Привратник

Одно плохо — в глазах Донцова азарт и любопытство вперемешку с нетерпением, а это идеальный настрой чтобы свернуть себе шею. Обычно такие идиоты нелепо погибают по пустякам: небрежно отмахиваясь от худого дохляка горлума, который вроде бы и так едва ковыляет навстречу, того и гляди сам откинется или пытаясь погладить одного из так смешно неуклюжих миньёньчиков.

Заходим в лифт, нажимаю кнопку первого этажа. Антон встал рядом, приосанился, пытается выглядеть достойно и целеустремлённо. Прям вижу как в его голове назревает один из тупых вопросов, которые интересуют новичков. Что стоит спросить в первую очередь он не знает, а значит спросит глупую чепуху. Просто так, чтобы не молча ехать в лифте и наладить контакт с наставником. То, что никакой я ему не наставник, Донцова, конечно же, не волнует. Он уже двумя ногами на пути к победе.

— А есть какой-нибудь способ узнать остались ли в доме тени?

Началось. Нужно срочно сменить парню настрой, пока он окончательно не уверился, что всё будет легко и просто. Тяжко вздыхаю, но произношу совершенно серьёзным тоном:

— Лучший способ узнать есть ли в помещении нечисть это... никакой. Повзрослей, блять. Ты не в учебке, где старшаки прикалываются над новичками, а мудрый офицер показывает картинки гранаты в разрезе, и всегда можно переспросить, если чего-то не понял, ещё перед тем как ты взял эту опасную штуку в руки. В данный момент ты уже с гранатой, но ты обезьяна. Я понятно выражаюсь? Задавай только правильные вопросы.

— И какие вопросы считаются правильными?

— Вот это первый из них, — открылись створки лифта, мы вышли в просторный холл и направились к выходу. — Просто внимательно смотри вокруг. И заткнись.

Улица встретила жарой и разогретым асфальтом. Душно. Прохожие щурят глаза и смотрят только себе под ноги. Окажись на дороге лежащий человек и большинство молча пройдут мимо. В больших городах никому ни до кого нет дела. Мы вклинились в редкий людской поток и, прогулочным шагом, поплыли по течению.

Антон понуро косится по сторонам выискивая 'подозрительное' и помалкивает. Я пытаюсь сложить из имеющихся данных хоть какое-то подобие сюжета, но осколки истории не клеятся. Муть какая-то получается. Бред.

Человеческий фактор можно смело исключить. Людям свойственно действовать проще. Нужно избавится от навязчивого мента? Купи мента у которого больше звёздочек на погонах. Сфабрикуй липовое дело. Найми киллера наконец. Способов множество. Конечно, те кто в теме могут обратиться и к 'тёмным силам', но лица реально способные угробить человека сквозь пекло берут огромные суммы, работают медленно и без гарантий. Киллер — дешевле.

Остаются всё те же 'тёмные силы', но работающие сами на себя. Но тогда получается тот самый пасечник пытающийся выковырять из улья особую пчелу. И ладно бы это была матка — королева пчелиного семейства, тогда интерес понятен. Но на матку Донцов никак не тянет. Максимум трутень, да и то не факт. Опять же зачем такой изуверский способ влияния? Одержимый с ружьём. Это как вызвать усиленный наряд полиции, чтобы вывести мышей из дома — совершенно не тот уровень. И почему нападения прекратились так же резко как и начались?

— Вика отстань от Дани, — прервал мои размышления строгий голос молодой мамаши.

Девочка лет восьми, что-то язвительно говорит мальчику чуть постарше и показывает язык. Паренёк пытается быть невозмутимым, но судя по хмурому взгляду, младшая сестрёнка уже довела его до белого каления. Он бы давно навешал мелкой егозе лещей, но при матери не осмеливается, чем младшая и пользуется. Обычная семейная перепалка, если бы из спины девочки не торчали чёрные жгуты щупалец. Одно из которых впилось мальчишке в шею.

Антон напрягся, рука его мимо воли нырнула под пиджак к ножу. Я придержал горячего мачо, уже готового ринуться на разборки с нечистой силой, под локоть.

