Самхейн. Алый Чертог

Некоторое время на продуваемом ветрами плато царило гнетущее молчание, а затем вперед вышел седой, но еще крепкий воин с жестким изрезанным морщинами лицом.

-Воины! — резкий сильный голос вождя пронесся над собравшимися. — Мы собрались здесь, потому что настало время священного испытания! Испытания, которое раз и навсегда отделит мальчиков от мужчин, героев от трусов! Достойных стать детьми гор от тех, чей путь прервется в забвении... Будьте храбрыми и постарайтесь достойно выдержать все тяготы, как выдерживали его все бесчисленные колена наших предков. Помните, они взирают на вас из недр гор... — Вождь еще раз тяжело обвел взглядом притихших юношей. — Что ж, начнем. Первое испытание — испытание на силу. Борьба на поясах издревле была нашим священным искусством. Так не посрамите же его пред лицом великих духов. И помните, тот, кто проявит себя хуже прочих, провалит испытание.

-Ну, это нам точно не грозит. — Хмыкнул Халле, легонько толкнув Дагора в бок. — И, кажется, я даже знаю, кто окажется победителем.

-Ага, ты. — Раздраженно отпихнулся богатырь. — Потому что своим длинным языком любого уболтаешь вусмерть. Даже напрягаться не придется.

Меж тем вождь выкрикнул первую пару единоборцев. Двое парней шагнули в центр круга, образованного остальными воинами. Здесь на приличной высоте было довольно холодно, к тому же дул пронизывающий ветер, однако несмотря на это крепкие мускулистые тела юношей блестели от пота. Воины гор сызмальства приучались терпеть холод и прочие лишения и к тому же отличались завидным здоровьем. Хилые и слабые здесь рождались редко и если впоследствии не становились шаманами и знахарями, безжалостно изгонялись, ибо были бесполезны для племени.

Юноши, обменявшись красноречивыми взглядами, по команде вождя сплели руки, изо всех сил стараясь свалить друг друга на землю. Выигравшим в этом состязании считался тот, кто первым положит соперника на обе лопатки. Не запрещались здесь и всевозможные хитрости наподобие подсечек и финтов, нельзя было лишь наносить удары и использовать оружие. Наконец, один из юношей сумел ловко подбить ногу противника и уронить того на землю, оказавшись сверху. Вождь поднял руку, обозначая конец поединка, и победитель, с вызовом глядя на своих товарищей, вернулся в круг. Спустя пару мгновений проигравший последовал его примеру. Его плечи поникли, а взор был мрачен. Среди народа гор не жаловали неудачников. Впрочем, у парня еще была возможность взять реванш, ибо состязание только началось.

Поединки проходили один за другим. Участники показывали себя по разному, но в целом справлялись неплохо. Явных аутсайдеров не наблюдалось, и это было хорошим знаком. Если испытание сумеют пройти все юноши, то следующий год будет крайне удачным для племени. Дагор играючи расправлялся с соперниками укладывая их одного за другим. Никто не мог ничего противопоставить его чудовищной силе. Возвышаясь над противниками подобно скале, он казался столь же несокрушимым, полностью оправдывая собственное имя. ("Дагор" с местн. нар. — наделенный силой гор, богатырь). Никакие уловки и навыки не помогали не то что одолеть богатыря, но даже и попросту сдвинуть его с места.

Пока лишь двое шли в этом испытании без поражений. Сам Дагор и его лучший друг Халле. Последний не обладал столь же впечатляющей мощью, но ее недостаток компенсировал завидной ловкостью и сноровкой. Этот парень вообще считался одним из лучших среди погодков, виртуозно владея не только собственным телом, но и тяжелой палицей, и копьем. Сын же вождя хоть по понятным причинам и метал последнее дальше всех, но вот большой меткостью не отличался равно как и ловкостью, и посему друзья превосходно дополняли один другого, обещая в будущем стать могучими защитниками и добытчиками своего племени.

