-Уверена, что сегодня первый день? — удивленно спрашивает саэ, — Почему?
-По ощущениям при пробуждении,— задумчиво гляжу на соседний кустик аргорзы, невысокий с сине-зелеными узкими листьями и мелкими белыми цветами: взять или и так хватит? — Если бы было больше одной дозы сонного зелья — чувствовала бы себя хуже. А одна не могла усыпить меня более, чем на сутки.
В глазах Нэрита мелькнуло любопытство. Похоже, вампир и впрямь не был уверен, сколько времени мы провели в лагере. А Эдар едва слышно прошептал, словно самому себе:
-И саэ Лаэран ещё пытался меня уверить, что она способна лечить только с эльфийской аптечкой.
Я лишь тихо фыркнула, и забралась на шалша: больше трав набирать — смысла нет. Они здесь почти на каждом шагу, а заготовить немного зелий — и этого хватит. Да и, если что, всегда можно попросить у Асиля мою сумку. А пока что....
-Эдар, мне Лилю надо кормить, — тихо вздыхаю, глядя на Эдара. В глазах саэ вспыхивает раздражение, впрочем, быстро тающее, когда его взгляд падает на Ханга.
-Он — ребенок! — упрямо и зло стискиваю губы. И получаю в ответ усталое:
-Конечно, долси Ян.
Кинжал осторожно прокалывает кожу, и змейка приникает к ране. Вот только голодной при этом не выглядит. Лэ! Она....
-Ян, — звучит задумчивый голос Нэри, — Мне кажется, твоя питомица уже способна сама заботиться о пропитании.
Кидаю на вампира злой взгляд..., но... не вижу и тени насмешки.
-Ян, — вновь звучит задумчивый шепот Эр, -То, что называют "камнями-обманками" — не редкость. И выращивать из них преданных чудовищ пытались многие. Но особого проку не выходило: змейка почти не растет, а ядовитыми они бывают не часто. Их легко натравить на врага, и почти не возможно остановить. А ведь враг не редко нужен живым. В общем, проблем больше, чем пользы.
-И что? — кидаю на вампира злой взгляд.
-Ничего. Материнский инстинкт — страшная вещь, — Эр качает головой, опуская уточнение "драконий", — Просто... будь осторожней. Причинить вред можно и не желая того.
Слова разгоняют сомнения. Лэ! Я ведь и впрямь почти ничего не знаю о своей питомице. Склоняю голову, и натыкаюсь на странно-внимательный взгляд. В золотистых омутах сияет беспредельная преданность и покорность. Доверие. Доверие дитя к родителю. Разве можно предать это? Кем бы она ни была!
-Не поступай так больше, — срываются с губ уверенные слова, — Не убивай, не надо. Хотя та тварь и заслужила свою судьбу.
Последние слова разгоняют отчаянье, наполнившее глаза змейки. Хоть и не до конца.
Тэ! Ладно, наесться-то она наелась. Но вот магической подпитки ей было взять неоткуда. И зачем малышке такая прорва энергии?
Глава 9. Зельеварение.
Восток уже начал светлеть, когда Эдар объявил стоянку. Ханг тут же торопливо слетел с шалша и принялся разбивать шатер, путешествовавший в одном из вьюков. Грубая темная ткань из бесформенной кипы с помощью нескольких столбов и веревок бысторо превращалась в привычную прямоугольную палатку.
Саэ тоже спешился и неторопливо подошел к сложенному из грубых белых булыжников кругу, закрывающему от суховеев окно родника. Вокруг поднимались тонкие в полтора человеческих роста деревья, с желтоватой, жесткой листвой. Кажется, степной оргх: из его листьев готовят отвар для желудка.... Лэ! Да какая разница!
Несколько деревьев возвышались вокруг родника, а дальше во все стороны, до самого горизонта — море белой, сухой травы. Хотя... на удивление низкой. Лишь в нескольких полетах стрелы она поднималась. Должно быть, этой стоянкой пользовались довольно часто.... Но, все же не на столько, чтоб совсем вытоптать траву.
Нэри продолжал сидеть верхом, безразлично глядя в никуда. Словно оставленная ребенком кукла.... А Эдар окунул в воду маленький белый камень, осмотрел его и довольно кивнул. Что это? Любопытство заставляет сменить зрение. Амулет. Вот только расшифровать заклятие мне не под силу. Ну да и так ясно. Обычная проверка воды: мало ли что могло случиться с родником.
