Посланник

Михайловы рассмеялись.

— Ты что, дед, в детство впал? — с улыбкой подковырнула его жена.

— А что, — предложил Дмитрий, — можем и прокатить. Не до звезд, а до Марса запросто. Это не опасно. Американцы давно на Марс пассажирами, туристами просятся, сто миллионов долларов за полет предлагают.

— Где же я такие деньги возьму? — закряхтел Петр Валерьевич.

Михайловы враз покатились со смеху.

— Дедушка, — заговорил Дмитрий, когда немного успокоился, — ты же мой родной дедушка — тебе бесплатно. Мама, бабушка, а вы не хотите Марс посмотреть?

— Нет, я уж точно не полечу. Пусть дочка с отцом прокатится, — ответила Зоя Федоровна.

— Полетишь, мама?

— Не знаю, боязно как-то, — засомневалась она.

Это безопасно, мама, — возразил Дмитрий, — я сам с вами слетаю.

— Нет, это уж точно нет, — испугалась Ирина.

— Не волнуйся, родная, — успокоил ее Николай, — это действительно безопасно. А Дима лучше любого пилота с кораблем управится.

Ирина все еще волновалась. Непривычно лететь с сыном на Марс — это не на дачу съездить.

LХХII

Ирина все еще была под впечатлением от полета и не могла прийти по-настоящему в себя. Шутка ли — побывать с отцом и сыном на Марсе, словно прокатиться до соседнего магазина. Иногда ей казалось — а Марс ли это вообще? Но сила тяжести свидетельствовала, она на Марсе в 2,5 раза меньше, поэтому ходить и прыгать намного легче. Необычный ландшафт не показался Ирине совсем инопланетным. Словно красноватая пустыня, где вместо песка различного размера галька, как на море. А вдалеке небольшие горы. 'Все-таки на Земле лучше', — решила Ирина.

Ее отец прохаживался с Фроловым по цехам и лабораториям. Кажется, они поразили его больше, чем марсианская поверхность. Конечно, самое большое впечатление осталось от корабля. Он чуть не заплакал, когда компьютерная Ирина обратилась к внуку — Создатель.

После обеда Михайлов младший пригласил к себе Попова. Глянув на отца, которого тоже пригласил для совместной беседы, он заговорил без предисловий.

— Станислав Демьянович, наши отделы и цеха занимаются своим обычным, привычным делом. Нам же с вами предстоит выработать несколько иную концепцию. Вы понимаете, что космолеты — это межпланетные корабли, для полетов к звездам необходимы совершенно другие скорости.

Попов даже оторопел немного. Зная Михайлова младшего, или как его здесь называли: Большого, он догадывался, что разговор зашел не просто так.

— Вы хотите сказать, что необходим другой корабль? Корабль, который может доставить нас к звездам не за годы и десятилетия, а за часы?

— Совершенно верно, Станислав Демьянович. Поэтому, как минимум, необходима скорость корабля не менее световых суток.

Дмитрий разглядывал с интересом профессора, понимая, что его слова произвели на последнего сильное впечатление.

Но... это же скорость 26 миллиардов километров в секунду, это невероятно! Это не скорость света, не триста тысяч.

— Все правильно, Станислав Демьянович. Это минимум. Я думаю, что если мы найдем решение, то и другие скорости станут по плечу нам, например, светового года.

— Кошмар... скорость в девять с половиной триллионов километров в секунду... ужас.

— Почему ужас? — возразил Дмитрий. — Если лететь до Андромеды на нашем космолете, то потребуется два миллиона четыреста тысяч лет в один конец. А при скорости светового года всего двадцать восемь суток. Разве это не реально?

— С вами я уже ничему не удивляюсь, Дмитрий Николаевич. — Вздохнул Попов. — Когда-то я не верил и в скорость света. Поэтому сейчас ничего говорить не буду.

— А что так нерадостно, я вас не заинтересовал? — с улыбкой спросил Михайлов младший.

— Нет, вы меня ошарашили. Прежде чем радоваться — надо переварить. — Ответил Попов.

