Долгий путь ... часть 2

ДОЛГИЙ, ДОЛГИЙ ПУТЬ К СЕБЕ.

Часть II.

Глава 1.

Несильный порыв ветра проник в крону дерева и разбудил уже почти безжизненную листву. Медленно, едва слышно шелестя, будто переговариваясь между собой, листья посыпались вниз, укрывая пожелтевшую траву. Я сделала шаг. Негромкое шуршание пожухлой листвы под ногами, напоминало грустный шепот. Жаль, что лето закончилось. Впереди долгая, промозглая осень, а после — ещё более долгая и морозная зима. О том, что зимы в здешних местах суровые, мне рассказывал Мариони — местный мальчик, приставленный ко мне хозяйкой. То ли она беспокоится о моей персоне, то ли о том, что я сбегу?

Я грустно улыбнулась собственным мыслям. Проникнуть в планы Сандины — женщины, которая приютила меня и вернула к жизни невозможно. Они так часто меняются, противореча друг другу.

Хруст сухих листьев под ногами. Я бездумно брожу между деревьями, пользуясь возможностью побыть в одиночестве. Мой соглядатай куда-то пропал. Наверное, нашел какую-нибудь интересную корягу и представляет теперь, на что она может быть похожа...

— Нора! Смотри! — Мари неслышно возник рядом, будто вырос из-под земли. Эта способность подростка исчезать и появляться неожиданно все ещё пугала меня временами. Иногда казалось, что мой испуганный вид доставляет ему удовольствие. Парнишка всякий раз довольно ухмыляется, когда я вздрагиваю или даже вскрикиваю от неожиданности. Вот паршивец! Но ему я готова просить многое. Все же он единственный друг в этом чужом для меня месте. С ним я могу быть самой собой, не заботясь, что скажу что-то не то. Нет, он вовсе не глуп. Напротив, на удивление сообразительный и ловкий малый. Если и заметит что, то никогда никому не расскажет...

— Нора!

— Что? — я обернулась на окрик и увидела в руках у парнишки полную корзину отборных малюсеньких опят. И где он только находит их?! Я — так вообще ничего найти не могу. Наши с ним походы за грибами и ягодами всегда оканчиваются одинаково. Вначале он наполняет мое лукошко, а уж после и свое. Я же просто любуюсь природой, вслушиваясь и грустные окрики журавлей, да редкое жужжание запоздалых мух.

— Какое чудо! Где ты их раздобыл?

Довольный собой паренек горделиво задрал кверху и без того вздернутый носик и нарочито беспечно ответил.

— Знаю одно местечко неподалеку. Там всегда полно грибов. Хочешь, завтра опять пойдем?

Мы не спеша шли по тропинке по направлению к деревне. Путь не близкий — не меньше часа ходу. Но вся округа ближе была давно вдоль и поперек исхожена местными любителями лесных даров. Поэтому мы забирались подальше, зато всякий раз возвращались не с пустыми руками.

— Пойдем, — согласилась я, — Если отец тебя работать не заставит.

Упоминание об отце расстроило парнишку. Он помрачнел и недовольно поморщился.

— Отец? Да тролль с ним! С вечера скажу тетке Санди, что грибов здесь полно, и она сама нас отправит. Только бы погода не подкачала.

Глянула на небо. Чистое, прозрачное — оно было почти бесцветным — пустым, что ли. Но непогоды не предвещало.

— Ещё дня три дождей не будет. — Бросила, как бы невзначай и пошла вперед. Мари поспешил следом. Он привык к моим не совсем обычным рассуждениям, и не требовал объяснений. Воспринимал мои слова, как данность.

— Узнаешь эти места?

Я огляделась.

— Нет, а что, мы здесь бывали?

— Я тебя здесь нашел...

Точно, вон то дерево, под которым, как говорил Мари, он нашел мое бездыханное тело. Повезло мне, не пойди он в тот день за хворостом, не было бы меня уже на свете...

Я свернула к старому буку, медленно обошла вокруг, оглядывая пошарпанную местами кору на толстенном стволе. Что я хотела найти? Какие следы здесь могли остаться?

— Мари — окликнула я парнишку. — Когда ты набрел на меня, — то ... никого не видел больше?

— Кого? — не понял он.

— Ну... должно было быть тело погибшего...

— Твой друг?

Поспешно ответила

— Нет! Скорее наоборот.

— Враг? — я кивнула. Мальчик задумался, оглядываясь кругом.

— Правду сказать, я не присматривался. Как увидел тебя, лежащую на снегу. Вокруг ветки поломанные, и кровь... Кого я должен был ещё поблизости искать?!

— Да, прости, Мар. Я не подумала.

Паренек махнул рукой, давая понять, что не стоит извиняться. А я, в который уже раз вернулась в тот миг, когда пришла в себя в маленьком деревенском домике.

* * *

...Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Я будто бы очнулась от долгого, глубокого и пустого сна. Не сразу смогла сообразить, где нахожусь. Да и жива ли я вообще? Последние воспоминания — это ощущение страшной, нестерпимой боли и собственный крик...

С трудом разомкнула веки — незнакомое помещение. Низкие потолки и огромные балки над головой. Отталкивающий запах чего-то печеного, похожий скорее на дым. Полумрак и духота. Где я? Где-то за стеной слышался говор. Неясные, слабо различимые голоса. Причем на незнакомом языке. Впрочем... отдельные слова я понимала, хотя и с трудом. Язык тикаров, азы которого мне преподал в свое время Лари. Тикары? Кажется, они населяют окрестности подножий гор на севере империи. Далековато же занесла меня судьба. Или, вернее, сильные крылья грифона...

Попытка встать не увенчалась успехом. Полное бессилие. Я даже головы поднять не смогла. Зато пошевелилась — и не чувствовала боли. Ничего не болит вообще! Уже хорошо! С трудом подняла руку — как чужая она откинулась в сторону, опрокинув глиняную кружечку, стоящую рядом, на табуретке. На шум в дверном проеме возникла чья-то тень, и я услышала радостный возглас.

— Она пришла в себя!

Шум торопливых шагов в соседней комнате. Тень бесцеремонно оттолкнули в сторону, и около кровати появилась женщина.

— Силы небесные, наконец-то! Не пошли прахом мои труды!

— Как ты? — Перед женщиной появилась взлохмаченная мальчишеская шевелюра. Добродушное личико и изогнутыми бровками и огромными открытыми глазами. — Жива?

— Прочь, постреленок, ещё напугаешь её! — мальчишку поймали за ухо и отбросили на приличное расстояние. Он недовольно заворчал и остановился, почесывая ухо.

— Сама-то — сущая ведьма. Тебя она, пожалуй, скорее испугается!

Препирательства продолжались бы ещё, но я решилась нарушить их. Правда очень сомневалась, что моя робкая попытка заговорить на малознакомом языке будет удачной.

— Г-где-е я?

Тишина. Минуту на меня молча смотрели. Наверное, удивлялись, что я жива настолько, что способна говорить. Или меня принимали за немую?

Наконец, женщина пришла в себя, и заботливо погладив меня по руке, спросила

— Пить хочешь?

— Да...

Так, меня понимают. Неплохо.

Теплый настой из каких-то пряных трав был приятным на вкус и хорошо утолял жажду. Пока пила, меня внимательно разглядывали. Да что ж я, чудище невиданное что ли?

— Где я? — настойчивее повторила вопрос

Ответ на него я в тот день так и не получила. Не получила я его и днем, и даже неделей позже. Меня кормили, поили, говорили со мной, как с несмышленым младенцем, но попытки узнать местонахождение были по-прежнему тщетны. Женщина — хозяйка домика, в котором меня приютили, дома бывала редко. Она была владелицей небольшого кабачка в деревне, и дни напролет пропадала там, кашеваря для клиентов. Основную заботу о больной взял на себя мальчик. Нескладный парнишка лет тринадцати с красивым именем — Мариони и добрыми темными, как ночь, глазами ухаживал за мной, лучше любой сиделки. Он неотступно находился рядом. День и ночь, в любую минуту, когда бы я ни позвала его, он тут же появлялся у кровати. Страшно болтливый, он беспрестанно что-то говорил. В основном радовался моему выздоровлению, добавляя, что тетушка Санди — так звали ту немолодую грузную даму, буквально вырвала меня из лап смерти.

— Ты и сама молодец, — восхищенный мальчишеский голосок заставлял меня улыбнуться. — Выкарабкивалась, что было сил.

Его болтливость пошла на пользу. Я вспомнила то, чему учил Лари, и поднабралась других тикарских выражений, быстро пополняя свой словарный запас. Вскоре, свободно общалась с мальчиком. Если делала какие-то ошибки, то Мари, весел хохоча над ними, исправлял и терпеливо объяснял, что не так.

Через несколько дней после моего пробуждения, когда я немного окрепла и смогла вставать, он впервые вывел меня на воздух. Глаза, отвыкшие от солнечного света, на миг ослепли, и я невольно зажмурившись, ойкнула и уткнулась Мариони в плечо. Он же устоял на месте, только обнял меня за талию, помогая удержаться на ногах.

— Глаза болят? Ничего, сейчас в тень уйдем. Полегче будет.

Усадил меня на скамью под огромным деревом и заботливо прикрыл плечи шалью. Сам примостился рядышком.

— С непривычки может и голова закружиться. Это от свежего воздуха...

Я замерла, подставив лицо солнечному свету, наслаждаясь, тем, как кожа наполняется теплом. Как хорошо, все же жить на свете!..

После долгого молчания, нарушать которое мне не хотелось, он поинтересовался

— Как звать-то тебя, горемычная? А то уж и на человека стала похожа, а мы с теткой все к тебе незнамо как обращаемся. Имя-то свое помнишь?

Имя? Я вздрогнула от вопроса, будто получила сильный удар. Нет, не по телу — по сердцу. Кто я теперь?

— Не помнишь? — неподдельный ужас в глазах подростка.

— Отчего же, помню... Нора... меня зовут.

— Нора? Странно! Ты издалека, верно?

Кивнула.

— Далеко отсюда Шарк?

— Что это? — Мари не слышал о таком городе.

— Сарпина, Нариента? — я начинала волноваться. Неужели в здешних местах ничего не знают о столице? Далеко же от дома забросила меня судьба!

— Нариента?! — мальчик оживился. — Слыхал я об этом местечке. Говорят, король наш там живет!

— Далеко это?

— Не знаю. Я только в Финтре бывал. Это в трех днях пути...

* * *

Мало-помалу, но силы возвращались. Солнышко щедро прогревало мое истощенно тело. Все больше времени мы проводили на воздухе, понемногу начиная гулять по ближайшему лесочку.

— Уже совсем тепло. Лето! Сколько же дней я была без сознания?

— Дней? — Мариони удивленно присвистнул. — Месяцев! Три месяца! Скоро осень.

— Как? — поверить в это было сложно. Поначалу я приняла его слова за шутку. Но осмотрев местность вокруг себя, убедилась, что он не лжет. Природу не обманешь — я выпала из мира на всю весну и добрую половину лета.

— А как я здесь оказалась?

Мари посерьезнел и начал свой долгий, неспешный, рассказ, из которого я узнала, что обязана этому худенькому парнишке с нескладной фигуркой подростка, но крупными и сильными как у взрослого мужчины руками, своим спасением. Неслыханное везение, что ему приспичило в тот день пойти в лес за шишками. Не окажись он в той стороне, я бы просто напросто замерзла, умерла от потери крови или же была бы растерзана дикими зверьми. Да, неуемная фантазия мальчика, с которой он мне в подробностях рисовал возможные перспективы моей гибели, заставляла мурашки пробежать по спине. Он же пересказал, как наткнулся на мое бездыханное тело, и, обнаружив, что я ещё жива, потащил в деревню. Сообразительный парнишка соорудил из веток что-то вроде полозьев, уложил меня на них и понемногу, с передышками, доставил-таки до жилья.

— Ты сильно стонала, при малейшем неловком движении. — Вспоминал он события тех дней. — Не будь в лесу снега, я бы тебя на руках донес, но по сугробам... — вздохнул и растерянно развел руками — сложновато.

Хвастал! Я усмехнулась, и, желая поставить паренька на место, спросила

— Да у тебя бы сил не хватило!

Он обиженно надул губки, но стараясь оставаться спокойным, возразил.

— Сейчас, ты и вовсе тоща. Но и тогда это было мне по силам. Я же не ребенок!

Он горделиво расправил плечи и поднял вверх голову. О, да парнишка-то с меня ростом! Не так уж он и юн, как мне показалось поначалу.

— Конечно не ребенок, — успокоила паренька, беспокоясь, что в случае его обиды, останусь в одиночестве. — Мари, сколько тебе лет?

— Шестнадцать, семнадцатый пошел.

— В самом деле? — Я по-другому взглянула на своего спасителя. Выходит он гораздо старше, чем я предполагала ранее.

* * *

Моей одежды мне не вернули. Тетка Санди дала мне обычную для здешних мест длинную женскую рубашку и сарафан до пят. Кроме того, строго настрого наказала не выходить из дома с непокрытой головой. Я, было, воспротивилась, но Мари подтвердил, что лучше тетку послушать, и я сдалась. Теперь мои волосы всегда были укрыты от посторонних глаз. Да, забыла сказать, что я распрощалась со своими непослушными рыжими локонами. Их нещадно состригли во время болезни, опасаясь, что могут завестись вши. Бред! Но теперь я имела прическу под мальчика — коротенькая стрижка, с которой в обществе стыдно появиться. Ну да ладно — какое в деревне общество! А Мариони привык видеть меня такой — не испугается. Я вот себя испугалась, вернее своего отражения...

Едва окрепнув для длительной прогулки, уговорила паренька проводить меня к ближайшему водоему. Что-то внутри меня рвалось к воде, страдало от её отсутствия. Никакие скудные купания в маленькой лохани не могли компенсировать необъяснимую жажду, которую ощущал весь организм.

Преодолев метров пятьсот непроходимого леса, мы очутились у небольшого озерка. Мариони усадил меня на большую корягу и сел рядышком на земле. Ловко бросая в воду камешки, он сказал

— Это очень красивое местечко. Я частенько купаюсь здесь летом. На другом берегу купаются все деревенские. А здесь — махнул он вокруг себя — только я. Пройти немного через лес — и все. Жаль, что теперь уже вода холодная. Можно легко простудиться.

— Но не я! — решительно поднялась и пошла к воде.

Мари бросился следом, хватая меня за руку.

— Стой ты, полоумная! Заболеть хочешь? Или утопиться решила?

— Ни то, ни другое. Дай мне минут десять, не больше. Да, — обернулась на паренька. — Отойди подальше. Негоже шпионить за купающимися девушками!

Мариони мгновенно покраснел до кончиков волос. Оно и понятно, кому понравится, быть уличенным в подглядывании.

— Мне и неинтересно — возразил он и демонстративно удалился за ближайшие кусты.

Я скинула с себя одежду и пошла к воде. На гладкой зеркальной поверхности озера отразилось изможденное худое лицо уставшей от жизни женщины, с впалыми щеками, пустыми глазами и короткими взъерошенными волосами. Силы небесные, неужели это я?! Вот ужасть-то какая!

Сердце больно защемило. То ли от собственного вида, то ли от осознания, что нет больше той юной улыбчивой девчонки, коей я была еще полгода назад. Она осталась в той прошлой жизни, к которой вернуться очень сложно, может быть даже невозможно...

Нет, о чем это я?! Все вернется! Я выберусь отсюда и вернусь назад в Шарк... Или отправлюсь сражаться с врагом. Для этого сил у меня достанет!

Решительно тряхнула головой и побежала, уворачиваясь от водных брызг, приятно щекочущих лицо и плечи. Ох, холодна водица! Захлебнулась от спазма охватившего организм, пронзенный прохладой, но не остановилась, а с головой окунулась в воду. Расправила руки и поплыла, не выныривая на поверхность.

Метрах в тридцати о берега, вода стала теплее. Где-то били горячие подводные ключи. Туда-то мне и нужно!

В центре озера я выплыла на поверхность, ощущая давно забытое блаженство. Тело наливалось силой с каждой секундой, поглощая энергетику воды.

— О-о-ох! — широко раскинула руки, откинулась на спину и замерла на поверхности. Где-то высоко в небесах светило солнышко. Смеясь, оно наблюдало за моими детскими выходками, милостиво выглядывая из-за плывущих облаков, одаривая меня скупыми, слабо греющими лучами. Жалело меня, горемычную. Не хотело, чтобы я замерзла!

Я плавала, ныряла, плескалась, не замечая времени. Краешком глаза видела Мариони, который приютился у крайнего дерева и наблюдал за мной жадными глазами подростка. Интересуется мальчик противоположным полом! Ну да ладно, пусть смотрит. Правда, на то, что от меня осталось, кажется, даже смотреть страшно.

Но, как ни хорошо было в родной стихии, а озноб давал о себе знать. Скоро руки и ноги стали плохо слушаться. Пора было выбираться. Я подплыла ближе к берегу и крикнула.

— Мариони, паршивец, глаза-то отведи, пока я выйду!

К моему удивлению, он сделал в точности до наоборот. Выскочил на берег, и, подхватив лежащую на берегу рубашку, протянул мне.

— Ты, хотя бы зажмурился. — Воскликнула я, выбираясь таки из воды. Мальчик послушался и крепко сомкнул ресницы, усмехаясь во весь рот.

— Ты такая странная, Нора. Думаешь, я совсем ребенок и девок голых не видел? Сколько угодно!

Натягивая на мокрое тело рубашку, я засмеялась.

— Так и видел?

Парень, на удивление, воспринял мои слова серьезно. Он, даже не моргнув глазом, снял с себя и накинул мне на плечи тонкую, но очень теплую жилетку из овчинки. Обхватив меня, подняв на руки, и бесцеремонно усадил на колени.

Мелкая дрожь понемногу утихала. Под горячим дыханием Мари, я согревалась и скоро перестала дрожать. Что ни говори, а приятно чувствовать рядом присутствие сильного мужского плеча. Как давно такого со мной не было...

— Согрелась? — неподдельная забота в голосе умиляла. С чего этот паренек так возится со мной? Надо будет выбрать момент и поинтересоваться. Я слегка кивнула

— Ты не ответил

— О чем ты?

— Ну-у-у!

— Ах, это — Мариони немного смущенно улыбнулся, не отводя взгляда от воды, и произнес. — Ты, Нора, при всей своей взрослости, отстала от жизни. В деревне дети рано взрослеют. Молодежь гуляет, присматриваясь, друг к другу. Что время терять — заявил он с видом знатока. — Если мне нравится девчонка, так я не буду долго вокруг да около ходить... тем более, что и они зачастую бывают не прочь...

Слова Мари заставили меня покраснеть до корней волос. Зачем вообще я задала ему этот вопрос? Можно подумать, что меня это волнует.

— Вокруг меня много девок крутится. Интересуются. Хотят встречаться. Я им нравлюсь. — Мар неожиданно замолчал и пристально посмотрел мне в глаза.

— Я ведь симпатичный? Многие так говорят...

Вопрос застал меня врасплох. Я никогда не смотрела на Мариони с такой стороны. Теперь же взглянула на паренька критически. Что сказать, внешность довольно привлекательна. Высокий лоб, открытые почти черные глаза, обрамленные густыми ресницами. Тонкие брови вразлет, придающие лицу рассудительное, и вместе с тем ироничное выражение. Опустила взгляд ниже — губы... Чуть припухлые, чувственные...

Невольно, сама от себя не ожидала, провела рукой по взъерошенной шевелюре юноши, поправляя волосы

— Симпатичный... мальчик...

— Идем домой — прошептал он. Почему-то сник, как мне показалось, погрустнел.

Он поставил меня на землю и, не оглядываясь, побежал к лесу. Торопливо натягивая на себя сарафан, я припустила следом.

— Ма-ар! Погоди! Ма-а-р!

— Что? — резко остановился, и я налетела на него сзади.

— Нора, какая ты неуклюжая!

— Прости. Но если я отстану, то заблужусь.

— Боишься? — в черных глазах зажглась искорка радости. Он был доволен, что нуждаюсь в его помощи. Ну что ж, пусть парнишка порадуется.

— Да!

Он наигранно озабоченно вздохнул, бесцеремонно ухватил меня за руку и повел среди деревьев, какой-то ему одному известной тропинкой. Я почти бежала следом. Хорошо, что купание вернуло мне силы, иначе уже бы валилась с ног от усталости.

— Ну, вот ты и дома. Иди — обсохни, а то простудишься. А мне пора. Тетке скажешь, что у меня дела...

Мальчик исчез из вида, а я осталась стоять у дома тетушки Санди. Без сомнений, чем-то обидела Мари. Какой он, оказывается ранимый!..

Глава 2.

Купание пошло на пользу. Я почувствовала это сразу же. Силы возвращались с каждым днем. Теперь мне уже требовался отдых после длительной прогулки. На смену хандре и апатии пришли интерес к жизни и жажда деятельности. Захотелось заняться чем-нибудь.

Тетка Санди с радостью воспринимала мое выздоровление. Ей не помешал бы помощник по дому. Да и огород отнимал много сил и времени. Нет, она и словом не обмолвилась об этом. Но с возвращением сил ко мне вернулись и кое-какие магические способности, в том числе чтение мыслей. Женщина уставала от тяжелой работы по дому, и иногда просто мечтала о помощнице. Почему бы не отблагодарить спасительницу?

В итоге, я уговорила её принять мою посильную помощь и стала заниматься сбором и заготовкой овощей. Засолка огурцов и помидоров — до чего же увлекательное занятие! А на очереди ещё копка картофеля. Его у тетки была целая плантация. И для чего столько? Ну, да ничего страшного, вместе мы быстро управимся.

Мариони теперь появлялся редко. Заскакивал раз в несколько дней на короткое время, чтобы перемолвиться с хозяйкой о чем-то, и торопился восвояси. На мои настойчивые вопросы уклончиво отвечал, что помогает отцу. Дескать, уже лето на исходе, а сено для скотины ещё не заготовлено.

— Одному папаше нипочем не управится — деловито заявил он, отводя взгляд, и опять исчез на несколько дней. Но, все же, я поймала однажды паренька и потребовала отвести меня к тому месту, где была обнаружена.

— Зачем? — искренне удивился Мар.

— У меня были кое-какие вещи. Может что-то осталось...

— Сумка? Так она цела. За твоей кроватью лежит.

В самом деле — все мои вещи оказались в целости и сохранности. Даже лук здесь. И одежда — выстиранная и аккуратно заштопанная стопкой лежала на полке. Но кое-чего я все-таки не нашла. Подарок Лари — кинжал, которому я обязана спасением. Его нигде не было. Остались только пустые ножны, сиротливо ютившиеся среди вещей.

Внимательный Мари заметил, что я совсем сникла, перевернув содержимое сумки

— Что? Что ты потеряла?

— Есть...была одна вещица...

С минуту он медлил. Затем подхватил теплую куртку тетки — нахалом натянул её на меня

— Идем.

Путь оказался не близким. Через полчаса хода я уже искренне сочувствовала другу. Туго ему пришлось весной. Шутка ли сказать — дотащить меня через буреломы и сугробы до деревни...

Наконец, он замедлил шаг, разглядывая деревья.

— Вот, вот у этого дерева ты лежала. — Решительно указал на огромный раскидистый бук. Дерево было очень мощным старым — корни в нескольких местах выпирали из земли, далеко расползаясь в разные стороны. Запрокинула голову — макушка терялась высоко в небе.

— Ничего себе. Ну и полет был! — негромко присвистнула, представляя себя, падающую с такой верхотуры.

— Какую вещь ты потеряла? — вывел меня из ступора Мариони.

И мы принялись лазить под деревом, разгребая прошлогодние листья, в надежде обнаружить пропажу.

Удача улыбнулась мне. Кинжал нашелся. Небольшое, лезвие блеснуло у корня дерева, словно звало к себе хозяйку. Кажется, Лари что-то такое говорил: "Кинжал знает хозяина и другого слушать не станет!" Или я придумала?

— Вот он! — довольная, упала на траву, обтирая лезвие от земли.

— Глянь-ка, и не заржавело! — Мари осторожно тронул оружие, с восхищением разглядывая блеск металла и узор на рукоятке.

— Это эльфийская сталь. — Объяснила я. — Она не подвержена воздействию влаги.

— Ты умеешь обращаться с оружием? — спросил он, когда мы возвращались обратно. Я кивнула. Глаза паренька загорелись неподдельным любопытством.

— С каким?

— Со всем понемногу. Знаешь, я всего лишь два года проучилась в школе. Опыта маловато.

Кажется, с того дня Мариони стал смотреть на меня по-другому. С тайным восхищением, что ли?

— Как бы я хотел научиться драться! — мечтательно проговорил спутник, шествуя вслед за мною по тропинке.

— Хочешь, я с тобой позанимаюсь?

— Правда? — глаза паренька загорелись, но, он тут, же осекся. — Чтобы девчонка учила меня? — недовольно скривил рот.

— Боишься, мнения дружков? — хитро прищурилась, исподтишка глядя на парнишку. Что-то он мне ответит?

Вопрос попал в цель. Признать это вслух он не мог. А значит, и отказаться ему было неловко. В итоге, я стала обучать Мари бою на мечах. Мой знакомец выстругал из дерева некое подобие моего оружия и вскоре научился ловко управляться с ним. Тренировки серьезно увлекли паренька, и за всей занятостью он старался находить для них время — частенько выбираясь украдкой от отца. Тогда мы бежали с ним в лес — подальше от любопытных глаз. А показывала ему приемы, объясняя, как должен вести себя воин, чтобы одержать победу. Он жадно вслушивался в мои слова, боясь пропустить даже мелкой детали. Будучи довольно смышленым, он быстро освоил основы боевых искусств, чему я искренне радовалась. Все-таки Мариони — мой первый учительский опыт. И какое счастье, что он оказывается удачным!

Так я думала, спрятавшись под деревом от нудного моросящего дождя, наблюдая за медленными уверенными движениями парня, пока он снова и снова повторял заученные движения, ловко орудуя моим мечом. Нравится Мари блеск металла и ощущение силы в руках! Это сразу бросается в глаза. Любопытно, откуда у сына деревенского огородника такая тяга к оружию?

— Мари, я уже говорила, что ты большая умница?!

Тот не спеша опустил меч, встав в стойку воина-победителя, и снисходительно произнес

— Много раз. Но мне кажется, ты сильно преувеличиваешь. Я ужасно неловкий.

— Ничуть. Мне приходилось видеть неловких. Поверь мне, ты много лучше их.

Мой приятель расплылся в довольной улыбке, и поспешил ко мне. Капельки дождя, медленно скатывались с промокших волос, падая на лицо. Он машинально смахнул их рукой и тряхнул головой. Я шарахнулась в сторону и взвизгнула от неожиданности.

— Мари! Бесенок! Сам мокрый, так хочешь, чтобы и вымокла до нитки?! Стоило ли прятаться от дождя, если придет друг и одарит тебя ведром холодной воды!

Паренек весело захохотал, повторив свою выходку. Я же опять взвизгнула, закрываясь руками.

— Надо же, мы дождя боимся! Не сахарная, не растаешь!

С этими словами он нагло столкнул меня с насиженного места, и я вмиг оказалась на проливном дожде. Делать было нечего

— Идем домой — победитель! Радуйся, справился со слабой немощной девушкой. — Нарочито страдальчески охнула и потопала по направлению к деревне.

На самом деле я радовалась успехам Мариони. Приятно видеть плоды своих трудов. К тому же Мари не скрывал своей благодарности, а это мне льстило... Жаль, что я не такой уж спец по боевым искусствам, и боюсь, что скоро обучать Мари мне буде нечему.

Я ошиблась. Для любопытного Мариони оказалось мало овладения мечом. Он пошел дальше. Однажды, когда мы с ним тащили из огорода корзину с картошкой, вдруг поинтересовался.

— Нора, я видел среди твоих вещей лук и стрелы. Ты стреляешь?

Я засмеялась.

— Нет, просто так за собой таскаю! Но, сам же видел, он сильно пострадал.

— Тетива лопнула, разве это сильно!

Глупыш, он даже не догадывался, что найти материал для настоящей тетивы в здешних местах практически невозможно.

— Эльфийские луки обычному человеку не починить. Нужен мастер.

— Да? — Мар задумался.

Мы теперь сидели на скамье во дворе тетки Санди и лузгали семечки. Удивительно, но деревенская привычка — грызть семечки в свободное время оказалась зловредной. Я быстро втянулась, теперь уже не выходила на улицу без кулечка с жареными семечками. Благо они в огромном количестве произрастали в огороде тетке Санди.

— Надо обмозговать. — Решительно заявил он, насыпая себе пригоршню привязчивых семян.

К этому вопросу он больше не возвращался. Я думала, что он забыл. Как оказалось — нет...

* * *

Мы шли по направлению к дому с большой корзиной молоденьких опят. Уже несколько месяцев я живу в маленькой деревушке, затерявшейся в густом непроходимом лесу. Пока я не узнала, где именно находится деревня. Знаю только, что приютилась она неподалеку от подножия горного хребта. И ещё — за горами земли, захваченные варлоками. Значит, где-то рядом идет война. Там война — а я здесь — в тепле и покое.

— Нора! — Мариони выдернул меня из раздумий. — Мы с отцом едем в город. Я хотел предложить... дай мне лук, может, я найду там мастера.

— Мастера? — я оживилась. — Там... живут эльфы?

— В Финтре? Там всяких полно. Знаешь, я даже однажды гнома видел. Маленький такой — зеленый и ножки кривые. Стра-а-шный!

Мариони, для пущего эффекта закатил глаза, и скривил смешную физиономию. Я засмеялась.

— Это не гном был. Гоблин.

— В самом деле? А ты откуда знаешь? Видела таких?

Кивнула в ответ.

— Один даже у меня в друзьях... был...

— Не может быть! Где ты жила? У вас там что, разные чудища водятся?

— Как везде. — уклончиво ответила, не желая будоражить волнующие воспоминания.

Лук приятелю я передала без опаски. Знала, что он сохранит его, а получится, так и отремонтирует. Однако, работа эта дорогостоящая. Долго упрашивала его принять от меня деньги, в уплату. Бесполезно. Он горделиво заявил, что мужчина не может брать денег с женщины. Чудной! Пришлось схитрить.

— Знаешь, Мар. Мне нужен ещё меч. Сможешь заказать? Копию моего — объясни, и тебе изготовят.

Мальчик растерянно смотрел на меня. Видно, такого поручения он не ожидал.

— Эта работа долгая. Не жди, что тебе заказ сейчас же отдадут. А вот задаток нужен обязательно.

Достала из заветного кошелька Лари несколько монет и протянула их парнишке.

— Бери! Найдешь искусного кузнеца из эльфов или гномов — сама не знаю, кто этим может заниматься. Но к обычному мастеру даже не обращайся — он не сделает.

— Понятно! — с некоторым недовольством, но деньги были приняты. И Мариони исчез на две недели. Тетка Сандина говорила, что он с отцом поехал на осеннюю ярмарку — продать излишки овощей. Это было обычным делом среди крестьян деревеньки.

* * *

Местные жители жили в основном натуральным хозяйством. Питались тем, что выращивали в огородах, или же пользовались дарами природы — собирая ягоды, грибы. Ловля рыбы — тоже была для них немаловажна. Покупали только самое необходимое — предметы быта, соль, оружие для охоты.

К тому же почти в каждом хозяйстве имелась всяческая живность. Куры и утки — дело вполне обычное. Их небольшие стайки то тут, то там сновали по деревне, иногда наполняя окрестности гомоном и криком. Но, кроме того жители держали крупный скот — овец и коров. Для выпаса их весной отгоняли в дальние леса, где оставляли до глубокой осени. Небольшие полянки среди непроходимой чащи — что может быть лучше, чтобы выкормить потомство и сохранить его в целости. Мари говорил, что с первым снегом пастухи пригонят скотину в деревню. Когда наступят морозы, большинство животных забьют на мясо, излишки которого тоже поедут в город на рынок. Жаль, конечно, животинку, но воспоминания о жареных колбасках, которые мы с приятелями любили уплетать в школе, уменьшили жалостливые эмоции. Каждое существо проходит положенный ему жизненный путь и выполняет свое предназначение. Ни к чему жалеть.

Не смотря на такой образ жизни деревеньки, я с удивлением узнала, что заведение тетушки Сандины пользуется успехом. Туда частенько захаживали не только местные холостяки и молодежь, но и семейные, как говорят, одомашненные мужики. Даже многодетные матроны забегали к тетке, чтобы прикупить чего-нибудь съестного, если не хотели готовить дома. Когда я полностью восстановилась после болезни, то стала помогать Сандине и в кабачке. Женщина была хорошей хозяйкой и дела шли в гору. Но, иногда не хватало времени и свободных рук. Я же, как могла, старалась облегчить своей спасительнице жизнь. Незаметно для человеческого глаза применяла магию. Тесто на булки и пироги получалось всегда удачным. Не было больше случаев, когда бы опара не подошла. Мясо на противнях никогда не пригорало. Каши всякий раз получались на удивления вкусными. А пиво — на редкость крепким и пенистым.

В свою очередь, хозяйка многому меня научила. Местная кухня скоро стала мне так же знакома, как раньше я знала рецепты приготовления эльфийских блюд. Но... применять свои знания приходилось с большой опаской, дабы не вызвать подозрений.

Только оказавшись среди людей, я поняла, насколько отличаюсь от них. Странные, абсолютно не приспособленные к жизни существа, с массой невыполнимых желаний, требований, но одновременно с очень умеренным чувством ответственности. Их, хлебом не корми, а только позволь пожаловаться окружающим на свою тяжелую жизнь. Причем, считали виновными в своих проблемах не себя, а непременно кого-то другого...

* * *

Тетушка Сандина... О! Это вообще отдельная история. Моя спасительница — особа крайне эксцентричная и непредсказуемая. Дородная женщина средних лет с приятной внешностью, но решительным мужским характером. В общении с ней сложно было найти нужную нить. Я пыталась несколько раз проникнуть в её мысли и как-то воздействовать на эмоции. Первое удалось беспрепятственно, а вот со вторым — загвоздка. Настырная женщина ни в какую не хотела сменить свои решительные воинственные взгляды на более мягкие. Хотя... манипулировала её настроением я легко. Иногда просто выручала Мари и других, попавшихся под горячую руку хозяйки, спасая их от очередной взбучки. Иначе... возможно, что она запустила бы них сковородой, или чем-то потяжелее. Местные женщины, если верить байкам, тяжелы на руку, особенно когда видят не очень трезвых мужиков.

Тетушка Сандина была ярким представителем этой половины населения деревеньки. Поэтому угодить нестандартным вкусам "дамы" до сих пор не удалось ни одному соискателю её руки. Чего уж о сердце говорить.

Сама она не распространялась о своих поклонниках, но мой дружок-болтун выдал всю подноготную целительницы, сопровождая рассказ красочными описаниями.

— К тетке дважды сватался наш местный кузнец — едва сдерживая смех, рассказал как-то Мари, сопровождая меня на прогулке по деревенской улочке. — Видишь вон того здоровяка?

Навстречу нам шел высокий крепкий мужчина. Он был порядком подвыпивши, но даже в таком виде смотрелся вполне... Если бы не заросшее щетиной лицо, которая придавала ему вид дикого зверя.

— Привет, Чарниш! — Мари, как давнему другу, помахал кузнецу рукой. Тот притормозил, вглядываясь мутными глазами в лицо паренька. Узнал и расплылся в радостной улыбке

— Мариони?! Привет, приятель. Как дела у тебя... и твоей хозяйки?

— Сандина? Она мне не хозяйка. — Резковато ответил юноша. — А дела у неё отлично. Ежедневно гуляет вечерами в лесу...

Парнишка таинственно подмигнул мне и, ухватив за руку, потащил домой.

— Хочешь посмотреть на любопытное зрелище после заката? — громко засмеялся Мари, как только мы скрылись за поворотом. — Руку дам на отсечение, что Чарниш опять пойдет свататься. Он как настойки переберет, так к Санди идет. Она-то тоже хороша, кричит на кузнеца, ругает, а сама не отпускает от себя. Приворожила мужика

— Как?

Я искренне удивилась. В том, что в деревне никто не обладает магией, я не сомневалась. Сразу бы почувствовала. Откуда, в таком случае, такие смелые заявления? Но Мари невозмутимо ответил

— Она же травница. Знает, кому какую травку заварить. Захочет — излечит, а захочет — туману в голову напустит. Так и с Чарнишом получилось. Люди говорят, что Сандина по молодости вокруг него крутилась, замуж хотела выйти. А он даже смотреть на неё не хотел. Хотя, по словам деревенских сплетниц она в те времена была настоящей красавицей — стройна! — Мари критически оглядел меня — У неё все было на месте — высокая грудь, тонкая талия...

Я начинала краснеть под пристальным взглядом парня. Он же бесстыдным образом рассматривал меня, словно сравнивая с юной Сандиной.

— Густые русые волосы — ниже ..., коса у неё была длинная.

Стерпеть этого я уже не смогла. Вспылила и, сжав кулачки, принялась колотить парнишку по груди

— Не смей смеяться над моей внешностью. Когда-то у меня тоже были длинные... очень даже красивые волосы. Да и сама я не уродина. Многим... некоторым даже нравилась!

Не в силах больше сдерживать эмоции, побежала прочь по улице, на ходу вытирая проступившие слезы. Конечно, я знала, что далеко не красавица, но так нахально смеяться надо мной! Никому этого не позволю...

Для себя решила, что не прощу наглого и бесцеремонного мальчишку никогда! Ближе к вечеру, когда эмоции улеглись, я уже не считала Мари таким уж виноватым. Что взять с деревенского неотесанного паренька, который даже не подозревает о правилах приличия и хорошем тоне.

Но он думал по-другому. Едва на деревню спустилась ночная мгла, а на небе проявилась первая, звездочка, как за окном раздался тихий шорох. Среди деревьев возникла неясная тень — Мари! Он опасливо приблизился к моему окну, не подозревая, что за ним наблюдаю. Осторожно, раскрыл створку и просунул руку. Что там? Маленький букетик поздних полевых ромашек. Ого! Грехи замаливает.

— Куда! — в тишине мой голос прозвучал неожиданно и грозно. Мари вздрогнул, но я не сдержавшись, захохотала, и он заметил меня. Одним прыжком оказался на подоконнике и виновато прошептал.

— Нора, прости меня. Знаю, я виноват. Увлекся игрой и не удержался — пошло пошутил. Прости!

Как я могла злиться на Мариони! Он — единственная родная душа в этом диком краю. Никто, кроме него не заботится обо мне! Но пареньку нужно было задать, и следующие десять минут он терпеливо выслушивал мои нотации о неприличном поведении, которое недостойно уважающего себя мужчины.

— Какая женщина захочет заводить серьезные отношения с мужчиной, зная, что он может в любой момент пустить в её адрес колкую, неприличную шутку.

Мариони понурив голову, выслушивал мои слова. Было ли ему стыдно? Наверняка! Иначе он бы не пришел сейчас с извинениями и цветами. Значит не все потеряно, где-то в глубине души в пареньке есть то, что я пытаюсь разбудить уже битый час! Ну, да ладно, хватит на сегодня нотаций! Сменила гнев на милость и полюбопытствовала

— Кто-то говорил о сюрпризе сегодня вечером?! — игривая улыбка не могла не подействовать на Мариони. Он тут же расцвел, понимая, что прощен, и потянул меня за руку. Пришлось выбираться через окно. Паренек поймал меня под руки, чтобы я не -завалилась в заросли крапивы, приложил палец к губам, призывая к тишине, и прошептал

— Идем! Сама увидишь, чем занимается вечерами Сандина.

В темном ночном лесу, где, кажется, невозможно и шагу ступить, чтобы не упасть, Мариони уверенно вел меня за собой. Он, словно видел в темноте. Стоп, я же могу! Включила ментальное зрение... Какая красота вокруг! В сумраке леса, среди таинственных теней и редких лучиков красавицы луны, то тут, то там, мелькали яркие светлячки, освещая малюсенькое пространство вокруг себя. Из сотен таких пятен складывалась освещенная тропка, ведущая в лесную чащу. Неужели нам туда?!

Лес неожиданно оборвался, и мы оказались на краю небольшой полянки. Мари остановился, удерживая меня.

— Смотри!

На противоположном краю поляны, у небольшого прогорающего костерка, я заметила Сандину. Что же она делает? Женщина жарила на углях какие-то грибы. Небольшие, сморщенные шляпки, нанизанные на тонкие палочки, источали неприятный, но удивительно знакомый аромат.

— Что это?

— Приворотное зелье готовит — запросто ответил Мар. — Раньше, пока тебя не было, она эти дома занималась. А теперь сюда уходит, подальше от посторонних глаз.

Не веря своим ушам, я как завороженная смотрела на действия хозяйки

— А ты что, шпионишь за ней?

— Случайно вышло. Я как-то с одной девкой забрел в лес...

Мариони осекся и настороженно глянул на меня.

— Ночью? — я искренне удивилась его словам. И только через миг, когда он неловко замялся, поняла глупость вопроса. Получалось, что я влезаю в личную жизнь парня. Это мне не нужно!

— Меня не интересует, что ты здесь делал! — почти выкрикнула я, не понимая причины своего поведения. — Я лишь удивилась, что ты шпионил за Сандиной!

— Да не шпионил я! — прошипел на меня приятель. Они с Чарнишом слишком громко смеялись, мы и пошли за звук голосов. Из чистого любопытства.

Я уже открыла было рот, желая сказать что-то ещё, но Мари накрыл его ладонью и повернул меня лицом к поляне.

— Смотри!

При слабом лунном свете, я разглядела, как женщина сдернула с палочек печеные грибы и принялась активно растирать их в небольшой ступке. Странное занятие! Неужели она и вправду ведьма?! Вот это новость!

Женщина же пересыпала порошок в трубку, ловкими пальцами плотно набив её, и закурила. До нас долетел легкий дымок. Сандина же с наслаждением затягивалась снова и снова... Обернулась в сторону леса... рядом с костром появился кузнец

— А-а-а-а... — я вытаращила глаза, указывая своему спутнику на происходящее.

Мариони кивнул, давая понять, что тоже заметил Чарниша. Мужчина и женщина обменялись парой слов, которых я не расслышала, и он, присев рядом, принял из рук Санди, трубку, и затянулся.

Они тихо переговаривались между собой, разглядывая друг друга. В отсветах пламени костра я видела, как горят их глаза. Беседа явно по душе обеим сторонам.

— Мне кажется, что он нравится Сандине... — прошептала я, толкая Мариони в бок.

— Не глупи! Это она его привораживает.

— Дурень! — я обиженно надула губки, вспоминая, откуда мне знаком запах дыма, доносящийся от костра. Точно!

— Знаешь, что они курят?

Мар пожал плечами.

— Мухоморы! Они дают сильный галлюциногенный эффект. Легкие наркотики.

— И что?

— Скоро им станет весело — я хмыкнула, представляя картину. Взрослые люди, впавшие в детство! Но Мари, отчего-то улыбнулся по-другому.

— Весело? Любопытно будет посмотреть!

Смысл его слов я поняла уже через минуту, когда, отложив в сторону трубку, Чарниш стал настойчиво приближаться к Сандине. Она же не противилась этому. Напротив, подалась вперед всем телом... Далее следовал долгий страстный поцелуй, сопровождаемый возбуждающими стонами. О, кажется, то, что будет дальше, я видеть не хочу... Дернула за рукав Мариони, который бесцеремонно пялился на происходящее у костра, и зашипела на него

— Пошли!

— Подожди, давай посмотрим.

— С ума сошел. Это неприлично!

Не желая больше оставаться, побежала в сторону деревни. Стыд, от которого щеки пылали все сильнее и сильнее, не давал голове сосредоточиться. Если бы Мариони не нагнал меня, с силой остановив, я бы заблудилась в непроходимой лесной чаще.

— Куда летишь, сумасшедшая! — крикнул он, хватая меня за руку. — Деревня в другой стороне.

До дома мы шли молча. Никто не решался заговорить первым. Уже ухватившись за щеколду калитки, я, не поднимая глаз, сказала.

— Сандина не ведьма. Просто она в лес на свидание ходит. А курит — пожала плечами — никому не запрещено. Пусть балуется — для жизни легкий наркотик не опасен...

— Куда менее опасен, чем для тебя, наблюдение за чужими нежностями...

Не понимая смысла слов Мари, я подняла-таки голову и тут же встретилась с его взглядом.

— Что с тобой случилось, Нора? Я не понимаю.

Молчание. Но оно было более откровенным, чем любые слова, и многое сказало пареньку.

— Ты... — поперхнулся воздухом — ты ещё девица? Нора?

Я вспыхнула.

— Хам! — не отдавая отчета в поступке, с силой ударила его по щеке и тотчас помчалась прочь. Как он мог! Какое ему дело до моей жизни, и до этого... Какие распутные люди живут в деревне! Бежать, отсюда нужно срочно бежать!

Полна решимости, убраться отсюда в ближайшие дни, я заснула, укутавшись в одеяло с головой. Я не могла заметить, как на рассвете створка окна чуть скрипнула, приоткрывшись, и на подоконник лег огромный букет цветов удивительной, желто-оранжевой окраски. Такие, как я потом узнала, растут только за озером. Ходу туда часа два — не меньше. Мариони просил прощения. В очередной раз.

Глава 3.

Восход солнца и новый день не изменили моих ночных планов. Бежать! Чем скорее, тем лучше. Я и так засиделась в этой глуши. Столько драгоценного времени попусту потеряно!

Тетка Сандина безмятежно спала, не обращая внимания на солнечных зайчиков, назойливо щекочущих её лицо. Оно и понятно — ночка выдалась ещё та!.. Я мысленно улыбнулась, представляя в меру моей неискушенной в этом вопросе фантазии, события, случившиеся в лесу. И тут же упрекнула себя за пошлые мысли. Не стоит уподобляться легкомысленному у недалекому Мариони. Любовь — чувство высокое и не терпит насмешек, а также вторжения посторонних.

Приготовила завтрак и только теперь решилась разбудить хозяйку. Та довольно потянулась и одарила меня счастливой улыбкой. Ага, вот она возможность поговорить с женщиной — воспользуюсь моментом, пока она в хорошем настроении.

Увы. Попытка была обречена на провал. На вопросы о местонахождении деревеньки и об удаленности её от столичных территорий, она только безразлично пожала плечами

— Не знаю я, где такой город находится — Нариента? — поджала губки — Понятия не имею. Мы только в Финтре бываем. Там все, что нужно, можно найти.

И тут же настороженно оглядела меня с ног до головы

— А ты, деваха, не сбежать ли собралась?

Я поперхнулась хлебной крошкой и закашлялась. Чтобы Санди не восприняла это, как испуг, поспешно замотала головой, отрицая. Но проницательную тетку было не так-то просто обдурить.

— Смотри, даже не думай об этом. Места у нас жуткие, нехоженые. Зверья разного много. И хищников полно. Заблудишься — считай, пропало. Дикие твари тебя не помилуют. Вмиг сожрут — как и не бывало.

Она равнодушно, словно говорила об обыденных вещах, откусила от хлебного ломтя приличный кусок, и продолжила, созерцая на мою удивленную мину.

— А здесь тебе, чем не по душе? — и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Деревенька тихая, немноголюдная. Жители все подобрались душевные и добрые. Молодежи много. Обживешься, глядишь и дружка тебе присмотрим. Свадебку сыграем...

— Тетушка! — не выдержала я рассказа о подобных планах Сандины. Женщина весело засмеялась. Серые проницательные глаза с прищуром оглядели меня, не обращая внимания на возражения.

— Глянь-ка, покраснела! Зарделась, как маков цвет! Дело-то житейское.

Чтобы замять неприятный для меня разговор, я задала провокационный вопрос, опасаясь навлечь на себя гнев хозяйки. Но она сама напросилась... Поинтересовалась у Сандины, отчего сама она до сих пор не замужем. Что тут началось! Санди, определенно настроенная сегодня на лирический лад, ударилась в воспоминания. Я безропотно выслушала историю её юношеского увлечения Чарнишом. Словом, все, рассказанное вчера Мариони, повторилась...

— А теперь уж стара я, налаживать семейную жизнь, — устремив глаза в пол, закончила она свою историю. — Что ушло — того не воротишь...

Но момент истины закончился, и вместо чувственной и откровенной Сандины, моему взору вновь предстала женщина расчетливая и своенравная. Она решительным жестом поставила на стол пустую кружку и заявила мне командным тоном.

— Так что, девонька, о дальних городах и странах даже не помышляй. Не для этого я тебя с того света вытаскивала, чтобы ты, чуть ожила и начала тивкать, так снова на сторону стала заглядываться!

Выпрямилась во весь рост и, решительно упершись руками в бока, закончила.

— Не сметь! Я за тобой наблюдаю!

Так рухнула моя надежда, разузнать о пути к столице. Идти же наугад, чтобы оказаться в зубах хищника?.. Бр-р-р... Страшновато! Я слишком молода, чтобы заканчивать свою жизнь в острых когтях дикого зверя...

А тетка сдержала свое слово. Стала приглядывать за мною гораздо пристальней, чем раньше. Повсюду таскала меня за собой. А если и оставляя наедине, то я спиной чувствовала её пристальный взгляд, изучающий меня. Пробовала приникнуть в её мысли, чтобы разузнать о планах, насчет меня, но там была какая-то сумасбродная идея выдать меня за хорошего человека. Чушь! Чушь и бред! Меня кто-нибудь спросить собирается?

Я стала избегать Сандину, стараясь общаться с ней как можно реже. Благодарность за спасение моей жизни постепенно улетучивалась. Ей затмевала обида на лекарку. Я же не являюсь её собственностью! С чего она решила распоряжаться моей судьбой?! Или она, любящая меня, как родную дочь, добра мне желает??? Сомнения, появившиеся неожиданно, были мне не по душе, и я отмахнулась от них, как от назойливой мухи. И к чему мне такая забота! Сама в жизни разберусь!

Хитрец Мариони не попадался мне на глаза дня три. Он как... одним местом чуял, что я зла на него и весь свет, и непременно спущу на паренька всех собак при встрече... А так... Пришлось вымещать зло на старом трухлявом пне, что приютился у задней ограды теткиного двора. И выместила! Внезапно он запылал синим огнем и вмиг превратился в кучу золы. Только легкий дымок, разлетевшийся по округе в мгновение ока, был свидетелем моего нервного срыва...

Паренек возник передо мной, и с серьезным видом объявил, что мы с ним идем за грибами. Да, за теми самыми опятами... Тетка выпроваживала меня из дома, предоставив сопровождающего. Ах, так! Отбросила в сторону, протянутую мне корзинку, и проскользнула мимо Мариони, нарочито задев его плечом так, что он чуть устоял на ногах. Но ответной реакции не последовало. Он спокойно поставил свое лукошко и взял взамен корзину вдвое больше. Дает понять, что готов потрудиться за двоих?! Грешки замаливает! Что ж, нужно дать ему шанс. Двоих врагов на одной территории для меня многовато...

Поначалу мы шли молча. Я не хотела заговаривать первой, одновременно давала Мари возможность извиниться. Он же не торопился с этим. Игриво разбрасывал ногами опавшие листья, он что-то напевал себе под нос. Скоро я с любопытством начала украдкой поглядывать на спутника прислушиваясь к его беспечной песенке.

— Нора, ты все еще дуешься на меня?

Не найдя слов я лишь пожала плечами, продолжая не спеша вышагивать по лесной тропинке.

— Прошу, забудь мою глупую выходку...

Молчание в ответ.

Мари не сдавался. Через минуту он вновь заговорил

— Расскажи мне о себе. Я совершенно ничего о тебе не знаю

— Что тебе рассказать? — я опешила от неожиданной просьбы.

Паренек пожал плечам

— Что захочешь...

Я задумалась. Что интересного я могу поведать Мариони о своей жизни? То, как в раннем младенчестве я осталась круглой сиротой и моя жизнь, висящая на волоске, оказалась в нежных и заботливых руках эльфийки. Как сиротский приют стал для меня родным домом? Меня, совершенно не похожую на эльфийских ребятишек, людскую девочку воспитывали так же, как и их. Одинаковые требования к знаниям и умениям, одинаково строгие наказания в случае провинности. Все это сделало из меня — незаметной и нескладной хулиганки, настырную и упорную девчонку, которая старалась не отставать от остальных в знаниях и умениях. Настоящим чудом и резким поворотом в судьбе для меня стало появление Лари. Хотя, если вспомнить, что он чуть не погиб по моей вине, то какое уж в этом чудо... Но воин простил мне хулиганскую выходку. Более того, он вызвался обучать меня тому, чего я никогда не узнала бы из уст воспитателей приюта...

Я едва заметно улыбнулась, вспоминая свои неловкие и нахальные выходки, коими пыталась вывести Ларингрена из себя и заставить его отказаться от моего обучения. Какое счастье, что Лари оказался много мудрее и терпеливее! Благодаря воину я изучила языки, научилась обращаться с оружием, овладела искусством ведения светской беседы... Главное, он вдохнул в меня уверенность и стал не только другом — он стал моим приемным отцом. Благодаря моему учителю, я смогла поступить в школу Шарк-Горри. Школа Целительства и Магии — удивительное место, где я многое узнала о магии и о своих возможностях в магии. Там я обрела множество друзей... а главное... встретила Аника...