— Успокойся.

— Но...

— Ничего страшного, — увлекаю Антона за собой. — Мелкий энергетический вампирёныш. Улучшает своё самочувствие за счёт других, в данном случае малявка тянет энергию из старшего брата. Уверен у вас в отделе таких умельцев пруд пруди. Тех кому нравится прессовать задержанных и выбивать показания.

— Вообще-то... — Донцов хотел возразить, что таких у них нет, грудью встав на защиту полицейской чести, но немного поразмыслив сказал другое. — И что, у каждого такие щупальца отрастают?

— Не у каждого и не отрастают, а иногда появляются. Всякому человеку временами хочется надерзить другому человеку и многие чувствуют после перебранки облегчение или душевный подъём. Скажи ещё с тобой такого никогда не случалось.

— Ну, — нехотя признал Антон. — Может и было пару раз.

— Значит ты ничем не лучше, так что прекрати хвататься за нож. Заметит ещё кто-нибудь.

Свернув за углом мы оказались в тихом переулке. Через дорогу небольшой двор многоэтажки. Несколько человек выгуливают собак между редкими деревьями. Чуть дальше по детской площадке носится детвора.

Антон споткнулся на пустом месте, словно угодив ногой в невидимую ступеньку посреди тротуара. И застыл на месте, разглядывая покосившуюся стальную ограду вдоль дороги и асфальт щедро украшенный широкими трещинами. От пятиэтажки косо падает густая тень, хотя быть её тут не должно вообще, солнце в самом зените. До этого места ограда ровненькая, красиво окрашенная и дорога в хорошем стоянии, а дальше, как будто табун мамонтов пробежался: бордюры торчат вкривь и вкось, стёкла в домах разбиты, листва пожухлая, неестественная тишина вокруг и тонкий аромат слепа.

— Что это? — с подозрением оглядываясь спросил Антон.

— Яма, — неопределённо пожимаю плечами. — Осмотрись и скажи мне почему она здесь?

Сначала Донцов честно пытался высмотреть эпицентр непонятных разрушений, искал взглядом 'адскую машину' сотворившую непотребство в отдельном куске микрорайона. Но заметив мои скептично поднятые брови, расслабился, рассредоточил взгляд и небрежно скользнул по 'яме' краем глаза.

— Там, — указал он на кирпичную ограду полтора метра высотой, где, как за крепостной стеной приютились четыре мусорных контейнера. — Это там.

— Ну пошли поздороваемся.

Глава 8

Привалившись спиной к кирпичной кладке ограды сидит небритый бомж с вихрастой немного седой шевелюрой. Вокруг груды тряпья, пустые и полупустые бутылки. Местные дворники явно не замечают беспорядка творящегося прямо возле подотчётного мусорника. Для взгляда уборщиков тут чисто и убрано.

Если не смотреть на бомжа в упор, то его кожа кажется серой, туго обхватывая кости и делая похожим на мумию. Время от времени из тела маргинала выстреливают тонкие белесые нити, впиваются в прохожих, на секунду становятся ярче и сразу же рассыпаются туманом. Идущие по своим делам люди морщатся или вздрагивают когда их касаются нити, некоторые недоуменно оглядываются, будто услышав окрик, но не заметив ничего странного, пожимают плечами и спешат дальше. По вспышкам нитей Антон и вычислил эпицентр ямы.

— Кто это? — кивнул он в сторону бомжа.

— Местный бог. Мертвец. Знаешь, что самое опасное в мертвецах?

— Что?

— Некоторые из них уверены, что живы.

— Это нарушает экосистему мира? — хмыкнул Антон.

— Это создаёт осколок пекла.

— Но тут же ходят обычные люди, — Антон указал на нескольких редких прохожих.

— Это не совсем 'этажи', а что-то вроде полуподвального помещения. Тут смешались реал и ад. Всё сосуществует и перекручивается.

— Законы природы и ада?

— Не совсем, — я направился ближе к бомжу. — Закон тут один, желания Мефодича и его вера в их исполнение.

— То есть мужик верит что он жив и поэтому не умирает?

