Магам не нужно было повторять дважды, за несколько минут до прихода демона они оба почувствовали огромное напряжение магических полей и, как огромная сила вытягивает магию из близлежащих источников. Демон бежал впереди и расшвыривал попадавшихся ему на пути людей и не людей, как горох, впрочем, он был по возможности вежлив и, чтоб не покалечить лишних, старался выбрать путь, где людей поменьше и не очень громко кричал басом: "Поберегись"... К счастью бежать магам пришлось не очень далеко... всего лишь через два не больших зала с закусками.
Перед распахнутыми настежь дверями в сад демон затормозил и отскочил в сторону, пропуская вперед людей.
— Быстрее, там, в глубине, если она призовет призрачных сестер, то я не удержу защиту... — Маги кинулись в глубину сада, а демон остался на пороге сторожить, чтобы никто лишний не проник в сад и не помешал...
Сад был наполнен плотным туманом, кое-где разрываемым бьющими из земли струями воды, в небе полыхали зарницы близкой грозы, над садом сверкали молнии, воздух пах озоном.
В глубине сада стояла ученица ведьмы, руки ее были опущены вниз, кулаки сжаты и возле них уже стали проявляться лезвия мечей. В воздухе перед ней в черном коконе защиты висел мужчина, защитное плетение было сильно сжато, мужчина внутри почти задохнулся. Но асса Анна, а это была она, не хотела ждать, пока это случится, она хотела крови. Еще чуть-чуть и будет поздно ...
Сквозь биение пульса в висках слышу ласковый женский голос:
— Деточка, успокойся, он уже наказан. Если ты его сейчас убьешь, то будешь об этом жалеть всю оставшуюся жизнь, поверь мне, я знаю, о чем говорю.
Мужской голос с той ж ласковой и расслабляющей интонацией продолжает:
— Отпусти его, он сейчас задохнется. Если он в чем-то провинился перед тобой, то он принесет тебе свои извинения, я обещаю. Отпусти ... Вот так...
Звучание этих голосов немного приводит меня в себя. Голос Лианы внутри перестает заглушать все остальные мысли. Разжимаю кулаки с рукоятями призрачных сестер внутри, почти сформировавшиеся лезвия осыпаются вниз жгучими кристалликами льда. Там где крупинки льда падают на траву, он прожигает в ней проплешины.
Постепенно отпускаю призванные силы, если отпустить их сразу, то все вокруг, разнесет к гаарховой матери. Медленно, плавно, по чуть-чуть... Немного успокаиваюсь... Висящий в воздухе, на нитях силы мужчина падает вниз в большую грязную лужу. Человек с ласковым мужским голосом бросается к нему, проверяет пульс, лежащий в луже жив, чуть придушен, основательно помят, сломано пара ребер, но жив. Слава пресветлым богам, я ведь его чуть-чуть не убила. Опоздай они на минуту, и было бы поздно.
Наставница ласково гладит меня по плечу:
— Успокойся, все позади, ты смогла себя сдержать. Пусть и с нашей помощью, но смогла. Теперь все будет хорошо... Пойдем в дом, а то сейчас призванная тобой гроза начнется, промокнем, и будем похожи на мокрых нищенок. — Идем к дому...
— Как вы нас нашли?
— Твой демон привел... — вход-выход плотно перекрыт. На пороге лежит огромная белая туша гваррича и своим телом перекрывает выход в сад. Плотно лежит, не войти, не выйти. Пинаю ногой белый бок.
— Мара уйди... — Раздается звук разбитого хрустального бокала и вместо огромного белого величественного животного рядом со входом сидит маленькое черное, ушастое существо. В зале толпятся стражники, но выходить в сад, под проливной дождь не спешат. Раньше их демон не пускал, а теперь и сами идти не хотят.
Запал у меня еще не совсем прошел и хочется поскандалить.
— Ты что ж сука ко мне на помощь не пришла, а наоборот настучала на меня, а?
— Ты меня не впутывай... и со своими кобелями разбирайся сама.
