Привратник

Вторая тень, уже шагнувшая к Антону, замерла, косо стрельнув раскалёнными угольками глаз, раздумывая, продолжать ли двигаться, сменить ли цель или вообще удрать. Я потянулся свободной рукой к ножу на поясе. Из '"Glock"а', конечно, сподручнее отбиваться от 'слитого', но когда оружие находиться на другом 'этаже', то резко изменить направление ствола не получится. Рука, словно под толщей воды.

Мой рывок к ножу не остался незамеченным, 'слитый' встрепенулся и шагнул к ближайшему мыльному пузырю между окном и диваном. Всё же решил убраться по добру поздорову. Меня такой поворот устраивает, не факт, что успею развернуть пистолет, если нежить вздумает напасть. Пространства для манёвра слишком мало.

Вслед убегающей тени из пола потянулись протуберанцы чёрного дыма, будто цепкие клещи хватаясь за ступни товарища и втягиваясь в его тело. Вторая часть 'слитого' тоже не желает оставаться в нашем мире. Тёмная фигура согнулась и нырнула в полусферу мыльного пузыря торчащего из пола, сразу же растворившись в круглом осколке преисподней.

Хорошо, что этот уродец всего-лишь двойной. Состоял бы из дюжины и уносить ноги пришлось бы мне.

Антон дёрганно суетится в углу. Вынул из пистолета опустевший магазин и захлопал себя по карманам в поисках запасного. Наконец, убедившись, что больше патронов нет, отбросил бесполезный 'Макаров' и бессильно опёрся о стену, переводя взгляд с меня на пузырь, в котором исчезла тень, и обратно.

Я не спешу прятать пистолет. 'Слитый' может выпрыгнуть из другого пузыря так же легко как запрыгнул. Убить эту пакость не так-то просто. Попадание из '"Glock"а' для 'слитого' как удар боксёрской перчатки в голову — оглушает и отбрасывает, но повреждений практически не наносит.

— Какого чёрта происходит? — пересохшими губами хрипит Антон.

— Если б я знал, — хмыкаю и вытягиваю руку с пистолетом обратно в реальность.

Искоса поглядываю на нервничающего полицейского. Обычный человек — никаких отклонений в ауре. Ну 'чувствующий', так их немало по земле бродит. Почему именно этот человек вызвал у бесов такой интерес?

Ещё раз тщательно разглядываю Донцова — в сером мареве ауры едва заметны искорки серебра. Он теперь ещё и 'видящий'. Ну так это и не мудрено, после всего, что обрушилось на ментальные барьеры человека, они естественно 'слетели' в ноль. Как минимум весь следующий месяц Антон будет видеть то, что для большинства людей недоступно. Но ведь это последствия нападений, а что же вызвало сами нападения? Теперь-то уже ясно, что представление на перекрёстке было не для меня, а для него. Схватить или убить хотели именно Донцова. Только непонятно зачем и почему таким экстравагантным способом? Может что-то видел или в руки к нему случайно попал какой-нибудь ценный артефакт?

Если хочу что-нибудь выяснить, то придётся завести с парнем беседу. Но никакого разговора по душам не выйдет пока его вылезающие из орбит глаза ошалело шарят по комнате. Он просто в шоке, как и любой бы на его месте. Успокоился бы вначале.

Как же правильно начать разговор? Эх, не мастак я успокаивать, моя манера изложения обычно ещё больше пугает.

— Значит так Антоха...

Фраза потонула в грохоте удара, похоже входная дверь только что слетела с петель. В прихожей затопали подкованные ботинки.

— Полиция! Всем на пол! Никому не двигаться! — группа захвата ещё никого не видит, мы в дальней комнате, но уже орёт, нагоняя страху на возможных преступников.

— Чисто!

— Левая дверь!

— Чисто!

Так-с. Похоже разговор откладывается. Спокойно прячу '"Glock"' в наплечную кобуру и ложусь 'мордой в пол'. Ещё и руки за головой складываю, чтобы ни одному ретивому стражу порядка и мысли не пришло, что от меня может исходить угроза.

