— Кабинет мне кажется более перспективным.
— Тогда открывай, и пошли искать.
Приложила руку к знаку, покалывание, щелчок и дверь приоткрылась. Внутри темно, приходится все рассматривать в магическом диапазоне. Магии в кабинете, кроме, охранной, что рассеялась без следа, почти нет. Так, несколько магических безделушек на столе. Каменные стены закрыты старинными и не очень гобеленами, под гобеленами никакой магии — голый камень. Паркетный пол когда-то перестилали. Пусто. Выхожу, закрываю дверь и наблюдаю, как охранная магия опять опутывает кабинет, непроходимой синей сеткой.
Перехожу к спальне, рука, покалывание, щелчок. Тут придется повозиться, все стены обиты деревянными панелями, что под ними непонятно. Панели старые, но среди них попадаются и новые. После получаса кропотливой работы и пришлось признать, что за панелями ничего нет. Пол меня тоже разочаровал, и зачем только возилась, скатывая ковры?
Обследовала кровать и ведущий к ней подиум. Нашла в нем и в кровати два тайника. Один в изложии кровати — новодел, с драгоценностями мэра. Посмотрела, кое-что примерила... Но решила ничего не брать, хотя искушение было... признаюсь. Очень мне понравились серьги из дымчатого топаза с серебром, они так подошли бы под цвет моих глаз...
Во втором, старом и очень маленьком тайнике, его нашла Мара, была обитая кожей коробочка. В ней лежал большой, размером с небольшое куриное яйцо сапфир, густо синего, почти черного цвета. Внутри него было спрятано какое-то огромное и сложное синее плетение, странно, что еще не распалось от времени. Потом разберусь... и я убрала коробочку в карман.
Осталась только гардеробная, узкая длинная комната без окон завешанная женскими вещами, в ней пахло приторно сладкими духами. Этот черно-красный запах впитался во всю одежду, и окутывал стены, в таком аромате даже моль не выживет. Обследовала ту часть комнаты, что прилегала к внутренней стене дома, сочтя ее более перспективной. Не нашла ничего. И только в узком конце, во внешней стене здания, под старым прогрызенным мышами ковром, я обнаружила выбитый в камнях стены родовой знак со светящимся в приглашении отпечатком ладони.
Прижала руку, покалывание, нагрев родового знака на шее и с тихим скрежетом давно несмазанного механизма открылась дверка в стене. Такая, не хилая, пол метра на метр, и глубиной с четверть метра. Внутри я обнаружила стопку тетрадок со знакомым знаком на обложке. Пустой хрустальный футляр для кинжала странного вида, и большую шкатулку, полную больших золотых монет, сейчас такие уже не чеканят. Поднять шкатулку я не смогла, даже с места она сдвигалась с трудом, настолько была тяжелой.
— Мара, иди сюда...
— Чего надо-то?
— Золота хочешь?
— А то...
— Прячь, а то придется тут оставить...
Мара раздулась, наклонилась над шкатулкой с монетами, как над миской, и начала втягивать их в себя как пылесос. Пять минут, и все монеты исчезли в пасти демона. Следом отправилась и шкатулка.
— Чего добру пропадать... — сказала на это Мара.
— Ну, ты даешь...
— Потом будешь мной восхищаться, сматываться надо...
Как только я покинула ратушу, защита встала на место. Но я приметила, как я могу ее активизировать днем...
Обратная дорога также прошла спокойно, если не считать попытки какого-то вора меня ограбить. Закончилось все тем, что, пока Мара-Марат его держала, я обчистила его карманы. Улов оказался не большим: десяток серебрушек и два десятка меди, но моральный ущерб надо было возместить. Кинжал, которым грабитель пытался мне угрожать, я оставила ему, так что орудие труда у него есть, а с ним он не пропадет.
Утром ожидаемо проснулась поздно, но Одрика уже не было, встал чуть свет и пошел гулять... Романтик...
Быстро впихнула в себя пирожки с рыбой на завтрак и пошла в номер плести лечебное заклинание для мэтра. Получится что-нибудь у Одрика и его Учителя или нет, а моя магия точно облегчит ему его страдания.