Оглядываюсь по сторонам в поисках на ком бы сорвать остатки злости. Стража, заметив у меня в глазах нехороший блеск, поспешно ретируется. Нечего ей здесь делать.
— Завтра придешь сюда, будешь ликвидировать последствия... Сад загублен, откуда ты горячие водные потоки достала не знаю... Поделись секретом, что у вас там такого произошло, что ты так разозлилась? — Бухтит над ухом наставница.
Что произошло? Что произошло... при воспоминании, опять начинаю впадать в бешенство. Начинаю скрипеть зубами, и магия вокруг меня начинает искрить, у ног уже опять начал сгущаться туман...
— Все, все ... Успокойся... мне это совсем не интересно, потом как-нибудь расскажешь, если захочешь... — Опять успокаиваюсь, в этом зале пусто, стража разогнала отсюда всех гостей, но закуска и выписка на столах остались. Выпиваю стакан чего-то, становится легче.
На пороге сада появляются двое. Сейн Калларинг, едва стоит на ногах, асса Тадиринг подставил ему свое плечо. А хорошо я повеселилась... Сейн мокр с головы до ног, с него капает, грязная вода и собирается на полу в темные лужицы, он бледен, но спокоен, дышит тяжело с хрипами, на шее видны следы удушения. При виде сейна я опять начинаю злиться и призывать магию, но под строгим взглядом наставницы отпускаю собранные на борьбу со врагом силы. На улице бушует гроза ...
В залу, сильно хромая, вбегает бледный и насмерть перепуганный додж, и, игнорируя нас с ассой, бросается к мужчинам с расспросами.
— Что тут произошло? Мне доложили о магическом нападении.
— Ничего страшного, — отвечает за всех асса Тадиринг. — Милые бранятся только тешатся. — Медленно считаю про себя до десяти и обратно. Додж недоуменно оглядывается, делаю вид, что меня чрезвычайно заинтересовала люстра ... асса продолжает:
— Как я понял, сейн сделал девушке предложение, но, видимо, в не подобающей форме и был, закономерно, отвергнут. Попытался настаивать и вот... ожидаемый результат.
— Ах, сейн, надеюсь у вас еще осталась надежда... Ах, какой союз мог бы быть, как бы мы утерли нос Совету Великих, как бы это повысило престиж Каравача. — Сейн с ужасом смотрит на меня, но я это уже слышала, правда несколько в другой форме, но суть та же. Я уже успокоилась ... но осадок остался.
Асса Зита подхватила меня под руку, и мы торжественно пошли искать обожравшегося грибов эльфа, чтобы покинуть и не думавший завершаться бал. Пока асса искала свою охрану, ко мне подошел какой-то купец огромного роста и объема, и вежливо кланяясь, попросил о приватной беседе и я, не долго думая, пригласила его в Золотой дом. Тут явилась асса с охраной, и мы торжественно покинули бал.
В гостинице я поняла, что слишком перенервничала и сейчас не засну, организм требовал, даже не требовал, а кричал, что ему надо выпить, много и желательно в хорошей компании. Своему организму я предпочитаю потакать... Только переоделась в привычную одежку, чтобы пойти выпить, как в дверь постучали.
На пороге стоял огромный купец.
— Асса Анна извините за поздний визит, но дело, о котором я хотел с вами поговорить, не терпит отлагательств.
— Мэтр .... — Гаарх, не помню как его там ...
— Юммит Кнон.
— Мэтр Юммит Кнон поставками и закупками занимается асса Зита и я не собираюсь ничего покупать...
— Асса Анна я просил вас о приватной беседе совершенно по другому вопросу.
— Я вас слушаю.
— Не могли бы Вы установить дополнительную защиту от прослушивания?
Почему бы не установить, сил из источников я сегодня вытянула столько, что хватит на полог для всего вольного города. Пожав плечами небрежно установила ... Заодно рассмотрела в магическом диапазоне и позднего визитера. Интересно, а это не человек, и на эльфа не очень-то похож, что-то странное... никогда такого не видела. Но и не орк...