За двадцать секунд полицейские полностью захватили дом. На меня надели наручники, обыскали и, естественно, обнаружили пистолет и нож. Два парня подхватили обезоруженного меня под руки и поволокли на улицу. Я не сопротивлялся.

У дома два полицейских 'бобика' подпёрли чёрный BMW. На его капоте лежит Дим, он тоже не сопротивляется, но его всё-равно придерживают четверо полицейских с автоматами. Опасаются мускулистого громилу, и правильно делают. Когда меня подвели ближе охранник повернул голову и вопросительно вскинул брови.

— Серый?

— Всё тихо, — отвечаю я.

— А ну замер! — командует один из автоматчиков и легонько тычет Диму прикладом в бок. — Поговори мне ещё.

Парень абсолютно уверен, что ситуация под его полным контролем. Наивный.

Вот скажи я вместо: 'всё тихо', фразу: 'всё как всегда', и уже через мгновение четверо полицейских уткнулись бы лицами в пыль. А если бы выдал: 'никаких проблем', то их укороченные автоматы ещё и торчали бы в их же задницах, для острастки.

Когда дело касается боевого столкновения, то Дим, даже в наручниках, страшный человек. Удивляюсь, как его, после ранения, вообще решились комиссовать оттуда где он служил, я бы таких 'зверей' не задумываясь усыплял. Мало ли чего им в голову взбредёт после нескольких лет на гражданке?

Но огорчать парней просто выполняющих свой долг, конечно же, не стоит. Это их работа задерживать и конвоировать возможных преступников, а мы ещё и были вооружены к тому же, так что ребята в своём праве. Да и ведут себя вполне корректно, другие могли и пару рёбер задержанным сломать 'в пылу борьбы'. В общем, жаловаться не на что. Ждём пока дадут позвонить адвокату.

Глава 5

В отделение нас довезли довольно быстро и в разных машинах. Место работы лейтенанта Донцова оказалось в пятнадцати минутах езды от дома. Как я ему завидую по этому поводу. Мне вот постоянно приходится переться чёрт знает куда, из-за этого я даже научился дремать во время дороги.

Всё те же двое полицейских отконвоировали меня вглубь здания. Держали за вывернутые назад и вверх руки, так что пришлось согнулся и весь путь лицезреть сначала асфальтовую дорожку, а потом полы коридоров.

Наконец меня заперли в камере с массивной стальной дверью. В маленькой каморке нет ни стульев, ни полок-кроватей, только высокая деревянная ступень у дальней стены, чтобы можно было присесть. Наручники не сняли, пришлось примоститься в неудобной позе.

Прошел, наверное, час, пока за дверью послышались шаги и возня со связкой ключей. Я уж начал бояться, что продержат до завтрашнего утра. Конец рабочего дня, всё таки. Следователи, наверное, уже по домам разъехались и дознание проводить некому.

А у меня встреча с Моцартом и он страшно не любит когда опаздывают. Я уж молу про то, что даже не слышал, чтобы кто-нибудь вообще не явился на заранее запланированную встречу. Учитывая обстоятельства — задержание и всё-такое, торговец может и простит мне подобную 'шалость', но неприятный осадок останется. Не хотелось бы терять уважение такого нужного парня. Я несколько лет выстраивал ту хрупкую дружбу, что между нами установилась.

Приоткрылось смотровое окошко.

— Встать, лицом к стене, руки на стену.

— Я в наручниках, начальник, — звякаю кандалами стягивающими руки за спиной.

— Опять Иванцов халтурит, — едва слышно возмутился надзиратель. — Достал.

Грюкнула дверь.

— На выход, задержанный, — молча топаю из камеры в коридор. — Лицом к стене.

Конвоир повёл меня по коридорам, то и дело перегороженным решётками. Каждый раз приходилось прижиматься к стенам и ждать пока откроют следующую — таковы порядки пенитенциарных учреждений. Наконец хлопнула последняя дверь, уже деревянная.

— Задержанный доставлен, — отрапортовал надзиратель сидящему за столом мужчине с капитанскими погонами.

— Наручники сними, — распорядился тот.

