Чуть ослабляю нити контроля, он это чувствует и озорно улыбается, разглядывая меня сверху вниз. Подходит ближе и легко и непринужденно приклоняет колено и склоняет голову:
— Госпожа, почетный эскорт прибыл. Позвольте проводить Вас и ваших спутников в ваши земли.
— Позволяю. Как мне вас называть?
— Юллит Кнон. — Надо так понимать, что это родственник проводника.
Я продолжаю немного напряженно рассматривать его и его спутников. На одном из ящеров помимо юбочки и пояса с разными ... э-э-э... железками, есть и что-то напоминающее седло. Седло всего одно... Моей подружке и женишку придется топать на своих двоих, не хорошо. "Мара, тебе придется отвезти Одрика с Торканной. А то неудобно получится... Я верхом, а они пешком. Отвезешь?"
"Как скажешь. " С удивлением смотрю на Мару, я такой покорности от нее не ожидала. Обычно она торгуется, как гном на ярмарке, а тут... Видимо ощущение переполняющей меня силы и власти над такими большими зверями и ее впечатлило. Мара отходит в сторонку и принимает вид варга, но благоразумно старается держаться от моего эскорта подальше.
— Юммит, приспособь как-нибудь грузовое седло для людей. Мара ложись, так ему удобнее будет тебя оседлать. — Никаких возражений, как она, однако, впечатлилась, всегда бы так, а то не хочу, не буду, ты меня не любишь....
— Одрик, бесстрашный ты мой, забирайся на Мару и Торкану на нее посади. Привяжи ее что ли, а то вдруг опять в обморок грохнется.
— Госпожа, где ваши вещи, позвольте я Вам помогу. — Юллит сама предупредительность. Он помогает Юммиту с организацией подобия седла и помогает посадить на Мару Одрика и Торкану. Юноша держится молодцом, а девушка немного не в себе, она дрожит и все норовит закатить глаза и хлопнуться в обморок. А если свалится в дороге? Беру ее за руку, где Дик?
"Дик, ты где? Не притворяйся, что тебя нет! Я тебя вижу! Немедленно приведи ее в порядок! Дик! Сундук!"
"Ну, зачем же сразу угрожать, что у вас у магов за привычка такая дурацкая. Не могу я ее привести в порядок. Не могу! Если я хоть дернусь, то точно окажусь в сундуке, здесь в Топях я под полным контролем Хозяина. А вдруг это ему не понравится?"
"Если не понравится, будет иметь дело со мной. Давай приводи ее в порядок, под мою ответственность."
"Ну, тогда ладно."
Щечки у девушки постепенно розовеют, она немного приходит в себя, но немного заторможенная, это как раз понятно, успокоительное "Дик" действует. Она уже вполне осмысленно хватается за пояс, сидящего впереди Одрика, надеюсь, что не свалится и не потеряется. На ящеров она старается не смотреть и упорно сверлит взглядом спину моему женишку. Вот и правильно, нечего ей их рассматривать, от такого зрелища кому угодно может стать плохо, не что девушке из аристократической семьи.
Теперь моя очередь... Медленно подхожу к ящеру с седлом. Мы стоим и рассматриваем друг друга, он обнюхивает меня как собака, а потом покорно ложится на землю, так чтобы мне было удобно сесть в седло. Села, седло оказалось очень неудобным. Долго соображала — куда же деть ноги, пока подошедший Юллит, с вежливой улыбкой не помог мне правильно их разместить. Посадка в седле оказалась странной, ноги высоко подняты и сильно согнуты в коленях. Так словно сидишь на земле с подогнутыми ногами, почти на корточках. Но когда ящер встал, посадка оказалась понятной. Это же не лошадь, это скорее страус. Если ноги опустить вниз, то они будут мешать бегу ящера.
Всплеск силы и Юллит принял привычный для него облик. Несколько птичьих трелей и ящеры выстраиваются в походную колонну с ним во главе и устремляются вперед по не видной в обычном зрении дороге. Мара-варг в арьергарде.