Наконец, подошла очередь им биться промеж собой.

-Удачи, здоровяк. — Хмыкнул Халле, подмигнув товарищу. — Попробуй поймай меня.

-Как поймаю, тебе уж будет не до смеха. — Добродушно отмахнулся Дагор, входя в круг.

Прозвучал сигнал к началу, и богатырь, раскинув руки, неуклюже как медведь попытался сграбастать своего более мелкого друга в свои объятья. Тот легко увернулся, настороженно кружа вокруг великана. Дагор еще ни разу не терпел поражений даже в дружеских поединках, что нередко устраивали между собой парни племени, но Халле не собирался сдаваться так просто так, надеясь переиграть могучего, но не слишком умелого силача. Некоторое время Дагор безуспешно пытался поймать юркого парня, однако, как оказалось, гигант отличался не только мощью, но и отменной выносливостью, и расчет Халле измотать его не оправдался.

Богатырь и не думал уставать, раз за разом наступая на противника, и, наконец, ему улыбнулась удача. Он сумел схватить соперника за пояс одной рукой, и тот, не дожидаясь развязки, сам резко рванулся вперед, сближаясь, одновременно дав силачу ловкую подсечку. Дагор покачнулся, едва не упав. Атака Халле застала его врасплох. Кровь бросилась в голову колосса. Его непобедимости только что бросили вызов. Зарычав от ярости, он сжал горло друга второй свободной рукой, и легко словно пушинку подняв того в воздух, изо всех сил швырнул податливое тело на камни.

Вокруг воцарилась гробовая тишина. Воины угрюмо смотрели на распростершегося на земле Халле, беззвучно открывающего рот. Возле его затылка расплывалось влажное темно багровое пятно. Дагор, не помня себя, бросился к другу. Ярость битвы оставила силача, и только теперь он осознал что сделал. Легко подхватив друга на руки, он закричал чтобы позвали лекаря, но вождь остановил его.

-Слишком поздно. — Сурово произнес он, холодно глядя на сына. — Он мертв.

* * *

-Ты считаешь, он достоин второго шанса? — вождь вопросительно глядел на верховного шамана племени.

-Духи предопределили его судьбу еще до рождения. — Покачал головой седой согбенный старик, опирающийся на тяжелый резной посох. — Они ясно дали нам понять это сегодня.

-И что ты предлагаешь, изгнать моего сына? Лучшего воина племени! Будущего вождя! — Крепкие и жилистые несмотря на возраст кулаки вождя гневно сжались. — Формально он не нарушил ни единого правила, а в поединках порой случается всякое...

-Он убил своего соплеменника. С умыслом или без, но на нем пятно, которое просто так не смыть. Я стану говорить с духами. А ты ступай и моли Предвечных Горных Владык о том, чтобы они подсказали нам верное решение...

* * *

Лица людей были мрачны и суровы. Все племя собралось подле главного капища в ожидании решения шаманов относительно судьбы юного Дагора. Сам виновник случившегося стоял чуть поодаль, храня гробовое молчание и мрачно глядя перед собой. В его душе царили гнев и пустота. Гнев на самого себя за то что лишил жизни единственного друга, пойдя на поводу собственной ярости, и пустота от осознания того, что подобный поступок вряд ли будет прощен его народом. Скорее всего его ожидает позорное изгнание. О нем навсегда забудут, будто он и не рождался вовсе под солнцем мира. Не будет ни воинской славы, ни красивых жен, ни сыновей, которым он смог передать свои воинские навыки и исконные заветы собственного племени. Не будет ничего. Он сам разрушил свою жизнь собственными руками. И пути назад уже не было.

Наконец, полог шатра откинулся, и на входе показался согбенный старик с резным деревянным посохом, поддерживаемый под руки двумя помощниками помоложе.

