Записки принцессы. Невеста для демона

— Лорд Филлбрайт, — таки выдавила жалкую улыбку я.

— Ваше высочество. — Демон подхватил мою руку, слегка сжал, склонился, коснувшись губами дрожащих пальчиков. Выпрямился, встревожено глядя на меня, и заговорил негромко: — Морри сказала, ты поругалась с мамой. Всё плохо?

— Ну да, паршивенько, — призналась я.

— Ли, давай я с ней поговорю, потому что это уже не смешно. — Жесткий, чуть раздраженный тон не вязался с нежным поглаживанием моей ладони, и от этого простого прикосновения хотелось броситься Трею на грудь и по-детски выплакаться в любимых объятиях. — Не знаю, как Вигге и Гейл ухитрялись шесть лет делать вид, что они не женаты, но желания повторять их подвиг у меня нет.

— Трей, не надо, — ужаснулась я. Представляю, что мамуля ему наговорит!

— Во время антракта. Как, несомненно, достойная королева, скандалить на публике твоя мама не будет. — Мужчина наконец отпустил мою руку, вежливо мне улыбнулся и отошел к сестре.

Трей серьезно?! А отложить разговор с моей мамой хотя бы до дома княгини никак нельзя?!

Демон коснулся локтя Морган, привлекая её внимание, что-то шепнул на ушко и девушка, извинившись и бросив на меня быстрый ободряющий взгляд, оставила наш тесный кружок, удалившись в сопровождении брата. Я покосилась на родительницу. Мама тут же отвернулась, пряча искаженное странной горечью лицо, — не сомневаюсь, глаз с меня с Треем не спускала, — и сказала что-то тихо Жемме. Жаловалась на окончательное падение нравов у нынешней молодежи?

Внезапно взгляд зацепился за пристально наблюдающие за мной голубые глаза Таллуна Катлера. Сам парень стоял недалеко от нас, с довольно шумной компанией, однако нахально рассматривал меня. Заметив мой взгляд, улыбнулся, склонил голову, приветствуя. Неудивительно, что Ядвига парня недолюбливает — что-то в нем раздражало, то ли неприятная рябая физиономия с длинным носом, то ли навязчивое, липкое какое-то внимание. И как Лоури осилила целый танец с этим охотником за приданым? Брр!

— Спектакль вот-вот начнется, — напомнил Александр. — Пройдемте.

Как и положено, княжеская ложа была просторна, с тяжелыми красными портьерами с золотыми кисточками, темно-красными креслами, лучшим видом на сцену и партер внизу. У Алесских была отдельная, но поменьше ложа по соседству, поэтому в княжеской я осталась с мамой, Александром, давешним адъютантом и двумя незнакомыми мне немолодыми мужчинами из свиты монарха. Александр занял центральное кресло с высокой спинкой, нам с мамой досталось по посадочному месту по обеим сторонам от князя, остальные скромно расселились позади. Из соседней ложи мне помахала Ханна, сидевшая с мамой и сестрой. Я кивнула девушке, осмотрела зал внизу. Вряд ли у Виолетты ложа, скорее всего места в партере. А где именно? Публика только толкалась на проходах между рядами, шумно рассаживалась. Я опустила ресницы, отгораживаясь от яркого света и блестящих нарядов, общего неразборчивого гомона голосов и негромкого разговора Александра с моей мамой, обсуждающих, кажется, театральные постановки на континенте в целом и в отдельных королевствах в частности. Вроде князь что-то у меня спрашивал, но я не слушала и вяло отвечала наверняка невпопад, позволив силе спуститься вниз. Бесшумно ступая мягкими лапками, она незримо скользила среди людей, замирала, прислушивалась, насторожив ушки, принюхивалась и, не найдя цели, бежала дальше. Наконец замерла, распушив усы, и гибкой тенью запрыгнула на колени, потопталась и улеглась. Замурлыкала довольно, ощутив, как её гладят по мохнатой спине. Непривычное, необычное чувство, однако мне нравилось. И, в отличие от прошлой попытки Трея воздействовать на мою силу на расстоянии и без связки, я ощущала его волю, его дар и мы обе тянулись ему навстречу. Даже начало казаться, будто демон рядом и действительно проводит ладонью по моей спине, рождая волну тепла...

