За домом есть детская площадка с качелями. Днем там почти всегда бегают дети, стоят с колясками мамы, зато сейчас наверняка никого нет. Полетает на качелях немного и вернется.

Мирейли дошла до конца дома, когда зажглись фары у одной из припаркованных вдоль тротуара на другой стороне улицы машин. Заурчал мотор, чёрный автомобиль неторопливо выполз из ряда железных собратьев, выехал на середину узкой дороги и поравнялся с Мирейли.

— Эй, дриада.

Василиск. Опять ждал?

Мирейли замерла. Нехорошо ведь никак не реагировать, когда тебя зовут?

— Далеко собралась?

— Нет. Просто гуляю.

Леонгард потянулся, открыл дверь со стороны переднего пассажирского места.

— Садись.

Лис постоянно твердит, что нельзя садиться в машину к незнакомцам.

— Боишься, что укушу?

Он не может её укусить. Ну, то есть может, конечно, но яд василисков на дриад не действует. И окаменяющий взгляд тоже. По крайней мере, так говорят духи. И она знакома с Леонгардом.

— Нет.

— Тогда садись.

Мирейли сошла с тротуара, забралась в салон и закрыла дверь. Автомобиль возобновил движение, повернул, выезжая с улицы между домами.

Ехали долго. Через опущенное стекло в салон залетал ветерок, шевелил волосы, приносил запахи дороги и текучую песню ночного города. Дома остались в стороне, улица сменилась широкой, ярко освещенной трассой, даже в поздний час полной других машин.

— Это твой автомобиль? — Не то чтобы была резкая необходимость поддерживать беседу. Просто любопытно.

— Да. — Василиск смотрел исключительно на дорогу.

Обычная машина, называемая легковой, в марках Мирейли всё равно не разбиралась. На верхней части приборной панели лежали две тоненькие брошюрки и сложенная карта. Дриада приподняла карту, вытянула одну брошюрку. Путеводитель по городу.

— Положи на место.

Положила. И почему нельзя полистать?

— У нас тоже есть путеводители. Целая куча. По этому городу, по стране.

— Рад за вас.

— В некоторых есть красивые картинки разных мест. Я люблю их рассматривать и представлять, что побывала там. Наверное, я бы смогла там побывать и на самом деле. Надо только четко-четко увидеть это место и пройти сквозь пространство...

— Мне не интересна болтовня дриад, поэтому не старайся, — перебил Леонгард, перестраиваясь в крайний ряд.

Не холод, скорее неожиданно выплеснутая в лицо вода. Не больно, но неприятно.

На заднем сиденье валялись в беспорядке одежда, полосатое покрывало, наполовину пустая большая пластиковая бутылка. Похоже на их квартиру, только тут не дом...

— Ты здесь живешь? Прямо в машине?

— Да. — Автомобиль свернул с широкой оживленной трассы на узкую, в две полосы, завивающуюся лентой вниз дорогу. — Хотя это и не твоё дело.

— Наверное, жить в машине не очень удобно. — В салоне куда теснее, чем в их квартирке, и как тут можно спать? Тем более высокому мужчине? Куда ему ноги девать?

— Жить в дереве, на мой взгляд, ещё неудобнее.

В дереве как раз удобно. Спокойно, надежно. И дриады не живут в деревьях в том смысле, какой люди вкладывают в понятие "жить в доме".

За светом поредевших фонарей дышащая чернота леса. Дорога, тихая, пустынная, осторожно тянулась вдоль кромки, словно страшась углубиться во тьму. А чернота звала, манила, заставляя прилипнуть к дверце и с восторгом ловить неверные движения во тьме.

Дорога разделилась на две, василиск уверенно выбрал совсем узкую, неровную, затем автомобиль и вовсе повернул во тьму, покачиваясь и подпрыгивая на ухабах, и наконец остановился. Потухли фары, затих мотор. Рядом что-то звякнуло.

— Выходи, приехали.

Это и есть цель пути? Тающие в ночном сумраке очертания деревьев, вкрадчивый шепот духов, кружащая голову свобода. Мирейли вылезла из салона, с другой стороны машины хлопнула дверь.

