Самхейн. Алый Чертог

Тем временем бестии, видимо получив незримый приказ от кукловода, пользуясь своим численным преимуществом, начали огибать ряды людей по флангам, охватывая их в кольцо. Ди Эргон, предвидя подобный ход врага, тотчас же скомандовал перестроение. Наемные отряды и орденцы не сплоховали, а вот королевские войска, преимущественно набранные из не слишком опытного ополчения, замешкались, отчего на левом фланге возникла неразбериха. Тот, кто командовал армией мертвых, мгновенно заметил это, и ходячие трупы принялись атаковать слабое место с особым усердием. Медленные, не слишком умелые, но не знающие страха и крайне трудноубиваемые мертвецы перли и перли сплошной лавой, раз за разом накатываясь на порядки живых подобно смертоносному серому прибою. И люди не выдержали. Их оружие вязло в неподатливой гниющей плоти. Левый фланг посыпался. Среди солдат возникла паника, они были в одном шаге от того чтобы побросать оружие и бежать сломя голову. Неважно куда, главное как можно дальше от того кошмара во плоти что творился вокруг.

Ди Эргон, прекрасно видевший, что происходит, тотчас дал команду вступить в бой резерву, приберегаемому на самый крайний случай. Отборные отряды ордена, закованные в прочные латы, на голову превосходящие обычных солдат в воинском умении, они встали нерушимой стеной на пути напирающей нежити, моментально заполнив собой образовавшийся было зазор на левом фланге. Пускай и не владеющие магией света, присущей паладинам, они были вооружены полуторными клинками, зачарованными особым образом, и потому легко рассекали зомби с одного удара, обращая их разлагающиеся тела в горстья бесполезного праха. Чаши весов вновь заколебались. Мертвецов было много, слишком много, но они никак не могли пробиться сквозь внезапно окрепшие порядки людей. И тогда тот, из-за кого разыгралась вся эта заварушка, наконец, решил явить себя.

По полю сражения прокатился жуткий заунывный вой. Мэтр Римал, с жадным интересом наблюдавший за происходящим из лагеря на безопасном отдалении, почувствовал, как у него заныли зубы. Солдатам же, непосредственно принимавшим участие в битве, пришлось куда хуже. Люди падали на колени, крича от боли и закрывая уши руками. У многих носом шла кровь. Те, кто был покрепче, сумели удержаться на ногах, но это потребовало от них невероятных усилий. Ряды людей вновь дрогнули. Паладины, находящиеся в центре войска, не дожидаясь команды своего лидера, хором затянули молитву. От них во все стороны принялись расходиться незримые волны светлой благодатной энергии. Бойцы попадавшие в ее поле мгновенно чувствовали небывалый подъем сил. Их раны закрывались прямо на глазах, а сердца наполняла благодать и неистовая жажда битвы во имя милосердного всеисцеляющего Света. На их лицах сияли спокойные кроткие улыбки. Но эта кротость несла в себе отнюдь не покорность судьбе, а гибель всем тем кто сейчас противостоял им, стоя по иную сторону бытия. Они не убивали созданий тьмы и не ненавидели их. Разве можно ненавидеть несовершенство, досадную помеху на пути к наивысшей вселенской гармонии? Нет, они лишь дарили им прощение и покой, возвращая их в то последнее пристанище, где им и должно было пребывать до скончания времен. Лишь вершили что должно. Потому что просто не могли иначе.

Перевес понемногу начал клониться в пользу людей, однако, как выяснилось, предводитель армии мертвых исчерпал далеко не все свои карты. Нестройные шеренги зомби раздались в стороны, и прямо из многочисленных ям, искусно укрытых ворохом осенней листвы, начали подниматься поистине ужасные создания. Внешне они выглядели словно диковинные многоножки, составленные из множества самых разных человеческих костей.

-Костяные химеры... — Лей ди Эргон вполголоса выругался. — Паладины и "принявшие свет" (общее наименование для всех членов ордена Света) — в первый ряд! Готовьтесь, будет жарко!

