Но самая веселуха началась, когда подошёл тот давешний банкир, да не один, а со старостой... Грегор с первого взгляда, оказывается, опознал легендарный жвал. После второй попросил показать, потом пошли их расспросы, мои рассказы. Соскучился я, как выяснилось, по мужской компании, и от них еле уговорил себя вырваться.
— Куда ты на ночь глядя? — попытались остановить меня мужики. — Хоть в корчме комнату сними!
Мои девочки тоже попытались что-то вякнуть — однако, что победителю чудовищ местные зверьки? Особенно после бутыли виски, жбана бренди и бочонка пива?! Я попёрся назад, в монастырь... Но боги хранят пьяниц — добрался без приключений. Да и где-то на полпути в себя я уже пришёл, для Восприятия моего ночная тьма абсолютной не представлялась, а Тропа, в сочетании с Картой блукать не давали. До монастыря дошёл.
И попал на ещё одни посиделки — теперь не под крепкое аббатское, а под красное монастырское. И теперь не по поводу одного охромевшего барашка, а одного из потерявших свой хвост аллигаторов. Хельга их перебила около полусотни и свои два уровня сделала — у неё нынче пятый. Похвасталась, что и к Алебарде единичкудобавила. А уж сколько к Плавучести, я интересоваться не стал. Но что тагриды, которые, между прочим, на несколько уровней её выше! — ей не соперники, было весьма наглядно.
Когда я подошёл, настоятельпоказательно принюхался, улыбнулся, сказал, что про награду поговорить не к спеху, что, чтоб до библиотеки добраться мне проводник больше не нужен, и что мне постелили прямо там. А то вдруг опять книжка неинтересная попадётся! И кстати, список интересных мне — на столе! Ушёл.
Хельга попросила описать деревню, поинтересовалась, встретились ли мне герои? Да, в таверне несколько хомо я видел. И даже парой слов с ними перекинулся: один услышал про артефактора и посоветовал не связываться с этим психом. Другой проворчал, что псих он для тех, у кого отношение с деревней не прокачено. "Ага, десять золотых! — это самому надо психом быть, чтобы такие деньжищи незнамо на что отдавать." — проворчал первый.
Хельга сразу заинтересовалась: если ни с того, ни с сего упираешься в ограду, то чаще всего за нею что-то есть. И чем та выше — тем утаемое ценнее. Что ж, завтра посмотрим.
— Может, со мной? — предложил ей я.
— Нет, — отказалась она, — буду дочищать реку. А ты всё выяснишь и, если что сладенькое, напоследок и я схожу. А пока... Я когда про третий каскад оповещение получила, так надеялась... Но опять тюнинг. Неужели они меня бросили... — о чём она, я понял: боги опять не дали ей ничего, чтобы она могла спрятаться. — Вот, может, в мутацию чего-нибудь всё-таки подкинут. Да и не хочу я без тебя, без подстраховки твоей, в песочнице оставаться: слишком мелко здесь, слишком трудно скрываться.
А когда я начал собираться — уж полночь близилась! — вдруг показала мне сетчатую тряпочку — пояс суккубы, узнал я.
— Видишь?
— Не понял?!
— Я хочу, чтобы ты твёрдо знал, сейчас он не на мне. А ты... Ты не хочешь надеть тот "браслет хлада"?
— Ну, если просишь.
" — И щит!
" — Господин! Я активирую щит Аэгана! — сразу всё поняли мои коррелятки.
А она встала, отвернулась... Мерцающие блики костра заскользили по её фигуре, по зашевелившейся, неспешно оплетающей её тело ткани — сейчас материя несаешно формировала нечто вроде сари... Спина, где её не прикрывали божественные шелка, высохшей или плоской уже не была. И одновременно при этом освобождалась её голова, открывая водопад волнистых солнечно-светлых волос.
Хельга повернулась ко мне.
— Ты же говорила, что была рыженькой? — только и сумел выговорить я.
— Что стала блондинкой, упоминала тоже.
— Я про то, что... Вот всё это, — я бестолково поводил руками, — ...ты просто придумала?!
