— Спасибо Вам за приглашение...
— Пустое, а сейчас позовите моего слугу, чтобы он помог мне выбраться из воды.
Выхожу на берег и машу рукой слуге мэтра, он уже спешит на помощь хозяину. Помогает ему встать и выйти на берег. Сам мэтр еще крепкий и немного полненький дедок, а вот его ноги... Никогда такого не видела, жуткое зрелище, изо всех сил стараюсь сохранить на лице спокойно-доброжелательное выражение и не глазеть открыв рот.
Обе ноги мэтра ниже колена распухли и стали ОГРОМНЫМИ, каждая почти вдвое толще бедра, на стопы свивают толстые складки отеков. Кожа на ногах не ровная, какая-то вся бугристая и воспаленно-красная... Стопы ног настолько отекли, что ходить мэтр фактически не может. Они расплылись, и подобрать на ЭТО обувь просто невозможно, сшить на заказ, наверное, тоже. Я вижу, что даже прикосновение стоп к мягкому песку для мэтра болезненно. А следы ног больше похожи на отпечатки слона, если на Лари есть слоны.
Стараясь не глазеть, спокойно одеваюсь, а заодно внимательно осматриваю медленно одевающегося и ковыляющего к паланкину мэтра, в магическом диапазоне. Легкое магическое сканирование показывает жуткое состояние мелких сосудов, особенно на ногах. Проблема даже не в самих сосудах, а в лимфе, которая стекает вниз, и остается там, разлагается и гниет. Как синий маг, я могу попытаться кое-что исправить, облегчение его состояния возможно, но что-то не так с его аурой и линиями силы... Даже у простого человека без способностей линий больше... А те что есть у мэтра, они какие-то не живые, а словно искусственные и в ауре какие-то странные прорехи, от болезни затемнения в ауре другие. С кем бы посоветоваться по поводу ауры?
"А Учитель Одрика хвастался, что большой специалист в этом вопросе, вот у него и спроси..." влезает в мои мысли со своими советами Мара.
Я уже оделась, и затягивать свое пребывание здесь мне не стоит, но все же я еще раз подхожу к мэтру.
— Прошу меня простить, мэтр, можно мне привести с собой на обед к вам моего брата, он очень интересуется... — я не успела договорить чем, как мэтр прервал меня...
— Приводите, но только одного. Если он умный юноша, то ему будет интересно послушать рассуждения и воспоминания старого поверенного.
— Тогда, до свидания...
— Да, да...
Возле ожидающего меня возка стоит, переминаясь с ноги на ногу, мой гид.
— Теть, а теть, дай монетку...
— Нет, дорогой, теперь монетка с тебя...
— За что?
— А за "поглядеть". Ты за мной подглядывал? Свистел от восторга, так что плати... — И протягиваю к нему открытую ладонь. Мальчишка таращит глаза и пытается убежать, но я уже привычно хватаю его за ухо с явным намерением взять ухо в оплату долга.
— Да ладно вам, вот... — И дает мне МЕДНЫЙ грошик!
— Нет, дорогой, одним грошиком ты не отделаешься. За "посмотреть" на такую фигуру как у меня надо не меньше серебрушки платить. Смотрел? Смотрел. Плати.
Пацан, чуть не плача, достает откуда-то из района причинного места серебряную монетку и дрожащей рукой протягивается ее мне.
"Слушь, хозяйка, кончай над мальцом измываться... Он же сейчас обделается от страха, да и не прилично это — деньги у детей отбирать. " Влезает с советами Мара. "Урок он уже выучил".
— Ладно, прощаю... — отпускаю многострадальное ухо и отдаю монетку обратно. — Но если еще раз полезешь за мной подглядывать.... Я тебе... — Грожу пальцем и залезаю в возок. — Чего стоишь? Пешком собрался идти? Нет? Тогда залезай...
Мальчишка пешком в город топать не хочет и медленно, бочком залезает в возок, гоблин возница невозмутим, его наши разборки совершенно не касаются — его дело везти.
