Тяжелый случай, ладно торопиться не будем, пирожков много, они вкусные, посидим, поговорим.
— А вы местный?
— Да.
— А расскажите мне о городе. Куда сходить, чего посмотреть...
— А где уже вы были?
— На ярмарке была.
— А на ажурных мостах были?
— Нет, конечно, я только сегодня в обед приехала. — А сама потихоньку подвигаюсь к соседу, уже касаюсь его бедра своим. Ближе уже некуда. Он не отодвигается, но и активности не проявляет, все придется делать самой.
— А что еще тут есть интересного? Старый город есть?
— Да конечно, там великолепные дома старинной эльфийской архитектуры.
Что бы такого сказать, чтобы он поднял глаза от кружки? Можно подумать, что ее содержимое, для него важнее разговора со мной.
— А как вы сами относитесь к эльфам и их архитектуре?
Получилось, сосед поднял на меня глаза, смотрит удивленно. Не могу понять, он удивлен вопросом или тем насколько близко я от него сижу. Пододвигаюсь еще ближе, теперь я уже упираюсь грудью ему бок. Никакого эффекта.
— А вас интересует мое отношение к эльфам или к их архитектуре? — в голосе слышится подозрение и глаза стали злые, пора чуть отступить.
— К архитектуре, конечно. — Сосед заметно расслабляется, в глазах появляется интерес, заинтересованно смотрит на меня, на мои губы, они все в ягодном соке. Призывно губы облизываю кончиком языка. Зря, это испугало мужика, спрятался обратно, как улитка в раковину.
— Здесь в центре есть несколько домов, архитектура которых должна вас заинтересовать ... — дальше не слушаю. Перехожу в решительное наступление. Чуть приподнявшись, делаю вид, что меня очень заинтересовало, как Мара под столом расправляется с косточкой. Сажусь обратно, но вот незадача ... меня чуть шатает, я неловко поворачиваюсь и сажусь прямо на колени своему соседу. Для большей устойчивости еще и приобнимаю его левой рукой. Удивленно и чуть обиженно смотрю на него, так словно он в этом виноват.
Мужик в тихой панике и, оглядываясь по сторонам, пытается снять меня с коленей, но как-то вяло и нерешительно. Я держусь как клещ, вцепилась в него мертвой хваткой и прижалась к нему всем телом. Паника у него проходит, и снять меня со своих коленей он больше не пытается, смирился. Дотянулся до своей кружки, жадно пьет, на самом деле пить там уже нечего. Значит, взял тайм-аут, тянет время.
Интересно, что там за моей спиной в зале? "Мара покажи зал. " В зале тишина. На наши перемещения за столом никто внимания не обратил. Никому мы не интересны, только орк, хозяин заведения делает моему избраннику какие-то знаки. Один мне понятен — кулак с большим пальцем кверху, одобряет. Еще он показывает ему какую-то деревяшку, угрожающих размеров, смотрю ближе — это ключ с номерком. Ага, так у них тут наверху комнаты есть, это все упрощает. Вперед ...
Мой избранник допил свое пиво и теперь думает, как ему от меня избавиться. Фиг тебе! Начинаю его слегка целовать, слизываю пену от пива с его верхней губы. Тут он не выдерживает и начинает целовать меня. Хорошо целуется, очень хорошо. Принюхиваюсь к нему, запах тоже может многое рассказать о мужчине. В его запахе нет никакой сладковато-тягучей примеси, никакого эльфийского парфюма, аромат которого так раздражал меня в усадьбе. Он пахнет горчащим потом, варговской сбруей, дымом и каленым железом — все, нормальный мужик больше ничем не должен пахнуть, все остальное — от лукавого Я постепенно распаляюсь, мне становится жарко, перед глазами начинают появляться разноцветные звезды, я уже вовсю ласкаю его затылок и ерошу его волосы. Он наконец-то отбросил свою стеснительность и одной рукой откровенно гладит мою спину, а другой расстегнул пуговицы мне на куртке и полез в вырез блузки. Его губы чуть горчат, они властные и нежные, а руки у него теплые и мне все это нравится. Кажется, я сделала правильный выбор...
