Она, в отчаянии, попыталась разорвать цепочку, удерживающую ее на месте, но она крепкая, а магии нет... "Все напрасно...Я даже не смогу позвать на помощь... меня тут никто не услышит и не найдет...". Отчаяние, как весеннее половодье, затопило все вокруг. Тело непроизвольно приняло самую надежную позу — еще не родившегося младенца, девушка закрыла глаза, разум не выдержал и погрузил ее в тяжелый сон без сновидений.
Торкана очнулась от хлынувшего из окна света. В комнате кто-то был...
Ее схватили за волосы и грубо подняли на ноги.
— Стоять, подстилка шурх-фурга...
Торкана попыталась рассмотреть, что же происходит, но та гадость, что она вдохнула, видимо все еще действовала, или рабский ошейник подавил ее волю, но она покорно стояла и словно наблюдала за происходящим с собой откуда-то с потолка. Она голая стоит у кровати, ярко освещенная лучами Андао. Рядом стоит Хавир, а еще в комнате кто-то есть, он стоит в глубине комнаты и его плохо видно.
— Господин, Вы посмотрите какая экзотика, просто чудо. Какая фигура, почти идеальная, я знаю, что в халифате любят пофигуристей, но если ее покормить получше, то может еще и отъестся. А какие волосы — чистый огонь. Наверняка такой же темперамент. Чистая гладкая кожа... И, взгляните, она светится!... Настоящая аристократка! В Халифате, на столичных торгах за такую диковину дадут очень и очень приличные деньги... Я думаю, что не меньше тысячи марок... Жаль, что не девственница, но столичные магини не считают это особой добродетелью. Можно, конечно, провести небольшую операцию, и тогда она будет стоить дороже, но если обман раскроется, то нам несдобровать...
Господин подошел к девушке и стал ее рассматривать, как рассматривают перед покупкой скотину на ярмарке. Приподнял пальцем подбородок, заглянул в рот, посмотрел на руки, убедился в тонкости пальцев и гладкости кожи на руках и теле, ощупал грудь. Тело Торканы от этих липких ощупываний, невольно передернуло, а она наблюдала за всем этим со стороны и все пыталась вспомнить: где же она его видела? В ее голове почему-то крутились воспоминания о приеме у Доджа...
— Да, товар хорош... — и он смачно зацокал языком.
— Господин хочет его опробовать? Разве Господину уже не нравятся девочки?
— А почему бы и нет? Обычно я это не делаю, но эти сельские девчушки-простушки с ярмарки мне что-то приелись... Городских отлавливать нельзя, они сразу жаловаться побегут, да родственников у них полно, шум поднимут. — Господин жадно облизнулся. — А эта хороша... Люблю таких тоненьких, жаль, конечно, что она не девственница, жаль... Ну, да тут можно что-нибудь новенькое придумать... К тому же я хочу собственноручно проверить качество своего товара. Я должен знать, что предлагаю, у меня на этом рынке безупречная репутация.
"Оказывается, Господин и есть сам работорговец, Хавир только его "ловчий" ". С ужасом и как-то издалека думается девушке.
Ее грубо кидают на стоящую сзади нее кровать и сильные руки Хавира раздвигают ее ноги. Тело чужое и сопротивляться и даже кричать не получается. Торкана со всевозрастающим ужасом смотрит, как Господин медленно и как-то лениво расстегивает пояс на штанах, он рассматривает ее, облизывается и спускает штаны. Торкана невольно перевела взгляд на то, что было под штанами, нечто так любовно поглаживаемое Господином.
"О боги! А размерчик-то у него, так себе... у такого "красавчика" мог бы быть и побольше." Эта ядовитая усмешка, словно послышалась девушке откуда-то со стороны. "Это не моя мысль, здесь есть кто-то еще", — это ехидное замечание немного привело ее в себя, вдалеке забрезжила крохотная искорка надежды. В этом момент Господин наклонился над ней, и стал не торопясь взгромождаться на нее сверху, протянул левую руку вниз, пытаясь заправить в нее не совсем послушный член.
