— А может вы разорвете, это оглашение? Зачем оно тебе?
— Если мы его разорвем, то тут опять выстроится очередь из ваших сейнов и начнется веселая игра "Кто настоящий сейн, делайте предложение ассе Анне, и выслушивайте от нее отказ. Если вы этого не сделали, то вы не настоящий сейн." — Полковник улыбается. У меня хорошо получилось изобразить одного из местных сейнов.
— А мне было совсем не смешно, у меня даже пропал аппетит, стоило сесть за стол, как они выстраивались в очередь. Жуть!
— А что у тебя с этими молоко... молодым человеком?
— С Одриком?
— Да.
— Вот только не надо ревновать... У меня с Одриком чисто деловые отношения, и ничего более. А задавая подобные вопросы, в следующий раз думай, что я могу и тебе задать подобные...
— Задавай... — Пожимает плечами. Ну, сам нарвался...
— А что у тебя со служанкой?
— С какой служанкой? — Очень натурально делает вид, что ничего не понимает.
— С рыжей служанкой... — Уточняю я.
— Анна, и ты поверила сплетням? — Сколько в его взгляде укоризны...
— Не очень, но объяснить тебе придется. — Твердо сообщаю полковнику о своем решении. Вздыхает.
— Девушке была нужна работа, а после бала, я уже не мог держать свой дом закрытым, а прислуга была нужна. Вот я ее и пожалел, — вздыхает, — взял. Я не знал, что она беременна, правда, не знал. Я же не могу видеть как вы!
Делаю вид, что не могу ответить, потому что занимаюсь пережевыванием завтрака. А у самой в голове крутится: "сорвал первоцвет", "его не было в городе полгода", "и у него такая "птичка" появилась, относительно свежая" и испуганное лицо Рора. Все кусочки мозаики встали на свои места. Бедный полковник, он оказался в этой истории самым крайним! Ему досталось от всех, и Одрик заехал ему в челюсть, и я ревновала и изводила его больше месяца. А вот что с женишком делать, обрадует его это известие или поставит в тупик?
— Если так, извини.... Но, если ты к этому отношения не имеешь, почему она до сих пор у тебя в доме?
— А почему она там не должна быть?! Ты хотела, чтобы я пошел на поводу у сплетников, так этого не будет никогда, не жди. А девушка старательная, аккуратная, заботливая, как горничная меня вполне устраивает. Ничего плохого я в ней не замечал.
"Заботливая"... "устраивает"... "ничего плохого"... Я чувствую, что начинаю заводиться. Что со мной? Уж не ревную ли я? Этого еще не хватало! Стиснув зубы, слушаю полковника дальше.
— К тому же ребенок — благословение Двуликой, приносит в дом удачу.
— Но он же не твой?!
— Какая разница? Двуликая для благословения гербовые бумаги не спрашивает. А вот обидев женщину в ожидании, можно навлечь на себя беду.
Богоугодник, тоже мне, нашелся!
— Какой ты добренький! Собираешься еще чужого ребенка содержать? Хоть известно, чей он?
— Нет, она молчит. А содержать этого ребенка в случае чего будет город.
— Это в честь чего?
— Тадиринг сказал, она носит ведьмаченка.
— И Тадиринг с его интересом со всем городским сплетням не захотел определить кровное родство?
— Он не смог.
— Асса Тадиринг и не смог? Шутишь!
— А малыш дал ему отпор. Тадиринг сказал, что малявочка его блокирует, и Кайте для него стала нечитаема. Видать, у нашего неведомого папашки серьезный уровень.
— А вдруг ребеночек просто "самородок"?
— Анна, где тебя учили?! У "самородков" не бывает высоких уровней. А Тадиринг уверял, что уже сейчас энергетические показатели зашкаливают. Если это действительно так, то ты не представляешь, как такой маг будет важен для города.
Последняя фраза навеяла мне воспоминания, вызвавшие приступ тошноты. Видимо, я не слишком скрывала мое неудовольствие. Калларинг это увидел и понял.