Удача, что мне пришлось провести первое студенческое лето в поместье Виллеонисов. Не очень-то хотелось все лето прислуживать хозяевам, работая садовником. Но там я впервые оказалась на балу. Там я познакомилась с юным черноглазым красавцем, чей образ после возвращался ко мне по ночам, маня очаровательной улыбкой и сладостью поцелуя, подаренного мне лунной ночью у зарослей малинника. Я как будто снова оказалась там, ощутив на губах вкус малины...

Глубокий вздох, более похожий на стон, невольно вырвался из моих уст, Сладкая боль в груди, часто приходящая ко мне по ночам, нахлынула с новой силой. Как же я была счастлива в те дни, когда Аник ухаживал за мной — больной девушкой, так неосмотрительно простудившейся под осенним дождем. Я провожала в дальний путь единственную подругу Стасю, и была очень расстроена. Будто предчувствовала, что мы расстаемся навсегда...

Он был терпелив и нежен. Каждую минуту, проведенную в его обществе, я бы с удовольствие повторила ещё и ещё... Жаль, что эти дни пролетели очень быстро, и Анику пришлось срочно уехать... на войну. Ненавистные варлоки! Они не только покушались на мою жизнь, но и украли у меня любимого человека! Ничего! Я справилась с грифонами и варлоком однажды, выжила после полета на грифоне в другой раз! Я смогу добраться до них и поквитаться за все!

С силой сжала кулаки и, уверенно шагнув вперед, чуть не упала, зацепившись ногой на корягу. Мариони тотчас оказалась рядом и, подхватив меня на руки, удержал от падения. Иначе, валяться мне под деревом с расквашенным от удара о ствол лицом...

Я взглянула не него удивленно, словно очнувшись ото сна, и прошептала

— Что тебе рассказать? Я воспитывалась в приюте. После два года училась в школе целительства и... — осеклась и поправилась. — В общем — лекаркой должна была стать. Но планы изменились и занятия прервались. Учащимся пришлось уехать, из-за опасности осады города врагом. Мы с подругой спешили в безопасное место... Но не успели... Её больше нет, а я... мне посчастливилось упасть с небес в глухом лесу и меня спас один милый мальчик. Не знаешь такого?

Мариони смутился и, легко поставив меня на ноги, исчез в ближайших зарослях, оставив меня наедине со своими мыслями и переживаниями...

* * *

Наконец, долгие две недели, которые я провела в обществе вечно подсматривающей за мной Сандины, закончились. Мариони вернулся с хорошими вестями. Лук был исправлен. Он торжественно подал мне его, наблюдая за реакцией. Осмотрела — тетива такая же, как и была раньше.

— Жилы буйвола — тронула тонкую упругую нить пальцем. Послышался мелодичный вибрирующий звук.

Мар восхищенно воскликнул

— Да ты большой знаток в оружии эльфов! Откуда?

— Спасибо друзьям. Поднатаскали. И тебе тоже, спасибо огромное! Скажи, сложно было разыскать настоящего мастера?

Паренек недовольно поморщился, видно не хотел вспоминать. Но уже через миг изменил решение и с видом заправского рассказчика начал.

— Знаешь, Нора, оказывается, в Финтре живет полно... необычных существ... ну, ты меня понимаешь...

— Эльфы? — я мысленно улыбнулась. Мари в первый раз увидел воочию представителей самого чудесного народа империи. Есть чему удивляться.

— Эльфы? Не только. Ну, начну по порядку.

Он запросто растянулся на моей кровати, ноги положил на стоящий рядом табурет, и таинственным голосом заговорил.

— Первые дни я все присматривался к торговцам, подыскивая человека у которого можно было бы узнать. Но на рынке большей частью все жадные купцы, которые думают лишь о собственном кошельке.

Привычным движением руки откинул назад курчавые спутанные волосы и глянул на меня. Я с любопытством ждала продолжения.

— В маленькой будке, что в дальнем углу рынка работает сапожник. Он странноватый мужик и мне не нравится. Лицо ужасное — прыщавое, с огромным шрамом на щеке и пораненный левый глаз смотрит на окружающих так, будто хочет из каждого внутренности вытащить.

— Ты придумываешь, Мари! — я засмеялась, но внутри все сжалось от страха, и холодные мурашки побежали по спине. — Ты ведь не стал с ним связываться? Зачем тебе такие знакомства?

— В том-то и дело, что я заметил — посетители у него тоже не совсем обычные. Украдкой идут, крадучись, часто оглядываются. Да и сами в плащи с ног до головы укутанные — лица прячут.

— Ой! — я прикрыла рот рукой, дрожа от страха. — Наверняка это были бандиты или воры какие-нибудь.

Парень снисходительно улыбнулся.

— Трусишь? Не переживай, я не наивный мальчишка и меня не проведешь. Я улизнул от отца и проследил за одним. Невысокий плотного телосложения человек, покинул оживленную торговую площадь и закружил по безлюдным улочкам города. Быстро перебирал короткими ножками — торопился, а я за ним. У незнакомца в руках большой сверток. Я сам видел, как он его получил от уродца в сапожной будке.

— Возможно, башмаки из ремонта забирал...

-М-м-м. — Мар недовольно замотал головой, и я замолкла, не желая перебивать больше рассказчика.

— Наверное, он меня заметил, потому что припустил ещё быстрее, и выскочил на перекресток, не оглядевшись по сторонам. Послышался громкий крик, и прямо на него из-за поворота выскочил всадник на гнедом жеребце. Конь захрапел и встал на дыбы, но остановиться не успел — сбил коротышку. Тот упал навзничь, уронив сверток. Что ты думаешь, там оказалось?

— Что?

— Кинжалы! Отличного качества, из хорошей стали! Богато украшенные драгоценными камнями ножны. Один лучше другого. Я мало что смыслю в оружии, но это были отнюдь не кухонные ножи. Зазвенели по мостовой, разлетаясь в стороны. Смотрю — уже толпа зевак собирается. А чтобы помочь пострадавшему — так никто. Ну, я к нему. Помог встать. Смотрю, мужик-то тоже не красавец. Лицо круглое, откормленное. Нос на пол лица, что та добрая картофелина. Глазки злые, бегают все время. Меня увидел, нахмурился, аж густые брови на глазюки нависли. И борода ещё — длинная, почти до пупка. Седой весь, но на старика не похож. Толкнул меня не хуже молодого и как закричит. Что он о помощи не просил и в моих услугах не нуждается. Я опешил, а мужик попытался встать, но громко вскрикнув, опять упал на мостовую.

— О!— стонал он — Нога! Моя нога!

— Наверное, у вас перелом — попытался заговорить я. Но сделал только хуже. Он злобно глянул на меня и крикнул.

-А все ты, противный мальчишка. Вздумал следить за порядочным горожанином. Обокрасть меня хотел!

В толпе послышался гул недовольства. Надо было убираться восвояси. Я бы так и сделал, но краем глаза заметил, как к одному из кинжалов, лежащих на мостовой, украдкой подбирается какой-то оборванного вида мальчуган. Решил, паршивец, в общей неразберихе стянуть вещицу. Я в два шага оказался рядом с ним и поймал сорванца за ухо.

— Напрасно вы меня обвиняете. Вот вам воришка, а я честный человек. С этими словами я собрал оружие, не обращая внимания на резкие протесты раненого, подхватил его на руки.

Мариони округлил глаза и засмеялся.

— А мужик оказался довольно увесистым, чего не скажешь по виду. Хорошо, что нести его пришлось недалеко. У ближайшего особняка он приказал поставить его землю. Ухватился рукой за перила лестницы и на одной ноге допрыгал до крыльца. Дернул за шнурок звонка, и пока открывали дверь, обернулся ко мне.

— Приношу вам молодой человек извинения за свое поведение. И примите благодарность за спасение моей скромной особы...

— Ответить я не успел. Распахнулась дверь и на пороге появилась женщина. Хотя... — юноша хмыкнул. — Наверное, они с коротышкой брат и сестра. Она была в точности такой же, как и сварливый мужик. Низенькая и плотная, с округлым лицом и непомерно большим носом. Одна только разница — отсутствие растительности на лице, да, пожалуй еще белоснежный чепец, прикрывающий волосы...

Я не сдержалась и перебила паренька

— Мариони, ты до сих пор не понял, кого встретил? — непонимающий взгляд ответил за него.

— Это гномы! Ты познакомился с семейством гномов, живущих в Финтре.

— Гномы! Они же почти как люди???

— А ты ожидал, что гномы больше на драконов будут походить?

Молчание...

— Но, впрочем, кроме внешнего сходства с людьми их мало что связывает. Гномы сварливы и злобны. Они зачастую недовольны собственной участью, считая, что достойны большего...

Стоп! Я замолчала на полуслове и задумалась. О ком я, вообще?! Уж очень то определение, которое я только что дала гномам, подходит для большинства людей... Запуталась! Мило улыбнулась Мари и попросила

— Рассказывай дальше. — Разъяснения о сходстве и различиях людей и гномов решила оставить на потом.

— Коротышка... то есть гном хотел поскорее выпроводить меня, но женщина настояла, чтобы я вошел в дом. Чашку хорошего кофе, который она пообещала за спасение мужа, я выпил с наслаждением. — Мар восторженно замычал и закрыл глаза, вспоминая вкус и аромат. — Ни в какое сравнение не идет с тем, что отец покупает на рынке.

— По цене и качество. Настоящий кофе дорого стоит. Боюсь обычным людям он не по карману.

— Я так и понял... Так вот, во время разговора с пострадавшим, я упомянул, что приехал по торговым делам. А после хочу разыскать хорошего мастера... В общем спросил, не знает ли Торнис — так звали моего нового знакомого, кто сможет починить эльфийский лук.

— У вас в друзьях эльфы?!

— Что мне было отвечать? Утвердительно кивнул. Он сразу же сменил тон разговора, и пообещал назавтра привести мне отличного мастера. Торнис выполнил обещание — на следующий день ближе к вечеру в комнату, где мы с отцом остановились, постучали. На пороге я увидел ещё одного гнома — чуть постарше, солидней и более сдержанного на эмоции. Он вежливо раскланялся и предложил свои услуги. Лук взялся отремонтировать за два дня. А меч обещал изготовить за пару месяцев. Сослался на первоочередные заказы.

— Ничего страшного. Куда нам спешить.

— Вот и все. — Мари развел руками, — перед отъездом гном принес лук. Денег, что ты дала, хватило на оба заказа. Так что больше платить не нужно.

— Отлично! — Это обрадовало меня не меньше, чем исправленный лук. Мариони не пришлось тратиться. Иначе, досталось бы парню от отца. Бруно Свил — отец Мари был человеком замкнутым и неразговорчивым. При встрече, он редко здоровался с жителями деревеньки. Считал это ниже своего достоинства, или был поглощен в собственные раздумья? Не знаю, он подсознательное чувство опасности у меня появлялось всякий раз, когда видела Бруно. Не сладко же приходится моему другу с таким отцом!

Улыбнулась парню

— Теперь можем заниматься.

* * *

Занятия по стрельбе пришлось немного отложить. Зима надвигалась с невиданной скоростью, и Мариони занялся колкой дров для тетки Санди. Поначалу я была сторонним наблюдателем. Смотрела, как Мар, обнажившись до пояса, уверенными сильными движениями разрубает чурку за чуркой. Легко, словно семечки щелкает. Но, судя по тому, как набухали бугорки мышц на спине и руках, выдавливая из кожи крупные капли пота, это было не так уж и просто. Да и Мари теперь уже не казался мне юным нескладным мальчишкой. Молодой, совсем еще молодой, но уже мужчина. Он силен и смел. В случае необходимости — находчив и рассудителен. Но, по-прежнему остается ребенком, особенно когда заразительно смеется, по-детски морща нос.

Скоро я перестала созерцать привлекательного вида юношу. Не мой — так чего пялиться! А то деревенские девки поймают в каком-нибудь переулке и все лицо исцарапают. Улыбнулась своим беспорядочным мыслям, и отправилась укладывать колотые дрова в поленницу. Сообща мы расправились с дровами за три дня.

— Скажи, — спросила я как-то, когда мы с парнем отдыхали, сидя на чурках.— Почему ты помогаешь тетке Санди. Она платит тебе?

Мари покачал головой.

— Нет. Отец отправил меня к ней в помощники. Несколько лет назад на него напал дикий зверь в лесу. Сильно помял... Многие думали — он не выживет. А уж в то, что ходить будет — вообще никто не верил. А тетка подняла его на ноги. Да так, что теперь он и не вспоминает о происшествии. Так вот я здесь работаю в уплату долга...

— Расчет рабочей силой? Но это жестоко!

— Вовсе нет! Наши отношения с отцом не их лучших. Поэтому я рад, что могу сбежать из дома под предлогом помощи тетке. Здесь мне легче...

— Понятно... Она хорошая лекарка?

— Лучшая в округе. Хотя и странноватая — ухмыльнулся, обнажая ряд белых зубов. — ну да ты сама знаешь... Поэтому я тебя сразу сюда и потащил. Думал — травма, как у моего отца. Санди говорила — много хуже. Представляешь, как мы были удивлены, когда ты так быстро пошла на поправку. Переломы, так вообще быстро срослись...

— Это природная способность организма — уклончиво ответила я, не желая продолжать разговор на эту тему

— Скажи мне лучше, Мари, когда будем стрелять?

— Как с дровами закончим...

* * *

Стрелял Мариони неплохо. Будь я хорошим учителем, может быть, он бы стрелял отлично. Но... у самой техника хромает. Так чему же я окружающих научить способна? Но паренек внимательно слушал мои замечания, иногда с трудом сдерживаясь, чтобы не возразить. Вот когда я начала понимать раздражение Дайли всякий раз, когда я упорно не желала внимать его советам. С Мариони все было намного сложнее. Я сама с трудом представляла, чего жду от него. Знала одно — нужно попасть в цель.

— Мари, — в сотый раз повторяла одно и то же — старайся лучше прицеливаться, прежде чем спускать тетиву. Ты немного торопишься, поэтому не всегда метко поражаешь цель.

— Хочешь, чтобы я белке в глаз научился попадать? — Мари уверенным движением опустил лук. — Не смеши. Я на мелочь не охочусь. А в косулю или в кабана попаду легко!

Я недовольно поморщилась, удивляясь недальновидности юноши.

— Глупый ты! Для зверя такой меткости может быть и достаточно. Но бывают случаи, когда миллиметр-другой в сторону будет стоить жизни тебе или твоим друзьям.

Мариони вмиг посерьезнел, и какое-то время молча смотрел на меня, о чем-то размышляя.

— А ты, видно воспринимаешь свою жизнь серьезно. Не в пример здешних девчат. — Сказал он, не обращаясь ко мне напрямую, а как бы, размышляя вслух. — Откуда это? Много повидала в жизни?

— Да уж, немало...

— Я так и понял.— Глубокий вздох, как черта — итог разговора. — Думаешь, может сложиться ситуация, когда от меня будет зависеть жизнь других людей?

— А ты сомневаешься в своем будущем? Или хочешь всю жизнь провести в глухой деревушке.

— Нет, я мечтаю путешествовать по стране. Нужно, знаешь ли отыскать кое-кого... — Мариони замолчал, доставая из колчана стрелу. — Как нужно прицелиться?..

С этого дня обучение пошло результативнее. Мариони серьезно воспринял мои слова и как видно стремился быстрее научиться стрелять не хуже эльфа. Ему бы ещё личный лук заиметь.

Но кое-что в наших отношениях изменилось. Паренек перестал постоянно донимать меня непристойными шуточками и намеками, от которых щеки бы начинали краснеть и я, захлебываясь от злости, принималась бы лупить его по спине и плечам. Он был предельно вежлив, я бы сказала, даже чересчур. Будто оберегал меня от чего-то... Или опасался... Не задумывалась об этом раньше, но к такому взбалмошному другу я уже привыкла. Перемены в Мариони меня тревожили. Но, одновременно в глубине души я осознавала, что никем для него не являюсь. Он всего лишь ухаживал за больной квартиранткой хозяйки. Теперь же, когда помощь мне больше не нужна, его обязанности исчерпаны.

Глава 4 .

С приходом зимы, когда основные работы по хозяйству у жителей закончились, и начались праздничные гулянья, Мариони "потерялся" вовсе. Дни шли за днями, а моего юного дружка все не было. Я, как-то, поинтересовалась у тетки, что могло случиться. Он приболел? Но та рассмеялась и заявила, что в таком возрасте у парней одна болезнь — чрезмерные желания до противоположного пола. И добавила, что и мне не помешало бы выйти прогуляться как-нибудь вечерком. Иначе засижусь в девках, что при моем возрасте уже опасно.

— Вон — молодежь собирается в компании, да песни поет. Кто с горы катается, кто на посиделках собирается — истории о невиданных странах послушать. Пошла бы, развеялась.

— Не хочется мне гулять! — Категорично заявила я, и отправилась спать. Какой такой у меня возраст!? Я что, старая дева?!

Правда уснуть не смогла. Долго лежала с распахнутыми глазами, размышляя, о словах тетки. Никогда мне не стать своей в здешних местах. Да и ни к чему это. Нужно выбираться из трущобы ближе к столице.

Тихонько всхлипнула, вспоминая времена учебы в Шарке. Как бы я сейчас была рада видеть своих друзей! Их и ещё... конечно... Аника... самого дорогого для меня человека. Где он сейчас? Здоров ли? Силы небесные, дайте ему сил и воли. Пусть с ним ничего не случиться!

Утерла кулачком слезы и, укутавшись с головой в одеяло, заснула, наконец, устав от грустных воспоминаний, которые растревожили душу.

* * *

Мариони я встретила случайно. Радуясь ясному морозному деньку, не спеша шла к проруби. Я не видела парня почти месяц и удивилась разительным переменам, которые с ним произошли. Он явно повзрослел. Кажется, даже стал выше ростом. Не было больше юного мальчугана в холщовой рубахе, беспечно снующего со мной по лесной чащобе. Нет, теперь передо мной был молодой статный парень, в светлом тулупе и таких же светлых катанках на ногах. Шапка — кубанка, небрежно сидящая на затылке, мало прикрывала голову от мороза. Темные вихры, выбившиеся при ходьбе из-под шапки, придавали Мариони и вовсе привлекательное выражение лица. Кто знает, может быть, я даже и не узнала бы его, если бы он сам не окликнул меня.

— Нора! — подбежал ко мне, одаривая открытой радостной улыбкой. — Что ты здесь делаешь, в такой мороз?

— За водой иду. — Махнула перед носом парня ведрами, и шагнула дальше к тропинке.

— А что Сандина сама за водой не ходит? — раздраженно спросил он, заботливо поправляя выбившийся краешек платка за воротник шубки.

Пожала плечами

— Так и мне не сложно! Заодно и прогуляюсь.

Мар отобрал у меня ведра, наказал ждать здесь, и поспешил вниз к реке. Пришлось остановиться на склоне, ожидая возвращения парня.

— Хочешь, погуляем вечером. — Предложил он, передавая мне ведра у дома тетки. Так, ещё один хочет для меня жениха подыскать. Ещё не хватало!

— Нет! — категорично крикнула в ответ и исчезла за калиткой.

С этого дня Мариони стал почти ежедневно приходить к нам. Он обязательно справлялся, не нужна ли нам помощь. В случае отрицательного ответа немного болтал с Сандиной, обсуждая местные сплетни, и уходил, весело подмигивая мне на прощание. Шутник отыскался!

Иногда я видела его с друзьями в кабачке Санди, где по-прежнему помогала на кухне. Без лишней скромности хочу сказать, что в последнее время посетителей там прибавилось. Молва о наших отменных булках с маком и повидлом, а также о голубцах, разнеслась далеко за пределы деревушки. Заезжие клиенты нахваливали местную еду, обещая бывать здесь ещё, и не единожды. Я к посетителям не выходила, ограничиваясь работой на кухне. Но, из любопытства, частенько следила за происходящим в зале. Уж очень интересны мне были люди, их необъяснимое порой поведение, которое никак не сочеталось с их же мыслями и желаниями. Вот этим люди и отличаются от нас.

* * *

Деревенская молодежь почти ежедневно бывала в кабачке. Оно и понятно — чем заниматься ребятам долгими зимними вечерами. Они пили пиво, шумно галдели. Иногда даже ругались. Без тени стеснения обсуждали местных женщин и девчат. Ох, и нахальные ребята!

Однажды мне пришлось нарушить свое правило, и появиться в зале. Причиной тому послужила драка, разыгравшаяся между тремя парнями. Они перебрали настойки, и, рассорившись, схватились между собой врукопашную. Мариони стал свидетелем, но оставаться в стороне не пожелал. Бросился разнимать буйных дружков, и, как водится в таких случаях, получил по заслугам за доброе дело. Один из нападавших широко размахнулся — и Мари полетел в угол зала, собирая за собой попутные стулья и столы с посудой. Тут же подскочил и бросился на обидчика с новыми силами. Теперь уже тому пришлось познакомиться с сильным кулаком парня. Он ударился головой о стену и злобно зарычав, ухватил обломок столешницы. Мари не сдвинулся с места, а приготовился к отражению нападения. Ох, и не поздоровится же сейчас Мариони! Нужно было принимать меры. Слабыми женскими силами их не остановить. Поэтому рискнула... и прибегла к магии. Вмиг все посетители кабачка застыли на месте, будто тролли, застигнутые врасплох первыми солнечными лучами. Они не могли даже пошевелиться. Осмотрелась. Ой, кажется, я перестаралась... да они все спят! Ничего страшного, пускай передохнут. Намаялись, бедняжки.

Все бы ничего, но у Мари оказалась сильно поранена рука. Содранная кожа розовыми лохмотьями болталась на казанках. Кровь, сочившаяся из пореза на запястье, крупными каплями падала на пол, оставляя на нем темные сгустки.

— Мари! Мариони, очнись!

От моего голоса он сразу пришел в себя, и ошарашено оглядывая развороченное помещение, морщась от боли.

— Ой! — прошептал он, глядя на разрастающуюся лужицу крови. Уж не собирается ли парень потерять сознание

— Идем! — дернула приятеля за рукав и потащила на кухню. Мариони покорно поплелся следом.

— Нужно перевязать. — Огляделся вокруг, в поисках чего-нибудь. Но я решительно усадила его на стул и попросила.

— Можешь помолчать секунду?

Прошептала пару-тройку заклинаний, заживляющих раны и убирающих боль. Кровь остановилась, и порез затянулся прямо на глазах. Через минуту от ссадины тоже не осталось и следа. Только испачканный кровью рукав рубахи, напоминал о недавнем побоище. Мар восхищенно присвистнул, разглядывая целехонькую руку.

— Как ты это устроила? Волшебство какое-то!

— Обычные лекарские способности. — Наигранно равнодушно возразила я, — В школе обучали, знаешь ли. Не болит?

— Ничуть! Но скажи мне, Нора, как тебе это удалось? Даже Сандине не удавалось так быстро излечить порезы. Кто ты?

Даже! Разве это сравнение может понравиться кому-нибудь. Я недовольно поджала губы, чтобы не показать, что обиделась. Последний вопрос вовсе оставила без ответа, сделав вид, что не расслышала.

— Мариони, прошу тебя, будь сдержанней в эмоциях и в поведении. Это опасно для жизни. Можешь пострадать.

— Жалеешь меня? — хитрый— с вызовом, ожидающий ответа взгляд, направленный на меня в упор. О, да парень прилично подвыпил, и по-своему понял мои слова.

— Беспокоюсь о друге. — Ответила я, и выпроводила Мари через заднюю дверь, взяв предварительно обещание не пить больше сегодня и идти домой отсыпаться.

Я уже засыпала, когда услышала тихий стук в окно. Глянула — Мари. Что ещё случилось? Опять попал в какую-то переделку!

— Что? — нетерпеливо поинтересовалась, выскочив на крыльцо.

— С ума сошла, совсем раздетая!

— Я на минутку. Спала уже, знаешь ли... — плотнее закуталась в шаль и толкнула Мари локтем в бок

— Чего пришел среди ночи? Случилось что?

— Я завтра опять еду в Финтру. Может быть, твой заказ заберу.

— Хорошо бы.

— Но, я о другом. Что тебе привезти? Все, что хочешь. Сувенир или другую вещь.

— Мари, спасибо, конечно, но мне ничего не нужно.

Юноша опешил. Он в недоумении пожал плечами, недовольно бурча себе под нос.

— Странная ты! Другие наперебой заказывают разные вкусности, или украшения. А ты — ничего не нужно.

— Вот другим и вези, что просят! — внезапно нахлынувшая обида непонятно на кого вывела меня из себя. Что он ко мне привязался, если деревенские красавицы с жадностью смотрят на парня, мечтая о его внимании!

Я отвернулась и ухватилась за ручку двери. Хотела уйти, но юноша не позволил, преградив ногой путь.

— Какое мне дело до других! Я тебя спрашиваю. Нора, ты мне помогла сегодня. Так я в уплату долга...

Вон оно что?! Выходит, я не так поняла слова парня. Нагрубила, раскричалась... Встрепенулась, словно после долгой спячки и глянула на Мари по-доброму. Почему бы и нет. Попрошу его кое о чем...

— Если только... газеты в Финтре, наверняка, где-то продают? Купи мне те, в которых о жизни в столице и о войне пишут.

— Зачем?

— Мне нужно! Стой! — сбегала в комнату и украдкой сунула парню монету.

— Зачем?

— На газеты. Пресса нынче дорого стоит.

Мариони скорчил смешную мину, полную недоумения и недовольства. Махнул мне на прощание рукой и скрылся в ночном морозном тумане.

* * *

Долгие две недели, которые я ждала возвращения Мариони, приходилось коротать время, разгоняя скуку. Из дальнего уголка сумки извлекла небольшую книжечку — единственное, что осталось мне от прошлогодней поездки в поместье Виллеонисов. Несколько раз я порывалась её прочесть, да все руки не доходили. Теперь-то часок непременно выберу.

Книга оказалась практическим пособием по целительству. Множество полезных рецептов, о которых я ничего раньше не знала. Таких тонкостей в школе не преподавалось. Славно! Обязательно нужно будет заняться подробнее...

Вечерами, когда Сандина уже спала крепким сном удовлетворенного собой человека, я зажигала свечу и читала, читала... Попробовать бы практическую часть, да не на ком. Даже хромой кошки поблизости нет!

* * *

Мариони привез-таки меч. Немного меньше обычного боевого меча, но все же, его клинок был длиннее, чем мой — эльфийский. Расписная рукоять и ножны, украшенные серебряными узорами, переливались при свете свечи. Я ахнула от восторга и прижала ладонь к сердцу. Юноша торжественно преподнес его мне, любуясь отблесками света на стали клинка.

— Красота, правда? Он длиннее твоего, но я забрал. Если кузнец станет переделывать, это займет много времени. Не хотел тебя расстраивать.

Протянул мне оружие

— Держи.

Я же только покачала головой в ответ и убрала руку паренька.

— Нет, Мари, он твой. Это мой подарок для друга. И не смей отказываться. Не обижай меня.

Мариони замер с открытым ртом. Он не верил своим ушам, и удивленно переводил взгляд с меня на клинок.

— Нет! Я не могу принять. Слишком дорогой подарок.

— А моя жизнь, что ничего не стоит?

Мар развел руками, не найдя слов для ответа. Делать нечего, пришлось ему принять мой дар. Как ни скрывал парень, а радость в мешке не утаишь. Меч ему понравился. Мне бы ещё умений — я бы заговорила его от посягательства врагов и от потери. Но знаний эльфийской магии у меня, к сожалению недостаточно. Ничего, при случае обязательно найду подходящего мага и устрою клинку настоящую защиту.

— А это то, что заказывала. — Мар опять странно усмехнулся и кинул на стол стопку газет. — Скупил все, что были в городе. Как прочтешь их, перескажи мне последние новости. Интересно, что в империи творится.

— Какой ты молодец, Мариони! — в порыве нежности чмокнула парня в щечку и торопливо стала развязывать тесемку, связывающую газеты.

— Стоп, — замерла от неожиданной догадки и уставилась на паренька. — А ты читать умеешь?

Он нахмурил брови и обидчиво заворчал

— Конечно! Что ж ты думаешь, я неуч какой-нибудь. Неплохо читаю, а считаю, так вообще отлично.

— Прости, прости, я не подумав сказала...

Принялась жадно перелистывать газеты, но через полчаса разочарованно отбросила их в сторону.

— Мари, но в них ничего нет о войне!

Паренек развел руками.

— Вряд ли кто из издателей рискнет в открытую выступать против властей...

— Что? — я ровным счетом ничего не понимала. Что за власти такие?

И Мариони открыл мне глаза. Оказалось, что местность захвачена варлоками. Уже более шести лет, как они завладели землями, подчинив себе Финтру и ближайшие крупные деревни. Варлоки не притесняют местных жителей, позволяя им жить по-прежнему. Единственное неудобство — приходится по первому же требованию снабжать армию захватчиков провизией. В случае отказа грозятся покарать ослушавшихся.

Паренек немного помолчал и добавил

— Поэтому мы и угоняем скот вглубь лесов, чтобы не достался врагу. Хоть наша деревенька и спряталась в глуши, но всяко может быть. Пока нас не обнаружили вездесущие пронырливые разведчики врага. Сегодня живем спокойно. А завтра все может повернуться против нас.

— Но, почему вы не боретесь?

— Мы? — Мариони засмеялся. — Мы же не воины! Мы — крестьяне. Местные мужики хорошо управляются с плугом и лопатой. А вот оружие им совсем незнакомо. Они предпочитают отсиживаться в лесу и надеяться на победу армии короля.

Такое расклад вещей был странным и непонятным для меня. Я недовольно поморщилась, но спорить с Мариони не стала. Он ведь совершенно не при чем. Во времена захвата земель Мари был ещё совсем ребенком. Какой с него спрос.

Но мне не ясно было — почему до сих пор никто мне об этом ничего не сказал. Люди живут, будто ничего страшного вокруг не происходит. Думают лишь о собственной безопасности! Или трусят?! Мечтают отсидеться и дождаться лучших времен. Другими словами — дожить до победы...

— Значит, я ничего не узнаю о происходящем в империи — понуро сложила газеты в стопку и бросила их к печке. — Бесполезный мусор.

— Кое-что у меня все же есть!

Мариони достал из кармана небольшой, сложенный вчетверо листок бумаги.

— Их тайно раздают на рынке всем желающим. На, прочти.

Это оказалась небольшая листовка, в которой сообщалось о действиях королевской армии и о позициях врага. С огромной радостью я узнала, что до Шарка варлоки все же не добрались. Им не удалось прорвать оборону и пришлось отступить. По всему фронту, где армия сражалась с варлоками и браасами, дела обстояли по-разному. Где-то захватчики одерживают победу. Где-то их, напротив, прижимают ближе к горам. Жаль, что я плоховато ориентируюсь на местности.

— Мари, ты можешь помочь мне карту нарисовать.

— Карту?

Я бросилась к сумке за карандашом и бумагой.

Весь вечер мы с Мариони рисовали карту империи. Я — то, как помнила юго-запад империи. На уроках географии мы подробно изучили эту часть страны, а вот северную часть, заросшую лесами, я почти не знала. Тут Мари оказался незаменим. Он ловко, будто всю жизнь рисовал, набросал дороги к крупным городам и схематически изобразил ближайшие деревеньки.

— За лесом — горы. Я бывал у подножия лишь однажды, и плохо представляю, куда разворачивается горный хребет. Но, по рассказам старожилов, вот так...

И он уверенно повернул направление горной цепи на восток...

* * *

Это стало нашей маленькой тайной. Частенько, как только позволяло время, мы с Мариони запирались в моей комнате и, разложив на столе карту, разговаривали о войне. Я пересказала пареньку все, что знала о врагах. Собрала воедино то, что поведал мне Лари несколько лет назад. Дополнила сведениями, узнанными во времена учебы в Шарк-Горри. Сильно сомневаясь, но все же пересказала ему историю моей личной встречи с варлоками. Мари слушал, широко открыв рот, иногда покусывая от напряжения ноготь.

— Нора! Ты, ты знаешь кто? — воскликнул он, когда я затихла.

— Кто? — Любопытно, какой будет оценка моих глупых выходок.

— Ты, ты самая смелая девушка из тех, кого мне приходилось встречать!

Ой, Мариони! Какой он еще, в сущности, ребенок. Естественно, откуда взяться таким девицам в их деревеньке. Главное предназначение местных женщин — обеды варить, да овец стричь. Если уж мужики не думают об оружии, то, что о женщинах говорить. Я снисходительно улыбнулась и ответила

— Мари, просто ты мало где бывал.

Тот решительно тряхнул головой и возразил, что это совершенно не важно. Мои героические поступки достойны восхищения.

— Только никому не проболтайся! — я таинственно улыбнулась, приложив палец к губам. Мар округлил глаза и торжественно поклялся никому не открывать нашей тайны.

Если это обещание он сдержал, то о моих целительских способностях бессовестно проболтался. Мы с ним чистили снег на дворе тетки Санди, когда прибежал сосед и стал умолять Сандину о помощи. Дескать, жена рожает. Хозяйка тут же стала собирать в корзинку бутылочки и баночки, шепотом причитая, что дела у роженицы явно неладно.

— Мне давно вид Дарии не нравился. Сильно ослабела она в последнее время. Как бы ребеночка не замучила и сама не сгинула.

Мариони преградил лекарке дорогу и предложил

— А ты Нору с собой возьми. Она обязательно чем-нибудь поможет.

Сандина недовольно отмахнулась

— Чем она может помочь? — Но Мари было не переубедить. Он схватил меня за руку и, не обращая внимания на моё упорство и возражения женщины, побежал вслед за ней. На ходу пытался втолковать ей, что я вмиг залечила его руку, не оставив даже шрама.

— Глупости болтаешь!— возразила Сандина, но, все, же позволила мне войти в дом вместе с ней.

О! Смотреть на мучения роженицы для меня было впервые. Для девицы видеть такие страдания и вовсе сложно. Я чуть не упала без чувств, едва услышал её крики и стоны. Но пересилила себя и постаралась думать только о спасении её жизни и жизни не рожденного ещё ребенка. Настроила ментальное восприятие и сразу увидела, что ребенок неправильно расположился в чреве матери. Его сначала нужно повернуть, а уж затем помочь продвинуться к выходу. Сандина же, напротив, хотела как можно скорее извлечь малыша. На объяснения времени не было. Нужно действовать решительнее.

— Нет! — воскликнула я, отталкивая оторопевшую Сандину. — Дайте мне пару минут.

Присела рядом с роженицей на кровать. Положила одну руку на мокрый от испарины лоб, а другую на живот.

— Потерпи, милая, сейчас твоему малышу станет легче.

Я очень старалась сделать все правильно. Знала, что в этот миг за мной стоят жизни двоих людей. Малыш поначалу никак не желал слушать меня. Видно порядком намучился и устал. Пришлось чуть подтолкнуть его, ментально шлепнув по попке. Он вздрогнул и повернулся. Ещё... ещё...

— У вас очаровательный мальчик. — Улыбнулась я роженице, которая расслабилась, почувствовав некоторое облегчение. — Такой сильный и упорный. Скоро вы сможете принять его в свои объятия. Вот!

Мальчик повернулся головкой, как и предусмотрено природой. Я погладила его по лысенькой макушечке и позвала: " Иди, малыш, тебя ждут..."

Схватки возобновились с новой силой, и я уступила место Сандине. Теперь её черед.

— Ну что? — бросился ко мне Мари, едва я выбралась на воздух.

— Все будет хорошо. Мальчик, просто чудо!

— Родила! — будущий отец хотел было броситься в дом, но я его остановила.

— Минут через десять непременно родит. Терпение.

А я медленно побрела к дому. Силы, которые пришлось собрать воедино для помощи ребенку, покинули меня теперь. Голова закружилась, и я чуть не упала в снег. Упала бы, если бы не Мари, вовремя подхвативший меня под руки.

— Идем — провожу.

И вновь, как в былые времена, он бережно приобнял меня, предостерегая от падения, и повел в дом. Сдернул с плеч дубленку и заботливо уложил в кровать.

— Отдыхай. — Прошептал он, укрывая меня одеялом. Но я не хотела оставаться одна и поймала парня за руку.

— Мари, неужели это так страшно? Терпеть боль, нестерпимую боль, ради того, чтобы произвести на свет младенца?

Юноша погладил меня по руке и улыбнулся снисходительной улыбкой видавшего виды человека.

— Такова природа, Нора. И таково предназначение женщины. Все через это проходят. И ничего — многие остаются живы. А если сегодня все закончится хорошо, то у тебя от клиенток отбоя не будет. Каждая бабенка в деревне захочет родить именно при тебе.

— Нет! — я глухо застонала и закрыла глаза. — Это уж слишком...

Как бы я не возражала, а отказать страждущим не могла. Малыш у Дарии родился крепеньким и здоровым. Женщина скоро полностью восстановилась и лично пришла поблагодарить меня за помощь. Я пробовала возражать, объясняя доброе окончание родов счастливой случайностью. Но Сандина оказалась мудрее и заявила мне, что в следующий раз я обязательно пойду к пациенту с ней. Так и получилось. Мы с теткой стали навещать больных на пару. Вот когда у меня появилась возможность на практике применить новые знания, которые я почерпнула из книги леди Виллеонис. И получалось! Даже неправильно сросшиеся переломы я умудрялась выправлять за пару дней.

Слухи быстро расползлись по деревеньке. Мне стали приветливо кланяться при встрече не только бывшие пациенты, но и совершенно незнакомые люди. Неужели меня признают за свою в деревне? Я доброжелательно улыбалась в ответ, в душе переживая, что не хочу себе такой судьбы — застрять в глуши навечно.

Время неумолимо. Зима пошла на убыль, забирая с собой невиданные мною ранее морозы и жестокие метели. Все чаще стало выглядывать приветливое солнышко, напоминая жителям земли о скорой весне. Сугробы, среди которых прятались небольших хатки деревни, стали сереть и оседать, покрываясь рытвинами под воздействием солнечных лучей. Скоро, совсем скоро снег сгинет, как не бывало. А на появившихся проталинах выглянет молоденькая зеленая травка. Год назад ранняя весна встретила меня в Шарке. Теперь я оказалась в другом конце страны. Что-то будет со мной дальше?

Поживем — увидим...

Глава 5.

Я спешила домой из кабачка тетки Сандины, когда услышала громкие голоса в переулке. Притормозила за углом сарая и невольно прислушалась. Не из любопытства, скорее потому, что голос одного из спорящих показался мне знакомым. Так и есть.

Мариони говорил с отцом. До меня долетали лишь отдельные слова. Среди прочих несколько раз промелькнуло и мое имя. Интересно! С чего бы им перемывать мне косточки. Юноша просил о чем-то. Но отец был резок, ответил категоричным отказом и замахнулся на Мари. Я почувствовала вину за конфликт между парнем и родителем. Их отношения и так оставляли желать лучшего. Нечего портить их ещё больше из-за меня. Как бы ни притворялась я, изображая неведение, все же пылкие взгляды моего друга, которые он бросал украдкой, не были тайной. Не хотелось обижать его отказом, но и подавать надежды было не правильно. В последнее время мы не часто общались. Какие-то постоянные недомолвки, нарушили нашу недавнюю дружбу. Он редко приходил к Сандине. Старался избегать разговоров со мной. Но я скучала без общества Мариони. А он, как я догадывалась, страдал от этого ещё больше. Нужно поговорить с Мари, и как можно скорее.

Он злобно швырял в повозку мешки с зерном, когда я, проходя мимо, обронила

— Нужно поговорить.

— У ручья через десять минут. — Тут же ответил он, не поднимая головы.

Спокойное течение воды и веселое щебетание птиц отвлекло меня от предстоящего разговора. Я обратилась в слух и замечталась о чем-то, растворившись в созерцании водной глади, манящей к себе. Сильное желание погрузиться в прохладную живительную глубину было много выше остального. Но не сегодня...

Мари возник из-за деревьев и бесшумно приблизился ко мне сзади. Влюбленный юноша, он по-своему понял мое приглашение к разговору. Или возможно, ссора с отцом придали парнишке решимости. Я почувствовала его дыхание позади себя. Тепло рук, бережно коснувшихся моих плеч и тихий зов.

— Но-ра...

Нет, он все совсем не так понял. Придется объясняться.

— Мари, — я повела плечами, желая избавиться от его прикосновений. Он же, крепко обнял меня и уткнулся подбородком в плечо.

— Нет, Мари, не нужно. Я не хочу, прости.

— Почему? — он тяжело задышал, сильнее сжимая мое тело. — Разве я так плох? Или некрасив?

— Нет, Мари, — близость мужчины смущала меня. Слова потерялись куда-то, оставляя только спутанный клубок неясных мыслей в затуманенной голове.— Ты очень хороший, но, я не могу полюбить тебя.

На секунду он замер, стараясь вникнуть в смысл сказанных мною слов. Затем распрямился и ослабил хватку. Я выскользнула из его объятий и обернулась. Силы небесные, сколько боли я причинила юноше своим отказом. Лицо его, всегда доброжелательное и милое, было искажено страданием. Душевная боль — вот итог моего отказа. Но уже через миг обида сменилась негодованием. Он нахмурился, и выразительные изогнутые брови парня стали медленно сходиться на переносице.

— Тебя все равно выдадут замуж. — Со злостью выкрикнул он, отворачиваясь к дереву. — Или хочешь другого в своей постели?!

— Что значит — выдадут? — не поняла я. Новость огорошила. Не спорю, несколько раз тетка делала попытки поговорить со мной о замужестве. Но всякий раз я отвечала категорическим отказом, не давая повода даже думать по-другому. К тому же, никто из жителей деревни не приглянулся мне настолько, чтобы заводить разговоры такого рода.

Мариони же криво усмехнулся, глядя на мое недоумение. Отступил на пару шагов к ручью и, присев на корточки, стал быстро, один за другим бросать в воду камешки с берега.

— Твоя хозяйка — тетка Санди, ищет для тебя мужа! — яростно заговорил, наконец, паренек, не скрывая злости. — Выбирает из кандидатов, набивая цену. Но не пройдет и месяца, как ты будешь замужем.

Я не верила своим ушам. Не может быть! Неужели это возможно. И что означают слова Мари о цене. Застыла на месте, не в силах найти слов. От потрясения непроизвольно по щекам побежали слезы. Я смахнула их раз, другой, и совсем спрятала лицо в ладонях. Он понял мое смятение и, тяжело вздохнув, объяснил.

— Таковы обычаи. Родители девушки, желая удачно пристроить её, выбирают того, кто сможет дать больше денег в качестве приданого. Сандина, как твоя спасительница, считает, что вправе устраивать твое будущее. Правда она пока не решила, кто именно будет твоим избранником.

— И что, много желающих? — не своим от волнения голосом поинтересовалась я. Надо же, за моей спиной такие вещи творятся. Будто я игрушка неживая.

— Трое. Причем, главный кандидат — Франко Дантри. На сегодняшний день его цена самая высокая.

— Кошмар какой-то! — в порыве злости вскричала я. — это что — торги при продаже породистой кобылки?

Мари обернулся на меня, окинул взглядом и усмехнулся.

— Очень похоже. Ты хороша собой. Скажи ещё, что не замечаешь восхищенных взглядов наших мужчин, проходя по улице? — юноша пристально смотрел на меня, не скрывая недовольства и усмешки. Лгать в ответ было бесполезно. Не нужно иметь глаза на затылке, чтобы видеть, как местные мужики провожают меня жадными взглядами. Поэтому ничего не сказала в ответ.

— Затем, — он держал руку на весу и загибал пальцы, перечисляя мои достоинства. — Ты прекрасно готовишь. Вон как расцвел при тебе кабачок Сандины. Любому захочется, чтобы женушка потчевала его три раза в день вкусностями.

— Пускай повариху наймут — рыкнула я в ответ, хотя осознавала правдивость слов Мариони.

— А твои целительские способности!

Тяжелый стон с моей стороны развеселил парнишку. Он бросил очередной камешек, который ловкой "лягушкой" запрыгал по поверхности, добравшись скоро до противоположного берега.

— И потом... — он неожиданно споткнулся на полуслове и покраснел.

— Что? — нетерпеливо вскричала я, желая получить описание всех моих достоинств.

— ...Ты не из местных. Свежая кровь в любом семействе будет как нельзя кстати...

О! Даже такие мысли посещают диковатых мужиков при рассмотрении моей кандидатуры? Я и вовсе растерялась. Как бы ни был юн мой друг, он тоже знаком с этой стороной вопроса. Видимо мои косточки не раз были перемыты при разговорах в кабаке и по округе. Мои щеки пылали от злости и паники. Неожиданно на память пришли слова Мари.

— Послушай, ты сказал, что мой потенциальный муж — старикан Дантри. Разве он не женат?

— Почему же, у него есть жена, даже две. Но он и тебя хочет...

Он растерянности я лишилась сил и присела у дерева, раскрыв рот, но не находя слов. Да и мысли были какими-то путаными. Мариони обхватил меня за плечи и крепко прижал к груди. От ощущения сильного плеча я разрыдалась в голос и не могла остановиться. Сильнее и сильнее... плач переходил в истерику, а Мари только гладил меня по волосам, крепче прижимая к себе.

— Только представлю тебя в объятьях Франко, — прошептал он, — Прихожу в бешенство. Я убью его!

Я отпрянула от его плеча и устремила на парня испуганный взгляд. Шмыгая распухшим от слез носом, принялась умолять не совершать глупостей. Это может исковеркать всю жизнь парню. Мариони глухо застонал и отвернулся к дереву, ударив со всей силы кулаком по стволу. Ветка под его руками хрустнула и упала на землю, мелкими щепками.

— Сегодня просил у отца разрешения взять тебя в жены.

Я обомлела. Теперь стало понятно, о чем говорили отец и сын Свил. Дела на самом деле обстоят настолько плохо, если Мариони решил окольцевать себя, только бы спасти меня от неприятной участи замужества. Тяжелый вздох объяснил все без слов. Я сама видела результат разговора. Но захотелось это услышать.

— И каков был ответ?

— Он сказал, что ты стара для меня!

Я раскрыла рот от удивления. Такое мне пришлось услышать о себе впервые. Я почти старушка! И это в девятнадцать с небольшим. Ну да ладно, пусть лучше Мар считает, что я не для него, чем будет тешить себя несбыточными надеждами. Я потеряла счет времени, переваривая ужасные новости.

— Давай сбежим! — Мари вырвал меня из оцепенения.

— Куда? — отрешенным голосом переспросила я. Парень пришел в бешенство

— Хочешь в койку к старику?

— Нет! — резко, и вместе с тем почти безнадежно ответила я. — Нет!

* * *

Мы решились бежать. Мой приятель хорошо знал местность и происходящее вокруг. Война. Да, мы на территории, захваченной варлоками. Но, по словам Мариони в трех днях пути от деревни к юго-западу, на границе провинций стоит Парванс -город-крепость. В Парвансе сосредоточены главные силы армии юга империи.

— Мы попросимся к ним. Лишний солдат никогда не помешает. — Мариони был уверен в удачном исходе путешествия. Я же доверилась ему, потому что другой вариант, а именно — замужество, меня и вовсе не устраивал. Но сомнения все же, были. Не стала откладывать их в долгий ящик и высказалась сразу.

— Нужно будет перебраться через линию фронта. Думаешь, сможем?

— Какая линия в глухих лесах?! Потихоньку лесными тропками проберемся. Не боись!

— Тебя, может, и возьмут, а меня? На войне тоже поварихи нужны? — юноша замялся и задумался. Я внимательно смотрела на него и уловила, как изменялось его лицо. Мне показалось, даже, что он испугался, предположив о чем-то плохом. Но уже через миг просветлел и радостно ответил.

— Если не нужны поварихи, то лекари требуются, наверняка. Так что без дела не останешься.

Применить на практике мои познания в эльфийской медицине? Почему бы и нет. И для меня в радость, и воинам помогу...

Мы договорились встретиться здесь же, как стемнеет, и разошлись в разные стороны. Я нарвала охапку зверобоя, чтобы иметь в случае чего алиби, и вернулась в деревню по окружной дороге. Мар к этому времени успел пробежать полем и оказался в деревне много раньше меня. Проходя мимо, я и глазом не повела в сторону парня. Он тоже, будто меня не заметил. Хороши заговорщики!

* * *

Смотреть в глаза своей спасительнице, а теперь почти тюремщице, я не могла. Обида нахлынула с новой силой, когда, преступив порог дома, я наткнулась на её лукавую улыбку. Она решила "продать" меня! Неужели?

Стоило больших усилий сдержать чувства и не выдать себя. Решила напоить женщину сонной травой, для пущей безопасности. Была мыслишка, чтобы лишить Сандину воспоминаний обо мне. Но, кроме неё пришлось бы обработать и ещё половину деревни. Бессмысленное занятие. Отмахнулась от ненужных сложностей и решила, что разыскивать меня в лесу вряд ли кто будет. Даже потенциальные женихи не станут рисковать жизнями ради сбежавшей девки.

После захода солнца, когда комнатка наполнилась негромким раскатистым храпом, я собрала свои скудные пожитки. Вытащила из-под кровати выправленный лук с колчаном, полным стрел. Прицепила к поясу меч. Оглядела себя с ног до головы. Ужас! Посмотрят нам меня воины империи — хохотунчики замучают. Но оставлять свои вещи в деревне я не собиралась. Тем более, что лучше быть вооруженной до зубов, чем не готовой к защите. Ещё разок оглядела хижину, ставшую моим домом на последний год. Наверное, я создаю массу проблем женщине, исчезая из деревни, но быть предметом торгов не хочу.

Мар поджидал меня у ручья, нетерпеливо расхаживая взад-вперед. Наверное, он все же переживал, что я могу передумать. Его заплечный мешок был много увесистее моего. Неужели у паренька столько личных вещей? Никогда не замечала. Окинула его серьезным взглядом и прошептала.

— Готов? — он кивнул в ответ.

— Идем.

Мари уверенно шагнул в темноту леса. Я старалась не отставать, боялась потеряться среди густых деревьев. Узкая, едва заметная тропка была хорошо знакома парню. Он вовремя пригибался, чтобы не наткнуться на торчащие ветки. Успевал и меня предупредить. Жаль, что напрасно. Я все равно исколола себе все руки и исцарапала лицо. От боли начала раздражаться и недовольно пыхтела позади. Попросить, чтобы подождал? Ещё чего не хватало! Я прибавила шаг и тут же споткнулась о прикрытые мхом корни деревьев. Не успела даже вскрикнуть, как кубарем покатилась куда-то вниз, запутавшись в высокой траве и, напоследок ударилась спиной обо что-то твердое и холодное.

— Нора, ты как? — донеслось откуда-то сверху. Мари высунулся из-за кустов и осторожно заглядывал в темноту.

— Прекрасно! — злобно прорычала я, пытался высвободиться из травы.— Вот, незадача, какие демоны выкопали здесь яму?

— Это не яма, — с трудом сдерживая смех, ответил юноша. — Это овраг.

Пояснения мало меня успокоили. Спина болела. Руки, и без того саднившие от царапин, были теперь изрезаны острой осокой и кровоточили.

— Кому нужны овраги в лесу! Что, лешие соревнования по прыжкам, что ли устраивают!

Мари буквально катался по земле, захлебываясь от смеха.

— Ну, ты придумала, лешие соревнуются! Уморила!

— Чего ржешь, — заворчала я, — помог бы лучше выбраться. Я ничего не вижу дальше своего носа.

— Ладно, ладно, не злись. — Вверху зашуршала трава. Мар начал медленно спускаться вниз, время от времени похохатывая надо мной.

— Я и не злюсь, — отпарировала я. — Ты меня в гневе ещё не видел.

Вот выберусь, я ему устрою! Но выбраться без помощи парня так и не смогла. Неловко карабкалась, цепляясь на траву, и тут же скатывалась обратно. Мариони спустился ниже, подхватил меня под мышки и прижал к себе. Я, было, заерзала, выказывая недовольство, но хватка парня была "мертвой".

— Не дрыгайся. — Строго, но без злобы сказал он. — Иначе останешься здесь до рассвета. Или, пока леший не придет. — Приглушенный хохоток напрочь вывел меня из себя. Извернулась, и укусила парня за руку. Он взвыл, но хватку не ослабил.

— Дурочка, — прошипел, с трудом сдерживая злобу, и замолчал надолго. Молча выволок меня наверх, бросил на траву, отошел в сторону. Я с трудом пошевелила ногами и застонала

— Мне нужен отдых.

Минут через десять кое-как очухавшись, я принялась ощупывать себя. Сняла порванную в клочья кофточку, осмотрела руки. Что-то, сильно похожее сплошную кровавую рану.

Сосредоточилась и зашептала заклинания. Прямо на глазах изумленного Мари, который все никак не мог привыкнуть к моим проделкам, ссадины и порезы затянулись и бесследно исчезли. Боль в спине отступила минутой позже.

— Сам как, не пострадал? — я делала вид, что ещё злюсь, хотя была ему чертовски благодарна. Сидеть бы мне и по сей час на дне оврага, если бы не Мариони. Парнишка тотчас ответил, с наигранной беспечностью.

— Ничуть. Если не считать, что змея укусила

Я в ужасе уставилась на него.

