Самхейн. Алый Чертог

-Не дергайся, Ирэнь. Иначе я проткну тебе шею.

-Что... зачем ты...

-Не бойся, я не желаю убивать тебя. Просто сделаешь кое-что для меня, и тогда я тебя отпущу...

* * *

-И куда мы теперь пойдем?

-Я не знаю... куда угодно. Весь мир в нашем распоряжении.

-Храм не оставит нас в покое. Твой отец не оставит...

-Жалеешь, что я не убила его?

-Это вряд ли бы что-то изменило. Стражу смерти в любом случае не позволят долго бродить на свободе. Ни храмовники, ни знать, ни даже простой люд. Вся страна ополчится против нас. А затем и весь мир.

-Значит, уедем туда, где нас не достанут. На самый край земли и дальше. Туда, куда не дотянутся даже вездесущие щупальца Храма.

-Думаешь, такое место существует?

-Поживем, увидим. Одно я знаю. Я люблю тебя больше жизни и никому не позволю разлучить нас.

* * *

-Двое против всего мира... Это так романтично. — Насмешливо протянул воин, стряхивая липкую пелену забытья. — Как считаешь, их любовь окажется достаточно сильной чтобы разрушить чары хозяев этих мест?

-Не думаю. — Усмехнулась вампиресса. — В истинной любви таится великая сила, но если и есть на свете всемогущество, то его истоки таятся именно здесь. Алый Чертог был допрежь всего и существовал всегда. Он вне времени, он превыше законов богов и сущностей, сколь бы те не были могучи. Ты даже представить себе не можешь...

-Не могу. — Хмыкнул воин. Высокопарная тирада богини тьмы совершено его не впечатлила. — И не хочу. Лучше уж посмотрю на то, как эти голубки выпускают друг другу кишки. Чую, забавное будет зрелище.

Меж тем поединок между двумя возлюбленными и впрямь оказался самой настоящей жемчужиной. Оба были выдающимися мастерами боя, (Мелера явно явила ему далеко не все, что происходило с ними, пока те не оказались здесь) и сражались всерьез. Не на жизнь, а насмерть. Девушка голубой молнией металась по арене, перемещаясь с такой скоростью, что ее силуэт дробился в пространстве на множество призрачных копий. Юноша ничуть не отставал от нее, неуловимой стремительной тенью скользя следом. Выглядело это поистине завораживающе, однако сильно затрудняло наблюдение за ходом боя. Впрочем, не для истинного мастера клинка, коим без сомнения являлся оборотень. Он прекрасно мог оценить не только скорость и красоту акробатических пируэтов, демонстрируемых обоими противниками, но также и бесчисленный сонм коварных ловушек, ложных атак и хитрейших приемов, на которые те изо всех сил пытались подловить один другого.

Битва окончилась также внезапно как и началась. Всего мгновение назад соперники обменивались ожесточенными ударами, и вот уже юноша припал на одно колено, держа на руках распростертое тело жрицы света. На ее груди виднелась почти незаметная красная точка там, где один из когтей демона глубоко пронзил мягкую податливую плоть, достигнув сердца. Однако победитель отчего то был явно не рад собственной победе. На бледном лице стража смерти отпечаталось недоумение и... горечь. Внезапно он подхватил один из выпавших из руки девушки клинков-игл и одним точным ударом вонзил его себе под ребро, ничком рухнув подле убитой им возлюбленной.

-Вот так, так... — Довольно прицокнул языком оборотень. — Влюбленные сердца таки не выдержали испытания, что им уготовила судьба. И в прямом, и в переносном смысле. Похоже, твои представлении об истинной силе этого твоего Чертога оказались несколько... преувеличены. Признайся, ты потрясена.

Вампиресса не удостоила его ответом. Закусив губу, она неотрывно глядела на неподвижные тела тех, кто в иной жизни почитал друг друга единым целом. Похоже, она и впрямь была сильно ошарашена от произошедшего.

-На моей памяти подобное впервые. — Наконец, через силу выдавила она.

-И что теперь будет?

