Самхейн. Алый Чертог

-Это может сработать. — Кивнул головой один из шаманов. — По всему видно, они смотрят на своего вождя как на бога. Убив его, мы лишим их веры. А без веры ни один даже самый храбрый воин не сможет сражаться.

-Все это так. — Нахмурился предводитель отряда, того самого, что недавно отбивал нападение огнепоклонников. — Но чтобы это сделать нужно проникнуть в самое сердце их стана. Разведчики видели его шатер, его окружают тысячи воинов. Сколь бы храбры мы не были, нас просто задавят числом.

-Значит, нужно ударить ночью! — глаза вождя сверкали от гнева. На одной из охот он сломал ногу, которая после неправильно срослась, и теперь не мог ходить в походы наравне со всеми. Однако его дух был по прежнему был духом истинного воина, и сейчас он как никогда жаждал крови. — Застигнуть их врасплох, когда они спят! Да это риск, но если ничего не делать, мы потеряем племя! Потеряем земли, на которых живем, на которых жили наши предки с самого начала времен! Что, уйти на равнины подобно этим мелкорослым? Но мы привыкли жить иначе, а в тех краях свои народы, свои законы, которых мы не знаем... Нет, либо мы одержим победу и раз и навсегда изгоним чужаков с нашей земли. Либо навеки канем в небытие. Так кто рискнет сделать вылазку? Кто? — вождь выжидающе обвел опустивших головы воинов. Они были храбры и сильны, но идти на верную гибель никто из них не желал.

-Есть и иной путь. — Старый, совсем седой шаман, кряхтя, поднялся с места. — Веками наш народ полагался не только на силу воинов, но и на помощь духов предвечных скал, с которыми мы в родстве. Наши предки были мудры. Они знали, что рано или поздно мы столкнемся с невиданной доселе угрозой, перед которой будут бессильны обычные смертные, и приняли меры. Они оставили нам защитника. Хранителя. Как средство последней надежды, когда не останется иных возможностей спасти племя от беды.

-Бабьи сказки! — гневно рыкнул вождь. Шаманы несмотря на все свое искусство не смогли исцелить его от увечья после той неудачной охоты, и с тех пор он их за это сильно недолюбливал. — Вот это — вождь похлопал широкой ладонью по древку тяжелого копья — спасет племя, а не ваши танцы с бубнами!

-Не забывайся, вождь. — Холодно проронил верховный шаман. — Хоть ты и верховодишь над воинами, есть вещи, которые выше твоего понимания. Не стоит злить духов этих мест, они могут и разгневаться... Хранитель действительно существует. Он замурован в самом сердце гор. Мой учитель перед смертью поведал мне о нем, научив как вновь призвать его в мир живых. Пять столетий он находился в глубоком, неотличимом от смерти сне, вбирая в себя силу первородных стихий, и теперь настало время пробудить его.

-Пять столетий... — недоверчиво покачал головой один из старших воинов. — Ты верно шутишь.

-Я говорил с духами, вопрошая их, как избавить племя от беды. Они поведали мне, что предводитель людей огня приносит жертвы изначальному пламени, которое в награду за это наделило его великой силой. Обычному смертному, сколь бы тот ни был могуч, не справиться с ним. Посему либо это сделает Хранитель, либо нас всех ждет гибель.

-Ладно, хорошо. — Дернул щекой вождь. — Делай что должно. А вы готовьтесь к битве. — повернулся он к воинам. — Если шаманы потерпят неудачу, лишь наши копья и палицы защитят племя от гибели.

* * *

Верховный жрец со смесью ужаса и восхищения разглядывал статую Хранителя. Он оказался настоящим гигантом, куда выше и мощнее любого из детей гор. Его руки были подняты над головой, а рот застыл в немом крике, будто бы колосс был чем-то смертельно напуган. От подобного выражения лица Хранителя жреца невольно прошиб холодный пот. Он уже жалел что ввязался во все это, но отступать было поздно. Всего лишь раз его учитель показывал ему это место, проведя тайной подземной тропой, доступной лишь тем кто владеет магией камней. Среди шаманов высшей ступени ею владели все, ибо таково было обязательное условие получения подобного ранга. Однако для пробуждения Древнего одного посвященного было мало. Верховный жрец пристально оглядел четверых своих спутников, самых старых и опытных среди шаманов. Их лица были напряжены. Ритуал, который им требовалось провести, был невероятно опасен и вполне мог закончиться гибелью всех его участников.