На обед мы с Одриком чуть не опоздали, но благодаря быстроте ног ририка успели в последнюю минуту. Я чуть не забыла проект договора, пока решала проблему, что одеть и брать ли с собой сестер или нет, мечи решила оставить.
Едва успела стукнуть один раз молотком по двери дома мэтра, как она распахнулась и сморчок-слуга, давеча уколовший мне ногу острой палкой, чопорно пригласил нас следовать за ним в столовую. По дороге вежливо попросил меня оставить сумку с договором на столике в прихожей.
Домик у мэтра был небольшой, и, судя по всему, он жил только на первом этаже. Лестницы из холла на второй этаж, как тут обычно строят, не было. Это понятно сам мэтр почти не ходит, могу поспорить, что на втором этаже живут слуги.
Мы уже вошли в столовую, не большая и уютная комната, овальный стол накрыт на троих. Мэтр уже сидит на своем месте, во главе стола:
— Анна и вы, молодой человек, прошу вас, присаживайтесь. Отведайте, что боги послали... — Приглашает он нас за стол, внимательно оглядывая.
— Добрый день, мэтр, спасибо вам за ваше щедрое предложение. — Мы расселись, и я по привычке поставила полог от прослушивания. Старый сморчок дворецкий, тут же подошел к столу, наклонился к уху мэтра и что-то ему прошептал. Я присмотрелась к сморчку повнимательней, маг, зеленый, уровень шесть не больше, но мою магию распознал. Хотя, я полог и не скрывала..., забыла...
— Анна, а вы оказывается сильный маг. Мне обращаться к вам — асса Анна?
— Да, так привычнее.
— И какой же у вас на самом деле уровень? Может быть, сейчас вы представитесь полным именем? — Не хотелось бы вот так сразу, но придется. — И сразу представьте молодого человека, он, кстати, совершенно не похож на вашего родственника.
Я чуть встряхнула головой, высвобождая свою магию. Из меня вывалился клубок синих нитей и облегченно развернулся. Нити силы распрямились, и я получила облегчение, уж очень меня напрягает маскировка, раньше было как-то проще.
Сморчок вытаращил глаза, а потом что-то возбужденно зашептал на ухо мэтру. Эх, помирать, так с музыкой. Я встала и представилась по всей форме:
— Уважаемый мэтр Альберт Коди, позвольте вам представиться, — Мэтр кивает головой, — Асса Анна аль Зетеринг, помощник магистра синей магии ассы Зиты аль Зетеринг и ее объявленная наследница. — Звон разбитой посуды за спиной. Мэтр какое-то время думает, что сказать на это смелое заявление.
— А позвольте полюбопытствовать, можете ли вы подтвердить ваше заявление предъявив родовой знак?
А вот это уже прямое оскорбление, за такое можно и на дуэль вызвать, но мэтр мне нужен. Поэтому смиряю гордость подхожу к мэтру, опускаюсь на одно колено, откидываю в сторону косу и предъявляю родовой знак. Мэтр смотрит и даже трогает его холодным пальцем, проверяя, не обманывают ли его глаза.
— Встаньте, я вам верю. Никогда не думал, что когда-нибудь увижу знак этого славного рода, не только на воротах нашей ратуши. Извините, не могу встать, чтобы приветствовать вас, как полагается.
— Полно вам мэтр, вы прожили долгую жизнь, вы знамениты, а я отличаюсь от других только родовым знаком. Я могу надеяться, что мое настоящее имя останется только в этой комнате?
— Да, безусловно, я ручаюсь за себя и своих людей. Ничто сказанное тут не выйдет за порог этого дома. Это такая честь принимать у себя в доме аль Зетеринг. — Про Одрика мэтр по понятным причинам забыл.
— А теперь мэтр позвольте вам представить моего спутника, — Одрик вскочил со своего места и даже красиво поклонился, и продолжил за меня:
— Сейн Одиринг аль Бакери, маг ветра пятого уровня.
