— Извините, девушка, можно вас спросить? — она остановилась, давая понять, что можно попробовать. — Еще раз извините, я не стану спрашивать вас, где находится нофелет. И догадываюсь, предполагаю, что вы не знакомитесь на улице. Я просто спрошу — и как же мне быть? — Николай доверчиво улыбнулся. — Может, пригласить вас в кафе на чашечку кофе? Здесь есть, как раз рядышком и кафе. Я иногда бываю там, когда становится совсем скучно и одиноко. Пойдемте? Это совсем ненадолго.
Может быть, его улыбка или кафе, в котором она-то бывала на самом деле, или возраст с разницей в 20 лет, может, что-то другое, но она согласилась.
— Ура! — воскликнул Николай и даже слегка подпрыгнул.
Девушка засмеялась.
— Идемте, загадочный шутник, а то я и вправду передумаю.
— А вот этого — не надо. Так как вас зовут, синеокая?
Она даже остановилась.
— Как вы сказали? — переспросила она.
— Синеокая, — недоуменно ответил Николай.
— А что — совсем неплохо, мне нравиться. Терпеть не могу синеглазки — как-то грубо и противно. А зовут меня Ирина, — девушка улыбнулась.
— Николай, — представился он.
Вошли в кафе, и он заказал два кофе.
— Ох, и на знакомлюсь я с вами на свою голову...
— Что вы, Ирина, разве я чем-то обидел вас? А хотите — исполню ваше желание...
— Нет, простите, — она нахмурилась, — был такой фильм — 'Исполнитель желаний'. Так вот: героя там играл сам дьявол. А вы тоже из рода чертей?
— Что вы, Ирина, как можно... Я — чистый ангел. Ангелы не только ранят сердца амурами, но и оберегают.
— Да, это правда, — она задумалась. — А я всю жизнь мечтала съездить во Францию...
Она даже опешила немного — фраза вырвалась самопроизвольно и не к месту, чего она никак не ожидала. Он попытался успокоить ее.
— Видите ли, Ирина, — осторожно начал Николай, — если я отвечу вам правдой — вы обидитесь. Значит, не всегда необходимо говорить правильные слова, иногда лучше слукавить.
— С этим не смогу согласиться. Правда всегда лучше лжи — возразила убежденно Ирина.
— Только иногда глаза колет.
— Да, Николай, так бывает. Но я бы все равно предпочла правду, пусть и горькую.
Николай задумался. Он практически на сто процентов знал исход своего сообщения. Но что-то смущало его. Может, ее приятные голубые глаза или все лицо в целом — манящее, зовущее и доброе. И все же он решился сказать:
— Я знаю, Ирина, что вы сейчас неправильно поймете меня, хоть и твердите о правде. Вы мечтаете о Франции, а я как раз тот, кто может организовать эту поездку. Прямо сейчас, если пожелаете.
Она усмехнулась печально и грустно.
— И вы туда же... Думала, что просто попьем кофе, но, видимо, с мужиками по-другому нельзя. Все хотят наобещать, насладится и пакостливо сбежать.
Она поднялась как-то тяжело, с печалью в глазах, но Николай остановил ее.
— Ирина, я же предупреждал, что вы не так меня поймете. Вы, борец за правду, искатель истины... Да вы просто не хотите эту правду слышать и видеть. И понимать ничего не желаете... Как же вы живете... без веры в людей, без веры в то, о чем утверждали совсем недавно. Разве так можно, Ирина?
Она долго и внимательно смотрела в его глаза, не говоря ни слова, потом так же тяжело опустилась на краюшек стула, словно показывая, что присела ненадолго.
— И лицо не лгуна, и глаза добрые. Но все же послушайте прописную истину. Может, у вас и есть желание свозить меня во Францию, и думаю, не бескорыстно, естественно. Оплата, конечно, натурой... Но сейчас это невозможно. Вы не подумали об одном — у меня просто нет загранпаспорта, а его оформление займет месяц или три. Даже если вы крутой — неделю. Вот и получается, мил человек, что вы лжец, извините.
