Самхейн. Алый Чертог

Едва тело чародея крови рассыпалось прахом, в оборотня хлынул могучий гремящий водопад первородной силы, исцеляя раны и даруя бодрость. Алый Чертог суров, но он умел щедро награждать своих воинов. Медленно поднявшись, воин неспеша покинул арену. Он вновь доказал свое право на жизнь. Теперь можно немного расслабиться и поглазеть на других. Тех, кому еще только предстояло сражаться.

-Из-за тебя я проиграла довольно кругленькую сумму. — Мелера как и всегда приблизилась совершенно неожиданно.

-В другой раз не ошибись с выбором. — Хмыкнул оборотень, занимая свободное место на скамье для участников.

-Тебе просто повезло. Да и потом этот яд во флаконе... что-то непохож ты на алхимика. Где ты его раздобыл?

-Я полон сюрпризов. А что до моих дел, тебя они не касаются. Ведь как ты сама сказала, мы враги. Так что вместо копания в моем прошлом и настоящем советую обратить внимание на арену. Следующий бой наверняка станет весьма занимательным.

Словно в ответ на его слова на арене будто сама собой возникла полупрозрачная женская фигура. Несуществующая шерсть на загривке оборотня невольно вздыбилась. От призрака ощутимо веяло холодной недоброй магией. Однако при всем при том воин не мог не признать, что при жизни девушка наверняка слыла самой настоящей красавицей. Ее белое словно бы высеченное из мрамора лицо не было просто красивым. Оно было совершенным, а ниспадающие на плечи длинные пепельные волосы выгодно оттеняли его, еще более тем самым подчеркивая красоту безупречных черт. Одет призрак был в длинное темное платье строгого покроя, выполненного явно из дорогой ткани. Да и вообще во всем облике девушки явно прослеживались следы благородного происхождения.

А вот ее противником оказался никто иной как старый знакомец оборотня. Мэтр Римал, покряхтывая словно немощный старик, неспешно поднялся на арену, и пару раз деловито встряхнул руками, разминая кисти. Его облик казался на редкость беспечным, словно бы мастер вышел не на смертный бой, а готовился к привычной рутинной работе с различными склянками и ретортами. Впрочем, оборотня не мог обмануть этот притвор. Алхимик был на редкость опасным противником. Жестоким, изворотливым и донельзя хитрым. Наверняка и на этот бой он припас для своего крайне неудобного и необычного соперника пару тройку неприятных сюрпризов.

Меж тем гонг прозвучал, и рот баньши тотчас же разверзся в жутком безмолвном крике.

* * *

-Как думаешь, это ожерелье пойдет к моему подвенечному платью? — молоденькая юница лет восемнадцати в ослепительно белом платье кокетливо вертелась перед девушкой постарше, одетой в элегантный темный костюм для верховой езды.

-Отчего нет, диаманты всегда будут в моде. — Пожала плечами вторая. — Вот только не припомню этой безделки среди папиной коллекции. Где ты ее взяла?

-В фамильном склепе. — Ничуть не смущаясь, бесхитростно ответила девица, глядя на сестру честными наивными глазами беспечной юности.

-Ты же знаешь, отец запрещает нам туда ходить. — Нахмурилась старшая.

-Ну, ты же ему не скажешь, Эванжелина, ведь правда? — юница просяще заглянула в глаза сестры.

-Кажется, я видела похожее у надгробия прабабки. Она была могущественной ведьмой, в ожерелье могла остаться недобрая магия...

-Ой да брось, все это глупости! Сколько уж лет прошло! А батюшка все равно не разбирается в украшениях, да и глазами стал слаб... Да и потом на гравюрах мы с Элеонор одно лицо, сама ведь говорила! А ей ожерелье ох как шло... Так как, сестрица, выручишь? Замужество ведь бывает раз в жизни! Так хочется быть самой красивой на собственной свадьбе...

-Ладно, уговорила. — Сдалась старшая. — Но после вернешь его назад, поняла? Иначе отец будет в ярости.

