Записки принцессы. Невеста для демона

— О чем? — немедленно потребовала деталей Морган.

— О том, что мой, мать его, кузен сделал Ли предложение, — сдала меня Ядвига и двинулась в обратную сторону. — И каждый день присылает Ли новый букет.

— Да-а? — протянула Морган. — Ты права, Ли, Трею знать об этом не следует, потому что наследников у князя нет, и кому тогда перейдет трон после его смерти в страшных муках?

— Нам, — подняла руку княжна. — Точнее, маме, потом мне. И если в моей жизни всё сложится совсем печально, то дальше Ханне.

Так, препираясь в попытке хоть куда-то деть раздражение и недовольство, оставшиеся после крайне содержательной встречи с Александром, мы и вернулись в дом княгини. А там...

Моя мама, закутанная в большую синюю шаль, сидела прямо на нижней ступеньке лестницы напротив центрального входа и грустно, устало и разочарованно наблюдала, как мы, разом притихнув, гурьбой проталкиваемся в холл. Я и Ядвига начали снимать верхнюю одежду, Морган вопросительно посмотрела на меня, но я махнула рукой, предлагая подруге задержаться. Мне же только с мамой поговорить да уточнить у княжны, что там с сегодняшним вечером, и можно лететь в дом Ридальских.

— Доброе утро, мам! — преувеличенно бодро поздоровалась я и подошла к родительнице. — Ты почему тут сидишь, да ещё и на полу? Холодно всё-таки.

— Уже день, Лина, — поправила мама и поднялась. — Не хотела пропустить возвращение своей неуловимой дочери, если, разумеется, она бы вообще удосужилась вернуться сегодня.

Та-ак, кажется, по-быстрому не получится.

— Ну вот она я! — радостно сообщила я. Не заметила понимания в полных укора голубых глазах, вздохнула и решила сразу перейти к главному: — Мамуля, мне надо с тобой поговорить.

Родительница бросила выразительный взгляд на девушек за моей спиной.

— Так Вив всё знает, а... это Морган, наша с Ло подруга по учебному корпусу и... — ну не выгонит же её мама за родство с моим демоном? — Сестра Трея.

Мама с глубоким подозрением посмотрела на Морган, взяла меня под локоть и потянула в гостиную. А букетов действительно прибавилось: белые розы, снова белые розы, ещё раз белые розы и, разнообразия ради, — или белые закончились, — нежно-розовые розы.

— Лина, когда я просила тебя постараться, то отнюдь не имела в виду, чтобы ты бросила всё ради этого авантюриста и перестала ночевать дома. Ты хоть представляешь, во что превратятся остатки твоей репутации, если при дворе обо всём узнают? — начала родительница.

— Узнают о чем? — не поняла я.

Мама шагнула ко мне и понизила голос:

— Тебя сочтут его... его любовницей.

И наступит конец света, да.

— Какой любовницей, мама? — возмутилась я. — Нам даже любовью заниматься некогда! Или прерывают в самый ответственный момент, или вообще не до того!

Ох, зря я это ляпнула. Потому что мамины глаза тревожно расширились, мамуля потерянно моргнула и сделала шаг назад.

— Лина, ты... и он... вы... — упавшим голосом произнесла родительница, глядя на меня так, словно я продала все секреты родины врагам государства.

Боги! Головой о стену побиться, что ли?

— Да, мама! Ещё в Железном мире, в отеле Даррена, помнишь друга Гейл? — Где бы запастись терпением, а? Ладно, вдох-выдох, надо успокоиться и попытаться объяснить ещё раз. — Я же тебе говорила, Трей наполовину демон, мы связаны друг с другом зовом крови. Привязку уже не разорвать, не снять и никак не избавиться. И я не хочу от неё избавляться, потому что не только я половинка Трея, но и он — половинка меня, часть меня. Я пойду за ним куда угодно и останусь до конца, каким бы он ни был и когда бы ни наступил.

— Ради богов, Лина, о чем ты говоришь? — Мама, устало растирая виски, прошлась по гостиной. — Он тебя оставил, он помолвлен с другой...

