— Отлично! Давно ждете? Сколько вас?
Мы начали взбираться вверх по знакомой тропинке. Что за день сегодня — вверх, вниз! Мариони ответил на мои вопросы, когда мы заняли позиции у наблюдательного пункта.
— Хороших лучников в королевской армии оказывается раз-два и обчелся. Набралось человек пятнадцать. Но все — отличные ребята. Синар с ними. Правда они были несколько удивлены, что придется встать под женское начало. Так что, — он развел руками — придется потерпеть. Если что, я тебя в обиду не дам.
— Я и не сомневаюсь!
Мари приготовил для меня лук и занял место рядом. Мы начинали первыми. Сигналом стал лиловый файербол, взлетевший над лесом со стороны армейского лагеря. А в имперской армии тоже шары бросают! Значит, в случае чего, можно будет на помощь магов рассчитывать.
Я прицелилась и приказала.
— Цель найти!
Мариони повторил приказ, который мгновенно разлетелся по цепочке.
— Готовы? — юноша кивнул.
— Давай!
Одновременно полтора десятка стрел просвистело в воздухе, и каждая нашла свою цель. Застигнутые врасплох варлоки и браасы, закричали и заметались по лагерю. Мы не ждали, пока враг придет в себя, а продолжали стрелять. Но краешком глаза я успела кое-что заметить и мне это совсем не понравилось. Подозвала Мариони и спросила.
— Где ты видел повозки с частями катапульт?
Юноша огляделся и разволновался
— Нет! Ничего нет! Несколько под завязку груженых телег стояло прямо в центре лагеря. Клянусь, три дня назад они были здесь!
— Тише. Не психуй, значит, успели вывезти! Вот гады! Стало быть, успели проскользнуть по лесу и просочиться к городу. А я-то думаю, что их так мало. Нужно сообщить бригадиру.
Я бросила на Мариони умоляющий взгляд. Парень понял все без лишних слов. Он выпустил ещё несколько стрел, обдумывая что-то.
— Я оставлю тебя без присмотра, только если ты пообещаешь не лезть на рожон.
— Я? Ну что ты, я буду очень осторожна!
— Сказать тебе, что поверил? — юноша иронично хмыкнул и снял с лука тетиву. — Я туда — и обратно. И чтобы не высовывалась! Поняла?
— И ты береги себя, Мари.
Мы порывисто обнялись, и Мариони исчез за камнями. Зря я отправила его. Верная смерть... От осознания того, что могу больше не увидеть Мари в груди больно сдавило, и на глаза навернулись слезы. Вот так всегда, в самый неподходящий момент. Я встала в полный рост, не прячась больше от врага, и, вскидывая лук, крикнула
— Не робей, ребята! Целься!
Едва моя стрела, тонко зазвенев, полетела в толпу браасов, как я оказалась на земле. Синар заметил мое ребячество и заставил укрыться за камнями.
— С ума сошла! — крикнул он, прижимая мою голову ниже.
— Вы меня всем отрядом решили оберегать. Что, я девчонка малолетняя, что ли?
Юноша оторопел. Он отодвинулся в сторону, но из рук меня не выпустил.
— Нет... но...
— Никаких но! Я — такой же солдат, как и вы все. Если суждено погибнуть, значит, так тому и быть! А сейчас — бросила взгляд на поредевшие вражеские массы, — нам пора идти на помощь Датилли. Боюсь, что там теперь горячо.
Мы бежали по тропинке к горной дороге, где солдаты во главе с нашими парнями должны были устроить засаду для врага. Только бы не опоздать! Я отправила Синара вперед, а сама замыкала шествие. Заодно и не пришлось мелькать перед глазами у солдат. Они, в самом деле, с недоверием поглядывали на меня, с трудом сдерживая смешки. Конечно, в регулярной армии до сих пор женщин не было. А я, дурочка, помнится пару лет назад, хотела сбежать на войну. Вот бы наплакалась от насмешек!