Хельга потупилась. Синева из её глаз выплёскиваться перестала, уголки губ немного опустились, на лоб словно набежала тень от далёкого, почти из стратосферы! — облака, и ещё прозрачнее стала кожа.
" — Хозяин! Стерва на жалость давит! Не поддавайся! Закройся!
" — Господин хотя быпросто отведите взгляд!
Сил, оторваться, опустить глаза, еле хватило. Но хватило и Восприятия, чтобы периферийным зрение увидеть, как она недоумённо вскинула ресницы, и чуть качнула головой.
" — А, выдра, съела?!
" — Господин, Вы её удивили. Она точно рассчитывала на большее.
— Ты не ответила, — глаза я поднял, но смотрел на шкаф у стенки за нею, чтобы сама она была не в фокусе. Старый приём. Но на Земле я его использовал, когда приходилось разговаривать, торговаться, настаивать на своём — с людьми, с которыми дело иметь было жутко. Не только с бандитами. Среди тех, которые в 90-е добились денег, пушистиков не осталось.
— Внешность я срисовала с портретов, писанных Эллистоуиллом. Это художник. Гений. Был.
— Ты его тоже?..
— Да. Из тех трёх дюжин, которые за мною в последний раз гонялись — пятеро не могли простить именно его. Арджейн, кстати, как раз из них, — улыбнулась она. И меня опять проняло: столько детского недоумения отобразилось на совершенном лице. — Он и сам был поразительно красив, и пользовался своей красотой, как опиумом. А потом уходил "искать совершенную красоту. А ты... Ты же понимаешь? — не совершенна", — пожала плечами она, и голос её налился темнотой: — Посмотри на меня! Нет, не на мой затылок — на меня, на моё лицо! На её лицо... Посмотри!
Я заставил себя сначала выдержать тридцать секунд и только после того, как убедился, что мог бы и дольше, перевёл фокусировку глаз.
... вспомнилась строка из Этикета: "... для первого прикосновения к лицу возлюбленной рекомендуется слегка раскрывшийся бутон розы, сорванный не позднее, чем за час до события."
— Девушка помимо своей красоты была ещё и спортсменкой и поражала окружающих вроде бы несочетаемым — отточенным атлетизмом и абсолютной трогательностью. Четверо из его моделей покончили с собой. Она была третьей. Её мать пообещала мне за его голову передать в собственность все её портреты. Передала. Не только кисти убиенного. Ну, и ещё пару я забрала из его мастерской. Еле удержалась, чтобы не сжечь остальное. Еле-еле... Может, зря?
Потом мы ещё долго сидели...
И отблески огня перемежались с тенями ночи... И она говорила. И её голос больше не контрастировал с её лицом. И мне вдруг начало казаться, что колени под её сари проглядывают всё отчётливее, что ткань, прикрывающая живот — всё прозрачнее, а косое декольте — всё откровеннее.
" — Не кажется, — хмыкнула Чи-сан. — На шестнадцать миллиметров стало ниже.
" — Хозяин, — заоблизывалась тут моя рыжая сладострастница, — а не трахнуть ли нам её?
" — Господин, — тут же вмешалась вечно трезвая училка, — не советую попадаться на очевидную провокацию. Умудрённая жизнью... Вы ж помните, ей и до всех этих 144 лет было уже несколько за тридцать! Она сейчас ферзевый гамбит разыгрывает: отдаст Вам пешку — поцеловать, может, позволит — и возьмёт инициативу в свои руки: хочу дам, хочу — уйди с глаз моих, но ты меня так обидел, что на всю жизнь уже должен!
" — Эх-х, — пригорюнилась ответственная за интуицию: — сегодня точно не даст... Морковку перед носом подвесит и прыгать заставит. Не меньше недели. Акула с сиськами!
Когда эти двое заодно, им лучше верить. Уже доказано. Но... И ведь даже щит молчит! Даже браслет не холодит. Что она вытворяет! Как?! Ничего, у нас на их женские гамбиты есть защита Чигорина!
" — Конь на с6, что ли? — ничего не поняли они обе.
