Страсти драконьи

— А чего он не ответил? — спросил я, нагоняя Брониса.

— Кто? — поинтересовался тот.

— Ну, караульный,

Капитан остановился, недоуменно рассматривая меня.

— Как это караульный может ответить, если ему запрещено разговаривать на посту? — попытался сообразить Бронис. — Да если такое произойдет, то он получит полсотни плетей и вылетит из коронного полка, куда-нибудь, на границу.

— Хорошо, что я не солдат, — тихо пробормотал я.

— Подожди здесь! — распорядился капитан и направился к невысокому зданию в глубине двора.

Ждать долго не пришлось. Через несколько минут он снова явился передо мной. Но вид его разительно изменился. Теперь Бронис был одет значительно легче. Серые штаны заправлены в мягкие сапожки, серая же рубаха свободного покроя. Талия перетянута поясом, с неизменным полуторником в ножнах. На левой руке укреплен небольшой щиток, закрывающий кисть руки.

— Ну что, маг? — ухмыльнулся Бронис. — Пойдем выбирать тебе оружие? Хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что ты сможешь совладать с чем-то, что больше зубочистки.

Выбирал оружие не я. Выбирал оружие мне. Это существенно. В итоге я оказался счастливым обладателем неудобной железяки длиной, примерно, сантиметров девяносто. К тому же, она была тяжелой, зараза!

— Это что? — поинтересовался я, рассматривая меч.

Как же им орудовать, если я даже не знаю, с какого конца за него взяться?

— Это славный клинок, — со значением, сообщил мне капитан.

Умеет держать маску, стервец. Видно же по глазам, что смех так и рвется наружу.

Я сравнил произведение искусств в его ножнах с тем, что неумело держал в руке. ...Точно! Издевается. ...Надо мной издевается. Не самая мудрая линия поведения, это вам любой скажет, кто имел такое несчастье, избрать попытки меня "опустить" морально.

Только одно удержало меня от немедленного воплощения в жизнь возмездия. Это соображение, что капитан таки владеет этой железкой, а я — нет. Ну, что же. За мной должок?

— Позволь спросить, — вежливо обратился я к Бронису. — А славным он уже был, или еще только собирается стать?

— Это полностью зависит от тебя, — невозмутимо отозвался капитан. — А сейчас пройдем на площадку. ...Да, и разденься до пояса!

Да я же не против! Становилось жарко. Вот только, как это сделать? Я с тоской взглянул на свой камзол и, решительно, рванул лацкан. Пуговки, с дробным стуком, посыпались на пол.

— Ну, зачем же столько эмоций? — приподнял бровь Бронис, оборачиваясь ко мне.

Ты гляди, какие мы слова знаем! Оказывается, не такой уж он солдафон, каким показался мне в начале.

— Это не эмоции, — проинформировал я. — Это наиболее рациональное, в данной ситуации, решение. Если бы я начал расстегивать все, что тут было застегнуто, то учеба закончилась бы, так и не начавшись.

Мне показалось, или, действительно, в глазах капитана мелькнуло одобрение?

Через час я уже полностью осознал, какую свинью подложил мне Итэл.

Первым делом капитан придирчиво осмотрел мою спортивную фигуру. Вернее, это я раньше думал, что она спортивная.

— Мда, — хмыкнул Бронис после осмотра. — Я бы тебя в свой отряд не взял бы. Слишком слаб.

— А я что, просился к тебе в отряд? — осведомился я. — Что-то мне подсказывает, что у тебя в отряде собраны только любители страданий. У нас таких называют — мазохисты.

— Где это "у вас"? — поднял бровь Бронис. — И что это за слово такое?

— Неважно! — отмахнулся я. — Так что, начинай меня учить, что ли?

Начал Бронис с комплекса физкультурных упражнений. Небось, каждый из вас делал его на уроках физкультуры, или там, утром. Только этот комплекс для меня затянулся, как минимум, на час. Мало того! Этот изувер после всех подпрыгиваний, размахиваний руками, приседаний и отжиманий, заставил меня заняться самым нелюбимым мною видом спорта — бегом. Я вынужден был наматывать круги вокруг площадки, под пекущим солнцем, исходя потом, матеря (про себя) капитана последними словами.