— Да-а, Ирина, — огорченно произнес Николай, — или вы не хотите слышать, или совсем живете без веры. Жаль... Но поступим вот как — сейчас поедем в управление паспортно-визовой или миграционной... как ее там... Но вы поняли. Оформим паспорт за полчаса, а через час у вас рейс на Париж. Не беспокойтесь — я останусь здесь и не потребуется никакой натуры. Поехали.
— Простите, — удивилась Ирина, — вечер и паспортный стол закрыт, да и билеты берутся заранее.
В ее голосе уже не было той отрицательной уверенности и что особенно радовало — тоски.
— Паспортную службу откроют, пока мы едем туда, все будет абсолютно законно, а полетите моим самолетом — там не нужны билеты.
Ирина снова долго смотрела на него. Но уже серьезно, внимательно и без печали.
— Я видела фильм 'Укрощения огня', там Кирилл Лавров играл академика Королева. И он тоже предложил даме свой личный самолет. Вы из них, Николай?
— Нет, Ирочка, я не из них. — Он ласково улыбнулся. — И никакого отношения к ракетам, космосу, ядерному оружию, т.д. и т.п. не имею. Но я тоже имею самолет и мой начальник личной охраны, представьте себе, Ирина, тоже генерал. Хотя сам я — абсолютно гражданский человек. Так едем, Ирина?
— В Париж?
— Нет, Ирина, — он улыбнулся, — пока только в паспортную службу, а в Париж вы полетите одна, как я и обещал.
— Николай, я вам верю. Этого достаточно, чтобы отказаться от поездки? Хотя бы сейчас.
— Вполне. — Михайлов еще раз ласково улыбнулся. — Тогда, может быть, поужинаем в более приличном ресторане?
— Спасибо, Коля, но мне не хочется в ресторан. Здесь так спокойно и уютно, не гремит музыка, никто не скачет...
Михайлов рассмеялся. Но в душе засвербело — насколько она печальна и одинока...
— Тогда ко мне домой?
— Сразу домой? — мгновенно парировала Ирина.
— Я имел в виду...
— Не надо, — перебила его Ирина, — я же сказала, что верю вам. Вы же имели в виду, что будете вести себя прилично?
— Именно так.
— Что ж, Николай, давайте продолжим знакомство в вашем доме. Это далеко отсюда?
— Как вам сказать — поездка займет около часа времени. Нет, сейчас, наверное, минут сорок. Но вам надо зайти домой или позвонить хотя бы, что бы не беспокоились и не потеряли.
— А вы, Николай, действительно очень внимательны и добры — это радует. Пойдемте, я позвоню по дороге.
Ирина ехала с Николаем в машине и уже мало чему удивлялась. Почему-то поверила ему про самолет и Париж, а теперь уже не сомневалась и в этом. Простого человека или бандита не будет сопровождать такой кортеж с мигалками. Она не обеспокоилась и тому, что свернули они с основной трассы в лес, и не удивилась КПП, контрольно-пропускному пункту с солдатами. Положилась на судьбу и на будь, что будет. Мужчина ей нравился, лишь бы потом не заплакать. А как это узнаешь сейчас? А может, и счастье привалило ей. По крайней мере, он не из тех, кто пристает к незнакомым девушкам. Но ведь пристал... Она улыбнулась. Да, он старше ее, старше лет на двадцать, наверное, а может и вдвое. Зато не эта молодая хорохорящаяся размазня, с которой и поговорить-то не о чем, один блуд в глазах. Ревновать, наверное, будет страшно — но как себя поставишь и поведешь, так и будет. Не будет повода — не будет и ревности. Просто не надо давать этот повод. И тяжело придется — ведь человек необычный, гений, наверное. Они по существу замечательные люди, но с прибамбасами, а интересно — у него какие? Ведь придется подстраиваться. Подстраиваться?
Ирина словно очнулась и ей стало немного стыдно. Рассуждаю, как невеста — глупость какая. А почему глупость? Не чай же он меня везет пить и когда соглашалась поехать — о сексе даже не думала. Да и сейчас не думаю. Думаешь, думаешь — лезла в голову мысль — только не просто о сексе, о большем думаешь, планы строишь. Да что это я совсем... Она покраснела и попыталась переключиться от мыслей, стала смотреть на дорогу. Фары выхватывали лишь белый, белый снег на дороге да деревья на обочине, в темноте кажущиеся угрюмыми и таинственными, может быть немного страшными. Ирина не понимала себя, рушились все ее принципы знакомства и общения с мужчинами. Словно кто-то не давал произнести слово 'нет' и толкал на общение.
