— Странно, — я решил свои рассуждения сделать доступными для Мухи и кхора, — вокруг нас нет никаких признаков жизнедеятельности. А что происходит, если кто-то или что-то попадает в эту паутину? Может быть, рискнём и отправим в разведку один из зондов, а сами перейдём в режим невидимости? Хотя и не факт, что они не смогут нас обнаружить. Почему-то мне кажется, что они не только мутировали, но и деградировали. Согласитесь, что за столь длительный срок они так и не дали о себе знать и в СНП о них ничего не слышали, не случайно кхор назвал их мифическими существами. Это может означать только одно — они утратили возможность передвижения на дальние расстояния, или их корабли настолько допотопны, что не могут пройти световой барьер.
— Или у них вообще нет межзвёздных кораблей, а остались только маленькие катера или допотопные посудины, что я видела в библиотеке Подгорного дворца. В любом случае, папа, я за то, что бы послать разведывательный зонд, спровоцировать взрыв и посмотреть, как на него отреагируют и, главное, кто.
Пара часов у нас ушла на то, что бы несколько модифицировать начинку зонда — убрать из него всё самое ценное, а сам прибор превратить в некое подобие ёжика с кучей штырей для захвата силовых линий паутины, а так же установить на нём некое подобие космического паруса, как обоснование того, что он забрался в такие космические дебри самостоятельно.
С лёгким шипением зонд вышел из своего отсека и неторопливо отправился в полёт. Так как все приборы слежения я приказал отключить, а сам Альбатрос обесточить, наблюдать за его движением мы могли только визуально. Потянулись часы ожидания. Наконец вдалеке возникла слабая вспышка, а Муха тут же выдала, — Взорвалось несколько зарядов. Паутина как бы обволакивает свою жертву и только после этого происходит сработка МВЗ. Папа, но ведь о подобном препятствии ни слова нет в отчётах и сообщениях Алисы. Может быть они появились позже её полёта и эти арканы стали осваивать новые районы космоса?
— Всё возможно, подождём реакцию этих существ, если она, конечно последует, — однако волновался я напрасно, реакция последовала, хотя и не такая, как я ожидал.
Максимально увеличив разрешение нашей оптики, мы увидели странную картину — по паутине, используя силовые линии, двигалось странное приспособление, больше похожее на механического паука. Самым поразительным было то, что наши детекторы не фиксировали никакого движения, а оно двигалось. Пришлось включить на малую мощность анализаторы и они выдали информацию о том, что механизм полностью состоит из перестроенной пластмассы, внутри него находятся с десяток мелких существ состоящих из кремния и углерода высокой плотности, внутри которых происходит сложный метаболизм. Вероятность того, что это приспособление могло передвигаться вне силовых линий, ровнялась практически нулю.
Соблюдая предельную осторожность, на малом ходу, мы приблизились к месту взрыва. Там, не обращая на нас никакого внимания, копошилось нечто похожее на каменную инфузорию. Своими маленькими щупальцами оно собирало останки зонда и прикладывало их к своему телу, где они и исчезали. Когда 'трапеза' была закончена, инфузория распалась на мелкие кусочки, которые трансформировались в некое подобие паука и, двигаясь строго по силовым линиям, отправилось в своё логово. Его мы обнаружили в самом центре паутины. Расчёты показали, что если попасть точно в это место и там вызвать взрыв, то велика вероятность детонации всех взрывных устройств. Что ж следовало попробовать....
Мощность взрыва превзошла все наши ожидания, Альбатрос отбросило в сторону как щепку. Я крепко приложился головой к приборной панели, а на одном из обзорных мониторов появилась внушительная трещина.
— Это что было, папа? Прямое попадание протонной торпеды?
— Это одномоментно взорвалась вся паутина, а силовые линии закрутились в один клубок и со всей дури врезали по Альбатросу. Нам повезло, что защита была включена на две трети, и это ослабило удар. Почему так произошло — я не знаю, и вообще тут много непонятного. Ясно только одно, нам надо искать приемлемую планету, садиться на неё и производить ремонт. С такими повреждениями продолжать полёт невозможно. Альбатрос, доложи о последствиях взрыва.
Бортовой компьютер выдал информацию, — Многочисленные микротрещины во внешней обшивке, наружное оборудование частично повреждено и требует ремонта или замены. Внутри отсеков особых повреждений нет, а мелкие — ремонтные роботы устранят самостоятельно. Третий обзорный экран требует замены. И это был не взрыв, а множественные удары силовых линий. Нам повезло, что они не были сфокусированы в одну сторону, а распределялись равномерно, иначе от меня не осталось бы и мокрого места. Более тщательный анализ будет готов через сорок три минуты. Планета, пригодная для совершения ремонта, находится в семнадцати часах движения на маршевых двигателях. Спектральный анализ показывает наличие разряженной атмосферы без вредных примесей. Более подробные данные будут представлены позже, по завершению изучения всех сопутствующих компонентов. Работы рекомендую проводить в скафандре до полного определения вредных макро и микроорганизмов и бактерий....