— Асса Анна, я являюсь коммерческим представителем моего народа в людских землях, и от имени своего народа и всей территории Синих топей прошу взять нас, своих детей, под свою руку.
— Обоснуйте...
— Вы являетесь истинной наследницей нашего отца ассы Зарта, в вас есть его кровь, мы чувствуем ее. Если вы по праву принадлежите роду Великого Зарта, то вы должны позаботиться о его детях. Мы нуждаемся в вашей защите и вашем внимании, нам плохо без мудрого руководства рода Зетеринг. Ваш мудрый и великий предок, создал нас и дал возможность выжить, спрятав нас в Синих топях, но мы выросли, нас стало много, нам тесно в топях, но мы не можем выйти оттуда. Только ваша кровь и ваша воля смогут спасти нас.
— Почему вы не обратились к ассе Зите? Она сестра Великого Зарта...
— Мы не чувствуем голоса крови в ассе Зите.
— Чем вы докажете, что вы оттуда ...
— А разве вы сами не чувствуете голоса крови, прислушайтесь к себе, загляните в себя...
Вспоминаю дневники сумасшедшего дядюшки... Пресветлая богиня, это же оборотень, по описанию подходит. Неожиданно оживает родовой знак на шее, он начинает гореть и словно вплавляется в позвоночник. Я ВИЖУ... Я вижу магию оборотня, я вижу, что в ней ошибка, поэтому он маленький, если поправить, то он вырастет, но тогда перестанет быть похожим на человека, таких больших людей не бывает... Безумно хочется посмотреть на трансформацию.
— Обернись.
— Мне придется раздеться, иначе пострадает одежда и моя конспирация...
Машу рукой — раздевайся, что-то в последнее время слишком часто лицезрю голых мужчин. К чему бы это?
Оборотень, не сомневаясь ни минуты, сбрасывает с себя всю одежду, а потом словно выворачивается наизнанку. Магический всплеск, за энергией он полез непосредственно в источник, я сама брала оттуда недавно и помню вкус местной магии, и передо мной стоит кошмар. Большой, темный, защищенный толстыми роговыми щитками ящер, длинные когти ног немного поцарапали паркет, когтями на передних лапах можно косить траву, зубы и внимательный взгляд хищника, и в то же время покорность в позе. Почти тираннозавр... Знак на затылке по-прежнему доставляет мне беспокойство. Зверь передо мной силен и жесток, но он меня боится, нет, не боится, а благоговеет, как собака перед хозяином. Да, я его хозяйка, он это знает. Он пойдет за меня умирать, не думая и не сомневаясь в моем приказе, и умрет счастливым. Еще раз убеждаюсь, что дядюшка был гений, но сумасшедший, но все же гений.
— Оборачивайся.
Отворачиваюсь, мне почему-то не хочется опять смотреть на голого мужика.
— Госпожа, каково будет ваше решение?
Я думаю, я напряженно думаю... И понимаю, что не могу отказаться, это мой долг, долг перед родом, который принял меня, долг перед этими ни в чем неповинными тварями, которым действительно плохо без хозяина, и просто плохо в скученности топей. У меня нет повода им отказать, это было бы не правильно. Сегодня мне хорошо напомнили, что я — аристократия, но я безземельная аристократия, пшик... Оборотень же предлагает мне какую-никакую, но землю, подданных и ... армию. А на кой мне все это надо?
— Я согласна. Я беру вас и Синие топи под свою руку. Передай это моим подданным.
— Когда госпожа соизволит посетить свои земли.
— Через месяц, сразу после летнего поворота. Можете идти. — Стоит не уходит. — Что-то еще?
— Какого цвета знамена будут у госпожи?
— Черного. "А то тут некоторые в черном, считают себя шибко важными. Чем я хуже?"
— И еще, наша предсказательница, та что делала браслет из шелковых нитей, просила вам передать, чтобы вы будучи здесь в Караваче поинтересовались предсказанием пифии, сделанным ею в день ее последнего рождения и взяли с собой в топи мага, что узнает вас по собаке, не знаю что это такое, извините... Это все.
Ушел. Нет, это невозможно, какой трудный день выдался. Надо срочно выпить и чего-нибудь покрепче.
