Из раннего детства вспоминались только страх, слезы, обиды, холод и бесконечные уроки, а также занятия борьбой и общей физической подготовкой, занятия плаваньем в пруду круглый год и в любую погоду, зима и мороз, а также болезни и повышенная температура еще не повод для отмены занятий, за них деньги уплочены. А еще бесконечные нотации и боль, боль, боль... У нее постоянно что-то болело, а если не болело, то мамашка с помощью щипков всегда делала так, чтобы исправить это положение.
Поразительно, как мамочка умела добиваться своего! Годам к восьми Лиана уже и помыслить не могла сопротивляться ей, хотя продолжала бояться до дрожи. Тут начались занятия магией и фехтованием, и Лиана смогла немного выплеснуть накопившиеся в ней злость и боль. Бедная девочка, насколько тяжелым было у нее детство. Мамашка контролировала ВСЮ ее жизнь даже книжки, особенно книжки для чтения. А каждодневные лекции на тему обязанностей перед Родом и необходимости возвращения ему былого величия!
Потом были учителя магии. До пятого уровня подготовки мамочка сама находила учителей, платила им бешенные деньги, и откуда только брала, за занятия без внесения результатов в официальные протоколы школ. Потом стало хуже, учителей на обучение синей магии выше пятого уровня не находилось, да и откуда им взяться? Тогда откуда-то появился учитель. Он приходил раз в три дня, его лицо было закрыто маской, а на руках перчатки. Даже пол его было определить трудно, иногда казалось, что под одеждой скрывается мужчина, а иногда по едва уловимому аромату духов угадывалась женщина. В воспоминаниях Лианы это был один учитель, но я думаю, что это было несколько людей разного пола. Они учили талантливую девочку запрещенной к изучению магии, поэтому у них было веское основание скрываться.
К общей картине следует добавить тренировку жестокости. Можно ли ей обучить ребенка? Можно... Подарить дочке кароля(74) "вот тебе дочка подарок, за хорошую учебу", а потом, когда зверек станет светлым пятном непроглядной жизни, заставить ребенка отнести его на кухню, собственноручно свернуть ему шею, выпотрошить и приготовить к праздничному столу. И так несколько раз... Тут у кого угодно крыша съедет, а Лиана поняла, что привязанности — это плохо, они делают человека слабым, а значит уязвимым, стала равнодушной к крови и смерти. Аналогичные уроки, только без приготовления в пищу, были проделаны и со слугами-рабами. Лиана с удовольствием грохнула бы и мамочку, просто придушила бы одной левой, не желая осквернять благородства своих клинков, того единственного на свете, к чему ее влекло с нежностью, но страх, страх помешал.
Представьте себе такое пятнадцатилетнее чудовище (я так прикинула, что по земному это лет 18), для которого убить, как вздохнуть, не знающее ни любви, ни ласки. Тут добавился весьма неудачный, это мягко сказано, первый сексуальный опыт и монстр готов. Могу поспорить, что мамашка все это нарочно подстроила, и мужчину выбрала по своему вкусу, и результат прочитала заранее. Об этом "опыте" особых воспоминаний у Лианы не сохранилось, или она их сама вытравила, но ощущения у нее остались премерзкие, да и я не стала лезть дальше. И мужчин Лиана в этом качестве стала избегать как огня, женщин, впрочем, тоже. Надо будет с этим что-то сделать, в смысле менять... Сейчас это сделать не с кем, в усадьбе все мужчины заняты, не с эльфами же, право слово, а вот потом, когда-нибудь, когда попаду в большой мир за горами, вот тогда... можно будет позволить себе некоторые радости. Так о чем это я, ага...