-Как укусила? Какая змея? Сильно больно?

Мар ответил на все вопросы сразу

— Маленькая такая, вертлявая змейка. Прямо в руку впилась. Хорошо, если не ядовитая. А то— пиши пропало...

Он нагло смеялся надо мной. Сравнивал со змеей! Открыла, было, рот, чтобы ответить ему, пожелав, чего заслуживает, но вовремя остановилась. Рука поди-ка болит.

— Дай, посмотрю, — виновато опустила голову, стараясь не встречаться глазами с покусанным мною юношей. Четкие отпечатки зубов на загорелой коже руки были видны даже при лунном свете. В самом деле, дурочка...

Парочка заклинаний, осторожно подула на рану.

— Не болит — с восторгом прошептал Мариони и потянулся ко мне.

— Прости. — Ответила я и отвернулась. Десятым чувством догадалась, что он попытается сейчас меня поцеловать. Ни к чему начинать сызнова бессмысленные объяснения. Мар понял мои мысли и удержал себя.

— Я никогда не спрашивал. У тебя дар целительства, откуда? Если нет данных, то ни в какой школе не научат.

Я промычала что-то невразумительное. Не готова оказалась к допросу с пристрастием.

— Предки были ведунами?

Странное определение — ведуны. Сродни колдунам. Насколько я знаю из рассказов Лари, к колдунам в разных провинциях страны относятся по-разному. Иногда их даже сжигают, обвиняя в страшных болезнях и эпидемиях. Интересно, насколько долог путь от ведуна к колдуну? Я мысленно поежилась, ведуном, или ведункой, быть не хотелось.

— В эльфийском приюте воспитывалась. — Нашла я более приемлемый и почти правдивый ответ. — Там и научилась.

Мар с интересом присмотрелся ко мне.

— И другие магические штуки делать умеешь?

— Что ты имеешь в виду? Если хочешь, чтобы превратила воду в грог, то не стану.

— А смогла бы? — хитринка в голосе выдала в нем ребяческий порыв любопытства. Какой же Мари, в сущности, ещё мальчишка.

— Пьяница! — вплеснула я на него невесть откуда взявшуюся горсть воды. Вздрогнув от неожиданности, он замотал головой, стряхивая с густой шевелюры прозрачные капли.

— Мне можно. — Обиделся Мари. — я уже взрослый.

Это меня и беспокоило. Он смотрел на меня, как взрослый. Таким же, томным и жадным одновременно, был взгляд Париса, когда он поцеловал меня. Давно это было: берег реки, куда он притащил меня, чтобы подарить волшебный жар-камень. Незнамо откуда он добыл это чудо — хотел удивить меня в день рождения. Тогда я впервые целовалась. Чувство неописуемого восторга и жара во всем теле. Но как далеко это было он настоящей любви...

— Мари, давай сразу договоримся — ледяной тон не понравился юноше. Он с опаской уставился на меня, пытаясь предугадать смысл.

— Я знаю, что ты увел меня из деревни, желая помочь. За что я тебе, конечно, благодарна. Но о большем не мечтай. И прошу, — я сделала ударение на последние слова, чтобы их Мариони запомнил надолго.— Не испытывай мое терпение. Иначе я разозлюсь...

— И что? — засмеялся парень. — Ещё раз цапнешь меня за палец? Или за что другое?

Смех разрядил обстановку. Могло быть хуже. Я переживала, что Мар начнет возражать, или, того хуже обидится.

— Я все понял, — Глаза парня выдавали, что он не на шутку расстроен моими словами. Но крепился и не подавал вида. — Без обязательств. Друзья? — настойчивый, с прищуром взгляд требовал ответа.

— Друзья. — Ответила я.

— Пора. Скоро рассвет, а мы ещё и половины запланированного пути не преодолели. — Мари легко вскочил на ноги и подал мне руку. — Нора, будь внимательнее, прошу.

Я кивнула в знак согласия и потянулась за вещами. Опоздала. Мар уже захватил мой заплечный мешок и нашел место для него за своей спиной. Я попыталась было возразить, но юноша отмахнулся от меня, как от назойливой мухи и бойко зашагал вперед. Пришлось поторопиться и мне. Уже на бегу, я подхватила колчан, лук, и припустила, догонять приятеля.

Около получаса шли молча. О чем думал мой спутник, я не догадывалась. Сама же пыталась представить, что ждет нас там, за лесом. Если удастся попасть в военный лагерь, то нас не найдут деревенские мужики. Они обходят и своих и врагов стороной, не желая ввязываться в долгую, кровопролитную бойню. Тогда я и Мари окажемся под защитой государства. Если придется повоевать, что ж, я готова. У меня с давних времен остался должок перед грифонами. Пора рассчитаться с монстрами.

Давно прятавшиеся в дальнем уголке памяти воспоминания вернули меня в тот день, когда нас с Амели схватили варлоки. Вспомнился злобный взгляд врага. Истошный крик девушки, когда её связывали по рукам и ногам. Где теперь Амели? Жива ли? Или же её смерть тяжелым камнем будет лежать на моей душе до конца жизни...

Глава 6.

Я задумчиво бежала по тропинке, уткнувшись носом в землю. То есть, исправно смотрела под ноги, чтобы не упасть, поэтому не заметила, что Мариони, остановился и повернулся ко мне. В итоге, наступила парню на ноги и уткнулась головой в грудь.

— Где витаешь? — легкая усмешка на лице вернула меня в реальность. Я устало пожала плечами, и промолчала.

— Нора, — Мари стер улыбку и стал серьезным. — Ты не ответила на мой вопрос.

— Силы небесные, — воскликнула я. — ты снова?

Он замотал головой и нервно уточнил.

— Я хочу знать, что ещё ты умеешь... ну, из эльфийской магии? — замерла, в недоумении уставившись на парня.

— А именно?

Он вновь зашагал по тропинке. Шел медленно, чтобы я не отставала, и заговорил, изредка оборачиваясь.

— Твои способности — это хорошо. Но при внешнем виде... — он запнулся, но все же закончил мысль. -... могут возникнуть подозрения.

Наконец до меня стал доходить смысл беспокойных взглядов парня, которые он, изредка, бросал на меня в последние часы. Прикидывает, как мы сможем устроиться в военном лагере. Наверное, волнуется, что я окажусь не в своей тарелке среди множества мужчин. Юная девчонка с лекарскими способностями естественно привлечет внимание. Другое дело, если бы я и вид имела соответствующий...

— Думаешь, мне стоит преобразиться в эльфийку?

— Сможешь? — я, молча, кивнула.

— Самое то! — оживился парень. — К эльфам у нас издавна особое отношение. Их уважают, перед ними преклоняются. То, что делают эльфы воспринимается как волшебство, не вызывая никаких подозрений. Ведь магия эльфов всегда светлая?

Я слушала юношу, в который раз удивлялась его рассудительности. При юном возрасте он был не по годам серьезен в некоторых житейских вопросах.

Мысленно прикинула, как преобразиться, чтобы внимания окружающих не привлекать, но и уродиной не казаться.

— Как получится, так и будет. — Взволнованно бросила я Мари. Он с любопытством поглядывал на меня, ожидая чего-то необычного.

— Критику я не приемлю.

— Как скажешь.

Я отвернулась от парня и прошептала заклинание.

— Ого! — услышала я за спиной вопль юноши. Обернулась, не открывая глаз, и робко поинтересовалась.

— Ну, как?

— Клево!

Не выдержала и полезла в сумку за зеркалом. Неплохо. Нам меня смотрела серьезная эльфийка приятной внешности. Наверное, я — новая была чуть старше, и уж точно гораздо выше. Пристальный взгляд огромных зеленых глаз и еле заметная улыбка приковывали внимание. Тонкие брови вразлет придавали лицу выражение умудренности, и, вместе с тем, благодушия. А волосы! Длинные прямые, они спадали с плеч невесомыми светло-пепельными прядями. Точь в точь, как у настоятельницы приюта. В былые времена я завидовала меир. Теперь же моя шевелюра стала нисколько не хуже.

— Нравится?

— Не то слово! — парень никак не мог прийти в себя. — Если сам не видел, ни за что бы, ни поверил. Тебя теперь и мать родная не узнает.

Зря он это сказал. Не стоило сироту лишний раз расстраивать.

— Боюсь, меня мать родная ни в каком обличии не узнает. — Потупив взор, сказала я. — Даже если когда-нибудь и увидит...

Мариони понял ошибку, притянул меня к себе и ласково погладил по голове.

— Прости, Нора. Я свою маму тоже почти не помню. Она исчезла, когда мне и шести лет не исполнилось.

— Что значит, исчезла?

Он медленно зашагал по тропинке, не выпуская меня из объятий. Почему-то вырываться не хотелось. Близость сильного мужчины придавала уверенности, а тепло его тела успокаивала. Так мы и пошли дальше, обнявшись, синхронно раздвигая в разные стороны ветки, мешающие движению. Он не сразу ответил на мой вопрос. Какое-то время шел молча, нахмурился, словно ударился в воспоминания.

— Мой отец, скорее всего не любил маму. Считал её своей собственностью. Часто кричал и ругался. Даже избивал...

Мар замолчал. Желваки заходили на скулах от нервного напряжения.

— Помню, всякий раз, когда отец возвращался домой пьяным, мама прятала меня под скамью и велела сидеть тихонько. Знала, пьяному, ему лучше на глаза не попадаться. Частенько вечер после гульбы заканчивался поломанной мебелью, разбитой посудой и слезами матери. Однажды я поклялся себе, когда вырасту, отомщу отцу за каждую мамину слезинку.

Он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Потом она исчезла. Уехала с отцом на ярмарку в город, поросят продавать, и все. Он вернулся один. Несколько дней пил "по-черному". После резко бросил и больше я его ни разу пьяным не видел. Однажды набрался смелости и задал вопрос о маме. Отец разозлился и закричал, чтобы я забыл о ней...

Юноша помог мне перебраться через ручей. Помог — просто бесцеремонно подхватил на руки и понес. На мои робкие попытки сопротивляться, нервно ответил.

— Брошу на середине, и пусть тебя раки покусают!

Покусанной быть не хотелось. Я притихла, сильнее прижалась к парню и расслабилась. Мари мое поведение явно понравилось. Он чуть заметно улыбнулся и сострил.

— Эльфийка из тебя получилась более рассудительная и не такая строптивая.

Хотела было возразить, одарив приятеля парочкой тумаков, но не стала. Он бережно опустил меня на землю и оглядел любопытствующим взглядом сверху вниз.

— Что ещё? — недовольно буркнула я, чувствуя, что начинаю краснеть.

— И как же мне теперь тебя звать, прелестница?

О! А мой знакомый молодой человек и на язычок остер. Знает, какими словами можно привлечь внимание противоположного пола. Могу поспорить, что он не одну девицу в деревне обаял своим притягательным взглядом и страстными речами.

— У меня на этот случай припасено одно имечко. Осталось со времен моего приютского детства — вспомнила я. — как тебе Норигринель Одель?

— Длинное, но красивое. — Оценил Мариони. — Главное, натурально эльфийское. Осталось ещё убедительный рассказ выдумать о твоей жизни, чтобы в случае чего впросак не попасть.

— Кому он нужен — убедительный рассказ? — не поняла я.

Смышленый Мар объяснил мне все в двух словах. Нам придется где-то ночевать, с кем-то знакомиться. Если рассказывая о себе, каждый раз болтать, что в голову взбредет, то однажды можно попросту запутаться. Раскусят — не сдобровать. Лучше придумать одну более вероятную историю и повторять её всем. Я возражать не стала, тем более, что парнишка рассуждал очень здраво. Мне особо выдумывать ничего не нужно. Детство среди эльфов, затем школа в Шарке. Главное не упоминать, что я не совсем эльф, и пойдет как по маслу.

— Как тебе такая концовка? — я размеренно шагала по тропе, вкратце пересказывая Мари историю своей жизни. Он с любопытством слушал, не прерывая — ...В последние годы занимают врачеванием, странствуя по округе. Набираюсь опыта перед дальнейшей учебой.— Заглянула парню в глаза, пытаясь уловить, правдоподобно ли говорю. Чем-то он, похоже, недоволен. — Что не так? — упавшим голосом спросила я.

— Вот это: "Странствую по округе...", — мне не нравится. Ты местности совсем не знаешь. Мало того, что в двух кустах заблудишься, так на любой вопрос... — он нахмурился, стараясь подобрать подходящий пример. — вроде... — Скривил на лице смешную гримасу, изменил голос и поинтересовался у меня писклявым шепотком престарелой крестьянки.

— Не подскажешь, милая, как добраться до Гандилари?

Я разинула рот от удивления. Во-первых, меня поразили артистические способности Мари. Как ловко он перевоплотился! И голос изменил до неузнаваемости. Во-вторых — вопрос парня наверняка с подвохом. Как мне отвечать, если я, как говориться, и "словей таких не знаю".

— Что? Попалась! — засмеялся Мар, глядя на мое недоумение. — Гандилари — деревушка в двух днях езды от нашей. — Кивнул он назад. — Она расположилась у подножия горы с таким же названием. Так что, задавая такой вопрос, собеседник может иметь ввиду как гору, так и населенный пункт.

Я схватилась за голову. Чтобы назваться странствующей целительницей, оказывается, нужно наперед одолеть курс местной географии. Да ещё знать, как называется на местном наречии каждый ручеек, что более десяти сантиметров глубиной. Это невыносимо!

— Что ты предлагаешь?

Мари почувствовал мое бессилие и заликовал. В кои-то веки я прошу у него совета!

— Нора, я кое-что скажу, но ты выслушай меня без обид.

Начало мне не понравилось. Но я собралась с духом и кивнула.

— Ты страшная болтушка. — Засмеялся юноша, в очередной раз воспользовался моментом и прижал меня к своей груди. Я нервно заработала локтями, объятья ослабели и Мари так же невозмутимо продолжил. — Эльфы обычно более спокойные и рассудительные. Они редко вступают в разговор первыми, только в случае крайней необходимости.

— Так что мне теперь, рот зашить? — вспыхнула я, удивляясь, что Мариони так хорошо знаком с поведением чудного народа.

— Вовсе нет, — Успокоил меня приятель. — Просто постарайся лишний раз не заговаривать с незнакомцами. Если не знаешь чего-то, не беда. Главное, научись прятать свою растерянность и волнение. Может быть, ты просто не желаешь отвечать? Да?

Я задумалась над словами парня. Он, похоже, опять прав. В который раз.

— Согласна, буду молчать, и все решат, что я немая.

— Перебор! — оценил мои выводы Мари. — Предоставь вести разговор слуге.

— Слуге! — я ошарашено воздела руки к небу и завертела головой. — Откуда у меня слуга. Нашел тоже королевишну!

— Я на эту роль не подойду? — поинтересовался парень.

Я как шла немного впереди, нервно размахивая руками, так чуть со всего маху и не упала, споткнувшись от неожиданности о трухлявый пень. Благо Мар был неподалеку. Успел подхватить меня в миллиметре от земли. Иначе на красивом лице эльфийки красовались бы уже ссадины и кровоподтеки.

— Ох! — тяжело вздохнул парень. Крупные капли пота, выступившие на смуглом лице, выдали его сильное волнение. — Ну и напугала же ты меня.

Я молчала, не могла найти подходящих слов. На несколько часов, который мы провели в дороге, он уже несколько раз выручал меня и всяких там переделок, куда я умудряюсь попадать. Что, если ему надоест опекать меня и он бросит непутевую спутницу в непроходимом лесу. Куда мне тогда деваться? Вот он и наступит тогда момент, о котором мне говаривала тетка Санди. Съедят меня голодные звери и косточками не подавятся! Ноги подкосились, и я тяжелым мешком упала на траву.

— Прости, Мари, — прошептала я. — Я больше не буду, только не бросай меня...

— Что? — он вскинул голову и подозрительно посмотрел на всхлипывающую эльфийку.

— Все понятно. Это уже нервное... Нам нужен отдых. Тем более, что скоро рассвет.

Он шагнул в сторону и затих. Даже дыхания не слышно. Я подняла голову и осмотрелась. Никого.

— Мари... — тихонько позвала я. Тихо. — Мари. — Все-таки сбежал. — Ма-а-а-ри!

— Что ты так кричишь! — раздался за спиной знакомый бархатный шепоток. — Я место искал, чтобы передышку устроить. Меня подхватили под руки и повели. Теперь я почувствовала, насколько устала за ночь. Глаза закрывались, ноги отказывались слушаться и вяленько плелись далеко позади тела. Мар иронично глянул на меня, подхватил на руки, будто я смахивала на пушинку, и шагнул с тропинки в чащу.

— Куда идем? Там что, есть жилье? — с закрытыми глазами поинтересовалась я. Хотя, чтобы ни ответил сейчас парень, мне было уже все равно. Голова самостоятельно выбрала для привала тепленькое местечко на плече парня. Мне стало хорошо и спокойно.

— Ага! — показалось, Мари смеется. — Домик. Беличий.

Через пару минут он меня все же растолкал и заставил лезть на дерево. Оказалось, на высоте около полутора метров в стволе толстенного дуба красовалось огромное дупло.

— Там отдохнем и переждем день. Согласна?

Я была согласна со всем. На дерево, так на дерево. Когда-то я неплохо лазала по деревьям в приютском парке. Пришлось вспоминать.

Дупло оказалось не большим. Хотя, для белок оно показалось бы настоящим дворцом. Мариони разостлал на дно предусмотрительно захваченное с собой одеяло. Устроился на нем, прислонившись спиной к стенке. А мне куда деваться? Я вопросительно окинула взглядом едва проглядывающее в полумраке пространство. Большую часть занимали наши вещи и боевое снаряжение. Малюсенький свободный уголочек бесцеремонно занял Мар. Пожалуй, лечь мне здесь негде

— Мари,— рыкнула я на юношу. — Может, подвинешься?

-И не подумаю, — так же нагло ответил он. Я аж захлебнулась от собственной злости, но парень приоткрыл один глаз, ловко поймал меня за руку и потянул на себя.

— Для тебя, милая, местечко всегда найдется.

Я оказалась сидящей между его ног. Юноша прижал меня к груди, обвил руками и уткнулся подбородком в затылок.

— Стихни уже, Нора. Так теплее. Обещаю, приставать не буду. И ни слова о моих чувствах. Мы же договорились. Давай лучше отдохнем. Я тоже устал...

Я почувствовала, как он сделал глубокий вдох, и чуть слышно застонал.

— Ты и в образе эльфийки пахнешь так же притягательно... — через миг Мари уже спал, размеренно дыша мне в затылок.

Мне почему-то не спалось. Совесть не позволяла. Внутреннее "я" воспользовалось моментом, чтобы прочистить мне мозги. Чего, спрашивается, я взъелась на парнишку. Разве он виноват, что я ему нравлюсь. Это, скорее, моя вина. Не нужно было дружбу заводить с мужчинами. А тогда с кем? Сплетни с бабенками на лавочках собирать? Нет! Это не по мне! А Мари — он сильный и надежный. Пообещал, что поможет, и, уверена, сделает это. Решено, с этого дня не буду донимать парня попусту.

Довольная принятым мною решением, я поудобнее устроилась в объятьях Мариони, откинула голову на его плечо и закрыла глаза. Теплое дыхание юноши чуть щекотало мою щеку, заставляя мысли растворяться в воздухе, улетая в прозрачную дымку...

* * *

Вздрогнула и очнулась ото сна. Где я? Оказалось, лежу в полутемном дупле, завернувшись в плащ Мари. Бесцеремонно растянулась на одеяле и... Я что, вытолкала парня наружу?!

Бросилась к выходу, и только чудо помогло мне вовремя остановиться. Ещё секунда и валяться мне под деревом с переломанными костями. От яркого света с непривычки зарезало глаза. Пока я, зажмурившись, привыкала к свету, успела кое-что услышать. Громкие крики в лесу. Совсем рядом от нашего дерева. Там что-то происходит. Неужели на Мари напали?

Я выхватила из груды вещей свой меч, отметив мельком, что оружия парня нет, и быстро спустилась с дерева. Часто останавливаясь, чтобы прислушаться и определить направление, бежала на шум. Только бы не опоздать!

Картина, которая открылась моим глазам, была ужасающей. Небольшая, залитая солнцем, поляна, превратилась в поле боя. Горстка разномастно одетых мужиков яростно отбивалась от одетых в черное воинов, которые втрое превосходили числом. Может быть, я бы ещё долго соображала, где здесь правые и кому помочь, но громкий, режущий слух крик, раздавшийся сверху, привел меня в чувство. На поляну, широко раскинув крылья, планировал грифон. Давненько не виделись! Я не дала животному возможности коснуться земли. Метнула один за другим пару файерболов, которые основательно тряхнули грифона. Он покатился по поляне, оставляя после себя огненный след. Пространство наполнилось запахом паленых перьев и пронзительным криком раненого монстра. "Отлично!" — похвалила я себя, но тут же пожалела об этом. Варлоки, а это были они, переключили свое внимание на, возникшую из ниоткуда, эльфийку. Хорошего от них ждать не приходилось. Но убегать я тоже не собиралась. Пока расстояние между ними позволяло, выпустила несколько огненных шаров, два уж точно достигли цели. Выхвалила из ножен меч и приготовилась к отражению нападения.

— Силы небесные, и ты, Мать природа, помогите мне. — Прошептала, я, словно, молитву, машинально касаясь рукой кулона на груди. Вера в могущество эльфийской магии придавала решимости.

Сквозь рычание приближающегося врага, я услышала громкий крик Мари

— Нора, берегись! — что он делает? Если побежит наперерез, они уничтожат его! Бросилась на врага первой. Главное — не бояться врага. Варлоки — такие же люди, как и мы. Я размахивала мечом налево и направо, стараясь, чтобы ни один мой удар не оказался пустой тратой сил, а достигал цели. Не всегда, но частенько это удавалось. Вот уже троих врагов я уложила наземь. Один пытался встать, но пронзенный мечом Мариони, вновь упал и умер, изрыгая изо рта кровяную пену. Ужас! Я тут же отвернулась, стараясь справиться с накатившей тошнотой, и побежала на подмогу незнакомому парню в яркой рубахе, который сражался с двумя варлоками одновременно. Вовремя. Ещё немного, и он бы упал, сраженный огромным мечом рослого варлока. Что-то очень он высок, по-сравнению с прежними моими знакомцами. Никак это браасы?!

Одухотворенная внезапной догадкой, я с большим ожесточением принялась биться с врагом. Вот мне посчастливилось и наемниками познакомиться. Ничего страшного — те же люди, только чуть повыше. А так — тоже горят от моих огненных шаров за милую душу!

* * *

С врагами было покончено. Когда я с трудом поднялась в земли, опираясь на меч, и осмотрела поляну, то ужаснулась. Некогда зеленая шелковистая трава была улита кровью и выжжена огнем. Второе, "естественно" благодаря мне. Тело грифона, полуобгоревшей тучной массой лежало в центре. Едва заметный дымок до сих пор возносился над деревьями, улетая в чистое голубое небо. Запашок от пожарища ещё тот. Но зато летающий монстр уже больше никому вреда не причинит.

— Как ты! — Мари подбежал ко мне и начал сильно трясти за плечи. Я подняла глаза и засмеялась. Испуганное лицо парня было перепачкано кровью вперемешку с землей. Густые вихры сильно обожжены. Видно попал под мою горячую руку. Досталось ему сегодня! А он обо мне переживает!

— Что со мной случиться? — постаралась отшутиться. — Я же, как кошка — семи жизней.

Любопытно, сколько мне ещё осталось? Если верить своим же собственным словам, то две попытки я уже использовала.

Послышался глубокий вздох облегчения и стук отброшенного в сторону меча.

— Зачем ты ввязалась в бой? — Мари крепко прижимал меня к себе, нервно шепча упреки, в которых было больше боли, чем недовольства — ты же могла погибнуть?

— А ты? Если бы не моя помощь, вас бы всех перебили. Разве нет? — я уперлась руками в его грудь, чтобы отстраниться, и подняла глаза на парня. Нет, пока он в таком виде я без смеха на него смотреть не могу! Кажется, в кармане должен быть носовой платок... Вот он!

Усилием воли смочила платок водой и принялась обтирать лицо. Вот он, мой добрый друг, наконец-то проявился во всей своей красе.

— Не ранен?— поинтересовалась я. встряхивая платок. Он вновь обрел прежнюю белизну, чему немало удивился Мари. Он в восхищении присвистнул, но на мой вопрос, сопровождаемый пристальным взглядом, все же, ответил.

— Я-то — нет. Я вот им — махнул рукой в сторону соратников по оружию,— туго пришлось.

— Есть раненые? — забеспокоилась я. — Идем.

Из пятерых, оставшихся в живых после боя, трое были серьезно ранены. Пока я осматривала раны, Мари сбегал за нашими вещами. В сумке хранились баночки с целебными снадобьями. Остатки моих давних запасов с приютских времен. Закрытые переломы я излечила с помощью заклинаний без особого труда. Если послушают меня и поберегутся пару деньков, будут как новенькие. А вот рана в боку и груди у одного из воинов мне не понравилась. Кровотечение было сильным. Он потери крови жизненные силы улетучивались прямо на глазах. Заставила принять настой цветов лигардинии. Это поможет, но ненадолго. Пока я поила страдальца целебным настоем, остальные воины обступили меня кругом, и, затаив дыхание, следили за моим действиями. О, а ребята надеются на чудо. Жаль будет их разочаровывать, но предчувствия и меня неутешительны.

Я заставила мужчин раздвинуться в стороны и принялась осматривать раненого. Разорванные ткани в боку сильно обожжены и успели загноиться. Явно, это ранение он получил несколько дней назад. Тогда ему ещё можно было помочь. А теперь... Оживить омертвевшие ткани я не в силах, как бы ни старалась.

— Спаси нашего командира, храбрая воительница. — Услышала я из-за спины глухой, уставший голос.

— Это ваш командир? — я и вовсе сникла. Похоже, времени у него совсем мало осталось. Жаль потерять любого воина, а уж потери командира мне не простят.

Пока представляла, чем мне грозит смерть командира, раненый пришел в себя. Он глухо застонал, но открыл глаза. Позади меня раздался дружный вздох облегчения. Воины надеялись на благополучный исход. Но глаза раненого говорили об обратном. Он знал о скорой кончине и был готов отправиться в мир иной.

* * *

Я просидела у постели Крисмо три дня и три ночи. Состояние ухудшалось. Он знал, что умирает и был готов к этому. Все, на что хватало моих сил, это поддержать его в сознании. Настои целебных трав обезболивали и придавали сил, но рана в боку была неизлечима. Начиналось заражение крови. Скоро Крис впадет в забытье и...

На рассвете четвертого дня он призвала себе соратников. Попрощаться. Голос умирающего был на удивление спокойным и четким.

— Друзья мои, — тихо начал он. — Долгие годы мы с вами рука об руку боролись с врагом, удерживая ненавистных захватчиков и не позволяя им нападать на наши деревни. Теперь, когда мои дни сочтены, вам придется продолжить наше дело в одиночку...

Слышать продолжения прощальной речи я не смогла и, растолкав мужиков, выбралась на воздух. Мари сидел неподалеку под деревом и делал заготовки для стрел.

— Как там? — понуро спросил он, бросив на меня короткий невеселый взгляд.

Я не ответила. Украдкой смахнула слезу и медленно прошлась по поляне, оглядывая пристанище воинов. Пара малюсеньких землянок, да кострище между деревьями. Надо же, они здесь живут уже несколько лет! Вот где настоящие герои — по собственной воле собрались в команду, чтобы бороться с варлоками.

-Что будем делать дальше? — нарушила я гнетущую тишину. — Пойдем в город?

Глава 7.

...Я стояла у дерева и наслаждалась теплыми лучами весеннего солнца. Сквозь прикрытые веки проникал свет, заставляя поминутно зажмуриваться сильнее, чтобы снять напряжение. И все равно, мне нравилось загорать. Это могло показаться странным для эльфийки. Чудесный народ, насколько мне известно, гордится своей природной бледностью и старается сохранить цвет лица нетронутым загаром. Но я знала, что нахожусь среди друзей и маленькие слабости, обычно не присущие эльфам, для меня были позволительны.

Уже почти год, как я живу в лесу. После трагических событий прошлого лета, когда мы с Мари оказались втянутыми в битву против варлоков, нам пришлось задержаться в лагере ополченцев. Застряли мы здесь, как оказалось надолго. Первое время после смерти командира небольшого отряда защитников местных земель, Мари предложил остаться, чтобы помочь, в случае повторного нападения врагов. Раненым требовалась моя помощь и моральная поддержка. В результате мы отбили не одно и не два нападения, с трудом сдерживая натиск варлоков и браасов. Той ночью, когда мы с Мариони сбежали из деревни, в надежде добраться до Парванса и поступить в армию короля, мы, будто переступили невидимую черту безмятежности и покоя, и очутились в другом мире. Мире, где на самом деле идет война. Мире, где каждое утро может стать для тебя последним. Отряд крылатых монстров в этой части империи хозяйничал вовсю. Ребята Крисмо, который умер от тяжелых ран год назад, уже несколько лет стояли на страже рубежей невидимых границ. Мужики из ближайших деревень собрались вместе, чтобы защитить своих близких от бесчинств и жестокости нападающих. В большинстве своем у каждого из них были свои несведенные счеты с варлоками. Датилли — старший из воинов, лишился семьи семь лет назад, когда вражеский отряд захватил их деревеньку и уничтожил всех до единого. В один день мужчина потерял жену и троих сыновей. Горе утраты не потускнело со временем и тяготило душу Датилли до сих пор. Глаза воина грозно сверкали при одном упоминании о монстрах. Стоит ли говорить, что в бой он бросался одним из первых.

Братья-погодки Леон и Синар уж три года, как остались без родни. Их престарелых отца и мать застали в пути острые когти грифонов. В степи спустя две недели нашли только обломки кибитки, да рваную одежду стариков. Парни решили отомстить врагу и, вооружившись до зубов, отправились в горы. Там, как поговаривали люди, находилась стоянка варлоков. Ребята планировали напасть на главаря оккупантов и, уничтожив его, прекратить кровопролитие. Лежать бы сейчас молодцам сырой земле, если бы им не повстречались в лесу Крисмо и Гвидо. Более опытные воины, повидавшие жизнь, убедили братьев, что идти напролом равносильно смерти. Нужно действовать хитрее...

Историю образования отряда "мстителей" я узнала случайно, и далеко не сразу. Каждый из воинов в порыве откровенности поведал мне свою часть. А уж сопоставить все воедино — дело техники. Так я стала кем-то вроде хранительницы тайн членов небольшого отряда и не могла не оправдать оказанного мне доверия. Если говорить о доверии, то мне были доверены не только их тайные боли и горести. Они рискнули доверить мне свои жизни, уговорив взять командование отрядом на себя. Я — командир?! Услышав предложение мужиков, я отчаянно запротестовала. Негоже слабой женщине браться за непосильное дело! Но Датилли объяснил за всех. Они, дескать, уверены, что здравый смысл и рассудительность меир... (вот я и дожила до того момента, когда ко мне стали обращаться в уважительной форме!) несомненно будет большим плюсом при принятии правильных решений в борьбе с врагом.

— Кроме того,— добавил Леон, — ты умелый воин и сможешь научить нас защищаться и нападать...

Я растерянно обернулась на Мариони, прося поддержки. Но, к моему удивлению, он согласился с остальными.

— Ты справишься. — Небрежно улыбнулся мне, протягивая меч, оставшийся от Крисмо. Оружие, которое явно досталось прежнему командиру в качестве трофея. Огромный меч из черной стали. Он почти не был украшен, но зато был идеальным в бою. Совершенные пропорции лезвия и рукоятки, делали его удивительно удобным в использовании. Затаив дыхание, я сжала рукоять в руке и медленно, словно оценивая тяжесть оружия, взмахнула им, рассекая воздух.

— Славная игрушка! — хмыкнул Леон, наблюдая за моими действиями. — Будет для тебя в самый раз...

Так я стала командиром партизанского отряда. Сколько времени минуло с тех дней? Год... почти год.

* * *

За это время я сильно изменилась. Из робкой молоденькой девушки превратилась в уверенного и сильного воина. Эльфийская внешность помогала мне в общении с мужчинами. Часто я удивлялась, наблюдая, с каким уважением они обращаются ко мне и прислушиваются к каждому слову мудрой Норигринель Одель. Мудрость — она, как известно, приходит с возрастом. Для своих подопечных я, наверное, была трехсотлетней представительницей чудесного народа, повидавшей на своем веку не одну войну и могущую предвидеть любую сложную ситуацию. И никто не догадывался, что я младше самого юного воина отряда — Синара, как минимум на пару лет. Мари... о своем воображаемом слуге я, в данном случае не говорю ни слова. Никто из членов отряда не знал, что ему едва минуло восемнадцать. Все это время он стойко хранил мою тайну, никогда даже намеком не пытаясь выдать её. Поначалу он и вправду рьяно исполнял роль слуги. Но после, когда мы освоились в лагере и даже сдружились с ребятами, барьер между хозяйкой и слугой незаметно стерся. Мариони остался верным другом — а это для меня было намного важнее всего остального.

Длинное платье и эльфийскую накидку в пол я давно сменила на более удобную одежду. Теперь на мне красовались узкие коричневые брюки с широким ремнем, и свободная мужская рубашка более светлого тона. Кожаный жилет на шнуровке обтягивал фигуру, но не создавал неудобства при ходьбе. Словом, я подыскала для себя более практичные для леса и боевых вылазок вещи. Высокие, обтягивающие ногу, мягкие сапоги дополняли наряд. Толстая подошва из кожи буйвола позволяла неслышно передвигаться по лесу, не оставляя следов.

Густые белесые пряди для удобства и практичности я заплетала в косы. Две тоненькие косицы начинались у висков и спускались вниз, витиевато расползаясь по сторонам и захватывая почти все волосы. Такому мудреному приему плетения я научилась в приюте, наблюдая, как соседки по спальне изобретают невероятные прически на головах друг дружки. Одолеть это искусство в одиночку мне оказалось не под силу. Пришлось подключить верного Мари. После первой волны недовольства, когда он наотрез отказался мне помочь, а я, взбесившись, пообещала отрезать ненавистные пряди по самые уши, наступило временное перемирие и мы договорились. Он помогает мне плести косы, а я, в уплату стираю и штопаю ему одежду.

— Знаю ведь, что для тебя это не составит особого труда! — нахально улыбнулся парень, пронзая меня взглядом лукавых глаз.

Запомнил хитрец мою проделку с носовым платком. Ну да ладно, мне на самом деле не сложно. Пусть ходит чистеньким и аккуратным, мой добрый дружок.

.

* * *

Вместо завалившихся землянок, парни выстроили небольшую бревенчатую хижину. Обычный пятистенник с невысокой крышей и просторной крытой верандой. Теплыми ночами мужчины в дом не заходили, а спали на веранде, расположившись на широких скамьях. Домик позволил нам не опасаться суровой зимы, которая в предгорьях наступает, как правило, неожиданно. Датилли оказался отличным печником и соорудил огромную печь с лежаком для сна за считанные дни. Одна комната была чем-то вроде кухни, столовой и спальни одновременно, а другая — предназначалась для меня. Импровизированная кровать, устланная шкурами и парочка пуховых подушек, незнамо откуда добытых мужиками — вот какой подарок они преподнесли мне на новоселье.

Одежду и обмундирование мы покупали в ближайшем городке. Из предосторожности, за покупками ходили парами, всякий раз меняя спутников. Для покупки необходимого, я пользовалась средствами, сохранившимися от прежней жизни — остатки накоплений студенческой стипендии и деньги Лари. Хорошо, что мои ребята были непритязательны и, как и я, основное внимание обращали не на одежду, а на оружие.

В лесной чаще, где мы обосновались, не хаживала прежде нога человека. Поэтому волноваться, что наше местонахождения будет раскрыто не приходилось. Мужчины охотились, добывая пропитание. Я же с Мари, или кем-нибудь из братьев Свон время от времени наведывалась в ближайшую деревню, чтобы пополнить запасы соли, муки и других продуктов. Первое время жители провожали меня долгими удивленными взглядами. Видеть в их захолустье эльфийку видно было в диковинку. Но молва, как видно не дремлет. Моя случайная встреча с мальчиком, который стал жертвой нападения разъяренной дикой кошки, не осталась без внимания. Он сидел на берегу реки и плакал от боли. Я не смогла без слез смотреть на покалеченную руку ребенка. Исцарапанная кожа в нескольких местах загноилась, причиняя ребенку немалые страдания. Позвала мальчика подойти, но он опасливо попятился, вытаращив на меня ясные серые глазки.

— Не бойся, малыш, — ласково проговорила я, присаживаясь на корточки, и поманила ребенка к себе. — Покажи, что с твоей рукой. Думаю, я смогу облегчить твои страдания...

Сильно сомневаясь, но мальчик все, же приблизился. Я промыла раны настоем подорожника и прошептала несколько заклинаний. Раны стали затягиваться, и мальчишка восхищено зашептал

— Уж ты! Почти не болит! Ты волшебница, тетя?

Я засмеялась.

— Вовсе нет, малыш! Это все лекарство в бутылочке.

Мальчик внимательно осмотрел бутылочку с настоем и недоверчиво поморщился.

— Не болтай! Что я глупый совсем! Не может так быстро зажить из-за обычной воды!

Он недовольно попятился, оттолкнул меня и через миг исчез среди деревьев. Даже не поблагодарил!

Но к моменту нашего прихода в деревню, о происшествии знали почти все жители. Мариони недовольно оглядывался на удивленные физиономии жителей и ворчал себе под нос.

— Что, не могла соврать что-нибудь парнишке, чтобы он не разболтал всей округе, что ты — великая целительница?! Придумала тоже — случайных прохожих лечить!

— Но рука мальчика была в ужасном состоянии — Я возразила, абсолютно не чувствуя своей вины. Оставить ребенка страдать и не помочь? Это уж слишком!

Мари в очередной раз напомнил мне, что эльфы ведут себя степенно и не улыбаются каждому встречному-поперечному... Он бы ворчал ещё долго, но радостный женский возглас отвлек его внимание. Матушка мальчика бросилась нам в ноги, благодаря за удивительное исцеление ребенка. Я была бы рада отвертеться, сказав, что это случайность. Но необычный для этих мест внешний вид убеждал в обратном. Ну, так что же... Спокойно приняла слова благодарности, отвечая снисходительной улыбкой, и пообещала, что в любой момент приду на помощь страждущим. Не уверена, но мне кажется, мне поверили. И славно, я не намерена отказывать в помощи из-за глупых предосторожностей...

В итоге, с этого дня я стала частенько появляться в деревне, чтобы выполнить обязанности лекаря. Если не считать выправленных рук и ног, излеченных ушибов и травм головы, то самым важным моим пациентом была молодая женщина, пожелавшая произвести на свет двойню. Очаровательные мальчики-крепыши измучили мамашу, пока выбрались на свет. Но зато и счастье стало двойным! Ах, да, совсем позабыла — меня приглашали даже для пособничества в родах свиноматки. Что и говорить все двенадцать пятнистых малышей родились здоровенькими и шустрыми... Если так дальше пойдет, то из сносного воина я превращусь в профессиональную повивальную бабку...

... Из глубокого раздумья меня выдернул сильный порыв ветра, скользнув холодными ладонями по моим щекам. Вздрогнула и осмотрелась. О-о-о, задержалась я в лесу. Время для прогулок не подходящее. Весенняя погода переменчива и непредсказуема. Ещё утром ярко светило солнышко, предрекая погожий денек. А уже к полудню небо затянули тяжелые свинцовые тучи — того и гляди опять снег выпадет. Недовольно сморщила нос и побежала домой. Дом — теперь мой дом в хижине среди лесной чащи...

* * *

Датилли и Синар вернулись ближе к ночи. Вымокшие и уставшие, они торопливо скинули с себя одежду и, закутавшись в шерстяные пледы, уселись к огню. Вопросительные взгляды остальных, устремленные на разведчиков, Датилли почему-то оставлял без внимания. Не поднимая головы, ел кашу, мрачно шевеля время от времени бровями. Размышляет.

Это была наша первая разведвылазка после долгой зимы. Оставлять для врагов следы на снегу мы не хотели, поэтому на несколько месяцев ограничили свои действия обороной. Выслеживали врага на больших дорогах, нападая только на малочисленные отряды. Теперь же, когда грязный рыхлый снег остался только в самых непроходимых местах, можно опять наблюдать за передвижениями врага, не боясь, что нас выследят.

Четверть часа молчания. Это стало действовать на нервы. А решительно отодвинула от себя еду

— Ладно, парни, хватит в молчанку играть. Выкладывайте!

Мужчины переглянулись и Датилли, как старший начал рассказ. Оказалось, лагерь варлоков, местонахождение которого с прошлой осени не изменилось, сильно расширился. Численность возросла как минимум в три раза. Большую часть пополнения составляют браасы. Лагерь хорошо охраняется. Даже то местечко среди камней, которое в прошлом использовалось нами как пункт для наблюдений, было обследовано варлоками.

— Я нашел там перья грифонов. — Объяснил Датилли.

— Их могло и ветром занести — усомнился Гвидо. — Но, в любом случае, нужно быть осторожнее.

Меня же больше беспокоило другое. Возросшая численность вражеской армии потребует пропитания. Значит, все чаще они будут обходить деревни, и забирать у жителей продукты. Непременны вспышки недовольства среди крестьян, а значит и стычки с обидчиками. Как следствие — ненужные жертвы.

— Нам придется действовать решительнее. Предугадывать любую вылазку врага и ликвидировать их, не допуская появления варлоков и браасов в людных местах. — Выпалила я, сильно сомневаясь, что мое задание будет выполнено. Слишком уж малочисленен наш отряд. Но ребята восприняли слова командира совершенно спокойно. Они и сами знали, что такая тактика была бы самой действенной.

— А что грифоны? Много их?

Мари бросил на меня взволнованный взгляд. Не забыл о моей "любви" к милым пташкам. Синар пожал плечами.

Летающих тварей как ни странно почти не видно. Видел лишь несколько. Может быть, они морозов боятся?

— Мы зимой полдюжины монстров замочили. Те летали — только в путь! Забыл? — возразил брату Леон. — Нет, здесь что-то другое...

Опять воцарилось гнетущее молчание. Каждый думал о своем.

— Ладно, ребята, утро вечера мудренее. Всем спать, а завтра решим, как действовать.

Я ушла к себе. Закуталась в пушистый плед и сделала вид, будто сплю. Минут через десять зашел Мариони, заботливо погасил свечу и прикрыл дверь, чтобы мужские голоса, которые ещё долго обсуждали последние новости, не потревожили сон командира. Хорош командир — безмятежно дрыхнет, вместо того, чтобы разрабатывать план действий! Я так и заснула с мыслями о собственном бессилии. Но идея, и неплохая, мне все же, в голову пришла. Позже, уже перед рассветом, когда парни спали, похрапывая на все голоса, я прорабатывала в голове одну мыслишку...

Глава 8.

Поздний завтрак. Будить ребят раньше я не стала. Пусть понежатся последние денечки. Кто знает, как сложится наша дальнейшая жизнь?.. Напекла для мужиков огромную чашку блинов и, пока они смачно облизываясь, макали их — кто в сметану, кто в мед, делилась своими мыслями.

-Вы, не хуже меня знаете, что к западу от наших лесов в трех днях пути расположен лагерь регулярной армии. Они держат под контролем не только Парванс, но и огромную близлежащую территорию.

Мужики согласно забубнили. Праванс — туда мы с Мариони направлялись год назад, когда сбежали от тетки Сандины. Ну, не добрались пока... успеем ещё...

— Так вот о чем я подумала. Если бы варлоки стягивали свои войска в районе Парванса, то это было бы вполне объяснимо. Но они ушли далеко в сторону. Зачем?

Молчание.

— Я считаю, что это тактический ход. Подумайте, наша местность давно занята врагом. И что? Вернуть территории империи никто даже не пытался. Да и самим варлокам наши леса не очень-то приглянулись. Неудобное местечко для ведения боевых действий. А вот пробраться под прикрытием густой растительности в тыл — подняла палец вверх, призывая к вниманию — в тыл армии империи... это для варлоков — настоящая удача.

Ребята задумались. Я же подошла к карте, которая выполняла в хижине одновременно и роль картины во всю стену, и показала.

— Смотрите. Если они перебираются через горы у деревни Зарниры — там тропа через перевал самая безопасная, то дорога на Парванс оказывается практически рядом. Дней за пять, даже с большими предосторожностями они доберутся до лесов Диагории. Таким образом — город оказывается совсем под носом. Рукой подать.

— Но крепость хорошо охраняется! — Гвидо недоверчиво смотрел на карту, чуть склонив голову набок.

— Насколько я понимаю, для охраны города, и главнокомандующих армии, оставлен один гарнизон. Главные силы брошены на передовую. Ведь ожидать нападения со стороны никто не будет. А если ещё применить на линии фронта отвлекающий маневр, в виде наступления, то и вовсе город остается открытым.

Недоеденные блины остывали на столе. Да уж, подпортила я аппетит мужикам. Что стоило немного подождать...

— Нора, — нарушил, наконец, тишину Датилли. — И когда можно ожидать вылазки врага?

— Когда? — я принялась рассуждать вслух. — В ближайшее время они вряд ли двинутся в путь. Подождут, пока сойдет весь снег. Потом разольются болота в лесных чащах, делая их непроходимыми... не раньше середины лета, я думаю. Да и численность их, по-моему, будет расти. Одним словом — наше дело наблюдать и быть готовыми.

На том и порешили. Мы стали регулярно делать разведвылазки, оставляя в лагере по одному — два человека на всякий случай. Меня Мариони не хотел отпускать одну. Оставлять в хижине — тоже опасался. В итоге почти ежедневно мы с ним преодолевали по несколько километров, осматривая окрестности. Когда подошел наш черед, отправились в тыл врага. Нужно было добраться до лагеря варлоков, проследить за их действиями, оставаясь незамеченными, и благополучно вернуться обратно.

Впервые увидев горы вблизи, я просто ошалела. Огромные каменные глыбы, словно выросшие из земли. От времени и непогоды скалы местами потрескались, раскрошились. Столетиями мелкие, как крошка, и покрупнее — c большие тыквы, камни скатывались к подножию, десятилетиями неизбежно врастая в землю. Теперь то тут, то там среди пожухлой прошлогодней травы проглядывали каменные обломки. Некоторые, давно, наверное, покинувшие свое привычное место, уже успели порасти мхом.

За многовековую историю существования горных хребтов, они, наверное, много чего повидали. Жаль, молчаливые, а то бы порассказали... Я задрала голову вверх, но горных вершин увидеть не смогла — они терялись далеко в облаках.

— Ух ты! Какая красота!

Но Мари, не в первый раз, оказавшийся в горах, снисходительно глянул на меня и стал подниматься по, едва заметной среди валунов, тропинке. Пришлось отбросить в сторону восхищение и поторопиться следом.

— Мари, скажи, а в горах живут какие-нибудь звери? — не в силах сдержать любопытство, крикнула я, далеко ушедшему вперед другу.

— Тебе варлоков и грифонов мало? — не оборачиваясь, сострил юноша. Он ловко перепрыгивал с одного уступа на другой, удаляясь с каждой минутой.

За год, который мы провели в лагере, он сильно изменился — мой друг. Избавившись от чрезмерной и тягостной опеки отца, он стал более уверенным в себе, приобрел рассудительность не юноши, но мужчины. В его взгляде все чаще я замечала грусть и усталость, от беспокойной кочевой жизни. Но он остался все таким же веселым шутником, каким я запомнила его с первых дней знакомства. Он изменил прическу, отрастив волосы до плеч, согласно последней моде. Бывая в городе, он, не упуская момента, внимательно рассматривал внешность местных модников. Итогом этого кроме супер стрижки, которую я долго не соглашалась сделать, стала также новомодная бородка. Такие, как мне по секрету сказал Мариони, носят все парни из дворянских семей. Вот и ему захотелось покрасоваться перед подругой... Об этом он смолчал, но ребята из команды (сами не без греха), проболтались мне, что Мари частенько ускользает на ночь глядя из лагеря. Бегает в деревню, в гости к одной миловидной вдовушке. Как поняла ей оказалась мамаша того самого сорванца, которому я излечила покалеченную руку. Ну, вот, а сам ворчал...

Мысленно улыбнулась своим воспоминаниям, и, обнаружив, что сильно отстала от Мари, крикнула

— Да подожди ты меня!

Наконец, нагнала парня и, чуть отдышавшись, поинтересовалась

— Я слышала, в горах живут тролли. Тетка Санди говаривала, что и здесь они водятся.

— Бабские сказки! — хмыкнул он и двинулся дальше. Но на привале, когда от завывания ветра я невольно поежилась и прижалась к Мариони, он, с радостью приняв меня в свои горячие объятия, рассказал. Оказалось, на самом деле существует давняя легенда, что где-то далеко в горах — там, куда не пробраться обычному человеку, живут тролли.

— Какие они?

— Огромные каменные монстры. Куда страшнее грифонов. Да и больше размерами. Когда они неподвижны, их запросто можно принять за скалу. — Мари перевел дыхание, крепче прижал меня к себе — так они часто заманивают свои жертвы — прикинутся каменной глыбой и ждут, пока зазевавшийся человек или животное какое, близко подойдут. А потом — хвать! Сама понимаешь, из каменных пальцев разве выберешься.

— Они что, людей едят? — в ужасе спросила я.

— Запросто! Им — что горный козел, что человек — все одно на зубок. Нелюди?

Рассказ закончился. Мариони через минуту задремал, уронив голову мне на плечо, и щекоча теплым дыханием шею. Мне же было не до сна. Неужели все это правда? Скорее всего, что да. И чему я, собственно говоря, удивляюсь? Задавая Мариони вопросы, я лишь в очередной раз хотела убедиться в существовании огромных каменных монстров. Будь это ложью, выходит и все слова Аника о его необычном происхождении — выдумка. Я же ни на миг не сомневалась тогда в правдивости его истории, не сомневаюсь и сейчас...

В таком случае, откуда эти неприятные мурашки, пробежавшие по спине, когда Мари описывал троллей? Представила славного и доброго Аника в образе страшного безобразного каменного чудища. Нет, не могу! Как должно быть, ему тяжело было видеть отца и представлять свою судьбу... Удалось ли черноволосому симпатичному юноше избежать жестокой участи превращения в каменную глыбу?..

Тихий шепоток и горячее дыхание, щекочущее ушко, заставили меня вынырнуть из крепких объятий сна.

— Нора! Просыпайся, славная воительница. Пора. Нам во-о-н туда.

Я поднялась на ноги и осмотрелась. Неподалеку, минутах в двадцати ходьбы, в том направлении, куда указывал Мариони, заметила небольшое нагромождение камней. Это и был наш наблюдательный пункт. Идем!

Юноша, вот что значит врожденная мужская потребность к опеканию слабых и беспомощных, не позволил мне приближаться к опасному месту. Почти приказал сидеть тихо и не двигаться. Сам же, приник к камням и стал медленно пробираться к краю пропасти. Естественно, я двинулась следом. Он, было, зашипел на меня, но я замотала головой и не остановилась. Мари тяжело вздохнул, показал мне сжатый кулак, пообещав дать по шее, и указал пальцем вниз. Вытянула шею и заглянула. Картина, открывшаяся моему взору, была удивительной и потрясающей. Внизу оказалась не пропасть, а что-то отдаленно напоминающее долину, образовавшуюся в кратере древнего вулкана. Наверное, там было гораздо теплее, чем с внешней стороны гор. Если у нас ещё кое-где лежал снег, то там уже вовсю зеленела трава. На ветвях редких деревьев были видны проклюнувшиеся завитки молоденьких листочков. Показалось, я даже почувствовала их клейкий дурманящий аромат.

— Чудеса! — только и смогла произнести я

— Где? — удивился друг. Я и не подумала, что Мари все это время не любовался природными красотами, а осматривал устройство лагеря. Понял мою глупую выходку и улыбнулся. — Не туда смотришь, любительница природы!

Смиренно послушалась и стала разглядывать снующих внизу людей. Теперь, когда появилась возможность не торопясь рассмотреть врага, лишний раз убедилась, сколь разнятся между собой варлоки и браасы. В пылу битвы я неоднократно отмечала, что более рослые и широкоплечие воины, очень жестоки. Они не прячут лица. Но видеть их — никому не пожелаю. Начнем с того, что они темнокожи. Черные курчавые волосы всегда коротко стрижены, наверное, для удобства. Округлое лицо с темными — почти синими губами контрастирует с белоснежными зубами, зверский оскал которых мне не единожды приходилось видеть. Они крайне самоуверенны и нападают на врага, будучи убежденными, что один их вид подействует устрашающе. Возможно, для кого-то это так и есть. Но моих ребят не так-то просто напугать!

Другие — гораздо меньшего роста. Они всегда одеты в длинные плащи, с ног до головы, прикрывающие их тела. Даже лиц не разглядеть. Впрочем, мне удалось это сделать однажды... Мы с ним вместе падали с небес, ударяясь о ветви деревьев. Я тогда чудом осталась жива. И это чудо, сохранившее мне жизнь, сейчас в двух шагах от меня рассматривает лагерь варлоков... А вот мой пленитель... где он? Оказался ли он легко ранен и смог выбраться из лесной чащи самостоятельно? Или же погиб, и его останки сожрали дикие звери? Если первое — тогда почему он меня оставил в лесу, а не забрал с собой? Или не добил?