Оставляю сестер в номере зову Мару и мы идем на улицу. Ставлю демона между своих ног:
— Увеличивайся.
— Зачем?
— Увеличивайся, я тебе сказала. Повезешь меня в кабак.
— А может ты сама?
— Давай без возражений, дождь прошел, лужи, ножки замочу. И, потом, ты сегодня провинилась, так что давай вези, а то хуже будет.
— Ну, вот еще и ездовую собаку сделали...
Мара больше не возражает, она-то меня давно знает, если я в таком злобном настроении, то плевать мне на каком ухе у нее тюбетейка. Демон растет, я уже сижу у него на спине, два прыжка и я почти падаю на ступеньки знакомого трактира. Вваливаюсь в зал, со злобным шипением расталкивая припозднившихся посетителей. Кто-то пытается возразить, но отлетает в сторону от толчка Мары. Молодец, защищает, исправилась.
Прямым ходом топаю к стойке и водружаю себя на высокий стул. Злобно смотрю на орка.
— Ягодка моя сладенькая, ты уже со всеми успела поругаться? — сладким голосом спрашивает он у меня.
— Да, вашего Калларинга вываляла в грязной луже, разнесла сад у Доджа, и если мне сейчас же не дадут выпить, то по бревнышкам раскатаю трактир одного вредного орка. — У трактирщика улыбка до ушей, и он совсем не боится.
— Что девушка пить будет?
— Огневку, покрепче и побольше.
— А закусывать?
— Я никогда не закусываю, я такой дурной привычки не имею, но в рот положить что-нибудь надо, поэтому что-нибудь острое и соленое, и пирожков с утренницей.
— Сладеньких?
— Сладеньких, сладеньких...
— Мара, ты стереги и никого сюда не подпускай, во избежание... так сказать, а то покалечу кого ненароком. Поняла?
Орк ставит передо мной стаканчик, наливает. Я злобно смотрю на него, вздыхает, ставит второй стакан и наливает себе. Выпили. Смотрю по-прежнему злобно, наливает по второй, уже легче стало. Набиваю трубочку.
— А расскажи-ка мне любезный хозяин, что это ты за рожи тут третьего дня корчил, когда я тут в углу мужика снимала.
— О-о-о...это длинная история...
— А я никуда не тороплюсь. И вообще я сюда пришла напиться, причем в компании. Твоя вполне подходит, только, чур, пить на равных, а то худо тебе будет, обещаю. — И так гаденько улыбаюсь. Орк икнул и налил по третьей, еще лучше стало. — Ты не прерывайся, я жду.
— Когда я после последнего пожара отстраивал свой трактир заново, ко мне сюда по своим коммерческим делам зашла наша пифия, померла она весной. Пусть ее перерождение будет легким. Так вот, я решил похвастаться и стал показывать ей второй этаж и номер, что я планировал, как самый дорогой. Все надо мной смеялись, публика ко мне такая ходит, что денег вечно нет, а тут такой большой номер, что вместо него пять можно было сделать, а еще ванна. Все смеялись, а пифия пошла, посмотрела, а потом и говорит, молодец, хороший номер, когда-нибудь в этом номере решится судьба всех людских земель Лари и сам сейн проведет в этом номере несколько ночей. Когда все было готово, сюда зашел по делам Сейн Калларинг, что-то они тут у местной шпаны искали, и обыск в номерах делали. Вот он и спрашивает, зачем тебе такой дорогой номер в таком затрапезном трактире, а я ему и говорю, зря вы так, сами тут как-нибудь ночевать будете. Ну, слово, за слово и поспорили мы с ним, что если он проведет в этом номере ночь, то на другой день оплатит все мои долги.
— И как оплатил?
— Оплатил. — И орк расплылся в довольной улыбке.
— Я так думаю, что когда днем он пришел оплачивать твои долги, их было гораздо больше, чем было вечером?
Морда орка стала еще более довольной.
— Ну, тогда давай за предприимчивость. — Я уже могла говорить тосты, хороший признак.
