Привратник

По памяти бегу к входной двери, стараясь не отрывать взгляда от носков туфель. Теперь главное случайно не врезаться в горлума. Рука уже юркнула под рукав, татуировка меча потеплела и послушно ткнулась в ладонь рукоятью. Запахло вишней.

Перед самой дверью я не глядя взмахнул клинком снизу вверх, но похоже на пути никого не оказалось и клинок лишь рассёк воздух. Вламываюсь в прихожую. Из залы слышится возня, удары и тяжёлое дыхание вперемешку с тихой руганью.

На кухне горит огонь. Вначале я подумал что это пожар, но это оказался горн. Антон превратил кухню в кузницу. Всё как положено: стальная наковальня посреди комнаты, пылающий горн в углу, над ним вытяжка, чтобы не задымлять помещение. По полу, теперь покрытому листами жести, разбросаны щипцы, молоток и разные инструменты.

Одинокий горлум остановился возле горна и слепо уставился в пламя, разгоняемое специальным вентилятором. Даже мой взгляд, необдуманно брошенный в спину солдата, оставил того равнодушным. Так горлумы себя не ведут. Что-то не так с этим пламенем. Но разбираться буду позже, сначала нужно найти Антона.

Шагаю в зал, отгороженный от гостиной плотной шторой. На ходу сдёргиваю полотно и врываюсь внутрь с Сакурой на перевес. Мебели в зале больше нет. Ни дивана, ни телевизора, ни столика. Голые стены и потолок обрисованы рунами, иероглифами и всевозможными знаками: от православных крестов до каких-то заковыристых фигур. Похоже тут использованы защитные ритуальные рисунки всех времён и народов. Антоха с Пифосом ничем не побрезговали.

А по всему полу: подчёркнуто красиво и предельно аккуратно вьётся вязь символов в пентаграмме. И всё это добро не просто нацарапано или выведено 'правильными чернилами' — каждая линия это заботливо вырезанная канавка в дереве пола. И все эти канавки обильно заполнены чёрной жижей нечистой крови — подобные художества невзначай носком обуви не размажешь. Тут топор нужен.

В комнате несколько разрубленных худых тел с короткой шерстью, из которых медленно вытекает всё та же чёрная жижа и продолжает пополнять канавки. Антон стоит у противоположного от выхода угла с двуручным мечом в руках. Сталь клинка наляписто исписана всё тем же набором символов, что и потолок со стенами. Ну теперь понятно зачем балбесу кузница понадобилась.

Внезапно по комнате прошёлся вихрь. Отрубленные конечности горлумов разметало в прах, он закрутился смерчем и истаял. Линии пентаграммы чётко проступили перед глазами, отозвавшись в мозгу неприятным зудом. Посреди комнаты появилась фигура с бледной кожей и без половых признаков. Руки заканчиваются загнутыми серпами. Широкая, неприятная улыбка от уха до уха скалиться тонкими клыками.

— А ты говорил не получиться заманить никого умного, — хмыкнул Донцов и, взмахнув мечом, бросился на слитого.

Хотел ударить сверху вниз, благо высокие потолки родительского дома это позволяют, но придержал удар, глядя как из одного 'слитого' вылупляется ещё один. А потом уже из двух — ещё два.

Не долго думая я полоснул Сакурой по полу, чтобы разрушить рисунок.

Бздынь! Запястье отозвалось болью, словно я ударил стальным прутом по наковальне. Причём с тем же результатом — новых отметен на полу не появилось.

— Какой же ты кретин, Тоха, — вздохнул я вытягивая из наплечной кобуры ещё и "Glock". — Какой же непроходимый кретин.

Глава 14

Судя по тому, что пентаграмма портала на полу отозвалась звоном после удара, а рисунок остался невредим, она защищёна от случайного разрушения специальным обрядом. Обычно для этого используют живой 'ключ', на который подвешивают защиту, например, человека, который эту пентаграмму рисовал. Теперь чтобы 'выключить' всё это цирковое представление нужно или желание самого Антона, или его скоропостижная кончина. И что-то мне подсказывает, что сам он, по собственной воле, портал не развеет. Убить его что ли, засранца такого?