Нас грубо прерывают.
— Еще что-нибудь заказывать будете? — мы нехотя отрываемся друг от друга. Оборачиваюсь назад. Там стоит хозяин заведения и с насмешливой улыбкой покачивает перед нами ключом с огромным деревянным брелоком.
Пришел черед моего избранника, кстати, мы так и не познакомились, сделать свой окончательный выбор. Чтобы уменьшить вероятность отказа, начинаю чуть-чуть ерзать попой у него на коленях, это стало для него последней каплей.
Сильные руки приподнимают меня и ставят на пол, мужик хватает ключ, вскакивает на ноги и чуть не переворачивает стол. Подхватывает меня под локоток, я едва успеваю схватить со стола сестер, и резвым аллюром тащит меня по лестнице наверх, и дальше по коридору. А дорогу-то он хорошо знает ...
Дверь в наш номер открыта настежь, а то бы он ее снес. Заталкивает меня внутрь, захлопывает дверь и опускает засов. Стремительно оборачивается ко мне и начинает жадно целовать, я не сопротивляюсь, скорее наоборот... Сестры падают на пол, они не обижаются, им даже интересно. Страсть течет от нас, сестры пьют ее и подталкивают меня вперед к очередному безумству.
У нас начинается соревнование, кто быстрее избавит от одежды партнера. Я немного отстаю, в комнате темно и нащупать, как расстегивается пояс на его брюках, не получается. У него тоже возникают затруднения с моими брюками, узкие они очень и шнуровка на боках.
Решение он нашел быстро, как пушинку, подхватывает меня на руки и делает несколько шагов по направлению к кровати. Удерживая меня одной рукой, умудряется другой откинуть в сторону покрывало вместе с одеялом. Бросает меня на кровать и мастерски вытрясает меня из узких штанов и сапог, и где он такого опыта набрался? Хотя, возраст позволяет...
Изворачиваюсь ужом и сажусь перед ним на кровати на колени, хватаю его за пояс брюк. Он помогает мне правиться с вредным поясом, и я опускаю брюки на нем вниз к коленям. Из одежды на мне осталась только бархотка на шее, в комнате темно, не знаю как он, а я действую наощупь и немного магического зрения, так даже интереснее... То, что оказалось у него под штанами очень приличных размеров. Ласкаю пальцами его член, он твердый, бархатистый и теплый. Пальцами одной руки обхватываю игрушку и начинаю ласкать и двигать кожицу, другой рукой нагло лезу дальше. Яички сильно напряжены и вообще мужик на пределе еще чуть-чуть ласки и ... Обнажаю головку члена и начинаю ласково обводить ее языком, нежно беру в рот и чуть посасываю. Ласкаю языком уздечку, обвожу языком, уже обнаженную головку члена.
Мой избранник замер, не смея пошевелиться. Только его руки нежно и чуть нервно гладят мне затылок.
Сверху из темноты раздается стон:
— Что ты делаешь? — Все-то ему расскажи, если бы не так торопился, то зажег бы свет и все видел, а мне самой лень, и потом, может он стесняется... Отрываюсь на мгновение от приятного занятия:
— Что, что... Что хочу, то и делаю.
Больше вопросов он не задает, только иногда постанывает и сильнее треплет мои волосы. Продолжаю ласкать его член, получаю откровенное удовольствие от процесса, вдруг наступает резкая разрядка, член начинает подергиваться и мне в рот устремляется горьковато-соленая, пряная струя спермы. Массирую постепенно обмякающие яички и выдавливаю и слизываю последние капли. Руки на моем затылке резко расслабляются, еле успеваю откатиться в сторону. Мой избранник в изнеможении падает на кровать.
Надо посмотреть, живой или нет, мало ли... Глажу его рукой по спине и шее, заодно щупаю пульс. Пульс есть, живой, вот уже ворочаться приподнялся, стянул с себя штаны и сапоги, и залез на кровать. Прожал меня к себе и закрыл нас сверху одеялом. Хорошо, уютно, тепло. Я вытягиваюсь вдоль его тела, наши ноги переплетаются.
