Самхейн. Алый Чертог

И народ Секиры вынужденно отступал, оставляя пядь за пядью исконные, веками обжитые территории, чтобы просто выжить. Чужаков было намного больше. К тому же могучим и жестоким, но прямодушным варваром было нечего противопоставить их смертоносному нечестивому оружию, бьющему намного дальше и быстрее даже самых тугих и мощных луков северян.

Кейн давно уже перешагнул порог, отделяющий транга от воина и принимал участие в битвах наравне со всеми. Могучий и рыжебородый, он являлся истинным сыном своего племени. Храбрый и жестокий как и любой муж народа Секиры, он от природы обладал еще и поистине дьявольским умом и коварством, что среди этого племени считалось большой редкостью, и от того в свои двадцать с небольшим уже занимал должность младшего командира, заправляя двумя десятками отборных головорезов, готовых идти за своим вожаком хоть в пасть Мировому Змею, что по легенде однажды пожрет весь мир.

Услышав резкую короткую команду, Кейн тут же выбросил все посторонние мысли из головы, подняв своих людей в атаку. Со свирепым ревом могучие бородатые воины в мехах и коже бежали вперед, устрашающе подняв огромные обоюдоострые секиры. Всадники сбились с шага, в первое мгновение растерявшись, однако их командиры, надо отдать им должное, быстро сообразили что к чему. Зазвучали выстрелы. Среди варваров упали первые убитые, однако это нисколько не замедлило волну атакующих.

Гиганты северяне врезались в колонну всадников, ломая их строй. Лошади испуганно ржали, вставая на дыбы, не давая их хозяева как следует прицеливаться. Варвары вовсю пользовались этим, стаскивая стрелков с седел и остервенело рубя уже на земле. У последних на мушкетах имелись довольно внушительные штыки, однако плющеносцы были не сильны в рукопашной особенно в сравнении с детьми Врогга, каждый из которых будто рождался с секирой в руках. Чаша весов начала клониться в пользу северян. Все больше и больше чужаков погибало изрубленными на куски. Потери среди их врагов напротив оказались минимальные.

Кейн остервенело рычал, рубя направо и налево. Он уже потерял счет убитым его рукой в этом бою, бесстрашно наступая на самом острие клина, образованного его воинами, и видимо за это Врогг решил наградить его. Накал сражения вынес Кейна прямиком на командира всадников, выделявшегося крикливыми богатыми одеждами и золочеными шпорами. Тот уже успел разрядить свое оружие и потому попытался ткнуть варвара штыком. Рыжебородый великан играючи перехватил руку гораздо более легкого противника, стянув того с седла, и одним ударом отрубил голову. Леденящий душу вой пронесся над полем битвы. Кейн схватил мушкет поверженного врага, победно вскинув его над головой. Внезапно перед его взором мелькнула яркая огненная вспышка, а затем голову заполнил оглушающий чугунный грохот, и мир вокруг погрузился во мрак.

* * *

Очнувшись, Кейн долго не мог понять где находится. Перед глазами плясали крупные черные мухи, а внутри черепа будто бы развели адский огонь. Наконец он ощутил чьи-то мягкие, но сильные руки, заботливо опустившие его обратно на ложе.

-Выпей это. — Произнес участливый женский голос. — Тебе станет легче.

Кейн поднес губы к чаше с густым мутным варевом, с трудом заставил себя проглотить все до капли, а затем вновь потерял сознание...

Когда он очнулся во второй раз, голова была уже ощутимо яснее. Попробовав пошевелиться, Кейн едва не застонал от острой резкой боли во всем теле. Переведя взгляд вниз, "волк" ( младший командир у племени Секиры) мрачно выругался Правая рука и нога оказались наглухо замотаны тряпичными бинтами, и рука при этом была ощутимо короче нежели раньше. Правый глаз плохо закрывался, а видел еще хуже. К тому же попробовав встать, Кейн чуть было не грохнулся на пол всей своей немалой тушей. Правая нога болела настолько сильно, что на нее совершенно невозможно было наступать.