-Я не знаю. — Покачала головой богиня тьмы. — Теперь количество воинов станет нечетным... Но, думаю, ничего страшного. Алый Чертог найдет выход. Он всегда находит.

Глава восьмая. Дитя кошмаров.

-Волки с самого вечера не умолкают, не к добру это. — Старый Дарм озабоченно качал головой, вполголоса ворча.

-Не болтай попусту. — Осадила мужа высохшая совершенно седая, но все еще крепкая старуха. — Будто не знаешь, что они почитай каждый вечер надрываются. Зима, одно слово.

-Не скажи, Тына. Одно дело когда, ну раз, другой взвоет в ночи, а теперь, вон, послушай сколько их там... И воют то как тоскливо. Будто хоронят кого.

-Все бы тебе тоску нагнетать. — Махнула на старика рукой супруга. — И ладно что весь седой как лунь, так ведь и в молодости был ничуть не лучше.

-Поговори у меня... — Для порядка огрызнулся Дарм, но дальше спорить не рискнул.

Тына даром что тощая как щепа, а рука у нее тяжелая, и с возрастом легче не стала. Старик хорошо помнил как один раз, будучи изрядно во хмелю, попытался, как это водилось среди деревенских, тумаками научить жену уму разуму. Та тогда так отходила его тяжелой железной сковородкой, что бедолага потом неделю не мог встать с ложа.

Внезапно во дворе громко залаяла собака. Впрочем, лай довольно быстро оборвался, и воцарилась зловещая тишина.

-Чего это ему неймется... Ночь ведь глухая. — Недовольно проворчала Тына.

-Может, учуял кого? — забеспокоился Дарм.

-Или просто брешет со скуки. Кормим ведь из одной только жалости. Говорила тебе, давай настоящего сторожевого пса заведем, и чужого в дом не пустит, и нам старым защита какая-никакая, так ведь нет же, пожалел денег, скупердяй.

-Ты давай того... Кривой хоть и статью не вышел, но нюх у него знатный. Просто так голос не подаст. А настоящего "северянина" (порода наподобие земного алабая) только на баронской псарне и сыщешь, да за такие деньжищи, что проще сразу в петлю.

-Ага, вот я говорю, скрягой ты был, скрягой и помрешь. Медяки то в могилу все одно за собой не утащишь...

Внезапно тираду старухи прервал негромкий осторожный стук в дверь.

-Кто это притащился на ночь глядя... — Проворчал Дарм и, кряхтя, поплелся в сени.

-Сдурел! — дернула его за рукав жена. — Не иначе лихие люди пожаловали!

-Да брось, кому мы тут нужны... Да и стали бы тати стучать... Бедолага путник какой заплутал, небось, ночлега ищет. И доброе дело сотворим, и деньгой какой-никакой разживемся...

С этими словами старик решительно распахнул тяжелую деревянную дверь.

-Вот так-так... — Озадаченно проронил он.

На пороге обнаружился худой заморенный мальчуган лет восьми одетый лишь в штаны и серую душегрейку из грубой волчьей шерсти. Темные грязные волосы неопрятным колтунами торчали в разные стороны. Парника был невероятно худ, но притом и довольно жилист. Он мелко дрожал от холода, еле держась на ногах.

-Ну ка, иди сюда... — Старик подхватил буквально упавшего ему на руки ребенка и понес того в избу к самому огню. Паренек оказался необычайно легким, будто и вовсе ничего не весил.

-Гляди ка, совсем тощий. — Неодобрительно покачала головой Тына. — И откуда только взялся такой заморыш.

-Сам в толк не возьму. Места то глухие, чужие здесь редко объявляются. Хотя одет он вроде по нашему... Ну, что стоишь, свари бульона что ль какого. Не видишь, не один день хлопец голодал.

-И без тебя знаю, что делать... — Пробурчала Тина, но тем не менее отошла к плите, принявшись возиться с котелками. — Ишь, раскомандовался...

Малец меж тем настороженно глядел на стариков, сжавшись в комок словно загнанный в угол маленький волчонок.