Орденцы практически синхронно, сказывалась многолетняя выучка, выполнили приказ командующего. Костяные химеры оказались поистине ужасными противниками. Они врывались в ряды людей подобного акулам в стаю мальков. Их многочисленные конечности, усеянные смертоносными костяными лезвиями собирали обильную жатву, разя во все стороны и убивая всех без разбора. Самих же монстров практически невозможно было уничтожить ибо те не имели плоти, а их кости благодаря магии смерти были в разы прочнее человеческих. Выручило как всегда зачарованное оружие. Оно с легкостью справлялось с зачарованной плотью химер, а поскольку тех было совсем немного, ибо даже создание одной подобной бестии стоит колоссальных затрат энергии, они в итоге полегли все хоть и забрали с собой множество людских жизней.

Натиск обычных зомби также мало помалу ослабевал. Некромант потратил много сил, гоня своих миньонов в бой, и теперь, сберегая энергию ослабил контроль. Все больше и больше мертвяков теряли интерес к живым, предпочитая с жадностью пожирать павших воинов. Пожранная совсем теплой плоть, из которой еще не ушла до конца искра жизни, несколько останавливала процесс разложения, позволяя зомби просуществовать немного дольше. Именно поэтому мертвецы и были столь жадны до живых тел. Однако и люди изрядно устали и выбились из сил.

-На прорыв! — скомандовал ди Эргон, и погнал своего коня вперед, прямо туда где за спинами мертвяков виднелась фигура в сером балахоне, окруженная довольно крупным отрядом воинов из числа наемников.

За командиром устремились лишь орденцы, да немногие из тех, кто рискнул в этой битве сражаться конным. Обычно лошади пугаются мертвого духа, и посему только самые спокойные и обученные кони способны биться с живыми мертвецами. Кони "принявших свет" все до единого проходили специальную дрессуру, чтобы в случае чего не дать маху и спасти жизнь своему наезднику. Наемники замешкались. Сперва их командиры, видя что битва складывается отнюдь не в их пользу, хотели дать деру, однако вовремя поняли что уже не успеют. А учитывая, что прощение от Ордена за все их деяния им явно не светило, солдатам удачи оставалось только одно. Сражаться не на жизнь, а насмерть.

Так сложилось, что с обеих сторон оказалось примерно по пять тысяч всадников. Наемники были свежее, однако среди их противников было немало паладинов, владевших магией света, в то время как их собственный предводитель уже практически исчерпал свои силы. Золотистый ореол света окружил несущихся на полном скаку тяжелых всадников. У солдат удачи при одном взгляде на него начинали слезиться глаза и дрожать руки. Таранный удар тяжелой кавалерии был страшен. Поддержанные святой магией орденцы с ходу глубоко врубились в ряды врага практически не встречая сопротивления. Наемники дрогнули. Их порядки посыпались словно карточный домик. Они ударились в беспорядочное бегство, уже не помышляя о сопротивлении, думая лишь о том как спасти свою шкуру.

Некромант тоже под шумок попытался улизнуть. Однако зоркие глаза командующего, не упускающие ничего и никогда, безошибочно различили мелькающий на конской спине серый балахон мага. Он сам и трое его ближайших соратников из числа паладинов устремились в погоню. Чародей заметил преследователей, швырнув поочередно два малых заклятья праха, которые были поглощены моментально воздвигнутом на их пути щитом света. На лице малефика промелькнуло отчаяние. Он был силен и наверняка справился бы с любым из рыцарей света один на один. Однако их было четверо, а он сам потратил в этой битве очень много сил и потому отразить ответную атаку уже не смог. Самый банальный срезень из ручного арбалета, метко пущенный одним из паладинов, глубоко погрузился в его тощую спину, хищно высунув окровавленное острие из впалой груди.

Чародей рухнул с лошади, трясясь в агонии до тех пор, пока подоспевший Лей ди Эргон мощным взмахом меча не отделил его голову от тела.