Я оглядываюсь назад, на островке стоит Юммит Кнон и с тоской смотрит на легко бегущих по покрытой грязью дороге, собратьев. В его глазах тоска и обреченность.
Ящеры быстро бегут по болоту, их бег легок и плавен. Голова на длинной шее вытянута вперед и вместе со спиной и массивным хвостом образует прямую линию. Сильные задние ноги легко бегут по гати, а передние лапы-руки прижаты к телу. Мне чтобы не нарушать приспособленные для быстрого бега обтекаемые формы ящера приходится вплотную прижиматься к его шее. Удивительно, но кожа у ящера теплая, покрытая толстыми костяными пластинками, и мне приятно до нее дотрагиваться.
Чтобы не было скучно, начинаю изучать, что я могу сделать с силовыми нитями, что связывают меня с этими существами, помимо того, чтобы убить их. А могу я, оказывается, многое, можно смотреть на дорогу и вокруг их глазами. Это очень интересно, они видят не только глазами, но и еще чем-то, как мне помнится, так же могут видеть змеи, в инфракрасном диапазоне, когда различаются степень нагретости окружающих предметов. Могу чувствовать запахи. Сзади, со стороны Мары-варга, доносятся ощутимые ароматы ужаса и чего-то ядовито-болезненного, это от Торканы, и легкого страха с сильным раздражением или даже бешенством, это уже от Одрика. Мара вообще никак не пахнет, это раздражает и немного пугает ящеров, бояться они не привыкли. Юллит пахнет ликованием и восторгом, он наслаждается бегом, скоростью и силой, запах остальных зверей похож на его, только в нем еще есть некоторая доля подчиненности.
А как пахну я? Не могу понять ... в голове зверя, на котором я сижу полная каша. И он больше всего озабочен, чтобы бежать ровно, и не дай боги не упасть, и не уронить меня, ему не до запахов. А понять их варианты идентификации моего запаха сложно, слишком много всего намешано, и просто лень...
Интересно, а привал будет? Мы сегодня выехали не позавтракав, и в животе начинает бурчать. А когда я хочу есть — я сильно раздражаюсь... Мужественно терплю до полудня, потом начинаю немного сжимать нити, тянущиеся к Юллиту, я подергиваю их и вкладываю в них свое желание остановиться отдохнуть, поесть и размять затекшие в непривычной позе ноги. Ящер несколько раз оглядывается, злобно смотрю на него и увеличиваю давление. Впереди очередной островок посреди бесконечных болот. Юллит, что-то чирикает, и мы останавливаемся.
Ящер со мной на спине тихонечко ложится, чтоб мне слезать было удобнее. Юллит оборачивается и бежит помочь мне. Его помощь необходима, ноги затекли и плохо слушаются, потом меня, кажется, немного укачало. С большим трудом перемещаюсь из седла на лежащее бревнышко, сижу, вытянув ножки, и борюсь с головокружением. Услужливый оборотень приносит мне воды, становится немного легче. Надо походить и размять ноги, островок маленький, а ящеры большие, надо еще найти уединенное местечко. Придется согнать с Мары Одрика и спрятаться за ее тушкой, больше негде. Жених слезать с Мары не собирается, на ней он чувствует себя в относительной безопасности, ящеров вокруг слишком много и они слишком большие.
— Одрик, душа моя, слезай с Мары, дай ей отдохнуть, и помоги Торкане, ей тоже, наверняка, надо пройтись и дела разные сделать. А ты пока найди в наших вещах, они где-то там, у Юллита, что бы нам такого пожевать... поухаживай немножко за девушками. Мара, ложись, чтобы Одрику было удобнее.
— Ладно. — Шипит сквозь зубы, злится... Странно...
— А что ты такой злой? Я тебя чем-то обидела?
— Зачем ты устроила это представление?
— Какое представление? О чем ты?
— Ты что предупредить меня не могла!
— Да о чем предупредить?
— Об этих... — и кивает головой в сторону ящеров.
— Одрик, ты же местный житель, ты про Топи знаешь все. Что не так и чем ты недоволен?