— Зачем ты это сделала? — шепчет он мне на ухо.
— Что сделала?
— Не притворяйся, ты знаешь что... — Интересно, что конкретно он имеет в виду, из того что между нами произошло.
— Что "что"?
— Зачем ты меня выпила? — А-а-а, вот он о чем...
— Захотела и выпила. Нельзя? — Он в замешательстве, не знает что ответить. — Было вкусно... — Эта фраза его просто шокирует.
Какой нежный мужчина, нежный в смысле, что я таю от его нежности, от его губ, которые скользят по моему лицу, телу и шее, его руки гладят и пристально изучают каждый изгиб моего тела. Его пальцы едва касаются моей кожи, и я тихо таю, я улетаю...
Его руки и губы становятся все более требовательными, а поцелуи все ниже и ниже. Соски горят, каждое новое прикосновение к ним обжигает и возбуждает. Он резко заворачивает меня на спину, сползает вниз и раздвигает мои ноги. Сначала проводит пальцами по моим нижним губам, потом начинает их целовать, продвигаясь языком все глубже и глубже, начинает играть моим нижним язычком. Внизу живота скапливается тепло, оно поднимается вверх по телу, заставляя его выгибаться в муке наслаждения, я начинаю стонать, стон переходит в крик, когда зажатая внутри пружина распрямляется, и тьма перед глазами взрывается миллионами звезд. Мой избранник, не забыть бы спросить утром, как его зовут, чувствует мою разрядку, прерывает эту восхитительную ласку, передвигается выше, принимает классическую позу и с силой входит в меня. Я зажимаю ноги в замок на его спине, и мы начинаем вместе совершать умопомрачительные движения навстречу друг другу. Тьма вокруг опять взрывается и я внутренними мышцами сжимаю находящийся во мне член, приближая уже и без того близкий конец. Чувствую последние судорожные движения внутри меня, громко кричу от восторга, и мы замираем, усталые и довольные друг, другом.
Хочется спать, я, чуть пошевелившись, сталкиваю с себя, оказавшееся вдруг страшно тяжелым тело. Но мне по-прежнему хочется ласки и тепла, и я засыпаю, положив голову ему на плечо и закинув ногу ему на живот.
Меня будят... Меня будит луч света, бьющий в глаза и ощущения, что я в кровати не одна. Чувствую нежное прикосновение рук к телу и мягкие, чего-то ждущие поцелуи... Хорошо..., но придется просыпаться, не хочется. Хочется продлить негу ласк и поцелуев сквозь сон, нет сил проснуться, и очень хочется продлить блаженные мгновения. Закрываю глаза поплотнее, и начинаю отвечать на поцелуи, а ласка тела вызывает у меня стон.
— Открывай глаза, соня. Я знаю, что ты уже проснулась.
Глаза я открывать отказываюсь, зато начинаю более активно реагировать на поцелуи и ласки. Тело хочет продолжения, повторения и закрепления, того, что было вечером, и оно активно сообщает об этом. Мой избранник не возражает, наверное, для этого он меня и будил. Повторяем последнюю часть вечерних ласк, быстро, но с большей страстью и взаимопониманием.
Лежим рядом, я уже открыла глаза. Он гладит меня по щеке и отбрасывает со лба непослушные, выбившиеся из косы пряди.
— Сейчас-то ты проснулась?
— Да, вполне... — всегда бы меня так будили.
— Может, познакомимся для начала. — Его глаза смеются. Оказывается не только меня заботило, что мы не представлены друг другу.
— А надо? — Его глаза больше не смеются, лицо становится каменным, я понимаю, что перестаралась. — Анна... меня зовут Анна. А тебя?
— Сигвар. — Все еще смотрит настороженно. Хочет что-то спросить, но не решается.
— Давно рассвело? — спрашиваю я его.
— Нет, только что. Ты куда-то торопишься?
