— Правильно ты этого сноба наказал. Если бы знала, что это какая шишка, а не честный наемник, ни за что бы к нему не подсела.
— А за что ты его в грязи изваляла?
— Ты, наливай, я сейчас расскажу. Понимаешь, когда я узнала, что провела несколько ночей с человеком, равным мне по положению, и которому, я так надеялась, нравлюсь, я подумала, что он ведет меня в сад, ну который я потом разнесла. Я думала, он мне предложение сделать хочет. В принципе он его сделал... Если бы он сказал, что я ему не безразлична, то я бы согласилась. Я бы пошла за ним на край света.... А он стал говорить, как выгоден был бы наш союз для Каравача, для его рода. Что после заключения такого союза и рождения детей Каравач может потребовать себе полноправного одиннадцатого места в союзе. Как можно было бы повернуть в нужную городу сторону политику Союза. Пока я была для него простой наемницей о том, что от наших развлечений могут быть дети, ему и в голову не приходило, а зачем они ему, собственно. А как узнал, к какому роду я принадлежу, так сразу поинтересовался — нет ли последствий? Он хотел МЕНЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ и не только меня, но и МОИХ ЕЩЕ НЕ РОЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ на пользу, нет, не своему роду, это было бы еще простительно, а для возвышения Каравача. И не скрывал этого, сволочь он, ваш сейн. А я ничем не обязана Карвачу, я вообще тут четвертый день и я тут не прописана. Давай выпьем... Давай выпьем за разочарования, чтобы они делали нас еще сильнее.
Выпили, стало совсем хорошо, даже захотелось закусить, благо на стойке что-то стояло. А еще захотелось спеть. В углу то-то тренькал музыкант. Сфокусировала на нем зрение, вот зараза, то один, то много, а какая разница, сейчас я могу и с оркестром спеть. Вот ведь странно, будучи в этом теле я еще ни разу не пыталась спеть и даже не знаю какой у меня голос. А какая разница, не на сцене же...
— Ну-ка иди сюда. — И пальчиком так подманиваю музыканта. Не идет. — Мара приведи их, только нежно. Щас спою...
Мара привела одного, остальные куда-то пропали, одного хватит.
— Значит парниша так, тетенька петь хочет.
— Что асса хочет послушать.
— Вот дурья башка. Асса хочет не слушать, асса хочет ПЕТЬ, сама. Твое дело маленькое, чтобы со второго куплета начал мне подыгрывать. Ничего сложного, все песни, что будет петь асса, можно сыграть в три аккорда. — На лице музыканта сомнения. — Если не справишься — скормлю демону. — Мара смотрит на музыканта плотоядно и облизывается. Бедный музыкант судорожно хватается за свой инструмент. А как его, инструмент, называют? А какая разница, пусть будет гитара, хотя не похожа...
— Джург, ты меня уважаешь?
— Конечно, уважаю.
— Тогда давай выпьем, со мной. Давай за слабый пол, за мужчин.
Эх, хороша у орка огневка.
— А вот сейчас точно спою. — С ужасом понимаю, что местных песен я не знаю, НИ ОДНОЙ. А петь хочется спасу нет ... буду петь что знаю, на великом и могучем.
— Эх, мороз, мороз ... — ну и далее по тексту... Молодец гитарист со второй строчки стал подыгрывать. И голос у меня хороший, громкий, а остальное не важно. Жалко песня быстро закончилась. Ик...
— А о чем песня, асса?
— Мороз, степь едут купцы, ик..., замерзают. Одни готовиться помереть, и дает второму, ик... предсмертный наказ, ик... Ты... это... ик, попить дай, а то песня, ик ... в голе застряла, ик...
Дальнейшее помню смутно, еще пели, еще пили. Напоили еще и музыканта, и петь без аккомпанемента стало скучно. Решила отправиться в номер, не... не наверх, в гостиницу... Встаю... Трактир шатается, музыкант на полу спит в обнимку с ... гитарой. Орк на ногах держится, но тоже с подпоркой. Все пора уходить ...
— Мара, иди сюда, понесешь меня домой в номер, и не дай тебе боги меня уронить... — падаю вперед с расчетом упасть на спину собаки.
Глава 8.