Однако выбора у них не было, и верховный жрец, скрепя сердце, отдал команду к началу. Шаманы заняли предназначенные им места, принявшись бить в бубны и напевно читая слова древнего заклятья. Их предводитель опустился на колени, крепко взявшись за древко каменного украшенного древними рунами посоха, вертикально торчащего из пола подле ног Хранителя. Старик полностью очистил свой разум и сосредоточился, вбирая разлитую вокруг силу гор и направляя ее в статую. Он взывал к самой сущности древнего воителя, являя ему все, что произошло с племенем за последнее время, и приказывая ему пробудиться.

Скалы завибрировали, отзываясь на древнюю тайную магию. Вибрация постепенно усиливалась, переходя в низкое гудение, гудение сменилось рокочущим гулом, который вскоре превратился в чудовищный ужасающий рык. Внезапно со всех сторон раздались истошные крики ужаса. Верховный шаман инстинктивно бросил взгляд на источник звука и заледенел. Стены подле которых стояли его помощники, ожили. Камень тек и менял форму, подчиняясь воздействию додревних сил. Его щупальца охватывали людей и утягивали в самые недра гор. Невыразимый животный ужас пронзил тело жреца, однако внутренний голос упрямо твердил, что ритуал нужно во что бы то ни стало закончить, и шаман, невероятным усилием взяв себя в руки, дрожащим голосом произнес последнюю, завершающую часть заклинания.

Сводящий с ума рык внезапно стих, будто обрезанный невидимым ножом, а затем по статуе Хранителя поползли трещины. Сперва едва заметные, они с каждым мгновением все ширились, и, наконец, камень с оглушительным треском лопнул словно скорлупа огромного яйца, и перед взором потрясенного шамана предстал с виду обычный молодой парень со смуглой как и у всех уроженцев тайной долины кожей. Однако впечатление тотчас рассеивалось, стоило посмотреть на него иным, магическим зрением. В Хранителе дремала холодная исполинская мощь, и в ее дыхании чувствовались древность и величие самих гор.

-С пробуждением. — Хрипло выдохнул жрец, тщетно пытаясь справиться с постыдной дрожью в коленях.

-Ты... я тебя не знаю. — Рокочуще произнес исполин. Его голос в отличие от внешности мало напоминал человеческий. — Сколько я спал?

-Века...

-Я зрел странные видения, что ты явил мне. Мое племя в опасности?

-Да. Чужаки, огромная орда, невиданная числом. Мы пробудили тебя потому что сами не в силах справиться с угрозой.

-Веди меня к вождю. — Рыкнул колосс, поведя плечами. Послышался характерный треск, будто шевельнулась каменная глыба.

-Как скажешь, Хранитель. — Кивнул шаман.

Покидая пещеру, ставшую местом упокоения для четверых шаманов, старик машинально бросил на нее еще один взгляд. Там, где еще совсем недавно находились его товарищи, высились лишь идеально ровные каменные стены, озаренные светом никогда не гаснущих магических факелов древнего капища. Горные Владыки послали им могучего защитника, но и плату за свою помощь взяли вполне соответствующую.

* * *

Лобное место было до отказа заполнено народом. Весь люд от мала до велика собрался перед шатром вождя чтобы хотя бы одним глазком поглядеть на загадочного Хранителя. Наконец полог шатра откинулся, и на наружу шагнула мощная монументальная фигура. По рядам собравшихся пронесся восхищенный вздох. Хранитель оказался ощутимо выше и мощнее самых могучих из них, а незримая мистическая сила, исходившая от него, повергала в трепет даже тех, кто был лишен и крупицы Дара.