* * *

Мэтр Римал настороженно глядел на глухую железную клеть, прячась в тени огромного шатра из дорогой золоченой ткани. Клеть охраняло четверо воинов Ордена. Алхимик злобно усмехнулся. Что ж, придется повозиться, но он не зря только времени посвящал совершенствованию собственного ремесла.

Пока все складывалось как нельзя лучше. После гибели своего создателя зомби окончательно потеряли остатки разума, превратившись в неуправляемую толпу, жаждущую лишь свежей плоти, и воинам даже несмотря на владевшую ими дикую усталость удалось справиться с ними. Наемники некроманта также большей частью оказались перебиты, лишь очень немногим повезло ускользнуть. Останки чародея после битвы были помещены в специальный саркофаг, взятый паладинами именно для этого, который в свою очередь погрузили в клетку на колесах. Подле нее неотлучно дежурила четверка стражей, не подпускавшая никого слишком близко. Впрочем, желающих поглазеть на труп мага особо и не наблюдалось. Слишком велик были суеверный ужас солдат перед тем, чье мистическое могущество они имели возможность наблюдать воочию, чтобы соваться к месту его временного захоронения даже после его смерти. К тому же после отгремевшей битвы люди были слишком измотаны. Многие, едва дойдя до лагеря и походной подстилки, тут же без сил валились на нее, засыпая тяжелым мертвецким сном. Ни до чего иного им не было никакого дела.

Римал же хоть и по понятным не слышал разговора вышестоящих паладинов, был в общих чертах в курсе их планов, благо для этого не надо было быть семи пядей во лбу. Прожив жизнь полную опасностей, мэтр в силу специфики своей профессии довольно часто оказывал Ордену различного рода мелкие услуги и был прекрасно осведомлен о методах работы его членов. Жестокие и бескомпромиссные, слуги света являлись, конечно, грозными противниками для кого бы то ни было, однако у них имелся один изъян. За последние века они стали чересчур уж заносчивыми, так как давно уже не встречали равных противников. Вот и теперь их набольшие не удосужились выставить возле саркофага хоть сколь-нибудь серьезную охрану, ограничившись всего несколькими воинами. Зачем? Ведь некромант и его приспешники повержены, втоптаны в пыль, а те немногие кто выжил, сейчас бегут из этих мест без оглядки, помышляя лишь о спасении собственной шкуры. А раз так, откуда здесь в самом сердце святого воинства взяться похитителям?

-Славная ночка, господа, не правда ли? — к настороженно глядящим в темноту воинами приблизилась закутанная в темный плащ фигура.

-Тебе чего здесь надо? — нахмурился старший. — Приказ лорда-командующего никого не подпускать к повозке.

-Понимаю. — Усмехнулся незнакомец, пряча лицо. — Но вам, наверное, скучно. Не желаете доброго вина? Полновесный кувшин всего за десять медяков.

-А, ты из торговцев... — Расслабился старший. — Ну давай, показывай что у тебя. Только чур, первый глоток бесплатно. На пробу, так сказать.

-Конечно, как скажешь, доблестный воин. — Подобострастно кивнула фигура, протягивая воину пузатый глиняный кувшин. Тот принял сосуд и, откупорив, сделал добрый глоток.

-Хм, а неплохое винцо... Ладно, берем. — Стражник протянул торговцу деньги. — А теперь проваливай отсюда. Если паладины застукают тебя здесь, тебе сильно не поздоровиться, да и нам заодно.

Еще раз поклонившись, фигура незнакомца растаяла в ночной тьме. Стражники же принялись по очереди отпивать из кувшина, перебрасываясь незамысловатыми шутками. Через некоторое время их речь стала совсем неразборчивой, сменившись невнятным бормотанием, и они один за другим осели на землю, привалившись спинами к повозке, которую должны были охранять. Дождавшись, когда стражи окончательно уснут, Римал, все это время бывший неподалеку, осторожно приблизился к беспечно похрапывающим воякам и, сняв с пояса старшего массивный железный ключ, отпер клеть. Ему повезло, саркофаг внутри повозки оказался не заперт. Удивившись подобной беспечности, мэтр не без труда отодвинул массивную каменную крышку.