— Поехали... Отвезешь в центр, к ратуше... — Надо еще посмотреть на здание, походить вокруг и прикинуть, как в него ночью проникнуть.
На ратушной площади я с трудом вылезла из возка и расплатилась с возницей, рессоры в этом виде транспорта не предусмотрены, а дороги тряские.
— Теть, а теть... простите меня... я больше не буду за вами подглядывать... А дайте еще монетку...
— Покажи мне подробно все, что вокруг ратуши понастроено. Может тут какая кофейня есть, а то после купания перекусить не помешает...
— Есть! Есть, вон там, справа.
Но я поворачиваюсь налево и начинаю обходить ратушу с другой стороны. Любуюсь окружающими домами и ажурной решеткой ратуши, украшенной моими родовыми знаками. Медленно и планомерно рассматриваю все в магическом диапазоне, ничего интересного и одним ухом слушаю малолетнего гида. Во дворе и вокруг ратуши есть какая-то защитная магия, ее отголоски ощущаются в ограде, во дворе и на воротах, но сейчас она не активна и что она из себя представляет — не понятно. А, ночью разберусь, вряд ли там что-нибудь сложное.
В одном месте из-за ограды торчат ветки большого дерева, другие его ветви упираются в окна здания.
"Мара, я сейчас посажу тебя на ветку, ты оттуда на дерево и внутрь. Побегай там... меточки поставь. Я сейчас в кофейне сяду, а ты покажешь мне, как там все изнутри устроено. Потом я тебя так же с ветки заберу..."
"Ну вот, опять Мара..." но на ветку слезла и ловко пошустрила наверх.
Я же все также лениво обошла ратушу по кругу, и прослушала до конца — кто занимает соседние дома и чем знаменит, заплатила мальчишке еще одну монетку и обосновалась в кофейне, за стоящим на улице столиком. Заказала себе мятного взвара и местных, таящих во рту, пирожных.
Мара между тем уже пролезла внутрь и разбежалась во все стороны полусотней маленьких ящерок. Ничего интересного, обыкновенные казенные помещения, в большинстве из них уже много раз был ремонт и перепланировка, многие стены явно переставлены. Все это пропускаем, не интересно. Если то, что мне надо, было там, то это давно бы уже нашли. А я уверена, что захоронка дядюшки еще на месте... Значит, надо искать помещения, где не переставлялись стены. Таковых нашлось всего три: дальняя часть подвала, кабинет мэра и нынешняя спальня мэра, а также не большое помещение между ними, занятое ее гардеробом.
Еще полчаса наблюдений и подслушивания, и я выяснила, что мэра и ее мужей нынче в городе нет, но завтра они возвращаются. На их возвращение очень сетовали два замученные жизнью клерка. Придется лезть в ратушу сегодня...
Забрала с ветки Мару и пошла в трактир, надо отдохнуть перед делом. Никогда я в чужие дома не лазила. Хотя, по сути, этот дом мой и лезу я в свой дом, так что с моральной точки зрения все в порядке.
Одрика в трактире не наблюдалось, шляется где-то... Заказала воду в ванну, и с удовольствием поплескалась в воде. Воду, кстати, налили соленую, пресная, тут — дефицит, ее для питья и еды едва хватает. Последние годы, речка, что протекает через Ерт совсем обмелела... Местные во всем обвиняют гоблинов. Дескать, как появилось их поселение севернее Ерта, так и стала река мелеть. Глупость конечно, но повод для волнения у местных есть серьезный, если не будет реки, то городу конец. Все это мне рассказала услужливая трактирщица, настоящая владелица трактира, пока командовала наполнением для меня ванны.