-Духи явили свою волю. — Несмотря на телесную немощь, голос шамана оказался удивительно зычным и исполненным силы. — Тебе — кривой морщинистый палец указал на Дагора — будет дарован выбор. Либо изгнание, либо — шаман позволил себе кривую усмешку — либо ты пройдешь посвящение в глубинных недрах гор и станешь одним из тех, кто веками оберегает наше племя от бед и злых духов подземного огня. Вечным Хранителем нашего народа.

Люди вокруг изумленно выдохнули. Об этом запретном, тайном даже для многих шаманов ритуале ведали лишь самые старые и опытные из их числа. Подобное свершалось лишь дважды за всю историю существования племени. И судьбы подвергшихся посвящению были до сих пор овеяны плотной завесой тайны.

-Так каков будет твой ответ. — Верховный шаман выжидающе глядел на юношу.

-Он очевиден. — Губы парня плотно сжались. — Я живу ради племени и готов на все лишь бы искупить свою вину перед ним. Если духам угодно забрать мою жизнь, то значит так тому и быть.

-Что ж, решение принято. — Удовлетворенно кивнул головой шаман. — Теперь ступай в свой шатер и выспись как следует. Ритуал будет проведен завтра поутру. Будь готов.

* * *

За ним пришли, едва взошло солнце. Дагор молча следовал за двумя безмолвными шаманами, также храня молчание. Говорить было не о чем. Все было ясно и без слов. Покинув селение, они шли еще довольно долго, петляя по извилистым горным тропам, пока, наконец, не пришли к совершенно неприметному камню. Один из жрецов тихо пробормотал несколько слов, сделав рукой вычурный жест, и огромный валун внезапно с грохотом отъехал в сторону, открыв довольно просторный ход. Жрец шагнул внутрь, нетерпеливо кивнув юноше, недвусмысленно приказывая тому следовать за ним, и Дагор, бросив последний взгляд на чистое без единого облачка небо, озаренное лучами еще неяркого весеннего солнца, последовал за ним. Что-то подсказывало ему, что в следующий раз ему нескоро доведется увидеть дневной свет.

Никто не говорил ему прощальных слов и напутствий. Отец, будучи суровым немногословным человеком, не счел нужным проститься с сыном, а больше кроме Халле у него никого из близких не было. Да и не принято было у детей гор открыто выражать свои эмоции. Это считалось слабостью. Особенно среди мужчин. Подземный ход уводил прямо под гору, совершенно не петляя и не разветвляясь, будучи идеально прямым как стрела. От этого бесконечного монотонного движения вперед и вниз Дагор вскоре совершенно потерял чувство времени. Ему казалось, что они идут уже целую вечность, а ход и не думал заканчиваться.

Наконец, когда юноша уже начал думать, что они обречены скитаться в душном подземном мраке до скончания времен, спуск завершился. Ход вывел их в довольно просторную пещеру, озаренную светом висящих на стенах факелов. В ее центре неподвижно замер верховный шаман с еще двумя жрецами в длинных церемониальных одеждах. Их лица застыли словно диковинные каменные маски. На них не только не отображалось совершено никаких эмоций, но они и вовсе, казалось, принадлежали неживым созданиям. Дагор невольно поежился. Он буквально кожей ощущал давившую со всех сторон тяжелую древнюю силу, природа которой была ему совершенно непонятна.

-Встань здесь. — Проронил верховный шаман, указав в самый центр пещеры, где насыщенной охристой краской был очерчен небольшой круг.

Силач не без внутреннего трепета подчинился. Остальные четверо жрецов все также безмолвно заняли места по углам пещеры, верховный встал прямо напротив неподвижно замершего Дагора.

-Открой свое сердце владыкам здешних мест. — Вновь подал голос главный шаман. — И что бы не случилось, не выходи из круга.