— Да.

— Но так же не бывает, так же можно жить вечно.

— Точно. Кто-то из мудрецов сказал, что смерть существует только потому, что люди в неё верят и готовятся к ней с момента рождения.

— А если ему сказать, что он помер?

— Не поверит.

— Убедить как-нибудь.

— Ну убеди меня, что я мёртв.

— Но ты же жив.

— Уверен? — азартно подмигиваю Антону.

Тот смерил меня пытливым взглядом и недоверчиво отмахнулся.

— Да ну тебя. Несёшь какую-то ахинею.

— Вполне возможно, — пожал я плечами и обратился к мужику возле мусорных баков. — Здоров будь, Мефодич.

— И тебе не хворать, — откликнулся тот. — Слышь, добрый человек, дай полтинник, а. Трубы горят.

— Я тебе уже давал полтинник. Неужели ты его потратил?

— Ага, — заулыбался мужик, обнажив редкие, ослепительно белые зубы, такие не у каждого стоматолога бывают.

— Врёшь.

— Может и вру, — легко согласился Мефодич переворошив склад бутылок, обнаружил недопитую и прежде чем приложится к горлышку выдал. — Ты дай, а я уж сам разберусь.

— Вот, — кивнул я на бомжа, допивающего остатки мутного напитка из бутылки с содранной этикеткой. — Попробуй такого убеди, что он помер.

— Сам ты помер, — нахально возмутился Мефодич и посмотрел на нас как на идиотов. — Шли бы вы своей дорогой, забулдыги, а то сейчас мильтонов кликну.

Антон повернулся к Мефодичу чтобы резко ответить, но я подхватил его под руку и отвёл немного в сторону.

— Не стоит ссориться с личем в его яме.

— Личем?

— Так я их называю. Есть такой персонаж фольклора — лич. Мёртвый маг.

— Кажется встречал в какой-то компьютерной игре, — закивал Антон и косо глянул на Мефодича, естественно увиденное парню не понравилось и он брезгливо поморщился. — И как их убивают?

— Понятия не имею. Да и нужно ли? Сидят они тихо в своих ямах и пусть сидят, лучше такие места просто обходить.

— Пальнуть ему в голову и всех делов-то.

— Не всё так просто. Если он будет убеждён, что ты промахнулся, то пуля будет потрачена впустую. Пролетит насквозь не причинив вреда, а вот он в ответ вполне может оторвать тебе руки, не взирая на свою кажущуюся хлипкость. Говорю же, лич в яме — бог.

— А если по хорошему ему всё объяснить? — не унимается Донцов. — Попросить выйти из ямы, за полтинник?

— Не согласится. Хотя, — я похлопал парня по плечу. — Всё в твоих руках. Дерзай. Уговаривай. Убеждай. Я обедать.

И подмигнув, слегка растерянному Антону направился к офису.

— Да, чуть не забыл. Если он вдруг начнёт злиться, лучше беги.

* * *

Явился Донцов часа через два. Костюм испачкан, от пиджака оторван рукав, на щеке свежая царапина и лёгкий синяк под левым глазом. Ни дать ни взять — жертва пьяной потасовки.

Хромая и держась за бок Антон прошёлся по кабинету, насупившись уселся в кресло напротив, смерил меня недовольным взглядом и выложил на столешницу обломанный у самого основания нож, только вчера ему подаренный.

— Ты был прав, он тупо не поверил, что его пырнули. Никаких следов. Ничего.

Я поднялся, подошёл ближе, оценивая повреждения самого Донцова. Надеюсь Мефодич не очень помял оппонента. Впрочем, немёртвый седой маргинал считает себя обычным живым хануриком, а потому в его арсенале только слабые толчки и неумелые слепые удары кулаками, как в обыкновенной пьяной потасовке. Никаких хитрых боевых техник и тем паче магии. Да и смертельно раненым Антон не выглядит, разве что смертельно обиженным. А ещё от него пахнет алкоголем.

— Бухал с трупаком чтобы втереться в доверие, — констатировал я.

— Мне это показалось хорошей идеей, — тяжко вздохнул Донцов.