— Да не особенно, но надо показаться в гостинце и спросить у наставницы, нужна ли я ей сегодня, и переодеться бы не помешало. Если я ей не нужна, то я свободна. Так что можешь проводить меня до места моего временного проживания, если ты, конечно, не занят, Сигвар.
— Я в принципе свободен и с удовольствием тебя провожу, а где ты остановилась?
— В "Золотом доме"..
— Ого, дорогое местечко.
— Не я его оплачиваю, а наставница. А ей по статусу положено ... — слегка целую его и выскальзываю из его объятий и из кровати. Подцепив с пола рубашку запираюсь в удобствах.
Никогда не видела ванны такого размера! Это скорее не ванна, а огромная деревянная кадушка, в ней при желании могут свободно разместиться пара-тройка орков... Ну, да хозяин всего этого трактира орк и люкс тоже, надо так понимать орочий, и кровать в номере угрожающих размеров. Кое-как умылась и привела себя в порядок, насколько это возможно в тазике, из этой "ванны" я самостоятельно могу и не вылезти. Чуть не забыла о медитации, для сокрытия нитей силы. Времени на это надо всего минут пять, а процесс необходимый. Асса Зита категорически настаивала на моей конспирации. Придя в магическом плане к уровню шесть, возвращаюсь в комнату. За бурную ночь все повылезало, и я утром выглядела как синий дикобраз.
Сигвар уже почти полностью одет и пытается отбить у Марки свою куртку, она на ней лежит, и уступать не хочет. Сигвар Марки немного побаивается, и правильно делает, он пытается отобрать куртку по хорошему, то есть пытается по чуть-чуть вытянуть ее из под собаки, а это ей натурально не нравится. Мара чуть рычит и оба косятся на меня...
— Мара, отдай куртку, тебе коврика хватит. — Мара покладисто оставляет куртку и уходит на коврик у двери. — А ты, в следующий раз, сам скажи ей чего тебе надо, а то вытаскивает теплую подстилку из-под животного, а ему может, так спать было удобнее и мягче.
Пока Сигвар рассматривает куртку, не пострадала ли вследствие боевых действий, и пока он рассматривает собаку, которая строит из себя самое воспитанное животное на свете, мило сидит на попке и улыбается, вывалив язык, я тоже успеваю одеться.
— А что это за животное? — спрашивает Сигвар кивая на собаку.
— Это моя почти собака. Раньше она была совсем собакой, а теперь не совсем собака, но я привыкла называть ее собакой, вот и называю.
— Ничего не понял. Вчера ее с тобой не было.
— Была, хозяин трактира ей персонально отрезал мяса с косточкой, можешь у него спросить, он подтвердит.
— А почему я ее не видел? — Продолжает внимательно рассматривать животное...
— Ну, могу поспорить, что ты больше на меня смотрел, и по сторонам, как на мое соседство с тобой смотрят другие посетители.
— Если бы она была с тобой, я бы ее непременно запомнил.
— Да, внешность у нее, для ваших мест несколько необычная, поэтому я ее невидимой держу, или ее просто не замечают, а то будут пальцами показывать. А оно мне надо?
— А почему трактирщик ее видел?
— Не знаю, спроси у него сам.
— Вчера я ее в номер не впускал.
— Она сама пришла.
— Как? Через дверь?
— Не знаю, но она же здесь...
— А я все думал, что за возня была ночью у двери.
— А что?
— Она — кивает на собаку, — стащила на коврик все наши вещи, улеглась на них сверху, а потом храпела и мешала мне спать.
— А мне показалось, что ты хорошо спал ночью... Или я ошибаюсь?
Пока мы так беседовали, я успела одеться, и последний вопрос задавала уже стоя к нему плотную, и привешивая мечи за спину. Объятия, поцелуи... Нет, так нельзя, мы сейчас здесь останемся... Решительно выскальзываю из его рук.
— Вечером, вечером встретимся, а сейчас мне пора. Да и тебе не мешало бы побриться, ты начинаешь меня царапать...
— Чем это?
— Подбородком...
Выходим из номера и идем вниз по лестнице. Хозяин трактира ехидно нам улыбается и строит глумливые рожи из-за стойки.
