— От тагридов в одиночку?! А ты говоришь... Точно, Хельга! Слушай, а давай я с тобой вечером пойду?
— Тебе разрешение моё требуется?
— Да... Ты слово хоть перед нею замолвишь, а то нахмурится — пришибёт ненароком и не заметит.
Ничего себе... Вот это репутация!
— Грегор, она всё начинает с нуля, и сейчас гораздо слабее меня, например!
— Хочешь сказать, что ты сунулся бы к стае тагридов в реку?! — я вспомнил тот полутораметровый "пестрый" хвост, которым она сразу подольстилась к настоятелю, и промолчал. — Или, может, не уверен, что у тагридов против неё нет ни единого шанса? — пришлось покачать головой. — Вот видишь. О! Стоп! Она же о коже этих тварей должна быть в курсе и наверняка набрала хоть десяток шкур! А я и за одну единственную вашим охотникам задание закрываю. Всё! Вечером с тобою иду, — закончил он. — Заданиям ваши все рады! Не зашибёт.
Странно было видеть суетящимся этого сурового мужика. И что её местные за злодейку не держат — тоже.
" — Господин, роман "Одна". Он не из монастырской библиотеки. Она в одиночку взялась защитить деревню от отряда охотников. У тех был квест от тёмного бога, одно из заданий которого -требовалось выложить на алтарь шесть дюжин пар жёлтых глаз. Но в той локации аборигены сплошь были голубоглазы, и только у жителей этой деревни оченьки — светло-карие. Хельга всех участников троекратной смертью вычистила из Игры. В эпилоге сказано, что она потом явилась в капище, и убедила бога квест снять. И заслужила высшую степень репутации у деревни — "обожание".
А я вспомнил, как она вызвалась разговаривать с настоятелем... Опытная переговорщица, блин...
Вернуть кузнеца-артефактора-самогонщика из мечтательных воспарений поначалу не получалось, я плюнул на риторику и красноречие и пошёл с козырей. Правда, для начала не с самых крупных — выложил на пенёк у входа свой первый лут — желчные камни личинок.
— Это, конечно, не шкура тагрида, и даже не его пятая оконечность, но не подскажете ли, уважаемый, на что-нибудь оно сгодится?
С некоторым трудом глаза сфокусировать у него получилось. Потом из них ушла поволока. Потом он для уверенности потряс головой. Потом сказал:
— Э-э...
Потом... Неподалеку стоял жбан с водой — ведра на три, так он всю её на себя и вылил.
— Подожди.
Ушёл, вернулся переодетым, сухим и с чем-то похожим на микроскоп, только предметный столик приспособлен не под срезы, а под объёмные предметы. И откровенно дико смотрелись в его лапах пинцетики.
Посмотрел, обернулся ко мне.
— Сколько ты за них хочешь получить?
Ну, это мы проходили ещё в младших классах!
— А сколько ты за них хочешь дать?
— Слушай, давай не будем торжище устраивать!
— Хорошо, — сразу согласился с ним я. — Я хочу за них взять в шесть раз больше того, что ты хочешь мне дать.
Он просто зримо помножил в уме свою цену на шесть. Произведение ему не понравилось.
— Говоришь, ты у нас новичок? Похоже: иначе бы знал, что на всю вам доступную здесь область я — единственный, кто может у тебя эти ошмётки потрохов купить! И то чисто из хорошего к тебе отношения. Больно брагу ты вчера качественную занёс!
— Придём в монастырь, ты с настоятелем поговори, он тебе расскажет, что я здесь последние дни. Может, повезёт и уже завтра буду в городе, где лавок таких не одна и, думаю, даже не две. И цены другие. И спроси нашего доброго приятеля Тророта, он чуть банкирскую тайну нарушит и намекнёт, что особо в деньгах сейчас я не нуждаюсь. А если с почтмейстером словечком перекинешься, то выяснишь, что и рюкзак мой уже здорово облегчился, а таскать его мне и раньше было не в тягость! Эти же камешки я засветил чисто из хорошего к тебе отношения — такой барашек вчера был качественный! Алхимик! Мастер! — расплылся в улыбке я и выложил один из своих "мастерских кинжалов".