— Извините, мэтр, но он стесняется, и поэтому, немного вам соврал. Он еще неопытен и не знает, что врать поверенным нельзя. Он белый маг вне уровня... — и опять звук разбитой посуды. — Прошу поверить на слово, проверять лучше не стоит...
— Асса Анна, надеюсь, все ваши сюрпризы на сегодня закончены, а то мы рискуем оказаться сегодня без обеда... — Мэтр посмеивается, и мы с Одриком его поддерживаем.
Тяжелая атмосфера, что стояла в комнате, перед началом обеда развеялась, как дым. Сморчок подал нам традиционный для этих мест рыбный суп. Потом опять-таки была рыба трех видов. За столом звучал легкий и ненавязчивый разговор ни о чем.
"Сами едите, а мне не даете..." Мара в облике ящерицы выползла из-за моего воротника, пробежалась по рукаву рубашки, плюхнулась на стол и с важным видом отправилась к моей тарелке. И тут же начала быстро и жадно заглатывать куски рыбы, что лежали с краю, и неприлично чавкать.
— Это ваше животное? — Поинтересовался мэтр.
— Да, это правда не совсем животное, но я ее люблю... — И я погладила черную ящерку по спинке, а поганка в ответ зашипела.
"Аккуратнее я же ЕМ! "
— Она немного наглая, но друзей не выбирают.
— Вы правы асса Анна, вы правы...
Когда обед был закончен, Одрик помог сморчку перевезти кресло мэра в его кабинет и по совместительству библиотеку. Кресло мэтра было на колесиках, но оно было большим и ездить самостоятельно, ему в нем было неудобно. Все что ниже пояса закутано у мэтра в шерстяной илларий плед. Хозяин предложил нам сигары, я взяла, а Одрик, как не курящий, вежливо отказался.
— Асса Анна, позвольте теперь полюбопытствовать о цели вашего визита.
— Видите ли мэтр, мне придется заключить некий договор с Советом Союза Великих, проект готовили они и я думаю, что ...
— Что вас хотят обмануть? — Перебил меня мэтр.
— Да, именно так.
— И где этот проект?
— Я его оставила в сумке в холле.
Мэтр позвонил в колокольчик, явился сморчок-дворецкий и принес мою сумку. Мэтр взял из сумки папку с договором:
— Вы позволите?
— Конечно, я ведь для того его сюда и везла, чтобы вы его хотя бы просмотрели...
— Тогда мне нужно будет пару дней, чтобы прочитать и написать свои рекомендации.
— Только рекомендации?
— А вы хотите чего-то другого?
— Да, пока договор не будет подписан, да и вообще, мне нужен поверенный в делах. И я хотела попросить Вас, чтобы им были Вы.
— Ах, милая Анна, вы позволите мне иногда так вас называть? — Я согласно кивнула головой. — Я бы с радостью помог Вам, это предложение — большая честь для меня. Но мое здоровье не позволяет мне его принять.
— Мэтр, а как вы посмотрите на то, чтобы я попытался немного поправить ваше здоровье? — Вдруг высказался Одрик, до этого тихо сидящий в углу. Коди был несколько ошарашен этим предложением и несколько минут не знал, что сказать, но потом нашелся.
— Молодой человек, извините, я был так поражен всем произошедшим, что позабыл ваше имя...
— Одиринг, можно просто Одрик...
— Так вот, Одрик, от возможности вылечиться, пусть даже и не полностью, в моем положении может отказаться только полный идиот, а я вроде пока из ума не выжил. Что надо делать?
— Не могли бы Вы, для начала, ответить на пару вопросов?
— Если это не касается тайн моих клиентов, то, пожалуйста, задавайте.
— Нет, это сугубо личное...
— Я весь внимание...
Одрик чуть помедлил, подбирая слова:
— Не проводилось когда-либо ли над вами каких-нибудь ритуалов или алхимических опытов?
Мэтр, хмыкнул, и в свою очередь спросил Одрика:
— А почему вы об этом спрашиваете?