Впрочем, достаточно и просто 'вырубить', тогда портал тоже отключиться. Однако, для начала следовало бы поговорить, но этому пока мешают четыре бледных уродца с кривыми ухмылками от уха до уха, полными острых зубов. Слитый уже оценил ситуацию и сделал выводы — две худые фигуры, с костяными серпами вместо ладоней, повернулись ко мне, две к Антону.

Донцов неумело взмахнул двуручником, отпугивая нечисть. Вернее, не неумело, а опасливо. Размахивать длинным клинком в замкнутом пространстве чревато недоразумениями когда с тобой напарник. Антон просто боится задеть меня. Потому я лёгким финтом отмахнулся от ближайшего противника, заставив его немного отступить в сторону и быстро юркнул из комнаты, чтобы освободить напарнику место для манёвра.

Остановился сразу за порогом, чтобы встретить каждого, кто рискнёт выйти следом. Узкий дверной проём будет легко охранять от любого количества врагов — из комнаты призыва я никого не выпущу, а уж с 'вызванными гостями', которые внутри, пусть Антоха сам разбирается. Для чего-то же он их позвал.

Телодвижения Донцова сразу же изменились, в них появились: уверенность, чёткость и размеренность, свойственные действиям человека много занимавшегося боем на мечах. Не зря он так рьяно посещал тренировки Ратибора. Двуручник размашисто загарцевал по комнате, заставив прыснуть Слитого в разные стороны, подальше от мелькающего лезвия. Антон встал прямо в центр, в сердцевину пентаграммы с мерцающим тьмой порталом, загородив собой обратный выход в пекло.

Это может сделать только 'ключ' на который замкнут портал. Ну, собственно, я и до этого не сомневался, что 'ключом' вызвался быть Донцов. Не Пифос же. Тот бы 'выключил' портал сразу после активации или помер бы от страха когда наружу полезли горлумы.

Идеальная команда у парней получилась: Пифос — знающий много 'лишнего' и Антон — готовый бесшабашно претворять эти знания в жизнь. Тут только один минус: ни тот ни другой член команды никогда не видели, чем обычно заканчиваются подобные эксперименты.

В бестолковых головах новичков теплится надежда, что из портала выйдет могучий демон, забоится нарисованных на стенах комнаты знаков и начнёт верой и правдой служить вызывателю. Ну или, в крайнем случае, демона можно будет запросто укокошить и 'разобрать' на редкие ингредиенты.

И если в случае с безмозглыми горлумами вариант с 'ингредиентами' ещё может прокатить. Что правда, ингредиентов в длинноруких упырях кот наплакал и их ещё правильно собрать нужно. То вот Слитый себя препарировать не даст. И служить мясным мешкам, которыми считает всех людей, тоже не будет. Скорее уж добавит к своим личностям ещё парочку слишком самоуверенных вызывателей.

Оценив как я уверенно занял позицию в дверном проходе Слитый потерял ко мне интерес и сосредоточился на Антоне, перекрывшем портал. Четыре серые фигуры слаженно окружили Донцова с разных сторон, но приближаться пока опасаются. Длинный двуручный клинок порхает в руках Антона, словно прутик ивы.

Это в средневековье, когда не было специальных сплавов и высокотемпературных печей, мечи приходилось делать толстыми и тяжёлыми, чтобы не ломались. Тогда двуручник весил как ... нет, не как ломик, конечно, древние воины не таскали бы с собой слишком тяжёлое оружие. Вес самого громоздкого меча не превышал трёх килограммов, да и использовали такие очень редко. Обычно мечи были кило, кило семьсот, не более. Но экземпляр в руках Антохи, используй парень древние методы ковки, вышел бы килограммов на пять — таким долго не помашешь. Донцов же им уверенно управляется, запросто перекидывая из руки в руку, и почти не напрягается. Лёгкий титановый сплав что ли?