А потом в зале погас свет, крайне выразительно покашляла мама, публика затихла. Я открыла глаза и совершенно неэлегантно откинулась на спинку кресла. Сила обиженно забилась куда-то вглубь, недовольная обломом. Поднялся занавес, началось представление. Насколько я поняла по первому акту, спектакль был о завещанных богами простым смертным добродетелях, вспоминать о которых особенно важно и нужно по случаю смерти старого года и рождения нового, и о карах, свалившихся на несчастного главного героя за приступ острого склероза. Периодически я ловила укоризненные мамины взгляды, однако сделать мне в присутствии князя замечание мамуля явно не решалась. Александр сосредоточенно следил за разворачивающимся на сцене действом, не обращая внимания на некрасиво развалившуюся в кресле принцессу. А я нервничать начинаю! И чем ближе антракт, тем сильнее сходили с ума нервы. Надо выкроить момент и дать ответ князю, причем так, чтобы он сразу понял, без длительных вступлений. И даже не представляю, что Трей намерен сказать моей маме. Мамуля — не Гейл, мама не поймет... точнее, не хочет понимать.

Я поменяла позу, то есть перевалилась на другой бок. Мамуля покосилась хмуро, но снова промолчала. Я побарабанила пальцами по подлокотнику. Мама демонстративно громко и осуждающе вздохнула. Я встала и тихонько, дабы не мешать позади сидящим, направилась к выходу из ложи.

— Лиина! — зашипела родительница.То ли терпение закончилось и у мамы, то ли выдержка дала сбой. — Ты куда?

— Мне надо выйти, — шепотом ответила я.

— Нельзя подождать до антракта?

— Нет. Это неотложно, — огрызнулась я и вышмыгнула за дверь.

Во время антракта в туалете и без меня будет полно народу, а мне вообще потребуется присутствовать при разговоре Трея с мамой.

Уточнив у бдящего по другую сторону двери слуги, где ближайшая комната для леди, я отправилась по указанному адресу. Мне как-то без лишних свидетелей спокойнее. Подойдя к раковине, я сняла перчатки, включила воду, помыла руки. Наклонилась, плеснула чуть-чуть в лицо. В тихое журчание льющейся из крана воды неожиданно вплелся стук двери. Неужели ещё кто-то предпочитает пользоваться туалетом во время спектакля? И кто... Ой!

На бедра легли чьи-то руки, и сила протестующе взметнулась, взвилась жаром. Я резко выпрямилась.

— Наконец-то я тебя поймал, неуловимая принцесса, — прошептал Таллун, старательно сопя мне в ухо.

Да парень, никак, совсем охамел?!

Я с силой двинула локтем по ребрам Таллуна и, едва парень охнул и оставил в покое предназначенные не для его наглых клешней части моего тела, развернулась и ударила кулаком по роже. Особо не целилась, но попала, кажется, по скуле. Таллун отшатнулся, схватившись за пострадавшую часть лица.

— С ума сошла... высочество?! — обиженно вякнул парень.

Не знаю, зачем я посмотрела вверх. Что-то магнитом притягивало туда взгляд и, подняв глаза на потолок, я даже не сразу поняла, в чем заключается неправильность.Собственно, потолок был зеркальный. Огромный зеркальный прямоугольник, отражавший всё помещение целиком. Вот только себя я там не увидела. И Таллуна тоже. Зато по глади стремительно расползалась паутина трещин. В следующую секунду зеркало с оглушительным звоном обрушилось на меня и парня стеклянным градом. Я отвернулась к раковине, закрывая голову руками, опустила лицо. Осколки осыпались на плечи и спину, я застыла, боясь шевельнуться.

— Какого демо... — возмутился позади Таллун, но нехитрая фраза перешла в сдавленный хрип.

Я всё-таки выпрямилась осторожно, кривясь от мерзкого ощущения сползающего с меня царапающего стеклянного покрова, обернулась. Ой-ё!