На меня льется вода... Боже, как пить хочется, во рту пустыня и кошки нагадили. Жадно ловлю потрескавшимися губами струйку воды. Пытаюсь пить лежа на спине, давлюсь, кашляю, открываю глаза. Перед глазами все плывет, поверхность, на которой я лежу, тихо покачивается и кружится. Из тумана выплывают недовольные лица ассы Зиты. Они злобно щурятся и что-то делают, в голове взрывается склад фейерверков, сразу хочется блевать, пить и писать. И не понятно чего больше, но в любом случае это все лучше делать в удобствах. Мужественно пытаюсь встать, я на корабле ... Только там может быть качка, не добегу...
Через некоторое время соображаю, что я все еще в гостинице, в комнате с удобствами. За дверью о чем-то вещает асса Зита, какой у нее недовольный голос. Ну, выпила немножко, но зачем же больного человека водой поливать. В праведном гневе вываливаюсь в комнату.
— Времени сейчас сколько?
— Ты проспала завтрак и обед! — При упоминании о еде, опять начинает мутить. Вяло дергаю за шнурок вызова обслуги.
— А почему меня не разбудили?
— Твой демон сказала, что делать этого она настоятельно не советует, и все равно не получится. Но сколько же можно спать! Вот я и решилась, но просыпаться ты не хотела. Ты вообще ни на что не реагировала, только стонала, я думала, что ты умирать собираешься.
Пришел коридорный и спас меня от дальнейшего рассказа об издевательствах над моим телом.
— Принеси мне стаканчик холодной огневки и горячей и острой закуски и БЫСТРО! — От моего вопля содрогнулось все здание, коридорный присел и рысью полетел выполнять заказ.
— Ты что ОПЯТЬ пить собралась? — Асса в возмущении....
— Это чисто в медицинских целях. Подобное лечат подобным...
Пока мы с ней пререкались по вопросу лечения ранних стадий алкоголизма, принесли заказ. Мой способ лечения оказался самым действенным. Во всяком случае, после ста граммов местной водки с чем-то острым и горячим, мне стало даже хорошо. Тут сестры мне напомнили: сегодня примерка. Да ее пропускать нельзя, заодно пройдусь, проветрюсь, авось легче станет. Так, а чего асса от меня хочет?
— Асса а вы зачем меня будили? У вас ко мне дело?
— Да, во-первых, удовлетвори мое любопытство... Как ты попала в номер, закрытый на ключ снаружи?
— Это к ней. — И киваю на Мару, тихо сидящую в углу. Самой отвечать — сил нет.... Асса изучает демона, так словно первый раз видит, и переходит к следующему вопросу.
— Завтра я уезжаю. Ты останешься здесь.
— Почему? — Зита начинает загибать пальцы, перечисляя мои, откуда-то взявшиеся, обязательства:
— Сад у доджа надо восстановить, заявки от города надо выполнить, и потом, пусть у тебя будут каникулы. Поживи среди людей, а то совсем дикая... — Сил на то чтобы сопротивляться или возражать у меня нет, да и возражений тоже нет. Каникулы — это здорово. — Завтра проведешь меня с охраной обратно в пустыню, и еще там караван с разными закупками будет, и его тоже проведешь. К первому дню Урожайника чтоб была в усадьбе, к этому времени будет еще один большой караван, проведешь. Где и когда, напишу по почте. — И асса величественно покидает мою комнату.
Кое-как собираюсь, привожу себя в порядок и иду по направлению к ярмарке. Сестры со мной, они торопятся, только я идти быстрее не могу, плохо мне. Надо меньше пить, надо меньше пить, надо меньше пить ...
Сегодня шум и пестрота ярмарки меня раздражают, морда лица у меня мрачнее некуда, рядом демон, конспирации нет и синей магией от меня прет во все стороны, все от меня шарахаются, а мне на это плевать с высокой колокольни. Мне бы до места добраться, примерить сестрам обновку и в трактир к орку пивка попить в тишине. Если асса домой собралась, то надо решать, где поселиться. Жить в Золотом доме мне не хочется, дорого слишком, и не нравится мне там. Люкс в знакомом трактире мне вполне подойдет. Я его у прохиндея хозяина за полцены сниму, он мне сильно должен, и бадейка там, в удобствах, классная. А уж кому согреть мне постель я всяко найду, наемников в Караваче меньше не стало, а про сейна придется забыть, надо забыть... Не пара мы, не пара...
