Привратник

Я хлопнул себя по бедру левой рукой, по штанине разлилась изморозь, мышцы пронзила взрывная боль, нога налились силой. Прыжок. В момент отрыва левая нога напрочь онемела, но я успел оттолкнуться и даже немного 'закрутить' тело в полёте. Поэтому влетел в стенку пузыря боком, успев заметить, что Антон тоже уже прыгает, но лич буквально навис над ним. Десяток лап, увенчанных костяными когтями, взметнулись для удара. Сейчас они пронзят Донцова насквозь...

Мутная рябь затмила взгляд, мембрана пузыря легко прошелестела по коже и я плюхнулся в воду, подняв кучу брызг. От удара мальчишку смело с моего плеча, он упал немного дальше. Благо глубина тут небольшая — чуть выше пояса. Я вынырнул и с трудом захромал на одной ноге чтобы выловил клиента из воды пока он не нахлебался. Не хватало ещё утопить парня, после всего того через что пришлось пройти чтобы его вызволить.

Приподняв голову мальчика над водой я уставился на проржавевший пирс со сгнившими от времени досками. Камыш обильно пророс сквозь прорехи и колышется от ветра. Где-то у берега квакают лягушки.

— Неужели не успел?

Всплеснулась вода и Антон вынырнул на поверхность в пяти метрах в стороне от пирса, раздвинул руками стебли камыша и выбрался на чистую воду, с натугой выдирая ботнки из илистого дна озера.

— Ну и муляки тут, просто капец какой-то, — возмутился напарник. — Того и гляди обувь слетит.

— Обувь... Я думал ты вообще не выйдешь. Как ты умудрился выскользнуть из-под когтей?

— Понятия не имею, — пожал плечами Антон. — Я как второй шарик бросил, так больше не оглядывался, что-то не хотелось. Совсем. Ну и махина, жуть. Куда там Мефодичу.

— Это да.

— Но круто было согласись, шеф, — рожа Антона расплылась в радостной улыбке. — Адреналин прямо зашкалил.

— Круто?!

Я набрал полную грудь воздуха, чтобы объяснить балбесу, что круто — это когда все поступки выверены, события идут по плану, а риски просчитаны на перёд и не превышают допустимых пределов. А совсем не тогда, когда ты удачно смог разминуться с метровой костяной иглой, нацеленной тебе в спину. Но мою мысль оборвал судорожный всхлип и последовавший за ним могучий детский вой.

— Мама! Где мама!? К маме хочуууу!

Мы с Антоном синхронно поморщились от режущего слух вопля.

— Ну и голосище, — помотал головой напарник. — Без выборов в Думу пройдёт и папашина помощь не понадобится.

* * *

К шикарной вилле Петра Максимовича мы подошли незамеченные. Изрядно испачканные тиной, промокшие и замёрзшие. Мальчишка, скрючившийся у меня на руках, по дороге кричать перестал и лишь стучал зубами от холода, хотя на улице довольно тепло. Он тоже был перепачкан и, бегающие по двору люди, видимо приняли его за комок водорослей или мешок с травой.

Мы нагло прошли прямо через парадные двери и оказались в громадной гостиной, оставляя на мраморном полу следы грязной обуви. В помещении стоял разноголосый гвалт, все что-то обсуждали, кто-то водил пальцами по карте разостланной на двух столах. Первые несколько секунд на нас не обращали внимания, но затем в комнате вдруг наступила тишина, резко, будто кто-то нажал на магнитоле кнопку 'MUTE'.

Все эти вояки, полицейские, врачи, МЧСники и пара пожарников уставились на нас с Антоном и ребёнка, если и не откровенно враждебно, то с явным подозрением. Они тут неделю, понимаешь, носом землю роют, и ничего. И вдруг парочка каких-то замарашек притащила приз стоимостью полмиллиона долларов. Особенно злобно пялились двое пузанчиков в штатском, у которых на лице написано, что они из госбезопасности.

Руки так и зачесались побыстрее выхватить телефон и звонить юристу. Заранее, пока не начался допрос с пристрастием. Но, к счастью, первым опомнился хозяин дома.

— Кирюха!