Вторая версия обмеления реки, рассказанная ею же, мне понравилась больше. Река начала мелеть, когда переставили памятник, тот, что сейчас стоит в сквере. И опять я забыла спросить, кому же он поставлен. Он раньше стоял на холме над городом, там, где река делает крутой поворот. Но прошлой Великой, Род которой сейчас владеет городом, и заехавшей в Ерт на юбилей тогдашнего мэра ее дальней родственницы, это не понравилось, и она велела памятник снести. Но жители его пожалели, столько лет стоял, и его потихоньку перевезли в сквер. Как я вообще заметила, к памяти о моем Роде тут относятся с некоторым благоговением. Все почему-то считают, что при Зетерингах жилось намного лучше, и рыбы в море было больше, и река была полноводней. Им виднее...
После ванны спустилась вниз ужинать. Женишок уже нашелся и сидел за столом, изучая меню.
— Ну, что есть будем? — Поинтересовалась я у него...
— Даже не знаю... Тут одна рыба, причем я не знаю что это за рыба. Ничего знакомого.
— А что тут удивительного, мы же на море... Зато рыба тут свежая. Утром плавала — днем на столе, днем плавала — вечером на столе, вечером плавала — утром на столе, утром...
— Достаточно, я все понял.
— Кстати, мы с тобой приглашены завтра на обед. — Одрик морщится...
— К какой-нибудь местной шишке?
— Не к шишке, а к знаменитости! К самому мэтру Альберту Коди!
— А кто это?
— Вот придем, и он сам все тебе расскажет...
— А может ты одна? А я по городу похожу...
— Одрик, вообще-то приглашена была действительно я одна, и у меня к мэтру дело, но мне нужна твоя консультация. Вернее даже не тебя, а Учителя.
— И по какому, позволь тебя спросить, вопросу?
— Мне Мара поведала, что он как-то хвастался, что очень хорошо разбирается в аурах. И я хотела попросить его посмотреть ауру мэтра, в ней что-то не так. А что я понять не могу, но что-то интересное...
— А зачем тебе это?
— Видишь ли Одрик.... У меня образовались некоторые неприятности, помочь разрешить которые может только мэтр. А он серьезно болен, и как мне думается, его болезнь как-то связана с этими странными аномалиями в его ауре, да и вообще у него с энергетикой не все в порядке. И если это как-то исправить и подлатать его сосуды, то я могу надеться на сотрудничество с ним. А для меня это очень и очень важно.
— Понимаю, можешь на меня рассчитывать. — И почти сразу добавил. — И на Учителя тоже. О, смотри, сегодня концерт будет.
Если днем зал трактира почти пустовал, то сейчас все было занято почти под завязку. У входа застыл вышибала, мужик огромного роста и видимо такой же силы, с огромной обитой кожей дубинкой у пояса. В большинстве своем люди тут ужинали солидные, но не дураки выпить. Мужчин и женщин было почти поровну, некоторые компании были шумны, но в меру. Большинство посетителей были завсегдатаи и хорошо знали друг друга, все с обветренными загорелыми лицами и натруженными руками, одетые разнообразно, но удобно, в основном в брюки. У почти всех на одежде присутствуют следы соли.
Среди обычных людей было много магов, почти все голубенькие ветродуи, среди них как-то потерялась пара зеленых и один желтый. Посетители входили, здоровались за руку, задавали вопросы, пересаживались от стола к столу, заказывали друг другу выпивку, в основном в ходу был гоблинский ром. Заказала себе рюмку, у сейна в заначке похуже будет. Надо напоследок купить ему в подарок местного рома и себе пару бутылок, в запас.
Среди публики было несколько женщин наемниц, в составе компаний, а также были и девицы разбитного, но вполне даже ничего себе вида. Старых или грязных девиц вышибала на порог не пускал, и номеров на часочек в этом заведении не сдавалось. Поэтому девицы частенько уводили с собой из трактира, запавших на них клиентов. Рядом с девицами сидело несколько юношей приятной внешности и в яркой, привлекающей внимание, одежде. Один из юношей, не обращая внимания на сидящего рядом со мной Одрика, долго и упорно строил мне глазки... Все время забываю о том, что тут почти всем правят женщины, вот и представители древней профессии тут обоих полов.