Подхватив длинный тяжелый посох, оставленный возле ложа явно для него, Кейн, хромая, не без труда выбрался наружу. Хозяйка жилища обнаружилась неподалеку, высушивая над огнем какие-то мало аппетитные на вид толстые белесые коренья.

-Что со мной случилось. — Хрипло прокаркал воин, закашлявшись и сплюнув на землю кровью.

-Я не видела боя, но воины сказали, что та плюющаяся огнем штука взорвалась прямо в твоей руке. — Покачала седой головой знахарка. — Не повезло тебе. Я сделала все что смогла, но половина тела теперь, считай, никуда не годна. В таком состоянии тебе будет ох как непросто сражаться...

* * *

-Это последнее наше селение. — Крупный, мощный телом муж с иссеченным шрамами обветренным лицом сурово глядел на соплеменников. — Дальше отступать некуда.

Люди мрачно хмурились и отводили глаза, избегая глядеть друг на друга. Как бы нелегко это было признавать, но вождь был прав. Их загнали в угол, в эти дикие неприветливые скалы, обложив со всех сторон словно полудохлых корабельных крыс. И даже дракки, вместительные лодки с вырезанным на носах оскаленными волчьими головами, на которых северяне порой отплывали довольно далеко, совершая набеги на иные земли, оказались бесполезны. Чужаки на огромных кораблях патрулировали берега, перебив всех тех, кто пытался уйти морем, и наглухо отрезав всех остальных от побережья.

И совсем скоро должна была грянуть развязка. Тщедушные и хлипкие на вид последователи плюща оказались сильнее и хитрее могучих, но прямодушных детей Секиры. Последних осталось всего несколько сотен, среди которых больше половины женщин, детей и стариков. У сыновей Врогга больше не было будущего. Им осталось лишь достойно погибнуть в бою, сохранив хотя бы честь.

Кейн с трудом сдерживал гнев, до боли сжимая кулак левой руки. Правая выше кисти теперь оканчивалась бугристой неровной культей. Более трех лет прошло с тех пор как он стал калекой. Хромой, однорукий, одноглазый... Сперва он хотел порешить себя, не в силах снести подобной участи. Однако Врогг не жаловал самоубийц, и бывший "волк", не желая губить еще и свое посмертие, в итоге худо-бедно сумел смириться с судьбой. Он не мог более ходить в походы, однако острый незаурядный ум подсказал ему верное решение и в этот раз. Он стал шаманом, волхвом, которых в племени почитали ничуть не меньше нежели воинов.

Бывший берсерк, от одного вида которого ранее враги разбегались, словно узрев разъяренного демона из преисподний, научился разбираться в травах и читать руны, схватывая эту науку с удивительной легкостью и быстротой. Игх, верховный шаман племени, даже как-то пошутил, что боги в мудрости своей нарочно лишили рыжебородого богатыря здоровья, чтобы тот не губил данный ему богами талант понапрасну, который в отличие от умения сокрушать черепа секирой в лихой воинской рубке, встречался у этого народа довольно редко.

Впрочем, жажда обрести прежнюю силу нет-нет да и прорывалась на поверхность из самых глубинных, самых потаенных недр его души, и тогда он, запершись в своем жилище и напившись настойки красных дурманящих грибов, клял судьбу и богов, остервенело рыча и катаясь по полу словно дикий зверь. В такие моменты его не решались беспокоить, ибо остатки былой мощи до сих пор были при нем, а нрав стал даже еще более диким и необузданным нежели прежде. К тому же Кейн страстно и истово погрузился в изучение тайной магии своего племени, желая найти в ней источник собственного исцеления.

Однако его постигло разочарование. Кроме знания различного рода трав и дурманящих зелий, шаманы могли лишь погружаться в некое подобие транса, общаясь с богами и духами предков, хотя и это получалось у них далеко не всегда. А их целительные отвары и настойки хотя и были способны ускорить заживление ран и даже лечили некоторые болезни, никак не могли вернуть ему недостающую конечность и избавить от хромоты. Лишь боги были способны на подобные чудеса, но они редко удостаивали смертных своей помощи. Даже теперь, когда племя оказалось на грани вымирания, лишившись практически всех своих капищ и селений, они не спешили откликаться на зов.