Папаша чиновник, с удивительной для его телом грацией, прыгнул ко мне и почти вырвал ребёнка из рук. Убедился, что пацан дышит и вполне себе целый, он вдруг грозно рявкнул на затихшую публику:

— Все вон! — причём в его голосе сквозила такая сила, что я чуть сам не вышел на улицу, пятясь задом к двери. Видать мужик раньше служил в армии и много командовал. Голос поставлен на отлично.

Однако Пётр Максимович успел схватить меня за плечо и указал на двустворчатую дверь слева от входа.

— Идите туда, сейчас я кого-нибудь пришлю.

А сам, с ребёнком бережно прижатым к груди, ринулся по лестнице на второй этаж.

Перечить хозяину дома никто не посмел. Толпа начала двигаться на выход, бросая на грязных нас недовольные взгляды из-исподлобья. По взглядам читалось, что уйти нам отсюда спокойно не дадут. Оно и понятно. Ведь внятно объяснить где именно нашёлся ребёнок не получится. И по всему выходит, что именно мы и украли парня, чтобы получить выкуп. По крайней мере это 'дело' нам обязательно попытаются 'пришить'. Вон как ГБшники зыркают. Небось уже протокол дознания в умах составляют.

Я таки вынул мобильник и набрал номер Павла Семёновича. Мобильник у меня крутой — противоударный, непромокаемый и несгораемый, хотя, признаться, последний пункт я так и не проверил, как-то не пришлось, Слава Богу.

Семёныч молча выслушал мой короткий, без пояснений, рассказец и ответил:

— Я слышал о пропаже сына Петра Максимовича. Просто не думал, что этот случай по твоему профилю, Серёжа. А не то бы сам тебе позвонил. Петр мой старинный приятель. Я сейчас же свяжусь с ним, обрисую ситуацию и, думаю, он сам решит все твои затруднения, если такие возникнут.

— Спасибо, Павел Семёнович.

— Обращайся, Серёжа, — коротко отозвался юрист и нажал отбой.

За время короткого разговора мы как раз успели с Антоном пройти через указанные хозяином двери, оказаться в шикарном помещении с камином и примостить задницы на краешки кресел у огня, так чтобы не сильно их замарать.

Только присели как в комнату влетели четыре миловидные и очень обходительные горничные, неся в руках: полотенца, простыни, грелки, пледы, горячий чай, коньяк, печенье... В общем, всё, что нужно для того чтобы согреть двух промокших путников.

Девушки забегали по комнате, угадывая любые желания, даже те которые нем самим и в голову ещё не приходили. Расправили над нами крылья, как орлицы над птенцами. Думаю, намекни я, что для согреву требуется немного женской ласки, и меня тут же изнасиловали бы группой лиц по предварительному сговору.

Где-то минут через сорок явился и сам хозяин. Волосы растрёпанны, на рубахе грязное пятно во всю грудь, но взгляд благожелательный, не благодарный — нет, именно благожелательный с толикой подозрительности.

Остановился посреди комнаты, кивнул головой в сторону двери и горничных 'выдуло' из кабинета, словно ураганом. Затем он мельком глянул на Антона, но быстро перевёл взгляд на меня, чётко угадав кто тут старший.

— Честно говоря, — задумчиво вздохнул Пётр Максимович и угрожающе продолжил. — Первым моим порывом было: спустить вас обоих в подвал, выкрутить руки и быстро выяснить где именно вы прятали Кирилла всё это время. Но тут неожиданно звонит старый однокашник, с мнением которого я не могу не считаться, и несёт несусветную чепуху, вроде той, что моя бабка, деревенская ведьма, рассказывала мне ещё в детстве. Теперь вот я в раздумьях...

— Их легко разрешить, — усмехнулся я. Когда попадаешь в лапы птицам высокого полёта, на которых такие как Семёныч уже не в состоянии просто надавить, есть только один выход — показать этим птицам правду, да-да именно показать, во всей красе. — Я могу предоставить вам неопровержимые доказательства, что мы не причастны к пропаже вашего сына.