На площадку для выступлений между тем поднимались двое менестрелей, юноша и девушка. Их появление подстегнуло выбор Одриком незнакомых рыбных блюд, а я просто заказала дежурные и еще что-нибудь "на усмотрение официанта".
Концерт был великолепен. Юноша играл на флейте, а девушка пела низким и сочным голосом, и все вместе это производило неизгладимое впечатление. Жалко пришлось уйти, так и не дослушав до конца вторую песню. Надо подготовиться к ночной вылазке, плетения подготовить на разные случаи и просто сосредоточиться. Пришлось сказать женишку, что разболелась голова, устала и хочу спать. А Одрик остался в зале...
После полуночи, я одетая во все темно-серое или черное потихоньку выскользнула из трактира по черной лестнице для слуг. После некоторых размышлений сестер оставила в номере, при самом крайнем случае я всегда смогу их призвать, или Мара принесет. Оставила на другой крайний случай окно открытым, только заперла магией от воров, и быстро переходя из тени в тень, дошла до темного здания ратуши. Мара в своем привычном виде скользила рядом со мной черной тенью, обнюхивая, по привычке, все углы зданий. Можно было бы сразу переместиться к ратуше, но я решила дойти до нее на своих двоих, тут не далеко.
Посмотрела на здание ратуши и решетку вокруг нее в магическом диапазоне и обомлела. Все, и здание и ворота, и двор, были перевиты мелкой частой синей сеткой, узлы сетки крепились к родовым знакам. Днем ничего подобного не наблюдалось, но теперь понятно, почему знаки не сняли — охранные плетения пожалели.
— Марусь, сможешь перенести меня внутрь?
— Смогу, но охранное плетение будет задето, уж очень тут все часто переплетено.
— Тогда не надо. Скажи у тебя нет ощущения, что этой защите уже Гаархова уйма лет?
Демон присмотрелся к синему плетению...
— Не знаю, для меня время имеет другие соотношения, но все это стягивается к воротам и к той маленькой калитке, рядом с большим деревом. Можно попытаться отключить иллюминацию оттуда.
И теперь понятно, почему ратушу никто не охраняет, старые охранные плетения живы и здравствуют. Ворота ратуши выходят на площадь и хорошо освещены, а вот калитка прячется в сумраке переулка. Подошла к ней и стала изучать крепление узлов и плетение, примериваясь, откуда начать распутывать, или как эту иллюминацию отключить.
Я так увлеклась интересной задачкой, что не заметила, как одна из нитей охраны потихоньку вылезла из общего клубка и крепко схватила меня за шею. От неожиданности я дернулась, на моем затылке резко активизировался родовой знак. По нитке держащей меня за шею прошла судорога, она дернулась, отпустила мою шею и резко втянулась обратно в клубок нитей. И я уже совсем собралась уходить и попытаться проникнуть в ратушу днем, как на моем родовом знаке, украшавшем калитку, появился, светящийся синим, ореолом отпечаток ладони. Это было похоже на приглашение для опознания, и я поколебавший минуту другую, приложила ладонь к знаку.
Меня немного кольнуло статическим напряжением, родовой знак на моей шее слегка нагрелся, и калитка с легким щелчком открылась, а охранное плетение, перекрывавшее проход к дому, где приподнялось, а где раздвинулось, открывая широкий проход. Опознание прошло успешно.
— Добро пожаловать, Анна, ну и ты Марусь, заходи...
Без всяких проблем дошла до боковых дверей в ратушу. На украшавшем их родовом знаке, также явственно проступал след ладони. Приложила руку, опять легкое покалывание и жжение родового знака, и дверь чуть приоткрылась.
Зашла внутрь, теперь надо сориентироваться...
— Мара, кабинет мэра и ее спальня где?
— Иди за мной... — и Мара легкой черной тенью заскользила по коридору, цокая коготками по мраморным полам, потом по лестнице, дальше по коридору и остановилась у дверей, опять-таки украшенных моим родовым знаком. — Это кабинет, спальня рядом. Откуда начнем?
