— Тому, где мы сидели — ДА.
— Так мы к нему и идем?
— Конечно, надо же подкрепиться. Тебе после морских впечатлений, мне перед сном.
Хозяин оказался рад поздним гостям, да и заказали они горячий ужин. Корабельный маг по обыкновению пожелал рома, а этот молодой приезжий попросил чего-то легкого.
— Зря, — заметил старший младшему. — Здесь всегда отличный ром.
— А ты думаешь, я бы отказался?! Но туда, куда я собираюсь..., не стоит...
— Асса, вот ваш грог, — хозяин поставил перед Одриком большую дымящуюся кружку. — Я сварил слабый, слабее не бывает. Но Вам надо выпить чего-то согревающего, ветер уже приносит сырость.
Грог был правильный, обжигающий с прекрасным ромом, с сахаром из тропических влажных лесов, с гариамскими пряностями, теми какие положены. Но Одрик вспомнил другой с запахом каравачских трав, и те руки, что принесли его, неаристократические, но мягкие и теплые руки Кайте. Он сотый раз спрашивал себя, почему так получилось? Неужели он так ее обидел, что она даже ни попытавшись попросить помощи у него, оказалась с другим. Нет, Берни не хуже его, а в каком-то отношении может быть и лучше, но почему ему даже извиниться перед Кайте не позволил? Хотя какие, к Гаарху, извинения, в таком состоянии Кайте лучше не расстраиваться и не надо никаких неприятных воспоминаний. Да и ему не надо лезть, куда не просят, хорошо людям без него, и слава Пресветлой, он туда не сунется.
— Харди, хватит тебе рома, настало время для моего лекарства. Где мы с тобой встретимся?
— Как это "где"?
— Ну, во сне, нам же надо встретиться, называй место.
— Что, можно любое?
— В принципе любое, но желательно что-то знакомое, так будет легче.
— Можно набережную...
— Хорошо... А ты ничего не помнишь в Караваче, мне в своем городе было бы проще.
— Тогда зима была, я помню белый город и обледеневшие ажурные мосты. Давай на первом от ратушной площади по дороге на юг.
— Прекрасно, ты жди меня там..., — над ладонью Одрика повисло переливающееся облачко. — Давай свой стакан. Теперь отхлебни этого.
Хардман изучающее посмотрел на радужное лекарство, ни один из его узлов не был ему знаком. Все они были какие-то неправильные, словно вывернутые на изнанку, все учебники магии гласили, что так нельзя, что так нарушаются цвета.
— Не сомневайся, хуже от этого точно не будет.
— Про тебя уже много лет байки ходят и мастером зовут, я ожидал кого-то постарше.
— Я учился этому, как только начал произносить слова, сколько я помню себя, столько помню и это. Смелее, жди меня на мосту и никуда не уходи, я скоро...
Зимой в Караваче морозно, снежно и тихо. В это время почти никто сюда не приезжает, да и местные жители предпочитают сидеть по домам. Большинство рассказывают про ярмарочный Каравач, шумный и суетный, а про такой, заснеженный и молчаливый знают только свои.
По безлюдным белым улицам Каравача быстрым шагом проходил молодой маг. Асса по всей видимости куда-то спешил, был сосредоточен и решителен. За ним озябшей рысцой едва успевало забавное черное животное с белой грудью, когда-то называвшееся собакой. Ее лапы мерзли, и она пожимала то одну, то другую свою конечность, но ее длинноногий спутник не обращал на это никакого внимания. Наконец собачка не выдержала и подала голос:
— Ей ты, кобель бесхвостый, думаешь, раз ноги у тебя длиннее, то уже плевать сверху на все можешь!
— Мара, что случилось, чем ты опять недовольна?
— Ты сказал, что мы во сне...
— Да, ты спишь и клиент тоже, я не совсем.
— Но ты сказал, что сон твой.
— Я этот сон слепил, а вы в нем спите.
— Так что ж ты не мог сон потеплее слепить, чтобы я не мерзла? Я же короткошерстная, мне холодно.
— А где вы с Анной раньше жили, там зимы не бывает?
— В Злых Камнях гораздо теплее, несмотря на то, что они злые.