В одном я теперь абсолютно уверена — это был варлок. А в моем первом сражении с грифонами три года назад, я билась с браасом. Тогдашние впечатления о необычной внешности врага, списанные мною на страх, были абсолютно верными. Браасы сильнее варлоков. Они жестоки в бою. Не жалеют врага и обычно удар их меча становится смертельным. Если, конечно, сопернику не повезет...

В лагере браасы оказалось гораздо более многочисленны. Они не спеша расхаживали среди шатров, обменивались короткими фразами и громко хохотали, время от времени. Варлоки же, напротив, вели себя тихо, будто стеснялись чего. Их численное меньшинство сразу бросалось в глаза. На одного варлока приходилось около шести браасов. На память пришли слова профессора Фасфинэля о том, что браасы — наемное войско. Не слишком ли вольно они ведут себя для наемников?

Мариони внимательно исследовал обстановку, и я не отвлекала его разговорами. Решила — все, что мне не понятно, спрошу позже — когда окажемся в безопасном месте.

Мы уже уходили, когда я обернулась на неожиданный громкий шум. Крик животного. Наверное, грифон. Что-то их не видно сегодня... Пригляделась... и потянула Мариони обратно.

— Смотри!

На поляну из ближайшей пещеры выбрались грифоны... маленькие грифоны. Малышей сложно было назвать птенцами. Скорее я бы сказала, что это были маленькие котята. Сероватый пушок, покрывающий тельца юных грифончиков, делал их очень похожими на представителей семейства кошачьих. Общий вид портил непомерно огромный клюв, примостившийся на маленькой головке. Зачатки крыльев, которые детеныши раскрывали во время бега, не оставили сомнений — перед нами будущее поколение грифонов — воинов. Именно с ними нам предстоит сразиться ... скорее всего уже ближайшей осенью, когда они подрастут... Кошмар!!!

Малышня, тем временем, беззаботно сновала среди шатров, тревожа криками округу и вызывая недовольство браасов. Один из воинов закричал, и варлоки бросились ловить неугомонных "котят". На помощь пришли взрослые грифоны. "Мамы!" — подумалось мне, при виде того, как спокойно и одновременно властно несколько огромных монстров, выйдя из пещеры, что-то гаркнули. Их громкие крики эхом разнеслись далеко по горам, оставляя в душе неприятный след. Малыши тут же сникли, и стали собираться в кучку. Не прошло и пяти минут, как "детский сад" в полном составе скрылся из вида. На поляне опять восстановилось размеренное спокойствие, которое теперь никто не нарушал

— Идем — Мари потащил меня вниз.

— Что думаешь обо всем этом. — Поинтересовался юноша, когда мы оказались на безопасном расстоянии от скал. Теперь можно было не опасаться, что враг нас выследит. В непроходимую, чащу леса неприятель старался не забираться. Предпочитали передвигаться по дорогам.

— Думаю, что нам предстоит встретиться с этими очаровательными малышами в ближайшее время. Буквально месяцев через пять — шесть они вырастут и станут огромными и сильными монстрами. Представь, сколько их разлетится по местности, наводя на жителей ужас! Для армии это тоже будет неприятный сюрприз.

— Да уж!

Дальше шли молча. Каждый думал о своем. Но Мариони не забывал ежеминутно оборачиваться, проверяя, не отстала ли его непутевая напарница.

Неожиданно, послышался неясный шум неподалеку. Кто-то звал на помощь. Остановилась и прислушалась. В самом деле!

— Мари! — юноша уже ушел вперед. — Стой, Мари! Слышишь?

Но Мариони ничего не слышал. Он пожал плечами и хотел двинуться дальше, но я его остановила.

— Нужно посмотреть, что там случилось.

Не обращая внимания на недовольства парня, я побежала на звук голоса, который становился все слабее. Лесок внезапно кончился, и я оказалась на небольшой полянке. В центре, среди серых пятен прошлогоднего снега и торчащих островков болотных кочек, увидела какое-то движение, и обомлела. Человек тонул, затягиваемый в болотную трясину. Как такое может быть, если земля ещё не отошла от зимних холодов? Но думать об этом времени не было — нужно спасать. Так же решил и Мариони, вбежавший на полянку вслед за мной. Он долго не раздумывал, а рванулся вперед — едва успела удержать парня.

— Стой, глупец, куда?! — крикнула, упираясь, что было сил, только бы не пустить Мариони. — тоже захлебнуться захотел?!

— Так он же утонет!

— Не спеши.

Вот и пришло время вспомнить о моих способностях. Помнится, когда-то Райса обучала меня левитации. То, что надо!

— Мар, ты помолчи немного. — Попросила я, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться. — И прошу тебя, не шуми.

— Что ты собираешься делать?

Я погрозила парню пальцем

— Т-ш-ш...

Мысленно приказала себе ... и почувствовала, как воспарила вверх. Нужно открыть глаза, а то улечу неведомо куда. Осторожно, по одному, но глаза открылись. Вишу в воздухе в метре от земли и ощущаю непривычную, удивительную легкость. Приятно! А вот утопающему, похоже, не очень. Крики слабели, видно он совсем выбился из сил.

Чуть взмахнув руками, я медленно поплыла над болотцем, приближаясь к центру. Вот-вот буду рядом с пострадавшим.

— Держись, приятель, — крикнула ему, сильно сомневаясь, что он сможет услышать. Может быть и к лучшему. Не хватало ещё, чтобы он от удивления оторопел и перестал барахтаться. Тогда уж точно "камнем" вниз пойдет!

Меня не только не слышали, но и не видели. Утопающий был в полубессознательном состоянии. Он совсем выбился из сил и замерз. Ухватила мужчину за руку — тот попытался вырваться, не понимая, что я — его спасение. Потянула настойчивее — тяжело. Хоть бы самой не упасть. Стоп, об этом думать нельзя. Нужно верить в свои силы и в положительный исход дела...

Понемногу, с трудом, но я вытащила мужчину из вязкой темно-серой жижи. Теперь мы болтались в воздухе вдвоем. Смешное, наверное, зрелище! После расспрошу у Мариони, как оно со стороны.

Обратный путь был трудным. Руками я держала пострадавшего, поэтому управлять полетом обычным способом не могла. Ногами! Но как? Как при плавании! Попробовала — получилось! Мари не стоял без дела. Подобрался краю болотца, и теперь принял из моих ослабевших рук мужчину. Тот упал вялым мешком, не издав ни единого звука. Только бы мы не опоздали!

Спасенного нужно было срочно очистить от холодной грязи и обогреть. Вода — это я сделаю без проблем. А вот согреть её не могу: волшебный камень-огонь — подарок Париса остался в лагере. Я давненько не пользовалась им и поэтому с собой не таскала. Придется греть воду обычным способом. Мари быстро развел огонь и, отцепив от походного рюкзака котелок, протянул его мне.

— Воды, пожалуйста, меир...

Раз, два — и котелок полон. Пока грелась вода, мы сняли с обессилевшего паренька одежду, и я в два приема очистила ее от грязи. Его поношенная одежонка давно, наверное не видывала стрики. Длинная хлопковая рубаха почти не пострадала от грязи. А вот толстые штаны и курточка на меху — им повезло гораздо меньше. И куда он смотрел — этот паренек, когда рванул в болото? Местные жители знают о коварствах здешних земель. То тут, то там попадаются подземные горячие источники. Скорее всего, такой же где-то в болоте. Значит, оно не замерзает и в самые жестокие морозы. Окажись вблизи человек или животное — сам не поймет, как окажется по пояс в воде... Страшное происшествие!

Мы, как смогли, смыли грязь, с тела пострадавшего, который оказался совсем молодым пареньком, примерно одного возраста с Мариони, натерли его самогоном, который Мар носил с собой в рюкзаке, и, укутав в одеяло, уложили ближе к костру. Домой сегодня мы уже не попадали. Поэтому, натаскали побольше хворосту для костра, и остались на ночевку прямо здесь — на краю болота. Скудный ужин, состоящий из сухариков и ... березового сока, пришелся как нельзя кстати. Какой молодец Мари — всем успел запастись.

— Как ты думаешь, Нора, кто этот малец? — он указал на спящего. Пожала плечами

— Какой-то местный охотник. По неосторожности или из-за незнания в болото угодил. Хотя, мне это кажется странным...

— Я с тобой согласен. — Мариони ловко закинул в рот сухарик и смачно захрустел.

— Ну, не все же такие спецы по лесным тропинкам. — Принялась я защищать пострадавшего. — Некоторым сложно запомнить дорогу в лесу...

— Про себя говоришь? — Мари засмеялся, и отблески от огня весело заплясали в его прищуренных глазах. Я хотела было оскорбиться и "надуть губки", но вовремя передумала. Чего на правду обижаться. Если уж не дано мне способности ориентировки в лесу, то чего обижаться. Решила отшутиться.

— А если бы я была сама себе поводырь, то на какой ляд мне тогда ты нужен?

— Косички заплетать! — туту же нашелся с ответом юноша, но продолжать спор не стал. Подбросил в костер хворосту, и жаркий огонь тотчас взвился выше ближайших деревьев. Только нас не заметили...

Я задремала, прислонившись к стволу дерева, а Мари остался дежурить у костра, подбрасывая в огонь время от времени хворост. Среди ночи он разбудил меня. Приложил палец к губам и указал на мужчину. Тот бредил. Я прислушалась и смогла разобрать краткие разрозненные фразы... на имперском... Силы небесные, как давно не приходилось ласкать слух языком нариентов. В здешних местах это наречие не использовалось. Не только в деревнях, но и в Финтре говорили в основном на языке тикаров, или эльфиском. Но эльфы малочисленны в городе, и их певучую речь я слышала очень редко. А вот незнакомец говорит на нари. Даже бредит... Значит, он родом, скорее всего из центральной части империи.

— Слышишь, как болтает? — с ужасом в голосе прошептал Мари. — Чужак! Не иначе, как варлок переодетый. Может, это было ловушкой для нас?

— Не глупи! — отмахнулась я от паренька. — Никакой он не враг. Я его слова понимаю. Это широко распространенный в империи язык.

— И о чем он говорит? — с сомнением в голосе поинтересовался Мариони.

— О чем?

Тихий бред, переходящий временами в шепот, был малоосмысленным. Я понимала лишь отдельные слова. Но и они настораживали.

— Это доклад о выполненном задании... Обвиняет себя в чем-то... Готов понести наказание...

— Солдат?! — Мариони переводил взгляд с моего лица на недвижимого юношу. — Думаешь, он солдат из королевской армии?

Я недоверчиво замотала головой, не решаясь верить словам парня.

Откуда здесь — в тылу врага солдат? Заблудился? Или разведчик? Одни вопросы. Ну, да ладно, ответы, надеюсь, будут позже, когда паренек очнется.

Он пришел в себя только на рассвете. Нервно дернулся и, раскрыв глаза, попытался вскочить на ноги, чем сильно меня перепугал. Благо, Мариони вовремя поймал юношу, а то опять бы удрал куда-нибудь.

Я кратко объяснила юноше историю его спасения, и поинтересовалась, в свою очередь, как он оказался в здешних лесах. Ответный рассказ ошарашил нас. Он, как мы и предполагали, оказался воином имперской армии. Изначально их было двое. Перед разведчиками стояла задача — пробраться в тыл врага и осмотреться. Вроде бы ничего сложного... Но его напарник попал в болото. Он не пожелал обойти кругом подозрительную "полянку" и пошел напрямик.

— И поплатился за свое упрямство жизнью... — солдатик тяжело вздохнул — я пытался помочь Дадли, но безуспешно. И его не спас, и сам едва не сгинул. Если бы не ваше чудесное появление...

К сожалению, Рис, так звали солдата, от пережитых волнений не мог самостоятельно передвигаться. Совершенно отнялись ноги. Мариони озадаченно посмотрел на меня, опасаясь, что это непоправимо. Я успокоила, что это нервное и со временем пройдет. Но оставить парня в таком состоянии в лесу мы не могли. Выход был только один — нужно доставить раненого в лагерь армии. Легко сказать, но как это сделать?

Глава 9.

Дорога до лагеря армии оказалась долгой и тяжелой. Рис пока не мог передвигаться самостоятельно, и нам с Мари пришлось соорудить из лапника некое подобие носилок. "Хорошо, что паренек попался худенький, и весит, как пушинка..." — так думала я поначалу. Но часа через три пути, когда ноги устали, а руки затекли и нещадно ныли, он уже казался мне трехтонным слоном.

— Привал. — Задыхаясь, прохрипела я, и упала на землю. — Далеко ещё?

Ответ меня не обрадовал. Как бы сложно ни было передвигаться с носилками по лесу, но здесь мы хотя бы чувствовали себя в относительной безопасности. Но лес скоро закончится, а дальше... дальше — широкая степь, которая раскинулась далеко вокруг — до самого Парванса к югу, и гор — к северу. Нам это светит сложностями — не просто пробираться по открытой местности, где нет даже малюсенького кустика, чтобы укрыться от зоркого глаза врага. Прибавить к этому постоянный контроль с воздуха грифонами, и оживленную дорогу, пересекающую степь — так вообще отлично!

Что же нам делать? Нужно найти способ преодолеть местность.

— А как вы прошли? Наверняка есть тайная тропинка.

Рис кивнул.

— Нужно свернуть правее. Там лесная полоса немного длиннее и тянется ещё километра полтора. Дальше — река.

Это выход! Спустимся к реке, где по берегам почти везде растут раскидистые ивы, и будем пробираться по руслу. Такой способ наверняка удлиняет маршрут. Зато делает путь вполне безопасным...относительно безопасным.

— Будешь показывать нам дорогу! — сказал Мариони Рису, а мне подмигнул, желая приободрить.

— Прорвемся, командир!

* * *

К первому посту мы добрались уже на закате. Уставших, грязных и оборванных, нас приняли за нищих попрошаек. Выручил Рис, который немного пришел в себя, и последнюю часть пути передвигался, опираясь на плечо Мариони. Он назвал пароль, и нас пропустили, предоставив сопровождение.

— Через полчаса будем на месте. — Шепнул паренек и указал на камышовые заросли, в которых едва виднелась узкая тропинка. Видимо, в здешних местах этот худенький солдатик, чувствовал себя, как дома.

Для отдыха нам выделили палатку. Принесли воды, чтобы умыться и пообещали, что скоро будет ужин. А завтра утром, по словам бойкого высокомерного адъютанта, нас примет бригадир, чтобы лично поблагодарить за смелость, проявленную при спасении солдата. И поговорить о делах.

— А пока отдыхайте! — торжественно закончил он и с генеральским видом удалился.

— О! Кровать! — Мари готов был сию секунду завалиться спать, и мне стоило немалых усилий заставить его умыться.

Десять минут, и вот он чистенький и переодетый нежится на топчане. Ещё минута — раздалось ровное похрапывание парня. Пусть отдыхает — последние дни были тяжелыми для Мариони. А прошлая бессонная ночь и длинный день, вовсе доконали моего друга.

А ко мне сон не шел. Нервное напряжение, до сих пор не улетучилось, и не давало возможности расслабиться. Решила прогуляться по лагерю. Мы ведь не пленные, как что, думаю, это не возбраняется.

Вышла и осмотрелась вокруг. Несколько ровных рядов небольших, но, как я успела заметить, очень удобных палаток, занимали большую часть лагеря. Я медленно обходила их кругом, удивляясь размеренной жизни солдат. Некоторые из них стирали одежду, другие — упражнялись с оружием. На меня никто не обращал внимания, хотя эльфийская внешность, как я думала, привлекала внимание. Нет, эльфы здесь оказывается не редкость. Мне на глаза попалось несколько. Любопытно, насколько я помню, эльфы не обязаны сражаться в имперской армии. Это их личное решение?

Ряды солдатских палаток оборвались, и взору предстал большой шатер — жилье для командного состава. Завтра я буду принята здесь! Но... нужно ли мне это?

Мои размышления прервал звук приближающихся шагов и женский смех. От неожиданности я испугалась, отступила к ближайшей палатке и погрузилась в тень. Мимо прошли трое — женщина в длинном светло-сером плаще сопровождении солдат. У командирских шатров их остановила охрана. На обыденный вопрос о цели посещения лагеря, последовал ответ

— Гостья к бригадиру Зирьярдяру!

Что! Сердце пропустило удар... и снова забилось. Знакомая фамилия. Неужели? Хотя, вряд ли. Скорее всего, это обычное совпадение...

Но совладать с собой я не могла. Обежала шатер с другой стороны, в надежде что-нибудь услышать. Ого, здесь даже никакой магической защиты нет! Что за чудаки в охране у бригадира!

Я раздвинула ткань полога шатра и заглянула внутрь. Миленькая обстановка. Никакой вычурности, но разительно отличается от скудной обстановки солдатских палаток. В центре — очаг, обогревающий помещение. Кроме письменного стола и раскладного платяного шкафа я заметила два мягких пуфа и тахту с резной спинкой. А вот сам хозяин. Довольно привлекательный эльф с большими голубыми глазами и грустным взглядом. Он полулежал, на тахте, небрежно теребя кисти подушки, и задумчиво смотрел на огонь. Эльф?! Облегченно вздохнула. Это был другой Зирьярдяр. Не он! Не Аник!

Вошла гостья, и мужчина встал, улыбаясь ей в знак приветствия. Женщина медленно, выделяя каждый шаг, приблизилась к эльфу, что-то шепча ему. Но это и слышать не нужно, смысл был мне понятен...

Умом знала, что должна уйти, но не могла найти в себе силы сделать и шага. Как завороженная, смотрела на эльфа. Он же пристально — медленно окидывая её взглядом с ног до головы, оценил привлекательную девицу, освободил от волос ушко и, низко склонившись к ней, что-то шепнул. Громкий, наигранный смех в ответ. Жеманница! Меня аж передернуло от плохо скрытого притворства. Неужели бригадир настолько увлечен гостьей, что не замечает её поведения?

Эльф не спеша перебирал светлые пряди волос, по одной откидывая их назад. Ловкие длинные пальцы... блеснуло кольцо... небольшое колечко похожее на маленькую змейку, два раза обвивающую средний палец... Не может быть! Такое же кольцо было у Аника. Я в точностях, до малейшей детали помню его. Даже маленький рубиновый глазок — все такое же! Неужели? Он!

Едва уловимое движение руки эльфа. Плащ упал с женских плеч, обнажая стройную фигуру, чуть прикрытую прозрачной шелковой тканью платья. В глазах эльфа вспыхнул хищный огонек сладострастия и желания... Нет, больше я не могла это выдержать. Сделала шаг назад и... раздался предательский хруст палки под ногами. Эльф вскинул голову и посмотрел в мою сторону. Я готова поклясться, что он видел меня. Его взгляд... я уверена, что ощутила огонь его глаз, устремленных на меня.

Что было дальше, я помню плохо. Бежала, сколько хватало сил до нашей палатки, на ходу соображая, что делать дальше.

Мариони только что закончил с ужином, и, завидев меня, тоже предложил поесть. Не время!

— Собирайся, сейчас же! Мы уходим!

— В ночь?

— Да!

Больше вопросов не было. Через минуту мы уже бежали прочь. Вернее бежала я. Бежала от того, что увидела сегодня, и от своего прошлого... Мариони же всего лишь догонял меня, чтобы не оставлять непутевую подругу в одиночестве.

* * *

Мы выбрались за пределы лагеря. Не сбавляя скорости, преодолели все посты, и впервые остановились только на берегу реки.

В груди больно жгло. Я объясняла это холодным воздухом, попавшим в легкие при беге, не желая признаться, что истинная причина в другом. Мари, недовольно молчал.

— Немного пройдем и заночуем на той речной косе. Помнишь, мы там ещё шалаш рыбацкий видели. — Предложила я.

— Это ещё три часа ходу? — насторожился юноша.

— Ну и что? — я разозлилась. Он что, ещё и перечить мне собирается?

— Ты устала...

— Вот ещё! — перекинула через плечо рюкзак, и, не обращая внимания на недовольство Мари, зашагала вперед. В конце концов, не такая я и глупая. Смогу и без него выбраться.

Когда мы добрались до песчаной косы, я еле волочила ноги. Силы покинули меня, едва взошла луна. И добрые два часа я продолжала двигаться на одной только злости. Мари в разговор не вступал. Он давно уже отобрал у меня рюкзак и шел рядом, поддерживая меня, время от времени, чтобы я не завалилась в кусты. Он заглянул в шалаш — никого. Расстелил одеяло и забрался внутрь.

— Идем, нужно отдохнуть.

В этот раз спорить не стала. Уткнулась в плечо парню, стараясь сдержать внезапно подступившие слезы, и заснула.

* * *

Дом, милый дом. Нашу избушку я увидела, когда солнце уже было в зените. То, что о нас беспокоились, можно было не сомневаться. Датилли выбежал навстречу и, принимая у Мариони вещи, принялся расспрашивать. Я, молча, прошла мимо, а Мари устало буркнул, что обо всем расскажет после.

-А пока поесть чего-нибудь. Да, и купальню для командира.

Вода! Вот что мне нужно было сейчас. Умница Мари, как бы ни был зол на меня, а не позабыл, что только вода поможет быстрее восстановиться.

Я погрузилась в теплую, приветливо обволакивающую усталое тело, воду и закрыла глаза, приказывая себе забыть о вчерашней встрече и вообще о том, что мы были в военном лагере. Не нужно было идти туда. Правильнее было забрать Риса к нам. В два дня я бы поставила парня на ноги. А после пусть бы шел своей дорогой.

Набрала воздуха, и нырнула под воду. Легко рассуждать, что могло бы быть, если бы... сделанного не вернешь. Остается одно — забыть, или сделать вид, что забыла...

С мужиками Мариони объяснялся без меня. Он взял это на себя, избавив меня от неприятных сложностей. Те, были недовольны, что мы так рисковали, отправившись через линию фронта. Я их отлично понимаю — случись что с нами, никто бы даже не узнал, как мы погибли...

* * *

Я уже стала думать, что Мари забыл о нашем путешествии и о скоропостижном возвращении. Но, он был не так равнодушен ко мне, как я надеялась. Через пару дней, когда я перестала задумчиво бродить по лесу, а "вернулась к жизни", он решил разобраться, что к чему.

— Может, поговорим. — Не дожидаясь ответа, Мариони наглым образом развалился на моей кровати, давая понять, что уходить не собирается. — Я не расспрашивал тебя раньше, но, думаю, что имею право знать. Нора, ты мне расскажешь! Все!

Я всплеснула руками и нервно забегала по комнате. Рассказать? Что я могу ему рассказать?

— Давай я сам. — Не выдержал моего смятения Мариони. — Мы сбежали из лагеря. Почему? Ты знала, что наутро тебя ждет бригадир. Совершить такой безрассудный поступок тебя могло заставить что-то из рук вон выходящее... Что случилось?

— Не скажу!

Мари глубоко вздохнул и заложил руки за голову

— Продолжим. Я думаю, что пока ты бродила по лагерю, что-то произошло. Ты кого-то встретила. С кем-то поругалась. Или кого-то убила?

Ошарашенный собственной догадкой, он уставился на меня. Я — убийца — это уж слишком. Покрутила пальцем у виска

— Ты что — дурак?! Скажи ещё, что я бригадира убила...

Оп! Напрасно я о бригадире обмолвилась. Прозорливый ум Мариони тут же нашел отправную точку.

— Бригадир! Все дело в нем? Ты... ты сбежала от него?

Я отвернулась, не в силах вынести взгляда Мари. Он что, мысли мои читает?

— Нора, ты знакома с ним. Вы не ладили раньше, и ты не захотела с ним встречаться?

— Да! — Ох, никогда не любила врать, а, приняв облик эльфа, стало совсем туго. Но, ведь я почти не солгала — с бригадиром я и в самом деле знакома.

На этом допрос закончился. Мариони довольствовался моим ответом и не стал настаивать на большем. Только, размышляя вслух, удивился

— Он нипочем бы не узнал тебя в этом обличии. Никогда!

Мариони уже ушел, а я все думала над его словами. Ведь он прав. Разве узнал бы Аник меня в облике высокой светловолосой эльфийки? Вряд ли.

Сама себе приказала, никогда не вспоминать больше о встрече с Аником. Разбитое сердце... со временем и оно перестанет ныть, смирившись с потерей... Но сказать это было гораздо легче, чем сделать. Ноющая боль в груди не прошла ни завтра, ни через день. Придет ли то время, когда боль уйдет? Забыть! Не думать! Никогда!

* * *

Забыть о своем горе мне не позволил... незваный гость. Со дня нашего незадачливого похода в лагерь прошло всего каких-нибудь три дня. Поздним вечером, когда я уже ложилась спать, снаружи послышался перестук копыт. Кто? В лесную чащу мало кто пробирался и при дневном свете, а уж впотьмах... Вбежал взволнованный Мари и воскликнул.

— Нора, там... там, к тебе... бригадир Зирьярдяр!

— Кто?! — руки опустились, и щетка для волос, выскользнув из рук, упала на пол.

Мариони развел руками и отошел в сторону, уступая место... гостю. Вошедший скинул плащ, и я увидела знакомого уже эльфа. Он был высок и строен. Красив, как и все представители этого славного народа. О! О чем это я... Нашла в себе силы улыбнуться, и с трудом подбирая слова, поинтересовалась, что привело столь высокопоставленного и славного воина в нашу скромную обитель.

Эльф не спешил с ответом. Губы бригадира тронула едва заметная улыбка. Он медленно огляделся, бросил плащ на стул и окинул меня долгим, оценивающим взглядом небесно голубых глаз.

— Приятно познакомиться с вами, меир Норигринель Одель. Много наслышан о вас и ваших подвигах на благо отчества.

Голос! Этот голос я бы узнала из тысячи. Мягкий, бархатный, с тонкой, едва уловимой индивидуальной ноткой, придающей ему особый шарм и трогательность... Сердце заколотилось, желая вырываться из груди. Усмирить бы его, но это выше моих сил. Я отвернулась от гостя, сделала пару шагов, проклиная про себя непослушные, ставшие вдруг ватными, ноги, чуть не наступила на щетку для волос. Но скользнувшая мимо тень опередила меня на долю секунды, и вот мне протянули расческу. Молча приняла её, не находя слов, но видимо избитых слов вежливости Зирьярдяр от меня и не ждал.

— Когда я услышал, что, благодаря провидению, вы оказались гостьей в нашем лагере, то воспылал желанием познакомиться с вами. О чем вам и было сообщено. Но... вы не пожелали дождаться аудиенции и самовольно покинули пределы лагеря...

Монолог оборвался. Очевидно, мужчина ждал от меня слов оправдания. А я смотрела на него и пыталась угадать — видел ли он меня в тот злополучный вечер. Непроницаемый, чуть насмешливый взгляд не говорил мне ни о чем. Мысли... но его сознание было закрыто. Ничего!

— Прошу прощения, бригадир. — Немного высокомерно ответила я, наконец, с огромным трудом выбираясь из омута его глаз. — Но у меня были неотложные дела. Задерживаться в вашем лагере мы и не предполагали.

— Вы осмелились нарушить распоряжение... — уточнил бригадир, и желваки на скулах заходили, выдавая нервозность мужчины.

И тут меня как прорвало. Я выпалила все, что накопилось за эти дни, с трудом сдерживая запретные слова о чувствах и переживаниях. Никогда, слышишь, Аник, никогда, не узнаешь ты правды о моей любви и моем горе!..

— Распоряжение? — насмешливо улыбнулась, и медленно, теребя нервы эльфа, обошла его кругом. — Вы, вероятно, забыли, что ни я, ни мои люди не состоим на службе у короля.

— Вы, — по голосу я поняла, что задела его. — Вы являетесь подданными короля.

— И мы служим ему и империи верой и правдой, ничего не требуя взамен. Стоит ли говорить, что мы делаем это скорее ради себя и своих родных. Тем более, что пристальный взгляд короля вряд ли замечает, как живут его подданные. Особенно те, которые уже несколько лет томятся под гнетом ненавистных варлоков. Что-то не очень король спешит освободить здешние земли!

— Уважаемая меир... — бригадир нервно сжал рукоять висящего на поясе кинжала, и с трудом перевел дыхание. Ура, моя наглость задевает его!

— Уважаемая Норигринель, вам следовало бы знать, что прояви вы немного терпения и такта, смогли бы присутствовать на военном совете. И у вас бы появилась возможность испросить у королевского совета поддержки. Возможно и финансовой...

Деньги? Я насмешливо хмыкнула, размеренно расхаживая взад-вперед. Все это время бригадир, так и не дождавшись от меня приглашения присесть, стоял в центре комнаты, и наблюдал за моими передвижениями.

— Нам ничего не нужно ни от вас, ни от короля! — я постаралась сказать это, как можно высокомернее. — Мы не пользуемся королевскими привилегиями в виде денежного довольствия и финансовой поддержки. И не нуждаемся в этом!

— Да?! И как же вы обходитесь, если не секрет?

Я уже открыла было рот, чтобы сказать очередную колкость, но меня опередили.

— О, не отвечайте. Фальшивые деньги!

Эльф быстро пересек комнату, одаривая меня дурманящим ароматом мяты... и подхватил на руки кошелек Лари. И как я забыла о нем! Нужно было спрятать.

— Вы дружны с дроу? — бригадир насмешливо посмотрел на меня. Сейчас он был так близко, что я чувствовала тепло его дыхания. — Эти шаловливые ребята издавна любили раздавать друзьям подобные штучки. Бездонные кошельки, монеты в которых никогда не иссякают. Вы славно подкосили экономику империи, уважаемая меир. Вряд ли Его Величество будет рад услышать такие новости.

Я онемела. Ответные слова застряли где-то на полпути и никак не могли выбраться наружу. Стояла, глупо разинув рот, и молча, хватала ртом воздух.

— Но, будем надеяться, что подобные вести до короля не дойдут. — Равнодушно закончил он, и, склонившись к туалетному столику, бросил кошелек. — О! — внимание эльфа переключилось на медальон, висящий у меня на груди. — А вот это по-настоящему интересная вещица!

Он протянул руку, и пальцы замерли в миллиметре от моей шеи. Внутри все сжалось от предчувствия прикосновения. Но его не последовало. Эльф убрал руку, так и не коснувшись медальона.

— Когда-то я видел нечто подобное у моей знакомой...

Зирьярдяр замер на миг, встретившись со мною взглядом. Да и я стояла, как каменная, утопая в глубине его глаз и забыв о приличиях.

— Ходили слухи, что она умерла... — услышала я где-то далеко голос Аника, и "выплыла" из забытья. Бригадир стоял уже спиной ко мне, и я не могла видеть его лица. Так хотелось броситься к нему и сказать... нет, кричать, что это я, что я жива и очень скучала...

Но в памяти возник образ женщины в шатре, и наваждение улетучилось.

— Мне очень жаль, что ваша подруга умерла. — Произнесла я, не узнавая своего голоса.

— Она была всего лишь знакомой. Ничего больше — резко ответил эльф, и рванул к себе плащ.

Уходит, он уже ходит! Почему так скоро?

— Но бригадир, вы не назвали причины своего визита...

Он обернулся уже в дверях

— Причина? Считайте, что это был ответный визит вежливости. Согласитесь, вы были у меня в гостях, а я нет! До встречи, меир... Нора...так, кажется, Вас называют подчиненные?

Хлопнула дверь, и через миг я почувствовала теплое касание невидимой руки. Щека запылала от прикосновения, а ноги опять сделались ватными. Топот копыт становился все тише, пока не стих вовсе. Мариони ворвался в комнату.

— Нора, Нора! — тряс он меня за плечи. — Что, что он сделал?

Сонно покачала головой.

— Визит вежливости, не более.

— Он не угрожал?

— Не-а... А вы накормили его сопровождающих?

Мариони оторопело уставился на меня.

— Какие сопровождающие? Он был один

— Один? Как? Это очень опасно. Почему вы не проводили его? Он может попасть в беду!

Мариони рванулся к дверям, но одумавшись, остановился на полпути.

— Нора, у него эльфийский жеребец. Он быстрее ветра. Уверен, что бригадир уже на полпути к лагерю.

Я облегченно вздохнула, а Мари глянул на меня с подозрением.

— Это он, да?

Ага, попалась. Мариони догадался обо всем. Мари, мой милый Мари, он такой умница, все понимает!

И я сорвалась. Бросилась на грудь парня и дала волю чувствам. Плакала, как девчонка. Плакала, вытирая текущие слезы рукавом, и пыталась что-то объяснить юноше. Не знаю, понял ли он хоть что-нибудь, но держался стойко, терпеливо поглаживая меня по голове и шепча слова успокоения...

— Я сразу понял, что у тебя кто-то есть. — Прошептал Мариони, когда, спустя часа полтора, мы с ним сидели, обнявшись на кровати. Я уже полностью успокоилась, снова обрела способность связно говорить, и выложила другу всю историю, как на духу. Предполагала, что это больно ранит его чувства, но не могла больше хранить этой тайны, всякий раз увиливая от ответов на вопросы парня.

— Ведь я не был тебе неприятен. Казалось, ты даже жаждала моего общества. Думал, что могу надеяться на взаимность.

Мари крепче прижал меня к груди. Я не сопротивляясь.

— Но ты отказала. Я все думал — почему. Потом догадался — значит, твое сердце уже занято. Сегодня узнал кто твой избранник. И, знаешь, Нора, я не в обиде. Бригадир Зирьярдяр герой.

— Забудь, — понуро сказала я. — он не любит меня больше... если вообще любил когда-то. У него другая женщина. А я... он считает меня погибшей. Как и все...

Теперь, когда я заговорила об этом, поняла, что так оно и есть. Пока я размышляла, как выберусь из дремучих лесов и вернусь назад в Шарк, дни шли за днями. Время неумолимо, и уже несколько лет, как обо мне в Нариенте никто не слышал. Ничего удивительного, что меня считают погибшей. Наверняка разбитая коляска Виллеонисов была найдена, и нас с Амели объявили погибшими. Как ужасно!

— Тебе нужно было дать весточку родным. Сообщить, что ты жива.

— Нет, Мари, у меня никого нет.

— Кроме него...

— Вообще никого.

Глава 10.

Какова она — размеренная жизнь воина? Ежедневные вылазки и столкновения с врагом. Ежеминутный риск и ненужные геройства, о которых никто не узнает, если они закончатся плачевно...

Мы с друзьями не задумывались, что наша жизнь является чем-то героическим. Просто мы боролись с врагом, который все больше и больше осваивался в здешних лесах. С наступлением тепла, варлоки стали все смелее и чаще выбираться из своего лагеря. До нас доходили слухи, что их немногочисленные отряды орудовали по округе, забирая у жителей пропитание. В одной деревеньке, они под угрозой полного уничтожения забрали весь запас зерна. И это за несколько недель до сева?! Из другой — угнали нескольких коров и все поголовье овец... Мужики пробовали сопротивляться, но... девять погибших и трое раненых быстро охладили пыл крестьян. Врагов проклинали и надеялись на скорое освобождение, уповая на имперскую армию. Но мы с парнями знали, что войско короля слишком далеко...

Пришлось забыть о покое и заняться своими прямыми обязанностями. В конечном итоге — мы сами выбрали свою судьбу — судьбу воинов.

Мы разбились на пары и стали патрулировать окрестности.

* * *

— Что и говорить, подпортили мы налаженную жизнь варлоков! — Дадли, довольный собой, подбросил хвороста в огонь. — Теперь они отрядом по пять человек уже не ходят. Дюжина — не меньше. Бояться нас!

Боятся — это хорошо. А вот неравные бои очень опасны для нас — радость воина я не разделяла. Биться с превосходящим по численности противником гораздо сложнее. Здесь никакое мастерство не поможет. Тем более, что браасы гораздо сильнее моих ребят. Из последних боев парни с большим трудом выбирались живыми. Леон вчера был серьезно ранен, и до сих пор, не смотря на мои старания, не оправился полностью. Безжизненно висящая на перевязи правая рука парня беспокоит меня. Только бы оружие не оказалось отравленным... Что-то витает вокруг браасов, не могу понять что, но не нравится мне это...

— Больше по двое не ходим! — приказала я парням. — С завтрашнего дня отряд будет опять единым. Иначе нас просто перебьют поодиночке.

Недовольный ропот пронесся среди ребят, но возражать никто не посмел. Да и чего возражать. Сами понимают, что так опасность быть захваченным врасплох уменьшается в разы.

— Предлагаю, встречать врага не у деревень, а на дороге от гор. Мы будем выслеживать их отряды неподалеку от развилки.

— Но это очень рискованно — забеспокоился Мариони. — в случае чего, подмога может прибыть очень быстро.

— А мы рассчитаем время и расстояние.

Два дня мы с Мари обследовали местность, подбирая самое удобное местечко. Нашли! Небольшая полянка, которую пересекала дорога. Кругом — огромные вековые деревья. В двух удачно обнаружились дупла. Чем не местечко для засады!

Пока наш неприятель передвигается пешком, мы с ним справимся. А вот когда юные грифоны станут самостоятельнее и их мамаши снова смогут вылетать... А когда грифончики тоже станут на крыло?.. Поморщилась, от одного воспоминания о многочисленном потомстве крылатых монстров. То-то ещё будет в здешних лесах к осени...

Следующий месяц слился один бесконечный бой. Мы дрались почти ежедневно. Если на счету у каждого из моих ребят оказывалось до трех врагов — то этот денек считался легким. Поначалу отряды неприятеля насчитывали до двадцати человек. Но после нескольких неудачных вылазок, враги изменили тактику. Вперед стали выдвигаться разведчики. По большей части из варлоков — небольшого роста юркие ребята, которые чувствовали себя в местных лесах, как дома. Они сновали между деревьями, оставаясь практически незаметными среди начинающих зеленеть буков. Почти! Укрыться от нас было сложно. Леон и Синар — прирожденные следопыты. Они и белку в густой листве разглядят, а уж человека в лесу... Одним словом — разведка варлоков, как правило, оказывалась неудачной. Ребята в лагерь не возвращались, погибая от наших мечей. А злобный неприятель пока не мог накопать никаких сведений о нашем отряде.

Вражеские отряды стали более многочисленными, и состояли теперь в основном из рослых браасов. Драться с этими жестокими наемниками было тяжело. Меч, доставшийся мне от прежнего командира, был слишком тяжел, чтобы размахивать им часы напролет. Я отложила его в сторону и снова достала подарок Дайли и его очаровательной супруги, в которых раз мысленно благодаря женщину за её предусмотрительность. Как знала мудрая эльфийка, что жизнь у меня будет веселенькая...

* * *

Синар, прятавшийся где-то среди деревьев, издал негромкий протяжный свист, предупреждая нас о приближении отряда.

— Идут. — Шепнула я притаившемуся рядом Мариони. Он понятливо кивнул и передал весточку дальше.

— Сколько? — прочла я по губам парня. Пожала плечами, и осторожно выглянула. Один за другим, из-за поворота стали появляться браасы. Они шли ровным строем, парами. Размеренный широкий шаг, рослых воинов с огромными мечами наперевес — каждый раз их вид внушал мне неприязнь и опасение одновременно. В душе возникало смешанное чувство желания уничтожить врага и оказаться от них подальше. Странно... Это не было трусостью... возможно обычное самосохранение. Но это уж как-нибудь в другой раз, а сейчас нам предстоит бой. Тяжелый и жаркий.

— Тридцать — ответила на вопрос парня и на пальцах прибавила ещё троих, идущих позади отряда рядом с телегой, запряженной небольшой лошадкой. Повозку приготовили для провизии. Ишь какие!

— Рядом! — строго прошипел мне Мариони, и я, улыбнувшись, кивнула. Знаю, Мари будет ежеминутно оборачиваться, разыскивая меня и желая оградить от опасности. Уж лучше быть на виду у парня. И ему спокойнее, и я смогу за ним присмотреть. Он такой бестолковый, мой дружок — рвется в бой, не думая о собственной безопасности.

— Начинаем! — Мариони обнажил меч и привстал из укрытия.

Мой ход, как обычно был первым... вторым... третьим... Файеры я выпускала парами. Так удар сильнее, и мне удобнее. После артобстрела, когда дым рассеивался, в дело вступали ребята. Синар и Леон, как правило, оказывались позади неприятеля и нападали с тыла. Датилли с остальными редко дожидались, пока дым полностью развеется. С громкими криками, они бросались на врага, не давая им возможности опомниться. Мы с Мариони тоже старались не отставать. Но сегодняшний бой оказался тяжелым. От огненных шаров пострадало человек десять. Остальные же устояли на ногах, и, обнажив оружие, бросились на меня и друзей. Крутясь среди неприятеля, и уворачиваясь от огромных мечей браасов, я успевала наносить ответные удары. Кровь у них такая же алая, как и у всех — обычные люди, разве, что темнокожие. А умирая, так же кричат от боли. Боль... один из них задел меня. Холодный металл меча разорвал ткань куртки и полоснул по коже. Руку обдало жаром, и резкая боль молниеносно разлилась по всему телу. Кровь... тонкая струйка алой крови потекла по куртке, просачиваясь в темнеющую на глазах ткань. Я охнула от неожиданности и в растерянности стала оседать. В голове зашумело, и туман перед глазами стал застилать картину происходящего...

Из забытья меня выдернул Мари, окликнув по имени, и с силой рванул за ворот куртки, поднимая на ноги.

— Нора, Нора, очнись! Ты жива? — обмякшее тело раненого командира непосильной ношей повисло на руках парня. Но он не замечал тяжести, а успевал отмахиваться от нападающих, унося меня вглубь леса.

— Милая, ты только не теряй сознания. — Шептал он мне, прижимая к груди. — Я спрячу тебя, а после вернусь. Только ты держись, Нора.

Громкий шум справа, отвлек Мариони. Он обернулся и, ослабив хватку, рванулся вперед на неприятеля. А я почти безжизненной тушкой свалилась в кусты акации, и исцарапала при падении лицо. Зато это привело меня в чувство. Ещё чего не хватало — пока мои парни дерутся с врагом, я должна в кустиках отсиживаться!

Торопливо прошептала заклинание, блокирующее боль, и стала резво выбираться на свободу. Кровь на рукаве — мелочи. Об этом я позабочусь чуть позже...

Я вернулась как раз вовремя. Мариони, притесняемый пятью огромными браасами, отходил к леску. Он изрядно пострадал, но держался стойко, ожесточено отбиваясь от неприятеля. Я бросилась к нему на подмогу, но опоздала — ловкая подножка врага — и воин, потеряв равновесие, кубарем покатился в залитую водой низинку. Какой бы жестокой ни казалась со стороны моя радостная усмешка, но в тот миг я была на самом деле рада подобному повороту событий. С Мари ничего не случится — придет в себя. Зато браасы раскрылись, и теперь я могу напасть на них, не опасаясь задеть своих.

Громко свистнула, привлекая к себе внимание врагов, и тотчас бросила в них файербол. Сразу же второй, и третий. Запахло паленой шерстью и по лесу разнеслись истошные крики горячих заживо людей. Так им и надо — чего хотели, то и получили.

— Ну, — прохрипела я вполголоса, нимало не заботясь о том, слышат ли меня. — Кто ещё желает поджариться?

Жаль, что мои возможности не бесконечны. Ещё пятерых я успела испепелить. А после почувствовала, как силы покидают меня. Источник иссяк. А пополнить его так быстро — не было никакой возможности.

Последний огненный шар получился маленьким и слабым. Но послала я его удачно — как раз на стоящее у дороги мертвое дерево. Сухая древесина вмиг запылала, разнося по округе дым и треск горящих ветвей. Неплохо! Усилием воли попыталась завалить дерево — медленно, но неудержимо оно начало падать, ложась как раз поперек дороги. Все — пути к отступлению отрезаны. Теперь враги в наших руках. Только бы нам сил хватило.

И все навалилось враз. Усталость и бессилие давили на ослабевшие плечи, не давая возможности даже меч поднять. Оставалось надеяться, что минуту— другую меня никто не убьет. А там, там я, отдышусь, и призову на помощь силы эльфийского амулета. Не раз это мне удавалось, и теперь будем надеяться, что не подкачает...

* * *

Очнувшись, я ощутила вокруг себя плеск воды. Вода?! Не холодная болотная грязь, куда я могла упасть во время боя, а настоящая вода — теплая и чистая. Показалось даже, что я чувствую аромат фиалки, экстракт которой я обычно добавляю при купании. Как хорошо! Пошевелила руками, пропуская воду сквозь пальцы, мысленно благодаря судьбу за сохранение жизни.

— Вода! — не узнала собственного голоса, таким слабым он оказался.

— Вода тебе поможет...

Мари? Я мгновенно пришла в себя и открыла глаза. Лежу в лохани, которую использовала под купальню. Рядышком — Мариони, бережно придерживающий меня под голову.

— Мариони Свил, что я делаю здесь... — затаив дыхание опустила взгляд — одетая... в воде?

Юноша неловко хмыкнул, и сострил

— Ну, милая, боюсь, что если бы я рискнул снять с тебя одежду, то ты бы мне сейчас голову с плеч снесла. А другого способа, кроме воды, чтобы привести тебя в чувство я не знаю.

В самом деле — претензии глупые. Ещё чего не хватало — раздеть меня! Придумал тоже...

— И без купания бы обошлась. Отлежалась и пришла в себя.

Мариони замотал головой, и только теперь я заметила, что его волосы свалялись от запекшейся крови, а на щеке краснеет свежий шрам. Силы небесные, да он ранен! А сам меня лечить взялся! И ещё острит!

— Ма-а-ар, ты сам-то как?

— Я? — пожал плечами — Я, отлично! Как всегда. Ты о себе думай. Может, лучше помолчать?

— Почему?

— Ты слишком ослабела. Я волновался, что... — голос у парня дрогнул — что мы тебя потеряли...

— Глупости болтаешь.— Опять закрыла глаза, предаваясь блаженству. Мариони тяжело вздохнул, освобождая затекшую руку

— Нора, ты, когда там, в лесу сознание потеряла, то сильно переменилась...

— Стала похожа на покойника, что ли?

— Нет! — юноша поспешно рассмеялся. — Сама посмотри! Твои волосы...

И что же увидела подхватив промокшую прядку? Мои волосы... они... они рыжие... Длинные локоны, такие же, как в былые времена. Ры-жи— е!

— Я не эльф? — в ужасе переспросила я, торопливо выбираясь из купальни.

— Догадалась! Наконец-то! — Мари обмотал меня простыней, и, не обращая внимания на мои вопли, отнес на кровать.

— Сама переоденешься, или помочь?

— Вон пошел!

Юноша хохотнул, послушно отвернулся, но не вышел, а стал рассказывать дальше.

— Ты когда в человека преобразилась, я испугался. Думал уж все... перед смертью. Бросился к тебе, давай тормошить, кричать. А ты лежишь недвижимая, и бледная...

— Как бой закончился? — Прервала я жуткие слова парня. Зачем мне слушать о собственной гибели, ведь все обошлось. Ну, кружится немножко голова. И слабость в ногах. Да, ещё рука ноет. А в остальном — порядок. Сбросила мокрую одежду, закуталась в мягкий халат, и с замиранием сердца подошла к зеркалу. Силы небесные, у меня не было сил даже на то, чтобы эльфийский облик сохранить!

Надо же — знакомое, но давно забытое лицо. Тоже округлое личико с копной рыжеватых кудряшек. За годы моего существования в образе эльфа, натуральные волосы сильно отросли, почти до талии. Красота, да и только. И с чего это я в детстве завидовала настоятельнице? Мои собственные, гораздо лучше!

— Скажи, Мари, и как я? Сильно переменилась? — Я точно знала, что парень наблюдает за мной, и видел, как я кручусь у зеркала.

— Ты... — поперхнулся он на полуслове. — По-моему ты стала ещё... прекраснее...

— О! Вы мне льстите, молодой человек! — игриво заметила я. — Только представь, два года за этим лицом никто не ухаживал. Как и за этой непослушной копной волос! — Подкинула вверх локоны, и слабенько усмехнулась. — И к тому же, я постарела... на два года... А как парни отнеслись к моему превращению?

Не отрывая от меня восхищенного взгляда, Мариони ответил

— Ну, ты же знаешь, что за это время, ты не один раз удивляла нас своими особенностями. Так что одним случаем меньше, одним — больше, это не так и важно. Правда, кое-кто остался разочарованным. Эльфом ты внушала больше уважения, и восхищения...

— Датилли?

— Угадала! А, в общем — все тебя любят в любом облике.

— Хитрый льстец! — ловко собрала волосы в узел, закрепив шпильками, и обернулась к другу. — Иди сюда. Мари. Давай, я тебя осмотрю.

— Что? — парень отшатнулся, машинально хватаясь за голову. Значит болит. — Не нужно!

Но я была неумолима.

— Ещё как нужно. Ты спас мне жизнь, я мне не даешь, даже царапины смазать.

И паренек сломался. Он покорно сел рядом, отдавши себя в мои руки, и терпеливо переносил все процедуры.

— Ты не ответил, как бой закончился?

— Как обычно. Мы победили.

— Все живы?

— Да, но Леон серьезно ранен. Лучше бы тебе его осмотреть. Он там, на полатях лежит. Часто стонет.

— Обязательно. Как только с тобой разберусь. А остальные?

— Небольшие царапины у Датилли. Синар лицо обжег. Да, ты же не знаешь... — Мариони сделал попытку высвободиться из моих рук, но тут же был остановлен, и смирился, заняв прежнее положение. — Нас выручил Рис. Помнишь его?

— Тот молоденький разведчик из королевской армии? — я очень удивилась, когда на мой вопрос Мариони ответил утвердительно.

— Откуда он взялся?

— Очередная вылазка. Он появился как нельзя, кстати, и со свежими силами сразу же влился в бой. Кстати, на его счету, по меньшей мере, трое варлоков.

— А сейчас он где?

— Отсыпается ... на моем топчане. Кстати, сказал, что желает с тобой переговорить.

— О чем?

Мариони в ответ лишь пожал плечами, и заохал, когда я приложила к ране примочку.

— Потерпи, дурачок. Сейчас я еще твой шрам на лице уберу. И опять станешь самым красивым парнем в округе.

Он недовольно поморщился и буркнул

— Кому она нужна, моя красота? Ты, вот совсем на меня не смотришь...

— Смотрю, и ещё как! Ты, Мариони для меня почти как брат... младший. Я за тебя очень переживаю, и искренне надеюсь, что в будущем тебе встретится настоящая любовь.

— Как ловко вывернулась! — Мари вырвался из моих рук, и, подойдя к зеркалу, осмотрел свое лицо, шрам на котором исчез пару секунд назад. — Надо же, будто ничего и не было!

— А я что говорю, красавчик!

— Дура, бессердечная!

Вот это благодарность за помощь! Я подпрыгнула на месте, собираясь сказать парню несколько "ласковых" словечек, но он уже улыбаясь, обнимал меня.

— Пошутил я, пошутил. Прости, устал! Нервы — никакие. К тому же... есть объективные причины...

Ничего не понимая, переспросила

— Какие?

— Не важно. Идем, на Леона посмотришь.

Но раненый спал, и я не стала тревожить его лишний раз. Ничего, пока поговорю с нашим спасителем. Это я о разведчике.

* * *

Мариони бесцеремонно растолкал паренька, и тот явился, с трудом соображая, что к чему. Заспанными глазами, не моргая, смотрел на меня, торопливо поправляя одежду. Солдатская выправка!

— Доброго вечера, командир. — Склонил голову в поклоне, уронив белесую челку на лицо. Надо же, солдаты ещё успевают модные прически делать! Наверное, в рядах имперской армии немало доморощенных цирюльников и парикмахеров. И правильно, жизнь войной не заканчивается.

— Рада, Рис, что с тобой все в порядке. И хотела бы поблагодарить тебя за помощь.

— Нет проблем, меир, простите, никак не привыкну к вашему новому облику. — Ухмыльнулся паренек. — Правду сказать, мне было поручено найти вашу команду. И, вот удача, я появился как нельзя кстати...

— И помог нам. — Закончила я фразу, решив не обращать внимания на смелые высказывания юноши. В конечном итоге, я не являюсь его командиром, и он вовсе не обязан уважительно говорить со мною. Ан нет, он понял всю неловкость ситуации, и извинился. Молодец, не глуп!

Я расположилась в кресле, указав собеседнику на скамью против меня. Но он отрицательно замотал головой, оставшись на ногах.

— Кто поручил тебе разыскать нас?

— Бригадир Зирьярдяр.

Ах да, кто бы сомневался. И как я сама не догадалась! Не пришлось бы глупый вопрос задавать.

— Что он хотел?! — металлическим голосом поинтересовалась я, теряясь в догадках. Не думаю, что после нашей последней встречи, он пожелал ещё иметь с нами какие-то дела.

— Он предлагает помощь и сотрудничество. — Невозмутимо ответил юный разведчик.

— Нам, сотрудничество? Но, зачем ему... нам это? Мы привыкли сами выбираться из передряг.

— Но вас мало, и численное превосходство врага ощутимо. А дальше будет ещё сложнее...

