Так, надо покурить и упокоиться...
— Берни! Берни!
— Да. — Холодный и совершенно непочтительный голос. Да и фиг с ней, с почтительностью...
— Принеси мне, пожалуйста, сигары полковника, те что в красной коробке, будь так любезен... Боюсь идти в дом, чтобы не разнести что-нибудь по дороге.
Молча ушел, и что он на меня так взъелся? Пока я думала, чем же я так не угодила адъютанту полковника, он уже принес коробку с сигарами, молча поставил ее на столик и молча ушел. Да... характер показывает...
Только раскурила сигару, хороший у полковника вкус на табак, как появилась Мара. Вроде давно уже не собака, а ведет себя... К земле прижалась, почти ползет, морду отворачивает и шею показывает... Заранее значит извиняется, виновата, дескать, и готова понести заслуженное наказание.
Ну, не могу я на нее, на черную шельму, долго злиться.
— Рассказывай.
— Что рассказывать?
— Во что ты ввязалась, и чем все это закончилось...
— Чем закончилось — не знаю, я к тебе ушла.
— Тогда начни сначала...
— С какого начала?...
— Мара не зли меня — плохо будет.
— Да, не волнуйся ты так, все хорошо... я в твоем номере трактира Торкану поселила, на время. Можно?
— А почему? У меня там не убрано... Вещи на стуле висят... И зачем? Она же живет рядом...
— Да, не волнуйся ты так, все хорошо... Мне пришлось к ней Лотти привести, она в травах разбирается и лечит хорошо. А нельзя же порядочную женщину пригласить в пу..., туда, где жила Кани...
— А Торкана что, опять заболела? — Заволновалась я... — А что, Дик не справляется?
— Да ты не волнуйся, все хорошо... Кани, она несколько не в себе... ей успокоительные нужны, забота, внимание, а Дик тут не очень может помочь...
— Одрика бы позвала... он бы с утешением точно справился. — Сказала я немного более ядовито, чем следовало.
— Да, не волнуйся ты так, все уже хорошо... У девушки небольшой стресс и она ... э-э-э... после пережитого, не очень может видеть возле себя мужчин.
— Она что, вдруг так резко сменила ориентацию? С чего бы это?
— Ты только не волнуйся, все хорошо... На нее напали, немного ... э-э-э помяли... воспользовались ее слабостью... несколько раз.
— Постой, как напали? Как воспользовались? Она что не смогла защититься? Она же боевой маг!
— Да, не волнуйся ты так, все уже хорошо... Ее усыпили наркотиком, сдунули ей его в лицо, потом пришел Одрик и спас ее...
— Ага, значит, женишок все же пришел спасать... — я постепенно закипаю, от воды в фонтане начинает идти пар.
— Да не волнуйся ты, все хорошо... Конечно, пошел спасать... Он бы и тебя пошел спасать, он такой... спасительный, или спасающий, или спасабельный, или спасательный?
— А ты здесь причем? Он что один не мог справиться? Вызвал бы стражу! — Киплю все сильнее и сильнее, пар над фонтаном клубится все больше.
— Ты только не волнуйся, все хорошо... Сам бы он может и справился, но ее же еще найти надо было... Вот я ее и искала... А стражу звать было нельзя, никак нельзя.
— Почему? Рассказал бы все полковнику, и стража сделала бы все по закону. — Все уже почти киплю. Парит над фонтаном все выше и выше, вода стала белеть.
— Да, не волнуйся ты так сильно, все уже хорошо... Пока он бы все рассказывал полковнику, пока стража готовилась бы к штурму, Торкану бы изнасиловали не трое, а десятеро...
— А ее еще и изнасиловали? — Вода в фонтане закипела и стала прыскать вокруг крутым кипятком.
— Да, и очень жестоко...
— Она же маг!
— Да ты не волнуйся, все уже хорошо... Есть такие ошейники, как для рабов, только для магов.
— А ты что там делала?