— Трей не помолвлен с Виолеттой, — перебила я. — Это просто ширма.

— И ты человек, чистокровный, уж за это я могу поручиться. — Родительница остановилась возле кресла, внезапно пристально посмотрела на меня. — Я не настолько дремучая, как вы с Абигейл, верно, полагаете. Когда ты первый раз рассказала мне о привязке, я нашла и прочитала книги, где упоминалась кровная связь с демоном, расспросила Вигге.

О как. А мамуля-то, оказывается, даром времени не теряла. Любопытно, и о чем ещё она спросила Вига?

— То есть, получается, ты имела представление, что такое кровный зов и порожденная им связь, однако продолжала делать вид, будто не понимаешь, о чем я тебе раз за разом толкую? Предлагала забыть Трея. — У меня вырвался короткий нервный смешок. Я вытянула из ближайшей вазы белую розу, принялась теребить лепестки. А тогда мне так хотелось услышать, что Трей вернется. И Ден был единственным человеком, твердо уверенным, что демон никуда от меня не денется. Понимаю теперь, почему.

— Вигге подтвердил, что люди не могут слышать зова крови. И твоя привязка, возможно, возникла в результате некоторых особенностей дара этого... полудемона. Он использовал твою силу и не мог не заметить, что ты отличаешься от большинства ведунов.

— Ну отличаюсь, и что? Трей меня не использует.

— Ты так в этом уверена? — подозрительно прищурилась родительница.

— Уверена, — отрезала я. Помолчала, машинально обрывая лепестки у несчастного цветка. — Мам, я заскочила ненадолго, предупредить тебя, чтобы ты не волновалась, и сейчас полечу вместе с Морган обратно в особняк Ридальских. — Потому что там ждет Трей. И раненый Кэйд. И...

— Нет.

— Что?

— Ты никуда не полетишь, не поедешь и не пойдешь, — суровым, непререкаемым тоном отчеканила мама. — Ты не будешь носиться по всему городу в обществе непонятно кого. Привязка привязкой, но в глазах света ты — молодая незамужняя леди и не должна находиться без соответствующего сопровождения под одной крышей с посторонним холостым мужчиной.

— Трей не посторонний...

— Извини, но ни на одном из твоих запястий я не вижу даже обручального браслета, не говоря о брачном.

— У меня отметка на ауре! Между прочим, сильф Гайлор именно поэтому от меня отказался — из-за отметки крови демона. Помнишь, он меня поздравлял? Так вот, Гайлор поздравил меня с замужеством! — Я со злостью швырнула порядком облысевшую розу на пол. Терпение стремительно испарялось и не уверена, что удастся наскрести новый запас. — Я замужем! За Треем!

— Соблазнение невинной девушки у демонов приравнивается к женитьбе? Коли так, то верно говорят, что их мир — гнездо всевозможных пороков, разврата и опасных иллюзий, — презрительно заметила родительница и спокойнее продолжила: — Его милость любезно прислал вместе с букетом билеты в театр на праздничный спектакль сегодня вечером. В карточке князь выражает надежду, что ты не откажешься от приглашения и дашь ответ на его вопрос. Какой вопрос?

— Никакой! — с истеричными нотками в голосе выкрикнула я.

— Хорошо, — не стала ничего выпытывать мама. — В любом случае я взяла на себя смелость и приняла приглашение Его милости. Едва ли Александру знаком твой почерк.

— Я не поеду в театр! Мне надо к...

— К нему ты не поедешь. Останешься здесь и будешь готовиться к вечеру. И будь добра, выбери платье поскромнее. Если бы твой предыдущий наряд предназначался для очарования Его милости, я ещё согласилась бы с подобной вольностью, но так вызывающе одеваться ради недостойного тебя... даже не человека?

— Мама, прекрати оскорблять Трея, — негромко попросила я. Копящаяся внутри ярость рвалась на свободу, а вместе с эмоциями поднималась и жаркая волна силы. — И как ты собираешься меня удержать? Запрешь в комнате, как в детстве?