Печально знакомая серебряная фигура голема — к счастью, в единственном экземпляре, по крайней мере, других я не заметила, — стояла между мной и Таллуном и одной рукой без всякого напряжения душила бедолагу. А я-то ещё думала, я невезучая, вечно оказываюсь не в том месте и в неподходящее время...

Голем мгновенно повернулся ко мне, посмотрел внимательно пустыми глазницами. И я в ужасе прижалась к краю раковины, увидев в серебристых провалах синий огонёк. В прошлое нападение такого не было точно! Огонёк заполнил глаза искусственного создания синевой, делая взгляд осмысленным, пропитанным чужим разумом. Голем разжал пальцы и Таллун мешком повалился на засыпанный осколками пол. Молниеносное, едва уловимое для меня движение и вторая рука оказалась возле моего лица, коснулась подбородка ледяными пальцами, оканчивающимися длинными прямыми когтями. И эти больше похожие на стальные лезвия коготки вполне могли перерезать мне горло раньше, чем я успею додумать что-либо путное.

— Ис-ссточник, — внезапно прошелестел голем.

Боги, оно разговаривает?! Как?!

— Це-еенный товар. — Тихий шипящий голос не позволял определить половую принадлежность того, кто смотрел на меня через искусственное создание, но какой-то нездоровый восторг и интерес во взгляде мне совсем не понравились, равно как и изгибающийся в довольной усмешке безгубый рот. — Чуть не попортили-сс...

Сила замерла, затихла напряженно. Какой товар?! У меня ничего при себе нет, даже из украшений только золотые сережки!

Когти сползли на мою шею, царапая кожу и, похоже, собираясь поудобнее вцепиться в горло. А я не хочу умирать! Тем более в женском туалете!

Сердце глухо стукнуло у горла, и мир вдруг поплыл. Жар поднялся гейзером, в долю секунды раскалив тело и воздух вокруг до зыбкого марева. Руки сами ухватились за край раковины, сжали, и я почувствовала, как под пальцами яичной скорлупой крошится керамика. Одновременно жар устремился вниз и ему навстречу, отзываясь, потянулась древняя сила земли. В синих глазах появилась настороженность, голем отступил. И куда это ты пошел? Мы ещё не закончили...

По телу пробежала дрожь и, словно в ответ, содрогнулось всё здание. Позади что-то жалобно тренькнуло, перед глазами полыхнул голубой огонь и разом затопил всё помещение от стены до стены так, что даже я не видела ничего, кроме бьющегося вокруг пламени. В нем исчезло всё — и голем с опустевшими серебряными глазами, и кабинки, и Таллун на полу. Наверное, и я исчезала в пламени, потому что собственное тело ощущалось слабо, бесполезным вялым кулем, не способным шевельнуть даже пальцем. И жарко. Дышать почти нечем, огонь неумолимо выжигал кислород. Я сделала судорожный вдох. Возможно, последний... И пламя опало, рассеялось так же неожиданно, как и появилось, оставив тело странно, болезненно пустым. Из всех кранов разом полилась вода, судя по пару, кипяток. Ноги не держали, и я осела на пол, прямо на хрупнувшие осколки. Таллун неподвижно лежал передо мной. Непонятно, додушил его голем или нет... проверить я не решилась. Да и всё равно. Просто всё равно.

Холодно. Почему так резко стало холодно, если только что внутри пульсировал жар? Помещение заволакивало паром, шумела вода, откуда-то издалека доносились голоса. А мне холодно. Подтянула колени к груди, обхватила руками. Теплее не стало и вдобавок начала бить мелкая дрожь.

Что я сделала? Столько силы... как при всплеске, когда ещё неосознанно призываешь стихию, она откликается, сваливается на тебя огромной мощью, и ты отправляешь её, дикую, неоформленную, обратно в мир. Ты не контролируешь эту силу по-настоящему, и она подчиняется твоим сиюминутным желаниям, эмоциям, порывам. И бывает страшно. Страшно, потому что не понимаешь, как и что делаешь, но видишь последствия своих "творений". Иногда результаты пугают.