Не утруждая себя излишними словами, древнее создание молча подняло с земли здоровенный каменный валун величиной с торс взрослого мужчины и с глухим рыком сдавило в ладонях. Во все стороны брызнули мелкие осколки, и каменюка буквально взорвалась в руках Хранителя, рассыпавшись пылью. Народ пораженно замер. Никогда ранее им не доводилось видеть ничего подобного.

-Ну что, теперь вы пойдете за ним? — довольный произведенным эффектом вождь победно обвел взглядом собравшихся. Сперва он не слишком то верил в идею шаманов, но после увиденного сам проникся мощью Защитника и уверовал в то, что если кому и под силу спасти племя от орд желтолицых огнепоклонников, то только ему.

Восторженный рев сотен луженых глоток был ему ответом. Воины оглушительно свистели, подбрасывая высоко в воздух копья и тяжелые палицы. Ныне у них вновь появилась надежда.

* * *

-Их стойбище в паре тысяч шагов отсюда. — Высокий мощный воин шумно втянул ноздрями пахнущий гарью и дымом воздух, опасливо поглядывая на Хранителя. Рядом с колоссом он казался сущим ребенком.

Впрочем, пояснения и не требовалось. Море огней, разожженных по ночному времени в лагере чужаков невозможно было не заметить даже с подобного расстояния. Здесь на небольшом плато практически у самого подножия священных гор они были как на ладони.

-Значит так. Сперва узнаем, где находится шатер их главного. А потом убьем его и сделаем ноги. — Рыкнул старший из воинов, с неприязнью покосившись в сторону Дагора. Ему не слишком нравилось, что его авторитет, доселе считавшийся непререкаемым, несколько пошатнулся из-за появления в их отряде Древнего.

-Их вождя питает тайная магия. — Задумчиво пророкотал Дагор, полуприкрыв глаза. — Ее истоки в изначальном пламени. Поэтому там так много огней, я и отсюда чувствую его силу. Даже с моей помощью победить будет непросто.

-Ну так докажи, что наши шаманы погибли не зря, освободив тебя из каменного плена! Или ты боишься? — оскалился командир, но тут же осекся, едва тяжелый взгляд Хранителя упал на его лицо.

-Когда я был молод, меня учили, что плох тот воин что не ведает страха. Ибо он как ничто иное помогает выжить. Что до меня, то я давно уже пребываю между жизнью и смертью и потому забыл, каково это ощущать его. — Губы Древнего тронула едва заметная усмешка, но глаза оставались бесстрастными и совершенно нечеловеческими, словно они были вырезаны из камня. От подобного жутковатого контраста по коже закаленного в боях командира, доселе не боявшегося никого и ничего побежали постыдные мурашки.

-Тогда не будем мешкать. — Наконец сумел он справиться с собой. — Вперед. Нас ждет либо победа, либо славная гибель в бою.

Спустившись на равнину, они некоторое время они молча шли, кутаясь в глухие темные плащи и стараясь производить как можно меньше шума. За две сотни шагов до лагеря гордым сынам гор пришлось опуститься на четвереньки и продолжать путь уже ползком. Здесь на равнине как на зло практически не наблюдалось растительности, в которой можно было бы худо-бедно укрыться, а из-за обилия костров в стойбище и его ближайших окрестностях было светло почти как днем. Впрочем, вскоре лазутчикам повезло. Они обнаружили гигантскую тень сразу от пяти поставленных друг за другом довольно больших шатров и затаились в ней, выжидая.

Среди огнепоклонников же меж тем царило буйное веселье. Они, громко смеясь, пили огненную воду из объемистых кожаных мехов — жуткое пойло, которое дети гор не могли даже нюхать, и гортанно пели хриплыми неблагозвучными голосами, бесцельно шатаясь по всему лагерю. На кострах жарилось мясо быков и горных муфлонов. Дозорных видно не было, судя по всему они также как и прочие предавались пиршеству, непоколебимо веря во всемогущество своего вождя и полагая что на подобную орду напасть решится либо безумец, либо самоубийца.