— А еще раньше, еще до Камней?
— О! Там вообще такие зимы, такие! Ты даже не представляешь, батареи в домах лопались!
— Батареи? Действительно не представляю... Но как же ты там жила?
— Да не гуляла я так долго в такой мороз, а еще у меня одежда была, пелеринка на шерстяной подкладке и утепленный комбинезон. Терпеть его не могла, он шуршал сильно. А как ты думал, у нас собакам одежду шьют, есть даже целые собачьи магазины.
— У нас тоже есть лавки, где упряжь для варгов продается.
— Сравнил... У нас есть парикмахерские для собак, где стригут и даже делают маникюр. Стричь меня не надо, а когти хозяйка иногда подстригает. У нас собак любят, о них заботятся, а ты совсем заморозил.
— Ну, извиняй, на тебя одежки не припасли. Так, погоди..., — Одрик сбросил свою куртку, стянул свитер. — Мара, иди ко мне.
Одрик обернул илларий свитер вокруг Мары, а рукава перекрестив между лапами, завязал узлом на холке.
— Вот, больше я пока ничего сделать не могу. Как тебе? Дотерпишь до дома?
— До какого?
— До моего.
— А там есть что-то съедобное?
— Вот уж не знаю, скорее всего нет.
— Так ты меня еще и голодом решил уморить?!
— Держи, — Одрик достал серебрушку, но вспомнил, что это сон, не было смысла экономить, заменил на золотую крону. Монетка сделала в воздухе несколько оборотов, звонко стукнулась о марины зубы и исчезла в розовой пасти. — Все равно бежать через базар придется, там возьмешь себе подкрепиться. В доме поставь защиту свою, не человеческую, мы сегодня ловим демонов, люди нам не интересны. Только пусть она будет неактивна. Сидишь тихо, начинаешь по моей команде. И еще отдельно сплети что-то вроде мешка, человека спрятать надо.
— Весь дом запечатывать?
— Весь.
— На весь — у меня сил не хватит ее активизировать. Я же во сне, зарядится не смогу. Ты не вплел в этот сон мои источники.
— Ко мне подключишься.
— А как ты мне нужный цвет дашь?
— Ты сама возьмешь, какой тебе надо. Вот смотри, — Одрик сжал ладони, словно что мял между ними, потом начал медленно их разводить. Нечто между ладонями начало растягиваться, как кедровая смола. Нечто бесцветное вытягивалось, утончалось и обретало цвет, множество ниточек, склеивающие ладони Одрика засветились радугой: от красного до фиолетового: — Найдешь здесь свой?
— Найду, — Мара языком подцепила нужную ей фиолетовую, почти черную нить, прижав зубами, выдернула ее из Одрика и всосала как макаронину. — Ты, это... пожалел что ли? Быстро как оборвал.
— Когда до дела дойдет, не бойся, не оборву. А просто так нечего из меня нити дергать, я вам не клубок. А как дело сделаем, то пойдем к Джургу обедать.
— Что и пиво будет?
— Будет, будет, во сне все бывает... но сначала дело!
Хардман оказался на южной каравачской дороге. Вокруг ни души, слишком тихо и слишком бело. Договаривались, что на мосту, и он пошел на север к Ратушной площади. Одрик не поскупился и одел его куртку илларьим мехом внутрь, наверно по местной моде, в Ерте таких не носили. Мост казался стеклянным, так глубоко лед скрыл ажурные переплетения металла. Хардман облокотился на обледеневший столбик парапета и стал ждать. От сплошной белизны глазам стало больно, он опустил веки и забылся....
Кто-то потряс его за плечо.
— Ты что, спишь что-ли? Спать во сне, оригинально.
— Одрик, я чего-то задумался, тут так тихо. В Ерте никогда такой тишины не бывает, там море шумит.
— Никуда твое море не делось, на самом деле мы от него в двух шагах, ветер поднимется, скоро брызги долетать будут. А тут, во сне зима и пойдем в дом, а то замерзнем.
— Идем, а куда?
— Ко мне, конечно, в мой старый дом. У меня там ром в заначке был.