Растерянно оглядываюсь, не находя себе дела. Попроситься в помощницы Хангу? Да он и так от меня шарахается. Вот когда он закончит — нужно будет долечить ему спину. Точно! Пока есть время, нужно приготовить мазь. Конечно, едва ли во вьюках найдется ступка, но размять травы можно и камнями, благо их кругом хватает, а смешать — в любой миске. Качество будет не слишком хорошим, но, все равно мазь будет лучше, чем вчерашняя.
Привлеченный моей возней, рядом оказывается Эдар, но даже не думаю оглядываться. В конце концов, я эту мазь впервые готовлю, не хватало только что-нибудь спутать!
-Чай готов, хозяин, — раздается поблизости взволнованный голос мальчишки. Хм, судя по запаху, жаркому тоже ещё не долго осталось: соблазнительный аромат охватывает стоянку.
-Ханг, иди сюда, — окликаю мальчишку, приготовив, наконец, мазь. Тот растеряно смотрит на меня, — Нужно долечить твою спину, — мягко улыбаюсь. Тэ! Эдар ведь опять не позволит мне самой нанести мазь! Но против ожидания, рядом оказывается на саэ, а Нэри.
Вскидываю голову и натыкаюсь на смеющиеся темно-карие глаза. О, кажется, наши отношения с Эдаром его забавляют. Даже не смотря на ошейник.
-И? — прижимаю к себе миску с желто-зеленой кашицей, не глядя на осторожно снимающего халат Ханга. Не хватало только, чтоб Эр её и впрямь коснулся! Конечно, зелья с шаан получаются более сильными, но... и более неустойчивыми. А если в мази Эль-шаан смешается с Эр-шаан... или даже с Эр-а-рух....
-Кажется, изображать лекаря сегодня придется мне, — насмешливо откликается Эр. В отличие от саэ его эта необходимость не смущает.
-Нет, — отвечаю спокойно, с чуть грустной улыбкой, — Я, конечно, поделюсь мазью, но только если ты решил отравить кого-нибудь.
Эр удивленно вскидывает брови, а Эдар мгновенно склоняется над мазью, растеряно касаясь зеленой кашицы. Переводит удивленный взгляд на меня, и над степью разносится тихий шепот:
-Эль-аштор. Эликсир жизни. Его могут создавать лишь эльфы. И ценится он дороже бриллиантов. Ты действительно хочешь потратить это на раба?
-Это всего лишь несколько степных трав, — зло фыркаю в ответ. Лэ! Ну чего он такого удивительного в этом настое нашел! — Я всегда могу приготовить ещё.
Решительно поднимаюсь и, скользнув меж мужчин, склоняюсь над Хангом. Следы от... кнута? Или чего-то другого? Не важно.... Раны почти затянулись, не смотря на ночную скачку. Ну и хорошо. Новая мазь от них и вовсе следа не оставит. Решительно втираю кашицу в кожу, и шрамы сходят с худой спинки мальчишка, словно полосы грязи. Бедный ребенок. Но... неужели все остальные — тоже следы наказаний? Ттан-хэ! Разве имеют право жить те, кто так поступает с детьми? Боль, унижение, голод — разве таким должно быть детство?! Ттан-хе!
Эдар пытается отстранить меня от мальчишки, но Нэрит останавливает его: изящная, белая до синевы ладонь ложится на бежевую ткань халата.
-Оставь, — звучит грустный голос, — Это всего лишь ребенок.
-Будь он старше, что-нибудь изменилось бы? — Эдар в раздражении дергает плечом, скидывая руку вампира.
-Да, — Нэрит грустно улыбнулся, — Варрэш был бы жив. Ян убьет ради ребенка не задумываясь. А за взрослыми она признает права на свои ошибки. За которые они сами и должны отвечать. Рух, — последнее слово звучит, как приговор. Впрочем, в какой-то мере так оно и есть. Но не для меня.
-Вот и все, — на шаг отступаю от мальчишки и ловлю благодарный взгляд: серебристо-синие глаза пылают словно звезды. А на губах застыла робкая улыбка, — Не больно?