Он его, по-моему, даже обнюхал. А нити — и гладил, и пытался сдвинуть, и подковырнуть. Несколько раз недоверчиво кидал взгляд на меня. Наконец, спросил:
— Чья работа?
— Моя.
— Полностью?
— Да. Даже жука того сам кончил. Сам вырубил жвалы — паучью железу тоже! — сам тянул нить, сам ею перематывал рукоять — ну, то что стало рукоятью. Разве что паука забили стрелами — не я.
— Паука бил не ты. Но в паучьей же локации, да?
— Да.
— И сюда оттуда вышли? Вы освободили портал?
— Теперь он стёрт.
— Совсем?
— За нами гнались. Кто его обрушил — мы или преследователи, не знаю. Но ваша скала теперь чистая. Жалеешь?
— Не без того. Не будет теперь у меня задания: принести паучьего шёлка. Не будут ваши больше вкладывать денежки в наше к ним отношение... Жаль.
— Подожди, тебе с того, что ли, тоже что-то перепадало?
— Да золотой всего, один золотой. Да и редко такое выпадало. Все знали — опасно, почти невозможно.
— Но... Хоть кто-то приносил?
— Нет, — равнодушно пожал плечами Грегор. — Не возвращались. И по второму разу пробовать не приходили. Да и всё равно хорошо. Ждать, что те скорпионьи выродки вдруг вернутся — то ещё удовольствие. Нас в детстве всех этим пугали.
— А мальчишки туда не лазили?
— Да как? Ключ у моей семьи хранится. Я одноразовый дубликат вместе с заданием выдавал. Он ещё десять золотых стоил. А портал с той стороны не восстановят?
— Некому. Больше некому. Хотя... Если только другие. Если те преследователи...
— Извини, плевать мне на твоих врагов — Раштерк? Ты одолел Раштрерка?!
— Это ещё кто?
— Их главарь.
— Имя не спрашивали, а вождя кончила Хельга. По мою душу там пришла его жёнушка.
— Хельга... — выдохнул он. — Конечно! А ты говорил... Подожди, ты сумел устоять против Раштиссы?! Как?
— С трудом. В последнюю секунду опомнился — непроизвольно поёжился я. Но меня сразу заинтересовало другое: — А мне задание на шёлк не дашь?
— Э-э... — замычал Грегор и начал находить отмазки: — Оно групповое.
— Двое — это уже группа. У меня есть отряд, и я его командир. Сколько членов требуется?
— Двенадцать. Я должен всегда предупреждать, что менее дюжины рыпаться вообще бесполезно!
— Должен предупреждать или требовать наличия? — и тут меня, как прострелило, я вспомнил про ещё один квест нулевой локации, в котором было то же требование: — Подожди! Это у вас не финальный квест, часом?!
— Ваши его называли и так.
— И награда?.. — затаил дыхание я.
— В зависимости от результата: или на выбор: двенадцать тыщ золотых, двенадцать тыщ ваших очков, двенадцать моих артефактов; или выборочно два из трёх; а в абсолютном варианте без вариантов — всё.
— Конкретнее, в чём именно состоит задание?
— Э-э-э!.. — алчно заулыбался местный Левша. И местный Плюшкин указал перстом в сторону моих желчно-почечных личиночьих камешков. — Какой ты шустрый! Давай сначала с прежним делом закончим! Вот с этим! Так сколько ты за них хочешь?
И стало понятно, что меня сделали.
— За эти камни, — постарался тоже улыбнуться я. Кажется, получилось не очень. — За эти камни — ничего. Совсем ничего. Эти камни я хочу подарить истинному мастеру. От чистого сердца.
И тыльной стороной ладони подвинул их ко Грегору. Но ударение во фразе каждый раз делал на слове "эти". И уставился прямо в его ясны оченьки.
— А что есть и другие? — осторожно спросил местный Стив Джобс.
— Да я же даже не знаю, что тебе надо, что тебе интересно? Может, вот это? — и выложил перед ним чуть ли не последнюю свою "бомбу".