-Ишь, как смотрит... — Вполголоса проворчала Тына, не прекращая возиться со стряпней. — Будто зверь лесной...

Меж тем старый Дарм протянул парню увесистую краюху хлеба. Тот жадно выхватил, умяв угощение буквально в три укуса.

-Ну ты даешь... Сколько ж ты не ел... Жена, ну что там с похлебкой, у тебя ж вроде со вчера оставалось!

-Несу, несу уже, не ворчи... — Тына сунула ребенку большую миску с плавающими в ней полосками куриного мяса.

Пацан, не смущаясь, одним глотком опорожнил посуду, и ожидающе посмотрел на стариков, недвусмысленно требуя еще.

-Ох ты, какой прожорливый... — Неодобрительно пробурчала старуха. — Эдак на тебя никаких запасов не наберешь.

Однако странный паренек проигнорировал слова хозяйки дома и, жадно поведя носом будто зверь, кинулся в дальний угол дома, где у стариков был припрятан увесистый мешок отборного пшена. Погрузив в него голову на тощей длинной шее, он не обращая внимания на ошарашенных стариков, принялся жадно пожирать зерно, утробно рыча. Его конечности на глазах вытягивались, а сам он будто бы стал больше ростом. Наконец, чудовище, довольно взрыкнув, отшвырнуло пустой мешок прочь, в упор взглянув на тех, кто по своей глупости приютил его. В глазах того, что некогда было ребенком, плескался густой чернильный мрак.

-Демон! Ты привел в дом демона! — взвизгнула Тына, и тут тварь прыгнула.

Враз отросшие полуметровые когти играючи смахнули голову впавшего в ступор Дарма, а затем пронзили насквозь тело его жены, нанизав ее словно окорок на вертел. Одно движение, и ошметки разорванного надвое трупа полетели в сторону, разбрызгивая кровь. Покончив со стариками, демон издал довольное шипение и принялся жадно пожирать теплые еще неостывшие тела. За окном в очередной раз тоскливо взвыли волки.

* * *

-Это здесь, господин. — Красноносый мужик в медвежьем тулупе указал дюжему воину в тяжелой кожаной броне с наплечниками капитана на порядком покосившийся, но все еще крепкий деревянный дом, огороженный невысоким забором.

Капитан осторожно отворил калитку и вошел внутрь в сопровождении двух бойцов. Во дворе возле будки валялась оторванная собачья голова. Тела нигде видно не было, однако снег вокруг порозовел от пролитой крови.

-Тут старый Дарм с женой проживали, а два дня назад... — Шмыгнул носом провожатый, зябко кутаясь в тулуп. — В общем, сами поглядите. — Он сделал жест в сторону дома.

Войдя в избу, капитан поморщился от стоящей внутри тяжелой вони. Хозяева, вернее то что от них осталось, обнаружились в дальней комнате. Кровь и ошметки плоти были буквально повсюду даже на потолке. Опознать, кому именно они принадлежали, было совершено невозможно.

-Подобное бывает, если в хату забредет медведь. — Недовольно процедил капитан. — В этих краях дело обычное.

-Знахарка Мида говорит иное. Божится, что это дело рук демона, а не лесного зверья.

-Глупые сказки... — Поморщился ратник, однако выражение его лица стало озабоченным.

Мида была мудрой уважаемой ведуньей, славясь на всю округу своим целительным даром. Капитан и сам пару раз обращался к ней, когда беспокоили старые раны, и ее травы действительно помогали унять боль. К тому же по слухам старуха умела предсказывать судьбу и превосходно чуяла, (а некоторые злые языки болтали, что и зналась) с нечистой силой. И если она права, то подобное может повториться. Нет, можно было бы, конечно, и послать смердов куда подальше, однако все местные жители являлись данниками барона Ольгена, а он явно не погладит своего капитана по голове за смерти тех, кто регулярно пополняет его кошелек.

-Ладно, я поговорю с ведуньей и пошлю солдат прочесать окрестности. Скажи остальным, чтобы без нужды не совались в лес без оружия и не ходили группами меньше чем по пять человек. Если в во владениях его милости и завелась какая пакость, то с помощью Всесоздателя мы отправим ее назад в Тень, где ей и место.