— Да, не волнуйся ты так, все уже хорошо... Помогала Одрику, снимала часовых и прочее... Эльфа освободить помогла... Лотти вызвала... А он мне обещал за это купить на ярмарке столько всего... Сколько съем! — Мара мечтательно закатила глаза и облизнулась. — А то я этими отбросами, что стерегли дом, где была Кани, чуть не отравилась. Знаешь, как мне плохо было?
— Догадываюсь. Как же ты могла съесть насильника? Это же такая мерзость! — и мое лицо приняло тошнотное выражение.
— Не волнуйся ты так, все хорошо, с ними Одрик занимался, я не касалась. Мне только чья-то оторванная башка досталась, честно говоря, хуже помета гваррича.
— Что, Одрик уже и бОшки отрывает? — М-да, такого значительного "прогресса" я от женишка не ожидала.
— Да-а-а... Красивая была сцена, может ведь, когда захочет.
А я все в нем сомневалась.... Вода в фонтане скоро выкипит.
— Ты на дело хоть не своем виде ходила? Тебя никто не узнает?
— Да, не волнуйся ты так, все хорошо... Я же не совсем дура. Меня никто не узнает.
— А где Одрик?
— Да, не волнуйся ты так, все будет хорошо... Одрика уже наверное взяли. Он-то об маскировке не подумал. Так что придется тебе еще раз его из кутузки вытаскивать.
Слов у меня уже нет... Вода в фонтане выкипела полностью... Я невольно потянулась к сестрам. И вокруг меня стало скапливаться статическое электричество, запахло озоном, а у ног стал клубиться пар...
— Берни! Берни! — Заорала Мара басом. Не спеша, с ленцой появился адъютант. — Берни! Воды срочно! Много! Несколько ведер! Быстро! А то сейчас от усадьбы ничего не останется... Быстро!
Когда на меня вылилась вода, я уже плохо соображала, еще бы пара минут и от сада и усадьбы мало что осталось. Передо мной стоял Берни и со спокойным выражением поливал меня водой. Рядом стояли три пустых ведра, и на меня лилось меня уже четвертое.
— Все! Хватит!
— Может еще водички? — С ледяной любезностью спросил адъютант. От меня опять пошел пар, Берни как-то мстительно прищурился. — Значит еще... — И вылил на меня пятое ведро воды, тут я действительно остыла. Пар от меня идти перестал и круги перед глазами больше не мельтешили...
— Еще водички не желаете? — С легкой издевкой поинтересовался Берни.
— Нет, спасибо... Спасибо, что помогли...
— Так если еще понадобится Вас полить водой, вы только скажите... — Забрал ведра, повернулся и ушел.
— Мара, я переодеваться, а то вся мокрая.
— А потом куда?
— На место преступления наведываться не будем, а вот навестить Кани надо... Потом пойдем в стражу, попробуем, если не вытащить женишка из кутузки, то хоть задобрить полковника. Придется одеть юбку....
Когда полковник прибыл на место преступления, все основные мероприятия были уже завершены: свидетели допрошены и не по одному разу, улики собраны и описаны, трупы опознаны, протоколы составлены.
— Хорошо сработали... — похвалил он подчиненных. Хвалил он их редко, и скупая похвала дорогого стоила.
— Рады стараться! — Дружно гаркнули стражи.
— Подозреваемый кто?
— Сейн Одиринг аль Бакери, уже задержан и препровожден в камеру, можно допрашивать.
— А это точно, он тут ...э-э-э побывал?
— Почти, приметы все совпадают.
— Понятно. Кого еще задержали?
— Еще задержан подозрительный эльф в окровавленном камзоле, не по размеру. Камзол опознан, как принадлежащий ныне покойному Дьо-Далену.
— Эльфа надеюсь не допрашивали?
— Нет, как можно. Он требует консула, за ним уже послали, как придет можно будет попытаться допросить.
— Еще кто?
Лейтенант замялся...
— Еще задержан известный сутенер Хавир, только он не в себе...
— Что совсем?
— Совсем. Допросить нет никакой возможности. — Лейтенант помедлил и продолжил. — Кто-то его здорово напугал. Он все старается залезть повыше или спрятаться.
