— Испытания, — она намеренно покривила ротиком, — я ничего в этом не понимаю. Плиты бетонные, что ли танком сбивали?
Сорокин расхохотался от души.
— Какие плиты, Света? Из орудия в нас прямой наводкой палили.
— Ой, — взвизгнула она, — это страшно, наверное, я бы описалась со страху. — Своеобразно, но умело поддерживала она разговор, не давала уйти в сторону.
— А то... Мы и сами чуть не обоссались. Представь себе — из пушки палят, снаряды рвутся, грохот неимоверный, а танку ничего, стоит, как вкопанный. На броне даже царапин нет, словно не снарядами, а мячиками в него палили.
Светлана подсела к его ногам, лаская член, стала приговаривать:
— Какой хороший мальчик, натерпелся страху...
Сорокин хотел было уже рассмеяться вновь, но охватившее желание подавило смех. Он лишь откинулся на табурете немного назад к стене, иногда вздрагивал бедрами и ловил кайф.
— Ох, и прекрасный мальчик, — чмокнула его напоследок внизу Светлана. Да ты и сам ничего, — потрепала она его по щеке. — Останешься у меня? — и, видя, как он замешкался, продолжила: — Про деньги не беспокойся, я сегодня угощаю, сделаю себе выходной и проведу время с парнем, который мне нравится. А деньги что — разве можно все купить на деньги, настроение, например? — она достала из холодильника водку. — Гуляем?
— Гуляем, — махнул рукой Сорокин.
VII глава
Когда солдатик ушел вечером, Светлана приняла душ и легла на диван, закурила. Ее Эдуард не появлялся и не звонил уже дня три, значит, сегодня-завтра позвонит. Он никогда не появлялся без звонка, видимо, боялся нарваться на клиентов, да и просто так у дверей стоять не хотелось — все равно не откроет. Она ждала и радостно нервничала. Наконец-то может сообщить что-то важное, а главное срубить деньги. Бесплатно ублажая солдатика, она понимала, что получит за него кругленькую сумму и от этого старалась вдвойне.
Жизнь ее сложилась не просто, ох как не просто. Да и у кого она складывается гладко и радостно? На четвертом курсе 'иняза' она заболела и многое пропустила. Пришлось догонять все предметы. Где-то получалось нормально, где-то с трудом, но получалось. А вот один из предметов не давался ей никак. Их было двое на курсе, которых всегда пытался завалить на зачетах и экзаменах этот сальный Боровок. Они так и прозвали его — Боровок за особо лоснящуюся жирную кожу и свисающее с ремня пузцо, хоть ему и было тогда чуть более тридцати.
Самые красивые девчонки на курсе — фигура, длинные ножки, лицо — все просто прелесть. А от Ирины он вообще млел, млел от ее голубых глаз, покрывался потом, лоснился от этого и становился еще более противным и мерзким. У Ирины все обошлось, занималась она усердно и даже получила красный диплом. Но все же он подговнял и ей — после института звонил работодателям и 'рекомендовал' ее, как одну из самых плохих своих бывших студенток. С Ириной Светлана не виделась давно и только слышала от кого-то, что она так и не устроилась по специальности, работала секретарем в какой-то строительной фирме.
А вот от Светланы Боровок своего добился, пропущенные занятия дали о себе знать, пришлось сдавать экзамен через постель. Но этот гад не отступил и потом, спал с ней уже за деньги, в которых она очень нуждалась. Вот так и стала Светлана проституткой, но ни в одной фирме не работала. Таких называют индивидуалками. В газете печатается номер сотика и принимаются клиенты на съемной квартире с мебелью. Естественно, объявляется сразу 'крыша', а у нее это были менты, которые и доили ее сами, не давая другим.
Но ушла она и от них. Как-то раз позвонил и пришел к ней клиент, солидный такой мужчина, лет сорока, в костюмчике и при галстуке. Таких она обожала больше всего — не старый еще и наверняка при деньгах уже.
Прошел на кухню и попросил чай, не ел глазами ножки, не хлопал вульгарно по заднице — пил чай и разговаривал вроде бы ни о чем.