-Нет, лои Ян, — Ханг чуть качает головой и спешно опускает глаза.
-Значит обед для людей готов, — задумчиво произносит Эдар, должно быть, смирившись с тем, что его неправильная лои будет все делать по-своему, — А вот что делать с нелюдем?
Ханг все так же смирно стоит, склонив голову, но, кажется, каждая его мышца напряжена до предела от объявшего ребенка ужаса. А Эдар, как ни странно, заметно смущен. Почему? Лэ! Ну действительно зачем в этом спешном походе нужен раб! Воин и сам способен о себе позаботиться. А, значит, раб нужен лишь... в качестве пищи. Тэ! Но нельзя ведь было оставлять Ханга в лагере!
Кидаю взгляд на Нэри и выразительно приподнимаю бровь. Эр едва заметно кивает. Тэ! Ему действительно нужна кровь. Впрочем, в дороге меня это не смущало. Шагаю на встречу вампиру, и... почти не успеваю заметить, как он оказывается рядом. Запястье откликается резкой болью. Привычно и... странно. Не могу определить, но чувствую в вампире что-то неправильное. Лишь через эвел понимаю, что Эдар вновь полностью контролирует вампира. Зачем? Глупо.
Хои спусти, Нэри отпускает мою руку, и я замечаю сочувственный взгляд Ханга и... странно-пустой — Эдара. Тэ! Да в чем дело?! Словно не несколько глотков крови, а....
-Ттан-хе! — не сдержавшись, почти кричу, — Да теперь-то что не так? Или это у вас тоже считается недопустимо развратным поведением?
-Нет, — неожиданно спокойно произносит Эдар. Серые глаза сверкают сталью, — Просто смертельным.
Что за бред? От потери нескольких глотков крови ещё никто не умирал! Растерянно перевожу взгляд на Нэри. Что это, вся тьма Бездны, значит?! И что-то в глубине его глаз подсказывает: это всего лишь сказки, которым верят саэ. А как все на самом деле, он мне рассказывал: всего лишь источник силы для регенерации.... И вкусная пища. Ттан-хе! Но и Эдар так говорит не без оснований. А значит... значит в Торгете вампиры действительно.... Или это всего лишь слухи для устрашения? Вновь смотрю на Эдара, но ничего не могу прочитать на его лице. Ттан-хе! Как же они мне надоели!
-Пойду, прогуляюсь, — впихнув в руки саэ миску с мазью, направляюсь прочь от шатра. Не смотря на суточную голодовку, есть уже не хочется. А вот побыть одной.... И, если получится, увидеть Асиля....
* * *
Первые рассветные лучи стрелами бились о твердую чешую двух драконов рассекающих утреннее небо Велира. Под мощными крыльями пронесся Оконечный Хребет, а впереди уже виднелось русло Кийры. Несколько секунд, и драконы начали снижаться. Показывала путь изящная серебристо-бежевая с зелеными искрами драконесса, торопливо взмахивающая тонкими крыльям. Её более массивный спутник мог похвастаться темно-синей чешуей, покрытой едва заметным зеленым узором. Медленные движения были экономными и усталыми: кажется он уже жалел, что решил составить драконессе компанию. Но, все же мощные плавные взмахи крыльев направляли его вслед за спутницей.
Внизу шумел эльфийский лес, а по другую сторону реки уже тянулась каменистая пустыня, с редкими светло-зелеными пятнами. Кто знает, быть может в легендах, о том, что Эль-таан вытянули для своего леса всю Жизнь из правого берега, была и толика правды. А почему иначе могли так сильно различаться земли, разделенные лишь узкой полоской воды?
Среди зеленого моря, коричневым грибом возвышалась дерево без листьев — площадка для пегасов... и прочей летающей живности. Маленькая — всего десяток шагов в поперечнике — и неровная, затянутая грубой корой, лишь слегка отполированной множеством ног и копыт. С одного края поднималась странная арка, увитая цветами. Росло ли такое дерево в эльфийских лесах всегда, или же Эль-таан сами создали его? Увы, этого уже никто не помнил.... Не знали даже, сажал ли кто-то здесь этот эркорт или же семя занесло случайным ветром, а местные жители лишь благосклонно приняли подарок судьбы.