— Рис, я рада была повидать тебя. Но, передай командиру — нам помощь не нужна. — Я встала, давая понять, что разговор окончен. Юноша тут же кивнул головой в знак прощания, и исчез за дверью.

* * *

Рис ушел ночью, когда я сидела у постели Леона, пытаясь усмирить жар. Настоящий разведчик покинул лагерь бесшумно, простившись только с Мари. Он проводил парня до ближайшей опушки леса, и вернулся задумчивым и расстроенным.

— После поговорим? — Шепнул он, и тут же вышел. Леон тяжело стонал, борясь за жизнь. Глубокая рана в груди все ещё кровоточила, а три сломанных ребра пронзили легкие, затрудняя дыхание — похоже, парень надолго вышел из строя. Но это ничего — только бы поправился.

Он заснул только к утру, когда жар спал. Я облегченно вздохнула и выбралась на воздух. Сил почти не осталось. Да, мне тоже нужен отдых. Но сон пришлось отложить, потому что Мариони все ещё ждал меня, мрачно разглядывая тусклый огонек, свечи.

Пройдя мимо сидящего в кресле парня, я бесцеремонно завалилась на кровать, и пробормотала, закрывая глаза.

— Мари, может, до завтра отложим?

— Сегодня!

— Ох! Ладно, выкладывай...

— Нора, Рис ушел.

— Я в курсе. Слышала его мысли даже на расстоянии десяти метров. Он недоволен моим категоричным отказом. Наверняка бригадир строго приказал ему без нашего согласия не возвращаться.

— Не знаю, не спрашивал. Но, мне кажется, нужно было согласиться.

— И встать под имперский флаг?

— Нет! Вовсе нет!

— Других вариантов нам не предложили. Но я обещаю тебе подумать... Ма-а-ар, все? Я засыпаю.

— Ещё кое-что. Я взял с него обещание никому не говорить, что ты, не эльф...

— Молодец! Но мне кажется, что он его не сдержит. Это настоящая бомба. Вряд ли Рис упустит момент, и не доложит бригадиру.

— Нужно было не показываться ему... в таком виде.

— Для преображения у меня пока нет сил.

— Но Зирьярдяр может тебя узнать...

— Он, скорее всего и так уже узнал... я ведь его узнала.

— Что? — Мари удивленно привстал с кресла, подавшись вперед. — Нора, ты хочешь сказать, что он не...

— Естественно. Он тоже не эльф. — Тяжело вздохнула, глубже забираясь под одеяло. — Ну и пускай. Чему быть, того не миновать. Он посмотрел на меня, убедился, что был прав в догадках... — и грустно добавила — а теперь забыл, как что-то давно ушедшее...

— Вряд ли...

— Вряд ли что? — насторожилась и выглянула из-под одеяла.

— Вряд ли забыл...

Сон прошел, как не бывало. Я мигом вскочила и уселась на кровати.

— Что ты знаешь?

Мариони долго молчал. То ли испытывал мое терпение, то ли подбирал слова.

— Начнем с того, что он чуть не испепелил меня взглядом... ну, во время визита к нам...

— О чем ты?

— Ну, — Мари почесал затылок — Когда бригадир вышел, я подвел к нему жеребца. А он мне: "Твоему командиру повезло. Ты отличный слуга". Меня от его слов аж передернуло. С чего это он решил оценивать меня! Не знаю почему, но я ответил

— Вы ошибаетесь, бригадир. Я не слуга. Я друг меир Норигринель Одель.

— Так и есть, друг. Что в этом особенного?

— Ну, а он аж зубами заскрежетал. "Друг?" — переспрашивает. Я в ответ головой киваю, а у самого непонятная дрожь в коленках. Все, думаю, сейчас разорвет меня на куски. Он вожжи у меня из рук выдернул, и, вскочив в седло, прошипел: "Так береги свою подругу..." — и поскакал в темноту. Кажется, он вложил в мои слова другой смысл, вовсе не то, что пытался сказать я...

— И зачем ты мне все это рассказал? — я притворялась равнодушной, хотя в глубине души все кипело и клокотало. Надо же, сам, значит, с другими женщинами встречается, а моего единственного друга чуть не пришиб.

— А то, что не равнодушен он к тебе.

— Глупости!

— Да? И это глупости?

Юноша протянул мне небольшую коробочку черного бархата с малюсенькой золотистой застежкой.

— Что это? — к коробочке я не притронулась, а опасливо отшатнулась, будто от проказы.

— Это Рис принес для тебя. Бригадир передал это и приказал парню отдать, во что бы то ни стало. Наверное, подарок.

— Подарок? Зачем мне подарки? — демонстративно закинула руки за спину. — Не нужно. Убери!

— Куда? — опешил Мариони. — Это же для тебя!

— Хоть куда. Выброси! Хочет купить мое прощение? Не выйдет! Убери, и больше не вспоминай об этом.

Мари скорчил недовольную гримасу и молча, вышел, унося с собой бархатную коробочку и свечу. А я осталась в полной темноте, наедине со своими мыслями, которые вновь и вновь уносили меня в давние времена, когда я была наивна и поэтому счастлива...

Глава 11.

Но упускать возможности объединить усилия в борьбе с врагом я не стала. Тем более, что последняя победа далась нам очень тяжело.

Наутро отправилась осматривать членов команды. Леон уже пришел в себя, но, был ещё слаб, и вставать пока не мог. Пусть отлеживается. Я ласково улыбнулась пареньку и пообещала, что до свадьбы все раны обязательно заживут. А он, удивленно разглядывая меня, тихо прошептал, что только благодаря моим чудесным способностям надеется дожить-таки до свадьбы.

— Так и будет! Верь мне!

Леона ранили до того, как я свалилась в лесу без чувств, и он не видел моего преображения. Поэтому сегодня, впервые лицезрел своего командира, как есть. Шарахнулся в сторону от незнакомой женщины, и только свидетельства Мари помогли юноше заново познакомиться со мною.

— Надо же, как все?! — недоверчиво уточнил Леон, не веря своим глазам.

— Как видишь! — развела руки в стороны и помрачнела, представляя, что услышу от остальных. Может случиться так, что меня просто-напросто изгонят из команды. Женщина среди воинов — это не в чести, особенно на войне. Эльфам всегда делалось исключение, они издавна на особом счету. И вот я — обычная девица, к тому же проникшая в команду обманом. Ох, и достанется же мне "на орехи"!

Но все обошлось. Поначалу Датилли сторонился меня, не даваясь "в руки". То есть, не хотел, чтобы я осмотрела его раны. Он исподлобья оценивал мои действия, наблюдая, как я занималась ожогами Синара. Травма сильно беспокоила мужчину, но он стойко держался, не желая признаваться, сколько страданий это ему доставляет.

— Сейчас чуть-чуть будет пощипывать, а после станет легче. — Объясняла я свои действия, одновременно стараясь отвлечь пациента разговорами. — Пару деньков тебе, приятель, придется походить в таком непривлекательном виде. А после следы ожогов уберем, и ты станешь опять очаровашкой!

— Шутишь, Нора, — понуро отмахнулся Синар, с трудом сдерживая стон. — Этот шрам изуродовал мне пол лица. Вряд ли такое можно исправить...

— Отлично исправим! Будет не хуже, чем раньше. Вот увидишь. Только постарайся не загрязнять рану.

Обернулась к Датилли.

— Ну, теперь твой черед. Или так и не простил меня?

Мужчина принял равнодушный вид, и, пряча глаза, ответил

— Прощать мне тебя не за что. А вот о том, что выходка твоя не очень хороша, я тебе прямо могу сказать. Ты, конечно, не предала нас, но столько времени обманывала — кому это понравится...

Я была в шоке. Конечно, подозревала, что услышу подобное. Но все равно тяжело. Но слова Датилли не обрадовали остальных. Его осудил не только Синар, который всегда симпатизировал мне, зная меня эльфийкой, и не переменил отношения теперь. Даже обычно терпеливый и хладнокровный Гвидо возмущенно осадил мужчину, обвинив его в чрезмерной придирчивости. Минут десять продолжалась словесная перепалка, грозившая перерасти в драку.

Я участия в споре не принимала. Мучительно соображала, чем закончится спор, и какой приговор мне вынесет команда...

Меня помиловали. Не только простили ложь, но и единогласно решили, что преображаться в эльфа вновь мне не нужно.

— Зачем? — пожал плечами Синар. — От кого тебе прятаться? Мы тебя в любом виде принимаем. Если уж ты на поверку оказалась не светловолосой чудесной девой, а обычной девчонкой...

— Она не обычная, она маг... — пояснил Мариони.

— Неважно. — Пихнул его Синар. — Я хочу сказать, что ни к чему тебе опять заморачиваться насчет внешнего вида. Оставайся такой, как есть.

На том и порешили. Я осталась рыжеволосой и зеленоглазой девицей, а Датилли к вечеру сам пришел и попросил осмотреть рану. Я рванула за сумкой с медикаментами, мысленно приказывая себе не упоминать об утреннем разговоре. Зачем задевать за больное, и напоминать мужчине о нашей недавней перепалке. Между друзьями всякое может быть. Нужно уметь прощать.

Он тоже ни словом не обмолвился о своих сомнениях, но его недоверчивые взгляды я ловила на себе не только, пока осматривала рану, но и ещё несколько дней. А после — ничего, свыкся и он.

* * *

Враги со дня нашего последнего боя тоже стали вести себя гораздо осторожнее. Пока мы залечивали раны и восстанавливали силы, парни, пострадавшие меньше остальных, продолжали патрулирование округи. Однажды Мариони, решившийся на опасную и смелую вылазку в горы, вернулся очень встревоженным. Не снимая грязной походной одежды, он поспешил ко мне с докладом. Вести были не из радостных.

— В лагере врага что-то происходит. Идет какое-то строительство. Точнее, повсюду лежат части каких-то огромных машин.

— Какие части? Опиши подробнее...

Рассказ Мариони только расстроил. По всему выходило, что варлоки собирают катапульты. О таких огромных механических приспособлениях, метающих огромные камни, я читала в учебнике по истории. Их часто использовали при нападении на крупные и неприступные города. С помощью катапульт иногда перебрасывали через городские стены вражеских солдат. Значит мои предположения относительно нападения и осады Парванса верны. Времени остается совсем немного... Нужно торопиться.

Я отправила Мариони отдыхать, а сама уселась за обдумывание плана действий.

Двух часов мучительных раздумий оказалось достаточно, чтобы я твердо уверилась, что договор с регулярными войсками неизбежен. Нам придется объединить усилия с имперской регулярной армией в борьбе с врагами — это очевидно. Вечером, за ужином, провела срочное собрание, в котором поделилась неутешительными новостями и озвучила свое решение. Все ребята, как один согласились, что принять помощь королевское армии — самое верное решение.

— Без них нам не остановить врага, — согласился Гвидо. — А знать, что городу грозит опасность и оставить все как есть — это предательство по отношению к ни в чем не повинным жителям.

— И к тому же пора бы уже выгнать оккупантов с наших земель. Совсем обнаглели! — согласился с ним Датилли.

— Итак, решено, я обращаюсь к командованию имперской армии с предложением о сотрудничестве.

Дружный гул одобрения стал лучшим ответом.

Половину следующего дня я пыталась на бумаге изложить свои мысли по поводу предстоящего нападения варлоков. Всеми силами старалась не злить будущего читателя письма. Если сорвусь, то бригадир отмахнется от нахальной девчонки, и все. Неужели отмахнется? Я с ужасом и болью представила, что буду делать, если это случится. А что? Будем биться самостоятельно. Что-нибудь придумаем. Что же касается меня лично... что ж, переживу. Это не первая трагедия в моей жизни.

* * *

Способ доставки письма, как оказалось, продумали без меня. Мариони, прощаясь с Рисом, договорился встречаться с ним раз в неделю на опушке леса и сообщать о новостях. Итак, ещё до рассвета следующего дня, Мари спрятал в потайной карман послание для бригадира и отправился на встречу с разведчиком. Наверное, я выглядела слишком встревожено, провожая парня, потому что он широко улыбнулся и пригрозил мне.

— Не вздумай за мной кого-нибудь посылать. Я сам справлюсь. А то снарядишь охрану следом. Или, ещё того лучше, сама отправишься. Занимайся ребятами. Нужно поставить их на ноги как можно скорее.

— Слушаюсь, командир! — обняла парня и вытолкала из дома. — Иди уже, не действуй мне на нервы!

Все прошло как нельзя лучше. Мари встретил паренька в назначенном месте и вручил ему письмо. Тот пообещал доставить его в лучшем виде и передать лично в руки Зирьярдяру. Нам же остается только ждать. Сколько — день или неделю? Мы подождем. Нашей команде есть чем заняться.

* * *

Я вздрогнула и проснулась. Сердце бешено колотилось от неясного предчувствия тревоги. Что могло случиться и с кем? Негромко окликнула

— Мари! — в ответ тишина. — Мариони!

За дверью послышались неровные шаги, и в проем просунулась взъерошенная голова Леона.

— Его нет... Он ушел вечером... в деревню.

Вот негодник! Отправился навестить любезницу, и меня не предупредил. Хотя, чего я возмущаюсь, он ведь мне не слуга. Выдалась свободная минутка, он и бросился к симпатичной вдовушке. В чем я могу его упрекнуть?..

Не знаю, сколько бы я ещё оценивала поступок моего друга, но неясный шум с улицы встревожил меня. Датилли, а именно он был в карауле сегодня ночью, с кем-то переговаривался. Повышенный тон мужчины и неясные слова в ответ не давали возможности угадать собеседника. Кто там? Я вскочила с кровати, в потемках пытаясь найти халат. Скрипнула дверь — опять Леон?

— Лео, кто там явился? — ответа не последовало.

Я на ходу запахнула халат и шагнула в дверь, натолкнувшись на кого-то... От одежды пахнуло холодом и влажным туманом. Тусклые отсветы лампы из соседней комнаты давали слишком мало света, чтобы я смогла рассмотреть вошедшего. Но неясное предчувствие, закравшееся в душу, заставило мое бедное сердечко забиться чаще. Неужели? Медленно поднимая глаза, я уже знала, на чей взгляд пронзительный взгляд наткнусь.

— Какие люди в нашем скромном жилище, и в такой час! — я неловко поправила рукой волосы, проклиная собственную дурость — надо же было так сплоховать и выскочить навстречу ЭТОМУ гостю рыжеволосой девицей. — Неужели Вас бессонница замучила, бригадир?

Вошедший раздраженно хмыкнул, и я поняла, что болтаю глупости. Чего я ожидала? Мариони сегодня встречался с Рисом и передал мое письмо. Естественно, что паренек доставил его бригадиру, а он, вместо того, чтобы прислать юного разведчика с ответом, решил явиться сам. Да так скоро! Ох, о таком повороте событий я не подумала. Надеялась, что и дальше связь с регулярной армией мы будем держать через солдатика, не встречаясь с Аником лично...

— Прошу прощения, — я потупила взор, благодаря судьбу за полумрак комнаты, где не видно было моих запылавших от стыда и смущения щек. — Вы с дороги, а я вам и чаю не предложила. Плащ?

Он без разговоров отдал мне промокшую одежду и, тряхнув головой, сбросил с волос крупные капли ночного дождя. Длинные белесые пряди вновь легли на место, словно их специально укладывали. Я невольно залюбовалась красотой и грацией бригадира, чувствуя, как предательски сжимается сердечко. Мало тебе было влюбиться в него, когда он был обычным магом, так вот, ты ещё и по эльфу вздыхаешь... Дура! Я метнулась к прогорающему камину, развешать одежду, соображая, как вести себя дальше. Можно притвориться, то я не узнала его в ином облике. Ни тогда, ни сейчас. Это, по крайней мере, избавит от ненужных объяснений. Сам же он, похоже, не спешит признаться в том, что знаком со мной.

— Прошу в кресло, бригадир. Я сейчас чаю...

— Не нужно суетиться, командир, ваш караульный сейчас принесет. Я уже попросил.

С этими словами эльф подвинул кресло ближе к камину и уселся, не спрашивая разрешения. Протянул к огню руки и, медленно перебирая пальцами, согревал их. Колечко в виде змейки опять напомнило мне о прошлом. Силы небесные, дайте мне... дайте мне сил...

Датилли принес чай и, оставив чашки на столике, тут же выскользнул прочь, оставляя меня опять наедине с гостем. Начать разговор первой я не решалась. Зирьярдяр не спеша пил чай, задумчиво глядя на огонь. Совсем, как раньше.

— Твое предложение, Нора, очень меня заинтересовало. — Раздался, наконец, в тишине его чарующий голос. — Ваши разведданные ценны, особенно, если сроки, указанные в письме, верны. Тогда нам нужно действовать, и как можно скорее. Итак...

— Итак? — Я уставилась на эльфа, мучительно соображая, чего он от меня ждет.

Мужчина усмехнулся, чуть заметно, только уголками губ, и спокойно ответил

— В письме всего не расскажешь. Теперь я могу выслушать, что ещё вы имеете сказать, несравненная меир Норигринель Одель, если конечно вас и дальше можно так называть.

Пристальный взгляд мужчины остановился на мне. Ответа, он ждал ответа. С чего начать?

— Другого имени у меня нет. Если Вас что-то смущает, то я не требую официальности, можете называть меня Нора...

— Нора... очаровательно, договорились.

Мужчина довольно, будто решил какой-то серьезный вопрос, потер руки друг о друга, и усмехнулся.

— Значит, все-таки Нора?

Я смолчала.

— Теперь о делах. Итак, я Вас слушаю. — Он сделал ударение на официальном обращении на "Вы". Ну, что же, мы тоже с Вами почти не знакомы, бригадир.

Я решительно придвинулась ближе к огню, чтобы видеть лицо собеседника, и стала пересказывать все, что я знаю о варлоках и браасах. Меня слушали внимательно, часто перебивая, чтобы уточнить детали, и делая выводы. Но всякий раз Зирьярдяр спрашивал моего мнения, как бы советовался. Интересно, он на самом деле хочет знать его, или это лишь проявление учтивости? Я усмехнулась своим мыслям, пропустив последнюю фразу, засмотревшись на кольцо. Серебряная змейка насмешливо подмигивала мне единственным глазком, будто знала о моих переживаниях...

— Нора! — осторожное прикосновение к моей руке выдернуло меня из раздумий. Я невольно вздрогнула и отшатнулась от собеседника, испуганно глядя на его руку.

— Я напугал Вас?

— Нет! — решительно замотала головой, и поспешно добавила. — Итак, когда Мариони обнаружил последние приготовления, мне стало ясно, что ждать осталось недолго. Враги больше медлить не будут.

— Я согласен, но наши разведчики заметили подготовку по всей линии фронта. Боюсь, что я вряд ли смогу убедить командирование в необходимости переброски основных сил армии сюда. Это оголит наши позиции.

— А захват Парванса? Неужели это не причина?

Бригадир пожал плечами.

— Нужны доказательства, а ваши данные не станут для генерала таковыми.

— Но Рис, он ведь может выдать эти сведения за собственные наблюдения! Таким разведданным нельзя не поверить.

Эльф опустил голову и надолго задумался.

— Что? Неужели ничего не получится.

— Я не об этом. Дело в том, что рядовой Рис... Марис Клейси, он вряд ли останется в живых...

— Что? Что с ним случилось? — воскликнула я, представляя улыбчивое лицо юноши.

Опять затянувшееся молчание. Бригадир нервно теребил завязки жилета, обдумывая слова.

— Его серьезно ранили сегодня днем, когда он возвращался после встречи с вашим другом.... Раздроблена кость на ноге ... да и рука в очень плачевном состоянии. Он чудом остался жив. Нападение грифонов. Вы понимаете, насколько это может быть серьезно.

— Но ведь вы не оставите его в таком состоянии?

— Наши лекари делают все, что могут...

— Лекари! — я вскочила с места и нервно забегала по комнате. — Эти никчемные людишки, которые мало что соображают в обычных болезнях! Что же говорить о такой серьезной травме? Но вы... бригадир Зирьярдяр, Вы же отличный лекарь!

— Откуда такая уверенность?

Я замерла на середине комнаты, как пришпиленная к ковру его пронзительным взглядом. Опа! Кажется, я попала. Он хочет, чтобы я озвучила, что знаю, кто он. Может ещё напомнить, как легко он излечил меня от простуды? Не дождешься! Ничего, выкрутимся!

— Эльфы — прирожденные лекари. Об их удивительных способностях легенды ходят. Неужели вы откажетесь применить свои знания?

Бригадир не удержался и перебил меня. Вернее не захотел слушать дальше мои беспочвенные обвинения. Он вскочил с кресла и оказался в шаге от меня. Опять едва уловимый аромат мяты...

— Ладно, признаюсь. Я сделал, все, что мог. Но, боюсь, что раздробленная кость не скоро срастется. А в таком виде кто допустит его к генералу?

— Вы, Вы этого добьетесь! Вас уважают среди командования, и обязательно выслушают.

В конечном итоге, Аник (ой, я не должна так его называть, чтобы не проколоться!) согласился попытаться. Это, конечно, займет какое-то время, но у меня пока тоже есть кое-какие дела. Это я о грифонах. Решила найти способ как-то обезвредить их. Нет, об убийстве речи быть не может. Чем виноваты, монстры, пусть и ужасно страшные. Что-то мне подсказывало, что на воле они совсем другие... Я не стала рассказывать бригадиру о своих планах, начет летучих "птичек". Не стоит забивать его голову глупостями. Мы ещё какое-то время обсуждали план действий. Но я предусмотрительно держала дистанцию между нами, чтобы не допускать больше промашек, вроде той, когда оказалась под гипнозом глаз эльфа. Голову даю на отсечение, он знал, как я реагирую его взгляд. Только бы не пробрался в мои мысли. Поминутно я проверяла свою защиту, но она была по-прежнему непробиваема.

Зирьярдяр взглянул в окно.

— Скоро рассвет. Мне пора. Не нужно, чтобы о моей поездке кому-то стало известно.

— Да, конечно! — Силы небесные, как я не хотела, чтобы он уходил...

Но через несколько минут он накинул просохший плащ, и шагнул прочь. Замер на секунду в дверях, обернулся.

— Ну что же, до встречи, командир, — сказал эльф. А после добавил, чуть тише и душевнее. — Рад был увидеть тебя... снова, Нора.

И я сдалась. Шагнула к нему и, тронув за плечо, ответила.

— Береги себя... — почувствовала, что таю от его взгляда, и с трудом совладав с собой, уточнила — берегите себя, бригадир. Вы бесценны для армии...

Резко хлопнула дверь, и я поняла, что испортила все. Пара слов, и то, что уже витало в воздухе, улетучилось, как не бывало. Дура! Но уже через миг, я изменила мнение — это были лишь мои фантазии, не более. Разве может та красивая женщина с длинными белокурыми волосами сравниться со мной? Вернее, куда мне до нее!

Глава 12.

Негромкий плеск волн. Я глубоко вдохнула и нырнула. Сейчас — в середине лета, за день вода настолько прогревается, что даже на глубине она как парное молоко. И это на рассвете! Над поверхностью плывет мутный туман, скрывая от моих глаз противоположный берег озерка. А на глубине — просто блаженство. Если бы умела не дышать, так и вообще бы не выбиралась...

Я оттолкнулась ногами от дна и медленно всплыла на поверхность. Б-р-р... Но все же хороша водичка! Будоражит! Не знаю, когда в следующий раз мне удастся поплавать. Впереди нас ждали горячие деньки...

Я уже собиралась выйти на берег, когда услышала неясный шум. За мной наблюдали. Кто? Замерла на полпути и прислушалась.

— Ну, что остановилась? Испугалась?

При звуках знакомого голоса я облегченно вздохнула и плеснула водой в сторону берега.

— Мариони, напугал меня, негодный мальчишка!

— Кого тебе здесь бояться? — Мари приблизился к воде и выплыл из пелены тумана. В курах у парня я увидела мое полотенце. — Ты же здесь каждое деревце знаешь? Выходи!

Я хмыкнула и немного смущенно произнесла.

— Я, знаешь ли, несколько неодета. Может, отвернешься?

-Ещё не хватало!— Юноша растянул передо мной полотенце и зажмурился. Делать нечего, пришлось выбираться и нырять прямо в руки парня. Он обернул меня и прижал к себе.

— Если ты забыла, то в домике тетки Сандины у меня была не одна возможность рассмотреть ... тебя ... во всей красе. Так что, — он закатил глаза и закончил. — Чего мы не видели!

Я гневно зарычала, изображая хищного зверя, сжала кулачки и со всей силы заколотила ими в грудь парня.

— Ты, ты негодяй. Как ты мог!

— Ребячество! Детское любопытство!

— Точно! Выпусти меня, наконец!

Я кое-как выбралась из его объятий и отошла в сторону.

— Ты чего прибежал? Случилось что-нибудь?

Мариони все же отвернулся и позволил мне одеться. Его появление у озера оказалось ничем иным, как обычная забота. Когда я уходила из лагеря, там никого не было. Ещё с вечера я отправила парней на охоту. Обычная такая работенка — наловить побольше зайцев. Зайцы нужны мне для удачного проведения операции... но обо всем по-порядку. Мари решил доложить о выполненном задании, и, не обнаружив меня в комнате, отправился на поиски.

— Идем! — я вручила парню мокрое полотенце и поспешила к домику. Приятель покорно поплелся следом.

— Много поймали? — не оборачиваясь, поинтересовалась я.

— Дюжины три. Хватит?

— Посмотрим

Хороший вопрос. Если бы только знала, сколько нужно.

* * *

Мы готовились к наступлению. Зирьярдяр выполнил свое обещание и убедил командование в достоверности наших сведений. Рис, как только окреп и смог ходить, отправился с бригадиром в Парванс и подтвердил, что враги готовят наступление на город. В итоге — разработали план операции по совместным действиям армии и моего отряда. Наше участие, кстати, Аник отстоял с огромным трудом. За это время мы виделись с ним всего два раза — мельком. Однажды, на краю леса, куда он приехал для того, чтобы сообщить о решении командования насчет обороны Парванса. Разговор был коротким и официальным. В следующий раз — прямо в лесу. Я натолкнулась на него, собирая цветы лигардини. Не уверена, но, кажется, он меня поджидал. Завидев эльфа на лесной тропинке, я порядком испугалась. Какое безрассудство — белым днем явиться на территорию врага!

Как он красив был в лучах утреннего солнца! Длинные волосы, небрежно перехваченные лентой, растрепались от ходьбы, и спадали от висков на лицо. Он отдувал их, но непокорные пряди возвращались на место. Коричневый походный костюм так шел к его фигуре, делая мужчину практически не отразимым. Сказать, что я скучала по глубоким голубым глазам эльфа, по его легкой, чуть ироничной улыбке, значит не сказать ничего! Ой, я уже не знала в кого влюблена больше — в того далекого юношу-мага, которого знала когда-то, или в этого эльфа, который стоял сейчас передо мной. С трудом отрывалась от любования его внешностью, начала разговор

— Бригадир, вы здесь, в такое время? Но это очень опасно! — не в силах скрыть тревогу, спросила я.

Он безразлично хмыкнул и, небрежно прислонившись к дереву, скрестил руки на груди.

— Командир, что я слышу, вы переживаете за меня? — скользнул по мне взглядом, задерживаясь на лице.

Я тут же покраснела и поспешно опустила голову. Ни к чему мужчине видеть мое смущение. В груди больно кольнуло. Он насмехается надо мной! Или считает слишком глупой! Я отвернулась от его колкого взгляда и попыталась объяснить свои слова.

— Вы слишком ценны для армии, чтобы так рисковать жизнью.

Лица Аника я видеть не могла, но готова поклясться, что услышала его глухой стон и хруст сломанной ветки.

— Таких как я в армии не один десяток. Незаменимых нет!

Что-то не нравятся мне его рассуждения. Я насторожилась. Исподволь поглядывая на мужчину, осторожно произнесла

— Но, в конечном итоге кроме солдат у каждого командира есть ещё долг и перед близкими. Вас ждут, и...

Эльф вспылил, не дав мне договорить.

— Отчего вы так в этом уверены? А если нет? Если нет в мире никого, кто бы ждал?

Зачем, зачем он так говорит. Отчего? Неужели и в его жизни не все так ладно? К горлу подступил ком, я, с трудом переведя дыхание, прошептала.

— Нет! Такого быть не может! Кто-то... кто-то обязательно ждет!

— Вашими бы устами... — он глубоко вздохнул и поспешно добавил — Но, мы отвлеклись. Я здесь, собственно затем, чтобы озвучить дату начала операции.

— Что? Уже скоро?

— Да, все готово. Основные силы армии на подходе. Командование надеется, что эта операция станет началом масштабного наступления, которое может переломить ход войны.

Бригадир кратко объяснил, когда и как планируется провести операцию, и, услышав крик филина, заторопился.

— Мне пора. — Шагнул ко мне, но передумал, и исчез в лесной чаще, оставив меня — растерянную и расстроенную.

Итак, оставалась неделя. Всего неделя, чтобы придумать, как обезвредить грифонов. Если варлоки останутся без поддержки с воздуха, то нам будет много легче.

Пары часов, которые я потратила на сбор лигардинии, оказалось достаточно. Я придумала! Их нужно усыпить! Пусть поспят денька эдак три-четыре. Думаю, этого окажется достаточно! А когда проснутся, то все будет кончено. Только представить — уснули дрессированными монстрами, а проснулись — свободными животными!

Так я и решила. Но как заставить их принять сонное зелье? Вместе с едой!

* * *

Вернувшись с озера, мы застали ребят за разделыванием зайчатины. Куски парного мяса Датилли сбрасывал в большой котел.

— Мы бы и сами зайчатинки поели — завистливо пробормотал Леон. — Ан нет, все этим тварям. Неужели все сожрут?

— Как бы мало ни оказалось! — ответила я, заглядывая в котел. — Ну да ладно, сколько есть. А себе ещё наловите!

Я щедро полила мясо настойкой белладонны и для верности прибавила к этому несколько сонных заклинаний. Только бы получилось.

Из лагеря мы вышли с наступлением темноты. В отличие от ясного дня, ночь обещала быть мрачной и пасмурной. Я уже знала об этом. Хотя на чистом небе ещё поблескивали, перемигиваясь друг с другом, звездочки, но с запада небо затягивало черными низкими тучами. Воздух стал тяжелым и влажным. Зато мошкара и другие кровососущие, почувствовав себя куда комфортнее, чем ясным днем, выбрались на охоту. Нас атаковали со всех сторон. Мариони, идущий впереди, не успевал отмахиваться от назойливых комаров, безжалостно жалящих его. И хотя сама я от этого не страдала, окружив себя защитным куполом, но представляла, какие неудобства доставляют насекомые парням. Стало жаль их. Мелькнула мысль: "А не попробовать ли, накрыть куполом всю нашу немногочисленную компанию?" Я заставила ребят остановиться, и "растянула" свою защиту. Отлично! Теперь комарам не удавалось добраться до своих жертв. С глухим стуком они ударялись о невидимую стену и отскакивали в сторону, не понимая, что происходит. Зато мои мужчины вздохнули с облегчением, и дальнейший путь стал куда веселее.

Как и было запланировано, до гор добрались ещё до рассвета. В полутора километрах от того места, где прятался среди камней наш импровизированный пункт наблюдений за варлоками, был участок полуразрушенных гор. С месяц назад Леон обнаружил, что неподалеку от этого места, на большой, укрытой со всех сторон деревьями, поляне, мамаши-грифоны выгуливают своих детенышей. Здесь-то я и решила подкараулить монстров. При помощи длинных веревок и недюжинной силы Датилли и Синара, которые взялись нас подстраховать, мы с Мари перебрались через камни и оказались на небольшой полянке. Скоро сюда прибегут подрастающие грифончики. Нужно поторопиться.

Мы разбрасывали куски мяса, в надежде, что проголодавшиеся с ночи монстры, с радостью сожрут их, не задумываясь о причине их появления. Будем надеяться, что они не знают известной пословицы: "Бесплатный сыр бывает только мышеловке!"

Парням нужно было уходить. Датилли и Синар должны были встретить отряд имперской армии и проводить их до условленного места. У Мари и Леона своя задача — занять позицию у наблюдательного пункта и первыми вступить в бой, обрушив на варлоков град стрел. И я к ним присоединюсь, но чуть позже. Сначала нужно удостовериться, что мой план насчет грифонов сработал.

* * *

Гвидо остался со мной. Кто бы сомневался — без охраны меня не оставят. Гвидо — он был самым старшим и самым опытным из нашего маленького отряда. Крепкий высокий мужчина с обветренным смуглым лицом и миндалевидными карими глазами. Обычно он молчун. Не разговорчив и в хорошем настроении, и в плохом. Он никогда не спорил со мной, даже, если считал мои планы глупой выдумкой юной девицы. Конечно, воин ни разу не выразил своего недовольства, но мысли-то от меня не утаишь. Поэтому, когда я ловила на себе его ироничный взгляд и видела легкую усмешку, прячущуюся в пушистых усах, то напрягала ментальный слух, чтобы узнать, о чем думает мужчина. Он молодец, как по полочкам раскладывал все мои ошибки и "высказывал" свое мнение. И что же я? Выдавала его мысли за свои собственные, предлагая команде альтернативный вариант действий. И не сомневалась, что будет выбран именно второй. При этом всякий раз чувствовала угрызения совести за украденную идею, но признаться в этом вслух духу так и не хватало.

Вот и сейчас, Гвидо молча, лежал рядом, глядя в начинающее светлеть небо. Звезды давно затянуло тучами, рассвет затягивался. Я нервно перекладывала с места на место маленькие камушки, переживая, что из-за пасмурной погоды грифоны могут задержаться. Что, если операция начнется раньше?

Далеко в стороне, в лагере варлоков, слабо мерцали прогорающие костры. Все чаще раздавались резкие голоса. Враг просыпался. Скоро, уже совсем скоро. Сердечко заколотилось, и я глубоко и громко вздохнула, настраивая себя на нужный лад. Главное не забывать, что я командир...

Очнулась от касания моего плеча и вздрогнула от неожиданности. Гвидо участливо смотрел на меня.

— Не переживай, малышка. Все пройдет хорошо. Мы справимся.

Быстро кивнула, удивляясь, как он догадался о моих переживаниях. Неужели у меня такой испуганный вид? Но мужчина не сказал больше, ни слова, подмигнул и улыбнулся в усы. Мгновенно выражение лица стало настороженным и тревожным

— Слышишь?

Прислушалась, и до моего слуха стали доноситься неясные звуки, будто кто-то пересвистывается между собой. Грифоны? Я прильнула к камням и потащила мужчину за куртку вниз. Но скоро страх уступил место любопытству, и я полезла назад, ближе к краю. Вот они! С того дня, когда я впервые увидела малышей грифончиков, они порядком подросли. Теперь они уже не были пушистыми птенцами, неуклюже перебирающие непомерно огромными лапами. Нет, настоящие грифоны. Может чуть меньшего размера, но с такими же, стремительными, чуть неловкими движениями, как и у родителей. Они громко щелками клювами, гоняясь, друг за дружкой, и старались цапнуть недоброжелателя. Если судить по размаху крыльев, то они уже и лететь умеют.

Я быстро пересчитала их — больше сорока. Неужели мяса на всех не хватит? К тому же, неизвестно, купятся ли они на мою уловку. Медленно тянулись долгие минуты неопределенности и тревожного ожидания. Но вот один из грифончиков что-то почуял. Он прекратил игру в догонялки и остановился, настороженно поворачивая голову из стороны в сторону. Затем медленно, шаг за шагом, начал приближаться к заветному месту. Там, в густой траве, я точно помню, лежал аппетитный кусочек свежайшей зайчатинки. М-н-н-н, вкуснотища!

* * *

Монстры попались! Они проглотили наживку. Сначала один довольно зарычал, добравшись до лакомства и, обхватил кусок передними лапами, стал торопливо разрывать его на части. За ним остальные учуяли запах мяса и бросились на поиски. Они носились по округе, сталкивались друг с другом и, злобно рыча на обидчиков, искали разбросанную наживку. Я же говорила, что им понравится! Только бы доза оказалась достаточной.

Через четверть часа, когда для присмотра за подрастающим поколением прилетели взрослые грифоны, зрелище, открывшееся их взору, было потрясающим. Полусонные детишки барахтались на траве и не имели сил сделать даже несколько шагов. А ещё через минуту большинство из них уже безмятежно спали, не обращая внимания на громкие истеричные крики мамаш. Но те разнервничались не на шутку. Не прошло и четверти часа, а на поляне собралось, наверное, все взрослое поколение грифонов, обитающих в лагере. О, да сколько же их? Галдеж становился все громче. Если их не успокоить, то скоро сюда и варлоки сбегутся.

— С ними твоя уловка не пройдет, — обескуражено прошептал Гвидо и недовольно цыкнул.

Нужно было принимать меры. Внезапно в голову пришла потрясающая идея. Что, если попробовать и заколдовать их?

Когда-то, в школе на меня огромное впечатление произвело заклинание одного из наших педагогов — профессора Гриндима. Нервный и странный маг ловко разобрался с Эри, неприятным и скользким типом, с которым у меня не сложились отношения. Он "заморозил" его. Нет, парень не превратился в ледышку. Он всего лишь онемел, обратившись в безмолвную и недвижимую статую. Я умела делать что-то подобное, но чтобы так! Это хитрое заклинание я нашла много позже, уже в домике тетушки Сандины. Книга, подаренная мне леди Виллеонис, хранила много сюрпризов. А это заклинание было чем-то вреде введения живого существа в искусственную кому. Это применяется при лечении тяжелых болезней для облегчения страданий больного. Почему бы мне не воспользоваться заклинанием?

— А ну-ка, посмотрим.

Я подобралась к самому краю. Только бы не свалиться вниз в самый неподходящий момент! Попросила Гвидо подержать меня, и занялась делом.

— Сиренити волариенти квалриллени энтли. Фурниель нуади куэлли.

Вот так чудо. Грифоны, секунду назад снующие по поляне, застыли, как вкопанные, и не издавали больше не единого звука. Прямо сонное царство какое-то.

— Круто?

— А то! — отозвался Гвидо, наблюдая за моими выкрутасами. — И на сколько хватит этого... волшебства?

Пожала плечами. Вообще-то я не знаю точно. Но на несколько часов уж точно. А после, даже если они и очнутся, то будет уже поздно. Идем! Мы и так задержались.

Мы спустились вниз и побежали к условленному месту. Мариони с парнями были уже там. Он нервно оглядывался по сторонам и, завидев нас, бросился навстречу.

— Как все прошло?

— Отлично! Давно ждете? Сколько вас?

Мы начали взбираться вверх по знакомой тропинке. Что за день сегодня — вверх, вниз! Мариони ответил на мои вопросы, когда мы заняли позиции у наблюдательного пункта.

— Хороших лучников в королевской армии оказывается раз-два и обчелся. Набралось человек пятнадцать. Но все — отличные ребята. Синар с ними. Правда они были несколько удивлены, что придется встать под женское начало. Так что, — он развел руками — придется потерпеть. Если что, я тебя в обиду не дам.

— Я и не сомневаюсь!

Мари приготовил для меня лук и занял место рядом. Мы начинали первыми. Сигналом стал лиловый файербол, взлетевший над лесом со стороны армейского лагеря. А в имперской армии тоже шары бросают! Значит, в случае чего, можно будет на помощь магов рассчитывать.

Я прицелилась и приказала.

— Цель найти!

Мариони повторил приказ, который мгновенно разлетелся по цепочке.

— Готовы? — юноша кивнул.

— Давай!

Одновременно полтора десятка стрел просвистело в воздухе, и каждая нашла свою цель. Застигнутые врасплох варлоки и браасы, закричали и заметались по лагерю. Мы не ждали, пока враг придет в себя, а продолжали стрелять. Но краешком глаза я успела кое-что заметить и мне это совсем не понравилось. Подозвала Мариони и спросила.

— Где ты видел повозки с частями катапульт?

Юноша огляделся и разволновался

— Нет! Ничего нет! Несколько под завязку груженых телег стояло прямо в центре лагеря. Клянусь, три дня назад они были здесь!

— Тише. Не психуй, значит, успели вывезти! Вот гады! Стало быть, успели проскользнуть по лесу и просочиться к городу. А я-то думаю, что их так мало. Нужно сообщить бригадиру.

Я бросила на Мариони умоляющий взгляд. Парень понял все без лишних слов. Он выпустил ещё несколько стрел, обдумывая что-то.

— Я оставлю тебя без присмотра, только если ты пообещаешь не лезть на рожон.

— Я? Ну что ты, я буду очень осторожна!

— Сказать тебе, что поверил? — юноша иронично хмыкнул и снял с лука тетиву. — Я туда — и обратно. И чтобы не высовывалась! Поняла?

— И ты береги себя, Мари.

Мы порывисто обнялись, и Мариони исчез за камнями. Зря я отправила его. Верная смерть... От осознания того, что могу больше не увидеть Мари в груди больно сдавило, и на глаза навернулись слезы. Вот так всегда, в самый неподходящий момент. Я встала в полный рост, не прячась больше от врага, и, вскидывая лук, крикнула

— Не робей, ребята! Целься!

Едва моя стрела, тонко зазвенев, полетела в толпу браасов, как я оказалась на земле. Синар заметил мое ребячество и заставил укрыться за камнями.

— С ума сошла! — крикнул он, прижимая мою голову ниже.

— Вы меня всем отрядом решили оберегать. Что, я девчонка малолетняя, что ли?

Юноша оторопел. Он отодвинулся в сторону, но из рук меня не выпустил.

— Нет... но...

— Никаких но! Я — такой же солдат, как и вы все. Если суждено погибнуть, значит, так тому и быть! А сейчас — бросила взгляд на поредевшие вражеские массы, — нам пора идти на помощь Датилли. Боюсь, что там теперь горячо.

Мы бежали по тропинке к горной дороге, где солдаты во главе с нашими парнями должны были устроить засаду для врага. Только бы не опоздать! Я отправила Синара вперед, а сама замыкала шествие. Заодно и не пришлось мелькать перед глазами у солдат. Они, в самом деле, с недоверием поглядывали на меня, с трудом сдерживая смешки. Конечно, в регулярной армии до сих пор женщин не было. А я, дурочка, помнится пару лет назад, хотела сбежать на войну. Вот бы наплакалась от насмешек!

Мы подоспели вовремя. Бой был в самом разгаре. Численный перевес варлоков был очевиден. Даже мои парни, которые дрались за троих, не могли испугать врага. Вновь прибывшие солдаты сразу же ринулись в бой, а я стала пробираться ближе к Леону. Он видимо, был ранен — держал меч в левой руке, прижимая другую к поясу. Окровавленная рубаха не оставляла никаких сомнений — дела у парня плохи. Я отбила атаку брааса, пронзив его мечом, и встала рядом с парнем

— Леон, как ты?

Он удивленно глянул на меня и сделал неловкую попытку пошутить

— Нора, какими судьбами? Я? А что я? Все отлично!

— Я и вижу. В руку ранен?

— Нет! В бок. Царапина, но рука совсем онемела... ничего не чувствую.

— Ничего себе царапина! Отходи к лесу, я сейчас к тебе проберусь, подлечу.

Было бы странно, если бы Леон сразу выполнил мой приказ. Ничего подобного — он самоотверженно дрался ещё добрых полчаса. И только когда совсем ослаб и стал терять сознание, я смогла утащить его в сторонку. К этому времени на моем счету уже было три варлока и два брааса. Меч порядком отяжелел и каждый взмах давался все труднее. Я чуть не проглядела, когда Леон, не увернувшись от удара высоченного брааса, стал медленно оседать на землю. Метнулась туда, в страхе что опоздала, и изо всех сил ударила врага сзади. Меч легко вошел в тело, и браас пошатнулся, резко подавшись вперед. Я выдернула оружие и отскочила в сторону, чтобы не оказаться придавленной грузным телом умирающего врага. Леон! Подхватила парня и, оглядываясь по сторонам, увела его дальше от поля битвы.

— Я приказываю тебе — лежи и не двигайся. Встанешь не раньше чем через десять минут.

Не знаю, слышал ли он меня. Это неважно. Через десять минут он придет в себя и, может быть, будет в состоянии драться снова. Я откупорила флакончик с настоем лигардинии, влила в рот Леона насколько капель, и прошептала

- Вусарен арейленди ставинелли куартиэль.

Накрыла парня пологом невидимости и побежала обратно. Пусть пока он отлежится, а там, глядишь, и бой закончится...

Глава 13.

Битва стихла только к полудню. Кучка варлоков — те, кто уцелел, отступили и скрылись по ту сторону гор. Мы решили их не преследовать. Куда они денутся! Я с трудом передвигала ноги, перешагивая через мертвые тела. Вид остекленелых глаз врага не вызывал во мне жалости, но погибшие солдаты — их было искренне жаль. Силы небесные, скольких мы потеряли! Из пятидесяти человек, присланных бригадиром, осталось не больше десятка. А мои?! Мои все живы! Не считая Леона, был серьезно ранен Гвидо — рука рассечена до кости и глубокая рана на ноге. Синар отделался десятком мелких и не очень мелких царапин и порезов. Но, в общем, выглядел бодрячком. Датилли в очередной раз располосовал себе лицо, но не очень переживал — дело поправимое.

Я осмотрела оставшихся в живых солдат — некоторым тоже требовалась медицинская помощь. Пока залечивала мелкие раны, попросила тех, кто в состоянии, поискать — нет ли живых на поле боя. Мои парни сразу же рванули выполнять приказ. Некоторые солдаты тоже последовали их примеру. Итогом поисков стало пятеро раненых, подавших признаки жизни. Я осмотрела их и решила, что двоим смогу помочь прямо здесь и сейчас.

— А остальных — к нам в избушку. Пусть отлеживаются. Леон! Ты проводишь ребят!

Паренек, выбравшийся к этому времени из леса, выглядел много лучше, чем час назад. Если не считать громадного синяка под левым глазом и окровавленной рубахи, то он был очень даже ничего. Ой, хромает немножко. Но это пройдет... со временем.

Леон не очень-то хотел возвращаться домой. С большей радостью он бы вместе с нами двинулся дальше. Но поймал на себе мой негодующий взгляд, неожиданно понял, что чувствует себя не очень... (вот оно, искусство внушения!), и ответил утвердительно.

Я сняла с тяжелораненых болевые ощущения, надеясь, что это будет действовать все время, пока парни доберутся до лагеря, и они двинулись в путь. Я проводила их долгим взглядом, а когда они исчезли за деревьями, заторопилась.

— Нам пора, ребята. Путь не близкий.

Датилли, знавший местность, как свои пять пальцев, повел нас коротким путем. Мелкая изморозь то прекращалась, то начиналась вновь. В лесу этого почти не ощущалось, потому что густая листва блокировала проникновение дождевых капель к нижнему ярусу, оставляя землю, да и нас, почти сухими. Но скоро мы выбрались из зарослей и оказались на краю леса. Дальше — степь, преодолеть которую в прошлый раз я так и не решилась. Вновь идти к руслу реки и пробираться там сквозь заросли прибрежного кустарника — это очень долго. Тем более, что в стороне лагеря и дальше — к западу, уже шел дождь. Низкие, иссиня-черные тучи надвигались со страшной силой. Впереди нас ждал ливень — в этом сомневаться не приходилось.

В стороне лагеря я увидела частые вспышки и отблески от взрывов огненных шаров. От приглушенных пеленой дождя криков, волосы встали дыбом. Бой шел не на жизнь, а на смерть.

— Скорее, ребята, там нужна наша помощь!

Легким бегом я бросилась вперед, уверенная в том, что остальные последуют за мной. Так и вышло — мои парни без разговоров припустили следом. Солдаты старались не отставать ни на шаг.

* * *

Я проснулась от невнятного звука голосов. Не обращая внимания на шум в голове и полное бессилие, постаралась разобрать слова. Недовольная и раздраженная интонация собеседников напрягала. Спор становился все яростнее, а мужские голоса — все громче. Любопытно, где я и кто так злобно ругается? Одного из оппонентов я определенно знаю. И где я, в конце-то концов?

С трудом превозмогая ломоту во всем теле, я все же смогла повернуться на бок и приоткрыла глаза. Взору предстала серая тканевая стена, слабо колыхающаяся от порывов ветра — я в армейской палатке. Снаружи — проливной дождь. Жадно прислушиваясь к звукам ливня, я с трудом облизала потрескавшиеся губы и тяжело сглотнула — в горле пересохло так, что я бы, наверное, бочку воды выпила. Крупные частые капли с глухим стуком ударялись о натянутое полотно и сбегали по стенкам шустрыми струйками. Даже в палатке было сыро — при тусклом свете факела сквозь траву просматривались отблески проступившей воды. Ничего себе — дождик! А какие-то не в меру разгоряченные мужчины что-то делят под дождем. Что происходит?

Переключив свое внимание с созерцания скупой обстановки палатки на разговор спорящих, я распознала, наконец, голоса. Один из них точно принадлежал Мариони. Мари — мой добрый дружок жив! Но и голос второго показался мне знакомым...

— Как ты себе это представляешь — удержать её в безопасном месте? — недовольно прошипел Мари. — Она всегда сломя голову в бой рвется.

— Ты не должен был оставлять её ни на минуту. Я же просил...

Кто, кто это? От напряженных мыслей шум в голове усилился и жажда, давившая меня до сих пор, стала невыносимой. Вздохнула, и закашлялась, чувствуя, как свербит в горле. Голоса тут же смолкли, и в проем одновременно протиснулись две фигуры, закрыв собою отсветы от факела. Мариони бросился ко мне, помогая присесть

— Нора, как ты? — взволнованный взгляд огромных глаз умоляюще смотрел на меня. Он не обращал внимания на стекающие с мокрых прядей дождинки, которые капали на лицо и плечи, плохо прикрытые изодранной в бою рубахой. Я попыталась что-нибудь сказать, но голос исчез, как не бывало. Кажется, мне удалось издать только какое-то нечленораздельно мычание. С трудом подняла руку и коснулась волос парня, ощущая на ладони живительную влагу. Умница Мариони, понял меня без лишних слов.

— Воды? Нора, ты хочешь пить?

Тупо кивнула, радуясь, что Мари оказался рядом и спасет меня... от нестерпимой жажды.

После пяти выпитых стаканов я облегченно вздохнула и, не без помощи друга, опять уронила голову на подушку, закрыв глаза. Но теперь мне было гораздо лучше. Через минуту, решив, что я заснула, опять услышала шипящий от злобы голос Мари.

— У тебя, что ума не хватило напоить её?! Видел, она совсем без сил!

— Да... — растерянно отозвался оппонент, — но она и без этого промокла насквозь.

Ой, я совсем забыла, что кроме Мариони в палатке все это время находился ещё кто-то. Но он не из моих парней — посторонний. Хотя голос до боли знаком... не в силах побороть любопытство, я приоткрыла левый глаз, и из-за спины Мари постаралась рассмотреть незнакомца. Незнакомец! В дверях палатки стоял Аник! Нет, не бригадир Зирьярдяр, каким я привыкла видеть его последнее время, а именно Аник — смуглый черноглазый мужчина с длинными, иссиня-черными локонами. Некогда крахмальная и белоснежная рубашка, стала теперь грязной и порядком изодранной. Расплывшиеся капли крови на левом рукаве и груди напомнили мне, что недавно был бой. И он стал тяжелым испытанием не только для меня, но и для видавших виды вояк — таких как бригадир, к примеру. Но сомнений нет, я вижу Аниккоавиля Зирьярдяра. А мой приятель Мариони ругается с ним, словно с давним другом... или врагом... И когда, интересно они успели настолько близко сойтись, что перешли на "Ты"?

— Мари...

Спорящие замолчали и оба устремили на меня взволнованные взгляды.

— Мари, прекратите ругаться, — прошептала я, чувствуя, что рановато заговорила. — Со мной все будет хорошо... завтра... Ещё воды, можно?

На этот раз Аник оказался первым. Он помог мне привстать и подал воды. Он волновался, я догадалась об этом по дрожащим пальцам, которые крепко сжимали стакан.

— Ещё... ещё...

— Это третий? — опасливо обернулся к Мари, но тот кивнул

— Она очень слаба. Вода ей необходима. Жаль, что на дворе ночь, да и дождь холодный.

— Хватит! — я упала на подушку, ощущая, что в тело понемногу возвращается жизнь.

— Теперь отдыхай.

Аник хотел уйти, но я ухватила его за рукав и, переводя взгляд с него на Мариони, засыпала парней вопросами

— Как бой закончился? Что с моими ребятами? Ой, да вы совсем промокли!

— Ожила! — Мари звонко рассмеялся, и я догадалась, что у него камень упал с души. Так он за меня переживал, — наши — в порядке. Правда, я не видел Леона. Но ребята сказали, что ты отправила его в хижину с ранеными.

— Да, — промямлила я, начиная вспоминать события прошедшего дня. — Он был слаб, и я приказала ему возвращаться домой. Да и раненых солдат нужно было кому-то сопровождать. Каков исход битвы?

— Все хорошо, — вмешался Аник.

Я чувствовала, что он смотрит на меня, и старалась отвести глаза, только бы не встретится с ним взглядами. Представляю, что он сейчас обо мне думает. Видок у девицы ещё тот!

— Враг разбит и почти полностью уничтожен. Город спасен. Твой друг, — он нарочно сделал ударение, чтобы задеть меня и Мари. — Подоспел вовремя и предупредил об опасности. Иначе, могло быть все иначе...