А тут внезапно 'крыша', менты приперлись, деньги без графика потребовались. Стали их крутить вместе с клиентом, читать ему моральный кодекс, грозить протоколом... Он попросил старшего выйти в соседнюю комнату, переговорить тэт а тэт. Больше Светлана ни этих, ни других ментов не видела. Только потом, когда клиент мылся в душе, она обнаружила у него в кармане удостоверение капитана ФСБ. Теперь работала на него и денег он с нее не брал, за перепих платил, как положено, но и подкидывал сам деньжат за информацию.
Телефон звонил регулярно, но она смотрела номер и не брала. И вот наконец-то высветился ожидаемый.
— Алло, Эдик, ты мне нужен, — первой затараторила она.
— Хорошо, завтра подъеду.
— Не завтра, а сейчас. И подарочек захвати, пухленький такой подарочек, — засмеялась Светлана.
— Хорошо, жди, — он повесил трубку.
Светлана от удовольствия даже потерла ладонями. 'Е-е-е-С'. И сделала рукой жест, словно дернула за веревку.
Эдуард появился достаточно быстро. Видимо, не хотел задерживаться надолго или наоборот — остаться и повалятся в постели после разговора.
— Ну, что там у тебя? — он сразу перешел к делу, как только разделся и прошел на кухню. — Вижу, неплохо гульнула, — повел он носом, чувствуя запах водки.
— Гони сотенку, дорогой, меньше эта информация не стоит. И то авансом.
'Ишь — губы-то раскатала', — хотел вслух произнести он, но сказал совсем другое.
— Выкладывай, — он положил на стол пятьдесят тысяч.
— Не-ет, так не пойдет.
— Это аванс, не парься.
— Ну, хорошо. — Светлана начала рассказ... и, заканчивая, протянула бумажку. — Вот, я и адресок части его записала, и фамилию, на случай, если на свиданку приеду, обещала...
Эдуард закурил, так и ничего не сказав. 'Вроде бы девчонка не врет, но почему испытания проводили именно здесь? Это не просто так — тащить издалека танк, что бы 'расстрелять' его именно здесь'.
— Что же ты молчишь, Эдик, денежку-то гони, — начала волноваться Светлана.
Он полез в карман, достал еще пятьдесят тысяч, положил на стол. Светлана убрала их сразу же.
— Так ты говоришь, что снаряды от брони, словно мячик от стены отскакивали?
— Ну, может, не так совсем, не дословно, — немного стушевалась она, — но попадали, взрывались, а танку ничего, даже царапин не было, так говорил солдат.
— Говорил, говорил. ... Наплел наверняка тебе солдат целую кучу фантастики, а ты и поверила.
— Нет уж, дорогой, я в людях кое-что понимаю, не врал он.
— Прямо полиграф, — улыбнулся Эдуард.
'Шути, шути, — подумала Светлана, — а денежки-то все равно у меня в кармане. Сотку просто так за день не заработаешь'.
Эдуард снова закурил, и Светлана поняла, что очень заинтересовала его своей информацией. Проститутки были в своем роде очень неплохими психологами, и иногда это помогало им раскручивать клиента до ниток. Теперь она сожалела уже, что попросила лишь стольник и пошла в атаку.
— Но помнишь, дорогой, я говорила тебе, что сотка — это лишь аванс. Так что гони вторую половину.
Он улыбнулся.
— А ты ничего... Спермой возьмешь?
— Тьфу, на тебя, — расстроилась Светлана, — все шуточки, а я, между прочим, старалась.
Эдуард как бы покашлял немного, хмыкнул.
— Чаю хоть налей, — попросил он, обдумывая и переваривая все услышанное.
— Ты и чай не заслужил, — ворчала Светлана, наливая ему в кружку.
Эдуард снова полез в карман, достал пятьдесят тысяч, но не положил на стол, как прошлый раз, а оставил держать в руке. Он видел, как у нее загорелись глазки.
— Правда это или не правда — не знаю. Но ходят слухи, что как раз в это место новую воинскую часть перебросили. Связисты. Так вот их генерал практически сразу же женился на местной. Связисты...танкисты...как-то не вяжется все вместе. О чем это я? — Он сделал вид, что задумался. — Ах, да, о генерале. А его жена — случайно не твоя знакомая Ирина, однокурсница.