— Неплохо, — милостиво сказал он, когда я, по его знаку, запыхавшийся остановился перед ним. — Итак, разминку мы провели....

Это была разминка?! Дайте мне что-нибудь тяжелое в руки!

— Теперь мы можем приступить к основному занятию, непосредственно обучению, — продолжил капитан, не замечая моего состояния. — Бери меч!

Я ухватился за рукоять "подарка" и, поддерживая его еще и левой рукой, выжидательно уставился на Брониса.

Он осмотрел мою стойку и иронично хмыкнул.

— Что это ты изобразил?

— Ну, я не знаю. Предположительно, это стойка.

— Все ясно! Ты хотя бы раз меч в руках держал? — насмешливо спросил капитан. — Ты же уже изначально ограничил себе свободу действий. Зачем ты ухватился обеими руками за рукоять?

— Знаешь, он не из легких, — сообщил я. — Тяжелый меч.

— Тяжелый? — переспросил Бронис. — А как ты собираешься легким мечом рубить? Да он у тебя будет отскакивать от доспеха противника, а не пробивать его. И запомни основное правило: не жди удара!

— То есть?

— А то и есть! Если уж клинок покинул ножны и оказался у тебя в руках, то он должен быть сразу пущен в ход. От этого зависит продолжительность твоей жизни. Не жди удара противника! Ты должен быть первым! ...Я думал, что ты сразу же попытаешься меня ударить. Но этого не произошло. Поэтому я и спрашиваю, ты хоть раз меч в руках держал?

— Отвечаю честно, — сердито отозвался я. — Не держал. Иначе, чего бы это я у тебя учился?

— Действительность оказалась даже более печальной, чем я предполагал в самых худших прогнозах, — покачал головой Бронис. — Я думал, что ты имеешь хоть какое-то представление о том, чему хочешь обучиться. Если бы не сумма, предложенная Итэлом, то я бы сразу же отказался.

— Что, деньги оказались важнее? — прищурился я.

— Просто ты не знаешь, что это такое, когда их нет совсем, — пожал плечами бравый капитан.

Это я не знаю? ...Хотя, если порассуждать, то, быть может, и не знаю. Все-таки, в моем мире всегда существовала возможность "стрельнуть" деньжат у друзей и знакомых. Правда, отдавать потом очень не хочется. "Жаба" — эта такая тварь, которая живет в душе каждого.

— Ну, раз уж я взялся за это, — продолжал тем временем капитан. — То придется отрабатывать. Начнем с самого начала. ...Ноги на ширину плеч! Колени чуть согни! ...Да положи ты клинок! Тебе теперь нескоро доведется вновь взять его в руки....

Домой я добрался только после обеда. Постанывая и подвывая, перетащил свое измученное тело через порог.

Коргут невозмутимо стоял у двери, не делая даже попытки помочь мне. Он очень неодобрительно рассматривал распахнутый камзол, накинутый на мои плечи.

— Где у вас тут можно полежать в воде? — морщась, поинтересовался я.

— Есть корыто, на заднем дворе, — проинформировал меня управляющий.

Он что, издеваться вздумал? В виду того, что общее состояние у меня плачевное, настроение мое — скверное. А что я могу сделать в таком случае? Правильно, воспользоваться новоприобретенными способностями. Ну, и что, что дом сгорит? Разве о таких мелочах вспоминают, когда ограждают себя от издевательств?

— Где я могу омыть свое тело? — свирепым голосом спросил я. — Подумай хорошо, прежде чем ответить! Иначе в корыте можешь оказаться ты сам.

— Тело омывается в омывальне, — недрогнувшим голосом отрапортовал Коргут. — Но ты задавал вопрос, где ты можешь полежать в воде. Я ответил.

— А в омывльне, значит, полежать в воде нельзя? — сердито спросил я, пробираясь вслед за управляющим.

— Не хватает места, — любезно сообщил Коргут. — Я уже давно прошу Мастера Итэла, расширить омывальню, но у него все нет на это времени.