Идти пришлось со скоростью Одрика, Хардману иногда приходилось переходить на бег. Может быть, во сне стоило устроить домик поближе, но Одрик предпочел настоящий Каравач, и затащил противника на свою территорию. Здесь, в любимом городе у него преимущество.
В доме уже был растоплен камин, гостиная прогрелась. В кухонном уголке на столе валялись объедки, видимо Мара в образе Марата похозяйничала. Одрик повесил на крюк в камине чайник, достал с верхней полки запыленную бутылку. Развернул свой заслуженный диван к огню, предложил гостю теплое место.
— Одрик, а в доме еще кто-то живет? — Спросил Харди, глядя на свежие объедки.
— Да приятеля пустил, чтоб ему за номер в трактире не платить. Да и вместе веселей, — демонам Харди не надо было знать о присутствии Мары, и Одрик смел объедки в мусор.
— А у тебя сахар есть?
— Не знаю, но, похоже, нет.
— А что-то сладкое?
— Вон там варенье, с лета осталось. А тебе зачем?
— Я грог хочу сделать. Ты не против, если я тут похозяйничаю?
— Я очень даже "за".
Пока Хардман варил согревающий напиток, Одрик его просматривал, осторожно, слой за слоем. Это даже хорошо, что тот отвлекся, чем дольше он не почувствует сканирование, тем дольше будет в неведении его демон.
Сожители-демоны не такая уж и редкость. Иногда демон прячется в человеке, просто деля с ним одно пространство. Это бывает, когда заключен союз, а уж зачем и почему — неважно, так бывает. Когда целый род переселяется в другие земли, и домовой демон рода покидает дом, и путешествует вместе с его главой. Да мало ли чего бывает.... Но Одрик встретил незваного гостя, он не только квартировался внутри корабельного мага, он еще и питался им. Аура Хардмана была покрыта пятнами и дырами, многие лучи уже затянуло черным дымом(110). Однако выесть несчастного Хардмана изнутри, было банально. Демон подошел к вопросу неординарно, он стал не обычным паразитом, а симбионтом, вступил с ним сосуществование. Он не просто высасывал силы своего носителя, он перекраивал человека, постепенно подчиняя себе. Нет, не смерть грозила Хардману, а гораздо худшее, пленение. А потом существование в качестве оболочки для демона-хозяина.
Хардман разлил горячий грог в чайные кружки. Они сидели, разговаривали ни о чем, т.е. о погоде, о женщинах, а Одрик потихоньку, как луковую шелуху, снимал с него слой за слоем. Показалось что-то чужеродное. Еще немного и вот он, наш нежелательный элемент: длиннющий червь обвивал позвоночник мага, у этой твари было несколько нанизаных вдоль тела голов. Все кроме последней, или первой, имели присоски, целый ободок присосок и тянули из бедного Хардмана кровь и магические силы, рта как такового у них не было. Только у одной были челюсти, открывающиеся как бутон цветка, ими он мог буравить физическую плоть и перемалывать магическую сущность человека. Но червь оказался хитрее, зачем убивать сразу того, кто может кормить тебя очень долго.
В первый момент Одрик хотел схватить и вырвать тварюгу, но вовремя сообразил, уж слишком просто. У каждой головы было, что вроде воротничка, похожего на зонтик, и потяни он червя, зонтики бы раскрылись и спицами-шипами вонзились бы в тело Хардмана. А если разорвать, то любая голова может превращаться в конечную, а у другой части будет отрастать хвост. Да и демон почувствовал, что на него смотрят, крайняя голова повернулась к Одрику и уставилась на него тем, что у нее было вместо глаз.
— Червь? Почему ты думаешь обо мне как о черве? Это обидно. Мог бы меня назвать змеем, — заявило существо Одрику.
— Змей — мудрое и честное создание, он себе подобного не позволяет. К тому же змеи ближайшие родственники благородных драконов.
— Очаровательно, юноша верит в драконов.
— Все гораздо серьезнее, я им доверяю.
— У тебя есть знакомые драконы?
— Парочка найдется.
— Правда? И где же, интересно знать?
— Один в горах у гномов, другой в местных лесах. Они бы могли и в городе жить, но не любят шума.