— Анна, я такой, какой есть. Я не перестану выполнять свои служебные обязанности, я не перестану быть гражданином этого города. Как, впрочем, и ты не перестанешь быть ведьмой и выполнять свои обязанности. Более того, мы не можем отказаться от самих себя. Но мне кажется, будь мы другими, вряд ли мы друг друга заинтересовали, — И таинственно так улыбается, почти по-философски. Да, тут с ним не поспоришь.
— И завершая разговор на эту тему, хочу тебе заметить, если бы ты приняла мое предложение, то занималась бы подбором прислуги в моем доме сама, как полноправная хозяйка. А сейчас, извини, твои претензии необоснованны.
Ах, полковник, не зря ты столько лет в Тайной страже, как изящно вывернулся. И вроде я получаюсь еще и виноватая! Ну-ну, я тебе при случае припомню.
— Спасибо за доверие, сейн Калларинг, но у меня своих забот хватает, — язвительно цежу сквозь зубы.
— Анна, боги создали людей существами парными, объединить роды, создав свой это нормально. Ненормально жить в одиночестве..., — Я вижу, к чему он клонит, и прерываю пафосную речь.
— Да, милый, ты, безусловно, прав.... Но на обед с Одриком, мне все равно надо сходить..., — у полковника вид, как будто ему на новый парадный мундир капнул пролетавший мимо гваррич. Но он мужественно проглатывает и эту мою перчинку, и, переведя дыхание, продолжает:
— Анна, а может все-таки ты .... — От очередного предложения объединить роды нас спас посыльный.
— Вы асса Анна аль Зетеринг.
— Ну я ... — Вот почему, когда меня называют полным именем я всегда жду неприятностей? И что самое главное почти никогда не ошибаюсь...
— Вам письмо... Вот. — Протягивает мне маленькую трубочку с болтающейся на ней печатью. — Мне велено подождать ответа.
— Тогда не стой столбом, отойди в сторонку и там жди.
Долго и внимательно рассматриваю и трубочку письма и печать. В магическом зрении есть только плетение контроля за тем, кто распечатает. Но плетение какое-то недоделанное, асса Зита учила меня для таких случаев делать намного более хитрое плетение, а это сломать раз плюнуть. Мне даже стыдно было бы таким пользоваться...
Фыркаю и вскрываю послание вместе с плетением. Полковник настороженно наблюдает за мной, за посыльным и за залом. Прочитав, и окончательно убрав плетение, протягиваю листочек сейну:
— И что ты об этом думаешь? — Он аккуратно берет листочек, словно ожидая, что он загорится у него в руках. — Не бойся, не рассыплется.
Полковник внимательно читает письмо несколько раз...
— Аудиенция у Великой — это большая честь.
— Думаешь?
— Да, конечно.
— Я собственно спрашивала о другом... Зачем и о чем ей со мной беседовать? Мне ей сказать точно нечего...
— Анна, твой Род, до войны магов был одним из пятнадцати Великих Домов, и если я не ошибаюсь, то третьим по родовитости. После и во время войны четыре первых Дома и еще один, кажется восьмой, были уничтожены. Уничтожили ВСЕХ и стариков и младенцев.
— Я читала об этом.
— Прошло триста лет, и тут появляешься ты, последняя из Рода. Появляешься из ниоткуда. Ты всем мешаешь... Для начала с тобой хотят поговорить...
— Нет, сперва меня два раза пытались убить... — Ой, что-то я не то ляпнула!
— Два раза это когда? Один раз это когда мы с застав ехали, а второй? А, так это легионеры с магами за тобой приходили, когда ты в теплой компании на хутора ездила? А в показаниях заявила, что ничего не знаешь и никого в глаза не видела!
Я КРАСНЕЮ, я, оказывается, еще умею краснеть! Мне действительно неудобно и стыдно, он же за меня искренне переживает, но и Одрика подставлять не хочется.
— Так что там на самом деле произошло? Ну-ка быстро выкладывай!