Вломилась в палатку к оружейнику, Мару оставила снаружи стеречь вход. Все получилось здорово, сестры довольны, нигде не жмет, дня через три можно забирать. Отделки пока нет, но мастер весь горит, хочет сделать шедевр. Я не возражаю.
У палатки стоит молодой парень, маг, но какой-то невнятный и с удивлением рассматривает собаку, не боится. Волосы у парня красивого цвета спелой пшеницы, всегда мечтала иметь такие. На меня этот парень уставился с еще большим удивлением, чем на Мару. Спрашиваю:
— Ты что, меня знаешь?
— Да, я Вас знаю. Я Вас видел... во сне.
— И вот так запомнил?
— ТОТ сон я помню. Я вас тогда даже нарисовал.
Лицо парня смутно что-то напоминает. Нет, голова болит, сейчас не вспомню, там у него что-то было другим.
— Ты и ее тоже знаешь? — Показываю на Мару.
— Да, ее я первой узнал... Я ведь ее рисовать начал, она мне тогда так понравилась, — и он улыбается во весь рот.
— А я что, совсем не понравилась? — Ой, не стоит мне сегодня про "нравится — не нравится", так шерсть дыбом и встает, еще напугаю парнишку. Но он не смущается, а только хмыкает. Перевожу разговор в другую плоскость:
— Ты пиво пьешь?
— Да кто ж его не пьет?
— Тогда пошли, выпьем пива и поговорим, у меня к тебе дело есть.
— Только я тут не один, со мной тут друзья...
— И много вас?
— Еще трое. — Ну, трое это не много...
— Бери всех и пошли, у меня тут есть одно местечко, вам там должно понравиться. — Из-за угла вылетает троица молодых людей, вполне приличного вида, похожи как братья. Мое предложение выпить пиво пришлось очень кстати, молодежь шлялась по ярмарке в поисках приключений на свою голову, а потом собирались где-нибудь отмечать будущую свадьбу одного из братьев. Народ женится, это хорошо... За это грех не выпить. Напиваться не буду, здоровье оно не железное, его беречь надо. Мой новый знакомец объясняет своим спутникам ситуацию, от пива никто не отказывается, и мы все вместе идем к трактиру орка.
В трактире шум, суета, мест свободных нет. Протискиваюсь к своему столику, он тоже занят. Страшным голосом, чтоб знали наших, шиплю:
— Пошшшли вон, это МОЕ МЕСТО!
Наемников, что сидели за столом, как ветром сдуло. Смотрю за стойку, там страдает Джург. Показываю молодежи на свободный моими стараниями столик и подхожу к стойке.
— Джург, у меня есть две новости, одна хорошая, другая плохая. С какой начать? — Орку плохо, он тоже не выспался, глаза красные, и все прочие признаки алкогольного отравления налицо.
— Давай с плохой... — мрачно говорит мне. Ему уже все равно и, кажется, что хуже быть не может.
— Я завтра заселяюсь в твой люкс, надолго, до осени.
— А хорошая...
— Я заплачу и вылечу твое похмелье.
— Лечи, а то номер не сдам...
Присаживаюсь на высокий стул, предварительно спихнув с него попой, какого-то посетителя, это чтоб не шатало. После лечения "подобным", руки больше не дрожат и можно колдовать. Делаю плетение для очистки крови, и, посмотрев на орка, вношу поправки, что получилось — не знаю, но сейчас проверю, хуже от этого орку однозначно не будет.
— Наклонись поближе... — Орк пригибается ко мне, ставлю на него плетение, активирую. На лице у хозяина появляется блаженство, его отпустило, но начинает суетиться, ага, алкоголь просится наружу. Извиняется и убегает... А пиво кто нам принесет? Ловлю пробегающего мимо официанта.
— Ты, мелкий, — официант, действительно мал ростом. — Пива всем за мой столик. Меня тебе представлять не надо? — По глазам вижу, что не надо. — Вот и ладушки. И закуски под пиво. И быстро, БЫСТРО!
Этот вопль произвел на официанта и на всех присутствующих неизгладимое впечатление. К тому момента, когда посвежевший и подобревший орк появился за стойкой, на нашем столе уже было и пиво, и закуска. И я уже разгоняла, молодежь, чтоб уступили даме законное место, где мне нравится.