— Меняем маршрут, Альбатрос, попытайся определить, где мы находимся...
Глава 8.
Поверхность безымянной планеты представляла собой каменистую пустыню без признаков каких-либо видов жизни. Низовой ветер гонял лёгкую каменную крошку, небо было безоблачным, но светила я на небосводе так и не заметил, хотя было довольно светло. Только через час я получил добро на выполнение работ за пределами корабля, но опять-таки только в скафандре. Предварительный осмотр обшивки показал огромное количество микротрещин, так что ремонтно — восстановительные работы обещали затянуться. Складывалось впечатление, что первый защитный слой пытались разрушить с помощью очень маленьких, но твёрдых иголок. Роботы — ремонтники приступили к заполнению повреждений специальным составом, и я только успевал подносить им небольшие баллоны этого средства под давлением. Так как понятия дня и ночи на этой планете не существовало, работы продолжались более тридцати часов по корабельному времени с небольшим перерывом для принятия пищи. Муха сидела в рубке управления и наблюдала за обзорными экранами, а я продолжал таскать баллончики, наполнять которые, кстати, тоже приходилось мне.
— Папа, с севера в нашу сторону движется большое пылевое облако. Судя по результатам сканирования, под его прикрытием к нам приближаются несколько непонятных существ, я бы даже сказала великанов. Сейчас выведу картинку на монитор твоего скафандра.
Я увидел, как загребая каменную пыль своими лапами, к нам приближались квадратные лохматые существа ростом с трёхэтажное здание каждый. Анализатор выдал предварительную информацию, — Слаборазвитые существа с зачатками примитивного разума. В качестве орудий труда, защиты и нападения используют каменные глыбы. Своим ростом обязаны слабой гравитации и силе тяжести, которые характеризуются как 0,3 от привычных значений. Мозг маленький, кости крупные, но по нашим понятиям весьма хрупкие. Имеют две нижние и четыре верхних конечности. Вторая пара лап в верхней части туловища — скорее всего вспомогательная. Походка шаркающая, одежду и обувь не используют. На передней части морды расположен всего один глаз, а на макушке две пары ушей. У некоторых особей есть небольшой хвост. Предварительное изучение и осмотр наличие половых признаков не обнаружило. Вероятно, деления на мужские и женские особи нет...
Метров за сто до Альбатроса эта живописная группа туземцев остановилась и села на землю. Как только пыль, поднятая ими осела, стало видно, что каждая особь держит в лапах приличного размера каменные глыбы. Минут через двадцать наши сканеры зарегистрировали возмущение почвы, а затем засекли движение под землёй. К кораблю, на глубине 5-7 метров приближалось нечто подобное большому червю или змее. Я распорядился поднять уровень защитного поля до пятидесяти процентов и на всякий случай доставку баллонов поручил транспортным роботам. Темп ремонтных работ немного замедлился, но не критично. А ещё я перевёл в автоматический режим носовые орудийные башни, если вдруг эта змея или червяк попытается продавить нашу защиту, или проникнет внутрь силового поля под землёй, немедленно её уничтожить.
— Муха, твориться что-то странное — я не могу читать мысли этих существ. Складывается впечатление, что они их блокируют и это с их то примитивным разумом? Что-то тут не сходится, и поведение довольно странное, тебе не кажется?
— Мне, папа, кажется, что они уже знакомы с кораблями и сейчас просто выжидают, правда, непонятно чего. Надо понаблюдать. Сколько, кстати, нам ещё заниматься ремонтом?
Ответить я не успел, так как почувствовал сильнейшее мнемодавление, кто-то весьма грубо и напористо лез мне в голову, внушая мысль о том, что я сильно устал и мне пора отдохнуть на свежем воздухе. Это грубое воздействие, не смотря на все мои защитные барьеры, взбесило меня и побуждало к немедленным действиям. Как потом рассказала Муха, я перестал контролировать свои поступки и под внешним влиянием, действительно отправился 'на свежий воздух'.
— Извини папа, но мне пришлось приложить тебя по голове, что бы ты не натворил глупостей. После того, как я угостила эту колбасу ударом своего жала, милые зверушки быстро выкопали яму и выдернули её за хвост на поверхность за пределами нашего силового поля. Сейчас они её разделывают, насыщаются, и заготавливают мясо впрок. Посмотреть не хочешь?
— Нет уж, спасибо.... Голова болит, а другого способа привести меня в чувство не было?
— Ну, это ж надо было думать, искать, а тут — раз, одно движение лапой и ты в порядке. Кстати, зверушки голову оставили нам и даже придвинули её к границам защитного поля, так что я думаю, что они вполне разумные и просто притворяются слаборазвитыми. Им так, наверное, проще жить, из чего я делаю вывод, что на эту планету раньше садились и другие космические путешественники.