Мы подоспели вовремя. Бой был в самом разгаре. Численный перевес варлоков был очевиден. Даже мои парни, которые дрались за троих, не могли испугать врага. Вновь прибывшие солдаты сразу же ринулись в бой, а я стала пробираться ближе к Леону. Он видимо, был ранен — держал меч в левой руке, прижимая другую к поясу. Окровавленная рубаха не оставляла никаких сомнений — дела у парня плохи. Я отбила атаку брааса, пронзив его мечом, и встала рядом с парнем
— Леон, как ты?
Он удивленно глянул на меня и сделал неловкую попытку пошутить
— Нора, какими судьбами? Я? А что я? Все отлично!
— Я и вижу. В руку ранен?
— Нет! В бок. Царапина, но рука совсем онемела... ничего не чувствую.
— Ничего себе царапина! Отходи к лесу, я сейчас к тебе проберусь, подлечу.
Было бы странно, если бы Леон сразу выполнил мой приказ. Ничего подобного — он самоотверженно дрался ещё добрых полчаса. И только когда совсем ослаб и стал терять сознание, я смогла утащить его в сторонку. К этому времени на моем счету уже было три варлока и два брааса. Меч порядком отяжелел и каждый взмах давался все труднее. Я чуть не проглядела, когда Леон, не увернувшись от удара высоченного брааса, стал медленно оседать на землю. Метнулась туда, в страхе что опоздала, и изо всех сил ударила врага сзади. Меч легко вошел в тело, и браас пошатнулся, резко подавшись вперед. Я выдернула оружие и отскочила в сторону, чтобы не оказаться придавленной грузным телом умирающего врага. Леон! Подхватила парня и, оглядываясь по сторонам, увела его дальше от поля битвы.
— Я приказываю тебе — лежи и не двигайся. Встанешь не раньше чем через десять минут.
Не знаю, слышал ли он меня. Это неважно. Через десять минут он придет в себя и, может быть, будет в состоянии драться снова. Я откупорила флакончик с настоем лигардинии, влила в рот Леона насколько капель, и прошептала
- Вусарен арейленди ставинелли куартиэль.
Накрыла парня пологом невидимости и побежала обратно. Пусть пока он отлежится, а там, глядишь, и бой закончится...
Глава 13.
Битва стихла только к полудню. Кучка варлоков — те, кто уцелел, отступили и скрылись по ту сторону гор. Мы решили их не преследовать. Куда они денутся! Я с трудом передвигала ноги, перешагивая через мертвые тела. Вид остекленелых глаз врага не вызывал во мне жалости, но погибшие солдаты — их было искренне жаль. Силы небесные, скольких мы потеряли! Из пятидесяти человек, присланных бригадиром, осталось не больше десятка. А мои?! Мои все живы! Не считая Леона, был серьезно ранен Гвидо — рука рассечена до кости и глубокая рана на ноге. Синар отделался десятком мелких и не очень мелких царапин и порезов. Но, в общем, выглядел бодрячком. Датилли в очередной раз располосовал себе лицо, но не очень переживал — дело поправимое.
Я осмотрела оставшихся в живых солдат — некоторым тоже требовалась медицинская помощь. Пока залечивала мелкие раны, попросила тех, кто в состоянии, поискать — нет ли живых на поле боя. Мои парни сразу же рванули выполнять приказ. Некоторые солдаты тоже последовали их примеру. Итогом поисков стало пятеро раненых, подавших признаки жизни. Я осмотрела их и решила, что двоим смогу помочь прямо здесь и сейчас.
— А остальных — к нам в избушку. Пусть отлеживаются. Леон! Ты проводишь ребят!
Паренек, выбравшийся к этому времени из леса, выглядел много лучше, чем час назад. Если не считать громадного синяка под левым глазом и окровавленной рубахи, то он был очень даже ничего. Ой, хромает немножко. Но это пройдет... со временем.
Леон не очень-то хотел возвращаться домой. С большей радостью он бы вместе с нами двинулся дальше. Но поймал на себе мой негодующий взгляд, неожиданно понял, что чувствует себя не очень... (вот оно, искусство внушения!), и ответил утвердительно.
Я сняла с тяжелораненых болевые ощущения, надеясь, что это будет действовать все время, пока парни доберутся до лагеря, и они двинулись в путь. Я проводила их долгим взглядом, а когда они исчезли за деревьями, заторопилась.