— Появится! — заверил управляющего я. — Теперь его порошу об этом я.

Все оказалось не так трагично. Большая кадка, наполненная водой, стояла у самого порога. В нее я и кувыркнулся, едва отпустил Коргута.

Да что же это такое? Я чуть было не вылетел из бадьи. А что, подогреть хоть немного воду у них соображения не хватило? Это настолько меня возмутило, что я закипел. ...Хотя, нет! Не я. Вода вокруг меня закипела.

Я, выпучив от изумления глаза, наблюдал за этим странным явлением. И что интересно, тело не чувствовало кипятка. Я поспешно выкарабкался на бортик кадушки и с опаской присмотрелся к воде. Парила она не по-детски.

Деликатный стук в дверь.

— Что там такое? — нервно откликнулся я.

— Господин Левиус, тебе воду подогреть? — раздался голос одного из слуг. — И еще, я тут тебе полотенца принес.

— Полотенца оставь у двери! — распорядился я. — Воду мне греть не надо. Если уж так хочется чего-то погреть, то погрейте еду! Я с утра ничего не ел. А когда я с утра ничего не ем, это становится опасным. Причем, опасным для всех!

За дверью коротко хрюкнуло, я услышал шлепок материи и поспешно удаляющиеся шаги. Еще раз посмотрел на парящую поверхность воды, и зачем-то сунул туда руку. Охнул, зашипел, матюкнулся, дуя на ошпаренную ладонь. Что за ...? Я же только что сидел там полностью!

— Друг мой, Левиус! — прожурчал за дверью голос Итэла. — У тебя все в порядке?

— В относительном, — простонал я, открывая дверь и вываливаясь в коридор.

Мастер моментально уловил проблему.

— Подержи руку на весу! Я тебе сейчас помогу, — быстро распорядился он. — Как это ты умудрился?

— Я надеялся, что это ты мне объяснишь, — слабым голосом сказал я.

— Для того, что бы что-то объяснять.... Поверни руку еще, и держи повыше! ...Так вот, для того, что бы что-то объяснять, надо знать, что, собственно, произошло. ...Так что же произошло?

Фух! Отпустило. Видно, Итэл целитель отличный!

— Не видно разве? — спросил я. — Вот, руку ошпарил.

— Нет, то, что ты руку ошпарил, я заметил. Не могу только понять, как ты ее мог ошпарить в омывальне? Только покороче! У меня есть срочное дело.

— Ну, если коротко. Полез купаться, вскипятил воду, вылез, сунул руку — ошпарился.

Итэл, несомненно, вошел в легкий ступор. Он остолбенело смотрел на меня, изредка моргая.

— Совсем прошло, спасибо! — поблагодарил я его.

— Постой! — наконец очнулся мастер. — Ну, не так коротко. Давай более подробно!

— Ну, полез купаться, — начал я.

— Это я уже слышал, — нетерпеливо объявил Итэл. — Что ты сделал с водой?

— Холодная она была. Вот!

— Догадываюсь. Для того у нас слуги имеются. Сказал бы, они бы и подогрели ее.

— Да кто бы мне сначала сказал, что слугам надо сказать? — сердито заметил я. — Вот я в холодную воду и окунулся.

Итэл задумчиво открыл дверь в омывальню и постоял над парившей кадушкой.

— Это ты называешь холодной водой? — он указал пальцем на бочку.

— Нет, — мотнул я головой. — Я говорю, что она тогда была холодной. А потом я ее нагрел....

— Как? — сразу же заинтересовался Итэл.

— Да откуда я знаю, как? — застонал я. — Оглянуться не успел, как она закипела.

— Подожди! Ты же сказал, что сидел в бочке?

— Ну, да.

— А почему тогда только одна рука ошпарена?

— А сначала ничего не было ошпарено! — терпеливо попытался разъяснить я. — Это уже потом, когда я из бочки выбрался. Руку туда сунул. Вот ее-то и ошпарило.

— Ничего не понимаю! — в сердцах, выдохнул Итэл.

— Я тоже! — обнадежил его я.

— Когда вода закипела, ты где был? — сделал еще одну попытку маг.

— В бочке.