— У вас в ауре очень характерные следы какого-то алхимического вмешательства. Их еще утром заметила асса Анна, но не смогла идентифицировать. Но она правильно заметила, что следами от заболевания они не являются. Так было или нет?
— Было. Теперь я, молодые люди, в свою очередь прошу вас, чтобы все сказанное здесь осталось тайной. — Мы оба утвердительно кивнули. — Это долгая история, поэтому налейте себе чая, и я вам ее расскажу. Асса Анна, хотите еще сигару?
— Нет, спасибо, мне одной хватит, а чая я с удовольствием выпью еще. — Сигары у мэтра замечательные, только что-то мне не курится...
Мы все налили себе еще чаю и мэтр начал свой рассказ.
— Надо вам сказать, что я родился в семье очень известных в узких кругах, потомственных алхимиков. Мои родственники до сих пор живут в Лайокудле и знать меня не желают. Моя мать была очень властной женщиной и считала, что она должна за всех все решать, и что одна она знает, как должны жить ее дети. У меня еще были три старших брата и сестра и все от разных отцов, и тоже потомственных алхимиков. Они все уже умерли, я был в семье самым младшим. К нашему зачатию, рождению и воспитанию она относилась тоже как к очередному алхимическому опыту. И как говорила моя матушка: я получился самым неудачным из ее опытов.
— Дело в том, что годам к десяти у меня прорезались неплохие магические способности, да еще и в запрещенной синей магии. А среди алхимиков бытует расхожее мнение, что большие способности в магии в алхимии только мешаются. Не знаю, может они и правы, но среди знаменитых алхимиков, действительно нет магов, седьмой уровень ведь не считается. — И мэтр лукаво улыбнулся...
— А я грозил вырасти в синего магистра, конечно, при хорошем обучении и тренировке. Нет, будь у моей магии другой цвет, все могло бы быть по другому, но с цветом мне просто не повезло. И вот моя мамочка, руководствуясь самыми благими побуждениями заботы обо мне несчастном, провела некий запрещенный и известный только единицам алхимиков ритуал "отлучения от магии". Все прошло успешно, магия из меня ушла, но осталась какая-то пустота, а с ее приходом полностью исчезло желание заниматься алхимией. Поэтому я скоро сбежал из дома и пошел учиться на юриста, и как видите, кое-чего в этом деле достиг.
А мои родственники, мать и братья, так и не простили мне мой побег из дома, и хорошо, что сестра вступилась, а так даже не знаю, что со мной было бы если бы они еще и изгнали меня из Рода, а хотели... Поэтому когда сейчас моих родственников спрашивают: "а знаменитый поверенный Коди, не ваш ли родственник? " они все дружно отвечают, что нет. Такая вот история...
Мы все дружно помолчали... А я представила себе каким упорством и целеустремленностью надо обладать, чтобы самому без чьей-либо помощи добраться до вершины славы юриста?
— Так, а теперь скажите мне, юноша, зачем мне пришлось все это вспоминать?
— Дело в том, мэтр, что ваша магия никуда не ушла...
— То есть как это?
— Не знаю, толи ритуал был проведен не правильно, толи таково и должно было быть его действие. Но ваша магия она... э-э-э... ее загнали к вам во внутрь... — Одрик понял, что ни мэтр, ни я ничего не поняли. — Вот, например, если волос срезать, то он вырастет. А если его загнуть, то он начнет расти внутрь кожи, и это место будет болеть и нарывать. Вот и с вами та же история... Магия у вас внутри, она рвется наружу, но ритуал ее не пускает, и она разрывает вас изнутри. Возможно, отсюда и ваше заболевание.
— А можно ли это исправить? — Очень тихо спрашивает Коди.
— Все исправить уже невозможно. Все слишком глубоко травмировано. Но что-то можно, даже нужно. Можно хотя бы попытаться остановить, что сейчас происходит.
— А что сейчас происходит?
— Вы разве не чувствуете? У Вас кожа уже не выдерживает, открываются язвы, и начинается жар. Вам надо объяснять, к чему приведет этот жар?