— Ты должна была мне сказать, что ты ... — и осекся, не знает, как сказать дальше.
— Что я? Нет, ты договаривай!
— Ты должна была мне сказать, с кем нам тут придется иметь дело.
— И чтобы я тебе сказала? Дорогой, не мог бы ты сопроводить меня в Топи, мне просто необходимо повидаться с моими подданными, ты не бойся они всего-навсего ящеры-оборотни. Так надо было сказать?
— Да, именно так и надо было сказать.
— И ты бы мне поверил?
— Да.
— Не ври. Ты бы мне не поверил. И, между прочим, я тебе честно сказала, зачем я еду в Топи, но ты мне не поверил, и решил посмотреть на все своими глазами. Вот и смотри.
— А зачем ты мне наврала, что меня сюда пригласили? Зачем? Что, я так бы с тобой не поехал?
— Но тебя действительно пригласили.
— Это когда же?
— Еще в день бала по случаю открытия ярмарки.
— Опять врешь, мы тогда еще не были с тобой знакомы!
— Да не были. Но меня попросили взять с собой в Топи мага, который узнает меня по собаке. Ты узнал Мару, сказал, что видел ее во сне, и меня тоже видел во сне и даже портрет мой написал. Поэтому я так подумала, что ты тоже приглашен в Топи вместе со мной.
— И кто меня пригласил? Который из этих ящеров?
— Тебя пригласил тот, кто создал Дика. — С Мары-варга, на которой все еще сидела Торкана, раздалось сдавленное бульканье, иначе эти звуки идентифицировать я не смогла. Мы дружно прекратили ругаться и посмотрели на страдалицу. Моей подруге опять было плохо. Она медленно заваливалась на нас, и если бы не веревка, что крепко прикручивала ее к спине Мары, то она бы упала на землю как мешок.
— Вот смотри, до чего ты довел девушку! Я тебя просила позаботиться о ней, а ты! Вместо этого устраиваешь мне скандалы.
"Дик! Дик! Что с ней?!?"
"Нервы и ... и... я не знаю, кажется, что когда мы въехали в Топи активизировались остатки яда, которым она была в свое время отравлена."
"Мы же вроде весь яд вывели... Опять ставить плетения для очистки крови?"
"Боюсь, что сейчас это не получится. А весь яд вывести невозможно, уж очень его в ней было много. Я сделаю, что смогу, но нужно будет обязательно отвести ее к Хозяйке, она даст противоядие."
"Я думаю, что мы скоро приедем и там уж как-нибудь повидаемся с Хозяйкой."
"Я сейчас немножко приведу ее в порядок, но больше суток я не продержусь."
"Понятно. Приедем на место, и я все же поставлю лечебное плетение."
— Одрик, лапочка, давай не будем больше ругаться, ладно? Если я в чем виновата, то я не нарочно. Я не хотела, поэтому прости меня и займись девушкой, а я пойду, поищу обед и принесу ей водички.
Оставила Одрика утешать Торкану и пошла искать уединения где-нибудь в другом месте. Потом потребовала у своих подданных в лице Юллита обед. Он мужественно перерыл весь наш небольшой багаж и организовал обед из остатков сухпайка в лучшем виде. Хорошо иметь подданных. Одрика и подругу тоже пригласила, если им не нравятся мои подданные, то это не повод для голодовки.
Больше причин для задержки не было, я села обратно на ящера, а мои спутники на подозрительно смирную Мару, и мы продолжили путь. Ящеры бежали еще быстрее, чем утром, так, словно пытались наверстать время, потерянное во время привала. Скорость их передвижения завораживала. Они казались мне совершенными, ну да, как там — "И какой русский не любит быстрой езды?" Больше остановок мы не делали, я не требовала, а ящеры не предлагали.