— О нет, — чиновник будто ждал такого моего предложения и вдруг резко сменил тон разговора на более нейтральный. — Как раз от этого Паша меня всячески отговаривал. Он мужик бесстрашный, мы с ним не одну бочку дёгтя вместе вылакали, но когда он сказал, вот как ты сейчас: 'неопровержимые доказательства', я услышал в его голосе опасения. Даже не представляю, чего Пашка может опасаться, но мне оно и даром не надо.

— Ваше решение, Пётр Максимович?

— Ладно, — махнул рукой чиновник. — В конце концов, не такие уж большие деньги полмиллиона, дружеские отношения со старым приятелем дороже. Хрен с вами, получите своё вознаграждение. Да и не похожи вы на разводил.

Последнюю фразу он добавил уже повернувшись к нам спиной и шагнув к выходу.

— Ещё минутку, — позвал я его.

— Что?

— Работа оказалась более сложной, чем я предполагал. С вас ещё одна услуга.

— Ну ты и наглец...

— Это не займёт много времени и не будет дорого стоить.

— Ну, излагай.

— Вы знаете сгоревшие развалины недалеко от поместья?

— Пожарище, что осталось от дома старого егеря?

— Оно самое. Наймите бригаду рабочих, пусть выдернут всё, что может гореть и сожгут, а то, что гореть не может пусть закопают там же и сровняют всю площадку с землёй. Потом пригласите священника, пусть освятит место. Вот этого священника, — я порылся в груде своей грязной одежды на полу, выудил из кармашка визитку архимандрита Николая и протянул чиновнику. — Он не возьмёт с вас денег, а заодно покажите святоше своего сына, но это уже только добрый совет, не услуга.

Пётр Максимович брезгливо взял промокшую визитку двумя пальцами, глянул имя.

— Где-то я про него слышал.

— Это не важно, главное, что он сделает всё что нужно правильно.

— Ну хорошо, — кивнул чиновник. — Это действительно не займёт много времени. Сделаю. Ещё что-нибудь?

— Ещё один вопрос, если позволите. Что в заповеднике делают охотники?

— Каком ещё заповеднике? — удивился Пётр Максимович.

— А мы разве не на территории заповедника?

— Это охотугодье ...нского района, — пояснил чиновник. — А заповедник с северной стороны озера начинается. У нас тут вообще всё сложно, — вдруг разоткровенничался Пётр Максимович. — На озере границы четырёх районов сходятся, так что постоянная неразбериха с земельным хозяйством и зонами ответственности, да и с полицией, честно говоря тоже. Любят они друг на друга дела спихивать, говорят однажды труп утопленника целую неделю по озеру курсировал, постоянно 'отплывая' от границы одного района и прибиваясь к границе другого. Анекдот прямо.

— Спасибо, это многое объясняет.

— Что именно?

— Это не важно.

— Ну не важно, так не важно. Бывайте, — легко согласился он.

И как человек постоянно занятый судьбой государства мгновенно забыл о нашем существовании, развернулся и ушёл успокаивать супругу и сына. Надо же какой добренький и богатенький — полмиллиона долларов для него небольшая сумма. Выбросил без доказательств и забыл без сожаления. Мне бы так.

* * *

Звонок архимандрита Николая застал меня врасплох, прямо посреди очередного уровня 'Зуммы'. Руки сами метнулись к телефону, но я пересилил себя и заставил выждать некоторое время, прежде чем снять трубку, чтобы священник не подумал, что я очень жду его звонка. За время, что я играл с телефоном в гляделки, паровозик из шариков достиг лунки и программа закономерно выдала: 'Game over'. Но я уже и не глядел на экран, полностью сосредоточившись на предстоящем разговоре.

— Здравствуй Сергий, — величественно заколыхался в трубке голос Николая.

— Здравствуйте.

— Что же это ты не звонишь? Не требуешь обещанного? А?

— Да забегался последнее время, некогда, — как бы походя отмахнулся я. — Может дня через два заеду, если вы не против.

Естественно и дня не проходило чтобы я не порывался позвонить архимандриту, но понимал — нельзя. Заявись я неотложно требовать от него даже кусок церковной ограды и старик сразу почует неладное. Коршуном вцепится в обломок деревяшки спрятанной под полом храма и ни за что не отдаст не смотря на своё обещание. Хотя в другое время, найди он случайно деревяшку сам, то не задумываясь выбросил бы в мусор. С архимандритом нужно действовать осторожно, даже нежно. Он меня чуть ли не дьяволом во плоти считает, временами.