— Но, все закончилось, и не будем об этом, — произнесла я, чувствуя, что краснею от пристального взгляда мужчины. Как бы отвлечь Аника от моей персоны? — Вам нужно сейчас же переодеться. Есть во что? А мокрую одежду высушить!

Мужчины переглянулись между собой и бригадир кивнул.

— Идем.

Едва они покинула территорию палатки, как их споры возобновились.

— Ты, что, не мог её в своем шатре разместить? Там хотя бы, огонь можно развести и согреть её, — злобно ворчал Мариони, плотнее прикрывая тканевый полог палатки.

— Он занят ранеными, — сконфуженно ответил бригадир. — В медчасти все переполнено. Я подумал, что там пострадавшим будет лучше.

Мариони виновато мыкнул и согласился, что решение Аника было верным. Я мысленно улыбнулась, радуясь тому, что парни смогли хотя бы в чем-то прийти к согласию.

Мужские голоса стали удаляться, пока совсем не стихли, растворившись в ночной зыбкой тишине. Оставшись в одиночестве, я смогла, наконец, вздохнуть полной грудью. Боль, боль в горле, да и во всем теле не мешала мне сейчас. Напротив, она отвлекала от ноющей боли в груди. Все то, что я так долго пыталась подавить в себе и запрятать в самые дальние уголки души. Все, что я скрывала от себя и окружающих. Все это вырвалось наружу, стало ещё более сильным, чем раньше. Хватило одного только взгляда на НЕГО, и его взгляда...

* * *

Я задремала, убаюканная собственными фантазиями, купаясь в теплых и радужных воспоминаниях. Мой сон был долгим и исцеляющим. Конечно, душевные раны он излечить был не в силах, но о моем физическом состоянии после пробуждения можно было не волноваться. Солнечное утро щедро одаривало природу теплом и светом, словно просило прощения за вчерашний день.

Поспешно откинув тонкое колючее солдатское одеяло, я сползла с топчана. Ничего себе — одежонка! На мне оказалось солдатское нижнее белье — белоснежные холщовые широченные штаны и такая же широкая, ползающая с плеч рубаха. Наверное, мой размерчик не нашелся. Н-да, в таком виде не пощеголяешь. И что, прикажете, сидеть здесь, пока какой-нибудь любопытный солдатик не заявится?! Я осмотрела палатку — никакой одежды. Придется создать её самостоятельно, если получится, конечно.

О-о-о! Как я не люблю себя, когда я беспомощная и неловкая. Что говорить — к своим возможностям привыкаешь. И когда случается так, что воспользоваться ими не удается, вот в этот момент и разгорается чувство искренней неприязни к себе и недовольства.

Я злобно выругалась на саму себя и свою немощность. Попытка сотворить для себя одежду — не какое-нибудь навороченное бальное платье, а самый обычный дорожный костюм, с треском провалилась. Я ничего не смогла сделать! Потерянные вчера в бою силы ещё не восстановились. Любопытно только, отчего я никак не припомню, в каком месте, и при каких условиях я их подрастеряла. Ничего — как корова языком слизала.

Я прекратила бессмысленные старания создать себе хоть какую-нибудь одежонку, и прошлась по палатке. Где он запропастился, этот разгильдяй — Мариони? Пусть только явится — задам парню по первое число. Тоже мне — помощник нашелся! Мысленно браня приятеля, я обогнула топчан и замерла на месте, на табурете у дальней стенки палатки лежали мои вещи. Не приготовленное для меня солдатское обмундирование, а именно мои! Все чистое и выглаженное — аккуратной стопочкой. Не веря своим глазам, подхватила жилет, рубашку. Вид у них, будто только что из магазина. Но я отчетливо помнила, как, зацепившись за сук в лесу, располосовала рукав рубашки от плеча и до запястья. А жилет — он был испачкан кровью Леона. Ничего. Даже сапоги, насквозь промокшие от вчерашнего дождя, имели первоклассный вид.

Радостно взвизгнув от мысли, что не придется выбегать на обозрение солдат в нательном белье, я принялась быстренько переодеваться. Но на место одной проблемы, в голову пробралась следующая. Чьих рук это дело? Хотя, ответ на вопрос напрашивался сам собой, и я знала его. Аниккоавиль Зирьярдяр — он снял с меня мокрые вещи и вычистил их. А что, ему не сложно. Я всегда так поступаю с одеждой Мари, чтобы избавить парня от каждодневной стирки. Да, но... Сначала их нужно было с меня снять!.. Глянула на себя, стоящую в палатке без штанов и обомлела. Их моих личных вещей на мне оставались только хлопковые панталоны. Я даже не удосужилась под рубашку что-то надеть — ни к чему было... Ах он... распущенный и бесстыдный бабник! Он думает, что может всех раздевать, когда ему заблагорассудится и руками лапать! Нет, я не из тех девиц, что прибегают к нему в шатер! Ну, я сейчас только оденусь, и задам этому бригадиру!

От негодования и спешки, пальцы никак не хотели слушаться, и пуговички нахально не попадали в петли. Но я упорнее любого, и скоро смогла принять свой прежний облик. Пристукнула каблучками сапог и осмотрелась. Рядом с табуретом обнаружила свой лук с пустым колчаном и эльфийский меч — подарок Дайли. Какая удача! А я уж переживала, что растеряла в бою все свое оружие. Даже драгоценный флакончик с настоем лигардинии на месте — лежит себе преспокойно в боковом кармашке жилета. Жаль, что снадобья осталось — на донышке. Но мне хватит.

Я вылила скудные остатки настоя в стакан с водой, которая тут же окрасилась в нежный розовый цвет, и выпила. По телу тут же разлилась приятная теплота, сменяющаяся нарастающими волнами энергии. Не зря говорят, что это лекарство от ста болезней. Ну, сто — ни сто, а средство и в самом деле чудодейственное.

Выпила попутно ещё пяток стаканчиков водицы, и с чувством глубокого удовлетворения отставила стакан в сторону. Все, теперь я готова выбраться наружу. Эх, мне бы ещё зеркало. Но видно это в солдатских палатках не предусмотрено. Я кое-как пригладила волосы, с ужасом представляя свой вид, и вышла наружу. Солнце приветливо подмигнуло мне огромным глазом, заставляя прищуриться и прикрыть ладонью лицо. Повернулась на шум голосов и увидела любопытную для меня, не искушенной в армейской жизни женщины, картину. Солдаты в одних нательных рубашках, расселись на поляне и занимались кто чем. Некоторые латали одежду. Другие — чистили и правили оружие. Третьи — начищали до блеска сапоги. На краю поляны я заметила импровизированную прачечную. Здесь же — и передвижная цирюльня. Что ж жизнь идет своим чередом. Один вопросик, где среди огромного количества мужиков, я разыщу своих подчиненных? Покричать, может быть? Нет, не стоит, поднимут на смех, да ещё и улюлюкать начнут.

* * *

Мариони оказался намного ближе, чем я могла представить. Он сидел сразу за палаткой и прилаживал к заготовкам для стрел оперение. Правда я не сразу признала в молодом мужчине в белоснежной батистовой рубашке и сатиновых штанах, моего друга. Но он поднял голову, услышав шум у входа, и заметил меня. Отложил работу в сторону и, широко открыто улыбнувшись, вскочил на встречу.

— Нора! Как ты? Ожила?

— Как видишь.

Он радостно схватил меня в охапку, обнимая, шептал, как он испугался, когда обнаружил меня ночью в таком ужасном состоянии. Я тоже была рада видеть парня целым и невредимым, в чем и призналась. Но, обмен любезностями кончился, и я оттолкнула парня подальше.

— А ты, прямо придворный франт! — покачала головой, любуясь приятелем. Надо же — хорошая рубашка с ажурным крахмальным воротничком и такими же манжетами — и простой деревенский паренек превратился в настоящего кавалера. Ему бы ещё волосы уложить по последней моде и... — Красавец!

— Нравится? — он широко развел руки и продемонстрировал свою одежду со всех сторон. — Это мне Аник... — запнулся на полуслове и, сконфуженно глянув на меня, поправился, — ...бригадир поделился со мной сухой одеждой.

— Неужели? — пробурчала я. — понимая, что так и должно было случиться. А же сама отправила их ночью переодеваться. — И где он? — прищурившись, поинтересовалась я. Вспомнила, что хотела высказать ему кое-что...

Мари задумался, вспоминая что-то.

— Всю ночь он помогал лекарям с ранеными. А теперь спит вон в той палатке — Мариони указал на ближайшую.

Спит? Вымотался за прошедший день. А тут ещё и бессонная ночь. Чувство жалости с мужчине, вспыхнуло в сердце и я вмиг позабыла о недавнем остром желании нахамить бригадиру. . Ой, что-то мне расхотелось ссорится с Аником. Лучше не буду я ему на глаза попадаться. Потихоньку смоемся домой, и все. Мысленно обвиняя себя в трусости и слабоволии, я все же решила сбежать.

— Мари, собери ребят, нам пора домой.

Поиски закончились с появлением у палатки Риса. Он весело напевал какую-то песенку, приплясывая на ходу, и чуть не сбил меня с ног. Несколько секунд молча осматривал внезапное препятствие, попавшееся на пути, но узнал. Вслед за недоверчивым взглядом последовала открытая радостная улыбка и громкий возглас

— Командир Норигринель Одель, отлично выглядите! А я уж думал, после вчерашнего Вы...

— Может перестанешь кривляться Рис, и перейдешь на "ты"? — улыбнулась ему, искренне радуясь, что вижу его целым и невредимым.

— Есть, командир! — бойко козырнул мне парень, и продолжил — думал после вчерашней схватки ты не скоро придешь в себя.

Я насторожилась и сделала попытку выудить сведения у юноши

— Не напомнишь, что произошло.

Но в этот момент явился Мариони и разочарованно развел руками. Ребят нигде не было

— Они ушли — услышала я слова Риса и недоверчиво уставилась на парня.

— Ваши ребята ушли сегодня на рассвете. Датилли решил, что ты встанешь на ноги не раньше, чем через несколько дней и поторопился домой. Остальные — поддержали его. Поутру вся группа ушла.

— Мы возвращаемся! И немедленно!

Глава 14.

Карета покачнулась на повороте и я, сильно ударившись о стойку, проснулась. Ойкнула от боли и вскинула испуганный взгляд на спутника. Аник читал книгу и казался полностью погруженным в это занятие, будто и не слышал моих диких воплей. Но я была готова поклясться, что секунду назад он смотрел на меня. Уверена в этом! Но, не пойман, не вор...

Я вновь сомкнула ресницы, но сон не возвращался. Вместо этого в туманную голову стали пробираться мысли-воспоминания.

Буквально пару дней назад я и представить не могла, что окажусь в такой ситуации. Путешествие с бригадиром Зирьярдяром в столицу...

На следующее утро после битвы, очнувшись в армейском лагере и чуть оклемавшись, я сразу же трусливо сбежала. Боясь (что скрывать, если это так и есть) разговора с бригадиром. Он был неизбежен — сомневаться не приходилось. Пока Аник, утомленный трудным днем и такой же тяжелой ночью, безмятежно спал в какой-то солдатской палатке, мы с Мариони торопливо покинули пределы лагеря.

Рис вызвался сопровождать нас. Меня удивило, что паренек принял это решение самостоятельно, не спросивши разрешения у командира. Но он только отмахнулся от моих осторожных намеков и пояснил, что сегодня у солдат выходной и его вряд ли кто хватится.

— В случае чего, я отверчусь! — весело добавил он и повернул на тайную тропинку. Я пожала плечами, не понимая такого вольного поведения нашего нового друга, но спорить не стала. Рис, как ни в чем не бывало, шагал по тропинке. Видимо, солнечное утро, придавало юноше настроения. Он, без умолка, болтал, делясь впечатлениями о погоде, природе и вчерашнем бое. Последнее меня интересовало больше всего, и я принялась расспрашивать солдата о деталях. Он безмятежно улыбнулся, удивляясь, как я могла не запомнить подробностей боя, и кратенько пересказал события последнего дня. Оказалось, я вела себя геройски. Битва, по словам Риса, была выиграна благодаря моим безрассудным выходкам.

— Ты дралась, как зверь! — в глазах паренька светился блеск восхищения и восторга.

Оказалось, мы с ребятами с ходу ворвались в бой, и как раз вовремя. Силы были неравны, и солдатам приходилось держаться из последних сил. Я выпустила на врага один за другим десяток огненных шаров, порядком нарушив их строй. В рядах неприятеля началась паника.

— Этого они от нас не ожидали! — воскликнул Рис, оборачиваясь на ходу.

— Но ведь в армии служат маги, — удивилась я словам Риса. — Я видела вспышки от файеров.

— Да-а-а, — протянул юноша и задумался, — но они не принимают участия в боях. Состоят при командовании

— Для чего? — не понимала я.

— Предсказывают исход боя. Дают рекомендации по планированию диспозиций и расстановке сил.

— Теоретики, одним словом, — сделал выводы Мариони и иронично хмыкнул, когда Рис кивнул в знак согласия.

— Кроме нашего бригадира ещё только один маг принимал участие в битве. Но он состоит при правом фланге. Возможно, его огненные шары вы видели.

— Да, наверное, — согласилась я, и потребовала продолжения рассказа.

Рис не заставил себя долго ждать. Он, от природы был ужасным болтуном. Увидев в нас благодарных слушателей, решил выдать по полной. Настолько подробно, как только позволило ему активное участие в битве, он пересказывал мне мои выходки. Оказалось, что я не ограничилась разгромом основных сил противника. Солдаты, почувствовав сильную поддержку в моем лице, воспряли духом, и с новыми силами бросились на врага. Браасов, по словам Риса, напугать было не так просто, как их соратников по оружию. Они не стали бездумно драпать к реке, а сплотились, и двинулись на солдат, не обращая внимания на горящую вокруг траву.

— "Их численность более, чем втрое превосходит нашу. Если они решили драться насмерть, то нам придется туго!" — вот какая мысль пришла мне в голову, при виде зверских лиц врагов, — сказал Рис, морщась от неприятных воспоминаний. — Но ты, командир, спасла всех нас.

— Да, и что же такого я совершила?

— Устроила так, что браасов просто-напросто смыло водой! — юноша подпрыгнул на месте и отчаянно жестикулируя, принялся пересказывать мне мои действия. Оказывается, я приказала солдатам отступить (надо же, они меня послушались), и, подпустив врага поближе, выплеснула на них, неизвестно откуда появившуюся волну воды.

— Они закувыркались в воде, теряя равновесие, и с громкими криками понеслись к реке. Обычно спокойная и маловодная речушка вмиг вспенилась, вздымая одну за другой высокие волны, и поглотила браасов в своей глубине. А разбушевавшаяся стихия помчалась дальше вниз по течению. Говорят, что в речных водах вчера погибло немало варлоков и браасов.

— Ух ты! — воскликнул Мариони и присвистнул от удивления. — Хотел бы я на это посмотреть!

— А ты где был? — похоже, я вообще ничего не знаю о вчерашних происшествиях.

И тут Мариони замкнулся. Неловко хмыкнув, он уткнулся глазами в землю и нехотя буркнул, что всего лишь выполнял мое же поручение. Верно, я отправила парня в армейский лагерь, чтобы предупредить бригадира об опасности нападения на Парванс. Но что было после того, как Мари исчез из вида, оставив меня в горах?

Ясного и полного ответа от друга я так и не получила. В нескольких словах он рассказал, что по моему приказу добрался до лагеря, разыскал Зирьярдяра и выложил ему все, что знал о последних передвижениях варлоков. Тот, обдумал ситуацию, и отправил в Парванс гонца, в надежде, что новость не станет запоздалой. Мариони хотел возвратиться назад и присоединиться к нам, но новая атака браасов, которые провали оборону, смешала все карты. Парень остался с Аником.

При этом известии я почувствовала острый укол ревности, будто меня предали. Но, в конечном итоге, сейчас Мариони рядом со мной и мы вместе возвращаемся в родной лес, а бригадир... он все дальше и дальше...

Пока мы пробирались через выжженную степь, где специальное подразделение солдат занималось захоронением погибших, Рис опять ударился в воспоминания. Сказал, что после выплеска воды я обессилела настолько, что не могла держаться на ногах, и потеряла сознание. Слушая, мне пришлось постараться, чтобы не оторвать голову нахальному пареньку, когда он бестолково изобразил меня, валяющуюся без чувств, среди всего этого кошмара. Если прибавить к этому его слишком уж богатую фантазию, элементы которой он не решился огласить вслух, но кое-что я явственно разглядела в его мыслях, то... Что? Решил, что я мертва? Какой кошмар!

Но в этот момент на смену трагическим картинкам в его воспоминаниях, пришли другие — из тумана возник Аник. Он накричал на причитающего у моего бесчувственного тела паренька, и, подхватив меня на руки, куда-то понес. Я с трудом сглотнула застрявший в горле ком, и поинтересовалась.

— А что было после?

Ответ знала, но хотелось услышать. Рис ответил, что бригадир, появившийся как нельзя кстати, поднял меня на руки и отнес в лагерь.

— Это же несколько километров? — ошарашено воскликнула я. Юноша только развел руками, не найдя слов.

Так, значит, Аник спас меня. Теперь стало понятно, почему именно он оказался рядом с Мариони у моей палатки. Стал понятен и их спор прошлой ночью — Мари появился там позже. Но почему же, я ничего не помню?

* * *

Не слушая больше болтовню Риса, я принялась копаться в дальних уголках подсознания, в надежде что-нибудь, да найти. Кажется, есть! Понемногу из тумана стали проявляться кое-какие воспоминания, вернее голос... знакомый голос, который шептал мне

— Отдыхай милая, все закончилось. Главное, ты жива.

При этом, я вскрикнула и дернулась, пытаясь вырваться из его рук. Возможно, я все ещё дралась с врагами, не осознавая, что все позади. Как наяву, ощутила, как с меня осторожно снимают мокрую, изорванную одежду, тихо шепча... эльфийские заклинания. Он хотел исцелить меня от ран, как физических, так и душевных. Тело наполнилось покоем и блаженством, будто я попала на небеса. Незаметно воспоминания стали расплывчатыми — я погружалась в глубокий спокойный сон, с трудом различая нежное прикосновение прохладных рук мужчины и слова:

— Пусть кошмары сего дня уйдут из твоей памяти, не причиняя тебе больше страданий...

Теперь все стало на свои места. Следы вчерашнего дня стерли из моей памяти, в надежде, что это облегчит мою жизнь. Аник, Аниккоавиль Зирьярдяр хотел оградить меня от кошмарных воспоминаний. Значит ли это, что он беспокоится за меня? Если да, то почему? Чувствует ли он ещё что-то по отношению ко мне, или этот шаг объясняется чувством вины, и не более?..

Из полуопущенных ресниц я наблюдала за Аником, который небрежно развалившись на сиденье, с интересом читал книгу, и гадала, каков он, правильный ответ на мои вопросы. От неопределенности голова пошла кругом, и я отодвинула размышления до лучших времен.

... Три дня назад я получила письмо от Аника с настоятельной просьбой отправиться вместе с ним в столицу. Коротенькая записка, которую принес Рис, сообщала мне о решении бригадира. Я должна принять приглашение короля и явиться на торжественный прием, посвященный удачному исходу битвы. Должна! И это, похоже, не обсуждается!

— И не подумаю! — воскликнула я, комкая бумагу.

Мариони осуждающе покачал головой, а, когда я рявкнула на него, покрутил пальцем у виска.

— Ты подставишь бригадира, если откажешься от поездки. Да и король будет не в восторге.

— С чего это?

— Может, хватит уже нам изображать из себя бунтовщиков и пришло время одуматься?

Я стихла, понимая, что Мари отчасти прав. Хватит уже этой безалаберной жизни, пора и за ум взяться. С другой стороны, я догадывалась, почему мой друг принял позицию бригадира. С недавнего времени, он стал по-другому смотреть на него, и я знала, почему. Нет, об этом не говорилось открыто. Но Рис, будучи жутким болтуном, был также не сдержан и на мысли. Видимо, Мариони, поделившись с юношей, взял с него клятву, не рассказывать мне о случившемся, но думать об этом, ему запретить было нельзя. Так я узнала, что Аниккоавиль спас моего друга от верной смерти. Мари серьезно ранили в бою — меч врага вошел глубоко в тело, чуть не пронзив сердце. Не будь рядом Аника, не видать бы мне сейчас этих веселых лучезарных глаз... Маг залечил раны Мариони, вернул ему силы и жизненную энергию. Конечно, для этого потребовалось время. Поэтому, Мари появился у палатки только ночью, когда пришел в себя. Что ж, теперь я вдвойне обязана магу: за мою жизнь и за жизнь моего друга...

И вот я еду в столицу, да ещё и вдвоем с Аником. Согласившись на путешествие, я упросила Мариони стать моим сопровождающим. Он недовольно наморщил лоб, но согласился. Вещей у меня было не много — за годы жизни в лесу приличным гардеробом я так и не обзавелась. Перекинула через плечо походную сумку, и, отдав последние распоряжения Гвидо, который остался за старшего, скрепя сердце, шагнула на лесную тропу. Не слишком ли часто я стала появляться в армейском лагере? Мариони молча шел позади, не обременяя меня болтовней. В последние дни он сильно изменился — стал серьезнее и рассудительнее, наверное, взрослеет.

* * *

Чтобы к вечеру добраться до столицы, нам пришлось выехать рано утром. Мари разбудил меня ещё на рассвете. Да, забыла сказать, что для ночлега бригадир хотел предоставить мне свой шатер, но я категорически отказалась, дико закричав

— Не-е-ет! Ни за что!

Ещё не хватало, чтобы я спала там же, где и он, с этой...

Аник вздрогнул и отшатнулся от меня. А Мари, стоящий рядом, обнял меня за плечи и объяснил

— Нервная стала в последнее время. Это от усталости, наверное...

В конечном итоге, меня разместили в той же палатке, где и в прошлый раз. Неказистое местечко, но зато знакомое...

— Прошу — официальным тоном произнес Аник, распахивая передо мной дверцу кареты.

Я забралась внутрь, еле справляясь с дрожью в коленях. Неужели мне придется целый день провести рядом с ним? Совсем близко. Хорошо, что я догадалась захватить с собой Мариони.

Мари подвел меня, и очень сильно. Он категорически отказался ехать в карете, заявив, что теснота и закрытое пространство не для него. Не дожидаясь, пока я стану протестовать, ловко вскочил на облучок и уселся рядом с кучером. А скамью против меня занял... Аниккоавиль. Он не спеша захлопнул дверцу, расправил сбившуюся занавеску и приказал трогаться.

Минута, другая... Постепенно я стала осваиваться в общем пространстве с... мужчиной. Отложила сумку на другой край скамьи и уселась поудобнее. Аник в мою сторону не смотрел, и мне стало легче. Может быть, эта поездка будет не такой уж кошмарной, как я себе напридумала.

С волнением про себя замечала, что не так уж и злюсь на него. Место обиды и ненависти заняло теперь чувство благодарности. Во-первых, я была благодарна Анику за спасение. Но было ещё кое-что: он не взял в поездку свою пассию. Поначалу я не сомневалась, что та миловидная девушка пожелает прокатиться в столицу — любая каждая на её месте всенепременно бы захотела. "Вряд ли он откажет любимой женщине", — решила я, обдумывая такой вариант развития событий, и ужаснулась. Не хватало ещё, чтобы я всю дорогу наблюдала за тем, как дамочка вешается ему на шею. Б-р-р-р! Поэтому я с замиранием в сердце ожидала, когда начнут грузить многочисленные чемоданы и шляпные коробки... Этого не случилось. Оказалось, что моя походная сумка — единственный багаж в этом путешествии. Бригадир с собой почему-то вещей не захватил. Так и подмывало уточнить, почему же, но я сдерживалась, как могла.

Немного понаблюдала за проплывающей мимо природой, которая в утреннем сумраке казалась таинственной, как из старинных легенд о сказочных существах. Тишину нарушало только размеренно поскрипывание колес, да монотонный гул голосов снаружи — Мариони быстро нашел общий язык с кучером. Хорошо, что я научила его, да и остальных ребят из команды, разъясняться на наречии нариентов. Это облегчило им общение с солдатами, в бою. А теперь очень поможет Мари, когда мы приедем в столицу. Иначе он бы чувствовал себя белой вороной среди горожан, общающихся исключительно на нари.

Но Мариони — он справится. Этот совсем не глупый паренек и очень настойчивый, обязательно добивается всего, чего пожелает. А планы у моего приятеля грандиозные. Начнем с того, что он мечтает в будущем разыскать свою мать, если она жива, конечно. Если же это не удастся, то хотя бы родственников по материнской линии. Как? Ума не приложу, но если потребуется моя помощь, то я готова.

Утренний полумрак, размышления и тишина сделали свое дело. Сама не заметила, как задремала, убаюканная размеренным покачиванием кареты.

* * *

А теперь за окном уже давно был белый день, и солнце, посмеиваясь, заглядывало сквозь задернутые шторки. Аник оторвал, наконец, взгляд от книги и соизволил взглянуть на меня.

— Как поспала?

Я неопределенно покачала головой и нахмурила брови.

— Может, остановимся и передохнем?

Не дожидаясь моего ответа, он выглянул в окно, определяя наше местонахождение, и приказал кучеру остановиться у ближайшего постоялого двора. Через десять минут я смогла ступить, наконец, на твердую землю и с наслаждением потянулась, разминая затекшие косточки. Из небольшой избы выскочил средних лет мужчина в льняной деревенской рубахе и широких штанах в серо-черную полоску. Он любезно улыбнулся, предлагая нам номера для отдыха и конюшню для лошадей. От номеров Аник вежливо отказался, ответив, что мы хотим только немного отдохнуть.

— Обед? — сладко улыбаясь, продолжал настаивать хозяин.

— Перекусим? — этот вопрос был адресован мне. Но я тут же, замотала головой и поспешно зашагала по тропинке к ближайшему леску. Страх остаться один на один с бригадиром за столом, накатил с новой силой. Боюсь, у меня кусок в горло не полезет. И с каких пор я стала такой трусливой? Наверное, с тех, когда поняла, что он не желает мне ничего плохого. Ни намека на прошлое, будто ничего не было. Он ведет себя так, словно мы с ним знакомы сто лет. Но, одновременно с этим, относится ко мне, как вещи...

Я остановилась в тени молоденькой березки, и стала наблюдать за происходящим у кареты. Аниккоавиль проводив меня непонимающим взглядом, подозвал к себе Мариони. Надо же, парень тут же бросился к нему. Я сжала кулаки от злости, но устояла на месте. Мари получил от Аника несколько монет и побежал в избу. Вернулся через пару минут с двумя большими пакетами. Один передал бригадиру, а другой — кучеру. Что в них? Но раздумывать было некогда, потому что юношу уже бежал к леску. Я рванула вглубь, делая вид, что увлечена созерцанием природной красоты.

— Нора-а-а! Нора! Нам пора.

Вздохнула и шагнула из тени. Да, он прав, хочешь, не хочешь, а ехать нужно. Король нас ждать не будет.

Оказалось, что в пакетах была еда. Небольшая фляжка с горячим чаем и несколько бутербродов. Аник заставил меня взять один, выудил неведомо откуда небольшой медный стаканчик и наполнил его чем.

— Ешь, дорога долгая.

Я покорно ухватила бутер и откусила. Вкус копченой ветчины и свежего хлеба мгновенно разбудил мой аппетит, и один бутерброд я умяла — сама не заметила как. Потянулась за другим и только тогда увидела, что Аник к еде не прикоснулся. Он с легкой улыбкой наблюдал за мной, держа в руках стаканчик с чаем.

— А ты почему не ешь?

Мужчина чуть наморщил нос и покачал головой. Ну, уж нет! Решительно отодвинула пакет с едой

— Тогда и я не буду!

Ход удался, и Аник согласился разделить со мной скромный завтрак... или обед. Скоро мы уже глупо хихикали с набитыми ртами, поглядывая друг на друга и по очереди, запивая бутеры чаем. Как все же легко и просто в его обществе. А мои страхи — это все придуманные мной глупости. И путь он уже не мой, но сейчас он рядом и я счастлива.

Глава 15.

Совсем скоро нам стали все чаще попадаться встречные экипажи, спешащие куда-то всадники, крестьянские тележки. Не в силах справиться с любопытством, я отодвинула краешек занавески и стала наблюдать за проезжающими. Надо же, только теперь поняла, насколько сильно отстала от жизни, болтаясь среди лесов и полей Тикарии. Аник придвинулся ближе к окну и распахнул занавеси.

— Вот и пригород Нариенты. Через час с небольшим будем на месте. Посмотри — он указал на виднеющийся вдалеке замок. — Загородная резиденция короля. Он раньше часто здесь бывал, но теперь почти не выбирается на природу.

— Какой он осторожный! — не удержавшись, съязвила я.

Мое мнение о короле и его семействе, сложившееся ещё во времена жизни в Шаркгорри, с годами мало изменилось. Сведения, которые я нашла в библиотеке, благодаря наводке одногруппника — демона Криспина Суэзрири, до сих пор волновали душу. Недоверие, если не сказать, презрение, которое я испытывала к королю раньше, теперь, только усилилось. А как иначе — бросить своих подданных в оккупации на долгие годы — разве это достойный шаг для главы государства? Жители Тикарии, и других, соседствующих с ней провинций, оказались именно в таком положении. Я в упор смотрела на спутника, пытаясь предугадать его реакцию на мое восклицание. Губы Аника чуть дрогнули, в ироничной усмешке

— Первое лицо страны должно всегда думать о своей безопасности.

Я поняла, что бригадир высказал общепринятое мнение, которое на самом деле кардинально отличается от его собственного, и не стала развивать тему. Зачем говорить о вещах, которые обоим неприятны. Высунулась в окно в надежде получше разглядеть окрестности. Природа в здешних местах мало чем отличалась от местечка, где я выросла. Те же дубы и вязы вдоль дороги. От дуновения ветерка, они негромко шумели, словно перешептывались между собой, и махали нам вслед длинными раскидистыми ветвями.

* * *

Не прошло и четверти часа, как на горизонте появились первые домики столицы. Окраина мало чем отличались от других городов. Но Аник заверил меня, что столица красоты неописуемой.

— Город тебе понравится, — произнес Аник, заглядывая из-за моей спины на проплывающие мимо дома.

Я кивнула в ответ и замерла в предвкушении чего-то нового.

Мужчина оказался прав. Чем дальше въезжали мы вглубь города, тем краше и значительнее становились строения. Колеса кареты монотонно стучали по мостовой, заглушаемые уличным шумом проходящих мимо горожан и гамом снующих ребятишек. Один из них, позабыв об осторожности, бросился под ноги лошадям, убегая от погони. Более рослый и крепкий сорванец, кинул в мальчишку гнилую дыню, которая, не долетев до цели, упала и разлетелась на мелкие кусочки, прямо посреди улицы. Я отпрянула от окна, боясь оказать случайной целью нападения

— Вот хулиганы! — виновато глянула на бригадира, который подхватил меня под руки, и тем самым уберег от падения. Высунулся в окно, провожая убегающих мальчуганов полным укоризны и упрека взглядом.

— Здесь нужно быть осторожной. У местных шалопаев дикие нравы, — недовольно произнес он.

Карета медленно покачнулась, сворачивая с рыночной площади на центральную улицу.

— Сейчас увидишь самые красивые дома! — сказал Аник, освобождая мне местечко у окошка.

Сам он, видимо, бывал здесь часто и хорошо ориентировался. Почти каждый более или менее старинный особняк, по его словам, обладал собственной историей. Аник кратко пересказывал мне их, пока сама я, наполовину высунувшись их окошка, разглядывала здешние красоты. То и дело я бросала восхищенные вопли, жадно взирая на неширокие вымощенные улочки, которые в тусклых лучах послеобеденного солнца казались сказочным мирком. Казалось, что вот-вот дверь какого-нибудь особняка отворится, и на крылечке появится семейство гномов или великолепная пара эльфов.

— Очень красиво! — прошептала я, провожая взглядом трехэтажный особняк с массивными колоннами и необычной многоскатной крышей. — Там, по-моему, должны феечки какие-нибудь жить. На верхнем этаже и в мансарде! — хихикнула от собственных детских мыслей. Но Аник ответил вполне серьезно

— Ну, о феейках, проживающих в здешних домах, никаких сведений нет. А о том, что больше половины особняков в столице, особенно самые старые, построено руками эльфов и гномов, я точно знаю. В том числе и тот, который тебе понравился. Они строились не из обычного камня, а из особой горной породы — рианита. Это пористый материал — легкий и прочный. Вдобавок к этому, он хорошо поддается обработке и узорной резке. Рианит удерживает тепло зимой и дарит блаженную прохладу в летний зной. И ещё, — довольно улыбнулся, заметив, что я с интересом слушаю его рассказ, — эта горная порода обладает способностью незначительно, но все же изменять цвет в зависимости от погоды. В пасмурную погоду, они серебристо-серые. А в солнечную...

— Обалденного золотистого цвета! — закончила я за спутника фразу, провожая особняк восхищенным взглядом — Да, ты прав, красота неописуемая. А почему, строились? — поинтересовалась я. — Сейчас почему такие дома не строят? Разучились?

— Да нет — задумчиво произнес мужчина. — Но теперь прежние мастера-строители в столицу и носа не суют. Знаешь ли, есть такой негласный запрет...

— А-а-а, это о том, что чудесным народам вход в город закрыт? Знаю, знаю. И о том, что он действует уже не одно столетие. Но — взглянула на спутника — ведь во всех правилах есть исключения? Мы же с тобой здесь?

Аник откинулся на сиденье и мечтательно закинул руки за голову. При этом взгляд его был полон невообразимого удовлетворения и радости.

— Представляю, как тяжело дается королю это решение. Каждый раз, когда приходится приглашать нас, ну таких, как мы, — уточнил мужчина, — во дворец. Мне кажется, он очень страдает от неудобства.

— Или притворяется. Воображала, он ваш король! Ясно? — воскликнула, и махнула на парня рукой. — Вбили себе в голову, что попало, и сами в свои сказочки верят. Или делают вид, что верят. А ведь знаю, что на службе у короля состоит немало магов. И властитель государства не гнушается прибегать к их услугам. И ничего — жив!

Последние слова насторожили Аника. Он ухватил меня за плечи и повернул. Я оказалась в тесноватой карете, лицом к лицу мужчиной, так близко, что это могло показаться неприличным... Мне стало неловко и отчего-то душно...

— Нора, почему ты так категорична к королевской семье? Откуда такие обиды?

Я с большим трудом выкарабкалась из его цепкой хватки, отвечая что-то невнятное, вроде того: "У меня с ними свои счеты...", и поспешила закончить разговор. Дальнейшее любование городскими красотами проходило в полной тишине. Аник все ещё недоверчиво и подозрительно смотрел на меня. Или просто задумался о чем-то. А я отдыхала душой, созерцая великолепие здешний строений. После шумной рыночной площади, спокойствие улиц и торжественная тишина домов, успокаивала. Да, Аник был прав, говоря, что город мне понравится. Я влюбилась в Нариенту, с первого взгляда.

Карета замедлила ход, а вскоре и вовсе остановилась.

— Вот мы и приехали. Тяжелая поездка?

Неопределенно пожала плечами. Правду сказать, я ничуть не устала. Просидеть в безделье день напролет — от этого не устают. А тот факт, что мы с Аником не перегрызли друг друга ещё в лесах Тикарии, а благополучно добрались до Нариенты, и даже любезно беседуем, очень радовал. Неплохое начало для установления между нами дипломатических отношений. Мне это необходимо, хотя бы, потому что во дворец мне предстоит пойти впервые в жизни, а Аник там частый гость. Хотя бы поэтому...

— Приехали?

Голос Аника был на редкость спокойным. Во мне же все затрепетало.

— Уже? Мы у королевского дворца? Силы небесные, я ужасно выгляжу. Может быть, нужно было бы сначала привести себя в порядок?

Только теперь до меня дошло, что мой костюм совсем не подходит для визита к королю. Представляю, какими взглядами меня станут провожать расфуфыренные придворные дамы и их кавалеры. А Аник, да он просто умрет со стыда от того, что привез во дворец такую оборванку!

Я уже начинала паниковать от собственных мыслей, когда подняла глаза и поймала на себе мягкий и спокойный взгляд спутника.

— Нора, не волнуйся. Во дворец мы поедем чуть позже. А сейчас как раз сможем отдохнуть и привести себя в порядок. Бал вечером

Я машинально кивнула, хватаясь за сумку, и только потом поняла смысл последних слов. Шарахнулась назад от распахнутой дверцы и вжалась в угол кареты.

— Бал?!

* * *

Из кареты я выбиралась, точнее, меня вытаскивали, очень долго. Страх, внезапно овладевший мной, сковал ноги, руки, и из взрослого человека, я вмиг превратилась в ребенка, который боится чего-то нового и предпочитает спрятаться от неизвестности под кроватью. За неимением кровати решила спрятаться в карете. Все же я там почти целый день провела и свыклась. Но Аник терпеливо пытался мне объяснить, что из кареты выйти и подняться вместе с ним в дом, мне все равно придется. Я отчаянно мотала головой и отбивалась, глубже забираясь внутрь. До сих пор не могла поверить, что меня так ловко провели — обманули, и кто — Аник! В очередной раз. На помощь бригадиру пришел Мариони. Он бесцеремонно отодвинул мужчину в сторону, ухватил меня за руку так крепко, что я завыла от боли, и вытащил наружу.

— Нора, мне за тебя стыдно! Капризничаешь, как маленькая девочка. Забыла, что ты самая храбрая и ловкая. Забыла, как ты разобралась с полчищами грифонов и целой армией врагов.

С этими словами, он немного ослабил хватку, и я чуть не упала под колеса коляски. Стояла, потирая ноющую руку, и исподлобья поглядывала на окружающих меня мужиков. Придумали тоже, над беззащитной женщиной измываться. Да я сама-то — хороша! Дура, что тут скажешь. На глазах у всех принялась прятаться и трусить. Чего я, собственно говоря, испугалась? Боюсь показаться на глаза королю? Почему? И пускай я не такая расфуфыренная, как он и его придворные дамы. Зато я смогу в случае чего за себя постоять, а те накрахмаленные красотки при малейшей опасности предпочитают глазки закатывать и в обморок падать...

После таких мысленных рассуждений мое мнение о бале переменилось. Если нельзя отвертеться, то нужно предстать во всем цвете. Я решительно тряхнула головой, не обращая внимания, что при этом моя шевелюра стала ещё более растрепанной, и заявила.

— В таком случае, уважаемые... — перевела взгляд с одного на другого. — Мне срочно нужно к портному, или... не знаю, где можно в этом городе быстренько раздобыть платье.

В ответ я услышала только тишину. Другими словами, ответить мне не пожелали. Мариони в недоумении уставился на меня и развел руками. Оно и понятно, откуда парню знать, где здесь магазины одежды или модистки. Но вот Аник отчего-то тоже молчал. Хотя нет, он что-то пробормотал себе под нос, кажется, иронично передразнивал меня. Вытащил из кареты мою сумку, сунул мне в руки и, не вдаваясь в объяснения, указал кивком головы направление.

— Вперед!

Подняла глаза, и прямо перед собой увидела широкие мраморные ступени огромного овального крыльца, которые вели к дверям потрясающе красивого особняка. Возможно, он не был таким шикарным, как некоторые, из тех, которые мы миновали по пути, но впечатление на меня произвел огромное. Помню, как я впервые увидела дом Виллеонисов! Обалденно! Но это совсем другое — дом не поражал своей богатой отделкой или массой украшений. Нет — он притягивал к себе чем-то другим. Этого не опишешь, это чувствуется. В здании присутствовала особая энергетика — внутренняя сила, манящая к себе, притягивающая, что ли.

— Ну, что застыла? Идем. Нас уже ждут. Сейчас немного отдохнем, а после я отвезу тебя, куда пожелаешь.

Аник протянул мне руку, и мне пришлось опереться на неё, потому что, из-за недавнего волнения, в ногах стояла дрожь. "Нечего сказать, диковата, ты, подружка", — упрекнула я себя за недостойное поведение. — "Что обо мне могут подумать окружающие?"

Дверь мягко подалась вперед, и мы оказались внутри. Широкий просторный холл приветствовал нас неярким светом фосфорических светильников, встроенных в стенах, и на потолке. Я, по-детски задрала голову, разглядывая потолочные фрески — чудесные сказочные узоры. Голова закружилась, и я опять ухватилась за руку спутника. Хорошо, что Аник терпелив, и готов выносить мои детские выходки. Ну и ладно, пусть потерпит, я здесь всего на пару дней.

Любование обстановкой и настенными пейзажами прервали негромкие шаркающие шаги. Невысокая полноватая женщина торопливо выбежала из боковой двери и бросилась на шею Аника, что-то лепеча на незнакомом мне языке. Он обрадовался встрече ничуть не меньше, открыто улыбнулся женщине и крепко обнял. Я с любопытством поглядывала на странную картину, раздумывая, кем приходится эта женщина. На хозяйку дома она не похожа — слишком неказисто одета для такого особняка. Скорее всего — служанка. Но, в таком случае, к чему такие нежности? Наверное, хозяева дома — близкие друзья Аника и он давно знаком с ней.

Аник, к моему удивлению, легко общался на чужом для меня языке. Они понимали друг друга, словно говорили на нари. Надо же!

Взаимные приветствия и нежные объятья, наконец-то закончились. И мужчина, указав на меня, что-то сказал. Женщина критически оглядела меня, отчего мурашки пробежали по спине, кивнула мне в знак приветствия и поспешила к мраморной лестнице, ведущей на второй этаж.

— Идем, Нора, Ивен покажет тебе комнату. Сможешь отдохнуть и ... там огромная ванна... — добавил он после паузы, акцентируя на этом внимание. Кажется и он понял. Что я без воды долго не могу.

— Правда? Это было бы кстати! — поездка, и это я стала ощущать, только, теперь, вымотала меня. Окунуться в прохладную воду и немного расслабиться, об этом я могла только мечтать.

Аник довел меня до комнаты, и предупредительно склонившись в знак уважения, повернул ручку. За дверью оказалась просторная спальня с огромной кроватью, парой стульев, туалетным столиком и большим гардеробным шкафом. Ничего себе! И эти апартаменты для меня?! Обалдеть!

Я бросила на стоящий рядом стул свою сумку и поспешила на поиски комнаты для умываний. Где-то там должна быть, если верить словам бригадира, ванна.

А вот и она. Мне даже показалось, что это больше напоминало бассейн. Голубая кафельная плитка, полностью покрывающая овальное дно и стены бассейна, придавала воде характерный оттенок. Руки Ивен, ловко сновали в маленьком шкафчике, уставленном различными флакончиками с ароматными солями, пенками и маслами для массажа.

Я выбрала пену с ароматом ландыша, и, не скупясь, вылила содержимое бутылочки в воду. Взвизгнула, в предвкушении близкого наслаждения, скинула с себя запыленную одежду, и несмело шагнула на ступеньку вниз. Коснулась пальцами воды — теплая! Через миг, с громкими воплями, я уже барахталась в воде, млея от счастья. Вода, вот что мне сейчас по-настоящему необходимо! Вдоволь накувыркавшись, легла на спину и закрыла глаза. Как хорошо! Повезло хозяевам, — такой шикарный дом. Интересно, какие они? Наверное, это хорошие знакомые Аниккоавиля. Или даже родственники. Хотя, вряд ли. Насколько я помню, вся родня у него в горах... Внезапное воспоминание разбудило в сердце тревогу — получается ли у Аника бороться с дремлющим внутри троллем или тот все же сумел вырваться наружу? Думаю, что получается, иначе как объяснить, что Аник по-прежнему принимает облик эльфа. Довольно симпатичного, кстати...

Сама не заметила, как задремала. Мне снилась неширокая речушка, щедро украшенная водяными лилиями и кувшинками. Я помнила это местечко — неподалеку от приюта, где мы с приятелями любили резвиться. Какие славные были денечки...

Негромкий хлопок какой-то двери вырвал меня из сладостного сна в тревожную реальность. Я не могла вспомнить, закрыла ли дверь, перед тем, как забраться в бассейн. Испуганно метнулась к выходу, но меня опередили. На пороге появилась та самая дородная дама, которая так ласково приняла Аника, и так подозрительно разглядывала меня. Тогда, да и сейчас. Хотя, теперь она, кажется, была немного радушнее. С лукавинкой во взгляде смотрела на меня, прячущуюся за клубами пены, и чему-то улыбалась.

— Вы, здесь хозяйка? — спросила я, чтобы нарушить затянувшееся молчание, но ответа не получила. Вместо этого, женщина развернула огромное мохнатое полотенце и кивнула мне, приглашая выйти. Значит, пора.

* * *

Я на ходу вытирала волосы, шлепая из ванной в спальню. Так не хочется опять надевать потрепанную одежду! Но нам нужно как можно скорее ехать за платьем. Как там зовут эту женщину? Ивен!

— Ивен! Не подскажете...

Взгляд упал на кровать — какая-то большая коробка. Кажется, она лежала там и раньше, но час назад я не обратила на нее внимания. Одной рукой я придерживала полотенце, а другой — откинула крышку коробки... вскрикнула и поперхнулась, забыв слова. Платье, там лежало платье. Настоящее бальное платье! Нежный бирюзовый цвет, пышные юбки, украшенный шитьем корсет и рукава...

— О! — я боялась дотронуться до ткани, рассматривая платье на расстоянии.

— Ивен, это для меня?

Видимо, мои слова женщина все же понимала. Она кивнула в ответ и что-то сказала. Слов я не разобрала, но общий смысл до меня дошел. Мне пора одеваться. Ивен не дала мне возможности проявить самостоятельность и кинулась помогать. Поначалу, мягкие и ловкие руки женщины бесцеремонно растерли меня полотенцем до сухости, быстро смазали тело каким-то ароматным маслом — какое благоухание! Я попыталась вырваться на свободу, но не тут-то было. Одного резкого слова женщины оказалось достаточно, чтобы я смирилась со своей участью, и предоставила ей возможность командовать.

Правду сказать, сама бы я не справилась. Одни только нижние юбки чего стоят. Да и корсет самостоятельно не затянула бы. Пока я ойкала и ворчала на моду и тех модниц, которые готовы истязать себя ради красоты, Ивен уверенно делала свое дело, не обращая внимания на мои стенания. В коробке помимо самого платья, лежали чулки из тончайшего шелка, и даже нижнее белье в цвет. Ничего себе!

Наконец, Ивен отошла на шаг и, критически оглядев меня, удовлетворенно кивнула. Я обрадовалась, что все закончилось, но не тут-то было. Меня усадили на стул, и женщина занялась моей прической. Её ловкие пальцы уверенно сновали среди моих спутанных локонов, расправляя прядки и что-то изображая на голове. Жаль, зеркало далеко, и я ничего не вижу. А было бы любопытно, в кого я превратилась...

Аник появился как раз в тот момент, когда Ивен делала последний штрих. Вытащила из прически тонюсенький локон и ловко закрутила его нагретыми щипцами. Распрямила — прядка опять скрутилась в кудряшку и спружинила на плечо. Я мужчину видеть не могла, потому что сидела спиной к двери. Но по взгляду женщины, догадалась о его приходе. Обернулась, поймала на себе восторженный взгляд Аника и густо покраснела. Особенно меня беспокоило слишком откровенное декольте на платье. Ни к чему это. Поискала взглядом, чем бы прикрыться, но ничего подходящего поблизости не оказалось. Пришлось просто развести руками и поднять, наконец, глаза, на вошедшего. Аник тоже успел принять ванну, о чем свидетельствовали влажные ещё кончики волос. Он переоделся в темно-малиновый форменный мундир, расшитый по рукавам и груди золотом, который эффектно контрастировал с черными брюками. Белоснежный воротничок рубашки, виднеющийся в разрезе расстегнутого мундира, оттенял природную смуглость кожи, придавая внешнему виду бригадира ту неотразимость, от которой я теряла голову, забывая, что глазеть столь откровенно на мужчину просто неприлично. Проницательная Ивен тихонько кашлянула, выводя меня и ступора, и негромко хохотнув, что-то сказала Анику. Тот вмиг зарделся и, видимо сказал в ответ грубость, которая была, впрочем, ожидаема. Женщина громко рассмеялась, и не торопясь вышла из комнаты, оставляя нас наедине. Первое, что я сделала, это бросилась к зеркалу. Ого! Теперь я поняла, отчего Аник так удивлен. Сама бы себя не узнала! На меня смотрела очаровательная девушка с широко распахнутыми глазами и обалденной прической. Ивен умудрилась уложить-таки мои непослушные кудряшки в невероятное плетение, украшенное серебряной сеткой и маленькими заколками в форме цветочков в цвет платья. Платье — узкий верх и пышный низ. Обжимающий талию корсет неимоверно приподнял, зрительно увеличивая, грудь, и выставляя напоказ все мои родинки в районе декольте. Длинное — в пол платье, скрывало от посторонних изящные туфельки с высокими каблуками, в которые нарядились мои ножки. Хотя... так я кажусь немного выше!

— Ну, как? — с волнением в голосе, поинтересовалась я, в душе желая услышать комплимент. От Аника, более, чем от кого бы то ни было.

— Ты очаровательна!

Мужчина сделал шаг в мою сторону, и я почувствовала, как испуганно затрепыхалось сердечко. Кошмар, в корсетной клетке оно, кажется, бьется ещё быстрее.

— Не хватает кое-чего...

Только теперь я заметила в руках у него небольшой футляр. Щелкнула защелка, и он медленно поднял на пальцах серебряное колье с множеством маленьких бирюзовых камешков в оправе, образующих между собой витиеватые листочки. Такие же серьги лежали в футляре.

Пока затаив дыхание я смотрела на мерцающую красоту камней, Аник передал мне футляр, зашел сзади и надел колье. Застегнуть украшение у него получилось далеко не с первого раза. Видно, он волновался не меньше моего. От каждого прикосновения его пальцев к моей коже, я вздрагивала, чувствуя, как начинаю "пылать" все больше и больше. Силы, небесные, дайте мне возможности перенести все это! Наконец он облегченно вздохнул и сдавленно прошептал

— Ну, вот и все! Признаться, я не мастер такие тонкие штучки застегивать. Осталось, серьги надеть.

— Я сама!

От одной только мысли, что его лицо окажется так близко к моему, я чуть чувств не лишилась. А ещё этот нестерпимо узкий корсет...

Серьги я все же нацепила самостоятельно, и опять уставилась в зеркало. Надо же! Сама не заметила, как залюбовалась украшениями.

— Прелесть! Где? Откуда?

— Это для тебя...

— Но... — я накрыла колье ладонью и повернулась к мужчине, недоверчиво глядя ему в глаза. Очаровательные и притягательные, они манили к себе глубоким черным блеском, заставляя забыть обо всем. Нет, не сейчас! Я не должна! — Я не могу это принять!

Аник издал неясный возглас, скорее похожий на тихий рык, поправил, и без того идеальную прическу, и произнес

— Нора, я виноват перед тобой. Знай ты о бале, отказалась бы. Но, клянусь, я узнал о том, что король задумал пышные празднества уже после того, как послал тебе письмо. Ты пришла, и я испугался, что ты... не поедешь. Прости.

В груди больно заныло, от осознания того, что Аник умоляет меня о прощении. Если бы он только знал, что не этих слов я жду от него! Жду! Глупая!

Я глубоко вздохнула и натянуто улыбнувшись, ответила.

— О чем вы, бригадир? Вы меня в столицу привезли, а я обиды стану держать? Ничуть. К тому же, обещаю, что ещё доставлю вам... тебе, массу хлопот, за сегодняшний вечер.

С этими словами я принялась крутиться перед зеркалом, соображая, куда бы засунуть свой кинжал. Никакого более или менее подходящего местечка. Даже карманов в бальных платьях не предусмотрено! Аник, узнав, что я потеряла, засмеялся.

— Нора, зачем тебе кинжал? Во дворце охрана. И к тому же, я буду рядом. В случае чего, смогу тебя защитить. Но и ты должна мне пообещать, что не станешь бросать вызов тамошним нахалам и ловеласам, когда меня не окажется поблизости.

— А где ты будешь?

Видимо голосок у меня в тот миг был очень испуганным, потому что Аник рассмеялся и ответил.

— Если меня призовут дела государственной важности, — глупенькая!

Странно, но я даже не обиделась. Подумала только, что очень постараюсь не подводить Аниккоавиля и вести себя примерно. Насколько смогу, конечно

— А чтобы ты так не нервничала, держи, — он протянул мне маленький веер. — Будет чем руки занять.

Глава 16.

Карета остановилась у королевского дворца. Я осторожно отодвинула краешек занавески и опасливо выглянула наружу. Силы небесные — сколько экипажей! Народу здесь, наверное, собралось немерено! От волнения сердечко бешено колотилось, и я готова была сквозь землю провалиться, только не идти на этот злосчастный бал.

— Идем. — Аник подмигнул мне, пытаясь подбодрить — Все будет хорошо. Помни, что ты самая очаровательная девушка во всем мире. Чего уж говорить о сегодняшнем бале.

— Ты врун! — рыкнула в ответ и, подобрав рукой, подол платья, ступила на вымощенную дорожку.