Торкана пришла в ужас, сейчас ее огненную ведьму попросту изнасилуют, причем неоднократно. "Не бывать этому!" Медленно, словно преодолевая быстрое течение воды, она поднимает вверх руки. Они свободны! Перед ее лицом маячит похотливое лицо Господина. "А вот тебе!" И последним усилием она вонзает изящные наманикюренные ноготки в эту мерзкую рожу, на холеных щеках Господина пропаханы восемь кровавых борозд. "Все... а теперь точно все... теперь убьют", — как-то отстраненно подумалось девушке, — "Пусть... пусть убьют, так даже лучше, побыстрее бы".
Первым в морду получил Хавир:
— Ты что, урод, не мог ее за руки подержать?!?! — С подбородка Господина стала капать кровь. Вторым досталось слуге в рабском ошейнике, который принес чистое полотенце.
— Да она же в ошейнике! Кто же рабынь в ошейниках еще и держит?
— Я тебе покажу "в ошейнике"... Она же маг, к тому же рыжая... думать надо... Всю рожу располосовала... Да я ей... Дрянь... дрянь... — И на Торкану посыпались пощечины, Господин был в бешенстве. Голова Торканы болталась из стороны в сторону, из разбитых губ потекла кровь.
"Жалко, если зубы выбьет... хотя какая разница, они мне уже не пригодятся", — всплывали остатки сознания в голове Торканы.
— Господин, остановитесь, вы попортите товар. — Подвывал из угла Хавир, девушку ему было совсем не жаль, сама заслужила, но если ей изуродовать лицо, то ее стартовая цена как лота на торгах сильно упадет, и его комиссионные будут меньше.
Господин уже и сам это понимает и нехотя останавливается.
— Привяжи эту дрянь к кровати, и рот ей заткни, чтобы не покусала случайно...
— Может лучше дать ей еще "пыли"? Она тогда опять покорной станет... и можно будет не привязывать.
— Да, пожалуй... И лекаря позови.
— Для нее?
— Для меня, дурак, мне надо лицо подправить...
Все ушли... Торкана понимает, что это не надолго... Она пытается разорвать цепь или снять ошейник, но магии нет..., а разве может тоненькая девушка руками разорвать крепкую медную цепочку? Опять приходит Хавир с двумя охранниками.
— Зря стараешься... Еще никому не удавалось снять рабский ошейник голыми руками. Держите ее...
Охранники крепко хватают Торкану за руки, а сутенер запрокинул ей голову и засыпал ей в ноздри какой-то порошок. Торкане сразу хотелось чихнуть, но он крепко зажал ее носик.
— Вот так... Вот теперь ты будешь хорошей девочкой....
Мир перед глазами Торканы вдруг потерял свои краски, тело снова становится чужим, и она опять смотрит на то, что с ней происходит со стороны, как абсолютно чужой и холодно-равнодушный наблюдатель...
Хавир отпустил ее нос, как экономный хозяин, промокнул платочком разбитые в кровь губы, и оглянувшись на дверь быстро и с неожиданно вырвавшейся наружу похотью облапал безвольное тело. Он бы еще что-нибудь с ней сделал, но один из охранников схватил его за руку:
— Ты чего... Сперва Господин, потом, если разрешит, то мы...
— Да ладно, только и пощупал немного... убедился что подействовало... от нее не убудет... О! чуть не забыл!
Хавир полез в карман, вытащил оттуда пузырек с темно-зеленой жидкостью и вылил его содержимое в рот Торкане.
— Пей, ну же! Пей, говорю! — Торкана давится этой горечью и заходится в кашле.
— Зачем? Разве порошка не достаточно?
— Нет, это совсем другое. Это я своим девицам даю, чтоб ничего не было. А то бы давно разорился на последствиях, а они после этих "проб" очень даже могу появиться.
— А твои девки, что сами не об этом не заботятся?
— Самому надежнее. А то каждая забрюхатевшая может искать защиты в храме у Двуликой, и что интересно, ее получить. А гневить богиню я не намерен, себе дороже...
— Она же вроде не для твоего заведения?