— Идем.

Василиски ведь хорошо видят в темноте? Дриады вот не очень и Мирейли, стараясь не отставать, последовала за высокой фигурой.

— Тебе не душно?

— Нет. — Наоборот, даже зябко немного, голые ноги мгновенно покрылись мурашками.

— Не сейчас, а вообще, в этом мире. В этом городе, в этой каморке, куда тебя засунула Лис и компания. Ты же родом из Деревянного.

— Нет. Иногда мне не нравятся стены и теснота, и ещё человеческие ограничения, и глупые правила тоже, но этот мир интересный. Люди интересные.

— Серьезно? — Хмыканье царапнуло недоверием и насмешкой.

— Я сама решила полететь с Лис. — Почему-то прозвучало с вызовом. — Почему ты следишь за иной?

— Это моя работа. Мне за неё платят.

Леонгард остановился так внезапно, что дриада врезалась в спину василиска, ткнувшись носом в кожу куртки.

— Ай!

— Осторожнее. — Всё тот же лед. — Смотри. Вы это любите.

Потирая нос, Мирейли выступила из-за спины спутника. В паре метров дальше земля обрывалась отвесным, иссеченным корнями склоном, открывая молочный поток реки. Не слишком широкой, с тянущимися к воде ветвями ив на противоположном берегу. Чуть надкушенная с одного бока луна заливала всё вокруг призрачным серебристым сиянием и в этом трепещущем облаке то стремительно, то неспешно скользили тени. Песнь реки сплеталась с шепотками и тоненькими смешками, звала — теперь сильнее, чем прежде. Тени принимали форму то маленького человекоподобного тела, то неведомого зверя, то рассеивались яркой вспышкой. Одна тень взвилась сверкающей рыбкой, приблизилась к Мирейли.

Сестричка...

Шаг вперед, легкий взмах руки и рыбка неощутимо коснулась кончиков пальцев, обратившись среброкрылой бабочкой. Улыбка сама распустилась на губах, наполняя сердце безмятежной радостью.

Потанцуй с нами, сестричка...

Ещё шаг. Но бабочка вдруг вспорхнула испуганно, а на плече сжались холодные даже сквозь одежду пальцы.

— Но-но.

— Я только потанцую с ними. Недолго.

— И где мне потом тебя искать?

— Я вернусь. — Куда она денется? В этом мире она своя, тут никто не обидит маленькую сестренку.

— Нет. Стой, где стоишь, и любуйся со стороны.

Просто стоять и не участвовать? Без купания в лунном свете, легчайших объятий духов, радости танца и пения?!

— Это нечестно! — Мирейли резко обернулась к Леонгарду. — Это... это всё равно что привести голодного человека в ресторан, заказать много вкусной еды и увести его оттуда, не дав съесть ни кусочка.

— Жизнь вообще нечестная штука. — В лунном свете лицо василиска казалось снежно-белым и столь же обжигающе-ледяным. — Привыкай, если ты собираешься и дальше наслаждаться всеми прелестями человеческих миров.

Камень... Холод...

Действительно. Каменный, холодный и равнодушный ко всему. Неужели он не видит, как прекрасны танцы в призрачном сиянии, неужели ему самому не хочется покружиться беззаботно там, над рекой?

Дриада дернула плечом, василиск убрал руку, но встал рядом.

Молния...

Даже не сомневается. Попробует сделать шаг сквозь пространство — и он перехватит.

Тени скользили, перетекали, изменялись, пели, но радость погасла. И от застывшего рядом существа мурашками покрылось всё тело. Всё равно, какая там жизнь бывает, однако поступать так нечестно!

— Меня это и на расстоянии умиротворяет, — наконец заметил Леонгард. — Почти как рыбки в аквариуме, только не возникает желания их съесть.

Если бы она могла, съела бы его точно. Или окаменила. Хотя он и так каменный похуже любой горгульи.

— Ты что?

И смотреть на него не будет. Потому что губы дрожат, и глаза щиплет, как от лука.

— Только реветь не вздумай. — Лед рассекли трещинки раздражения. — Плаксивой дриады мне ещё не хватало.