Под руку с Аниккоавилем, который на самом деле был самым ослепительно красивым, по моему мнению, мужчиной, я поднялась по нескончаемым ступеням крыльца и оказалась в просторном холле. Снующие туда-сюда слуги в ливреях, принимали от гостей плащи и провожали их в бальный зал. Я кое-как справилась с застежкой плаща, скинула невесомую ткань на руки почтительно склонившегося передо мною слуги, и дрожащими руками поправила волосы. О-о-ох! Не знаю на кого как, а на меня волнение действует странным образом — мне стало жарко. Неловким движением раскрыла веер и стала обмахиваться им, пытаясь справиться с мандражом.

— Держись! — услышала за спиной голос Аника, и кивнула в ответ.

— Стараюсь.

Многочисленные гости, которые критически рассматривали друг друга, перешептывались и пересмеивались, наполняли дворец шумом и гомоном. Мы остановились в дверях и напыщенный дворецкий, окинув нас недоверчивым взглядом, высокопарно спросил.

— Как о вас доложить?

— Аниккоавиль Зирьярдяр ти Триалди де Кваридро. — с легким металлом в голосе ответил Аник и шепотом поинтересовался у меня.

— Какое имя ты решила назвать?

Я задумалась. В нашей команде, да и в армии все меня называли Нора — Норигринель Одель. Наверняка, под таким именем меня ожидают здесь увидеть. Но назваться Норой сейчас — перед лицом короля и всего государства, значило бы предать Лори, который удочерил меня и дал свое имя. Поэтому я ответила

— Меир Оксаринг Даминго ти Аквариан.

Поначалу мне показалось немного странным, что при упоминании моего имени в зале воцарилась тишина, и все взоры устремились на нас. С чего? Неужели имя Ларингрена Аквариана на слуху во дворце? Или придворным сплетникам всего лишь любопытно поглазеть на нового человека в их обществе?

Я почувствовала, что ноги опять стали ватными. Каждый шаг отдавался в мозгу громким стуком каблука, и далеко разносился по внезапно стихшему залу. Нацепила на лицо дежурную улыбку, и украдкой оглядывая присутствующих

— Как все смотрят! — шепнула я Анику, Он лишь крепче прижал мою руку к себе и ответил

— Поглазеют и успокоятся.

Так и произошло. Вскоре все уже забыли о нашем существовании, вновь устремив взоры на входную дверь. В зал ворвалась экстравагантно одетая барышня и привлекла внимание присутствующих, громко объявив самое себя. Она оказалась герцогиней Баридливской.

— Подружка принца Сирданила — шепнул Аник, отводя меня ближе к окну. — Проговаривают о скорой свадьбе, но... эти разговоры идут уже несколько лет, а наш наследник не торопится обременять себя семейными узами.

Отсюда я могла спокойно рассмотреть окружающих, теряясь в массе гостей. Убранство зала, да и всего дворца было великолепным. Мерцающий блеск светильников, бросающих мягкий, не режущий глаз свет на гостей, придавал мебели и обивке стен таинственность. Каждая картина блистала позолотой, как и лепнина на колоннах и на потолке. Но глазеть на стены и потолок было не совсем прилично, поэтому я задвинула любопытство в дальний уголок души и занялась более правильным занятием — стала изучать гостей. Дамы — нарядно одетые с искусно уложенными волосами поражали своей красотой и привлекательностью. Мое платье ничуть не уступало их нарядам. Видимо Аник позаботился о том, чтобы выглядела также модно, как и остальные. Что ж, нужно будет сказать ему спасибо, после...

Большинство присутствующих дам то и дело оборачивались, разглядывая кого-то в дальней части зала. Пришлось привстать на цыпочки — иначе мне ничегошеньки не увидеть.

На противоположном конце огромного, причудливой трапециевидной формы бального зала заметила огромное кресло, стоящее на подиуме. В кресле восседал немолодой уже мужчина приятной наружности с уверенным взглядом и мягкой снисходительной, или скорее, чуть надменной, улыбкой. Вокруг толпились пышно и вызывающе одетые дамы и несколько таких же разнаряженных франтов.

— Это и есть король?

— Он. Его Величество, король Фердарид Великодушный. Как ты его узнала? О-о-о, по доброжелательному и великодушному выражению лица?

Я усмехнулась.

— Вовсе нет! По профилю на монетах. А тот, мужчина, который хохочет громче всех, кто он? Лицо кажется мне знакомым.

Рядом с королем крутился приметного вида юноша лет двадцати пяти. Наряд его привлекал к себе внимание яркостью, и богатством отделки. Растрепанные белокурые волосы выдавали ту небрежность, с которой он отнесся к приготовлению к празднеству. Только близкий к королю человек мог поступить столь опрометчиво.

— Не говори, что не узнала! Это же принц. Помнишь, я показывал его тебе на балу... у Виллеонисов.

Аник запнулся и настороженно посмотрел на меня. Наверное, волновался, что давние воспоминания заденут за живое. Напрасно, я девочка стойкая.

— Точно! — хлопнула себя веером по лбу. — Но тогда он был помоложе, кажется.

— Человеческий век короток. Возраст быстро дает о себе знать.

Разговаривая со мной, Аник стоял вполоборота к окну — так, что лица его окружающим видно не было. Я же развернула веер, прикрываясь им, и без опаски рассматривала публику. Хорошее приспособление, кстати — можно не беспокоиться, что кто-то прочтет по твоим губам то, что не предназначено для посторонних.

— Идем, я представлю тебя своему командованию, — бригадир кивнул в сторону небольшой группки людей, одетых в военную форму. — Они давно жаждали увидеть воочию легендарную воительницу Норигринель Одель.

— Аник, ты опять заставляешь меня краснеть, — промямлила я, опираясь на руку мужчины.

Мы стали осторожно пробираться среди снующих дам и кавалеров, рискуя быть сбитыми с ног каким-нибудь торопливым франтом.

Кстати, я успела заметить, что добрую половину мужского общества составляли военные. Но только немногие были одеты так же, как и Аниккоавиль — в темно-малиновый мундир воина-мага. Видимо из выпускников Шаркгорри на практике военную стезю выбирают немногие. Кто-то из присутствующих носил синий мундир королевской гвардии. Другие — зеленую форму пехотинцев. Конечно, самыми эффектными на балу были кавалеристы. Их укороченные доломаны, отороченные мехом горностая, издали бросались в глаза, притягивая к их хозяевам внимание женской половины общества.

Я немного освоилась и теперь не испытывала страха и неловкости от того, что мои каблучки слишком громко стучат по мозаичному полу бального зала. Вовсе не громко — среди общего шума это совсем не слышно. Аник представил меня генералу Трианоли — мужчине лет пятидесяти с пышной шевелюрой седоватых волос, такими же пышными усами и добродушной улыбкой. Долгие годы военной службы выдавала стать, уверенный голос, краткость речи. "Видимо общаться с подчиненными ему приходилось гораздо чаще, чем с дамами" — заметила я про себя, любезно улыбаясь в ответ на приветствия и комплименты. После генерала познакомилась с губернатором Парванса. Этот был гораздо моложе генерала, чувствовал себя уверенно и говорил куда красноречивее, чем его орденоносный спутник. Облобызав мне руку, горячо благодарил за спасение города и клялся в вечной признательности.

— Я ваш вечный должник, несравненная Норигринель, — восклицал он, не отводя от меня пронзительных голубых глаз.

Я смущено улыбалась, не зная, что делать. На выручку пришел Аник, заметив мужчине, что из-за его настойчивости героиня чувствует себя несколько неловко. Присутствующие засмеялись, я губернатор тут же отступил на шаг и повинно склонил голову.

— Благодарю за добрые слова, уважаемый Варилен. — ответила я. — Обещаю, как только появится возможность, обязательно побываю в вашем прославленном городе.

— О-о-о! В таком случае. Я буду ожидать вашего визита!

Дальше было знакомство несколькими бригадирами, двумя дипломатами и даже одним магом из числа личных консультантов генерала. Штабной маг приблизился ко мне с опаской, будто боялся чего-то. С чего бы это? Я была предельно любезна и доброжелательна со всеми.

* * *

Не знаю, скольких ещё представил бы мне Аник, но в этот момент музыка стихла, и присутствующие обратили внимание на подиум. Король, сидящий до этой минуты в кресле, поднялся на ноги и, преодолев пару ступеней, спустился вниз. "Соизволил снизойти до уровня простого народа!" — я мысленно усмехнулась, но из любопытства протиснулась сквозь толпу, чтобы лучше рассмотреть начинающееся действо. Что-то он сейчас скажет?

Король говорил недолго. Поздравил присутствующих с победой в серьезной битве и пообещал навечно сохранить имена погибших героев, записав их в особую книгу памяти. Надо же, даже такая существует? Никогда о ней не слышала...

Далее последовали личные поздравления отличившихся воинов. Ого, так и до нас доберутся. Не удивительно, если уж он нас с бригадиром пригласил, то, стало быть, желает переговорить. Я бросила на Аника взволнованный взгляд и стала нервно теребить краешек веера. А король тем временем приближался... Аниккоавиль низко склонил голову

— Государь...

— Ваши действия, бригадир Зирьярдяр, помогли нам вырвать победу из цепких лап врага. Мы гордимся вами и... — перевел взгляд на меня и широко улыбнулся. Честное слово, не знай, я всей подноготной о его жизни и жизни его предков, поверила бы в искренность улыбки и слов. Но меня не проведешь. Пока венценосный мужчина оценивающе разглядывал меня, я переворачивала в душе свои чувства и собирала волю в кулак, дабы не высказать ему все, что думаю.

— Это и есть та самая девушка-воительница, о которой уже легенды складывают?

— Право не знаю, государь... — я смущенно опустила глаза, — вряд ли вы говорите о моей скромной особе.

— Нет, не умоляйте своих заслуг, несравненная Норигринель...

С этими словами он потрепал меня по щеке, как малолетнего ребенка, или карманную собачку... и двинулся дальше. Я мысленно рыкнула на мужчину, и, что было сил, впилась ногтями в руку спутника. Правда, заметила это лишь, когда Аник глухо застонал и шепнул мне

— Решила заняться кровопусканием?

Взглянула его на руку и обомлела — яркие следы ногтей четко отпечатались на смуглой коже бригадира.

— Силы небесные! Прости меня, пожалуйста!

Мужчина улыбнулся в ответ, прикрывая царапины рукавом

— Ну, не убила, и то славно. Забудь. Главное, что все позади. На этом официальная часть приема закончена. Дальше — только развлечения.

Но Аник ошибся. Ни он, ни я не могли знать, что среди кучки спутников короля, неотступно следовавших за ним, был один, чей внимательный взгляд изучал меня во время разговора с государем. И позже, когда процессия двинулась дальше, он продолжал смотреть на меня...

Как только опять заиграла музыка, и я облегченно вздохнула, передо мной возник... принц Сирданил. Он игриво улыбнулся и сразу же перешел к делу

— Первый танец — первой воительнице страны!

Я не совсем поняла, было это предложением, или приказом. Но принц решительно протянул руку и ожидая моего ответа. Откажись я сейчас, это грозило бы страшным скандалом... Чуть слышно промямлила: "Какая честь для меня", — и вложила свою ладонь в руку мужчины.

Сердечко трепыхалось, как канарейка в клетке. Первый танец, танец с принцем! Да на меня сейчас пялятся все присутствующие! Прибавь к этому, что танцевать я не умею совсем — самое время провалиться от стыда сквозь землю. Но сделать это мне было не под силу. Поэтому я собралась, подняла глаза на партнера и улыбнулась.

— Не хочу вас огорчать, принц, но за годы обитания в лесах Тикарии я сильно отстала от жизни и, боюсь, начисто разучилась танцевать.

В ответ мужчина одарил меня снисходительной улыбкой и... неожиданно резко обняв за талию, привлек к себе. Я охнула, чем сильно порадовала принца. Он буквально расцвел, считая мое восклицание своей маленькой победой.

— Не стоит беспокоиться, несравненная Норигринель, я являюсь столь искусным танцором, что ваших ошибок никто даже не заметит.

Я поразилась его нахальству, но отвечать не стала. Музыка играла все быстрее, и чтобы на самом деле не опростоволоситься, полностью погрузилась в выполнение витиеватых элементов. Надо отдать принцу должное — танцевал он отменно. Скоро я уже наслаждалась танцем, позабыв о неловкости. Несколько раз даже искренне улыбнулась партнеру. Он этого ждал и сразу же завел разговор. Хотел узнать, как такая симпатичная и миниатюрная девушка могла стать командиром партизанского отряда и так яростно бороться с врагом.

— Просто мы не хотели, чтобы на нашей земле хозяйничали пришлые, — ответила я, вкладывая в свои слова двойной смысл. Любопытно, понял ли принц, брошенный мною упрек? Если да, то искусно притворился и перевел разговор в другую сторону.

— Вас представили, как Оксаринг Даминго ти Аквариан. Мы были удивлены, узнав, что наша героиня принадлежит к такому древнему и известному роду...

Я поняла, что принц хочет кое-что узнать о Лари. Не дождешься! Я тоже поиграю

— Приятно слышать столь лестные слова о моей семье. Благодарю, вас принц! — захлопала ресничками и изобразила глупенькую, но зато восхищенную улыбку. — И за ваше приглашение на бал! Я в восторге!

Попала в точку. Принц клюнул на мои лестные высказывания о его персоне, и принялся рассыпаться передо мной в комплиментах. Пока он болтал, я смогла рассмотреть его поближе. За эти четыре, с небольшим, года он сильно изменился. Окреп и возмужал. Из хрупкого юнца, каким я помнила его со времен бала у Виллеонисов, превратился в широкоплечего красавца. Видно, он много тренируется, занимается верховой ездой, чтобы быть в форме. Оно и понятно — наследник. А вот усталость в глазах и изможденное лицо выдавали частые бессонные ночи, чрезмерное употребление спиртного и веселье до утра. Ему бы больше отдыхать. Но, видимо наследник был другого мнения о своей жизни. Чрезвычайно самоуверенный нахал, он и теперь внимательно изучал меня, не считая нужным скрыть своего интереса. Через две минуты танца, принц уже набрался смелости и предложил мне апартаменты в своем замке.

— Такой красавице место только в королевском дворце. Не откажите нам в приглашении... — многозначительный и чересчур откровенный взгляд заставил меня усмехнуться. Он что думает, что я — бездомная кошка?

— Благодарю, за приглашение, но я остановилась в доме друзей бригадира Зирьярдяра. Очень уютный особняк. Мне там нравится, так что...

Ничуть не смутившись от моего откровенного отказа, он тут же предложил мне другой вариант — место при дворе и должность первой фрейлины. Ничего себе, он бы ещё открыто мне роль любовницы, и место в собственной кровати предложил! Мыслишки такие, кстати, уже витали в его голове. Я засмеялась и ответила

— Принц, как вы себе представляете — женщина-воительница, и вдруг при дворе. Фрейлина? Нет, это не для меня! Вот если бы вы предложили мне стать личным охранником, то...— я прикусила губу, поняв, что сказанула лишнего, но поздно. Глаза мужчины жадно заблестели и он воскликнул

— Личная воительница! И в моих апартаментах! Как я сам до этого не додумался! Удачный ход!

— Нет, нет! — поспешно возразила я, чувствуя, что мужская ладонь, все настойчивее блуждает по моей спине, и спускаясь все ниже и ниже, — Это невозможно! Мои подчиненные ждут дальнейших распоряжений в лесах Тикарии. И к тому же, война ещё не окончена...

— Война? — принц, словно очнулся и недовольно скуксил нос. — Фи! Вы огорчили меня, прелестница!

Однако, принц вовсе не чувствовал себя огорченным. Он все также настойчиво прижимал меня к себе, позабыв о правилах приличия. Пришлось прибегнуть к серьезным действиям. Я выдернула руку из его ладони, и ловко ударила мужчину по плечу сложенным веером. Вот и ещё один способ применения этого предмета!

— Принц! Вы слишком увлеклись! Придите в себя!

Мне повезло — в этот момент музыка стихла, танец закончился. Мужчине ничего не оставалось, как выпустить меня на свободу и раскланяться. Хотя, напоследок он умудрился сделать ещё одну непристойность — прильнул губами к моему плечу и горячо чмокнул, почти укусил. Я шарахнулась от насмешливого взгляда принца, как ужаленная от осы, и бросилась к Анику, который поджидал меня, оперевшись на подоконник. По его взгляду без труда догадалась, что происходящее ему не по душе. А мне каково?!

— Какой кошмар! — раскрыла веер и стала неистово обмахиваться им.

— Разве? — По голосу мужчины я догадалась, что он еле сдерживает негодование, прикрывая его колкостями — А мне показалось, что ты танцевала с удовольствием...

Я вспыхнула и закричала

— Ах так! — задохнулась от эмоций и замолчала, мысленно проклиная несносный корсет, который даже вдохнуть полной грудью не позволяет.

— Тш-ш-ш, — Аниккоавиль подхватил меня под руку и потащил к балкону. Едва я переступила порог и оказалась на воздухе, как тут же яростно принялась стирать с себя невидимые глазу но, жгущие меня, следы от прикосновений губ принца. Меня передергивало от воспоминаний о его руках и голосе.

— Ужас! Кошмар!

Потеряв самообладание, уткнулась в грудь мужчины и принялась жаловаться на жизнь, судьбу и несносного принца.

— Да он просто-напросто бабник! Он меня взглядом раздевал! — вопила я, позабыв, что вокруг могут быть люди. По счастью музыка в зале уже опять играла, и гости безмятежно веселились, громко прихлопывая в такт звукам тамбуринов.

— Мне тоже так показалось... — чуть слышно произнес Аник, я почувствовала, горечь в его голосе. Представляю, скольких сил ему стоило выдержать те несколько минут, пока длился танец. Но, это в том случае, если он неравнодушен ко мне. А если я все себе придумала?..

След от поцелуя краснел на плече, заставляя меня нервничать все больше и больше. Не смотря на ночную прохладу и обнаженные плечи, я категорически отказывалась возвращаться в зал в таком виде.

— Что обо мне подумают?!

— Минутку подожди... — Аник критически осмотрел меня и кивнул. — Сейчас.

Легкий взмах руки мужчины, чуть слышное: "Литэн калейни", и мне на плечи медленно упал возникший из воздуха бирюзовый шарф из тончайшего полупрозрачного шелка.

— Сейчас мы закрепим его...

Как завороженная, я следила за движениями рук Аниккоавиля, чувствуя, сладкую томную дрожь по всему телу. Как бы я хотела, чтобы он прикасался ко мне не только по необходимости, а потому что...

Пока я мечтательно витала в облаках, бригадир подошел к проблеме с практической точки зрения. Выудил из моей прически несколько шпилек и закрепил узел шарфа на плече. Теперь я могла быть уверена, что при ходьбе он не упадет и не обнажит непристойный след от поцелуя. Расправил концы шарфа по руке и, склонив голову набок, улыбнулся, по-детски закусив нижнюю губу.

— Как думаешь, я смогу стать мастером дамской одежды после окончания войны? По-моему — запросто!

Я посмотрела на него, прищурив глаза, и съязвила с плохо скрытым раздражением

— Для того, чтобы женские ножки разглядывать и талии измерять?

От неожиданности мужчина оторопело отшатнулся, а я, распаляясь все больше и больше, продолжала.

— Да, вы все — бабники, куда глаз ни кинь! Кошмар! Оставь меня в покое!

Рванулась в сторону, и лишь теперь опомнилась, сообразив, где нахожусь. И пусть мужчина рядом — самый несносный из тех с кем мне приходилось общаться, те, что в зале — куда хуже. От осознания этого факта, спесь вмиг улетучилась, и я испуганно обернулась. Протянула навстречу мужчине руку, машинально ловя воздух. Куда я без Аника — никуда. Бригадир угадал мое состояние и не обиделся. Шаг, и я оказалась в его нежных объятьях. Он осторожно прижал меня к груди, шепча.

— Ты перенервничала, Нора. Успокойся. Потерпи ещё немного, скоро мы поедем домой.

Быстрый поцелуй в висок, больше похожий на случайное касание, и вот передо мной опять все тот же невозмутимый бригадир Зирьярдяр, каким его привыкли видеть окружающие.

— Идем!

Глава 17.

Не успели мы вернуться в зал, как Аника позвали к генералу. Какой-то бойкий адъютант передал приказ командира и сразу же растворился в толпе.

— Так я и думал, — вздохнул мужчина и нехотя выпустил мою руку. — Не скучай, я постараюсь вернуться поскорее.

Оставшись одна, я сразу же почувствовала себя некомфортно. Зачем я здесь — среди шумной толпы беспечных, веселящихся людей? Все они так далеки от меня, и я не хочу быть с ними! Неуютно поежилась, словно в многолюдном зале было свежо и прохладно. Но... где наша не пропадала! Я решила не раскисать. Пройдусь по залу, осмотрюсь. А там глядишь, и Аник вернется.

Поначалу я думала, что мое присутствие останется незаметным. Вела себя тихо, как мышка, не спеша обходила зал по периметру, и старалась затеряться в толпе, прикрывая лицо веером, но... Боковым зрением уловила, или даже, скорее почувствовала, что на меня смотрят. Пронзительный оценивающий взгляд защекотал кожу и в затылке неприятно заныло. Медленно, как во сне, я обернулась... и встретилась глазами с принцем. Он стоял метрах в двадцати и прожигал меня взглядом. Понял, что я заметила его, но глаз не отвел, а, напротив, широко улыбнулся и игриво подмигнул. Вот негодяй! Я сделала шаг назад, надеясь скрыться в толпе, но не тут-то было. Сирданил стал медленно, но уверенно приближаться ко мне. Вот он уже в десяти метрах... томный взгляд из полуопущенных ресниц... закусил нижнюю губу, глубоко театрально вздохнул, выставляя напоказ излишний интерес ко мне. Не в силах отвести испуганного взгляда от приближающегося принца, я вновь отступила назад... и вздрогнула от чьего-то прикосновения.

— Не согласится ли легендарная воительница подарить танец мелкому бумажному червю?

Негромкий, бархатный голос, проникающий прямо в душу своими таинственными нотками, показался мне удивительно знакомым. Но вспомнить, кому он принадлежит, я с ходу не могла. С замиранием в сердце обернулась и, забыв о массе народа вокруг, закричала, вытаращив глаза от удивления

— Криспин? Силы небесные, ты ли это?

— К вашим услугам, красавица!

Высокий статный мужчина в черном камзоле поверх белоснежной кружевной рубашки, склонил голову в поклоне и пристально смотрел на меня. Протянутая ко мне рука указывала, что приглашение явно исходило от него. А позади — неумолимо приближающийся принц! Я уверенно кивнула, подала ему руку и тут же окуналась в нечто теплое, тягучее, манящее и затягивающее меня. Невидимый глазу туман, витающий вокруг нашей пары, не ощущался другими, но я-то его чувствовала... чувствовала ладонь Криспина на своей спине, свою ладонь в его руке. Но было ещё что-то — вокруг нас. Нечто, не дающее остальным ворваться в мой внутренний мир, и потревожить его. Все волнения и переживания вмиг отошли на задний план, не оставляя в моем сердце и следа. Остался только трепет от предчувствия удовольствия танца и ничего больше...

Той секунды, которую мы стояли неподвижно, подстраиваясь в такт музыке, оказалось достаточно, чтобы я заметила, как в нерешительности замер в паре шагов от нас принц Сирданил. Он недовольно нахмурил брови, когда понял, что опоздал. Но тут же нашелся, ухватил за руку, проходящую мимо даму, закружился с ней в танце. Так-то лучше. Зато девушку осчастливил!..

Широко распахнутыми глазами я разглядывала партнера, и не верила тому, что видела воочию. Крис — Криспин Суэзрири, таинственный демон, оставивший от нашего с ним знакомства больше вопросов, чем ответов...

— Удивлена? — он был спокоен и невозмутим, как всегда. Только в его огромных, шоколадного цвета глазах я уловила лучистую искорку, какую видела и раньше, когда он был доволен чем-то или радовался.

— Признаться, да! — я покачала головой и смущенно улыбнулась. — Не ожидала встретить здесь кого-то из знакомых. Да и в то, что кто-то ещё помнит меня, если честно, не верила.

Крис многозначительно повел бровью и знакомым жестом отбросил волосы назад.

— Ты не представляешь, насколько не права, Окси. Я так переживал, когда узнал... о том, что случилось...

Снова возвращаться в тот страшный день не хотелось, пусть даже виток назад будет лишь в воспоминаниях. Я с трудом сдержала горестный вдох, который не ускользнул от проницательного Криспина. Но, видимо, он хотел, наконец, выговориться — выплеснуть наружу то, что долгое время копилось в душе. Ой, а у демонов есть душа? По-моему есть, и очень добрая.

Полтора такта мы, молча, кружились в танце, предаваясь воспоминаниям. Я — вернулась-таки в тот злополучный день, когда моя медлительность стала причиной пленения, со всеми вытекающими последствиями... и об Амели я ничего не знаю?.. А Крис, кажется, просто-напросто собирался с мыслями.

— Я был там, — голос демона стал чужим и далеким. Тонкие губы дрогнули, но Крис плотно сжал их, стараясь не выдать своих эмоций. — Был на месте трагедии. Правда, я прибыл слишком поздно, чтобы услышать твои мысли... последние мысли. Команда следователей нещадным образом все рассеяла — ничегошеньки не разберешь.

Я не верила своим ушам. Неужели Крис был на месте нашего сражения с варлоком и мог видеть, что там произошло? Удивительно!

Пока я размышляла над словами демона, он, искусно ведя меня в танце, продолжал рассказ.

— Причиной расследования стала, конечно, не твое исчезновение, — он взглянул на меня виновато, и тонкая морщинка появилась на переносице. — Прости... Дочь советника короля...

— Амели?!

Конечно же, это её искали... Не мудрено, Эгрин Виллеонис поднял на ноги всех, чтобы спасти любимую девочку. Вдруг...

— Амели? Скажи, ведь её нашли? — я буквально умоляла Криспина ответить на мой вопрос утвердительно. Но он грустно покачал головой и опустил взгляд.

— В том, что никто из вас не погиб на месте боя мы убедились. Но, то, что было дальше, к сожалению, осталось загадкой. Вы, словно испарились, исчезли. Никаких следов!

— Не мудрено! Когда я очнулась, то болталась воздухе, как дубовый листок. Причем руки связаны, а сама — поперек шеи грифона. Представляешь?

— Бедная моя, девочка! — глаза Криспина наполнились болью и жалостью. — Сколько же тебе пришлось пережить?

— О-о-о-о! Об этом я даже вспоминать не хочу. Жива, и ладно. А вот, Амели... Что-нибудь о ней разузнали?

— К сожалению никаких следов. Ничего.

Я тяжело вздохнула, пытаясь сдержать подступивший к горлу ком и не расплакаться.

— Ну, я ведь выжила. Как знать, может и Амели где-нибудь...

— Т-ш-ш-ш, не плакать. Иначе все решат, что я терроризирую лучшую воительницу королевства. — По спине пробежали теплые мурашки, и мысли просветлели. — Не видать мне тогда благосклонности короля.

Манипуляция настроением со стороны демона могла быть остаться незамеченной, будь рядом ним менее опытный маг. Но, со мной такие шутки не пройдут. Я зацепилась за ментальные нити демона, проникшие в мозг, и защекотала их своими. Мужчина понял, что попался, рассмеялся и вырвался из моего сознания.

— Да, Крис, кстати, — я уцепилась за слова демона. — Как ты здесь оказался? И вообще, чем занимаешься? Что за упоминания о мелком бумажном черве? Держу пари, ты сильно преуменьшил свою значимость в государственных делах!

В такт музыке, Крип приподнял меня в воздух, перенося на сто восемьдесят градусов, и, опять вернул в свои объятья.

— Преуменьшил? — чуть горделиво переспросил он. — Ну-у-у, если совсем чуть-чуть.

— Но ведь не стал же, принц связываться с тобой? — не унималась я. — Уступил!

— Тут ты права, детка. Принц слишком ценит свою жизнь, чтобы вступать в открытую конфронтацию со страшным и бессердечным демоном.

— Ты наговариваешь на себя, несносный Криспин Суэзрири! — вскричала я, не в силах сдержать улыбку. — После твоего скоропостижного исчезновения тогда из школы, Ксаниэль кое-что мне рассказал о тебе. Ты и сейчас работаешь вместе с отцом?

— Попался! — хмыкнул мужчина. — Раскрыт!

Ловко поправил мои растрепавшиеся от кружения в танце волосы и добавил

— Мы с ним в дипкорпусе. Сегодняшний бал для меня скорее нудная обязанность, чем ..., но я не знал, что встречу тебя — поспешно добавил он, явно не желая обидеть. Я пропустила последнюю фразу мимо ушей. Меня гораздо больше заинтересовало другое.

— Твой отец — опасливо оглянулась по сторонам, насколько это позволял сделать темп танца, — он сейчас здесь?

На лице Криса опять появилась чуть заметная усмешка. А лукавая искорка в глазах разгорелась с новой силой.

— Боишься демонов?

— Да! Не-е-ет! — засмеялась от собственной глупости и объяснила. — Любопытно было посмотреть на него — государственного дипломата-международника. Меер Ксаниэль говорил, что твой отец много сделал для страны. Я понимаю, что и ты, вместе с ним...

Криспин недовольно мотнул головой и кардинально сменил тему.

— Меер Ксаниэль очень переживал за тебя. В произошедшем винил лишь себя, считая, что обязан был предоставить вам охрану. По-моему он чувствовал ответственность за тебя перед другом. Ларингрен Аквариан, как я понял, был его другом...

— Был? — перебила я. — Крис, ты сказал — был! Отчего? Что, что ты знаешь о нем?

В голове закрутились нехорошие мысли, и я взволнованно уставилась на мужчину снизу вверх умоляющим взглядом. Но демон поспешно возразил

— Нет, что ты! Прости, я оговорился. Ксаниэль много лет не имеет известий об Аквариане, но это ни о чем не говорит. Он редко появляется в обществе. В последний раз, насколько я знаю ...

— Да, да, Лари объявился в свете около десяти лет назад, когда в Шаркгорри проходила встреча выпускников. Неужели с тех пор никто о нем не слышал?

Криспин покачал головой

— Прости, но ничего... Кстати, почему ты никому не сообщила о себе? Ну, ладно я — никто в твоей жизни! — неподдельное раздражение в голосе не ускользнуло от моего слуха, и я виновато потупила взор. — Но ведь у тебя есть друзья — пожал плечами — к примеру, школьный комендант. Гоблин последние волосы себе на голове выдрал от горя. Да и ректору могла бы пару строк чиркнуть...

Силы небесные, какая же я была дура! Я даже не подумала, что обо мне кто-то переживает, горюет, считая погибшей.

— Да, Криспин, конечно же, ты прав...

Новый виток танца вырвал меня из состояния самобичевания, и Крис, склонившись к самому уху, прошептал.

— Но ты, я вижу, времени даром не теряла. Нашла-таки своего красавца.

В тот же миг щеки вспыхнули и ладони вспотели. А Крис все также невозмутимо улыбался, чуть приподняв уголки тонких правильных губ. Поистине говорят, что демоны также идеально красивы, как и ангелы. Почти, как ангелы... Лучшее, что пришло мне в голову — притвориться непонимающей глупышкой.

— О чем ты?

Не обращая внимания на кружащие вокруг нас пары, демон громко захохотал. Я возмущенно фыркнула, а Крис крепче сжал мою руку и ответил

— Я же помню его лицо — так четко видел его в твоих мыслях. И, по-моему, именно он сейчас смотрит на нас ненавидящим взглядом, и готов растерзать меня при малейшей возможности.

Странно, в голосе я не услышала ни нотки страха или волнения. Но и вызова не прозвучало. Но все же, я беспокоилась

— Крис, ты ведь не станешь ссориться с Аниккоавилем?

Очередной взрыв смеха, который явно выводил из себя Аника. Он нервно теребил край спускающейся к полу портьеры, и явно не был рад тому, что видит. Неужели это настоящая ревность?!

— Не трону я твоего друга. Не в моих правилах.

— Да, но... я...

— Ты боишься за меня? — левая бровь демона медленно поползла вверх от удивления. — Считаешь, что он может... он убьет меня? Глупости! Чего бояться практически бессмертному демону? Через несколько секунд музыка затихнет, и он получит свою девушку — целую и невредимую.

"Свою девушку..." — эта фраза заставила меня сникнуть. Не знаю почему, но я открылась Крису

— Не хочу тебя разочаровывать, но я вовсе не его девушка. У него есть другая женщина. Они... ну, ты взрослый человек и сам все понимаешь... А меня он всего лишь привез на бал. Сопровождает, так сказать, потому что я неловкая, и всего боюсь.

— Глупая! — Криспин снисходительно улыбнулся, — меня нельзя обмануть. А женщины? Других женщин может быть много. А любимая — одна. И для бригадира Зирьярдяра — это ты.

Танец уже закончился, и мы стояли неподвижно друг против друга. Я все ещё была под действием чар демона. Но туман вокруг понемногу рассеивался, и я приходила в себя.

— Приятно было снова видеть тебя живой, Окси. Поверь, я говорю искренно. Не знаю, увидимся ли мы ещё когда-нибудь, но помни, если тебе потребуется моя помощь, не задумывайся. В любую минуту — днем или ночью, только позови. И помни — я многое могу.

— Спасибо, Крис.

Демон проводил меня, и предельно вежливо раскланявшись с Аником, тотчас удалился.

Я улыбнулась бригадиру, стараясь предугадать, что он мне сейчас скажет.

— Вижу, ты пользуешься популярностью, — очередная колкость не заставила себя долго ждать. — Напрасно я беспокоился. Ты не скучала!

— Да брось Аник, это же Крис, мы с ним вместе учились... — я невозмутимо улыбнулась, будто не понимала о чем речь. Но на мужчину мои слова, как ни странно, подействовали

— Крис? — он удивленно уставился на меня. — Ты хочешь сказать, что ты Криспин Суэзрири — и есть тот парень— соперник, которого ты хотела переплюнуть в знаниях истории и географии? — Он странно хохотнул и привлек меня к себе, ухватив за руку. — Ты мне не рассказывала, что он демон!

— Я и сама не знала... А ты, все дела решили с генералом?

Мне не хотелось больше говорить о Криспине, поэтому я решила задеть тему, близкую Анику. Он, как-то странно посмотрел на меня, медленно кивнул.

— Король сейчас кое-что объявит...

— И мы поедем домой?

— Да, по прежде... последний танец за мной. Ты обещаешь?

Танцевать с Аником? Об этом я могла только мечтать! Я глупо заулыбалась, кивнула и отвернулась, чтобы скрыть свои эмоции.

— Послушаем короля...

Речь короля, вовсе не то, чем должен был закончиться бал. Я могла ожидать любого подвоха от именитого семейства, но такой подлянки!..

Король Фердарид Великодушный ещё разок поздравил присутствующих с победой и объявил, что эта битва стала грандиозным завершением войны в варлоками.

— Что? — я задохнулась от неожиданности и испуганно глянула на спутника. Он, видимо, уже знал об этом и только грустно отвел взгляд, крепче сжимая мою ладонь. А государь, тем временем, продолжал.

— Мы отбросили врага далеко за пределы Нариенты. За высокими непроходимыми горами, они ещё долго будут залечивать раны, вспоминая нашу силу и геройский настрой. Мы же, станем налаживать нашу мирную жизнь и будем праздновать, праздновать и снова праздновать. Слава нам!

Дружный хор голосов вторил королю, вознося к потолку пафосные возгласы. Я с огромным трудом сдерживалась, чтобы не выкрикнуть кое-что другое. Так хотелось сказать королю, что он не прав и что одна удачная битва вовсе не означает полную победу над врагом. Но Аник догадался о моих намерениях и удержал от необдуманного поступка.

— Нора, ты ничего не сможешь сделать. Убедить короля в ошибочном решении пытались не только военные, но и дипломаты. Наш генерал два часа спорил с Фердаридом, но все безуспешно. Глава государства решение не изменил. Он считает, что теперь варлоки для империи не страшны.

Я ухватила Аниккоавиля за мундир и принялась трясти, будто это он был виновен в таком повороте событий.

— Но, но Нариента, это ведь не вся империя! Король забыл, что по ту стороны гор — тоже Маруоки. Империя огромна!

Шум и гомон понемногу стихал, приглушаемый вновь заигравшей музыкой. Я все ещё не могла прийти в себя — настолько оглоушила меня новость.

— Нора, — услышала я голос Аника. — Идем, ты обещала мне танец. Прошу!

Я подняла взгляд на мужчину, наткнулась на его проницательные, умоляющие глаза, и поняла, что никакая новость, пусть самая ужасная, не сможет заставить меня обидеть Аника, отказать ему в такой малости, как танец.

— С огромным удовольствием! — присела в реверансе и протянула руку. Мгновение и я утонула в нежных объятиях Аниккоавиля. Он бережно вел меня в танце, не давая возможности оступиться или сбиться с такта. Откуда в современных мужчинах столько талантов? Аник, вот, к примеру, красив, умен, добр, смелый воин и отличный танцор...

Ой, кажется, я думаю не о том! Мотнула головой, отгоняя глупые мысли и полностью погрузилась в темные, манящие к себе глаза Аника. Совсем, как раньше... Внезапно в памяти всплыли мгновения бала в поместье Виллеонисов, когда я, украдкой пробралась на праздник, а после сбежала с незнакомцем в бархатной маске в дальний угол парка. Я угощала юношу малиной, вела себя чересчур смело и не думала о приличиях, целуясь с тем, кого знала все лишь час...

— Нора, — голос Аника вернул меня в реальность, — все не было времени сказать... ты сегодня очаровательна. Прекрасно выглядишь! Я рад, что ты согласилась поехать...

— Спасибо, Аник, я тоже рада...

Больше мы не разговаривали. Не хотелось нарушать идиллию ненужной болтовней.

Музыка стихла и мы, не сговариваясь, покинули зал. Бригадир помог мне надеть плащ, распахнул дверцу кареты, поднимая подол платья. Силы небесные, какая я неловкая в этой одежде!

— Устала? — заботливый голос Аника в ночном полумраке напомнил мне, что денек сегодня выдался ещё тот. Начать с того, что утром я была на другом конце страны, в армейском лагере. А теперь — возвращаюсь с королевского бала.

— Очень. Засыпаю на ходу.

Аник пересел на мою скамью, привлек к себе, укладывая мою голову себе на грудь. Я с удовольствием вдыхала аромат мяты, радуясь нечаянному счастью и вспоминая слова Криспина о том, что я могу оказаться именно той, кого ждет Аник. Если демон не пошутил, конечно!

— Скоро приедем.

Меня вынули из кареты уже совсем сонную. Мужчина хотел донести меня, но я запротестовала и к лестнице двинулась на своих, ватных и непослушных ногах. Какие-то мужские голоса громко пели невообразимо похабную и глупую песню.

— Откуда этот шум? — поинтересовалась я, от удивления распахивая глаза шире. Аник в ответ лишь улыбнулся.

— Если не ошибаюсь, то это твой приятель отмечает приезд в столицу. Кажется, они со слугами успели близко сойтись.

— Вот негодник! Завтра я ему задам! — погрозила в воздухе пальцем, с трудом соображая, откуда именно доносится незатейливое пение. — Завтра задам!

— Обязательно! — бригадир насильно повел меня в дом. — А сейчас пора баиньки.

Ивен, дождавшаяся нашего возвращения, помогла мне распустить волосы и избавиться от надоевшей тесной одежды. Взамен этого мне предоставили просторную и удобную ночную сорочку из приятного телу хлопка с расшитыми кружевами рукавами и лифом. Кажется, она была лиловой и притягательно пахла сиренью. Какие гостеприимные все же хозяева в этом доме! Завтра непременно попрошу Аника познакомить меня с ними. Нужно выразить свою признательность.

Женщина собрала мои вещи и быстро удалилась. Я слышала, как щелкнул замок при повороте дверной ручки, радостно развела руки в стороны и закружилась. Наконец-то я одна! Можно забыть о приличиях и с ходу завалиться в кровать. Обернулась — вот она — широкая, с дюжиной разномастных подушек и подушечек. Все они звали к себе, манили и обещали долгий и сладкий сон. Я уже сделала несколько шагов к кровати, но почувствовала, как по полу тянет прохладой. Наверное, на ночь комнату проветривали, и забыли закрыть окно.

Подошла к окну, потянула тяжелую портьеру и тут же в ужасе отпрянула назад. Прямо на меня с бешеной скоростью летел какой-то страшный человек в черном. Звон разбитого стекла, резкая боль в левом предплечье и я потеряла равновесие, с истошным криком падая навзничь.

Глава 18.

В себя я приходила долго и мучительно. Поначалу в сознании, как вспышки, проявлялись отдельные эпизоды — кошмарные видения. Я от кого-то стремительно убегала, но сердцем чувствовала, что безуспешно... Огромные черные монстры вокруг, грозящие схватить... Черный туман, окутывающий меня со всех сторон густой пеленой...

Неожиданно все оборвалось, и я очнулась. Мягкое тепло одеяла, в которое уткнулся мой нос, убедило меня, что все кошмары были лишь видениями. Как и тот страшный человек, летящий на меня? Его тоже нет! Хорошо! Через мгновение я полностью вернулась в реальность и вспомнила, где именно нахожусь. В гостевой спальне огромного столичного особняка. А вчера — был бал у короля.

Состояние утомленности и бессилия, будто пригвоздило меня к кровати. Я даже голову с трудом приподняла — будто свинцовая. К тому же ужасно хотелось спать. Но естественные потребности..., хм, от этого никуда не денешься. Кажется, рядом с ванной я видела вчера туалет. Медленно и нерешительно встала, на делая попытку высвободить из -под одеяла ноги, и замерла на полпути. Первое, что бросилось мне в глаза совсем не походило на убранство предоставленной мне вчера комнаты. Там — огромный платяной шкаф и туалетный столик против окна. А здесь — книжные стеллажи во всю стену, письменный стол, заваленный бумагами, и оплывшая свеча на краешке. Тусклый свет фосфорических светильников, вмонтированных в стены, давал достаточно света, чтобы осмотреться. Где я? Чья это комната?

— О-о-о!— промямлила я, не узнавая своего голоса, и осторожно обернулась, услышав неясный шум позади. Оказалось, что сижу на широкой кровати с балдахином и резными, темного дерева, стойками. Наспех сдернутые покрывала, валяются в ногах, освобождая огромное пуховое одеяло, в котором я чуть не запуталась. На противоположной стороне кровати разглядела знакомый силуэт мужчины. Аник?!

Аниккоавиль спал на самом краешке. Он так и не переоделся после бала — все та же кружевная рубашка и форменные брюки. Мужчина снял лишь мундир, который валялся рядом на стуле. Наверное, я слишком громко возилась, потому что он шевельнулся, приоткрыл глаза и, заметив, что я не сплю, тут же вскинул голову

— Нора? Пришла в себя? — непроизвольный вздох облегчения, который вырвался из его груди, насторожил. Но Аник не дал мне возможности выяснить, что к чему, а перекатившись на живот, потянул за руку

— Ложись, поспи, ещё глубокая ночь.

Я отпрянула назад, но под удивленным взглядом мужчины смутилась. Вдруг подумает, что я его боюсь.

— Мне... нужно в одно место...

Знать бы, где его искать, это нужное место...

Губы Аника тронула чуть заметная улыбка, он ослабил хватку и опять упал в подушки, закрывая глаза

— Маленькая левая дверь. Хлопни в ладоши и свет станет ярче...

Когда я вернулась назад, Аник спал, разметав черные локоны по белоснежному батисту. Хорошо, а мне что делать? Лечь рядом и оставить до утра выяснения всех обстоятельств дела. А вопросов — огромное количество. Во-первых, как я тут очутилась? Во-вторых — почему левый рукав такой красивой ещё недавно ночной рубашки теперь оторван, а сама рука — перебинтована? А ещё ужасно хочется спать и голова кружится...

— Нора, — пробормотал Аник, не открывая глаз, — хватит раздумывать, ложись спать. Скоро солнце встанет.

Повинуясь его словам, я осторожно прилегла на краешек, убеждая себя в том, что ничего предосудительного не делаю... Не успела голова коснуться подушки, как сон навалился с новой силой. Меня аккуратно придавило к кровати мягкое одеяло, наброшенное бригадиром.

— Сладких снов, милая...

Плавно, но неотвратимо улетая в забытье, я успела подумать, что Аник не отказался от своей привычки нагонять на меня сон. И это у него отлично получается...

* * *

В следующий раз я проснулась, когда в комнате было уже светло. Солнечные блики проникая сквозь проем в портьерах, расползлись длинными лучами по полу и стене. света. "Позднее-позднее утро" — подумала я, но не пошевелилась. Ну и пускай! Буду спать, сколько захочу!

Как маленький ребенок я уткнула нос в подушку и сильнее зажмурилась, пытаясь обмануть самое себя. Лежать просто так было не в моих правилах. Вместе с сознанием проснулась и совесть. Она стала нудно и монотонно грызть меня, высказываясь о правилах приличия и многом другом. Где это видано — спать до полудня! Наверняка весь дом уже посмеивается над нерасторопной гостей, которая дрыхнет, как ребенок.

Я потихоньку стада выглядывать из-под укрытия, надеясь что ночные видения рассеялись с первыми лучами солнца. Ничего подобного — все те же стеллажи книг... Я опять нырнула под одеяло и решила прежде собраться с мыслями, а уж потом выскакивать наружу, как лешак из коробочки. Итак — что реально? Моя ночь в комнате Аника? Реальна. Забинтованная рука? Потрогала — есть! Даже боль, несильная, но нудная, — все присутствует. Неясно только откуда. Последнее, что я помнила от вчерашнего вечера, это ужасающее вторжение в комнату незнакомца в черном. Он, видимо, тоже был реальностью, и скорее всего причиной всей неразберихи, которая теперь со мной творится. Помню, я упала и, наверное, ударилась головой, да и руку оцарапала...

То ли слишком громко рассуждала под одеялом, то ли Аник все это время следил за мной, но его голос, напугавший меня до вздрогов, раздался неожиданно и прямо над головой.

— Вылезай уже, засоня!

Дернулась, как козленок в агонии, и ухватилась за угол неожиданно сползшего с меня одеяла.

— Отстань!

Мужчина рассмеялся и сел на краешек кровати. Он, видимо, проснулся уже давно, в отличие от меня, и успел переодеться. В черных домашних брюках и просторной серой рубашке с отложным воротничком он казался удивительно теплым и близким. На одно мгновение ко мне вернулись ощущения трехгодичной давности, когда я больная валялась в кровати, а совсем незнакомый, как мне тогда показалось, юноша, колдовал с настоями трав, пытаясь спасти меня от простуды. Сердечко защемило, и я, поймав на себе любопытный взгляд мужчины, поняла, что похожа сейчас, наверное, на мечтательную дурочку, если не сказать резче. Но у Аника хватило такта не акцентировать на этом внимание.

— Наверное, мне пора вставать? — поинтересовалась я, только бы не молчать. Ответом был отрицательный жест головой.

— Скажи лучше, как чувствуешь себя? А вставать я тебе сегодня и не позволю. Постельный режим!

Лежать?! Тут же села на кровати, как кукла и вытаращила глаза на бригадира.

— С чего ради?

Улыбка с мужского лица стала медленно исчезать, сменяясь озабоченностью. Он передвинулся ближе и заглянул мне в глаза.

— Вчерашний вечер помнишь?

— Бал?

— После бала?

Я недовольно хмыкнула, отвела взгляд и почесала лоб, как и водится у меня — левой рукой. При движении боль усилилась и я ойкнула.

— Я вообще ничего не помню! Даже как поцарапалась, — воскликнула, разглядывая аккуратно наложенную повязку. — Вы бригадир, стали, наверное, слишком часто мою память стирать. Если так дальше пойдет, то я имени своего скоро не вспомню!

— Я здесь не при чем! — возразил Аник. — Это действие яда.

— Как? — переспросила я, настороженно глядя на собеседника. Тот недовольно поморщил нос и повторил

— Это яд, и очень сильный. Действует моментально. Когда я услышал твой крик и вбежал в комнату, ты была уже без сознания. Пришлось выпустить из тебя чуточку крови, чтобы не дать отраве возможности распространиться. Так что рука ещё немного поболит.

Я, все ещё молча, таращилась на Зирьярдяра, выуживая из дальних уголков памяти осколки вчерашних событий. Все, что удалось вспомнить, это ужасающее лицо незнакомца, который без приглашения ввалился в спальню, да ещё через окно.

— Ты говоришь, яд... — переспросила я, задумчиво покусывая нижнюю губу. — Я почувствовала боль в руке, будто укололась. Это...

— Стрела, которой тебя ранили, была отравлена. Я сразу понял это. Хорошо, что в доме было все необходимое...

Аник смущенно теребил в руках батистовую салфетку, подбирая слова.

— Ладно ты, выкладывай всю правду. Я не юная девица, выдержу. Что, яд проник глубоко в кровь, и теперь я медленно умираю?

Испуганные глаза мужчины, которые он вскинул на меня после этой фразы, ответили лучше всяких слов. Вряд ли он был бы так спокоен, если бы...

— Нет, нет! — яростно замотал он головой. — Теперь все в порядке. Но большая потеря крови и тяжелая ночь сказались на твоем самочувствии. Отдых, тебе нужен отдых.

Я, собственно говоря, и не спорила. Головокружение и слабость давали о себе знать. Так что прыгать и бегать сегодня я ещё не готова. Я грустно вздохнула и кивнула, соглашаясь с "приговором доктора"

— Ну что же, буду лежать, — театрально уронила голову на подушку, закрыла глаза и застонала — О! О! Как я слаба и немощна! Спасите меня!

Аник прыснул от смеха. Да и я не могла долго сдерживаться. Вдоволь нахохотавшись, мы наконец успокоились, и я поинтересовалась

— Аник, скажи, вчерашнее происшествие в столице дело обычное? Неужели здесь столько бандитов, что лезут в окна к кому ни поподя? Если да, то я непременно выражу королю свое недовольство. Шутка ли сказать — явился человек из глубинки на один денек в Нариенту, а тут бац! Забираются в комнату, да еще, и убить пытаются. Куда представители правопорядка смотрят?

Последняя фраза явно были излишней. Аниккоавиль напрягся и опустил голову, стараясь избежать моего взгляда.

— Прости, Нора, я не сдержал своего слова. Обещал заботиться о тебе, оберегать. Слово дал Мариони, что с тобой ничего не случится. И вот... — он бессильно уронил руки на колени и издал тяжелый вздох разочарования. Силы небесные, он-то здесь при чем?

Я заерзала под одеялом, пытаясь подобраться к парню поближе, и возразила.

— Ты обещал, что со мной ничего не случится на балу! — сделала я ударение на последние слова фразы. — Докладываю: вернулась живая и невредимая. А после...

— Отлично! — Аник вскочил с места и принялся мерить шагами комнату. — Не смог защитить себя в собственном доме. Да Мари чуть голову мне не оторвал после случившегося. Твой дружок вмиг протрезвел и набросился на меня с кулаками. Хотя... — пожал плечами. — Он во всем прав. Это полностью моя вина. Охрана должна была работать лучше.

Он бросил скомканную салфетку на стол и раздраженно закончил.

— А твой приятель остаток ночи провел у дверей. Заявил, что не доверяет охране и будет сам следить за твоей безопасностью — кивнул в сторону коридора. — И сейчас там. Если хочешь, позову.

Из всей горячей речи я зацепилась за одну фразу, которая поразила меня больше остальных. Самобичевание, коим занимался сейчас бригадир, было излишне, и это я пропустила, а вот...

— Аник, что значат твои слова: "В моем доме?" Я не совсем понимаю. Чей это особняк?

— Мой! — бригадир беспомощно развел руками и поднял, наконец, на меня глаза. Огромные, полные вины и грусти, как они были прекрасны. Захотелось сказать ему об этом... Нет! Первая я никогда этого шага не сделаю!

Я ещё долго таращилась на мужчину, а он виновато оправдывался. Оказалось, что этот дом был куплен несколько лет назад. Точнее, решение о покупке особняка в столице пришло ему в голову в тот момент, когда мы с ним разговаривали о летней практике. Помню... моя крохотная, но уютная комнатка в общаге и Аник расспрашивающий меня о том, куда я захочу поехать будущим летом.

— Ты тогда задумалась, и я решил сделать тебе подарок. Ты же вовсе не обязана была опять работать все лето в саду у Виллеонисов. Могла просто отдыхать. Вот я и решил, что идея пожить лето в столице тебе понравится.

— С ума сошел! — прошептала я, удивляясь сумасбродной идее Аника. А он продолжал.

— Мне пришлось уехать, но я написал кое-кому с просьбой подыскать дом. Согласно моим планам, к началу каникул все должно было быть готово. Кто мог предположить, что Ксаниэль закроет школу раньше... раньше, чем ты получишь мое письмо...

Я не верила своим ушам. Силы небесные, ведь все могло повернуться по-другому! Наверное, я по своей наивности приняла бы приглашение Аника и рванула в Нариенту. И не было бы тех трагических событий, какие случились со мной за последние три года. Не было бы долгих лет разлуки и... потерянной любви. Слезы, не спрашивая моего разрешения, навернулись на глаза, и я прошептала

— Аник, как я благодарна тебе. Спасибо огромное!