— Я работаю за долю от продажи. Если от нее сегодня что-то останется, Господин мне ее даст на месяц, на "откорм", пока караван в халифат соберется, а я умею с рабынями обращаться. Надо чтобы у нее хоть какой-то товарный вид был. А кому нужна беременная шлюха? Ладно, пусть поспит сейчас.... Чтоб наверняка подействовало. Пошли.
И опять никого и блаженная тишина... Перед глазами мелькают красивые цветные картинки, "О Пресветлая, как хорошо...". Ведь все это неправда, все это только сон, кошмарный сон... Я проснусь, и все это исчезнет... Телу уже не больно... легко и даже приятно.... Оно далеко, оно чужое... Все что там происходит — это не со мной. Это просто кошмарный сон.
Кто-то вдалеке кем-то командует:
— Повернись, вот, так ... задом работай, работай кому, говорю... Хавир, дай ремень, вот тот широкий, чтобы кожу не попортить... Вот, так... Вот так... А теперь сверху залезай, быстрее, быстрее... Хавир, подстегни ее, чтобы быстрее двигалась... А-а-а... давай еще... Обед принеси... отдохну и продолжим... Вылей на нее воды... и пить дай... эти подстилки всегда после "пыли" пить хотят.
Тишина и темнота. Откуда-то сверху льется холодная вода... Пить, как же хочется пить... Торкана жадно хватает воду пересохшими и кровоточащими губами... Спина и ягодицы горят, и вдруг вновь обретенное тело болит, сильно садит между ног. Перед глазами все плывет и кружится. Где-то там вдалеке стоит стол, за столом кто-то сидит..., но это уже не имеет значения... уже ничто не имеет значения... хочется только умереть...
— Да, все же рыжие от природы темпераментные. Эх, если бы с ней да по ее доброй воле... Да они же все столичные гордые... Что бы еще такое придумать... А то что-то эта дрянь простаивает... О, придумал! Ну-ка Хавир, давай сними пробу с нашего товара, а я посмотрю. Ремешком ее постигаю, чтобы быстрее двигалась... — Господин выпил вина и ему уже весело.
Хавир рассматривает девушку, она под наркотиком, но еще в хорошем товарном виде. Торкана ему нравится, и в принципе, повеселиться с ней он совсем даже и не против, и ремнем он владеет намного лучше, но иметь ее на глазах у Господина и еще трех его охранников, ему как-то не хочется... Советами замучают.
— Господин, у нас с вами деловые отношения, может быть пусть они такими и останутся? Дела должны быть на первом месте..., а Господин еще со мной не расплатился за доставленный товар, хотя уже и опробовал. — Хавир кивает на Торкану...
— Расплачусь, но позже.... Я сейчас хочу со стороны посмотреть, как эту дрянь объезжать будут. — Господин оборачивается назад, там стоят его охранники, он, чуть прищурившись, рассматривает их. — Добровольцы есть?
На это дело добровольцев полно, Господин выбирает одного из своих охранников.
— Надеюсь, ты не озабочен "делами"?
— Никак нет.
— Тогда приступай, а я посмотрю... Ремешком тебе помогу, если двигаться плохо будет.
Два раза предлагать охраннику не надо, быстро приспустив штаны, он взгромождается на девушку и через пять минут уже слезает.
— Что так быстро? Вот не думал, что у меня в охране такие слабаки служат. Следующий...
Красный, как вареный рак охранник, застегивая штаны, уходит. На его место тут же находится следующий претендент. Он подходит к безвольно лежащей на кровати девушке.
— А можно ВСЕ?
— Даже нужно! — Подбадривает его Господин. — А ты Хавир, если девку не хочешь, то может от еды с вином тоже откажешься?
— От вина не откажусь, вино у Господина знатное...
— Тогда садись, комментировать процесс будешь... и так, чтобы мне весело было.... А ты давай, давай залазь на нее, чего медлишь...
Охранник тем временем раздевается и в его руках кинжал.
— Э, ты чего затеял?
— Так вы же сказали "Все"...
— Все-то все, но кожу ей портить нельзя, товарный вид потеряет. У тебя денег таких нет, чтобы за это "все" заплатить. Если очень хочешь, то ремень возьми, но шкуру не попорти, а то вычту из жалованья, до конца жизни задаром работать будешь.