— Да ты что? Иринка и генеральша — быть этого не может.
— А вот ты и проверь. И это тебе не аванс, а так — денежка на расходы. — Он положил купюры на стол. — Позвони старым знакомым, пообщайся, поинтересуйся невзначай об Ирине. И если действительно генеральша — подружись. Все расходы оплачиваю вдвойне.
— Втройне, — настояла Светлана.
— Вымогательница, — он утвердительно кивнул головой.
VIII глава
Синицын составил список военных. Немного, всего десять человек. Он их выбрал, как наиболее вероятных людей, через которых могла дать утечку особо секретная информация. С кого начать, с генералов, офицеров или солдат? Решил начать с офицеров. Солдатам просто могли не поверить, генералы все-таки лучше умели хранить тайну. Два генерала, два лейтенанта и шесть солдат.
Он допросил уже девять человек, всех допросил с использованием полиграфа, детектора лжи, как его называли в народе. Допрос ничего не дал, и он ждал последнего, но его, почему-то, не приводили.
Синицын набрал номер местного особиста.
— Майор Зварыгин, — ответили в трубке.
— Синицын, — представился полковник, — а почему не приводят сержанта Сорокина?
— Так нет его, товарищ полковник, не вернулся еще из увольнения.
— Пулей ко мне, майор, пулей лети.
Синицина аж затрясло немного, видимо последствия касательного ранения в голову еще в Афганистане. Но он взял себя в руки и успокоился немного. Вбежал запыхавшийся майор.
— Разрешите...
— Где сержант Сорокин, кто отпустил его в увольнение и когда он должен вернуться? — Синицин не говорил, а словно рубил вопросы.
— Я отпустил, Уставом это не запрещено, а вернуться он должен был вчера вечером, к двадцати часам. Да вы не волнуйтесь, товарищ полковник, у солдат это бывает. Загулял парень, он и первый раз немного выпивший пришел, протрезвеет и подойдет к обеду.
У полковника побелели костяшки сжатых кулаков.
— Разве я не объяснил вам, майор, что эти солдаты в моем подчинении, лично моем?
— Они находятся на территории вверенной мне части, товарищ полковник и Устав...
— А что, майор, Устав позволяет солдатам пить, не возвращаться из увольнений? — перебил его полковник. — Какие меры вы приняли по розыску сержанта?
— Какие меры, зачем меры, товарищ полковник? Сам придет — тогда и накажем.
— Дурак ты, майор, обыкновенный дурак. Из-за таких, как вот ты, и армию уважать перестали. — Полковник поднял трубку. — Дежурный, конвой ко мне в кабинет.
Когда появились два солдата с автоматами, полковник приказал:
— Арестовать и в камеру его, самую паршивую камеру. И никаких свиданий, и разговоров, даже с командиром дивизии запрещаю общаться.
— За что, товарищ полковник? — попытался спросить майор.
— Ты большой срок себе намотал, майор, ты Родину продал своим бездействием. Увести его.
Полковник пригласил к себе капитана Кудрявцева.
— Товарищ капитан, я арестовал майора Зварыгина, вы временно назначаетесь на его должность и все вопросы потом. Сейчас мне необходимо знать — с кем в части общался прикомандированный сержант Сорокин. Он должен был вчера в двадцать часов вернуться из увольнения и до сих пор не вернулся. Мне нужно знать, куда он мог пойти, кто мог ему что-то посоветовать в незнакомом ему городе? Почему Зварыгин отпустил его в увольнение второй раз подряд, не смотря на то, что он и первый раз вернулся пьяный? И поймите, капитан, это очень важный вопрос, ничего сейчас нет в части важнее, чем этот Сорокин. Все капитан, исполняйте.
— Есть, товарищ полковник, разрешите обратиться?
— Ну что еще? — выразил недовольство полковник. — Что еще? Если нужны люди — будут и люди, а сейчас выполняйте приказ.
— Есть, товарищ полковник, разрешите обратиться?