— Я... не реву. — Может, если прикусить нижнюю губу, слезы отступят?

Но до чего же обидно! И нечестно!

— Всё, хватит. — Пальцы вцепились в руку выше локтя, развернули к деревьям за спиной.

Пространство дрогнуло, пошло волнами.

Портал. И мощный, судя по силе волны.

— Мать ваш-ш-шу, — прошипел василиск и отступил под кроны деревьев, рывком увлекая Мирейли за собой.

Тени и серебристое сияние исчезли, ивы обернулись низкорослыми чёрными деревцами, молочная река — темной, тихо журчащей по камням водной дорожкой в низине, и даже луна поблекла и словно уменьшилась. Высоко над лесом вспыхнул открывающийся переход, залил всё внизу слепящим белым светом, зашелестел поднятым ветром в кронах и пропустил поочередно два огромных, длинных, блестящих голубоватых тела и одно небольшое, гибкое, крылатое. Крылатое сразу взмыло вверх и растворилось, блестящие зависли в воздухе. Отсвет от портала играл на расчерченных причудливо переплетающейся вязью боках.

— Дракон. — Произнести удалось лишь шепотом. Казалось, если заговорить немного громче — дракон обязательно услышит.

— И воздушные корабли.

Только они совсем не похожи на воздушные корабли этого мира, которые называли самолетами. И на деревянные тоже.

— Забавно, однако. Я знал, что они проводили испытания пробной модели, но чтобы начать ваять целую флотилию...

— Кто — они?

— Воздушный мир. До недавнего времени большинство его обитателей считали ниже своего достоинства пользоваться услугами традиционного транспорта, дескать, нас так все любят, что драконы и единороги согласны возить всегда, везде и исключительно за красивые глаза. Но если вдруг случалась какая заварушка, то те же драконы в массе своей сразу брали самоотвод, предоставляя прекраснейшим и благороднейшим разгребать проблемы без участия дополнительной огневой мощи. И пару-тройку лет назад несколько старших Домов насобирали по остальным мирам технологий кораблестроения и засели за изобретение собственного велосипеда.

— Почему велосипеда? Это же корабль.

— Выражение такое.

Светящая неровная дыра портала побледнела и закрылась, пустив напоследок новую, более слабую волну. Корабли один за другим снизились и неторопливо полетели над макушками леса, окутываясь зыбкой, размывающей очертания пеленой. Мерный гул накрыл, сумрак под деревьями сгустился до черноты. Пальцы на руке сжались, Леонгард притиснул Мирейли к шершавому стволу. Несколько долгих минут, и гул затих вдали, чернота чуть рассеялась, но напряжение осталось. Василиск молча, не разжимая пальцев, повел обратно, шагая слишком широко и, кажется, толком не глядя по сторонам. Неудобно практически бежать за стремительно идущим спутником, да ещё и в темноте. Раза два дриада споткнулась, расцарапала коленку о какую-то сучковатую ветку. И от тисков на руке больно. Добравшись до машины, Леонгард открыл дверь, резко втолкнул Мирейли в салон — будто она сама сесть не может! — изанял водительское место. За всю дорогу не проронил ни слова. Самой говорить тоже не хотелось. Корабли просто громадные, по сравнению с ними те, на которых летали демонесса Иоселин и команда Лис, выглядели бы, наверное, охотничьим домиком рядом с большим замком. И почему эти корабли здесь, в Железном мире?

Автомобиль остановился. Мирейли бросила взгляд в окно. Знакомый подъезд, палисадник под фонарем, темные окна многоэтажки. Обратно привез. Можно выйти?

Покосилась вопросительно на василиска. Леонгард минуту смотрел прямо перед собой, никак не реагируя, затем резко повернулся к дриаде, ухватил больно за подбородок. Без защитного слоя одежды пальцы вообще ледяные и жесткие, словно камень.

— Никому ни слова, поняла? — Негромкий голос сочился угрозой. — Ни о том, куда я тебя возил, ни о том, что ты видела, ясно? Чтобы ни пискнуть, ни даже подумать не смела.