Он потянулся к ней, но не успел я его предупредить, как он отдёрнул руки. Пробормотал: "Подожди..." и рванул к себе в хату. Вернулся с диковинными перчатками.
— А как ты-то брал её голыми руками?!
— Может, был аккуратен? — пожал плечами я.
Объясняться я пока не стал: я держал её одной рукой, а в другой у меня был мой дикарский кинжал, который — давно выяснено -давал иммунитет к этой заразе. Впрочем, алхимик ответа и не ждал — он поместил мочевой пузырь личинки, наполненный её ядовитой слизью под свой "мелкоскоп" и начал разглядывать. Потом осторожно развязал жилу на горлышке, понюхал, поморщился, из ящика подставки достал пипетку...
— Нет, — покачал головой я. — Лучше, наверное, всё таки это, — и протянул ему второй жвальный кинжал.
— Угу, — согласился он, кончиком "лезвия" тронул жижу, выложил появившуюся капельку под окуляр, поразглядывал; в чём-то соглашаясь с собой, кивнул головой и снял каплю пипеткой. — Я про такое только слышал, — сообщил он мне. — Дед рассказывал, что его дед делал оружие, убивающее скорпионов, которое проедало их панцирь. Вот оно как работало...
Он ещё помолчал и, наконец, решил:
— Давай так: ты делишься со мной, я делюсь с тобой. Ты — чем имеешь, я — чем умею. У тебя Артефакторика на пятой ступени. Я сейчас дам тебе урок — получишь шестую. И дам Книги ещё на три уровня. Их использовать желательно с промежутком в сутки. Иначе... Голова будет раскалываться, и общее состояние — отвратительное: руки кроме ложки ничего не удержат, координация движения, как таковая пропадёт... Ходить сможешь, а драться — уже нет. И ещё дам такие же по Алхимии и Кузнечному делу. Хочешь — используешь, хочешь — продашь.
Он замолчал.
Я в молчанку решил не играть, надавил:
— И?..
— И выдам задание. Но не здесь и не сейчас — в обители. Тебе и твоей напарнице.
Гадать, это он боится, что я от бедной девочки утаю самое главное, или просто окончательно набивается мне в сопровождение до монастыря, чтобы увидеть "живую Хельгу", не стал, просто ответил:
— Только, если я сейчас тебе что-то отдам, что требуется по заданию, оно в зачёт тоже пойдёт!
— Конечно, — протянул руку он.
— Годится, — пожал её я.
И я начал выкладывать личиночью и медведецкую требуху. Жилы, кишки, пузыри алхимик встретил с интересом. А вот шесть хвостов его удивили:
— А это зачем?
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
— Это-то зачем?
— А за это мне дали вторую ступень Артефакторки, — хмыкнул я. — С их помощью, я тогда в свой первый день вон с той — кивнул я на жвалы медведки, — справился. Есть у тебя не очень нужный кожаный доспех? Или хотя бы просто — кусок плотной кожи?
Грегор молча ушёл, вернулся с... Наверное, это была шкура вчерашнего барашка — невыделанная даже ещё.
Я взял её, демонстративно попытался разорвать — не поддалась. Огляделся, нашёл выступающий из земли булыжник, натянул шкуру на него.
— Ты, конечно, разберёшься, как себя обезопасить, а я без жвала в руках — не рискую. Но его тебе не отдам. На них уговора не было.
Зажал свой дикарский кинжал в руках, положил хвост обрубленной частью вперёд себе на плечо — на манер гранатомёта, обнажил заднее веко — Грегор поморщился — навёл на шкуру и сжал хвост... Вспышка! Подождал шесть секунд — вспышка!
Должно хватить. Шкура — не панцирь. Опустил хвост на землю, подошёл к шкуре, поднял её и одним движение разорвал напополам.
— А ну дай! — потребовал Грегор. И легко, не прилагая никаких усилий, порвал одну из половинок. — Ничего ж себе!
И направился к булыжнику... Нет, тот не поддался. Не органика потому что. Зато сразу высохшая трава под его ногами осыпалась на землю.