— Хорошо. Есть какие-нибудь наметки, предложения?

— Какие предложения, Дмитрий Николаевич, дайте в себя прийти.

— Хорошо, Станислав Демьянович, хорошо. Жду вас у себя завтра. Но о нашем разговоре — никому ни слова. Пока даже вашим сотрудникам знать про наши планы нет необходимости.

Когда Попов ушел, Дмитрий спросил у отца:

— Как он сам выразился: ошарашили мы его, папа?

— Да уж, интересно было посмотреть на него сбоку. Для многих скорость света — величина недосягаемая. А тут триллионы километров в секунду. Действительно сложно себе представить. Но ничего, переварит и работать станет. Вряд ли что-то дельное предложит, но наши мысли превратить в реальность сможет.

— Хорошо, отец, а что ты сам думаешь о нашей затее?

Михайлов старший как-то хмыкнул, мотнул слегка головой.

— Да, сынок, нам об этом стоит серьезно поговорить. Наличие НЛО на Земле уже доказано. Как ты считаешь, почему они с нами не контактируют? Что они из себя представляют — опасность или несут нам знания?

— Я думал и об этом, папа, — начал размышлять Дмитрий, — их корабли похожи на наши. Полагаю, что они тоже пока не перешли рубеж скорости света. А это значит, что прилетают они к нам из ближайших галактик. Возможно из Альфы или Проксимы Центавры, возможно с Сириуса. Где-то из этого окружения — иначе нет смысла. Скорее всего, со звезд Центавры, с Сириуса им семнадцать лет требуется лететь туда и обратно. А это не малый срок. Но не будем гадать, тем более мы не знаем срок их жизни и многое другое. Считаю, что только дальность расстояния останавливает инопланетян от вторжения к нам, им не хватит сил и средств для захвата планеты. Но они изучают нас и наверняка используют некоторых людей в качестве лабораторных экземпляров.

Вряд ли они несут нам знания. Сам подумай, папа, как бы ты поступил, прилетев на другую звезду? Естественно, стал бы изучать аборигенов, а не делиться знаниями.

Михайлов старший встал, открыл дверь в приемную и попросил Ирину организовать чай и кофе.

— Да, Дима, ты наверняка прав. Давай, мы с тобой разделимся в направлениях. Ты станешь заниматься кораблями, а я займусь НЛО. Думаю, что в Марианской впадине у них имеется база. И надо бы ее навестить, предварительно подготовившись, естественно. Это для них очень удобно. Мы ранее не могли опускаться на такую глубину. Сейчас можем, но необходима защита от электромагнитного излучения. Иначе они выведут лодки из строя и точно займутся их исследованием.

Вошла Ирина, принесла мужу кофе, а сыну чай.

— Что мальчики, озадачили Попова и теперь сами голову ломаете?

— Разговариваем, мама, как все лучше организовать.

— Можно мне с вами посидеть, послушать?

— Мама, у нас с папой от тебя нет секретов, ты знаешь. Но мы побеседуем одни, так лучше думается. Потом тебе расскажем, хорошо?

— Хорошо, мальчики, хорошо.

Ирина пожала плечами, но, видимо, ожидала другого ответа.

— Да, Дима, ты снова прав — не стоит маме знать наши разговоры. Будет беспокоиться, волноваться. Особенно про НЛО. А мы должны выяснить — зачем они здесь, что готовят нам. Перевалочная ли это база у них или стартовая для нападения. Надо с Президентом поговорить, заручиться его поддержкой.

— Когда?

— Давай, позвоним.

Николай Петрович набрал номер.

— Владимир Сергеевич, добрый день, это Михайлов.

— Добрый день, Николай Петрович.

— Мы с сыном хотели переговорить с вами.

— По своим предложениям?

— Нет, совершенно по другим вопросам.

— Хорошо, прилетайте.