-Поняла, поняла! — радостно закивала девушка. Она порывисто обняла сестру и чмокнула ее в щеку. — Вот увидишь, нашу свадьбу надолго запомнят! Сэр Питс, он такой красивый, мужественный...

-Ты мне о нем уже все уши прожужжала, Энель. — Ворчливо отозвалась Эванжелина. — Неужели нет других тем для разговора?

-О чем, например? О саблях и лошадях? — Капризно надула губы Энель. — Ты днями пропадаешь в конюшне или машешь клинком, а на парней даже не смотришь. Иногда мне кажется, что тебе следовало родиться мужчиной.

-Мне и самой порой так кажется. — Угрюмо пробормотала старшая. — Ладно, недосуг мне тут с тобой, пойду я, а то Пепельный уже заждался. — С этими словами Эванжелина круто развернулась на каблуках и вышла вон из роскошной, почти кукольно обставленной комнаты младшей сестры.

* * *

Зал приемов замке графа Дизбора был по случаю тщательно отмыт и украшен. Рачительные слуги (а иные у графа не задерживались) вносили в зал длинные дубовые столы, на которых тотчас же возникала аппетитно пахнущая снедь способная удовлетворить любой даже самый тонкий и изысканный вкус. Наконец, когда все было готово, распорядитель официально объявил о начале пира. Гости, до того свершавшие неспешный променад меж верандами и оранжереями графского сада потянулись внутрь, почтительно раскланиваясь со стоявшим подле входа графом — немолодым, но подтянутым мужчиной в дорогом сюртуке.

Граф кивком отвечал на поклоны и любезности, вежливо улыбаясь в ответ, но во взгляде его то и дело проскальзывала озабоченность, которая, впрочем, тотчас же сменилась широкой улыбкой, едва он заметил скачущую по дороге к замку стройную девичью фигуру верхом на могучем жеребце пепельной масти. Граф невольно в который уже раз поймал себя на мысли, что подобный конь скорее подошел бы его младшей дочери, ослепительной пепельноволосой красотке Энель. Рыжеволосая стройная Эванжелина была также весьма недурна собой, однако ее портила некоторая мальчуковость, проскальзывающая во всем: от манер и одежды вплоть до фигуры и черт лица. Вот и в седле она предпочитала сидеть по мужски, а ее излюбленным передвижением был галоп и стремительный карьер вместо почитавшейся уместной для знатной дамы иноходи или в крайнем случае легкой рыси да и то в последнем случае лишь в сопровождении опытного кавалера.

Лихо спрыгнув на землю, Эванжелина небрежно бросила поводья слуге и, не обращая внимания на неодобрительный взгляд отца, смеясь, заключила его в объятия.

-Хвала Создателю, воротилась. — Вполголоса проворчал граф, позволяя дочери поцеловать себя в жесткую морщинистую щеку. — А я уж думал, ты опоздаешь на свадьбу собственной сестры.

-Что вы, батюшка, как же я могла. — Рассмеялась девушка. — Я же знаю, как это важно для нее.

-Для всех нас. — Наставительно поднял палец граф. — Не забывай, сэр Питс — наследник уважаемого знатного рода, союз с которым существенно укрепит влияние нашей семьи. Тебе бы тоже неплохо задуматься о выборе партии, а то негоже это когда младшая при муже, а старшая до сих пор сидит в девках.

-Ой, да бросьте, отец, эти традиции давным давно уже себя отжили. — Отмахнулась Эванжелина. — Сейчас совсем другое время...

-В дни нашей молодости мы гораздо ответственней относились к подобным вещам и слушали, что говорят нам старшие. И потому было гораздо больше порядка. — Обиженно поджал губы граф. Он нежно любил свою старшую дочь, но принадлежа к родовой аристократии старой закалки, не слишком жаловал ее независимый вольный нрав.

-Батюшка... — Внезапно раздался сзади тихий мелодичный голос.

В отличие от своей старшей сестры Энель же напротив являлась истинным воплощением женственности. Их характеры и внешность всегда являли меж собой разительный контраст, и сегодняшний день не был исключением. Ослепительно белое платье невесты было украшено изысканными диамантовыми подвесками, а великолепное ожерелье из тех же камней довершало облик девицы, в буквальном смысле заставляя каждого, кто смотрел на нее, замирать от восторга.