— Давай дальше! — хрипло потребовал он.
Я, что мог, выложил. Муравьиная кислота, паучьи железы, жвалы, стразы.
Он только руки не потирал!
— Это всё?
— Две девятых от всего — моя доля.
Он сначала пожевал губами, а потом сообразил:
— Две трети от трети?
Напрасно я предлагал ему раскрутить банкира на раскрытие тайны клиента — они и без особых уговоров обошлись.
Кивнул.
— Обучаю я так: ты делаешь, я рядом стою, если что — подсказываю. С чего бы хотел начать?
Я вынул суперстраз паучихи. Мужик аж присвистнул:
— А это чудо откуда?!
— Вот от этой, — вытащил её жвалы.
— Хельга сработала? — сразу предположил её фанат.
— Я!
Кажется, в глазах кузнеца уважительности прибавилось.
— Хочешь накопитель сделать?
— Да.
— Годится. Ничего особо-сложного в том нет — третья ступень. Но — размеры... Как раз на шестую. И ещё — если в Обители с настоятелем договоришься — зарядить сможешь. Даже это чудовище. Идём!
Самое сложное в работе оказалось заключить шар страза внутрь правильного многогранника. Чем больше граней — тем мощнее накопитель. Мелкие — которые на караты измерялись (0.2 г), помещали даже в кубики, а мой позволял использовать максимальную форму — двадцатигранник. (Чи-сан нашла в моей памяти его земное название — икосаэдр. Какого только хлама в ней нет!). А расчёты... С математикой в школе у меня проблем не было, но, например, здесь я сразу лопухнулся: спросил у Грегора, как мы будем определять длину ребра, вокруг вписанной сферы. И тот меня поправил: "вокруг полувписанной". Вписанная — касается граней, полувписанная — рёбер. Граней-то — плоскостей — у нас нет. Шар будет касаться, опираться именно на ребра. И формулы для каждого вида у него есть, даже для двадцатигранника (a=1/236r, где 2r — диаметр страза, и имелось нечто похожее на штангельциркуль).
И ещё одна закавыка — каркас икосаэдра, эти самые рёбра, составляли серебряные стерженьки. Причем, чем тоньше, тем лучше бы, но серебро — мягкое, мой страз весил около десяти кило, искривлённая конструкция икосаэдра нарушала структуру гармонала вокруг, и мана начинала истекать, то есть переставала храниться. Но и здесь — всё давно рассчитано и сведено в таблицу. (А гармоналом они назвали антиэнергию хаоса.)
Оказывается, когда в стразе есть мана — она усиливает жёсткость стержней. То есть требовалось сначала камень зафиксировать, потом вокруг него выстроить многогранник, потом хоть чуть запитать... Но "чуть-чуть" для этого чудовища сожрало все запасы Грегора — у него было больше сотни разномастных накопителей.
— Вот, — довольный сказал он, — теперь точно с тобою в обитель иду. С настоятелем говорить будешь сам. И насчёт меня — тоже. Он же за зарядку оплату всегда требует — на нужды обители.
Ну да, "лучшая цена" за шкуры местных пантер — это, например, тоже из-за отчаянной в них нужде всей обители!
С требованием Грегора я согласился без каких-то торгов. Чего уж там — на фоне моих килограммов его караты микроскопичны. Тем более, что за серебро расплатиться он не потребовал. Намекнуть, что благородный метал — это не железка какая-то! — не преминул, но об оплате смолчал.
И делать всё пришлось — самому, своими ручками! И серебро расплавить, и волочением получить заготовки, и разметив, разрезать. А потом ещё и микросваркой заняться... Тут я тоже несколько Грегора удивил: моя Искра с таковой задачей управилась!
В общем, провозились мы с этим делом часов до трёх. Выдохся я полностью. Но свой бонус получил:
— Поздравляем, Вы произвели артефакт эпической мощности. Артефакторика +1. Текущее состояние: Артефакторика = 6.
Сам шар слабо засветился, а над ним появился бейджик: "Накопитель эпический, мастерский".
— Надо же, — пробормотал мой наставник, — с первого раза получилось!