Охранник, пожав плечами, берет в руки широкий ремень и приступает к процессу. То, что он проделывает с девушкой, вызывает у Господина приступ повышенного аппетита, он ест, пьет и смачно комментирует процесс.
— А ты Хавир, что молчишь? — Толкает он в бок сутенера. — Жалко с кинжалом позабавиться нельзя... Товарный вид потеряет... Вот у тебя в заведении с кинжалом баловаться можно?
— Если не до смерти, то за ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ деньги можно...
— И что были желающие?
— Да был тут у меня один клиент... Я как девка какая строптивая попадается всегда ее к нему пристраивал. Он мне и деньги за это платил, и девки потом после него, если живыми оставались, шелковыми были, правда, в шрамах все, так наемникам, что они обслуживают, на шрамы наплевать...
— А потом он куда делся? Этот клиент?
— Да помер осенью.
— Это не купец Оорон?
— Он самый...
— Он у меня тоже в клиентах был... Говорят, сердце не выдержало. Хотя чего там выдерживать в собственной спальне... одному? Видать сон ему об этом деле приснился, а во сне чего только не бывает.... У меня помимо него есть еще пара клиентов, что кинжалами и прочими колюще-режущими предметами забавляться любят, я их тогда к тебе отправлять буду... шлюх строптивых воспитывать. — И Господин весело заржал...
— Эй, ты там... не придуши ее случайно... — Вмешался Хавир в процесс на кровати...
— Не, все в порядке, так придушил немного... Живая, вон шевелится...
Наемник закончил, и стал одеваться, с тоской поглядывая на девушку и кинжал.
— Молодец, развлек... Чего бы еще такого придумать?... А это оказывается интересно, наблюдать за другими... Эй, вы там, приведите вчерашний улов... У меня одна мысль появилась...
— А кто у Вас во вчерашнем улове? Что-нибудь еще более экзотическое?
— Счас увидишь... Давай еще выпьем... Наливай.
К вчерашнему "улову" Хавир никакого отношения не имеет, помимо него у Господина есть и еще ловчие, и ему интересно, что же они там такого поймали?
Охранники вносят в комнату и бросают на ковер у стола эльфа. Эльф избит, ободран и весь в синяках, от его красивого, но совершенно не практичного наряда остались одни лохмотья, на его рубашке, болтаются оторванные и грязные кружева. Хавир смутно вспоминает, что видел этого эльфа в городе или на ярмарке, он вроде торговал красками и сам чего-то там рисовал.
— Вот выкупа ждем... — И Господин пнул валяющегося на полу эльфа ногой. — Этот нелюдь по своим неприличным привычкам очень нравится консулу. Наш эльфийский консул очень большой поклонник живописи этого художника....
— Особенно сзади ... — Подхватил Хавир и все дружно заржали.
— Ага, поэтому уже готовит выкуп. Ну, а пока денежек нет, можно и поразвлечься... Ну-ка поставьте этого ушастого на ноги... и подведите поближе...
Господин доволен и весел... Такого зрелища, как эльф и человеческая девка он еще не видел... Хавиру эта идея не нравится, он, по роду своей деятельности, всякого видел, но нелюдей его девушки никогда не обслуживали, да они им это и не предлагали никогда... Но если подумать, то на этом тоже можно заработать... Вот только вопрос, а насколько это вообще возможно? Он о таком никогда не слышал...
— Эй, ты, ушастый! Ты меня слышишь?
Эльф обреченно кивает головой, губы у него разбиты и опухли, и говорить он не может.
— Девку на кровати видишь?
Эльф поворачивается в сторону, куда указывает холеный палец Господина. На кровати, опять свернувшись калачиком и зарывшись лицом в покрывало, лежит рыжая человеческая девушка. Она худенькая и тоненькая, и отсюда, когда не видно ее лица, она даже чем-то похожа на эльфийку. Эльф смутно припоминает, что эту девушку он знает. Она покупала в его лавке набор красок, и она еще потом заходила с каким-то молодым художником-человеком.