— Почему? — Вдруг Лис сможет объяснить, зачем здесь эти корабли?

— Потому что.

— Почему? — Что это за ответ — потому что?

— Если не хочешь проблем на свою хорошенькую, но бестолковую головку — будешь молчать. — Лицо василиска приблизилось, между удлинившимися клыками мелькнул кончик раздвоенного языка. — Уяс-снила, дриада?

— Твой яд на меня не действует и взгляд тоже. — Разве так просят сохранить что-то в секрете? Угрозами и обещаниями страшной кары?

— Что не означает, что я не найду способа зас-ставить тебя замолчать.

Мирейли мотнула головой, и Леонгард с предупреждающей усмешкой отвел руку. Щиплющий холод расползся от подбородка по шее и спине, свернулся вымораживающим комком где-то внутри. Шаг... и пусть попробует её остановить!

Не остановил. Темнота и тишина коридора оглушили на долю секунды. Из-под дверей комнат и кухни свет не пробивался, значит, все спали и её отсутствия никто не заметил. Сняв куртку и туфли, дриада прошмыгнула в общую комнату, осторожно вышла на балкон, посмотрела вниз. Машины перед подъездом не было.

Что вовсе не означало, что василиск не затаился опять где-то поблизости.

— — —

Первое, что я увидела, едва открыла глаза, — чёрное щупальце перед кроватью, приподнявшееся над полом и забавно поворачивавшее загнутый кончик то в одну сторону, то в другую.

— С добрым утром, — улыбнулась я, протянула руку и погладила щупальце. — Спасибо, сводник ты наш.

Затем перевернулась с бока на спину, не встретив никакого препятствия на не слишком широкой кровати. Мог бы и подождать, пока я проснусь. Или сам разбудил бы.

Потянувшись всем телом, встала и в сопровождении шуршащего по полу щупальца потопала в местную ванную. Ну как ванную — туалет в отдельном закутке, умывальник, душевая кабинка, неуловимо напомнившие наше общежитие. Полноценные водные процедуры я оставила до дома, ограничившись основным и необходимым. Кое-как расчесала шевелюру обнаруженной в маленьком шкафчике на стене расческой, критично обозрела в зеркале собственную унылую физиономию в обрамлении длинных каштановых лохм — воистину, красота страшная сила, а страшная красота с утра вообще наповал убивает, — и обернулась к щупальцу.

— И где папа?

"Родитель" сидел за столом в общей каюте и уже допивал кофе, проглядывая бумаги с неопознанными мной накануне закорючками. При виде нас улыбнулся, поднялся, подошел и галантно поцеловал меня в щечку.

— Доброе утро, радость моя. — Трей проводил меня к столу, выдвинул стул, на который я вяло плюхнулась. Щупальце возле моей ноги подтянулось повыше, зацепилось кончиком за край столешницы. — Кофе?

— Да, пожалуйста.

— К сожалению, у нас есть только быстрорастворимый. — Мужчина отошел к ряду шкафчиков у стены, открыл дверцы одного и достал чашку и две банки.

— Всё равно. — Сейчас и химия Железного мира сойдет.

— Увы, больше на завтрак предложить нечего. Если бы меня заранее предупредили о визите моей половинки, я бы прихватил что-нибудь.

Щупальце сползло со стола и забилось под мой стул.

— Не ругай Адди, он хотел как лучше, — вступилась я за корабль.

— Ли, подобная самодеятельность со стороны корабля не приветствуется, особенно если нет угрозы жизни хозяину, его кровным или экипажу.

— Только вот наказывать Адди не смей, — насторожилась я. А то кто этих демонов и их порядки знает?

Трей поставил чашку и банки на тумбочку возле стены, обернулся ко мне.

— Кто тут хозяин?

— Мы. Сам сказал о совместно нажитом имуществе. Мы с Адди оба кровно связаны с тобой и через тебя — друг с другом. Адди у нас общий и я никому не позволю его обижать, даже тебе. Привыкай. — Подумала, какими бы ещё свежими мыслями поделиться, пока слушают, и добавила: — И кстати, мне не нравится слово "хозяин".