— Ну, что ты заладил, как кукушка, капитан, говори.
— Я, кажется, знаю, почему майор отпустил Сорокина второй раз.
— Ну, ну, рассказывай капитан, рассказывай, не тяни.
— Первый раз Сорокин был у девки, проститутки, то есть славной такой девки.
— Ну, не тяни капитан.
— С его слов славной, товарищ полковник. Вот он и дал адресок с телефоном нашему майору, тот и отпустил его за это второй раз.
— Не тяни капитан, телефон и адрес...
— Не знаю я, товарищ полковник, майор сам говорил об этом, но адрес с телефоном не дал.
— Понятно, капитан, спасибо за очень важную информацию, очень важную. И никому об этом ни слова, это приказ.
— Есть, товарищ полковник, никому ни слова.
— Идите капитан, никого о Сорокине спрашивать уже не надо. Свободны.
— Есть, — капитан козырнул и повернулся по-военному.
'Зварыгина наверняка увезли уже, — рассуждал Синицын, — придется ехать к нему'.
Он зашел к нему в камеру.
— Что, соскучился, полковник, или совесть заела? — криво усмехнулся задержанный.
Синицын не ответил на этот вопрос.
— Телефон и адрес той девки-проститутки, что дал тебе сержант Сорокин. И побыстрее, — потребовал он.
— Значит, не соскучился и совесть не заела. А вот хрен тебе, полковник, нока выкуси, — Зварыгин показал фигу. — Вы тут из Москвы понаехали и считаете себя самыми умными. Они там умные, а вся Россия — дураки. Так что ли? Ну, выгонят меня из армии, на это вы мастаки, а вот посадить — это вряд ли. Через пару дней надо обвинение предъявить, а что ты мне предъявишь, что? Ничего, что есть в уголовном кодексе. Сорокин не пришел? Так это его личная вина. Так что проваливай, полковник, никаких тебе телефонов не будет, а я досижу здесь свои два дня и ку-ку.
Зварыгин отвернулся к стенке, словно Синицына и не было в камере.
— Вот что, мразь, с каким бы удовольствием я проехался сейчас кулаком по твоей роже — об этом говорить не стану. А предъявлю я тебе, кусок местного идиотизма, измену Родине. И по полной программе. Телефон той проститутки и адрес мы, конечно же, найдем, позже, но найдем. И ты, падаль гнильная, знаешь об этом прекрасно. И то, что ты скрываешь эту девку, выйдет тебе боком, собака. Боком — не ниже вышки. Кто же поверит тебе, сучье племя, что ты не знал о ее принадлежности к ЦРУ, а это уже доказано.
Он заметил, как сразу побелели и затряслись губы майора.
— Товарищ полковник, товарищ...
— Я тебе не товарищ, Зварыгин.
— Гражданин полковник, кто же мог подумать, кто? Я же правда не знал, — залепетал задержанный. — Светлана ее зовут, и адрес, и телефон — все скажу. Помилуйте, гражданин полковник, кто же знал-то?
— Бог простит, если сможет.
Синицын доложил о последних событиях начальнику УФСБ Суманееву, попросил и помощи в людских ресурсах и технике.
События развивались стремительно, и важно было опередить агентов ЦРУ. Предугадать их возможные действия и предотвратить последствия.
Совместно с Терешкиным Синицын разрабатывал план операции.
— Сергей Дмитриевич, будем исходить из того, что сержант Сорокин всю информацию сдал. По глупости или под пытками, но сдал. Знал он не много, но и не так уж мало. Знал о месте проведения испытаний, знал о людях, в них участвующих. Можно предположить так же, что он ничего не знал о Посланнике и это хорошо. Из этого следует, что Неизвестные, будем пока называть их так, постараются проникнуть на территорию объекта. Это твоя задача, Сергей Дмитриевич, — Терешкин согласно кивнул головой. — Неизвестные так же попытаются войти в контакт и с другими лицами, присутствующими на испытаниях. Это моя задача. Установление личности и связей Светланы — тоже моя задача. Поиск сержанта Сорокина, или его трупа, поручим капитану Кудрявцеву, местному особисту.