Однако несмотря на царившую неразбериху, обнаружить шатер предводителя оказалось достаточно просто, благо он был установлен в самом центре лагеря и отличался прямо таки исполинскими размерами. К тому же его ткань была окрашена в ярко-рыжий цвет, по всей видимости символизируя ту гордую и своенравную стихию, которой служил этот многочисленный, воинственный народ.

Внезапно полог шатра откинулся, и на пороге показался высокий по меркам этого племени мощный телом мужчина. Его темные волосы были собраны на затылке в длинный хвост тонким кожаным шнуром, а обнаженный торс украшали искусно вытатуированные пурпурные языки пламени, отчего, когда он двигался, казалось, будто по его телу ползет живой огонь. Охрана из сорока облаченных в оранжевые накидки воинов тут же выстроилась по обе стороны от мужчины, недвусмысленно положив ладони на эфесы легких парных клинков, располагавшихся у них на поясах.

Голоса пирующих разом стихли. Вождь медленно обвел своих людей тяжелым взглядом и разразился длинной тирадой, которую лазутчики не поняли, хотя прекрасно слышали каждое слово. В его голосе звенело торжество, но одновременно слышался и едва сдерживаемый гнев, словно сила, переполняющая предводителя огнепоклонников, рвалась прочь из хрупкого сосуда плоти, бья через край и требуя выхода. Наконец, он победно вскинул сжатый кулак над головой, и пламя костров мгновенно взметнулось ввысь на огромную высоту. Среди огнепоклонников раздался восторженный рев. Они подбрасывали свои мечи вверх, танцуя и кривляясь словно одержимые.

-Если атаковать, то сейчас. — Громко прокричал предводитель отряда, совершенно не опасаясь, что их услышат. При таком шуме это было попросту невозможно. — Пока они не пришли в себя.

-Да. — Кивнул Дагор. — Время пришло. На вас воины, я же займусь их предводителем.

Дети гор резво вскочили на ноги и, выйдя из тени уже нисколько не скрываясь, обрушились на корчащихся в припадке безумия огнепоклонников. Копья легко пронзали хрупкие беззащитные тела жителей равнин насквозь, а тяжелые палицы разбивали им головы. Через первых противников отряд прошел как нож сквозь масло, оставив после себя лишь залитые кровью мертвые тела. Среди огнепоклонников раздались испуганные гортанные крики. Началась паника, которую усугубили вспыхнувшие жарким пламенем шатры. Воины гор подбирали у убитых деревянные факелы и швыряли в их жилища, стремясь причинить как можно больше ущерба и усилить неразбериху. Они плотным клином шли сквозь ряды чужаков оставляя за собой истерзанные трупы, упрямо продвигаясь в центр прямиком к шатру вождя. И Дагор находился на самом острие этого клина, мощными ударами каменного посоха разбрасывая легкие тела огнепоклонников словно деревянные куклы. Получившие подобный удар уже больше не поднимались, бессильно корчась на земле и застывая грудами бесполезной мертвой плоти.

Телохранители вождя, заметив опасность, сомкнули вокруг своего лидера плотное кольцо, обнажив клинки. Клин детей гор с грозным кличем врезался в их ряды, и кольцо оказалось прорвано. Оба отряда тотчас разбились на мелкие группы сражающихся не на жизнь, а насмерть. Однако телохранители были элитными бойцами, не чета простым полупьяным кочевникам только и способным что умирать по ударами чужаков словно бараны на бойне. Уступая детям гор в силе и комплекции, они волчками вертелись вокруг них, нанося частые быстрые удары мечами и ловко избегая ответных атак. Со стороны воинов Дагора упали первые убитые.

Сам же он рвался к вождю, раздавая удары направо и налево. Клинки то и дело скользили по его обнаженному торсу, но лишь тупились, не в силах причинить Хранителю никакого вреда. Избранник пламени также заметил своего главного врага. Парные мечи в его руках вращались со скоростью вихря, легко разрубая человеческую плоть, и полыхали зловещим багровым огнем, как и глаза вождя. Наитие Дагора при взгляде на эти клинки тревожно зазвенело. Это оружие было способно причинить вред даже его новому телу.