Николай молчал, наверное, давая ей собраться с мыслями, а мысли то все об одном...
Но вот показался высокий забор и металлические, уже открывающиеся, ворота. Машины въехали внутрь, подбежавшие охранники открыли дверцу. Ирина успела заметить несколько домиков кроме основного коттеджа, но пока не стала ни о чем спрашивать.
В холле к ним подошел мужчина. Николай улыбнулся как-то нервозно.
— Это мой начальник охраны, Ирина, Фролов Иван Сергеевич, по званию генерал-майор. Воюю я с ним иногда, не без этого, но что делать? — он развел руками. — Они бы хотели меня в клетку запереть, а я свободы хочу, свободы. Вот и воюем, но, в принципе, дружно живем, стараемся уважать друг друга. Извините, Ирина, необходимо соблюсти некоторые формальности, иначе он меня заклюет. Вас осмотрят и только потом разрешат нам общаться.
— Благодарю, Шеф, вы облегчили мне задачу. Прошу, — обратился Иван Сергеевич к Ирине, указывая рукой на соседнюю дверь.
— И что же — вы меня смотреть будете? — возмутилась Ирина.
— Нет, зачем же так — вас осмотрит другой наш сотрудник, женщина.
Иван Сергеевич никак внешне не прореагировал на возмущение Ирины.
Посланник поднялся к себе на второй этаж, где находились его личные покои, присел на кресло в холле и закурил. Он не стал думать, строить планы своего поведения на вечер с Ириной. Пойдет так, как пойдет. Хотелось бы лишь одного — что бы она не знала, кто он. Не в разрезе фамилий и должностей, а в плане имущественном. Женщины иногда 'клюют' не на человека, а на его деньги и положение. Но, скорее всего, на Ирину это не похоже. Поживем — увидим.
Она вернулась к нему, поднялась на второй этаж минут через десять, не раньше, достаточно удивленной процедурой осмотра. Не просто обыскали, как она это видела в кинофильмах, а донага раздели и все унесли. Предложили накинуть халат или голой посидеть в кресле, посмотреть телевизор. Вскорости все вернули — и вот она здесь.
— Еще раз извини, Ирина, но это обязательная процедура. Такой осмотр проходят все, даже начальник охраны. Вещи и одежда подвергаются экспресс-анализу на наличие отравляющих веществ и всякой там пакости. Вот так меня берегут, — он улыбнулся. — Я не стал ничего заказывать без вас — вкусов не знаю. Есть несколько сортов водки, коньяка, красное и белое вино, пиво. Полагаю, если вы с работы, то и голодны.
— Есть немного, скрывать не стану.
— Отлично! А какие напитки? Вино, коньяк? Все настоящее и неплохого качества.
Она задумалась на секунду.
— Всегда предпочитала красное вино. Но, говорят, что хороший коньяк — это что-то особенное.
— Ирина, вы прелесть, — Николай повернул голову в сторону, — Таня, — позвал он.
Появилась та девушка, которая забрала в смотровой одежду.
— Нам Луидор и покушать.
Татьяна присела слегка.
— Слушаюсь, Шеф
Когда она ушла, Ирина рассмеялась.
— Да-а, приседают по-женски, а отвечают по-военному. Вышколенные все. Она тоже охранник?
— Не совсем. Скорее всего, горничная — постель застелить, расстелить, рубашки постирать, погладить, стол накрыть. Но и приемами рукопашного боя владеет, стреляет весьма неплохо. Они все здесь ФСБэшники.
— А почему все называют вас Шефом, разве не удобнее по имени отчеству?
— Да они просто не знают, Ирина, ни имени, ни отчества. Почему-то так наверху решили, что это секретная информация. Из всех присутствующих вы одна знаете мое имя, а фамилию и отчество тоже знать не будете. По крайней мере, пока.
'Пока' — Ирину устраивало больше, чем 'никогда'. И она понимала, на что намекает Николай — это уже радовало.