Последние лучи Андао еще золотили вершины деревьев, когда оборотни замедлили свой бег. Сначала мы проехали странную местность, всю затянутую паутиной, потом пересекли большую дамбу, и пошли обжитые места. Здесь от Топей почти ничего не осталось, кругом были луга с пасущимися на них илларями. Луга чередовались небольшими, поросшими лесом холмами, маленькими полями и запрудами. Почти на каждом островке притулился небольшой каменный домик, с торчащей из крыши трубой. Возле многих домов стояли оборотни в разных ипостасях и махали нам вслед. Несколько раз пересекали широкие протоки, через которые были перекинуты мосты. Я так крутила головой, что заболела шея.
Впереди показался большой лесной массив, ящеры выбежали на небольшую деревенскую площадь и остановились. Вокруг площади стояли оборотни в человеческой ипостаси, дома были украшены черными шелковыми полотнищами. Эти черные украшения совершенно не сочетались с радостными лицами встречающих, хотя тут на Лари черный цвет не является траурным.
Сейчас еще и хлеб-соль принесут, но не принесли, обычая такого тут, нет и хлеба тоже нет. Ящер, на котором я ехала, мягко и плавно улегся на землю, а остальные стали спешно и как-то суетливо оборачиваться, побежали вперед, подтягивая юбки и выстаиваясь в строй почетного караула. Я кое-как слезла с седла, ноги затекли и плохо слушались, спина болела, в животе бурчало, и настроение было из серии "ЩаЗ покусаю, или сразу загрызу".
Откуда-то сзади донеслось обиженное бухтение Мары, и вместо того, чтобы идти к встречающим я сделала несколько шагов назад и помогла Одрику снять с седла Торкану. Девушка выглядела не очень, была бледна, а ее взгляд совершенно отсутствующим, примерно с таким же выражением я увидела ее первый раз в Злых Камнях. Одрик держался молодцом, он больше не злился, и ему было просто любопытно: куда же он попал и чем все это закончится?
С помощью младшей сестры быстро освобождаю Мару от седла, она в срочном порядке усыхает до привычных размеров и вида. Если оборотни для смены ипостаси выворачиваются наизнанку, как двухстороння куртка, то Мара или распухает, или сдувается, тягуче меняя свой вид, и делает она это или плавно, или одним рывком, в зависимости от ее настроения.
Все в сборе, и мы вместе идем между оборотней застывших в подобие почетного караула по направлению к встречающей нас группе. Впереди иду я, у моей левой ноги и на шаг сзади семенит Мара, а затем Торкана, поддерживаемая Одриком. В толпе вокруг одобрительный шум, легкая настороженность и, пока, полное одобрение моим действиям.
А вот и встречающие... Старый, седой, сгорбленный годами, но еще вполне крепкий оборотень, еще несколько оборотней-мужчин пожилого возраста с гордой посадкой голов и позади них, весьма красивые и изящные женщины. Они намного мельче мужчин, у них длинные волосы и вполне человеческая внешность очень-очень высоких баскетболисток с крупными формами, но рядом с мужчинами они смотрятся миниатюрными и изящными. Мужчины все в тех же юбках, на женщинах кроме юбки на талии еще фартучек на груди, смотрится очень целомудренно. При этом все босиком, за взрослыми бегают дети, время от времени они забегают на место торжественной встречи. Дети везде дети, те, что постарше в юбочках, а мелкие бегают голышом, чумазые и веселые.
Я иду медленно, потому, что совершенно не представляю себе, что делать дальше. Вот строй почетного караула заканчивается, и я останавливаюсь в трех шагах от седого оборотня, возглавляющего встречающих оддньюкаров — "Совершенных воинов топей (96) ". Мы стоим и смотрим друг на друга. Родовой знак на шее опять ожил, я этого ожидала, но боли не было, просто меня опять, до состояния эйфории, затопило ощущение ВСЕВЛАСТИЯ.
Видно что-то отразилось в моем взгляде, потому что седовласый сделал шаг вперед и опустился на колено и склонил голову. Толпа всколыхнулась и в едином порыве все взрослые, вслед за седовласым, повторили это жест покорности и принятия. Даже маленькие дети перестали играть и бегать, но на колено, слава богам, не опустились, а просто замерли, где стояли и с удивлением стали рассматривать странную очень мелкую тетку в еще более странной одежде.
