Зальхи сами уничтожали кладки.... И драконы им в этом усиленно помогали. Бездна!
Сила срывается золотым сиянием. Не удержать. Да и не пытаюсь. И даже не хочу. Будь что будет.
Хорошо, что я успела подпитать клинки — может быть, хоть они это переживут.
* * *
Кенрин устало откинул очередной костяк призрачного. В этот раз, кажется, последнего. Да откуда их здесь столько? А, впрочем, какая разница? Молодая госпожа цела, у сильфа — лишь пара царапин, а от ран вампира к вечеру не останется и следа. Что ж, хоть на что-то он ещё годен.
-Ллахши! — испуганный шепот златоглазой разбивает иллюзию спокойствия. И заставляет действовать — сейчас, немедленно. Обернутся вампиром и переместиться к Ян... графине Айане-кон, тратя невеликие остатки сил.
Беглого взгляда хватает чтоб понять, где он оказался. И что происходит. Всего лишь питомник зельхи. Всего лишь юная дракнесса, осознавшая, что здесь случилось. "Кажется Велиру повезло, что малышка так истощена" — успевает мелькнуть мысль, прежде чем бушующая в воздухе сила лишает сознания.
* * *
Приходить в себя было больно. Если бы не осторожные руки, сжимающие меня в объятьях — невыносимо больно. Осторожно отстраняюсь, пытаясь оглядеться. Какой-то пустой коридор, залитый золотистым светом. На стенах местами видна причудливая роспись — какие-то квадраты, уголки. Черные на сером. И сизый мох под ногами. В углу виднеется два силуэта. Иррел и пробужденный. Но кто тогда...?
Серые глаза едва заметны в густой темноте. Ресницы слиплись от крови. Темная корка пятнами расплывается по лицу. Волосы — спаянный кровяной коркой колтун. Кенрин. Наставник. Что случилось? И где Нара?
"Со мной все хорошо, матушка" — доносится мысленный ответ. А следом за ним просыпается память. Резко. Словно удар. Тот самый — оставивший на лице Нары кровавые полоски. И лишивший меня Наставника.
Но тысячи крохотных зельхи, погибших от рук своих родителей и драконов — гораздо страшнее. И совсем не похожи на сухие стоки в учебнике.
Ладони дракона беспомощно падают на мох. Понял. И не смеет удерживать.
-Почему? — глупый, бессмысленный вопрос срывается с губ, — Как вы вообще могли..., — слова срываются в всхлипы.
-Мы не видели другого выхода. Кладок было в миллионы раз больше, чем самих зельхи. Если бы их выгрели — мы проиграли бы войну, — сухой, со странной насмешкой голос.
-Но как вы вообще могли на такое решиться? Как можно было истреблять нерожденных детей и не сойти с ума? — шепот с трудом прорывается сквозь слезы.
-Мы и были безумны, — дракон тяжело выдыхает слова, — Те, кто лишились друзей.... Те, кто лишились сердца.... Те, кто лишились семьи.... Не в честном бою — в безумии Подчинения.... Когда присматриваешься к каждому.... Когда просишь товарищей убить при малейшем сомнении.... Когда Цепенение кажется обыденным, но война не позволяет заснуть.
-"Когда золотистые глаза Змея — приговор, оставляющий лишь долю мига чтоб защититься", — тихо заканчивает за дракона малышка.
-Но... неужели не было иного пути? — не сдерживаю слез. Просто не могу.
-Выбор был: или мы, или они.... Знаешь, не так много драконов погибло в войну. Пережить её конец оказалось гораздо сложнее. Каждый второй сложил крылья. А Каждого третьего остановило слово Небесного. Его, вырвавшего себе сердце, не могли не послушаться. Ведь прочих он карал не сильнее, чем себя. И не просил задержаться ни на день дольше, чем задержался он — лишь чтоб дать вырасти приемнику.
-Ты долго задержался, — против воли в голосе звучит злая насмешка.
-Никак не мог найти преемника. Наверное, искал такую же тварь с выжженной душой, — дракон зло усмехнулся, — А потом однажды понял, что мне есть ради чего жить. И что дружба может заставить забыть и об убитой Змеями семье, и о ужасах войны. Надеялся, по крайней мере.