— Нам пора, ребята. Путь не близкий.
Датилли, знавший местность, как свои пять пальцев, повел нас коротким путем. Мелкая изморозь то прекращалась, то начиналась вновь. В лесу этого почти не ощущалось, потому что густая листва блокировала проникновение дождевых капель к нижнему ярусу, оставляя землю, да и нас, почти сухими. Но скоро мы выбрались из зарослей и оказались на краю леса. Дальше — степь, преодолеть которую в прошлый раз я так и не решилась. Вновь идти к руслу реки и пробираться там сквозь заросли прибрежного кустарника — это очень долго. Тем более, что в стороне лагеря и дальше — к западу, уже шел дождь. Низкие, иссиня-черные тучи надвигались со страшной силой. Впереди нас ждал ливень — в этом сомневаться не приходилось.
В стороне лагеря я увидела частые вспышки и отблески от взрывов огненных шаров. От приглушенных пеленой дождя криков, волосы встали дыбом. Бой шел не на жизнь, а на смерть.
— Скорее, ребята, там нужна наша помощь!
Легким бегом я бросилась вперед, уверенная в том, что остальные последуют за мной. Так и вышло — мои парни без разговоров припустили следом. Солдаты старались не отставать ни на шаг.
* * *
Я проснулась от невнятного звука голосов. Не обращая внимания на шум в голове и полное бессилие, постаралась разобрать слова. Недовольная и раздраженная интонация собеседников напрягала. Спор становился все яростнее, а мужские голоса — все громче. Любопытно, где я и кто так злобно ругается? Одного из оппонентов я определенно знаю. И где я, в конце-то концов?
С трудом превозмогая ломоту во всем теле, я все же смогла повернуться на бок и приоткрыла глаза. Взору предстала серая тканевая стена, слабо колыхающаяся от порывов ветра — я в армейской палатке. Снаружи — проливной дождь. Жадно прислушиваясь к звукам ливня, я с трудом облизала потрескавшиеся губы и тяжело сглотнула — в горле пересохло так, что я бы, наверное, бочку воды выпила. Крупные частые капли с глухим стуком ударялись о натянутое полотно и сбегали по стенкам шустрыми струйками. Даже в палатке было сыро — при тусклом свете факела сквозь траву просматривались отблески проступившей воды. Ничего себе — дождик! А какие-то не в меру разгоряченные мужчины что-то делят под дождем. Что происходит?
Переключив свое внимание с созерцания скупой обстановки палатки на разговор спорящих, я распознала, наконец, голоса. Один из них точно принадлежал Мариони. Мари — мой добрый дружок жив! Но и голос второго показался мне знакомым...
— Как ты себе это представляешь — удержать её в безопасном месте? — недовольно прошипел Мари. — Она всегда сломя голову в бой рвется.
— Ты не должен был оставлять её ни на минуту. Я же просил...
Кто, кто это? От напряженных мыслей шум в голове усилился и жажда, давившая меня до сих пор, стала невыносимой. Вздохнула, и закашлялась, чувствуя, как свербит в горле. Голоса тут же смолкли, и в проем одновременно протиснулись две фигуры, закрыв собою отсветы от факела. Мариони бросился ко мне, помогая присесть
— Нора, как ты? — взволнованный взгляд огромных глаз умоляюще смотрел на меня. Он не обращал внимания на стекающие с мокрых прядей дождинки, которые капали на лицо и плечи, плохо прикрытые изодранной в бою рубахой. Я попыталась что-нибудь сказать, но голос исчез, как не бывало. Кажется, мне удалось издать только какое-то нечленораздельно мычание. С трудом подняла руку и коснулась волос парня, ощущая на ладони живительную влагу. Умница Мариони, понял меня без лишних слов.
— Воды? Нора, ты хочешь пить?
Тупо кивнула, радуясь, что Мари оказался рядом и спасет меня... от нестерпимой жажды.
После пяти выпитых стаканов я облегченно вздохнула и, не без помощи друга, опять уронила голову на подушку, закрыв глаза. Но теперь мне было гораздо лучше. Через минуту, решив, что я заснула, опять услышала шипящий от злобы голос Мари.