Драконы уверенно направились к эркорту, в последние секунды перед приземлением меняя облик. На жесткую темную кору ступили уже изящные девичьи ножки, затянутые в грубые военные сапоги... и ещё одни такие же сапоги — вполне естественно смотрящиеся на мужских ногах. Вообще одежда этой пары была похожа, как цветами — все оттенки темно-красного, так и формой — привычных для драконов боевых костюмов. Даже оружие на их поясах было одинаковым: сабля и парный к ней кинжал для левой руки. И уже это странно смотрелось для юноши: слишком легкое, женское. Ему бы больше подошел длинный меч..., а то и секира. Благо, ширина плеч не позволяла усомниться в силе воина. Но, должно быть, он предпочитал скорость мощи. Или просто решил поддразнить подругу, прекрасно владея и длинным мечом, и легкой саблей?
Главным отличием их одежды была косынка, прочно стягивающая белые пряди девушки, тогда как иссиня-черный ежик волос юноши был открыт солнцу и всем ветрам. Синие глаза уверенно впились в усыпанную серебристо-белыми цветами арку, а сине-зеленые предпочли следить за спутницей. Впрочем, та быстро скрылась в темном провале, заставив и юношу со вздохом отправиться следом.
Вниз, спиралью уходил пандус, заключенный в неровную трубку стен — словно пора в гигантском грибе. В темноте удавалось разглядеть лишь редкие перемычки, через которые приходилось переступать. А, спустя пару минут друзья выбрались на лесную поляну. Высокие ветви, плотно переплетались друг с другом высоко над головами, складываясь в живой купол. А пестрые цветы и мягкий мох походили на ковер. Лишь стен у этой залы не было: стройные золотистые стволы лишь охватывали её правильным кругом, указывая входы в столь же условные "коридоры" узнать которые легко позволяла мягкая шелковистая трава, поднимавшаяся меж ними едва ни до пояса. Где-то неподалеку звенел ручей, но его пение заглушали трели птиц, звонкие и мелодичные настолько, что едва ли даже лучшие менестрели смогли бы их повторить. Ну а бабочки, кружащиеся в столбах света, струящихся меж широких листьев, казались здесь неотъемлемой частью пейзажа.
Впрочем, юноша кинул на лесное великолепие лишь короткий взгляд, а девушка и вовсе сразу уверено ступила на одну из многочисленных убегающих с поляны тропок-коридоров. Шаг её был твердым и быстрым, с огромным трудом воительница удерживалась, чтоб не побежать. Но, минув два просторных зала, она застыла перед третьим.
Здесь стволы деревьев были не менее стройны и золотисты, но разобрать это было непросто: от каждого с высоты нескольких десятков метров спускалось к центру поляны по широкой ветви, огороженной, как периллами, широкими резными листьями, твердыми как камень. Причем узор на каждой ветви был свой — под вкус хозяина. Каждое дерево здесь было домом.... Городским домом: эльфы предпочитали считать своим жилищем гектар-другой леса. А в таких городах жили лишь бедолаги, посвятившие жизнь общественной службе. Ну и, разумеется, всегда было несколько пустых домов: для нежданных гостей, приехавших по государственному делу ли, на бал ли, или просто навестить старого друга. Впрочем, даже такие приезжие редко селились на этих деревьях, предпочитая провести ночь-другую на мягком травяном ковре, под привычным сводом древесных крон.
Все же не сдержав волнения, девушка взбежала по пологой ветви, уткнувшись в зеленую занавесь: то ли сплетенные ветви, то ли хитрый резной лист. Но это препятствие лишь на долю секунды задержало Истари. Решительно втянув воздух, девушка прошла в дом. Такие же занавеси, как только что пройденная, окружали ажурный помост, раскинувшийся на пяток шагов вокруг ствола. Здесь не было и намека на мебель. Лишь незнакомый с эльфискими обычаями человек мог бы решить, что в центральном стволе вырезано кресло, на котором с удобством устроился пожилой уже — почти тысячелетний — эльф. Впрочем, и этого бы обычный человек понять не сумел, приняв закутанного в плащ своих волос Эль-таан за восемнадцатилетнего юнца. Ну, или за двухсотлетнего: если бы знал, возраст эльфийского совершеннолетия.