Тем временем Донцов завершил очередной широкий замах и замер в стойке, чтобы перевести дух. Всё же танцы с железом не такое лёгкое занятие как кажется. Все четыре личности Слитого тоже замерли, подобрались, как для прыжка, видимо решив использовать секундную передышку, чтобы напасть одновременно. Антон подмигнул мне и улыбнулся уголком губ, словно говоря: 'а теперь смотри как я могу'. Обычно после подобного обещания люди и творят несусветную хрень, лишаясь здоровья, конечностей, а то и жизни.

Четыре бледных фигуры прыгнули одновременно. Хищные пасти оскалились. Костяные серпы рванулись к вожделенному 'мясу'. Антон резко присел и кувыркнулся вперёд, прямо под одну из фигур. Такой простой, да и заведомо ожидаемый финт, легко раскусил не только я, но и Слитый. Бледные тела выгнулись в прыжке, серпы запросто сменили направление движения. Ещё мгновение и глуповатого вызывателя порежет на лоскуты.

Но тут столб полупрозрачной тьмы, что сиял в центре пентаграммы, разлетелся чёрными клубами дыма и разошёлся по комнате концентрическими кругами. Это заставило Слитого изрядно замедлиться, зависнув над полом, словно муха в паутине. Антон же успел перекатиться под самыми остриями серпов. А затем чёрный дым схлопнулся в центр комнаты, снова восстановившись в портальный столб. Круг вызова только что грубо 'перегрузили', будто резко дёрнув выключатель на 'вкл-выкл'.

Слитого швырнуло к порталу. Бледные фигуры неуклюже столкнулись и грохнулись на пол переплетённым клубком, а шустро подскочивший Антон вонзил в них меч, проткнув сразу четыре тела. Именно так и убивают Слитого — одновременно разрушают все оболочки, что довольно трудно сделать. Слитый-то тоже не дурак — знает свои слабости лучше других и не собирает свои тела вместе, там где это опасно. Перегрузка портала сыграла с нечистью злую шутку, свалив личности кучей — неплохая задумка, и главное, сработала.

Руны на двуручнике стали наливаться тьмой, впитывая силу проткнутых тел. Так вот чего добивается Антон! У Донцова получилось подловить многомерку и насадить на подготовленный к проклятью артефакт. План, конечно, так себе, но, по крайней мере, Антоха начал разрабатывать хоть какие-то планы, а не действовать наобум.

Я быстро спрятал своё оружие, чтобы освободить руки и демонстративно захлопал в ладоши.

— Красиво, хитрый сучёнок. Просто мастерски.

Даже театрально склоняю голову в знак признания. И не потому, что Антоха и Пифос додумались осквернить клинок не таскаясь в пекло, а сделать это прямо в реале, где гораздо безопаснее и проще. Это и дураку понятно. А потому, что умудрились втянуть в это дело меня.

Ведь чтобы заколоть Слитого, его нужно не только призвать, но и поместить в замкнутое пространство. Слитые выполняют в пекле функции разведчиков, если где-то образуется непонятный прорыв, то они первые (помимо безмозглых горлумов или миньёнов, те всюду лезут) прощупывают ситуацию. И оказавшись в месте, пол которого исписан подозрительными письменами — любой Слитый сразу же сменит дислокацию. Чтобы этого не допустить стоит окружить пентаграмму вызова защитным куполом-ловушкой. Которые, в свою очередь, бывают двух типов: полностью закрытые, но слабые — такие Слитый может и проломить, если постарается. Или нерушимые, но имеющие серьёзный недостаток — обязательную прореху, на которой замыкаются все уязвимости.

Пифос с Антоном выбрали второй вариант. Исписали стены и потолок, а все слабые места свели на дверной проём. Теперь нужны двое воинов: 'ключ', который управляет порталом и режет нечисть, ну и 'охранник' не дающий Слитому запросто покинуть помещение через прореху. И кто же встанет на дверях? Пифос? Или кто-то из таких же пугливых завсегдатаев Салона? Не смешите мои яйца.