-Ты крепко цеплялся за жизнь дракон, — голос звучит сухо. Были ли они тогда правы? Нет. Но — не мне судить тех, кто сжег свои души ради своих детей.... Бездна! Если бы мне пришлось выбирать между Нарой и чужим малышом? Что бы я сделала? Не знаю. Не могу знать. И — не хочу.
-Да, моя графиня, — грустно шепчет в ответ, — Крепко цеплялся, да не вцепился. Хочешь столкнуть меня вниз? — не обвинение. Просто предложение. Убрать последний осколок былой войны. На пороге новой. И что делать? Он ведь и сам уже падает. Удержать? Как? Разве что....
Нет, так нельзя! И иначе невозможно. Ттан-хе!
-Нет. Хочу помочь удержаться. И дать шанс убедить меня, что учить ты можешь не только ненависти, — зло сжимаю зубы. Бездна! Как же не хочется этого делать. Но... разве остановившись сейчас, я смогу когда-нибудь поверить ему?
В серых глазах звездами вспыхивает надежда.
Осторожно вытягиваю из-за пазухи свою недавнюю находку — похожее на большой изумруд яйцо зельхи. Живое — в этом я уверенна. И робко протягиваю своему вассалу.
Дракон растерянно переводит взгляд с моего лица на яйцо и обратно. И — робко улыбается, принимая бесценный дар.
-Я постараюсь, что он не знал, что такое ненависть, — решительно произносит дракон. И осторожно склоняет голову — большее почтение выказать, пока я сижу на его коленях сложно.
-Ке-... Кенрин, — имя дается не сразу, но все же получается его произнести, — А как войну пережили старейшие?
-Они не воевали, — воин легко пожимает плечами, вглядываясь в хрупкую зарождающуюся жизнь, — Они сразу отказали грифонам. А мы, молодые и горячие решили, что старики просто боятся за свои шкуры. И — выступили сами. На свой страх и риск.... Фактически — свергли Совет Старейшин и занялись самоуправством. Время величайшего рассвета и падения. Впрочем, тогда я был в посольстве в царстве Змеев.
-У них были посольства? — растерянно переспрашиваю.
-Только драконье. Они только нас признавали равными. И достаточно хорошо нас знали, чтоб показывать лишь хорошие свои стороны, — воин растерянно замолчал, и, вдруг, со странной усмешкой произнес, — Знаешь, они долго не могли поверить, что мы начали войну. И до последнего — лишь оборонялись. Посольство держали под домашним арестом.... И именно это дало мне шанс спастись. Отец чуть ли не силой отправил меня в Империю. За несколько дней до своей смерти.
Зябко ежусь. Страшно. И решительно взмахиваю головой.
-Ладно. Хватит. Тебя нужно в порядок приводить. А то, боюсь, ты даже встать не можешь, — решительно произношу. Нет. Забыть случившегося не получиться. Остается — смириться. С тем, что мир не такой, как мне хотелось бы. И постараться, чтоб в будущем он стал хоть чуть-чуть лучше.
* * *
Из далека Клархе-тар казался изящным. И, даже, воздушным. Легкие серебристые шпили, пронзающие облака; окутанные золотой дымкой лиан башни; укрытые в тени лесных гигантов светлые стены. И даже темный парк вокруг — почти лес — лишь усиливал впечатление.
Вот только садиться здесь не хотелось. Ни пегасу, ни его наезднику — эльфу. Но и тот, и другой были верны своим хозяевам. Копыта утонули в пушистом мхе, заменявшем здесь дорожки.
-Подожди здесь, друг. Мне нужно лишь передать письмо, — чуть нервно шепнул Эль-таан. Пегас согласно вздохнул, заглядывая в фиалковые глаза хозяина. Эльф решительно повернулся к замку и серебристые волосы взметнулись легкой пеленой. Распущенные. Как и нравится леди. Легендарной. Капризной и дерзкой девчонке. И зачем он только подошел к ней на том балу в Лийнисель? Впрочем, теперь уже поздно что-либо менять.
Зеленая дорожка привела к высоким дверям. Тяжелым, из темного камня, так похожего на дерево. И — едва заметно приоткрытым.