— Я бы хотел, Владимир Сергеевич, что бы вы пригласили на встречу командира одной из подводных лодок. Из тех, что ходят с моей броней. Командующего ВМФ и министра обороны. Лодка пусть на стапеля встанет, якобы для ремонта, а командира к себе пригласите. Как будете готовы — пусть мне позвонят. Мы с вами обсудим некоторые вопросы, а потом уже с военными.

— Хорошо, Николай Петрович, в суть не вникаю — знаю, что по пустякам не потревожите. Ждите звонка, всего доброго.

— До свидания.

— Отец, хочешь лодку от излучения обезопасить и на ней нырнуть к пришельцам? — озабоченно спросил Дмитрий.

— Да, Дима, как иначе выяснить истину их пребывания здесь, на Земле.

— Папа, это опасно. Может быть, лодка без тебя нырнет?

— Я понимаю твое беспокойство, Дима. Но что там может командир решить по возникшим ситуациям? Ничего и ты это прекрасно знаешь. Да, опасно, но другого выхода нет. Мы подготовимся. Давай, подумаем — чем и как они могут на нас воздействовать?

Долго еще отец с сыном вели беседу, выпив не одну чашку кофе и чая.

LХХIII

Президент пригласил их к себе через неделю, прекрасно понимая, что вопросы для обсуждения весьма серьезные. Иначе бы Михайлов не просил для встречи министра и командующего флотом с командиром АПЛ.

Обменявшись приветствиями и любезностями, они перешли к делу.

— Владимир Сергеевич, начну разговор с приятной обыденности. Мы обнаружили на Марсе так называемый золотой пояс. Можем добывать золото в неограниченном количестве. Поручите своему аппарату подсчитать требуемое количество и технологию передачи его в хранилища банка. Таким образом, чтобы у налоговой не возникало ко мне вопросов. Золото высшей пробы и совеем необязательно знать, что оно с Марса.

— Ничего себе обыденность, — довольно усмехнулся Мешков, — но я вас слушаю, Николай Петрович.

— Мы осваиваем планеты Солнечной системы, но этого уже сейчас недостаточно, — продолжил мысль Михайлов. — На своих космолетах мы не можем полететь к звездам — слишком мала скорость для полетов. Не стану вдаваться в подробности, но до самой близкой звезды лететь в обе стороны более восьми лет. До других звезд: сто, двести и многие миллионы лет в один конец. Из этого следует, что необходимы корабли с другими скоростями, в сотни раз превосходящими скорость света. Дмитрий займется именно этим вопросом. Я же стану решать вопросы с НЛО.

— С НЛО? — переспросил Мешков.

— Да, Владимир Сергеевич, именно с НЛО. Они существуют, они летают, а зачем, что им здесь надо? Мы с Дмитрием пришли к предварительному выводу, что они тоже еще не переступили рубеж скорости света и прилетают к нам с самых близких звезд. Что им надо — оккупировать Землю или создать у нас перевалочную базу? Создавать промежуточную базу при скорости света глупо и невыгодно. Значит, они накапливают силы для вторжения и оккупации Земли. Возможно, я не прав. Вот именно это я и хочу выяснить. Сейчас это важный вопрос, возможно важнее полетов к звездам.

— Почему вы считаете, Николай Петрович, что инопланетяне хотят оккупировать Землю? — озабоченно спросил Президент.

— Я считаю и полагаю не безосновательно, что сейчас они нас изучают, а потом станут использовать в своих целях. Необходимо выяснить эти цели. Вряд ли они ознакомят нас с новыми знаниями, с новыми технологиями.

— Согласен, Николай Петрович, вопрос очень важный. И как вы собираетесь осуществить его решение?

Михайлов видел, что Президент действительно озаботился вопросом.

— Встретиться и переговорить, — ответил Михайлов.

Мешков даже засмеялся нервно.

— Действительно просто — встретились, поговорили. На каком языке говорить, где встретиться, вдруг они вас захватят? — Президент сыпал вопросами.

— На каком языке говорить — не знаю. Полагаю, что они знают наш язык. Встретиться можно на дне Марианской впадины, наверняка их база находится именно там. Еще никогда лодки не ныряли на такую глубину — сейчас могут. Если инопланетяне не пойдут на переговоры, то уничтожить их. Значит, их цели не мирные, рабские цели.