А что если попросить мастера Серого? А ничего. Тот ответит: 'Идите-ка ребятки лесом, со своими проклятыми клинками'. Тем более, что Серый-то как-раз уже неоднократно видел, что случается с незадачливыми чёрными кузнецами.

И 'ребятки', мать их за ногу, придумывают хитроумный план, как заманить доверчивого меня к себе в помощники — разыграть случайных прорыв, получившийся из-за ошибки в расчётах. Именно этому плану я сейчас и рукоплещу, а совсем не идее напитать сталь меча Тьмой. Это как раз задумка малоперспективная.

— Просто молодцы, — стараюсь хлопать как можно громче. — Тяжело было выгнать аж трёх горлумов на улицу? А как Пифос сыграл смертельный ужас, загляденье. Ну и сам последующий спектакль разыгран изящно. Я, блин, тронут. Жаль всё напрасно.

— И ничего не напрасно, — возразил Антон и указал на свой двуручник, воткнутый в центр пентаграммы. Руны и иероглифы налились чернотой и эффектно выделяются на стали. — Всё получилось.

В это время последние остатки бледных тел впитались в клинок. Он вдруг завибрировал и треснул в нескольких местах. По нему будто бы прошлась призрачная кошачья лапа, вооружённая когтями и оставила сколы, кривые царапины и глубокие выщерблены, словно меч слеплен из пластилина, а не выкован из стали. Тьма дымными клубами потянулась из оружия обратно в портал. Большая часть знаков, выгравированных на металле рассыпались. Остались всего несколько едва темнеющих, в разных частях, а сам клинок теперь выглядит изгрызенной полосой железа, которую пожевал горлум. Глаза Антона изумлённо округлились, он недоверчиво потрогал меч.

— Знаешь почему Слитый такой хороший разведчик?— ехидно усмехнулся я. — Потому, что он никогда не суётся в наш мир полностью, а отправляет в разведку только половину себя. Вторая половина вытягивает первую в случае непредвиденных неприятностей. Этот Слитый состоял не из четырёх личностей, а из восьми. Оставшиеся вытащили своих приятелей обратно в пекло, а в твоём мече остались лишь крохи энергии. Чтобы стать настоящим чёрным кузнецом нужно спуститься в пекло и ковать там где нет защитных знаков. Именно поэтому Моцарт продаёт проклятое оружие за миллионы долларов, а хороших кузнецов можно пересчитать по пальцам одной руки.

— Блин, — Антон перехватил меч и уставился на искромсанный клинок, там где металл разрушился его место заполнила тьма, тонкими полосками разлившись по поверхности. — Но кое-что ведь всё-равно сохранилось.

— Ага, сохранилось, — согласился я. — Ещё десять — двадцать подобных манипуляций и выйдет что-то путёвое, может быть. Вот только портал придётся создавать новый, в этот уже никто не сунется. Слитый, которого ты ранил, позаботится об этом. А вот тёмный столбик над домом твоих родителей останется навсегда. Куда теперь подадитесь с напарником продолжать ковку? Что-то я сомневаюсь, что Пифос согласится так же легко проклясть и свою квартиру тоже.

При упоминании о доме родителей Донцов помрачнел. Ну, а что ты думал, голубчик? За всё в этом мире приходится платить. И зачастую цена непомерна и несоизмерима с полученным товаром. Антон скрипнул зубами, в его глазах появился упрямый блеск.

— Это мы ещё посмотрим, — парень поцарапал ладонь об одну из выщерблен, что теперь украшали его меч и вытянул руку, чтобы бордовые капли крови упали точно в центр пентаграммы.

— Так ты сюда только горлумов приманишь.

— Надо будет, я и горлумами клинок заряжу.

— Это невозможно, сам же знаешь. Да и не придёт никто. Слитый с той стороны уже 'ограду' построил.

Но Донцов упрямо набычившись уставился в тень портала.

— Ну и ладно, — пожимаю плечами. — Раз я больше не нужен, то пойду. Знал бы, что вы такой чепухой тут занимаетесь, вообще бы не пришёл.

— Бросил бы друзей в беде? — язвительно осведомился Донцов.