— Если это убережет тебя от шага в бездну, то да, — глядя мне в глаза, непреклонно заявила родительница.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Не хотелось бы спалить гостиную Жеммы. И почему мама так упорно пытается удержать меня от последнего шага за грань вопреки очевидному факту, что шаг этот уже давно сделан? Почему она не хочет меня понять и принять мой выбор?! Откуда эта слепая вера, что сейчас я влюблюсь в Александра, выйду за него замуж и заживем мы долго и счастливо, а Трей забудется как страшный сон?!

Я опустила на мгновение лицо, чувствуя, как глаза защипало от подступивших слез. Обидно и больно! И слышать такое от родного любимого человека, от собственной матери всё равно что удар под дых. Хотя уж лучше слезы, чем пожар.

— Отлично. — Я подняла глаза на маму. Правда, голос звучал неубедительно, дрожал на пару с мелко подрагивающими руками и вообще норовил предательски сорваться. — Пусть будет театр. Но исключительно потому, что я должна дать ответ Александру. Если тебе так интересно, что там был за вопрос, поясняю — князь сделал мне предложение. Да-да, то самое. И я намерена дать категорический отрицательный ответ.

Секунду я сквозь слезы любовалась откровенно вытянувшимся ошалелым лицом родительницы, затем развернулась и выскочила из гостиной, с треском захлопнув за собой дверь.

Глава 8

В Столичный театр мы ехали в молчании, лучше всего характеризующимся словосочетанием "мертвая тишина". Не было того уютного молчания, когда любые слова кажутся лишними и просто наслаждаешься близостью любимого человека рядом, или предвкушающей тишины, нарушаемой нетерпеливыми переглядываниями и смешками, какая бывает перед первым балом.

Тишина в экипаже Алесских была именно мертвой.

Всю дорогу я смотрела в окно, игнорируя сидящую напротив маму. Мама занималась тем же самым, всем своим видом демонстрируя порицание непутёвой дочери. По-моему, заявление о сделанном князем предложении глубоко поразило родительницу. Как же, счастье было так возможно, но нет, младшенькая принимать предложение не собирается. Понимаю теперь замечание Трея, что команда Ио или крайне мало знает о кровной связи, или не знает ничего. Представляю, что и где мамуля успела вычитать, и какую версию изложил теще Виг. Потому что только далекие от кровных привязок люди могут вообразить, что способны изменить ситуацию. Что мне достаточно ещё разок взглянуть на другого мужчину, и демон сразу и благополучно испарится из моего сердца и моей головы. Что можно указать на разницу между нами, и я мигом одумаюсь, как и положено разумной кандидатке в старые девы на пороге последнего шанса удачно выйти замуж. Что отсутствие какого-то дурацкого обручального браслета на руке для меня что-то значит.

Провожая днем Морган, я рассказала вкратце о ссоре с мамой и где буду вечером. Подруга пообещала, что даже если Виолетте не прислали приглашения, они всё равно найдут способ проникнуть в театр. Вечером со мной связалась отчаянно зевающая Лоури, сообщила, что билеты у Виолетты есть, правда, на два лица, но ничего, разберутся. Рассказала, что Кэйд просыпался ненадолго, сейчас снова спит, и подтвердила, что напало на него всё-таки умертвие. Сама Лоури в театр не собиралась и твердо намеревалась отходить от пациента только по острой нужде. Я посоветовала подруге не усердствовать и не доводить себя до состояния неудачно поднятого трупа, на что Лоури возразила, что вряд ли после агрессивно настроенного умертвия Кэйда может что-то испугать.

Маму я до торжественного выхода избегала, родительница, в свою очередь, явно тоже не горела желанием разговаривать с дочерью. А мне очень не хватало Гейл, её присутствия и поддержки. Сестра поняла всё раньше, чем я осознала, и сейчас так хотелось, чтобы она была рядом, утешила, заступилась. Жемма и Ханна мне сочувствовали, Ядвига поддерживала, ободряюще сжимая мои пальцы, но, несмотря на теплое отношение,доброту и дружеское участие, Алесские — не моя семья, не настолько родные и близкие мне люди. Я же, как, наверное, никогда прежде, нуждалась именно в родном человеке.