У алхимика замерло сердце. Вот оно. То, к чему он так долго шел. Покойник выглядел совсем свежим, его голова лежала отдельно от тела и покоилась в ногах. С трудом заставив себя оторваться от лица чародея, на котором навечно застыла гримаса дикого невыразимого ужаса, алхимик извлек из под полы плаща довольно странное приспособление в виде небольшой кожаной груши, соединенной со шлангом, увенчанным довольно толстой иглой. Вонзив иглу в вену трупа, он принялся сосредоточенно выкачивать кровь из тела. Работа продвигалась небыстро. Загустевшая кровь никак не хотела покидать ссохшиеся жилы, однако игла была обработана специальным средством, разжижающим "влагу жизни" даже в мертвых телах, и посему худо-бедно энное количество драгоценной субстанции ему таки удалось собрать. Закончив, Римал задвинул крышку, выбрался из повозки, запер клеть и, повесив ключ обратно на пояс стража, поспешил покинуть охраняемое место. Мэтр направился в рощицу неподалеку, где его уже ждал воз, запряженный парой не слишком резвых, но зато неприхотливых и выносливых лошадей. На этом его дела в лагере святого воинства подошли к концу и оставаться тут и далее он не видел совершенно никакого смысла.

* * *

Свечи уютно освещали мягкий полумрак, их свет отражался в матовом мерцании вычурного бронзового канделябра явно штучной тонкой работы. Мэтр Римал рассеянно тянул дорогое вино из серебряного кубка, блаженно щурясь словно сытый наевшийся сливок кот. Случилось. Он сделал это. Хотя было и непросто. Сколько трудов, сколько пота и крови было пролито. Сколько бессонных ночей, сожженных листов бумаги с неверными формулами, проклятий и нервов, когда он уже почти было хотел все бросить и спокойно доживать свой век в каком-нибудь тихом медвежьем уголке на задворках мира. Но вопреки всему он не сдался. Сумел перебороть себя и огонь своей судьбы. И награда не заставила себя ждать. Кровь мертвого некроманта, усиленная специальными алхимическими декоктами, сотворила чудо. Теперь он по праву мог гордиться собой, свершив то, что уже долгие века считалось невозможным. Полученный эликсир преобразил его, вернув стареющему торговцу утраченную молодость и силу тела. Он чувствовал, как его переполняет небывалая энергия, и был готов свернуть горы. Перерождение отнюдь не стало венцом его пути. Нет, это было лишь начало. Начало нового, по настоящему великого становления. И кто знает, какие еще открытия ему предстоит свершить на нем...

Размышления алхимика прервал негромкий, но настойчивый стук в дверь. Сердце мэтра тревожно екнуло. Неужели в ордене дознались до правды? Нет, не может быть. Слишком тщательно он тогда все продумал, не упустив ни одной мелочи. Вино, подсунутое им стражам, было лишь слегка усилено снотворным, тело чародея практически нетронуто, да и не стали бы горе-вояки рассказывать о том, что заснули на посту. Слишком хорошо он за прошедшие годы изучил людскую натуру чтобы сомневаться в этом. Но тогда что? Кому на ночь глядя понадобилось приходить в его жилище? Поколебавшись пару мгновений, Римал решил все же отпереть. Если бы пришли из Ордена, то стучать скорее всего и вовсе бы не стали. А, значит, видимо кто-то из припозднившихся клиентов, хотя обычно в это время он никого не принимал.

Взяв со стола подсвечник, он направился к двери и не без опаски отодвинул щеколду. На пороге обнаружился стройный довольно молодой мужчина одетый в дорогой кожаный охотничий костюм тонкого покроя, на котором блестели капли накрапывающего с самого утра дождя.