Асса Зита назвала свою племянницу "стервой" — надо сказать, что она ей сильно польстила. Ей не хватало демона охранника, для перемещения военных подразделений через природные порталы, и опыта и знаний в магии крови, этому должна была обучить Зита, и девушка пошла бы по трупам. Куда бы она пошла? Туда, куда ей всю жизнь указывала мамашка — к ВЛАСТИ, к величию Рода, к морю крови, к жизни без друзей, без тепла и привязанностей, в океане крови, плача и страданий, с отвращением ко всему, что мешает осуществлению вожделенной мечты тирана — власти. Да-м, я, со всеми своими прибабахами — душевной холодностью и рассудочностью, на ее фоне смотрюсь белой и пушистой овечкой-илларочкой.
Я задрала рукава и посмотрела на свои руки. Шрамы, многочисленные шрамы. Я теперь знаю их происхождение. Девушка проводила эксперименты с магией крови, а эти шрамы — осязаемые свидетели проводимых ритуалов. Сколько же она угрохала рабов на свои "эксперименты"? Много, очень много... Результаты, правда, мизерные, но зато сколько упорства! Не удивительно, что от меня поначалу так шарахались в усадьбе. Лиана вполне могла потребовать потрохов из сына кухарки, а если бы не дали, то могла достать их самостоятельно, причем на глазах у матери и отца.
А по магии девушку готовили хорошо. Я так поняла, что ее готовили на сдачу сразу на магистра, но для этого требовалось присутствие на сдаче Великого магистра и наличие ранга помощника, а учителя и все остальные хотели этого избежать, вернее избежать огласки. Поэтому ограничилась только экзаменом на бакалавра, воспользовались "пробелами в законодательстве", вернее в уложении об академии. Да и то ждали несколько лет и все пытались подстроить, чтобы Великого не было на выпускных экзаменах. Я помню ощущения Лианы, когда она держала в руках деньги на сдачу экзамена и патент. По местным меркам — большие деньги. Как она хотела еще больше денег! Не потратить на что-нибудь, этого она не умела, никогда в магазинах даже не была, а просто ДЕНЕГ. Зачем они ей? Тут какой-то странный выверт сознания деньги — это власть, власть — это деньги. Примитивный ассоциативный ряд.
А девушка-то намного старше, чем выглядит. Ей почти двадцать два, это в переложении на земные годы где-то около двадцати шести-семи. Вот что значит хорошая физическая форма и экология! А смотрится как семнадцатилетняя, ну это я себе льщу.
Так, что мне еще интересно? Мечи... А вот тут в воспоминаниях какое-то темное пятно, так словно кто-то нарочно вымарал из памяти все воспоминания. Помню, как подарили, восторг от обладания ими и разочарование от неудачного ритуала. Ритуал единения... Что-то в нем пошло не так... До конца его не провели, но большая часть вполне удалась. Полного единения с мечами добиться не удалось, и магией мечей Лиана пользоваться не могла, но доставать их не касаясь рукояток мечей и ножен, она вполне научилась. Надо будет почитать об этом ритуале поподробнее.
Стало холодно, то ли личность Лианы вызвала во мне дрожь, то ли просто замерзла. Я подозвала собаку и посадила ее на колени, пусть поработает грелкой, а мне надо закончить. Надо собрать весь этот сор, что раньше был личностью моего, теперь уже моего, тела и, если совсем выбросить не получится, то задвинуть в самые дальние и пыльные уголки кладовки, что называется памятью. Смотрю на Мару, Мара смотрит на меня. Знания, знания магии надо оставить. Правда от некоторых все равно придется избавиться, слишком сильно они переплелись с личностью, ну, туда им и дорога...
Перед сном сняла с себя связку кулончиков-амулетов, что я постоянно носила на шее и на ремешке, вплетаемом в косу. Теперь я знала, зачем они нужны, но на связь ни с кем я выходить не собиралась, а Лиана умерла, теперь окончательно умерла, вот пусть так и будет.
Через несколько дней случилось событие на некоторое время сильно выбившее меня из привычного расписания. Дней за десять до новогоднего праздника, совпадающего с самым холодным днем, днем наибольшего удаления Лари от светила, потом она будет к нему только приближаться, утром мы, я и Притер под чутким руководством ассы, занимались практикой. Во дворе послышался шум и на пороге появился мой мучитель-учитель фехтования и главный среди охраны:
— Асса Зита, извините, что прерываю, но не могли бы вы и ваша ... э ... племянница, выйти во двор.