На подъезде к театру экипаж притормозил, вставая в вереницу карет, медленно тянущихся по улице к сияющему огнями белому зданию с колоннами и крылатыми скульптурами на фасаде. Дальше лучше не стало. До собственно театра экипаж добирался минут двадцать, проще, по-моему, было выйти и дотопать пешком. Но нельзя! Несолидно благородным дамам высокого рождения пройти три десятка метров своими ножками!

В просторном светлом фойе с красными коврами оказалось полно народу. Сняв и отдав шубу лакею, я поправила очередное струящееся бледно-розовое платье, на сей раз со скромно прикрытым полупрозрачной вставкой декольте. И никаких душащих корсетов.

— А по какому случаю тут такое столпотворение? — внезапно задалась резонным вопросом Ханна. — Мам, можно я схожу, поближе гляну?

— Лучше не нужно, — не согласилась Жемма.

— Ну ма-ам!

— Ханна!

Сила вдруг проснулась, поднялась теплом по телу, томно выгнула спинку и уселась, выжидающе глядя на особенно плотное кольцо людей, обступивших кого-то. И я совершенно точно знала, кто там, в центре кольца. Непонятно лишь, почему столько внимания? Мне казалось, Трей избегает чересчур повышенного интереса света к себе.

— Ваше высочество.

Боги, что ж ваша дражайшая милость выскакивает откуда-то, словно нежить из оврага?

— Ваша милость. — Я обернулась к Александру, но сил на улыбку не хватило. Подала руку для традиционного поцелуя, однако сила зашипела разъяренной кошкой, резко и ощутимо раскалив ладонь. Еле успела отдернуть конечность подальше от цепких пальцев князя. Подумала и спрятала обе руки за спину.

Александр слегка приподнял брови, мама одарила убийственным взглядом.

Странно. Даже очень. За все эти дни сила ни разу не реагировала на князя, будто его и рядом не было. А тут... неясное что-то.

— Всё в порядке, Ваше высочество? — осведомился Александр.

— Да, Ваша милость. В полном. В наиполнейшем. — Во избежание, так сказать, конфузов нехороших я ещё и отступила на шаг.

Из середины кружка долетел знакомый звонкий смех. Я оглянулась. Народ расступился, пропуская Трея в традиционном парадном фраке и Морган. Темно-синее платье с открытыми плечами оттеняло белизну кожу и уложенные в простую прическу темные волосы, подчеркивало изящную хрупкую фигуру. С алых губ не сходила очаровательная улыбка, на лице живой и внимательный интерес, глаза блестели. Мужчины вокруг девушки упражнялись в изощренных восторженных комплиментах, дамы наперебой расспрашивали о жизни за пределами Брийска. Морган отвечала всем неизменно мило и непринужденно, положив руку в длинной чёрной перчатке на локоть брата. Виолетты рядом я не заметила и к счастью — леди просто потерялась бы на фоне столь гармонично сочетающейся и эффектно подходящей друг другу паре. Я даже забыла и о капризах силы, и о князе с мамой на пару, залюбовавшись братом и сестрой.

— Да она шикарная женщина, — присвистнула Ханна.

— Да, кузина, леди Филлбрайт сегодня пользуется большой популярностью, — сухо заметил Александр.

Пара приблизилась к нам и Морган, отпустив брата, чмокнула меня в щеку.

— О, моя дорогая, рада видеть тебя здесь. Хоть одно знакомое лицо. — Девушка повернулась к князю. — Ваша милость, не подумайте, будто мне не нравится в вашем в высшей степени очаровательном княжестве, но вы должны понять, что когда вокруг столько незнакомцев, поневоле теряешься.

Ядвига догадливо оттеснила меня от мамы, Ханна тоже встала рядом, делая вид, что всецело заинтересована "содержательной" болтовней Морган. Я протянула Трею руку. Почему все эти люди не могут куда-нибудь исчезнуть и хотя бы на пять минут оставить нас только вдвоём?