— Присаживайтесь Сергей Сергеевич, — капитан указал на стул напротив когда 'браслеты' были сняты. — Свободен, Куликов.

— Есть, — конвоир тихонько прикрыл за собой дверь.

В кабинете с серыми стенами окно забрано решёткой. Широкий деревянный стол прикручен к полу, как и табурет на который я уселся. Больше в помещении ничего нет.

Перед капитаном на столешнице, упакованные в целлофановые пакеты лежат: '"Glock"', клинок в ножнах и резиновая груша. Рядом со столом, ближе к хозяину кабинета, стоит мой саквояж.

— Не против если я буду вести запись под протокол? — кладёт на стол диктофон.

— Не против.

— Я старший следователь отдела МВД по Молжаниновскому району капитан Строгий Виктор Андреевич, — представился полицейский. На вид лет сорок пять, худощавый, черноволосый, тонкие усы придают лицу хитроватое выражение. — А вы, насколько я понимаю, Сергей Сергеевич Серый, частный предприниматель, тысяча девятьсот 'энного' года рождения. Адрес регистрации 'такой-то'. Всё верно?

В руках капитана откуда ни возьмись появился мой паспорт. Ах да, документ же был в машине, как и саквояж.

— Верно, — потираю, затёкшие от наручников запястья.

— Ну что? — капитан побарабанил пальцами по столу. — Не будим долго растягивать, готовы писать явку с повинной?

— По поводу?

— По поводу ношения и хранения огнестрельного оружия, — кивает на хромированный '"Glock"' с едва заметными, серебряными гравировками драконов. — Или скажете не ваше? Подкинули?

— Ну почему же, моё. Только кто вам сказал, что это огнестрел?

— Шутите?

— И не думал. Насколько мне известно, чтобы доказать, что эта вещь является огнестрельным оружием необходимо заключение эксперта.

— Необходимо, — не стал отпираться следователь. — Скоро будет вам и заключение, а пока может явку с повинной оформим, чтобы время не терять? Чистосердечное признание, опять же, зачтётся в суде.

— Ну раз вам не хочется терять время, может вы сами проведёте беглый осмотр? Полагаю в оружии вы разбираетесь.

— Зачем?

— Что бы не терять время.

— Ну раз вы настаиваете, — моя просьба его совсем не удивила, видимо, за свою долгую службу насмотрелся уже на разных странных типов. И не такое небось требовали. Но поскольку ничего криминального в моём желании нет, капитан легко согласился. — Могу провести, так сказать, по просьбе задержанного.

Открывает ящик стола, достаёт тонкие резиновые перчатки. Не спеша натягивает их. Распечатывает целлофан с '"Glock"ом'. Принюхивается, видимо хочет уловить запах пороховых газов. Ага, удачи.

Умело вынимает обойму и сразу же удивлённо замирает. Вместо обычного патрона торчит длинная стеклянная пуля, без каких либо признаков гильзы. Следователь вытащил верхний заряд и внимательно рассмотрел. Ничего, кроме продолговатого кусочка стекла с несколькими запаянными внутри снежинками, он, естественно, не увидел. Остальные 'патроны' — точные копии первого, в чём капитан не замедлил убедиться, полностью разрядив обойму.

Полицейский вернулся к осмотру пистолета, прижал защёлку и снял ствольную коробку. Вместо литого стального ствола, внутри оказалась трубка свёрнутая из тонкой серебряной сетки и непонятная загогулина вместо бойка.

Кому, интересно, хватило ума притащить непроверенный пистолет в допросную? Он ведь мог оказаться настоящим и заряженным. А вдруг задержанный устроит в кабинете драку и завладеет оружием? Непорядок. Заодно, при предварительном осмотре, сразу бы выяснилось, что с оружием эта штука имеет мало общего. И капитан теперь не пялился бы так потерянно то на меня, то на разобранный '"Glock"'.

— Что это?

— Игрушка, — неопределённо пожимаю плечами. — Неоконченная и довольно дорогая, так что вы поосторожнее, пожалуйста, — и не удержавшись добавил. — А то всем отделом будете собирать на возмещение ущерба.