-Энель, ты... у меня просто нет слов. — С неподдельным восхищением протянул граф, глядя на дочь.

-Вот это красотка...

-Клянусь Создателем, Питсу досталась лучшая партия из всех возможных...

Раздались со всех сторон восхищенные завистливые возгласы.

-Благодарю, отец. — Энель сделала смущенный книксен. — Не знаете, не приехал ли...

-Вон, едут! — внезапно прокричал один из слуг, ошивавшихся неподалеку.

На дороге возникла целая кавалькада всадников в голубых мундирах военных. В центре ехал стройный щеголеватый молодец с лихо закрученным по последней моде усами. Парень был хорош собой и явно едва перешагнул двадцатилетний рубеж. Питс Эббер, сын барона Ритмонда Эббера был его единственным наследником и из-за несметных богатств своего отца слыл едва ли не самым завидным женихом всего юга империи. Финансовое состояние самого графа было куда как скромнее хотя также весьма внушительным, но он стоял выше по сословной лестнице дворянства, и оттого предстоящий брак был равно выгоден им обоим.

Соскочив с коня, Питс отвесил учтивый поклон хозяину. Цепкий несмотря на молодые годы взгляд военного привычно скользнул по сторонам, отмечая присутствующих, чуть дольше положенного по этикету задержался на старшей дочери графа. Затем жених, смеясь, заключил невесту в объятия, и вся процессия слуг, гостей и хозяев дома торжественно направилась в пиршественную залу.

* * *

-Как же я устала...

-Любимая... — Мужчина нежно погладил лежащую рядом миловидную девушку о огненно-рыжим волосам.

-Не называй меня так! Ты делишь ложе с...

-У меня нет выбора, она моя жена перед Создателем.

-Тогда отчего ты приходишь сюда почти каждую ночь!

-Потому что я люблю тебя.

-Я тоже люблю тебя, но это неправильная, запретная любовь! Проклятье, иногда мне хочется удавить собственную сестру...

-Не говори так. — Покачал головой мужчина. — Твоя сестра ни в чем не виновата.

-Я не могу так больше... Нужно что-то решать.

-Не волнуйся. Я уже давно размышлял об этом и знаю как поступить.

* * *

-Она...

-Увы, милорд. — Старый седой лекарь сочувственно покачал головой. — Ее нашли в собственной кровати без признаков жизни.

-Как?! Как это могло произойти?!!! — граф, обезумев от ярости и боли схватил опешившего лекаря за грудки. — Отвечай!!!

-Ппо всей видимости яд. — Слегка заикаясь, выдавил старик. — Яя не могу сказать наверняка, но похоже ее отравили... следует призвать слуг Создателя...

-Послать за ними! — рявкнул немного поостывший граф, и столпившиеся в покоях слуги опрометью кинулись исполнять поручение.

Через некоторое время они вернулись в сопровождении замкового священника. Тот довольно долго водил руками над умершей и бормотал молитвы.

-Юную госпожу отравили. — Наконец вынес свой вердикт святой отец. Он был довольно молод, но его голос тем не менее звучал твердо и уверенно. — Следов нечестивой волшбы я не почуял. Однако мне удалось выявить предмет, при помощи коего было свершено сие злодейство. — Он указал на искусно вырезанный костяной гребень для волос, лежащий на ложе подле убитой. — Но я, признаться, не большой дока по части святой магии. Нужно призвать Гончих Господа. Они наверняка сумеют сказать больше.

-Созовите всех слуг. — Несмотря на горе старый граф не потерял самообладание и держался твердо. — От поломоек и кухарок до конюхов и егерей. Нужно показать им этот гребень. Вещь приметная, наверняка кто-то из них что-то да видел.

-Если мне будет позволено сказать... — Тихо произнесла одна из служанок, робко пряча глаза.

-Ты что-то знаешь. — Подобрался граф. — Говори смело, ручаюсь, никто не посмеет тронуть тебя!

-Я на днях видела точь в точь такой же гребень...

-У кого? Отвечай, бездна тебя побери!