Ага, ход конём — прыжок всторону, то есть. Уроки с актрисой мне даром не прошли, в память запали. И что слово "этюд" — это не только шахматный термин, выучил. Я намеревался, чуть утрируя опьянение, направиться к ней, а на первую же её улыбку: не пойти ли тебе, милок, протрезветь? — трезветь и уйти. Сегодня мне ещё пол ночи букинистику перетрагивать ("Да, да, господин!"), а завтра с утра пораньше — в деревню. Грегор хвастал, что я не пожалею. Очень надеюсь.
Но взрослая стерва меня опередила. Она поднялась первой! Пробормотала, что ей завтра пять уровней надо сделать, так что сегодня "ни-ни"... И тю-тю...
Э? Что за дела?! — вопросил я своих экспертов. — Где же ваши гамбиты?!
Эксперты скромно промолчали. А я полночи щупал книжки.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Ну, хоть добился зримого результата: когда заканчивал второй ряд, получил сообщение: "В Вашей библиотеке — более трёх гроссов книг. Библиотека +1. Текущее состояние: Библиотека = 3".
" — Господин! Скорость скачивания сильно увеличилась! Теперь задерживать руку на книге не обязательно! Просто проводите по ряду ладонью.
И как кстати! У меня уже кончалось терпение, я хотел заканчивать, не добив нормы, а тут такая лафа: идёшь вдоль ряда, скользя пальцами по корешкам — и все дела. Чи-сан под это дело хотела меня на ещё один ряд сблатовать, то нет... Ни сил, ни желания. Я только перебрал все книжки из списка настоятеля — о прошлых приключения Хельги. Кстати, на всех девяти на обложках красовалась рыжая ведьма. Не в смысле — уродина, а... Хельга про себя говорила, что она была рыженькой малышкой? Что ж, оранжевые оттенки присутствовали... А насчёт "малышки"... Художники, все как один, явно хотели, чтоб глядя на неё, зрители нервно сглатывали и зябко ёжились. Я сглотнул и головой дёрнул. Вспомнил, как нынешняя прокусила мне ухо — та, с обложек, порвала бы сонную артерию.
Один, который назывался "Зеркальце для Анатаити", перенёс к постели, раскрыл, для конспирации полистал, на последних страницах свои, так сказать, отпечатки пальцев оставил, закрыл — слышал я, что оставлять книгу раскрытой невежливо, буркнул корреляткам: "Прочитаете, расскажите". Ответа не дождался. Они уже читали. Или я уже заснул. И проспал благополучно до девяти утра.
21. Финальный квест
Разбудил меня всё тот же служка:
— Завтрак, господин!
Пока умывался-одевался Чи-сан пересказала мне сюжет книги.
В завязке имеется богиня — девчонка-хулиганка — и её храм, где хранился артефакт божественного уровня — зеркало. Глядясь в него, можно было на определённый срок преображать свою внешность. Внешность изменялась реально, и поэтому другими методами, артефактами, заклинаниями фальшивка не распознавалась. Кому-то его захотелось, и зеркальце было похищено. Кто — неизвестно, как — неизвестно. Потом, правда, заподозрили, что похитителям посодействовал обозлённый конкурент — бог обмана, над жрецом которого незадолго до того пошутила жрица Анатаити.
А потом за дело взялась мало кому на тот момент известная наёмница. Зеркало вернула, а над злоумышленниками поиздевалась: соорудила интригу, в результате которой сумела убедить их поменять свою внешность на довольно нелепую — с тем, чтобы провести ритуал усиления артефакта. Зеркало и усилилось: изменения стали постоянными. Богиня весело посмеялась и, говорят, подарила ей дубликат артефакта — послабее разве что. Говорят, (в других книгах намекалось) она потом и в реале им пользовалась. (А разве такое возможно? — "Нет, господин...")
На Хельгу именно тогда обратили внимание.