До холода. До ноющей пустоты, остающейся после ухода всей силы разом.

До чувства щемящего одиночества в этом большом, непонимающем тебя мире.

Голоса зазвучали ближе. Дверь распахнулась, впуская в помещение поток свежего воздуха и вытягивая пар наружу. Я инстинктивно сжалась, зачем-то попыталась забиться под раковину.

— Ли? — Трей стремительно пересек комнату, наклонился ко мне, с тревогой поймав мой наверняка безумный, бегающий взгляд. — Всё хорошо, Ли, слышишь?

Не уверена насчет хорошо, но мой демон рядом и это уже неплохо.

Трей обнял меня, поднимая с пола, и я торопливо вцепилась в мужчину. Демон теплый и вкусно пахнет кофе. Трей осторожно провел кончиками пальцев по моему лицу, нахмурился и подхватил меня на руки. Развернулся и вышел из туалета, по пути перешагнув через тело Таллуна. В коротком коридоре по другую сторону порога ожидали Морган, Ядвига и Ханна. Вдали по-прежнему гомонили нестройным возбужденным хором голоса.

— Как она? — взволнованно спросила Морган.

— Небольшой перерасход.

Небольшой? Как же тогда, по мнению демона, выглядит большой? Театр и за компанию прилегающие здания в руинах?

— А там ещё кто-то лежит, — сообщила Ханна, заглянув в помещение через плечо Трея. — Мужик какой-то.

— И при других обстоятельствах я непременно полюбопытствовал бы, что этот мужик делал в дамском туалете вместе с моей половинкой, — сухо отозвался демон. — Ядвига, из театра есть второй выход?

— Служебный, — кивнула княжна. — Я покажу.

— Я за вещами, — добавила Морган.

— Боги, Лина!

Как обычно, скрыться с места преступления тихо и незаметно не вышло. Я посмотрела на загородивших выход из коридора маму и Александра и отвернулась, уткнувшись лицом во фрак Трея. Наверное, сообразили последовать за сестрами.

— Лина!

— Ли пока лучше не трогать, для нас с вами она ещё слишком горячая, — возразила Морган.

Зато внутри словно вымороженная.

— А... он? — почему-то обвиняющим тоном резко вопросила родительница.

— А он в состоянии выдержать температурный режим вашей младшей дочери, леди Паррин, — холодно отчеканил демон. — Как моя половинка, моя супруга и моя леди, Лиина находится под моей защитой и, соответственно, имеет полное право находиться также под одной со мной крышей, где бы эта крыша ни была, и спать в одной со мной постели. Факт наличия отметки крови вам подтвердит любой квалифицированный ведун при глубокой диагностике, а нечеловек и без диагностики скажет, что Лиина принадлежит мне душой, телом и всеми закоулками своеобразного ума. Можете спросить у вашей старшей дочери, у Абигейл полно нужных знакомств. Прошу простить, но мы вынуждены покинуть данное мероприятие.

Тяжелая, полная горького осознания пауза и Трей прошел между расступившимися князем и моей мамой.

— Ваша милость, это и есть ответ на ваш вопрос, — прозвучал позади ровный голос Морган. — Искренне надеюсь, что дополнительных пояснений вам не потребуется. Доброго вечера.

— Что за вопрос? — поинтересовался демон, когда мы отошли от коридорчика и оставшихся там мамы, Александра и Ханны.

— Да так, ничего важного, — безмятежно откликнулась Морган. — Обычные женские глупости.

— Вы на чем приехали? — спросила Ядвига.

— Наемный экипаж, — ответила Морган.

— Тогда возьмите наш.

— А вы?

— Наш дом недалеко, пешком прекрасно дойдем, тем более учитывая, какая сейчас толчея перед главным входом. — Ядвига помолчала и добавила: — Я соберу вещи Ли, и мы привезем их завтра утром. Вещи Ло тоже.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Морган.

Уже сидя в карете, закутанная в шубу и прижавшись к Трею, я глянула мельком в окно и удивилась безлюдности улицы, по которой ехал экипаж Алесских.