Стол накрыли гораздо быстрее, чем в ресторане, практически сразу. Принесли коньяк, название которого она и не слышала ни разу, минералку, клюквенный сок, порезанный лимон, несколько салатов, красную рыбу на льду, покрытого пленкой, черную и красную икру, виноград, яблоки, апельсины, мандарины, груши, черешню... И, что особенно ее поразило — свежую клубнику, словно только что сорванную с кустов.
Ирина, конечно же, впервые сидела за таким столом и сейчас думала о том, как живут обеспеченные люди. Неужели у них такое каждый день? Ей, выросшей в семье учителя и простого строителя, видеть такого не приходилось, да и двухкомнатная квартирка ее семьи не могла сравниться с этим трехэтажным коттеджем.
— Ирина, — прервал ее мысли Николай, — давайте нарушим некоторые правила. Я понимаю, что коньяк обычно подают после вторых блюд, перед кофе или чаем. Но правила создают люди, а значит, иногда они и могут их нарушать. — Он разлил коньяк по бокалам. — Я предлагаю перейти на 'ты', — и, получив утвердительный ответ кивком головы, продолжил. — Хочу поднять этот бокал и выпить за то, чтобы тебе понравилось в этом доме, и чтобы никогда не возникло желание покинуть его с обидой или отчаянием.
Звон бокалов прозвучал торжественно-празднично, и Посланник предложил закусить Ирине не лимоном, а клубникой.
— Да, Николай, у вас просто замечательно, а коньяк у меня почему-то всегда ассоциировался с клопами. А этот имеет очень приятный аромат и вкус, очень легко пьется...
— Мы же договорились на 'ты', Ирина.
— Хорошо, Коля, не обращай внимания. А ты академик? — неожиданно спросила она.
Посланник даже растерялся немного.
— Нет, Ирина, не академик и даже не профессор. Я и не задумывался никогда над этим, под моим руководством работают академики, а мне, наверное, как-то не до того было, не до званий.
— Я не знаю, Коля, кто ты, но мне как-то уютно у вас и спокойно. Мужчина, наверное, на первой встрече должен вызывать опасение. Нет, не то слово, просто надо быть осторожнее.
Ее откровенная простота удивляла и радовала.
— Зачем? Человек всегда должен оставаться человеком и быть самим собой. Не играть и не устраивать показухи. У меня нет возможностей знакомиться с женщинами, как у всех других мужиков. Где-то на катке, в ресторане, в театре, на приеме. Да меня, например, на каток и не пустят — соорудят и зальют прямо здесь, где-нибудь у дома. Но я все-таки мужчина и быть одному трудно. Вот увидел тебя на дороге, попросил установить личность и подошел на остановке у дома. Тебя бы могли и привести ко мне — но это уже лишение свободы и некрасиво. Вряд ли я смог бы потом завоевать твое сердце.
— А ты хочешь его завоевать?
— Хочу и не просто хочу. Хочу отдать тебе и свое. Вот такой я хотелка. Ты очень красива, Ирина, жизнь покажет, что у меня получится. А сейчас давай попросим горячее, полагаю, что свинина к коньку более подходит, чем говядина. А на десерт подойдет блюдо из говяжьих мозгов — прекрасная вещь, вкуснятина.
После ужина Татьяна показала ей спальню и на вопрос о том, где отдыхает Николай — ответила, как показалось Ирине, дерзко — 'у нас таких нет'. Но Ирина не собиралась уступать горничной и переспросила: 'Где отдыхает Шеф'? 'У себя', — последовал краткий ответ.
Ирина задумалась — чем вызвано такое поведение прислуги? Правилами работы, желанием переспать или даже выйти замуж? Скорее всего, комплексом — правилами и желанием, чем черт не шутит. Надо бы избавиться от этих горничных. 'Так, значит, и ты хочешь к нему в постельку' — поймала она себя на мысли. 'А почему бы и нет? Ведь он за этим как раз меня и привез. Просто стеснительный — не пригласил сам в спальню. И как быть теперь? Идти самой — вульгарно'. Она не понимала себя — прежде застенчивая дама, никогда даже не заговаривающая с незнакомцами, думала сейчас о постели....