За завтраком её не было. Настоятель лишь передал мне её извинения: "Девушке стыдно, что она настолько слабее Вас. Сегодня хочет догнать, но, думаю, у неё не получится: в нашей реке нет столько хищной живности." Свои личные извинения он выразил тоже — с наградой никак не может определиться:
— Вы же не особенно спешите? К нам ещё вернётесь? Вы же ещё столько не дочитали, столько не просмотрели! — он заметил, как я шарил по полкам? Я же книги, в основном, даже не тревожил — не пытался их вытаскивать, касался корешка — и передвигался дальше... — Хотя в любом случае, — продолжил он, — Ваша награда Вас не минует. Но... — он заколебался, но всё-таки закончил: — Всё-таки возвращаться в одиночку после захода солнца — не рекомендую. Вы сильны, но прайд омеаклов не переживёте. Днём они здесь не появляются, дорога до деревни для Вас безопасна, но ночью... Как знать... Не ходим мы по окрестностям ночами.
" — "Омеаклы" — местные кошачьи, господин. Ночные хищники. Похожи на леопардов, но стайные. Седьмой-восьмой уровень. Альфа-самец — девятый. В прайде — от одной до трёх дюжин особей. На дереве не укрыться, убежать, тоже вряд ли получится: на короткой дистанции их скорость — до 90 км/час, на средней — 50-60 км/час.
И ты вчера смолчала?!
" — А Вы бы вчера послушались?
— Спасибо, отче. Я буду помнить Ваши предостережения.
— Но... — опять заколебался святой отец. — Если вдруг добудете шкуру этих кошек, не продавайте её в деревне.
— Почему?
— О, кажется, Вы меня неправильно поняли! Купят её у Вас с удовольствием. Просто я дам лучшую цену!
Да Вы, батенька, эстет! — понял я и улыбнулся:
— Буду иметь в виду, но выходить против таких хищников остерегусь.
— И правильно! — вздохнул старец. — И правильно. Кстати, чисто на всякий случай: эти бестии очень не любят воду. Может, потому что не умеют плавать? Даже не на очень большой глубине — беспомощны. Совсем. Поэтому за Вашу напарницу я спокоен.
— А что она охотится на тварей водных Вам совсем не страшно?
— Нет. Совсем. У неё же плавучесть гораздо выше, чем у них. Наверное, что может, вкладывает. Ваше Восприятие — это вообще нечто, но и она тоже кое-чего добилась.
Он что? — видит параметры?!
" — Он — настоятель, господин... И на своей территории. Может, провёл вас с Хельгой мимо какого-нибудь неприметного столбика — и просветил. А может, и так всё видит.
-... Вас я возможно ещё поиспользую, — закончил старец. — Но не сейчас. Сейчас Вас ждут другие.
Правда, спросить, прочёл ли я что про Хельгу, он не пренебрёг. И убедился, что один из романов мною прочитан. Однако, посоветовал обратить внимание на другой — "Базилика".
— Вы у нас недавно... "Зеркальце..." — занимательное чтиво, но "Базилика" — это классика. Начинать надо с лучшего!
На том и расстались.
Грегор меня ждал. Правда, встретил вопросом не про то, как я ночью добирался до монастыря и не про меня вообще:
— Слушай, ты с Хельгой?! С той самой?
Вот как он узнал?!
" — Господин, вспомните, настоятель знал, что Вас здесь ждут. У них есть связь.
Похоже, так.
— Я в ваших краях и недели нет. Так что, кто тут у вас — самая-самая, не очень в курсе, — не стал откровенничать я.
— Да та!.. — мои подтверждения, видно, не очень и нужны были. Значит, точно — старец. Если не того хуже: из монастыря, но кто-то другой. С настоятелем-то у нас хоть какие-то отношения завязаны, хоть чуть-чуть друг другу доверять можем. Кузнец моим сомнениям значения не предал: — Чтоб кто-то ещё осмелился её имя взять — не верю! Или ты осторожничаешь? Да брось! Наши все знают, что у неё с бессмертными не задалось, что у вас её к окончательной смерти приговорили. Но для нас она — легенда! И всегда стояла за наших. Познакомишь?
— Она вряд ли согласится сейчас отвлечься, — я опять не стал ничего подтверждать. — У неё задание от монастыря: очищает реку от тагридов.