— Айре Эльмитлан, у нас занятия. Это не может подождать?
— Нет, дело срочное.
Мы с любопытством поспешили во двор. Посреди двора стояло несколько охранников и накрытые плащом носилки. Асса Зита побледнела.
— Не волнуйтесь, асса, это не наш.
Он несколько театрально откинул плащ. На носилках лежал совершенно незнакомый мне мужчина, человек, лет тридцати, в странной камуфляжной в лохматушках одежде и с раскрашенным, под спецназ, лицом.
— Асса Анна, — надо же в первый раз он назвал меня по имени — Я требую объяснений.
Хорошо, что в этот раз он обратился по имени, а то я бы долго думала к кому он обращается.
— Я его не знаю. И вообще, причем здесь я?
— Дорогая, — это уже вмешалась Зита — посмотри на него внимательно.
— Ну, смотрю.
— Ты посмотри на него истинным зрением.
— И так тоже смотрю, но я не знаю — чего я должна увидеть?
— Этот человек умер совсем недавно, и у него должны быть остатки его ауры, а что ты видишь?
— Я ничего такого не вижу. Он выглядит, как ... не магический и не живой объект.
— И это и есть ненормальность.
Тут опять вмешался эльф.
— Этого молодца съели.
Я еще раз осмотрела тело, на мой взгляд, труп был совершенно целый. Ни пятнышка крови, ни еще каких повреждений я не увидела. Может на спине ... Удивленно уставилась на эльфа.
— Этого человека съел это ваше... — он ткнул пальцем в Мару.
И тут меня понесло. Любой владелец собаки меня поймет, обидеть собаку, это намного серьезнее, чем обидеть самого хозяина.
— Не смейте тыкать пальцем в мою собаку. Придется объяснить, вам, высокородному, что вы поступаете, по меньшей мере, не вежливо. Оскорбляя мою собаку, вы наносите оскорбление мне. И я начинаю сомневаться в вашей "абсолютной памяти", которой вы всегда так бравируете на занятиях со мной. За два месяца вы не смогли запомнить, что вот это — тут я тоже ткнула пальцем в Мару — собака и зовут ее Мара. Повторить, как ее зовут? — у меня получилось высказать все это ледяным тоном и на лицо пришлось выпустить, несколько позабытое, выражение холодной надменности потомственной аристократки.
Все ошеломленно молчали, Притер от удивления, открыл рот. Цвет лица эльфа опять стал стремительно изменяться, когда то такое явление я уже наблюдала, но в этот раз смена цвета продолжалась значительно дольше и сопровождалась шипением перегретого чайника. Мара посмотрела на меня с уважением, потом, на всякий случай, встала между мной и, плющимся и шипящим от злости, эльфом. Остальные эльфы придвинулись к командиру, лица у них окаменели, и они выразительно положили руки на пояса. Асса решила вмешаться:
— Айре Эльмитлан, вы забываетесь... Остыньте. Асса Анна в своем праве. Если бы при вас кто-нибудь оскорбил вашего варга вы бы тоже оскорбились, и дело закончилось бы смертью ... Поэтому, давайте вернемся к сути. Где вы нашли труп?
Эльф сделал несколько глубоких вдохов, вот что значит выучка, и спокойным голосом продолжил:
— Труп был найден на тропе за северным хребтом. Это новый наблюдатель, он прибыл вчера. Мы перехватили его сообщение об успешном прибытии и начале наблюдений. Судя по положению тела, он был съе... убит после первого дня наблюдений. — И тут он опять не выдержал и закричал. — Я не понимаю, зачем надо было жрать наблюдателя, человека, ему... ей..., что гварричей мало?
— О чем вы? — Я искренне не понимала о чем идет речь.