— Чем же они питаются?
— Драконы прекрасные охотники, да и местные подкармливают.
— Как? Жертвы приносят?
— Зачем? Гномы, например, кормят своего дракона илларьем молоком и сыром. А еще драконы любят сладости.
— Так если драконы никого не едят, то зачем их подкармливают?
— Как зачем! Гномы считают, что копи без дракона, это не копи. Драконы охраняют их подземные владения от непрошеных гостей типа вас.
— Предлагаешь мне перейти на сыр?
— Нет, я бы с тобой не поделился.
— Это еще почему? — Обиделся червь.
— Драконы вдобавок еще и красивые, а ты мерзость неописуемая. Никогда такого уродства не встречал.
— Да ты знаешь, с кем говоришь?!
— С червем осклизлым, куча голов и ни одной нормальной.
От червя послышалось какое-то урчание, даже клокотание.
— Да ты еще и наглец! Ну, погоди же! — Крайняя голова, уже высунувшаяся из Хардмана, ощетинилась всеми своими челюстями-лепестками и бросилась на Одрика. С первого раза червь промахнулся.
— Ты не знаешь, с кем связался, сколько я магов сгрыз в подвалах Магической стражи, и не представляешь! А там серьезные люди были, не такие сопляки как ты.
— Сначала поймай, потом хвастайся.
Червь скрутился кольцами, потом разжался как пружина и прыгнул на Одрика. Раздался звон, это демон ударился в зеркальную защиту.
— Мара, ВЗЯТЬ! — скомандовал Одрик. Во все стороны брызнули сверкающие белые струйки, развернулись многочисленные жгуты. Мара выскочила из своего укрытия, схватила брошенный ей жгут, в тот же миг стены засветились, защита была активизирована.
— Харди, спрячь Харди, быстро! — и собачка накинула на свалившегося на пол мага защитный мешок.
Червь еще скрутился пружиной и прыгнул на Одрика, и опять звенела зеркальная защита, и еще раз, и еще....
— Так ты до сих пор не понял, что я тебе не зубам?
— Да кто ты такой?! — Гудело в пасти демона-червя и он опять приготовился к прыжку.
— Я тот, кого не ждали... — и в руках сверкнул радужный меч. И червь встретился с его лезвием. Одрик не стал нарезать демона кусочками, как орочью колбасу, он рассек его вдоль, ни одной головы не осталось целой, и раздавил сапогом продолжающий трепыхаться хвост.
— Мара, глянь, это тебе не по вкусу? — Мара подошла, понюхала.
— Фырк, — сказала собачка, — самая гнусная пакость, которую я встречала. Отравить меня хочешь?! — И ее морда приняла тошнотное выражение.
— Тогда приведи в чувство нашего страдальца, для него все закончилось.
И пока Одрик сжигал остатки червя, Мара в образе Марата усадила мага на диван, сбрызнула его водой.
— Ты кто?! — испугался, открывший глаза Хардман.
— Спокойно, это свои, — отозвался Одрик. — Ты как? Встать сможешь?
— Да вроде ничего, наверное, смогу. Только во рту пересохло.
— Ну, тогда поднимайся, пойдем к Джургу, горло промочим....
И компания вышла на улицу, к свитеру Одрика Марат добавил еще его же тулупчик, найденный в доме. До трактира Харди несколько раз останавливался, чтобы справится с головокружением и отдышаться. Видимо все это не прошло без последствий для его здоровья. Но он сильный, он должен справиться.
Они уже зашли к Джургу, когда Одрик услышал зов Учителя. Ему надо было немедленно выходить из медитации. Он вытряс Маре-Марату все из своих карманов и растаял как утренний туман под лучами Андао.
Одрик очнулся, но не сразу оценил обстановку, под навесом кроме них с Харди кто-то был. Не разбирая деталей, он шарахнул белой молнией чужаку в лоб. Вспышка осветила гоблинского недоросля. Тот зачем-то сунулся к магам, ведь маги люди не бедные, а пара монет подростку не помешала бы. Незадачливый воришка выскочил от них как ошпаренный, и с визгом скрылся в направлении гоблинского поселения.