Смущаясь и путаясь, выдаю новую, и все равно не совсем правдивую версию. Да, магов прикончила я и Торкана, Одрик лежал в отключке, его решили убрать первым и сразу по голове попали. А что там у легионеров долбануло, я знать не знаю и ведать не ведаю, и предположений у меня нет ни на медный грошек.
Полковник думает, барабанит пальцами по столешнице и хмурит брови.
— Ладно, если они решили поговорить, то других на тебя покушений в ближайшее время не будет. После таких потерь Легион на тебя заказа не примет. А к Великой сходи, по крайней мере узнаешь, что от тебя ждут.
— Кто ждет?
— Не притворяйся дурочкой, у тебя не очень хорошо получается... — Раздражается, но все же поясняет. — Они там, в Совете Великих, очень хотят знать, что ты предпримешь. Ты для них неизвестная сила, а все неизвестное пугает. Сообщи посыльному, когда ты навестишь Великую.
— Не знаю... Не знаю я когда. У меня ближайшие дни все полностью расписаны.
— О, как! А на меня то время найдется? Так что там у тебя сегодня? Утром купцы, обед с женихом. — Полковник это слово прошипел. — А дальше?
— Ну, в сиесту я хотела поспать, ночью-то некогда было..., а то цвет лица испортится, от недосыпа. Ты, кстати, можешь ко мне присоединиться...
Полковник мрачно отвечает:
— Увы, не получится, мне сегодня надо бы появиться на службе. Я этого не планировал, но без меня эти болваны уже успели всякого наворотить, обыск устроили, и я не уверен, что смогу выбраться оттуда в это время. Что там у тебя дальше?
— Дальше деловой визит в один магазин.
Полковник морщится... Ходить по магазинам он, как и все мужчины не любит.
— Мы можем встретиться там, или возле него. Он у главной площади — "Кульминация моды". — Полковник опять морщится, этот магазин ему знаком. — Встретимся в нем или рядом можно пойти поужинать где-нибудь, только чтобы мне не надо было переодеваться в платье...
— А потом?
— Потом? Ну, я догадываюсь, что потом программа будет насыщенная и разнообразная...
— А где?
— Ну, здесь...
— А у меня другое предложение... — Мне интересно, что мы еще не пробовали... — Ты продолжаешь встречаться "по делам" с Одриком, как вы там договорились, а сама переезжаешь ко мне в усадьбу.
Предложение заманчивое..., но...
— Дорогой, совсем я не могу переехать, давай договоримся так, одну ночь из трех мы проводим тут, чтобы сплетен было все же поменьше... А в остальном я согласна, но ты тоже постараешься показываться на своей работе пореже, покажешь мне окрестности... Я скоро разберусь с делами и можем съездить куда-нибудь за город... на прогулку.
Мы придвигаемся друг к другу вплотную, наше дыхание соединяется...
— А я бы согласился и на пополам... ночь у тебя, ночь у меня...
— Ах, ты хитрец! — Мы легко и нежно целуемся, зачем ругаться по пустякам...
— А завтра утром у тебя по плану что?
— Завтра? Вот завтра утром я пожалуй и навещу Великую, а усадьба Ал-Фулниров это где?
— Через одну от меня, так, что сегодня ночуем у меня. Договорились?
— Да, но сперва ужинаем в городе.
— Договорились.
Подозвала посыльного и передала на словах, что я навещу Великую завтра за три часа до полудня. Мы с сейном уже собирались расходиться по свои делам, как тут к нашему столу подошел мрачный и всем недовольный Джург.
— Сейн Калларинг, вы уже уходите?
— Да.
— А не могли бы Вы забрать с собой и двух ваших подчиненных, что с ночи сидят у меня во дворе в засаде. Они мне сильно не мешают, но пива пьют много...
Лицо полковника начало медленно бледнеть...
— А почему они на посту пьют пиво?
— А как им его не пить, — возразил Джург, — если все бочонки, что выносятся из подвала, проносятся перед ними. Они же каждый раз спрашивают: "А что это у вас? А не контрабанда ли?" и снимают пробу...