— Ну, что молодежь, давайте за знакомство. Я асса Анна, а вы кто?
— Я Одрик, а это Рор, Лор и Сор, они мои друзья.
Вихрастый непоседа, и старший из братьев, кажется Рор, тут же вылез:
— А вы та самая асса, что своим демоном разогнали бал у доджа и разнесли пол резиденции по камушку? — Сказал и сам испугался, чего сказал. Если сейчас щелкну пальцами, то и он и все остальные сидящие за столом, бросятся наутек, а с кем я буду пиво пить? Смиренно отвечаю:
— Та самая, только это все немножко преувеличено...
— Чо взаправду?
— Ну, почти... — Все смотрят мне в рот и ждут подробностей, если не наскажу добровольно, то вопросами замучают.
— Была я на этом балу, вместе с демоном, вон он под столом сидит, попрошайничает, и не страшный совсем, только соленого ему ничего не давайте. Сад у дожда, да, немножко пострадал, так я же его и восстанавливать буду, когда в себя после вчерашнего приду... Еще вопросы есть?
Все вместе дружно отрицательно мотают головами.
— Я слышала, вы тут мальчишник устроить собирались? Кого женим?
Все также дружно показывают на Рора, тот краснеет.
— Ну, за счастливого жениха! — Все поднимают кружки ...
Сейн Калларинг сидел дома в пустом и гулком особняке, пил ром в компании старинного друга ассы Тадиринга и ... страдал. Нет, поломанные ребра уже успешно срослись, болезненно страдало его самолюбие. Каравач наполнили слухи и сплетни. Его, главу и безупречного аристократа древнейшего Рода обсуждали досужие сплетники, и не только обсуждали, но и смеялись...
— Тадиринг, объясни мне, что я сделал не так?
Этот вопрос поставил старого мага в тупик, до этого момента, полковник не сказал по поводу происшествия на балу ни слова, только морщился, читая рапорты о положении в городе.
— Ты имеешь в виду, почему тебе отказали в такой ... грубой форме?
— Да, объясни мне я не понимаю... Я все сделал правильно, и любая наследница Великого Рода, находящаяся в той же ситуации, что и асса Анна, должна была более чем благосклонно принять мое предложение.
— Видишь, ли Калларинг, любая, да, но... Асса Анна не получила соответствующего воспитания, до бала она вообще не знала, что является какой-то там наследницей, и относилась к тебе, не как к сейну Дьо-Магро, а как ... к понравившемуся ей мужчине. Вот и результат...
— И что мне теперь делать?
— А что ты хочешь? Объединить ваши роды, ТАК, как ты ей предложил? Так на это надежды нет, и не пытайся, не согласится. А вот вернуть ее к себе в постель, это вполне вероятно... Попытайся, вдруг да получится.
Дьо-Магро покраснел, опустил глаза и задумался.
— А чего ты на нее так запал? Красоты особой нет, симпатичная, да, но не красавица. А уж с твоей покойной женой и сравнить нельзя... Еще и ведьма, к тому же.
— Наверное, потому, что она не похожа на Дайоне. — Дьо-Магро, со времени трагедии, переломавшей всю его жизнь, не касался воспоминаний о жене, и никогда не говорил о ней, даже со свои лучшим другом и соратником. И никогда не упоминал ее имени, и при попытках поговорить о ней и прошлом, замыкался в себе и впадал в мрачность. А тут вдруг...
— Тадиринг, ты же знаешь, КАК я любил Дайоне, и чего лишила меня ее смерть. Сейчас, оглядываясь на прожитые годы, я могу сказать, что был с ней счастлив. Но, пресветлая богиня, как же тяжело жить рядом с человеком, для которого ты открытая книга, который знает все твои мысли и желания... даже если вы любите друг друга. — Последнюю фразу он прошептал. — Я все еще люблю ее, но начинаю забывать... А асса Анна, она другая, она не лезет в душу, с ней легко и просто. У нее тело молодой девушки и, в то же время, циничность и опыт много повидавшей женщины. Мне с ней было очень хорошо в постели, она не стеснительна, как Дайоне. Я невольно их сравниваю, и не нахожу ничего общего, что мне и нравится.