— Говорить может?
— Нет, только воет и пускает слюни... Совсем спятил... Я уже договорился, его возьмут в приют при храме Темного лика, будет ждать, когда богиня окажет ему свою милость. Асса Вордер это одобрил, сказал, что вряд ли он когда-нибудь станет нормальным.
— Тогда поехали в казарму, займемся допросами... Дом опечатать и оставить караул.
— А если приедет Дьо-Дален старший?
— Пусть явится в казарму, тогда и решим.
Два шага через черный туман и я в трактире Джурга в коридоре второго этажа. А вот и мой номер. Осторожно стучусь и открываю дверь.
В номере бардак... Окна закрыты ставнями, уже почти темно, Андао скоро совсем зайдет... В углу кучей свалены вещи Кани, сама она спит на моей кровати, рядом с ней, держа ее за руку сидит Лотти. Она прижимает к губам палец.
Аккуратно ставлю полог, чтобы нашим разговором не потревожить спящую девушку.
— Как она?
— Заснула, но спит плохо... Я обработала ее раны и дала снотворного с сильным успокоительным. У меня закончилась настойка вагавы, я попросила Одрика купить большой пузырек, он ушел и не вернулся, я волнуюсь за него...
— Мара, организуй... ты сегодня у меня такая самостоятельная... — Демон, буркнув что-то исчезает...
— Анна, а это нормально, что Торкана в твоей постели?
— Ну не на полу же ей лежать...
— Я имела ввиду, что с она Одриком.... — и Лотти покраснела.
— С Одриком? Что ты имела в виду? Говори, не стесняйся.
— Он сказал, что Кани его девушка. Это так?
— Э-э-э... Так...
— И ты так спокойно к этому относишься? Или я чего-то не понимаю?
— Ну, Кани еще и моя подруга... А с Одриком у меня чисто деловые отношения. Я стараюсь не смешивать личное с ... э-э-э прочим...
— Так у вас с ним... прочее?
— Э-э-э ... у нас с ним оглашение, и не более..., а встречаемся мы с другими.... А это что, нарушает какие-то местные законы? А то я не в курсе...
— Нет... но мне желательно знать про братика...
— Что именно знать?
— Кто у меня в родственниках может оказаться..
— А это.... Это вряд ли... Оглашение, конечно, имеется, но дата не назначена и, я в этом уверена, никогда назначена не будет. А вот к девушке присмотрись... Вот она вполне может в будущем твоей родственницей и оказаться... Если конечно не начнет пытаться командовать твоим братиком раньше времени.
— Я бы рада была его "пристроить". А то с его "заморочками" мало какой род будет рад такому прибавлению. Мы тут чужие, нас побаиваются.
— Об этом не волнуйся, если Кани его к рукам не приберет, то скоро к нему очередь выстроится... И тогда это оглашение уже не от меня будет женихов отпугивать, а невест от Одрика.
— А что с ним такое? Это не опасно?
— Тут, когда мы путешествовали, хуторские девки к нему на сеновал в очередь выстраивалась... Не волнуйся — это не заразно...
— Как в очередь?.. И ты такое могла допустить?! Не ожидала....
— Чего допустить? Спать на сеновале или очередь? Без очереди они бы передрались, а так все было мирно.
— За ним такого не водилось! Видимо, я чего-то не знала про единственного братика.
— Да, я так подозреваю, ты про него многого не знаешь...
— Так он и сам про себя не знает.... Моя ма... В общем, асса Хеллана его жутко ненавидит. Я и не знаю за что. Я даже не могу повторить, что она говорила про него.
— Ну, тогда намекни... Очень интересно... Хотя, что может сказать злобная ведьма... наверняка какие-нибудь гадости... Не обращай внимания... Ты здесь, она там...
— Говорила: "И чего он никак не сдохнет!" Вроде после чего-то не выживают.
— Да ты что... Это после чего же? Ты не знаешь?