— Какие? — переспросил Мешков.

— Если не уничтожить совсем, то сделать нас рабами, например, для выкачивания полезных ископаемых или для чего-то другого. Они похищают людей, ставят опыты, исследуют. Люди у них как морские свинки в наших лабораториях. Поэтому я прошу вашего разрешения на любые действия сообразно возникающей ситуации, вплоть до уничтожения.

— Это возможно?

— Полагаю, что да. Но необходимо кое-что переделать на лодке. Поэтому я и просил поставить ее на стапеля.

Президент встал и заходил по кабинету. Не просто дать добро на уничтожение пришельцев в случае их отказа к сотрудничеству.

— Я подумаю, Николай Петрович, и дам вам ответ, — он присел на свое кресло.

— Спасибо, Владимир Сергеевич, что вы меня услышали. Но ответ необходим сейчас. Завтра может быть поздно.

— Вы так считаете?

— Да, господин Президент, я так считаю. И понимаю, что это не простое решение.

Мешков вновь встал и заходил по кабинету. Потом заговорил:

— Я знаю вас, Николай Петрович, немного времени — семь лет. За этот период вы ни разу не подвели меня и никого не обманули. Ваши предложения всегда были новациями, всегда невероятное становилось очевидным. Я не могу вам не верить, но и решение не простое, вы это понимаете сами. Что ж, история меня рассудит, а потомки, надеюсь, поймут. Я даю вам добро, Николай Петрович. Что еще от меня необходимо?

Он тяжело опустился в кресло — давила тяжесть принятого решения.

— Спасибо за доверие, Владимир Сергеевич.

Президент в ответ лишь махнул рукой, как бы прося перейти к делу.

— Необходима личная встреча с командиром подводной лодки. Вы, как верховный главнокомандующий, отдадите ему приказ о полном подчинении мне лично. В том числе и о применении ядерного оружия без согласования с вами или кем-либо другим.

— Хорошо, — Мешков тяжело вздохнул и попросил пригласить в кабинет командира подводной лодки.

— Товарищ верховный главнокомандующий, капитан первого ранга Кузнецов по вашему приказу прибыл.

— Присаживайся командир, знакомься — это генерал-лейтенант Михайлов.

— Капитан первого ранга Кузнецов, — вновь отрапортовал он.

— Слушайте боевой приказ, капитан, — начал Президент, Кузнецов встал и вытянулся по стойке смирно, — как верховный главнокомандующий вооруженными силами Российской Федерации приказываю: с этого дня вы подчиняетесь только лично генерал-лейтенанту Михайлову. Вы не подчиняетесь более ни министру обороны, ни командующему ВМФ. Генерал-лейтенант Михайлов имеет право отдать вам приказ на применение любого оружия, в том числе ядерного без согласования со мной или кем-то другим. Приказ понятен?

— Так точно, товарищ верховный главнокомандующий, приказ понятен.

— И еще, капитан, никто не должен знать об этом приказе, и чем ты станешь заниматься. Я отдам соответствующее распоряжение министру обороны и командующему флотом. Только Михайлов — он теперь для тебя командир и отец родной. Понятно?

— Так точно, товарищ верховный главнокомандующий, понятно.

— Николай Петрович, — обратился к нему Мешков, — у вас вопросы будут.

— Нет, Владимир Сергеевич, спасибо. — Он повернулся к Кузнецову. — Товарищ капитан первого ранга, приказываю вам прибыть на свой корабль и ждать меня. Полагаю, вы меня запомнили. Я прибуду без формы, в гражданской одежде. Для экипажа я не генерал-лейтенант, а вице-адмирал, так, полагаю, будет лучше. Дальнейшие указания получите на месте. Все, можете идти.

Кузнецов посмотрел на две звезды Героя у Михайлова на груди, потом на Президента.

— Иди, капитан, иди. Теперь он у тебя командир, — Мешков улыбнулся, подбадривая то ли капитана, то ли себя самого.