Дагор кивнул, давая понять, что понял наставления, и шаманы тут же затянули слова древнего заклинания, ритмично ударяя в небольшие ритуальные бубны. Верховный жрец также не отставал от них, вместо бубна отстукивая ритм тяжелым деревянным посохом. Некоторое время ничего не происходило, а затем богатырь почувствовал, как по его коже побежали холодные мурашки. Казалось, сама гора отзывалась на звуки колдовского ритуала. Камни вокруг начали мелко вибрировать, издавая едва заметное гудение, которое с каждым мгновением становилось все громче пока не перешло в оглушающий, сводящий с ума рык. Шаманы рухнули на колени, не в силах выносить разыгравшуюся вокруг свистопляску сил. Дагор пока держался, изо всех сил стараясь не упасть и не потерять сознания. Колени предательски подгибались, а в голове словно бы грохотали валуны размером с гору.

Внезапно юноша почувствовал ледяной укол, пронзивший его стопы и коснувшийся сердца. Машинально скосив глаза, могучий воин и охотник, не боявшийся никого и ничего, заледенел от невыразимого ужаса. Камень, на котором он стоял, ожил, превратившись в вязкую текучую субстанцию, которая медленно, но верно ползла вверх по его телу, уже охватив ноги по щиколотки. Голоса шаманов зазвучали с новой силой. Верховный жрец медленно поднялся и с усилием воткнул свой посох в круг рядом с ногами Дагора, который тоже принялся активно поглощаться текучим камнем.

Богатырь отчаянно рванулся, но тщетно. Ноги оказались вмурованы в пол намертво. С ужасом он наблюдал, как живой камень достиг его колен, затем пояса, чувствуя расползающийся по телу ледяной холод небытия. Рот сына вождя разверзся в беззвучном вопле, но гортань была не в силах исторгнуть ни звука. Жизнь медленно, но верно утекала из могучего тела. Наконец текучий камень достиг сердца, и сознание юноши провалилось во мрак.

* * *

-Это уже третье нападение. — С ног до головы залитый кровью могучий воин в тяжелом меховом бурнусе с напряжением глядел на вождя.

-Это плохо. — Вождь, прищурившись, оглядел стоявших перед ним людей, с удовлетворением отмечая, что кровь, покрывающая их тела, большей своей частью принадлежит не им. — Если люди огня обрушатся на нас всей своей мощью, нам не выстоять.

Вокруг повисло тяжелое молчание. Все племя собралось на большой совет чтобы решить как им быть дальше, и сколь бы неприятно было людям слышать подобные слова, в глубине души каждый из них осознавал, что вождь прав. Огнепоклонники пришли в эти земли примерно три луны назад, и с этих самых пор у народа гор начались неприятности. Враги то и дело пытались проникнуть в заповедную долину, вступая с ее хозяевами в ожесточенные схватки. Пока народ скал спасало то, что их враги плохо ориентировались в горах, не умея толком сражаться в подобных условиях. К тому же они были гораздо более мелкорослыми и тонкокостными, так что одному воину гор ничего не стоило в одиночку положить двоих, а то и троих врагов.

Однако недостаток мощи огнепоклонники компенсировали своей чудовищной многочисленностью. Словно саранча они покрыли собой все равнинные окрестности вокруг заповедных, священных для местных племен гор, взяв последние в плотное кольцо. К тому же их оружие было совершеннее и удобнее. Длинные ножи из неведомого материала, которые чужаки называли мечами, отличались невероятной остротой и прочностью. К счастью по настоящему искусных воинов среди них было немного. Последние же, элита, редко вступали в открытое сражение, предпочитая отдавать приказы на безопасном расстоянии. Также как и их вождь. Никто из народа камней ни разу не видел его в лицо, но от пленников, которых порой удавалось захватить, они знали, что он — воплощение самого Великого Духа Огня и владеет могущественной магией, разжигавшей в сердцах его поданных страсть к войне и разрушениям.

-Я мыслю так. — Наконец подал голос вождь. — Людей огня много, они храбры и сплочены, но и у волчьей стаи, и у стада туров всегда только один вожак. Обезглавив их, мы внесем смятение в их ряды. Им придется либо выбрать себе нового вождя, либо убраться с наших земель куда подальше.