Шаг в темноту дался эльфу с трудом. Шаги гулким эхом отразились от стен. Зала? Из узких окошек-бойниц прорывались снопы света. Тусклые. Но рассмотреть воина, затянутого в драконий доспех они прекрасно позволяли.
-У меня письмо для вашего господина, Небесный, — звонкий голос весенней капелью рассыпался по зале. Эльф чуть неуверенно протянул конверт.
-Небесный один. Это наш повелитель, — чуть неприязненно отозвался воин/*Пр. изначально Небесные — титул властителей драконов. Отсюда и империя Небесных. Младшими название распространено на весь народ*/, — А письмо сам передашь леру Ккаренхе-кон. Следуй за мной.
Покинув зал, эльф с трудом сдержал вздох облегчения: узкий, невысокий, усыпанный бойницами коридор был гораздо живее темной залы. Под ногами мелькали мягкие ковры... или все тот же мох, только бежевый? Кто разберет этих драконьих целителей?
-Вам сюда, — с ноткой сочувствия произносит воин, кивая на причудливое переплетение серебристых лиан.
-Благодарю, кон, — эльф низко поклонился и неуверенно скользнул в комнату, затопленную сиянием дня. Между широких, высоких окон-дверей стояли огромные прозрачные глыбы — алмазы? — с причудливыми переплетениями внутри. Почти такие же камни, но в разы меньше, занимали и всю комнату. Лишь в уголке примостился широкий постамент, засыпанный инфокристаллами, лепестками цветов, мисочками с какими-то порошками. Впрочем, большая его часть оставалась пуста.
Лишь в третий раз обежав взглядом зал, эльф заметил фигуру в серебристом балахоне, почти терявшуюся на фоне камня с белым узором.
-Лер Ккаренхе-кон Силье? — чуть неуверенно окликнул его юноша.
-Именно так, — откликнулся дракон, разглядывая гостя. С любопытством и... сожалением?
-Моя госпожа просила передать Вам письмо, лер Ккаренхе-кон Силье, — нервно выдохнул эльф.
-Так прочитай его, — все же сожаление лишь мерещилось: голос дракона привычно насмешливый. А в серых глазах — спокойный расчет, с каким портной смотрит на новый кусок ткани.
Эльф нервно сглотнул, но не посмел ослушаться небесного. Под его пальцами зашуршал по-древнему бумажный конверт, освобождая короткую записку. Золотыми чернилами по черному фону.
-Его зовут Эрнс. Он полностью в Вашем распоряжении, лер Ккаренхе-кон Силье, — тихо и отчаянно зачитал посыльный. Или, вернее сказать, — подарок?
-Хочешь добавить что-нибудь от себя? — дракон задумчиво склонил голову к плечу.
Эрнс беспомощно заглянул в глаза целителя. И со странным отчаяньем произнес:
-Если возможно, верните Лайлиэ, моего пегаса, в родовые конюшни.
-Хорошо, — дракон мягко усмехнулся, — Это сделают. Ты имеешь права на исполнение последнего желания. Ложись, — Ккаренхе небрежно махнул рукой в сторону постамента.
Эльф покорно сделал шаг к пугающей черной глыбе. И ещё.... Но третий шаг в тишине был слишком тяжел.
-Я сохраню хоть часть личности? — едва слышно шепот срывается с узких губ.
-Может быть.... Если будешь хорошо себя вести, — усмехается в ответ дракон, заставляя гостя обернуться. И заглянуть в серые холодные омуты глаз целителя. Пытаясь взглядом выразить такие сложные обещания, клятвы.... И такие простые. Помещающиеся в одно короткое слово: "буду".
* * *
-Прости, — голос "пробужденного" звучит неожиданно. Мы с Кенрином едва успели немного друг друга подлатать. Зато Иррел и вампиру от моей очередной вспышки почти ничего не досталось. Правда, клинки опять оказались пустыми. Кенрин лишь молча покачал головой, обнаружив их плачевное состояние.
-За что? — растерянно оглядываюсь на Эр-таан — едва заметную тень у стены.
-Мне не следовало приводить тебя туда, — чуть нервно поясняется вампир, — Не думал, что дракон может так....
-Что так? Разозлиться? — улыбка, больше похожая на оскал, неприятно горчит. Но... большее мне сейчас не под силу.