— Не знаю, я убежала подальше. Это они с подругой разговаривали. Приезжала одна....С распущенными волосами и вечно теребящими что-нибудь пальцами, Галли — ее мама называла. Я ее боялась хуже Гаарха. Взгляд у нее такой ... не живой.
Я непроизвольно насторожилась, уж очень это описание подходило к мамочке моего тела, и где-то внутри появился неприятный холодок.
— Ой, как интересно.... А давно приезжала-то... эта... Галли... Кстати, это ее полное имя или твоя матушка так ее называла? Просто странное имя для ведьмы... А цвет магии у нее какой?
— Я полного не запоминала. Они между собой: Хелли — Галли... У нее, кажется, тот же цвет был, они вместе магичили... И дочка у нее в доме скорби. — У меня все похолодело внутри...
— Да, ты Лотти права... Вот это Одрику может повредить намного больше, чем пара ночей на сеновале с девицами...
— Я просто от него такого не ожидала.... Он всегда такой стеснительный был. А тут — очередь!
— Просто он вырос, возмужал и почувствовал себя не последним человеком. И вообще, в каком-то смысле, он очень даже ничего, уж поверь мне. Торкане можно даже позавидовать.... — Здесь я поняла, что ляпнула лишнее, но Лотти не поняла.
— Она сильно пострадала?
Лотти смущается...
— Физически все поправимо, синяки, ссадины, следы от ... бича или ремня... А вот это даже не знаю от чего.
— Это — от зубов. — И Лотти поежилась.
— Но переломов и значительных повреждений органов нет. Больше всего пострадала ее гордость... Если она сможет это преодолеть, то будет жить. А раны..., раны заживут. Я, когда Одрика не было, подрабатывала в бесплатной больнице для неимущих, насмотрелась там всякого... Несколько раз туда попадали девушки в совершенно жутком состоянии, так что Торкана еще легко отделалась...
— Лотти, еще раз спрошу, пока Одрика здесь нет. ВСЕ органы без значительных повреждений?
— Что такого не надо говорить при Одрике? А, ну да... я поняла. Все в принципе поправимо, заживет. Женщины живучие, ты же знаешь.
— Я спрошу конкретнее, ведь у тебя патент лекаря. Можно определить, было ли на ней противозачаточное плетение?
— На ней был ошейник. Если у Торканы стояли какие-либо плетения, но они наверняка распались.
А вот это хреново, если все это не обойдется без последствий, то она точно спятит, а если не спятит, то что-нибудь с собой сделает.
А Лотти между тем продолжает:
— И еще меня волнуют последствия употребления ею алмазной пряности, я понимаю, что она это делала не сама, но последствия для мага могут быть совершенно непредсказуемыми...
— Какими?
— Потеря ориентации, временная потеря памяти или магических способностей... Все что угодно... Поэтому я дала ей огромную дозу успокоительного и снотворного...
— Но это же с ней не надолго? Она огненная ведьма — у них все так быстро сгорает...
— Я очень на это надеюсь....
Тут в номере материализовалась Мара-Марат, поставил на столик огромную бутылку с чем-то, заткнутую пробкой в бумажке. Я такие бутылки видела в кино про революцию, там в них был самогон.
— Зачем так много?
— Ты же просила "много" вот я и расстаралась... — Марат уже плавно перетек в Мару.
— Ничего, я потом все, что останется, отнесу в больницу для бедных ...
И Лотти приступила к процессу приготовления чего-то в большой пивной кружке.
— Мара, я надеюсь, ты за настойку заплатила?
— Да. — Честно глядя мне в глаза, заявил демон. Врет, печенкой чувствую, что врет. Я думаю, что она пришла в аптеку, купила маааленький пузыречек, чтобы знать что нужно, а потом забралась на склад и сперла большую бутылку. Мысленно представляю себе все это. Мара медленно отползает от меня и прячется под кровать. Делаю несколько глубоких вдоха-выдоха. Ладно, шут с ней, но до чего скупая...
Лотти между тем ласково приподняла голову девушки и уговорила ее выпить, а потом твердой рукой влила в нее не меньше половины кружки...