— А почему тогда рука.... Ах, да! Это я уже спрашивал. ...Почему тогда остальное тело не ошпарено?

— Ну, наверное, потому, что я всунул в бочку только руку, — с готовностью ответил я, и, захватив лежащее на полу у входа полотнище, начал им вытираться.

— А зачем ты туда руку совал? — не мог успокоиться Итэл.

— Так странно было, — отозвался я, высовывая голову из вороха материи. — Только что я там был полностью. Вода кипела, а мне хоть бы хны!

— А что ты чувствовал, когда вода закипела?

— Да в том-то и дело, что ничего не почувствовал! — заявил я, натягивая на ноги штаны. — Вокруг все кипит, я во всем этом сижу, и ничего не чувствую!

— Я не об этом! — нетерпеливо прервал меня Итэл. — Какие чувства у тебя были, эмоции?

— Расстроен я был, — сообщил я, подумав. — Даже не столько расстроен, как зол. ...Столько всего навалилось, а тут еще вода холодная....

— Угу! — кивнул Итэл. — Спонтанный выброс сырой стихии. Она же тебя тогда и защитила.

— А потом почему не защитила? — нахмурился я. — Когда я руку всунул?

— А кто тебя просил ее в кипяток всовывать? — свирепо огрызнулся мастер. — Выброс прошел. Ты вышел из состояния. Так тебе, оболтус ты этакий, и надо!

Итэл задумчиво пожевал губами.

— Выброс получился нехилый. Хорошо еще, что хоть такой! Все-таки, ты маг, Левиус! А значит, должен держать свои эмоции под контролем. Жестким контролем!

Глава 7

— Запомни на всю жизнь, что дипломатия — это искусство! — нудно вещал господин Сорасас, расхаживая по комнате.

Я, стараясь, чтобы желание заснуть не очень было заметным, внимал ему.

Господин Сорасас, тощий и высокий тип, которого мастер Итэл, привлек к моему обучению. Где он его раскопал, выяснять не берусь.

— Ты мне скажешь, молодой маг, что в наше время дипломатии делать нечего. Кто силен, тот и лучший дипломат. Так?

Сорасас остановился, требовательно глядя на мою пофигистическую физиономию. Пришлось реагировать.

— А что, нет?

— Вот! Вот в этом и заключается главная ошибка! — торжественно провозгласил Сорасас. — Мы в повседневном общении постоянно занимаемся дипломатией. Ибо, дипломатия — это искусство остаться в живых после общения с себе подобным, не употребляя при этом оружия, или магии. Причем, цель в том, чтобы при расставании, твой оппонент уже думал так, как надо тебе и при этом, был убежден, что это его собственные мысли.

— Что-то в этом есть, — задумчиво высказался я. — Хотя, лучший оппонент — мертвый оппонент. Там, вообще, как-то фиолетово, какие у него мысли.

— Ну, вот, — горестно воскликнул Сорасас. — Вот мы сейчас общаемся.... Общаемся?

— Да! — кивнул я.

Действительно, в том, что мы общаемся, сомнений у меня не возникало.

— И заметь, мой молодой друг, я не пытаюсь убить тебя для того, чтобы доказать, что я прав.

— Ты можешь попробовать, — разрешил я.

Субтильный господин Сорасас не вызывал у меня опасений. Уж слишком разные у нас с ним весовые категории.

— Нет! Я как раз именно дипломатично стараюсь убедить тебя в истинности моих утверждений.

— Но согласись, господин Сорасас. Когда в тебя летит какая-нибудь магическая бяка, или тебя пытаются проткнуть мечом, на худой конец, то убеждать дипломатически как-то нет времени, возможности и желания.

Я хитро посмотрел на учителя дипломатии.

— Я говорю именно о том, что настоящий дипломат не доводит события до столь печально развития!

— Да? — иронично хмыкнул я. — Вот вчера, на голову стражника у ворот казармы капитана Брониса, упал камень кладки. Как именно вышеозначенный стражник должен был развивать события, чтобы этого не произошло? И в чем тут заключается дипломатия?

Сорасас остановился в затруднении, рассматривая меня.