-Ну, это-то мне известно, — улыбается в ответ. Криво, неуверенно, едва заметно в темноте выбранной им ниши.
-И где ты так хорошо успел нас изучить? — привычно фыркаю. Играть саму себя — отвратительно. Но — лучше, чем рыдать или бессмысленно смотреть в пустоту.
Вампир едва заметно переглядывается с драконом.
-Магия подчинения сама по себе не слишком сильна, — звучит над ухом голос Кенрина, — Но зельхи в свое время с умом ей распорядились. В Змеях времен войны уже мало что было от их изначальной расы.... Вернее, было много других, новых черт. Если верить некоторым исследователям — они и вовсе овладели всей магией легендарных. А кое-кто и вовсе считал, что из-за этого они и погибли.
-Это как? — удивленно переспрашиваю. Почти искренне.
-Равновесие. Змеи перестали быть просто Подчиняющими. Они стали универсалами, лишились связи с основой мира.
-Но ведь теперь у Подчинения вовсе нет опоры..., — растерянно встряхиваю головой, — Нужно....
-Ничего не нужно, — мягко возражает дракон, — Мир — не карточный домик, чтоб падать от любого нарушения равновесия. Рано или поздно он сам решит свои проблемы.
-Например, призовет новую расу на место зельхи.... И даже в страну зельхи, — мой голос звучит неожиданно зло.
-Ты о демонах? — растерянно переспрашивает Кенрин, — Может быть.... Если их сила действительно близка к подчинению.
-А что ты об этом можешь сказать, Иррел, — задумчиво оглядываюсь на девушку. Хои стоит тишина, прежде чем демонесса решается ответить:
-Против вас выступили три домена. Один полностью — их вулкан остывает, и пути назад нет. Ещё в двух раскол: в одном выступил лишь советник и его сторонники, в другом — хранитель со своим войском.
Можно подумать, я знаю их иерархию и что все это означает! Хотя, Кенрин, вроде, что-то понимает, так что уточнять не буду. Пока.
-Так что из высокой крови против вас четыре семьи: две ткущих плоть, ткущих сон и плетущих туманы, — девушка чуть нервно пожимает плечами. Занятно. И сама она тоже высокой крови, из ткущих сон....
-И каковы их основные приемы? — дракон задумчиво склоняет голову. Иррел настороженно закусывает губу, но, все же, отвечает:
-Ткущие плоть... они создают из своих слуг нужные им инструменты. Ткущие сон — просто туманят эйх...по-вашему, наверное разум. А плетущие туманы — они действительно туманы плетут — делают из них нужные вещи.
Максимально общие слова. Можно понять: и молчать страшно, и подставлять своих не хочется.
-Что ж, возможно. Даже очень возможно, — дракон задумчиво прикусывает губу, — Вопрос — кого мы желаем видеть расой подчиняющих. Впрочем, время ещё есть, — он недовольно взмахивает головой, — Так вот, Яранэр — этот... смесок вампира непонятно с чем — один из неудачных экспериментов Змеев.
-А в чем его неудачность? — уточняю, даже не задумываясь о смысле слов. Ведь на счет демонов ещё ничего не ясно! А мне даже не дают времени разобраться. Или... он боится, что я в гости соберусь? Хм, правильно, вообще-то боится. Тем более, что и "гостить" есть у кого. И даже повод — в виде подозрительного и неприятного воина, которого можно попытаться на что-нибудь выменять. И, заодно, разведать их планы.
-Нет врожденной привязки к одному хозяину, — насмешливо откликается вампир, — И просчитать их смену тоже не смогли. Таким и жить-то не положено было. Впрочем, и охот особых не устраивали — так зачищали трущобы раз в пару лет.
Зябко ежусь. Бездна! Разве можно — так?!
-Эти смески в войну постоянно стороны меняли, — продолжает рассказ Кенрин.
-Пытались угадать победителя? — растерянно вскидываю брови.
-Нет. Должно быть, эта самая "привязка" шалила, — со странной насмешкой отвечает дракон, — Шли за личностью. Пока тот, кого они выбрали командиром, был жив — можно было рассчитывать на абсолютную поддержку. Да, а ещё они любили повторять, что у мертвых нет тайн. И, если их командир погибал, без сомнений рассказывали все его тайны новому "командиру".