— Я понимаю, что вашему... вашей .. э-э-э ... собаке, надо питаться. И два-три гваррича в неделю, это не много, их давно следовало приструнить. И, надо сказать, это пошло всем на пользу, гварричи в этом году не озоруют, да они вообще боятся подлетать близко к усадьбе. Но наблюдателя-то зачем? Только вчера гваррича, и вот сегодня наблюдателя. А завтра кого-нибудь еще, уже из обитателей усадьбы?
Я слушала все это, смотрела на Мару, и пыталась выйти из состояния шока. Чем дольше говорил капитан, тем более виноватый вид был у Мары. Она уже давно переместилась ко мне поближе, а сейчас начала отворачивать морду, прижала уши и стала прижиматься к земле, чтоб быть менее заметной. Я нависла над ней, а потом, дабы той не пришло в голову спастись бегством, просто схватила ее двумя руками за щеки и приподняла, так что она начала болтаться передо мной как мешочек с костями. Для защитников животных сообщаю, что болевых ощущений при этом собака не испытывает, т.к. в брылках — щеках почти нет нервных окончаний и во время игры такие упражнения собака воспринимает как ласку.
— Ты зачем ела гварричей, сука?
Даже вися в таком положении Мара, старалась стать как можно незаметнее. "Я хотела кушать, а они слишком близко подлетали к дому. "
— Она еще и оправдывается... А наблюдателя зачем съела?
"Он видел божественную хозяйку, мог рассказать, навредить... Я должна защищать хозяйку. Он был вкусный, а гварричи горькие..."
— Нет, вы только посмотрите на нее! — моему возмущению не было предела. Я даже опустила Мару, она прижалась к земле и все пыталась вилять остатками хвоста и всей попой вместе с ним. — Гварричи — горькие!
— Асса Анна, вы что разговариваете с... собакой? — Этот вопрос, заданный ассой Зитой тихим спокойным голосом поставил меня в тупик.
— Я всегда с ней разговариваю.
— А отвечает она вам тоже всегда?
— Ну, раньше, мне всегда казалось, что она мне отвечает. То что она меня понимает, это несомненно, всегда понимала, а отвечать... Раньше я ее так не допрашивала и ей требовалось только показать, что она думает, явных ответов я от нее не требовала.
— А можно поинтересоваться, и что она вам сказала?
— Гварричей она ела, потому что хотела кушать, а наблюдателя она съела, потому что он меня видел. И мог рассказать и, по ее мнению, этим мне навредить...
— А что там по поводу горечи?
— Гварричи — горькие, а наблюдатель был вкусный...
Я чувствовала себя, мягко скажем, не в своей тарелке. Мара забилась мне между ног и приготовилась расстаться с частью или даже со всей шкурой. Виноватой она себя не считала, но воле "божественной хозяйки" противиться бы не стала, хозяйка может наказать, и быть для этого виновной совсем не обязательно.
— Асса Анна, вы не могли бы сказать, нужно ли нам, всем живущим в усадьбе опасаться необдуманный действий вашей защитницы?
Я посмотрела на Мару, в голове сразу сложился ответ.
— Никому, из живущих в усадьбе, ничего не угрожает, если, конечно, с их стороны не будет прямой угрозы моей жизни. Наоборот, поскольку, вы живете со мной в одном доме, то есть, с ее точки зрения, являетесь членами моей стаи, то она должна вас всячески защищать. В дальнейшем она обязуется сперва, спрашивать разрешения на уничтожение "возможного противника".
— Так, с этим вопросом мы разобрались. Еще какие-нибудь комментарии требуются? — Этот вопрос асса Зита адресовала эльфам. Командир как всегда решил высказаться за всех.
— Ну, почему был съеден наблюдатель, это теперь понятно. А что с телом делать? Если он скоро не выйдет на связь, то через некоторое время пославшие его забеспокоятся и пришлют другого наблюдателя и, возможно, следственную группу, узнать, что случалось с этим. — Он не вежливо ткнул сапогом труп. — И у нас могут быть серьезные неприятности.