— У тебя, что ума не хватило напоить её?! Видел, она совсем без сил!
— Да... — растерянно отозвался оппонент, — но она и без этого промокла насквозь.
Ой, я совсем забыла, что кроме Мариони в палатке все это время находился ещё кто-то. Но он не из моих парней — посторонний. Хотя голос до боли знаком... не в силах побороть любопытство, я приоткрыла левый глаз, и из-за спины Мари постаралась рассмотреть незнакомца. Незнакомец! В дверях палатки стоял Аник! Нет, не бригадир Зирьярдяр, каким я привыкла видеть его последнее время, а именно Аник — смуглый черноглазый мужчина с длинными, иссиня-черными локонами. Некогда крахмальная и белоснежная рубашка, стала теперь грязной и порядком изодранной. Расплывшиеся капли крови на левом рукаве и груди напомнили мне, что недавно был бой. И он стал тяжелым испытанием не только для меня, но и для видавших виды вояк — таких как бригадир, к примеру. Но сомнений нет, я вижу Аниккоавиля Зирьярдяра. А мой приятель Мариони ругается с ним, словно с давним другом... или врагом... И когда, интересно они успели настолько близко сойтись, что перешли на "Ты"?
— Мари...
Спорящие замолчали и оба устремили на меня взволнованные взгляды.
— Мари, прекратите ругаться, — прошептала я, чувствуя, что рановато заговорила. — Со мной все будет хорошо... завтра... Ещё воды, можно?
На этот раз Аник оказался первым. Он помог мне привстать и подал воды. Он волновался, я догадалась об этом по дрожащим пальцам, которые крепко сжимали стакан.
— Ещё... ещё...
— Это третий? — опасливо обернулся к Мари, но тот кивнул
— Она очень слаба. Вода ей необходима. Жаль, что на дворе ночь, да и дождь холодный.
— Хватит! — я упала на подушку, ощущая, что в тело понемногу возвращается жизнь.
— Теперь отдыхай.
Аник хотел уйти, но я ухватила его за рукав и, переводя взгляд с него на Мариони, засыпала парней вопросами
— Как бой закончился? Что с моими ребятами? Ой, да вы совсем промокли!
— Ожила! — Мари звонко рассмеялся, и я догадалась, что у него камень упал с души. Так он за меня переживал, — наши — в порядке. Правда, я не видел Леона. Но ребята сказали, что ты отправила его в хижину с ранеными.
— Да, — промямлила я, начиная вспоминать события прошедшего дня. — Он был слаб, и я приказала ему возвращаться домой. Да и раненых солдат нужно было кому-то сопровождать. Каков исход битвы?
— Все хорошо, — вмешался Аник.
Я чувствовала, что он смотрит на меня, и старалась отвести глаза, только бы не встретится с ним взглядами. Представляю, что он сейчас обо мне думает. Видок у девицы ещё тот!
— Враг разбит и почти полностью уничтожен. Город спасен. Твой друг, — он нарочно сделал ударение, чтобы задеть меня и Мари. — Подоспел вовремя и предупредил об опасности. Иначе, могло быть все иначе...
— Но, все закончилось, и не будем об этом, — произнесла я, чувствуя, что краснею от пристального взгляда мужчины. Как бы отвлечь Аника от моей персоны? — Вам нужно сейчас же переодеться. Есть во что? А мокрую одежду высушить!
Мужчины переглянулись между собой и бригадир кивнул.
— Идем.
Едва они покинула территорию палатки, как их споры возобновились.
— Ты, что, не мог её в своем шатре разместить? Там хотя бы, огонь можно развести и согреть её, — злобно ворчал Мариони, плотнее прикрывая тканевый полог палатки.
— Он занят ранеными, — сконфуженно ответил бригадир. — В медчасти все переполнено. Я подумал, что там пострадавшим будет лучше.
Мариони виновато мыкнул и согласился, что решение Аника было верным. Я мысленно улыбнулась, радуясь тому, что парни смогли хотя бы в чем-то прийти к согласию.