-У госпожи Эванжелины...

* * *

-Как продвигается поиск? — голос графа звучал подчеркнуто сухо и официально.

-Боюсь, порадовать нечем. — Суровое лицо немолодого уже мужчины в белой рясе с вышитым на груди красным молотом, фирменным знаком Гончих Господа, выражало нечто похожее на сочувствие. — Мы опросили всех кого только могли. Не одна только служанка видела гребень у вашей старшей дочери. К тому же в ее комнате мы нашли это. — Инквизитор протянул Дизбору небольшой флакон из мутного стекла. — Точь в точь такой же яд был на гребне, отравившем вашу дочь.

-Не верю... Не может быть... — Граф тяжело рухнул в кресло, обхватив голову руками. — Зачем ей это...

-Это как раз очевидно. Среди челяди ходит слух о греховной связи вашей старшей дочери с мужем младшей.

-Это не доказательство! — вскинулся граф. — Мало ли что болтает прислуга!

-Я понимаю ваши чувства, милорд. — Успокаивающе поднял руки инквизитор. — Поверьте, мы во всем разберемся. Сейчас мои коллеги как раз допрашивают сэра Питса. А они умеют развязывать даже самые упрямые языки.

-Вы что же станете его пытать? Но он же из родовой знати, а совместное уложение...

-Полноте, разве мы похожи на изуверов? — холодно улыбнулся инквизитор, отчего графу даже несмотря на его состояние на миг стало не по себе. — Верным чадам Матери церкви нечего нас бояться. А вот тем, кто нарушает ее заповеди...

-Преподобный, мы закончили с подозреваемым. — На пороге зала возникла крепкая подтянутая фигура молодого инквизитора. — Он во всем сознался. Грех прелюбодеяния действительно имел место.

-Вот видите, как все просто. — Расплылся в довольной улыбке старший из Гончих. — Теперь то мы выведем голубчиков на чистую воду.

-Все равно не верю... — Упрямо замотал головой граф. — Эванжелина сызмальства... она ребенка из полыньи вытащила когда ей еще и десяти зим не было! Вытащила, рискуя жизнью! Да и с сестрой они были не разлей вода. Даже если у них с Питсом что-то и было, она не могла пойти на убийство!

-Что сказать, коварна тьма, и порой находят ее щупальца дорожку даже к самым чистым и незапятнанным душам. — Вкрадчивый голос инквизитора звучал мягко и успокаивающе, но в льдистых голубых глазах не было и капли сочувствия.

-Я прошел две войны... Я знавал разных людей от героев до самых закоренелых подонков. И уж, поверьте, насмотрелся на людскую подлость и коварство. Эванжелина не могла совершить подобное. И даже не потому что она моя дочь. а потому что это не в ее природе. Вы не там ищите, преподобный.

-Боюсь, это решать уже не вам. Таинство брака находится в ведении Святого Престола. Тот, кто нарушает его священные узы, есть святотатец и подлежит церковному суду. Здесь же еще и убийство, да притом таким способом что впору заподозрить вмешательство ведьмы. Пусть и из числа самых низших, что, разумеется, нисколько не смягчает вины отступницы. Ведь не сама же она изготовила отраву.

-Я не позволю...

-Вы, кажется, не поняли, граф. — Глаза инквизитора впились в лицо Дизбора словно два острых ледяных клинка. В его голосе не осталось и следа от былого радушия. — Никто здесь не спрашивает вашего позволения. Был нарушен закон. Совершено преступление против Матери нашей церкви. И тот, кто покрывает преступника... Крайне не советую становиться на нашем пути. Вы прекрасно знаете, что за этим последует. Я понимаю, горе помутило ваш рассудок. Но вы еще не так стары. Вы еще сможете найти себе жену и родить наследника. Что же касается вашей дочери-отступницы, ее участь известна. Костер. Впрочем, если сознается в содеянном и сдаст того, кто изготовил яд, мы можем заменить аутодафе на более легкую смерть. Мальчишка же скорее всего отделается кругленьким штрафом в пользу церкви и епитимьей. Если, конечно, он не был в сговоре со своей любовницей.