— Через два говоришь? Что у нас через два дня? Суббота? Нет-нет, в субботу у меня праздничный молебен. Давай лучше в пятницу, послезавтра. С утра пораньше.

— В пятницу? — стараюсь чтобы голос звучал рассеянно, но самого так и подкидывает, будто на иголках. — Попытаюсь раздвинуть расписание, но обещать не могу. Работы много.

— Знаю я твою работу, богохульник. Не сможешь в пятницу, так и быть, в понедельник приезжай.

— Договорились, но всё же в пятницу постараюсь, чтобы вас лишний раз не отвлекать.

Чёрт! Вот ещё, до понедельника терпеть. Да я бы прямо сейчас поехал, но такая поспешность обязательно насторожит архимандрита.

— Жду, — ответил старик и нажал отбой.

И только окончательно убедившись, что соединение разорвано, я подскочил в кресле и испустил победный вопль. Через пару секунд дверь кабинета открылась и в неё заглянула Лиза.

— Что-то случилось шеф? Кофе не хотите? — и немного подумав добавила. — С коньяком.

— В пекло кофе, — радостно воскликнул я. — Тащи просто коньяк.

Девушка сразу же зашла внутрь уже оказывается держа в руке открытую бутылку и две рюмки. Быстро налила. Мы цокнулись и выпили.

— Поздравляю, — мило улыбнулась Лиза.

— С чем?

— С радостным событием что у вас приключилось, — туманно отозвалась она.

— Да уж приключилось. Что там Донцов?

— Уехал вместе с Димом рассматривать какой-то тёмный домен.

— Надеюсь внутрь не сунется, — обеспокоенно протянул я.

— Дим обещал присмотреть. Кстати, я давно хотела поговорить на счёт Антона.

— И?

— Он какой-то неправильный.

— Неправильный чем?

— Не могу ответить. Не знаю.

— То-то и оно. Вы оба неправильные, — хитро щурюсь в упор разглядывая Лизу. — Узнать бы в чём эта неправильность.

Девушка неопределённо пожала плечами, легко выдержав мой взгляд. Нет, не скажет. Будет, как и всегда вокруг да около ходить, переводя разговор в плоскость философских высказываний. Не пришло ещё время для откровений. Ну ничего, подожду. Ждать я умею.

Глава 11

Вопреки обыкновению, в утро пятницы меня 'подорвало' ещё в шесть утра. Следующие два часа я слонялся по квартире не зная чем себя занять, выпивал многочисленные чашки кофе, но мужественно держался. Архимандрит во век не поверит, что я припёрся в такую рань ради рядовой безделушки. Начнёт подозревать во всех смертных грехах.

Выждав до восьми, я вызвал водителя и отправился на парковку. Приеду к архимандриту где-то в девять. Он знает, что для меня это жуткая рань, но спишет на неотложные дела, запланированные у 'сильно занятого меня' на потом. Девять утра — это уже приемлемо, почти не подозрительно.

— Здравствуй, Сергий, — архимандрит встречал стоя у главного входа церкви.

— Доброе утро, — отозвался я, нацепив маску хмурого, не выспавшегося человека.

— Ты только это... — по особому, как могут только священнослужители, поёжился Николай. — Давай без излишеств.

— Вы же обещали: всё что захочешь.

— Ну это не значит, что ты можешь весь мой приход забрать, — архимандрит ласково глянул на здание.

Церковь у него небольшая и далеко не в центре, зато ещё дореволюционной постройки, а значит достаточно намоленная прихожанами. Деревянная, ветхая, немного нескладная. Впрочем, даже такая малютка священнику в радость. После нашего знакомства, узрев, так сказать, силу Господню во всей красе и мощи. Архимандрит резко осудил, а затем и отказался выполнять некоторые указания епископата, в основном касающиеся возможностей личного обогащения, за что чуть не выхватил от иерархов извержение из сана с последующим преданием анафеме. Ведь изверг покусился на святое — богатство сановников.