— Ладно, что у нас с ремонтом и восстановлением защитной оболочки?
— Внутри Альбатроса всё закончено, а снаружи надо ещё немного подождать, пока скрепляющий раствор полностью застынет. Через полчаса можно будет взлетать. А что с головой то делать? На исследования возьмём её?
— Обязательно. Это какая же силища в ней заключена, если она играючи прошла все мои барьеры и защиты?
Только через два с половиной часа мы взлетели, совершили облёт планеты, но ничего примечательного не нашли. Вернувшись на прежний курс, Альбатрос вновь оказался в той точке, где мы встретились с арканами. Каково же было моё удивление, когда на том же самом месте я обнаружил новую паутину и ещё одно гнездо этих тварей. Правда их сеть была значительно меньшей по размерам, но это не меняло того обстоятельства, что известный нам маршрут движения был вновь перекрыт. В этот раз мы поступили по-другому, — отойдя на безопасное расстояние, пустили торпеду малой мощности, а потом отлетели ещё дальше. И вновь взрыв превзошёл все мои ожидания и расчёты. Это что ж за взрывчатое вещество они используют, если даже на таком расстоянии взрывная волна швыряет наш Альбатрос как щепку? Самое поразительное — атомарный анализ не показал ничего необычного, то есть взрывчатка сделана из обычных, известных нам компонентов.
В этот раз больше никаких сюрпризов не было, и мы спокойно продолжили наше путешествие.
Изучение мозга, строения черепа 'колбасы' натолкнуло меня на интересное открытие, — наличие в её костях специальных пазухов, которые действовали как усилители нейронных процессов. Последующие пять суток полёта я занимался только этой проблемой, и мне удалось, с помощью бортового блока управления, её разрешить. Я, даже, из подручных материалов собрал нечто похожее на усилитель мнемовоздействия, но испытывать его в условиях замкнутого пространства — не рискнул. А потом мне стало не до исследований и безделья. Альбатрос оказался захвачен мощным силовым полем огромной чёрной дыры, что пряталась в звёздной туманности и которую наши приборы не зафиксировали из-за искажающего эффекта. И хотя сама возможность того, что мы попадём в неизвестное измерение меня не пугала, мне уже приходилось прыгать в чёрные дыры, сам факт того, что это происходит вопреки моему желанию, радости и восторга не вызывало.
Чёрная дыра, — этакий портал в другое, параллейное измерение во многом с другими физическими законами. Как инородное тело, нас наверняка выбросит через некоторое время в наше измерение, только вот куда — ещё тот вопрос. Эта неопределённость угнетала меня даже больше, чем напрасная потеря времени. В это время на борту Альбатроса шла лихорадочная работа всех блоков и систем по анализу, прогнозированию и расчёту изменений нашего маршрута, предполагаемого алгоритма действий....
Сам переход прошёл безболезненно и только резко изменившаяся карта звёздного неба, а также неприятное чувство тяжести в желудке говорило о том, что мы прошли пространственно-временной разрыв. Что бы не травмировать свою психику, все внешние мониторы и иллюминаторы были отключены и закрыты, Альбатрос перешёл полностью в режим автоматического управления полётом, основываясь только на данных своих систем. Муха, для которой подобный прыжок был в новинку, перенесла его болезненно, у неё даже аппетит пропал. Так как самого понятия времени здесь не существовало, мы продолжали жить по внутрикорабельному распорядку, хотя я даже предположить не мог, что там творилось за бортом. Печальный опыт временного разрыва у меня уже был, когда небольшая дыра, в которую я случайно по неопытности попал, заставила меня помолодеть на пять лет, повернув развитие моего организма вспять. Благо нас очень быстро выбросило назад, и я не успел превратиться даже в подростка. Именно этим объясняется моя моложавость и внешний вид, словно я остановился в двадцатилетнем возрасте и перестал меняться. Со временем, правда, всё вернулось на круги свои, но пять лет я потерял. Это потом я усвоил, что необходимо сразу же всё задраивать и не проявлять излишнее любопытство, доверив всё автоматике....
Обратный скачок прошёл во время моего сна и Альбатрос тут же приступил к определению нашего местоположения, а у Мухи проснулся аппетит. Снимки звёздного неба показывали, что мы попали в ту точку вселенной, что было отмечена на незнакомых картах Алисы, а это означало, что мы на правильном пути. Только через несколько часов ориентирование было закончено и блоку управления даже удалось проложить маршрут, который с высокой степенью вероятности гарантировал нам возвращение домой. Всё это время наши сканеры, радары и анализаторы работали с полной нагрузкой, сравнивая сведения из докладов Алисы с окружающей обстановкой, разыскивая намёки на разумную жизнь и деятельность в этом секторе вселенной. То, что это была новая, совершенно незнакомая нам галактика было ясно с самого начала, повезло, что спектральный анализ позволил выделить из миллиарда окружающих звёзд ту путеводную, которая была заложена в программу блока управления Альбатроса.