Все изменилось, когда Кейн пару месяцев назад случайно обнаружил в хижине верховного шамана старый пожелтевший от времени свиток из бычьей кожи. На нем кровью были вычерчены руны, описывающие один древний, практически забытый ритуал. Старик тогда, обнаружив незваного гостя в собственном жилище, с бранью прогнал новоиспеченного шамана, строго настрого запретив впредь прикасаться к его вещам. Однако написанные кровью слова накрепко врезались в память Кейна, и он после пламенной речи вождя, дождавшись ночи, вновь оказался на пороге жилища своего учителя.

Старый Игх обосновался в древнем капище, последнем из уцелевших. Высохший, но все еще крепкий старик, подслеповато щурясь, глядел на массивную фигуру пожаловавшего к нему гостя.

-Время пришло. — Выдохнул Кейн, не тратя слов на бесполезные прелюдии.

-О чем это ты... — Непонимающе нахмурился верховный шаман.

-Ты знаешь о чем. Ритуал. Тот, что описан в тайном свитке. Только так мы сможем отомстить чужакам и спасти племя.

-И думать забудь. — Потемнел лицом старик. — Кровавый Призыв — ад на земле. Он был дарован нам богами, если не останется никакой иной надежды, и племя будет обречено на гибель.

-А разве у нас есть выбор? Мы обескровлены и разгромлены. Следующая битва станет последней для нашего народа, так что нам терять?

-Ты не понимаешь... Ритуал потребует жизней всех, всех сынов Врогга до единого! Даже женщин и детей! Никакая месть не стоит подобного! Нет, мы отсидимся здесь в скалах. Тут нас не так то просто обнаружить... Мы наберемся сил, рано или поздно вырастут новые колена детей Секиры и однажды вернут себе былое величие. А то что предлагаешь ты — не спасение, это гибель для всех, в том числе и для нас самих.

-Ошибаешься, старик. -Глумливо усмехнулся Кейн. — Пока живет хотя бы один из народа Волков, живет и племя. Я стану сосудом для силы богов и обрушу кровавое возмездие на головы наших врагов!

-Ты вконец обезумел... Мощь небожителей для тебя непомерна! Эта ноша не по плечам ни одному из смертных!

-Вот и проверим, так ли это. — Длинный широкий кинжал вонзился под ребро старика, пробив сердце. Левая рука бывшего "волка" разила ничуть не хуже утерянной правой.

Неловко подхватив обмякшее тело, Кейн, прихрамывая, отволок труп верховного шаман вглубь капища, спрятав в подпол. Кровавые следы, оставшиеся после убийства, его не волновали совершенно, благо здесь регулярно приносились жертвы богам в том числе и человеческие, отчего деревянный под давным давно побурел от "влаги жизни" разумных и неразумных тварей. Закончив заметать следы, шаман как ни в чем не бывало вернулся в свое жилище и забылся крепким сном человека, хорошо проделавшего свою работу. Завтра ему предстояло свершить небывалое, и потому следовало хорошенько отдохнуть и набраться сил.

* * *

Следующим утром жители деревни застали однорукого шамана за довольно странным занятием. Бывший "волк", нисколько не опасаясь уронить достоинство, ползал на карачках, сосредоточенно вычерчивая на земле причудливые узоры и руны.

-Что ты делаешь? — молодой Порк, единственный уцелевший шаман племени, не считая самого Кейна с удивлением таращился на великана.

-Игх приказал. — Пожал плечами Кейн, не прерывая своего занятия. — Сказал, нужно провести один ритуал чтобы спасти племя.

-А где ж он сам?

-Ушел, едва рассвело. Сказал, будет молиться богам в каком-то тайном месте. Велел все сделать без него. Так что не стой столбом и собери всех жителей здесь подле капища. Начнем, как только я закончу.