— Мне, в твои годы, это тоже показалось чертовски правильной концепцией.

— Ты выпивал с Мефодичем?

— Нет, с другим личем. Далеко и давно, но было. Так что ты не одинок, — усмехаясь хлопаю парня по плечу с выдранным рукавом. — Я же тебе сказал бежать, если лич разозлится.

— Я и побежал, — понуро откликнулся Антон.

— Видимо недостаточно быстро?

— Видимо, — развёл он руками. — А ты бежал быстро?

— Я не бежал вообще. Мне таки удалось убедить лича, что он мёртв.

— И что было дальше?

— Он исчез, вместе с ямой.

— Ты же говорил, что не знаешь как их убить.

— Ну так, — язвительно усмехаюсь. — Я же его не убивал, он сам преставился.

— Мог бы и подсказать, что именно следует говорить, — обвинительно заявил Донцов.

— Слушай, Антоха. Похоже ты не совсем понимаешь чем мы с тобой занимаемся.

— И чем же?

— Я тебя не учу, а показываю места и лица. Ты должен учиться сам. Как я уже говорил, люди видят только то, что хотят видеть. Очень часто, в одном и том же, нам видится разное, соответственно мы ведём себя по разному и реагируем вразнобой. Поэтому такие как я не бродят по пеклу табунами и не берут учеников. Бесполезно.

— Ну мог бы хоть немного описать чего следует опасаться и как действовать.

— В принципе мог бы, но ничто не заменит личного опыта. Да и лич из Мефодича вполне безобидный получился. Максисум, что тебе грозило это ещё пара фингалов, — собственно, только поэтому я и оставил парня одного, чтобы он почти безопасно пообтёрся среди нежити.

— Ну и зачем они меня преследуют, эти дохляки?

— Дохляки? — я не сразу понял, что имеет в виду Антон. — Ааа, ты о нападениях? Нет-нет. На тебя не дохляки нападали, а нечисть.

— И в чём разница?

— Дохляки это нежить, не до конца умершие люди. Причин их появления множество — проклятья, неправильные обряды, случайное стечение обстоятельств, безграничная вера умирающего или его неописуемо сильная воля к жизни.

— То-есть любой алкаш может сильно захотеть жить и станет личем?

— Теоретически да, но практически всё зависит от личных качеств человека при жизни. Если ты тюфяк и нюня, то твой максимум это серая тень на стене, которая появляется только в тёмное время суток. А если ты целеустремлённый, уверенный в себе мужик, воля которого — скала, а слово — кремень, то можешь стать гораздо круче Мефодича. К счастью такие ребята привязаны к своим ямам и сидят на одном месте.

— Ясно, — Антон слегка поморщился и осторожно потрогал ушибленный бок. — А нечисть что такое?

— Это исконные жители пекла. Их гораздо больше, а виды разнообразнее. Они то ли зарождаются в аду сами, то ли постепенно вырастают из нежити, то ли являются побочным продуктом жизнедеятельности человека, то ли они падшие небесные ангелы. Тут мнения теологов разделились. Но это всего-лишь теории, сами нечистые не спешат предоставлять сведения и доказательства, а мы можем лишь гадать. Точно известно, что люди для них пища, а ад они покидают ненадолго и это стоит им уйму сил. Однако нечисть усердно учится и уже имеется множество прецедентов их обитания в реале.

— Как прорыв в моём доме?

— Вроде того. Ещё одержимость — захват человеческого тела, но это долгое и муторное дело и не каждому демону по плечу.

— Так зачем нечисть за мной охотится?

— Ну... — я медленно обошёл стол, уселся в своё кресло, вынул "Glock" и принялся не спеша его разбирать и чистить. Это позволяет лучше сосредоточиться. — Давай поразмышляем... Обычно они гоняются за мечеными или проклятыми. Ты когда-нибудь убивал? Я имею в виду по долгу службы или на войне?

— Слава Богу не приходилось, — выдохнул Антон.

— Вот и твоя аура это подтверждает. На ней нет никаких тёмных отметок. Причём даже слабых. Похоже грехов за тобой не водится.