— Кхм, — капитан бережно собрал пистолет, даже 'патроны' обратно вложил, и отодвинул его на край стола.

— Ладно. Эта вещь не пригодна для стрельбы, подтверждаю, — чуть повернувшись к диктофону произнёс капитан и кивнул на пакет с ножом. — А что скажете на счёт холодного оружия?

— Какого такого холодного оружия? — удивлённо распахиваю глаза во всю ширь. — Знать не знаю.

Следователь нервно схватил нож, особо не заморачиваясь разорвал целлофановый пакет и вынул клинок из ножен. Длинная, тонкая рукоять явно сделана для детской руки и обмотана чёрной кожей. Короткое, узкое лезвие, сантиметров десять, криво обломано на конце и отполировано частыми прикосновениями до блеска.

Оно светло жёлтого цвета с мелкими тёмными прожилками.

Деревянное.

Тонкое и хрупкое на вид. Кажется, что его можно легко переломить двумя пальцами.

— Вишня, — констатировал капитан почувствовав едва заметный аромат.

— Сакура, — кивнул я.

— И это всё значит?.. — вопросительная интонация дала понять, что я должен продолжить предложение.

— Это всё значит, что у вас в руках экспонаты выставки, на которую, кстати, я могу опоздать, продолжая этот бессмысленный разговор.

Капитан покачал головой и бережно вложил клинок обратно в ножны. Уже ни на что не надеясь вынул из последнего пакета резиновую 'грушу'. Повертел в руках, заметил пробочку, поддел ногтем и дёрнул. На столешницу ляпнула чёрная маслянистая жидкость и растеклась блестящей кляксой. Не долго думая полицейский наклонился над ней и принюхался.

Эх, капитан, не учили тебя тебя в школе на уроках химии, как нужно правильно нюхать неизвестные химические реактивы. Это же надо, опустить 'сопло' прямо к луже с кровью демона. Даже я себе такого не позволяю.

Из кляксы, в ноздрю следователя, стрельнула тонкая тёмная паутинка, а на лбу сразу же проявилась чёрная метка. Жирная такая, недели две продержится, не меньше. Но он, естественно, ничего подозрительного не заметил. Только вопросительно уставился на меня, видимо желая знать, что же это за подозрительная субстанция, которая ничем не пахнет.

— Чернила, — ответил я на невысказанный вопрос. — Для старинных писчих перьев. Тоже, жутко дорогая штуковина. Была. Пока вы её не раскупорили.

Ну, а что? Пусть поволнуется о возможном возмещении ущерба. Не мне же одному переживать о возможном опоздании на встречу с торговцем.

— Кхм. Серьёзно? — обеспокоился капитан.

— Нет, не волнуйтесь, — хитро подмигиваю. — Обычные чернила, но очень стойкие, стол вы теперь отмывать будете долго и нудно.

— Ладно, — недовольно затолкав пробку в резиновую грушу и положив её в пакет, капитан взглянул на меня с таким видом, будто я разбил все его хрустальные мечты и осталась одна единственная соломинка за которую можно ухватиться. — Однако у вашего водителя обнаружен карабин 'Сайга'.

— Так у он же охотник, у него есть охотничий билет и все дела. Мы как раз на охоту и ехали. Всё по закону, Виктор Андреевич, комар носа не подточит.

— В момент задержания, — настырно продолжил капитан и не заметив моей тирады. — Ваш водитель держал оружие в руках, и это посреди населённого пункта.

Чего он взъелся-то так? Не первый раз меня таскают по полицейским участкам, но после беглой проверки '"Glock"а' сразу же отпускают с извинениями, даже на нож уже не смотрят, а этот следователь вцепился как клещ. Крови не у кого больше попить что ли? Ну стоял Дим с ружьём возле машины, ну и что? Ежу же ясно, что стреляли не мы.

Чёрт! Как же я сразу не понял? Донцов же приписан к этому самому отделу. Соседи небось вызвали полицию услышав стрельбу. А когда поступает вызов, он регистрируется в специальном журнале. Теперь происшествие так просто не проигнорируешь — нужен отчёт.