Теперь полковник стал краснеть...
— Сейн, так вы их заберете?
— Да, конечно...
— А куда их вам погрузить?
— Как погрузить?
— Я пиво не разбавляю! — С гордостью сказал хозяин трактира. — Так куда их грузить?
— Они что совсем на ногах не стоят? — Пересилив себя, поинтересовался полковник.
— Совсем.
Мне стало жалко моего любовника...
— Милый, в варгятнице этого трактира у меня стоят два варга. Погрузи своих ... э-э-э ... подчиненных на одного из них и отвези в стражу. Вечером, как раз на них доедем до тебя... грузовое седло у Джурга, ради такого дела найдется...
Полковник немного подумал и согласился...
— А кто мне оплатит, убытки за выбитые двери и выпитое пиво? — Мрачно интересуется Джург. После этого вопроса, я начинаю чувствовать себя лишней и тихо выскальзываю из-за стола, оставляя полковника и орка самим выяснять денежные вопросы. Судя по настроению Джурга, Тайной страже и полковнику в частности, ночные мероприятия выльются в приличную сумму.
Когда ранним утром мэтр Олирко наконец-то отправился спать, устав от трудов на ниве примирения воровских гильдий, его слуга Антонин смог наконец-то выбраться в город по своим делам, вернее по делам Ордена Равновесия. Он твердо решил, что сегодня во что бы это не стало, найдет временного резидента ордена. И если его опять нет в номере гостиницы, что он снимал, то Антонин сядет у входа и будет ждать.
Но сегодня Антонину повезло, временный резидент ордена Равновесия в Караваче был на месте и совсем не удивился визиту своего куратора. Регулярные проверки работы резидентов их кураторами в ордене были нормой.
— Ну что, Ольгерд, как тут дела в вольном городе? — Поинтересовался Антонин у своего протеже.
— Все тихо, все спокойно, если не считать визита Великой.
— Это хорошо, но журнал происшествий, ты мне все же дай... — Временный резидент достал с полки толстую тетрадь и передал своему куратору.
Антонин с комфортом расположился в кресле у окна и стал читать. Временный резидент был человеком пунктуальным и въедливым записи вел каждый день и очень аккуратно. Почерк у него был ровный и разборчивый, и читать журнал было одно удовольствие. Антонин читал и делал загибы на некоторых страницах, чтобы об этих события расспросить подробнее. Иногда он возвращался к сделанным загибам и отгибал краешек обратно, это означало, что последующие записи поясняли прошлые неясности. Андао уже хорошо перевалил за полдень, когда интересное чтиво закончилось.
Временный резидент, тут же предложил пообедать в номере, и после обеда обсудить все возникшие у куратора вопросы. Антонин не возражал, он сильно устал за последний день, и надо было если не отоспаться, то хоть поесть вдоволь.
Когда с обедом было покончено, Антонин приступил к вопросам.
— Ольгерд, ты хорошо ведешь записи. — Временный резидент расплылся в довольной улыбке, похвала такого уважаемого члена ордена дорогого стоила, и можно было, в перспективе, надеяться на повышение. — У меня есть к тебе только несколько вопросов. Первый, что произошло 17 и 29 приветника? Вопрос второй: у меня такое ощущение, что не все бумаги упомянуты в журнале... Объяснись...
— А можно журнал... я не очень хорошо помню записи за те дни. — Анантонин протянул ему журнал.
— Ага, 17 асса Анна, полковник Калларинг и пара отпускников стражей, возвращались в Каравач с дальней заставы, и на них было осуществлено нападение. Никто из стражей не пострадал. Вроде бы был взят пленный, но проверить эту информацию не получилось. Если что и было, то этим делом занимался лично полковник, поэтому информация скудная. Я потом сам побывал на месте нападения. Нашел только проплешину от большого костра, в котором были сожжены трупы нападавших, примерно пять человек. И еще, потом, когда я занимался происшествием 29 приветника, мне удалось совместить происшествие 17 и данные наблюдения в этот день за магическим фоном.