Порк открыл было рот для возражений, но затем передумал, опасаясь взбучки, и побежал исполнять поручение. Кейн был хорошо известен среди детей Секиры своим дурным нравом и тяжелой рукой. К тому же он занимал в племени гораздо более высокое положение нежели Порк, едва вступивший в полные лета, и потому имел полное право ему приказывать.

Когда вокруг капища собралась внушительная толпа, Кейн как раз заканчивал последний штрих получившегося гигантского плетения, опоясывавшего капище и довольно внушительную территорию окрест, так что получился один огромный круг.

-Как это понимать? — рыкнул облаченный в черную волчью шкуру мощный высокий воин с едва заметной сединой в густой бороде, свирепо глядя на Кейна. — Почему я, вождь, узнаю о ваших делишках только сейчас?

-Прости, о вождь, но у Игха было видение этой ночью. Он сказал, мешкать нельзя.

-В чем суть того что вы затеяли?

-Это убережет наш народ. Скроет деревню от глаз чужаков. До тех пока мы не станем достаточно сильны чтобы воздать им за все.

-Такие решения должно принимать все племя, а не вы одни!

-Я понимаю, Трег. — Кейн покорно склонил голову, признавая правоту вождя. — Но пойми, у нас совсем нет времени! Если мы не свершим что должно, все племя ждет гибель.

-А что Игх? — подозрительно прищурился Трег. — Я хочу говорить с ним. Где то тайное место, о котором обмолвился Порк?

-Прости, вождь, но я этого не знаю. Игх не посчитал нужным посвятить меня.

Трег в ответ на это пренебрежительно скривился, бросив на Кейна презрительный взгляд. Он как и любой воин недолюбливал колдунов, и до сих пор не мог простить одному из лучших своих командиров его увечье и последующий "переход", однако вождь отнюдь не был глупцом и прекрасно понимал, что сейчас не время для раздоров и старых обид.

-Ладно, что требуется от нас?

-Все воины должны войти в капище. Остальные — в пределы очерченного мной круга. И молитесь Вроггу, чтобы он услышал нас. Остальное мы сделаем сами.

-Вы слышали его. За мной! — Трег повелительно взмахнул рукой, призывая всех воинов следовать за ним, внутрь святилища. Оставшиеся по знаку Кейна расселись вокруг капища подле рун.

-Что дальше? — Порк выжидающе глядел на старшего товарища.

-Разожги огонь и брось туда эти травы. — Кейн швырнул парню увесистую связку сушеных остро пахнущих листьев.

-Но это же...

-Делай что тебе говорят! — прикрикнул шаман на заартачившегося юнца. — Иначе Игх спустит с тебя шкуру. Если раньше этого не сделаю я сам... — Проворчал он, когда Порк со всех ног помчался выполнять порученное.

Пока помощник возился с огнем, Кейн подошел к вместительному котелку, загодя наполненному им водой и щедро сыпанул туда густого белого порошка. Меж тем костер разгорался все ярче и ярче, в воздухе повис резкий специфический запах жженых трав.

-Эй, отнеси это воинам. — Окликнул Кейн парня, указывая на котелок. — Пусть каждый сделает по глотку. А вы молитесь богам и дышите полной грудью! — возвысил он голос, обращаясь к толпе. — Так они гораздо быстрее услышат вас!

Порк, кряхтя, поднял тяжелую посудину и с трудом переставляя ноги, двинулся к капищу. Снаружи дым от брошенных в огонь листьев становился все гуще и гуще. Рассевшиеся на поляне люди принялись слегка раскачиваться из стороны в сторону, постепенно впадая в некое подобие транса. На самого Кейна однако дурман не оказывал совершенно никакого воздействия — шаман загодя озаботился принять противоядие.

Спустя некоторое время из капища показался Порк. К тому моменту уже все без исключения люди снаружи сидели со стеклянными глазами и явно ничего не соображали.