* * *

Хижина старой ведуньи стояла на отшибе от деревни и была практически скрыта от глаз постороннего заснеженными ветвями могучих елей, окружавших ее. Капитан не стуча вошел внутрь, поморщившись от царившего внутри резкого запаха развешанных на стенах многочисленных сушеных трав,. Знахарка обнаружилась в глубине на редкость убогого помещения — грубый деревянный стол, очаг и ложе в углу, застеленное звериными шкурами вот и все его убранство. Это была старая совсем высохшая женщина, кутающаяся в теплую шерстяную шаль. В руке у нее оказалась зажатая массивная курительная трубка.

-Мне нужны сведения. — Холодно отчеканил капитан, не здороваясь. Это была его обычная манера общения с теми, кого он считал ниже себя. — Что ты видела в доме убитых сервов?

Старуха не ответила, вместо этого она подошла к очагу и принялась неспешно раскуривать трубку.

-Ну же, не томи, старая ведьма! — не выдержал воин.

-Смерть. — Хрипло проговорила Мида. — Смерть пришла в дом старого Дарма. А скоро она придет и за всеми нами.

-Что ты несешь! В замке Его Милости три сотни отборных дружинников! Неужто они не справятся с какой-то тварью?

-Это непростая тварь. — Покачала головой знахарка. — Великое зло было свершено, и сама смерть воплотилась в мире людей чтобы покарать их за грехи. Не ты, ни я, ни его милость со всеми его воинами, никто из живущих в этих краях не переживет зимы.

-И что... нельзя ничего сделать чтобы предотвратить угрозу? — голос капитана вопреки его воли дрогнул.

-Молиться и просить Всесоздателя о снисхождении. Быть может, он и смилостивится над нами.

-Ты говоришь загадками, но что именно собой представляет эта тварь, как она выглядит, каковы ее слабые места. Должен же быть способ одолеть ее!

-Иди домой, капитан, обними детей и приласкай жену. — Вздохнула Мида, кряхтя, опускаясь на ложе. — И молись, молись как никогда в жизни. А сейчас оставь меня одну. Я весь день варила зелья и очень устала...

* * *

Покидал жилище ведуньи капитан с тяжелым сердцем. Конечно, слова знахарки могли оказаться всего лишь бредом спятившей старухи, однако Мида славилась тем что никогда не ошибалась, и ее пророчества хотя и были весьма редки, в отличие от предсказаний разных пришлых шарлатанов, коих его милость порой развешивал на деревьях вокруг собственного замка в назидание прочим, всегда сбывались. К тому же за годы нелегкой службы на военном поприще он, неоднократно рискуя жизнью, выработал отменное чутье на опасность. И вот оно буквально кричало ему о том, что над землями его господина нависла нешуточная угроза.

Прискакав к замку барона, он тут же немедленно потребовал встречи с его милостью. Барон Ольген в это самое время вкушал трапезу, однако своего верного военачальника все же принял.

-Ну, что там у тебя. — Недовольно проворчал он, поглаживая громадное брюхо, коим обзавелся на пятом десятке лет.

-Ваша Милость, пару дней назад в своем доме был убит серв вместе с семьей. Похоже на работу диких зверей, однако люди болтают о нечистой силе...

-И ради этого ты нарушил мою трапезу? — недовольно нахмурился барон. — Стареешь, Дикон, быть может, стоит поставить на твое место кого помоложе... Зима на дворе, зверье оголодало вот и забралось в людское жилище, а все эти бредни холопов можешь засунуть себе в задницу.

-Но, ваша милость, знахарка Мида...

-Эту старую каргу давно уже пора повесить на ближайшем суку как и прочих ее собратьев по ремеслу! — побагровел барон. — Пошел вон и не смей больше докучать мне подобной ерундой!

-Тогда хотя бы с вашего позволения я с ребятами прочешу лес. Если зверь раз попробовал человеческой плоти, он уже не остановится. Его необходимо убить, иначе он будет приходить снова и снова.