— За что? За то, что чуть не угробил тебя вчера?

Глупый, он даже не понимает, что своей откровенностью вернул мне веру в себя и в то, что у НАС есть будущее. Если мужчина до сих пор помнит наши юношеские встречи... я украдкой смахнула слезинку и запрятала в дальний уголок души свою разыгравшуюся фантазию. Рановато ещё мечтать об этом. Это может быть обычной учтивостью... и обходительностью.

Аниккоавиль заметил, что я не на шутку расстроилась, но объяснил это по-своему. Кажется, его чувство вины только усилилось. Он совсем сник, и прошептал

— Мне пора идти. А ты отдыхай. Я скажу Ивен, она принесет тебе поесть.

Поспешно ринулся к выходу, но уже у двери обернулся

— Может быть, хочешь чего-нибудь?

Сказать, что хочу, чтобы меня поцеловали? Мысленно усмехнулась глупым желаниям и вслух произнесла

— Мариони позови.

Мужчина недовольно поморщился, сжал пальцы в кулак, но ответил

— Конечно!

Через миг, протиснувшись мимо бригадира, в комнату ворвался Мари. Испуганный взгляд паренька, его покрасневшие от бессонной ночи глаза стали лишним подтверждением того, что слова Аника — не пустяк. Видно здесь было жарко.

Мари с ходу бросился на кровать и заключил меня в объятья. Этот, в отличие от хозяина дома, не станет прятать свои чувства в дальний угол. Или у Аника нет тех чувств?

Обнимая друга, я краешком взгляда следила за поведением мужчины. Он явно был недоволен созерцанием наших лобызаний. Резко выскочил прочь и, по-моему, чересчур громко хлопнул дверью. Ну и ладно, переживет!

* * *

Паренек, в отличие, от осторожного бригадира, не стал сопротивляться и выложил мне все, что знал о ночном происшествии. Я подошла к окну как раз в тот момент, когда туда же решил пробраться незнакомец. Видимо я нарушила его планы, потому что ранив меня, он замешкался, что и позволило схватить его прибежавшему на крики Аниккоавилю. Сам Мари явился чуть позже, но застал прелюбопытную картинку. Аник допрашивал пленного, но тот не произнес, ни единого слова. Он был вооружен до зубов и хорошо тренирован. В пылу борьбы бригадиру тоже изрядно досталось.

— У него все лицо было в крови — кажется ссадина у виска, — уточнил юноша. И глубокий порез на руке. Но Аник не обращал на это внимания. Он приказал запереть пленного в подвале, а сам бросился спасать тебя.

Я, по словам парня, была совсем плоха. Неподвижно лежала на ковре и не реагировала на зов. Аник пытался привести меня в чувство при помощи нюхательных солей, но толку никакого не было.

— А когда он заметил кровь на руке, разглядел рану, знаешь, как сильно испугался. Приказал принести какие-то снадобья и настои, воды побольше и отнес тебя в свою спальню. В твоей комнате царил настоящий бардак — мебель поломана, окно разбито.

— Симпатичная была спаленка, — с жалостью заметила я, сокрушаясь об испорченной обстановке.

— Что он с тобой делал, я не знаю. Входить туда, было разрешено только той толстой тетке со злобным взглядом. Она и говорит-то, не поймешь что, только глазами зыркает. А вот, бригадира слушается. Боится, наверное.

— Ты с ним поругался?

Мариони смутился и отвел взгляд. Но тут же решительно заявил, всплеснув руками

— Нет, ну сама подумай! Не может охрану нанять хорошую. Воры пробираются в дом среди ночи и никто их даже не остановил! Хорош хозяин!

— Так ты знал, что этот особняк принадлежит Зирьярдяру?

Похоже, здесь все — всё знают. Одна я в неведении. Паренек же невозмутимо ответил

— Салик рассказал. Он здесь служит. Мы с ним немного поболтали вчера вечером. Выпили по кружечке пивка...

Я засмеялась, вспоминая вчерашнюю не совсем приличную песенку, какую пели новоявленный дружки.

— Слыхала я ваши разговоры. И не только я, но и вся округа.

Мари собирался мне ещё что-то рассказать, но дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла Ивен. Точнее, сперва в дверях появился огромный поднос, уставленный тарелками с едой, а уж после и сама женщина. При виде строгой домоправительницы (коей она, по всей видимости, являлась) Мари сбавил свой пыл и опасливо глянул на меня. А я — на него. Ивен молча поставила поднос на краешек стола и, многозначительно глянув на посетителя, указала на дверь рукой. Поистине, не нужно знать языков, чтобы понять, что пора убираться восвояси.

— Пойду я, — пробубнил Мариони и поспешно ретировался, оставляя меня наедине со строгой Ивен.

Мне предстояло перенести одно из самых страшный испытаний — обед из рук этой подозрительной и недовольной женщины. Наверное, меня решили накормить до отвала, чтобы компенсировать пропущенный завтрак. Упрямиться и сопротивляться было бесполезно. Да и аромат от тарелок исходил просто обалденный!

Сама не заметила, как умяла большую чашку куриного бульона с зеленью. Вкуснотища! Ивен довольно кивнула, отставляя опустевшую посуду в сторону, и сразу же перешла к следующему блюду. Ещё теплый ломоть сдобной булки, щедро помазанный медом и маслом, я еле одолела. Сделала два глотка горячего какао и отчаянно замотала головой.

— Все, все! Я больше не могу!

Женщина недовольно глядела на меня, словно не понимала моих слов. Но меня не проведешь. Я-то уверена, что она прекрасно знала, что я говорю.

— Ивен! Спасибо, но я сыта и больше есть не хочу! Все было очень вкусно. А теперь я бы хотела отдохнуть. Что-то устала.

Хитрость удалась. Домоправительница согласно кивнула, быстро составила посуду на поднос и неслышно вышла, оставляя меня одну. Я упала в подушки и закрыла глаза, хотя спать не собиралась. Но, если уж мне предстоит сегодня целый день проваляться в постели, но нужно использовать его с толком. Вставать мне нельзя, а вот размышлять никто не запретит. А подумать есть о чем. Хотя бы о том, что случилось вчера. Нападение на меня выглядит очень странным. Это мало похоже на обычное ограбление. Но если нет, тогда что? Неужели, пробравшийся в дом, хотел напасть на кого-то? На меня?

Я завозилась под одеялом, и стала нервно перебирать события последнего дня, чтобы вычислить потенциального виновника нападения. Врагов у меня не было, во всяком случае, на балу я смогла-таки ни с кем отношения не испортить. Ни с кем, кроме принца... Неужели?

Нервно сглотнула собравшиеся во рту слюни и стала мысленно восстанавливать наш разговор с наследником. Подробно, словечко за словечком... и незаметно для себя задремала

Глава 19.

У меня, наверное, на роду написано просыпаться от взгляда Аника. Этот самодовольный мужчина берет на себя смелость решать, когда мне следует вставать, а когда лежать. Может он станет решать, дышать мне или погодить?

Так я думала, очнувшись ото сна и пытаясь восстановить учащенное сердцебиение. От неожиданности сердечко чуть не выпрыгнуло наружу, и теперь трепыхалось в груди, как малюсенькая птичка к клетке. Аниккоавиль сидел за столом с карандашом в руках, и секунду назад, наверное, что-то писал. А сейчас, взволнованно смотрел на меня

— Нора, — услышала я его тихий голос. — Ты кричала во сне. Кошмар приснился?

— Не помню, — проворчала я, прикладывая руку ко лбу. — Наверное...

Зашуршала сворачиваемая в свиток бумага, загремел, отодвигаемый стул, и мужчина, присел на корточки у кровати, заглядывая мне в лицо. Нет, только не так близко! Я теряю самообладание, когда вижу Аника... рядом...

Стараясь не показаться дикаркой, я отодвинулась к другому краю кровати, и наигранно беззаботно сказала.

— Да, вот прикидывала на досуге, кому могла потребоваться моя смерть.

Брови Аника в изумлении поползли вверх, от чего взгляд стал вопросительным

— И что пришло в голову?

Я тяжело и громко вздохнула и ответила без обиняков

— Вообще-то вариантов у меня немного — один.

— Какой?

— Я думаю, что это принц!

Аник недоверчиво хохотнул, но тут же, лицо его стало серьезным. Сдвинув краешек одеяла, он присел уже на кровать и поинтересовался.

— Зачем наследнику делать это?

От недогадливости бригадира я обалдела. Ну да ладно, придется разжевать и в ротик положить. Уселась на кровати, подогнула под себя ноги, благо ширина ночнушки позволяла, и принялась объяснять, яростно жестикулируя для пущей наглядности.

— Представь, явилась какая-то дикая девица — ткнула себя пальцем в грудь — и с порога дала принцу от ворот поворот. Думаешь, он простит мне подобное нахальство? Ни за что!

— Погоди, я не понял, ты, что с Сирданилом поссорилась? И когда только успела! Или это из-за поцелуя? — Зарьярдяр скосил взгляд на оголенное плечо со следами наглости наследника, которое я тут же прикрыла краешком одеяла, качнул головой, и как мне показалось, усмехнулся. Ага, значит, не злится. И ещё одно, значит, он не видел второй попытки наследника пригласить меня на танец.

Пришлось пересказывать этот эпизод, пропущенный Аником из-за разговора с генералом. Я постаралась не углубляться в наш с Криспином разговор, но акцентировала внимание бригадира на том, что именно демон избавил меня от назойливого принца.

— Что, если он затаил на меня зло из-за этого? — пожала плечами, не зная ответа, и закончила — Вот и прислал убийцу на мою грешную голову.

Мужчина не спеша почесал пальцем висок, прилег на кровать поперек, уперевшись согнутой в локте рукой и задумчиво ответил

— Если бы Сирданил был таким злопамятным и после каждой отставки бросался бы мстить... — хмыкнул, улыбнулся и продолжил — в столице на сегодняшний день остались бы одни старухи да младенцы! Он слишком на этот счет не заморачивается.

— Не он? — переспросила я потухшим голосом. Аник покачал головой

— И вот ещё почему. Я хотел допросить того злодея, вторгшегося ночью в твою комнату, но не успел

— ???

— Он мертв. Видимо его убила какая-то внешняя сила. Охранные амулеты, обладающие способностью уничтожать носителя по желанию хозяина — могущественного мага или колдуна.

— О-о-о! — протяжно завыла я. Такие штуки были мне не знакомы. Зирьярдяр кивнул, подтверждая свои слова.

— Это тебе не в честном бою мечом махать! — цыкнул, разводя руками. — Но принц к таким штукам прибегать не станет. В случае необходимости, он ограничивается обычными наемниками. Значит, вторжение было спланировано другими силами, более серьезными и злобными.

— Знать бы какими...

— Знать бы...

Настало долгое и гнетущее молчание. О том, кому могла бы наступить на больную мозоль, я не имела абсолютно никакого понятия. Несколько лет, меня вообще считали погибшей... Вскинула голову и глянула на парня блеснувшими от проявившейся идеи глазками

— А что, если кто-то видел меня на балу. Ну, из тех, кто ещё в школе на меня нападал? Увидел, узнал, и решил повторить попытку?

— Возможно... А кто тот демон, который с тобой танцевал?

— Криспин? — выращилась я на Аника. — Ну нет! Его не приплетай, пожалуйста! Он мне и в школе помогал, особенно в последнее время. И вчера очень выручил. Кстати, — предприняла я ответный наезд — а зачем тебя генерал вызывал? Конечно, если это не военная тайна...

При этом сделала такое отсутствующее выражение лица, будто заранее уверена, что Аник тайны не откроет. Он сразу же уловил хитрость, засмеялся, наклонился близко к моему лицу, откидывая, упавшую на лоб прядку черных, как смоль волос, и ответил

— На тот момент это было тайной, но теперь её знают все. Я говорю об окончании войны...

— А-а-а... — разочарованно протянула я. Да уж, это не новость. — И с чего королю взбрело в голову пусть псу под хвост все достижения? Все оказалось впустую! Столько солдат погибло, а он...

Я распалилась не на шутку. Обида, за бессмысленность решения не давала мне покоя, и смолчать я не смогла. Принялась доказывать бригадиру, что нельзя было останавливаться на полпути и прекращать войну сейчас, когда наметился явный перевес сил в нашу пользу. Нужно, просто необходимо освободить от вражеского ига не только ближайшие провинции, но и всю Маруоки.

— Много лет жители земель, что по ту сторону гор, страдают от гнета варлоков, а скорее всего браасов, — уточнила я, — и нельзя останавливаться на достигнутом, особенно сейчас.

Аник терпеливо, не перебивая, слушал мои доводы. Но как только я, запыхавшись, остановилась, чтобы перевести дух, он осторожно поинтересовался

— Нора, тебя что-то влечет туда, за горы?

— Что? — я осеклась, понимая, что в порыве гнева выплеснула на мужчину не только недовольство, но и свои тайные стремления. Сколько раз, вновь и вновь я возвращалась в мыслях к моим планам — оказаться однажды на берегу Лазурного моря и разыскать хоть какие-нибудь следы Оскара и Эладиоэль Акварианов...

Я хлопала глазками, как ребенок, застигнутый врасплох за озорным занятием, не зная, стоит ли открыться Зирьярдяру. Мудрый маг зашел с другой стороны.

— Нора, — услышала я его мягкий и вместе с тем властный голос. — Я думаю, что ты уже хорошо себя чувствуешь, и позволяю тебе вставать.

— Правда? — я тут же отшвырнула в сторону одеяло и вскочила на ноги. — Наконец-то! А то чувствовала себя, как немощная старушка.

Маг усмехнулся, оценивая мой вид взглядом.

— Ну, до старушки тебе, положим, ещё добрых лет пятьсот... А поберечься бы надо. Дай-ка, рану осмотрю.

Я не из слабонервных, которые падают без чувств при малейшей царапине. Но Аник, видимо был другого мнения. Он заставил меня отвернуться и только после этого размотал повязку на руке.

— Ну вот, — услышала я после некоторой заминки — Рана почти зажила. Вы обладаете удивительной способности к восстановлению, леди!

— Сама знаю!

Аниккоавиль засмеялся и как бы невзначай обхватил меня за талию, прижимая к себе. Я замерла, не решаясь двинуться с места. Но, не прошло и секунды, как мужчина был уже на расстоянии пяти шагов от меня, выбрасывал окровавленную повязку в корзину для мусора. С трудом подавив в себе вздох разочарования от не оправдавшегося ожидания, я переключила внимание на руку. Затянувшийся порез на руке, длиною около десяти сантиметров, испугал меня не на шутку. Похоже, что крови я вчера потеряла не чуть-чуть, как говорил хозяин дома, а намного больше. Теперь понятно, беспокойство Аника о моем состоянии.

Пока я разглядывала шрам на руке, и соображала, как скоро он затянется полностью, мужчина распахнул балконную дверь и пригласил меня подышать свежим воздухом. По его словам, сейчас самое время насладится местными красотами. На плечи мягко упал плащ, окуная меня в притягательный и знакомый, до головокружения аромат мяты. Шаг, другой, я невольно зажмурилась от яркого света.

* * *

Вид, открывшийся нам с высоты второго этажа, был потрясающим. Где-то вдалеке, за крышами домов, пряталось заходящее солнце, оставив после жаркого дня мягкое тепло и небо, щедро разрисованное нежно — розовыми красками. А здесь, насколько хватало глаз, красовались красивоцветущие деревья и кустарники. Прямо под балконом расположился огромный куст с яркими оранжевыми цветами, отдаленно напоминающими махровые пионы. Но те цветут весной. А сейчас на дворе вторая половина лета. В общем, пришлось признать, что этот вид мне неизвестен.

— Это райхиндонис — редкий тропический кустарник. Я его заказывал специально для обустройства сада. На углу дома растет ещё один — с голубыми цветами.

— Обалденно! — я перегнулась через перила, рискуя упасть вниз, и стала с любопытством рассматривать рокарий, разбитый под окнами вдоль дома. По-моему сорта тех цветов мне тоже не знакомы. Хотя нет, вон там, в центре красуется агератум, а по краю пушистым ковром разрослись седумы.

— Очень красиво! Сад просто великолепный. Жаль, что не успела весь осмотреть, — с сожалением вздохнула, представляя, какая красота прячется от моего взора в других частях сада.

— Не переживай, у тебя ещё будет время — успокоил меня хозяин, втаскивая обратно. И правильно, а то уже голова закружилась.

Я нежилась в теплых лучах заходящего солнца, не обращая внимания на легкий ветерок, треплющий локоны.

— Как хорошо! — промурлыкала, подставляя лицо ветру.

— Ты права, чудесный вечер!

Пока я наслаждалась теплом и тишиной, Аник времени даром не терял. Уловил момент, когда моя осторожность притупилась, и, как бы, между прочим, полюбопытствовал, что заставило меня думать о варлоках как о невольных участниках военных действий, не считая их причиной разжигания распрей. По бытующему в Маруоки мнению, их ненависть и злобный нрав явились причиной многолетнего конфликта. Я покачала головой и возразила

— Нет, по-моему, варлоки и сами не рады такому повороту событий. Они, хоть и считают себя пострадавшими, но войну сами не затевали. Их жестоко обманули. Не спрашивай, кто, этого я не знаю.

— Откуда такие фантазии?

Насмешливый тон дал понять, что мои слова всерьез не воспринимаются. Это начинало злить.

— С чего ты взял, что это мои фантазии! Я лишь пересказала то, что прочла в одной из старинных летописей, найденных мною в приюте. Там говорилось, что варлоки, хотя и оказались вдали от своей истиной родины, но все же были довольны судьбой и вовсе не хотели войны.

— Неужели? — опять иронично хмыкнул Аник, облокотившись о перила. — Но война, тем не менее, продолжается уже не одно столетие.

— Да! — кивнула я, повторяя позу мужчины, и пытаясь заглянуть ему в лицо — Но причиной этому вовсе не варлоки, а какая-то другая — внешняя сила. Я не помню, говорилось ли об этом в летописи, но появился кто-то, и раскрыл, что называется варлокам глаза на давно забытую историю. Обида, дремавшая глубоко внутри, разгорелась с новой силой. Забытая было война, вспыхнула вновь. Но я очень сомневаюсь, что инициатива исходила от потомков приверженцев и последователей Варлока Сидальского. Что-то подсказывает мне, что и в этой войне они на вторых ролях. Ты видел их? — и, не дожидаясь ответа, пояснила — росточка небольшого, телосложения хрупкого. Да взгляд у них, я бы не сказала, что они похожи на монстров-убийц. А вот браасы — другое дело!

— Они наемники!— без тени сомнения заявил собеседник.

— Откуда знаешь, что их наняли варлоки, а не другая сила? Молчишь...

— Но и ты не можешь категорично утверждать, что варлоки оказались в роли потерпевших. Чтобы говорить об этом с кем-либо, нужны веские доказательства.

— Значит нужно поехать в приют и взять летопись. Это будет доказательством? Правда меир Олдренийль вряд ли согласиться отдать её. Но, я очень попрошу...

Несколько минут Аниккоавиль размышлял, машинально играя с моим локоном.

— Решено, едем завтра на рассвете — глянул на меня — если ты сможешь, преодолеть длительную поездку?

— О чем ты? Конечно же, я готова! Только...

Договорить я не успела, потому что дверь в комнату распахнулась и на пороге возникла Ивен. Она что-то сказала Анику, и тот кивнул головой в знак согласия.

— Твоя комната приведена в порядок. Эту ночь можешь провести там — поймал мой взгляд и, склоняясь к самому лицу, произнес — если не боишься.

Боюсь? Никогда! Все-таки Аника хлебом не корми — дай надо мной посмеяться. Но я на его уловку не куплюсь. Смерила мужчину ехидным, немного презрительным взглядом и ответила

— Я и так слишком злоупотребила вашими покоями, бригадир!

Щеки Аника вспыхнули от негодования. Он резко отвернулся, оставив меня в одиночестве на балконе, подошел в домоправительнице и о чем-то с ней заговорил. Силы небесные, почему обучив меня различным языкам, Лари и словом не обмолвился об этом корявом и рычащем наречии. Все бы отдала, только бы узнать, о чем Зирьярдяр болтает со своей служанкой.

— Я распорядился, к завтрашнему утру нам приготовят карету. За два дня, думаю обернемся. — Бригадир одарил меня очаровательной улыбкой, вернувшись ко мне — Кстати, Ивен рада, что тебе лучше. Она беспокоилась о твоем здоровье.

Я закатила глаза и, не сдержавшись, высказала парню свое мнение об Ивен.

— Хочешь верь, хочешь нет, но она меня недолюбливает. Всегда смотрит так странно, словно оценивает. Бр-р-р, меня в дрожь бросает от её взгляда.

Зирьярдяр разразился громким искренним смехом.

— Нора, не глупи. Как она может тебя недолюбливать. Что плохого ты ей сделала?

— Она злая!

— Ничуть! Я знаю её с детских лет. Хм-м-м. Вернее, она знает меня ещё с пеленок. Ивен — моя кормилица и нянька.

От подобной новости я потеряла дар речи и ошарашено смотрела на мужчину, не веря своим ушам. Та самая женщина, которая была рядом с Аником после смерти матери?..

— Когда я решил купить этот дом, то выписал Ивен в столицу. Отец... не посмел противиться моему желанию. К тому же, кормилица напоминала ему о прошлом, поэтому он был даже рад избавиться от неё. Вот так! — растерянно развел руками. — А если ты считаешь, что она относится к тебе с пристрастием, то это объясняется привязанностью Ивен ко мне. Она... она... Знаешь, если Ивен тебе не по душе, я могу нанять для тебя служанку. Кого предпочитаешь — местных или из приезжих?

Пока бригадир пронзал меня взглядом, ожидая ответа, я с трудом старалась подавить приступ смеха. Он что обо мне думает, задавая такие вопросы? Каких служанок я предпочитаю? А впрочем!..

— Я знаю, кого хочу... — запнулась на полуслове и тут же поправилась — какую девушку хочу для себя в компаньонки. Лаурия!

— Лаурия?

Я вспомнила о девушке, которая обслуживала меня в парных Шарка. Милая и добрая Лаурия ещё тогда показалась мне родственной душой. Думаю, мы смогли бы найти с ней общий язык. Конечно, если она согласится. Только бы разыскать её!

— Для этого нужно поехать в Шарк и постараться найти девушку. Жаль, что у нас нет на это времени. Через пару дней мне придется вернуться в гарнизон. — Бригадир задумался, почесав висок. — Но можно поручить это твоему другу.

— Думаешь, Мариони справится? Он совсем не знает этих мест... — опешила я.

— Ерунда, он ведь не мальчишка. Разберется.

После небольшого раздумья я решительно тряхнула головой. Была не была, пусть Мари поедет в Шарк и отвезет письмо для Лаурии. А заодно и в школу заглянет. После разговора в Крисом я чувствовала себя неловко, постоянно накатывали приступы совести. Напоминая мне о том, что я до сих пор не дала о себе знать друзьям.

* * *

Я придвинула к туалетному столику стул и ухватилась за карандаш. Легко сказать — напишу письмо! Рука повисла в воздухе, не решаясь уронить на бумагу первую фразу. Что, что мне сказать в свое оправдание? Как объяснить ректору двухгодичное молчание?

Промучившись с полчаса, решила начать с послания Валли. Хотя знала, что сварливый гоблин — не самый легкий вариант для желающего получить прощение.

Сами собой, нарисовались строки, адресованные любимому дружку, с которым меня связывало немало приключений во дни моей студенческой юности... Юности? Смешно!

Я умоляла гоблина не держать на меня зла за долгое молчание и пообещала при встрече рассказать ему обо всех приключениях, выпавших на мою долю за эти годы. Подумала немного и приписала ниже, что за мной гостинец в виде большой пачки сухариков с ветчиной. Знала, что ради такого презента Валли простит мне все.

Так, первый шаг сделан. Осталось ещё парочка, причем не самых легких. Я задумчиво грызла кончик карандаша, рисуя в мыслях образ эльфа. Каким будет выражение его лица, когда он прочтет на конверте мое имя? Наверняка тонкие изогнутые брови медленно поползут вверх от изумления, а на красивом лице появится небрежная, чуть ироничная улыбка. А может быть он даже обрадуется моей весточке? Надо же, я мечтала, чтобы ректор обрадовался новости о том, что я жива и здорова. Все же, он один из немногих, кто может пролить свет на мое прошлое...

Над письмом Ксаниэлю я провозилась добрых полтора часа. Поначалу хотела ограничиться несколькими строками с банальными извинениями, но, сама не заметила, как меня прорвало на откровенность. Подробно, день за днем, я пересказала ректору свою жизнь в последние годы. Три раза подстругивала списавшийся грифель карандаша и вновь писала, писала, писала... Споткнулась лишь дойдя до пересказа нашего с Мари появления в военном лагере. Встреча с Аниккоавилем... о ней я рассказывать не стала. Кратко обмолвилась, что благодаря героическому поведению бригадира битва была выиграна, а я осталась жива...

Письмо, адресованное Лаурии я накропала быстро. Кратко напомнила о себе и предложила девушке стать моей компаньонкой. Не знаю, сможет ли Мариони разыскать девушку. И согласится ли она переехать в другой город, но я очень надеюсь на удачный исход дела.

Глава 20.

Не разбуди меня Ивен на рассвете, я бы сладко спала ещё несколько часов кряду. Оно и понятно, пока все нормальные люди десятые сны видели, я письменами занималась... Вскочила, как ужаленная, от решительного прикосновения к моей руке и уставилась на женщину, которая выглядела как всегда свежо и аккуратно. Такое впечатление, что ей не пришлось вставать затемно, чтобы собрать нам в дорогу провизию. Я даже почувствовала аромат выпечки, которым пропахла одежда Ивен. Кажется пороги с черникой! М-м-м, вкусно, наверное!

Пока я таращилась на домоправительницу, она смерила меня ироничным взглядом, молча, стащила с ног одеяло и указала на дверь ванной. Ясно, мне пока умываться, одеваться и отправляться в дальний путь...

— Слушаюсь! — козырнула я и, спрыгнув с кровати, помчалась в ванную. Когда я, проснувшаяся и посвежевшая, вернулась назад, то вместо Ивен наткнулась на Аника. Он уже был во всеоружии, вернее, одет по-дорожному. Черный бархатный костюм поверх серой с отложным воротничком рубашки, и мягкие сапоги с короткими голенищами. Красавчик! Надо же, а я ещё в ночной сорочке разгуливаю!

— Доброе утро! — улыбнулся мужчина, глядя на мое сконфуженное лицо и неловкие попытки прикрыть некоторые части тела. — Вижу, ты уже почти готова.

— Да, сейчас переоденусь и поедем. Кстати, ты не знаешь, где моя одежда?

— Какая? — удивленно глянул на меня — А-а-а, те узенькие брючки, в которых ты привыкла скакать по лесам, по горам. Нет, леди, в таком виде вы больше в обществе не появитесь.

Я оторопела. Отлично сказано, в таком виде не появляться. А другого-то у меня нет! Но бригадир, не обращая внимания на мою растерянность, продолжал

— Шкаф открой и подбери себе что-нибудь. Платья, наверняка вышли из моды за эти годы. Но на пошив новых времени не было, прости.

Входная дверь хлопнула, а я осталась ошарашено стоять посередине комнаты, не веря своим ушам. Неужели в этом огромном, на полкомнаты шкафу висит одежда, приготовленная специально для меня? Дрожащими руками распахнула дверцы и замерла — ого! Шикарные, по-моему, платья! Различные фасоны и расцветки. А он ещё говорил, что они из моды вышли! Я выбрала одно, не самое броское. Коричневое, расшитое золотистыми листьями — с длинными узкими рукавами и застежкой по переду. По всей длине с низа и до верха поблескивало множество малюсеньких пуговичек, придавая одежде загадочную притягательность. Ну, это мне так показалось? Я же, как та сорока — кидаюсь на все, что блестит. А если серьезно, то меня подкупило то, что в нем не было возмутительного корсета и никакого открытого декольте. Застежка по шейку и маленький воротничок — стоечка. И пускай я выгляжу, как монахиня... подошла к зеркалу и сразу же изменила свое мнение. Чего уж на себя наговаривать, платье очень идет к цвету моих волос, выгодно оттеняя загар лица. А если добавить к наряду легкий шелковый шарфик в цвет глаз, то вообще отлично будет.

Но, главное, из-за чего я безоговорочно выбрала этот наряд — широкий пояс, больше напоминавший кушак, украшенный несколькими короткими позолоченными цепочками. Как раз для того, чтобы прицепить к ним мой кинжал... и кошелек тоже... Опа, готово!

Ещё разок осмотрела себя в зеркало и осталась довольна. Я бы даже магией такого создать не смогла. Фантазии бы не хватило.

Скоренько собрала волосы в немудреную прическу и спустилась вниз, чтобы разыскать Мари. Паренек был уже готов к отъезду и нетерпеливо поджидал меня на диванчике в холле, нервно постукивая пальцами по спинке.

Завидев меня, легко вскочил и бросился навстречу.

— Привет, Нора, как ты? Может быть, не нужно было ещё сегодня никуда ехать?

Я засмеялась в ответ

— Что ты, Мари, я отлично себя чувствую. Ни к чему время терять. А где бригадир, пора ехать?

— Вообще-то он тебя к завтраку ждет. Я есть не хочу, а тебе обязательно нужно перекусить.

— Хватит уже нянчиться со мной! — воскликнула я, недовольно всплеснув руками. — Что я вам — маленькая несмышленая девочка что ли?

* * *

От завтрака я отказалась и через десять минут мы тронулись в путь. Я заняла привычное уже местечко в уголочке. Аник расположился напротив. Мариони, получив от меня подробные инструкции, письма и десять золотых, бодренько вскочил в седло и приготовился следовать рядом. Надо же, как в лучших романах о светской жизни. Я подумала, что всего каких-нибудь десять дней даже и не представляла, что окажусь в подобной ситуации, и невольно отмахнулась от собственных мыслей.

— Все нормально? — неподдельная забота в глазах мага.

— Все отлично! — буркнула в ответ, не желая высказывать своих мыслей. Это наше, женское и мужчинам не понять...

Поначалу я беззаботно глазела в окно на проплывающие мимо дома, деревья, изредка прислушиваясь к разговору Аника и Мариони. Но постепенно стала замечать, что меня раздражает их болтовня. Мужчины обменивались мнениями о проезжающих мимо повозках, говорили о грации и породе запряженных в них лошадей. Ещё о каких-то глупостях. Но меня бесило не это... Слишком быстро мои знакомые нашли между собой общий язык. А я вроде как уже на втором плане. Мариони в последнее время, ещё до приезда в столицу, стал все чаще и чаще упоминать в разговоре о бригадире. Мнение мага по любому вопросу становилось решающим. Вот и сейчас, он живо интересуется его рассказом о каком-то происшествии в армии, даже не глядя в мою сторону. Да и Аник хорош... я украдкой взглянула на спутника... меня будто вообще нет...

К моменту, когда наши пути разошлись, и Мариони пришлось свернуть направо — в сторону Шарка, я уже была на взводе. Обида на мужчин за несносное поведение и острое чувство одиночества, больно давила в груди. Но я постаралась не подать вида — высунулась из окна и пожелала юноше доброго пути. На что, он обернулся и беззаботно ответил

— Я выполню, все, что приказано, командир. И вам удачи! — помахал мне рукой, пришпорил коня и скрылся из вида в облаке пыли. А наша карета покатила в другую сторону. До приюта оставалось ещё несколько часов пути, а солнце уже в зените. Полдень.

Оставшись без собеседника, Аник тут же переключил свое внимание на меня. Надо же, а я думала, что стала маленькой незаметной букашкой!

Сперва я получила нагоняй за то, что отправилась в дорогу на пустой желудок. Видимо, на протяжении всего пути он злился на меня не неповиновение и специально игнорировал присутствие непослушной девчонки.

Правду сказать, есть уже хотелось ужасно. Но из-за обиды я не решалась поинтересоваться, что там, в корзинке, которую Ивен поставила на скамью рядом с хозяином. Поэтому, понуро опустив голову, выслушала тираду, соображая, как долго она продлится.

Аник стих довольно быстро и стал деловито выкладывать на полотенце еду, за меня решая, что мне съесть. Очень хотелось взбрыкнуть и высказать все, что на душе. Но неожиданно для себя самой я решила смолчать и не нарушать наметившееся между нами в последние дни хрупкое перемирие. Могу же я чуть-чуть побыть девочкой-паинькой? Приняла из рук мага спелый персик, мило улыбнулась в знак благодарности и сразу же вонзила зубки в сочную мякоть. Вкуснотища!

Аник не спеша ел бутерброд с ветчиной и наблюдал за мной. Улыбается, наверное, я смешная? Или испачкалась...

— Что? — недовольно воскликнула, справившись, наконец, с фруктом

— Ничего! — протянул салфетку — ещё хочешь?

Я замотала головой. Спасибочко, один чуть одолела!

Попила из фляжки ещё теплого настоя каких-то пряных трав, и повеселевшая, принялась рассматривать окружающую нас природу. Вон там, на горизонте появились едва заметные очертания города.

— Это Сарпина? — махнула рукой в сторону темнеющей громады строений.

— Знакомые места?

Кивнула и, не сдержавшись, ударилась в воспоминания. Сначала, рассказала спутнику о том, как настоятельница выставила меня за ворота приюта и отправила в свободное плаванье по бурным водам взрослой жизни. Вспомнила и добрую жительницу Сарпины, которая по-матерински отнеслась к бездомной девчушке — приютила, обогрела и даже нашла транспорт, чтобы добраться до Шарка.

— Если бы не та женщина, я бы наверняка несколько дней добиралась до школы и опоздала бы на вступительные экзамены.

От осознания этого варианта, как возможного, я задумалась и испугалась.

— Куда бы я тогда девалась? — спросила сама себя ипожала плечами — Ума не приложу. Возвращаться обратно я бы точно не стала. Пошла бы куда-нибудь в прислуги или в посудомойки...

— Не выдумывай глупости! — Аник коснулся моей руки, безвольно упавшей на колени — все сложилось как нельзя лучше. А как могло бы быть — зачем гадать об этом понапрасну. Расскажи лучше ещё что-нибудь о своей жизни в приюте. Помню, раньше ты любила вспоминать свои детские шалости...

И я дала волю чувствам. Начала с первых воспоминаний, когда я была ещё совсем малышкой и не понимала разницы между мной и окружавшими меня эльфийскими детьми. Много позже пришло ощущение "белой вороны" и одиночества. Но думала о грустном я не долго. Воспоминания о весельях и проказах местных ребятишек победили. Один за другим на память приходили отдельные эпизоды общаковской жизни. И я, не стесняясь, пересказывала их Анику. Так увлеклась болтовней, что, не заметила, как приняла из рук мужчины кусочек персика. Аник предусмотрительно извлек из серединки косточку и разрезал плод на дольки. Болтая, я один за другим умяла ещё два мясистых фрукта. Очнулась лишь, когда карета вплотную приблизилась к городу. Дорога проходила чуть в стороне от массивных дубовых ворот. Рядом с крепостной стеной по-прежнему, как и несколько лет назад, раскинулись торговые ряды, предлагая прохожим и проезжим еду, домашнюю утварь, одежду...

— Нам нужно остановиться! — воскликнула я, разглядывая многочисленных торговцев. — Я хотела подарки для детей купить. Негоже в гости, да без гостинца.

— Нора, тебе помочь? — маг принялся торопливо укладывать остатки еды в корзинку. Но я возразила, объявив, что и сама справлюсь с покупками.

— Что может быть проще — игрушки, да сувениры! — воскликнула я, хлопая дверцей.

Но кто бы меня послушал. Зирьярдяр выбрался из кареты и присоединился ко мне. Добрых полчаса мы просто слонялись меж торговых рядов, глазея и удивляясь разнообразию товаров. Наверное, я просто давно не бывала в подобных местах...

Итогом наших с Аником усилий стала полная корзинка игрушек. Здесь были и глиняные свистульки, и маленькие тряпичные куколки, несколько барабанов и, конечно же, красочные картинки — головоломки. Помню, я сама в детстве любила заниматься разгадыванием шарад и загадок.

— Им обязательно понравится! — сказала я, взгромождая корзину на свою скамью. — Нас не очень-то баловали подарками.

— Ну, зато ты постаралась на славу, — согласился Аник, помогая мне забраться в карету.

Мы снова тронулись в путь, и я, наконец, смогла отдышаться. Что ни говори, а с непривычки мне было не удобно в длинном, закрытом платье. Куда лучше было бы сейчас распахнуть ворот рубашки, закатать рукава и от души насладится свежим воздухом. Ан нет, нужно вести себя прилично! К демону эти приличия, в следующий раз не позволю бригадиру решать за меня, что надеть. Вот вернемся в столицу, обязятельно себе что-нибудь куплю...

— Аник, — глянула на спутника, — я беспокоюсь... те монеты, которыми я рассчиталась за игрушки... Они в самом деле поддельные?

— Деньги дроу? — мужчины хмыкнул и покачал головой. — Хочу тебя успокоить, эльфы, даже и темные, не занимаются подделками. Конечно, если не хотят наказать кого-нибудь. Но твои деньги — кивнул он на кошелек Лари, висящий на поясе, — такие же настоящие, как и в сундуках короля.

— Правда? — обрадовалась я, но все же, переспросила — Но ты говорил, что...

Аник не дал мне закончить фразу

— Тогда в лесу? Небольшая ложь... Просто хотелось уколоть тебя побольнее. Прости...

Виноватая улыбка и умоляющий взгляд самых прекрасных в мире глаз, которые заставляли меня забыть обо всем... Разве могу я злиться на их владельца. Но сдаваться так легко я не намерена. Игриво закусила нижнюю губу и, смерив парня взглядом, ответила

— Так вы ещё и лжец — бригадир? Никогда бы не подумала!

Но он не купился на мои слова. Громко захохотал в ответ и нежданно, бросил в меня салфетку, которую я едва поймала.

— А сама-то! Хочешь сказать, что поверила мне? А зачем, в таком случае, дала Мариони денег? Чтобы парня арестовали, как фальшивомонетчика?

Тяжело вздохнула и развела, насколько это было возможно в малом пространстве, руками.

— Поймал! Я была уверена, что Лари не заставит меня нарушать закон. Хотя небольшое опасение все же было. Ты был так убедителен, там в лесу...

Остаток пути до приюта, мы провели мирно — ни разу не поссорились. Наверное потому что я немножко устала и задремала. Проснулась, когда колеса кареты гулко застучали по каменистой площадке, что у ворот приюта.

— Приехали?

— Кажется. Волнуешься?

— Ужасно!

Но все опасения оказались напрасными. Настоятельница сразу же узнала свою бывшую воспитанницу и была несказанно рада. По-моему, она даже пару раз украдкой смахнула слезу радости, навернувшуюся на глаза. А я уж дала волю чувствам, вдоволь наплакавшись на её плече. Стоило переступить порог сторожки привратника, как я опять почувствовала себя маленькой девочкой среди огромных деревьев и мрачных зданий. А одновременно — горячий давящий ком появился где-то в груди и стал быстро расти, мешая дышать. Отсюда и слезы...

— Рада видеть тебя целой и невредимой — произнесла эльфийка, крепко прижимая к себе. — А то до нас доходили разные слухи...

— Меир, не верьте плохим вестям. Они всегда лживы!

— Согласна я тобой, деточка.

Только теперь я вспомнила, что не одна. Аник все это время молча стоял позади, не мешая нам расточать эмоции и пускать слезки.

— Простите, меир, — обернулась к спутнику и представила — Это Аниккоавиль Зрьярдяр — бригадир королевский армии... Он сопровождает меня.

Маг вежливо раскланялся, а настоятельница благодушно улыбнувшись, произнесла

— Рада видеть вас, молодой человек. Уверена, что на поле битвы вы вели себя геройски, а не так смущенно, как теперь...

Я бросила на Аника короткий взгляд, удивляясь тому, что проницательная эльфийка заметила в этом, по-моему, крайне самоуверенном мужчине хоть малую толику смущения. Но... с высоты её возраста и опыта это виднее...

Аниккоавиль в ответ осыпал настоятельницу, и её детище (я имею ввиду приют) комплиментами, применяя тот испытанный веками способ общения, к коему прибегают эльфы при желании запудрить собеседнику мозги. Но меир Олдренийль на мякине не проведешь. Уж я-то знаю, она ярая любительница подобных бесед, и не задумываясь, ответила тем же. В итоге, обмен любезностями и хвалебными речами затянулся. Пришлось негромко кашлянуть пару раз, чтобы напомнить о своем присутствии.

— Меир, мы к вам по делу приехали.

Лицо эльфийки сразу приняло то серьезное, непроницаемое выражение, с которым она приближалась ко мне в детстве, когда хотела пожурить за проступок.

— Рада быть вам полезной, дети мои.

Я кратко и, по-моему, очень понятно, объяснила о цели нашего приезда, делая ударение на важности миссии и необходимости изучения летописей из библиотечных запасников. Настоятельница внимательно слушала мою тираду, время от времени кивком давая понять, что согласна со мной.

— Король объявил о прекращении войны с варлоками. А земли по ту сторону гор остаются под гнетом врага! — я опять начинала распаляться, и Аник, чтобы успокоить и поддержать, взял меня за руку. Почувствовала тепло его ладони и ухватилась за неё, как утопающий, за соломинку. Стало легче, и я уже увереннее продолжала.

— Но я помню, как читала в одной из летописей, что варлоки не отличались боевым характером и не были так уж воинственно настроены по отношению к другим народам Маруоки. Мы уверены, что разжигание войны не было их инициативой и... — от волнения потеряла мысль и умоляюще глянула на Аника, ища поддержки.

— Есть надежда, что конфликт можно разрешить мирным путем при помощи дипломатических переговоров. Но для этого нам нужны сведения о варлоках, начиная с истоков. — В двух словах передал мою двадцатиминутную тираду Аник. — И о том, что явилось истиной причиной распрей.

— В вашем распоряжении будут все материалы, — пообещала эльфийка. — Но, это позже, а теперь — ужин.

От воспоминания о приютских трапезах я разволновалась, как ребенок. Со смешанным чувством ностальгии и чего-то неизведанного, я переступила порог столовой и, осмотревшись, шепнула спутнику.

— Ничего не изменилось. Будто вчера здесь была.

— Нора, — услышала ответ умудренного жизненным опытом мужчины — этот приют находится здесь не одно столетие. Что для многовековой истории замка твое трехлетнее отсутствие? Песчинка в пустыне времени...

— Да...

Но еда мне в горло не полезла, наверное, от переполнявших меня эмоций. Только чтобы не обижать поваров я съела немного гречневой каши с грибами, отщипнула кусочек кулебяки и выпила стакан компота из черешни. Зирьярдяр же, в отличие от меня, уплетал ужин с большим аппетитом. Естественно, за день путешествия он ограничился парой бутеров и персиком.

— Аник, — вспомнила я, и не удержалась от вопроса — утром мне показалось, что Ивен пироги пекла с черникой?

— Это для ребят из приюта. — ответил он не поднимая головы. — Я передал гостинцы и игрушки. Настоятельница была довольна.

И он взялся за свиные ножки, не обращая больше на меня никакого внимания. И когда он все успевает? И с меир переговорил, и с подарками управился...

* * *

У нас был выбор — отдохнуть после дальней дороги и пойти в библиотеку завтра или махнуть рукой на усталость и закопаться в книги до полночи, но быстрее добраться до сути. Я, конечно же, выбрала второе. Маг согласно кивнул, и одна из воспитательниц выдав нам дюжину свечей, отперла дверь библиотеки.

— После твоего самовольного проникновения в хранилище, — объяснила она мне — настоятельница приказала запирать библиотеку на ночь. Чтобы кого-нибудь стеллажами не придавило.

— Меня не придавило,— нервно рыкнула я, вспоминая свою детскую пугливость. — Я просто немножко заблудилась.

При этом я покраснела до корней волос, и возблагодарила, коридорный полумрак, который скрыл это от окружающих. Представила, что несносный Аниккоавиль потребует от меня пересказа и этого события, но он смолчал. Отлично, а потом может быть забудет!

Освободив один из столов от свитков и бумаг, мы двинулись по узким проходам к дальнему стеллажу. По моим воспоминаниям, именно там я нашла нужную нам книгу. На правах старожила, забралась наверх, осмотрелась и воскликнула

— Вот она! Лежит, как ни в чем не бывало! Одна беда — тяжеленная. Снимать будем или что?

— Есть другой вариант — донеслось из темноты — ты читаешь, а я буду делать записи.

Читать? Мне? Поморщилась немножко, да что толку — в потемках мои гримасы все одно никому не видны, и согласилась. Совсем как в детстве, уселась на верхнюю ступеньку лестницы, осторожно раскрыла книгу

— Подожди, я нужную часть найду.

— Ага, потом разбудишь! — услышала я и возмутилась

— Ещё чего не хватало!

Ответом мне стал негромкий довольный смешок. Надо же, опять попалась. И когда только я научусь не реагировать на шутки Аника так буквально!

— Нахал! — последнее слово должно быть за мной.

Глава 21.

Я читала несколько часов кряду, время от времени повторяя самые важные моменты по просьбе Аника. В библиотечном полумраке силуэт мужчины, склонившегося над столом, просматривался очень смутно, поэтому иногда казалось, что читаю в пустоту. Однако меня слушали и очень внимательно.

— Все-е-е, больше здесь о варлоках ничего не написано, — сказала я, дочитав последнюю страницу. — Можно поискать ещё какие-нибудь записи автора, некто... Саидил Рингор, он какое-то время жил среди варлоков и, это, своего рода мемуары... или воспоминания.

— Понял... Саидил Рингор. — голос Зирьярдяра показался мне уставшим. Да и сама я умаялась. Спать хотелось ужасно.

— Сейчас искать будем? — спросила я, втайне надеясь на то, что маг отложит поиски на завтра.

-Сейчас? Нет, сейчас пора спать. Мне кажется, ты вот-вот свалишься со стремянки.— Послышался шум отодвигаемого стула и приближающиеся шаги. Маг подошел к стеллажу и его лицо, обращенное ко мне, чуть прорисовалось в отблесках свечи. — Устала, бедненькая?

От неподдельной заботы в голосе приятно заныло сердце

— Если честно, то очень.

-Спускайся осторожно.

Напрасно он так сказал. Как назло при этих словах я оступилась и полетела вниз, цепляя руками книги с полок. Послышался шум, падающих томов, и вопли снизу — некоторые явно достигли цели... Мне повезло больше — мягко приземлилась прямо в руки Аника.

— Рискованный спуск! — усмехнулся он, заглядывая мне в лицо. — Жива?

— Вашими усилиями, — вывернулась из объятий, опустилась на твердый пол и осмотрелась.

— Ну и наделала я делов! Права была настоятельница, когда решила, что по ночам сюда никого пускать нельзя. Ладно, я полезу обратно, а ты мне будешь книги подавать.

Я ринулась назад на верхотуру, но бригадир поймал меня за руку

— Не спеши. Дай мне минутку.

Маг бесцеремонно отодвинул меня в сторонку, и занялся делом. Нескольких взмахов руки оказалось достаточно, чтобы беспорядочно валяющиеся на полу книги, легко взлетели вверх и плавно паря в воздухе, стали распределяться по полкам. Я хлопала глазами, наблюдая, как бардак у моих ног исчезает, словно и не бывало. Умно! Я ведь тоже владею... когда-то владела телекинезом. Но даже и голову не пришло. А вот Анику пришло. Жаль, что слишком поздно.

— Молодец! — похвалила я мужчину. — Только запоздал чуть-чуть. Почему ты раньше так не сделал во-о-он с той тяжеленной книгой? Тогда бы я, может быть, не свалилась сверху, рискуя переломать себе ребра.

Аниккоавиль был невозмутим

— Твои косточки я бы тебе починил, — провел по моему боку, от чего я подпрыгнула и взвизгнула — А спускать огромную книгу, которая заняла бы весь стол, толкаться вокруг неё, ссорясь и ворча друг на друга? — пожал плечами — это ни к чему. А так, мы с тобой прекрасно поработали и даже ни разу не поругались.

Что тут скажешь? Аник во всем и всегда прав. Причем, он умудряется просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед. Холодный расчет и никаких чувств?! Громко вздохнула и кивнула головой.

— Ладно, убедил. Общаться на расстоянии у нас явно получается лучше.

— Нора, нет... я не это имел ввиду... просто... — мужчина смутился, понимая, что явно переборщил. Но я была неумолима. Указала рукой на записи, взяла свечу и пошла к выходу.

— Кто хочет спать — прошу за мной.

По темным коридорам приюта мы шли, молча и быстро. Я очень старалась не споткнуться и не упасть, чтобы не дать Аниккоавилю повода для шуток, а тот, уверенно шагал позади, освещая путь второй свечей. Вот и нежилое крыло, в котором нам предоставили комнаты. Те самые, в которых жили мы с Лари...

— Вон та, большая, для Вас, бригадир, — предельно вежливо, и с вызовом бросила я, не оборачиваясь, и громко хлопнула дверью своей комнатки. Быстро скинула с себя платье и бросилась на кровать. Нет, никогда нам не наладить отношения с Аниккоавилем. Я не могу даже минутки рядом с ним побыть, чтобы не сорваться и не нагрубить. Дура!

* * *

Сон, похожий на темное забытье, прервало птичье щебетание и нежный шелест листвы. Повернулась к окну и чуть-чуть приоткрыла глаза — чудесное утро. От вчерашних туч, нависших над лесом и приютом, не осталось и следа. Погода сегодня, обещает быть хорошей! Сладко потянулась и нырнула под одеяло с головой. Хорошо! Хорошо ли? Накатились неприятные мысли, от которых больно сжалось сердечко. Это что, тоска по прошлому? Или чувство вины? До сих пор на душе остался тяжелый осадок от нашей вчерашней перебранки с Аником. И с чего, спрашивается, я разозлилась? Могла же ведь смолчать?

Все, с сегодняшнего дня становлюсь другим человеком! Больше никаких глупостей и взбрыков.

Решительно откинула одеяло в сторону и вскочила на пол, зажмурившись от яркого света, бившего прямо в глаза. Жаркое солнышко, заглядывающее в мое окно, словно надсмехалось надо мной

— Что, — кивнула я в сторону светила. — И ты считаешь, что я дурочка?

Ответа, ясное дело, не последовало, да он и требовался. Сама все про себя знаю... Пойду-ка, наверное, прогуляюсь, с мыслями соберусь и обдумаю свое дальнейшее поведение.

Я привела себя в порядок и осторожно вышла в гостиную, стараясь не побеспокоить спящего соседа...

— Доброе утро!

Подпрыгнула на месте от неожиданности и обернулась. Аник стоял у распахнутого настежь окна и любовался рассветом. Ветерок развивал локоны мага, щекотал кожу на лице, и трепал ворот рубашки.

— Доброе утро. Аник... — я заерзала ножкой по ковру, осознавая, что просто так сбежать не получится. Сейчас самый подходящий момент, чтобы исправить вчерашние ошибки. — Как спалось?

— Спасибо, хорошо, — сухой ответ. Чего я ещё могу заслуживать?

Осторожно приблизилась к магу и едва слышно начала.

— Аник... я вчера ... в общем, наговорила лишнего. Прости, устала. Обижать тебя не входило в мои планы.

— Хм... — губ мужчины коснулась едва заметная улыбка. — С трудом верится, что такие глупости ты ещё и планируешь... — и тут же добавил, доброжелательным тоном — Хорошее утро, правда? Не хочешь прогуляться? Заодно покажешь мне свои самые излюбленные места.

* * *

Экскурсия по излюбленным местам! Я могла бы растянуть её на целый день. Но опасаясь показаться мужчине чересчур сентиментальной, сразу же отбросила посещение конюшни и огорода. Чего он там не видел. Зато показала магу тайную лазейку в заборе, через которую мы с Парисом пробирались в реке. Потрогала руками доски, и они легко разошлись в стороны.

— Надо же, так и не забили! Идем, я покажу тебе местечко, где любила купаться.

Мы прошли по едва заметной тропинке к реке. Наверное, после меня здесь нечасто хаживала нога человека... или эльфа. Одним словом, нелюбопытная нынче пошла молодежь. Нет в них тяги к познанию неизведанного.

С каждым шагом все отчетливее слышалась близость реки. Негромкое журчание и прохладная свежесть манили к себе, и мои шаги становились все стремительнее. Пробираться пришлось среди огромных, поросших мхом великанов— деревьев и зарослей прибрежного кустарника.

— Здесь никто не бывал, наверное, после моего отъезда — оправдывалась я перед Аником за непроходимую тропу. — Сейчас, сейчас, уже близко!

Словно исполняя мои желания, лес неожиданно расступился, и мы оказались на крутом берегу небольшой спокойной речушки. В паре метров от нас склон становился более пологим, деревья отступали дальше, освобождая место для небольшой песчаной отмели. Туда я и потащила парня.

— Вот, пришли! Здесь не глубоко, а вода всегда чистая. В былые времена я здесь каждую рыбешку узнавала! Часто, когда мне было грустно или плохо, приходила сюда, пряталась от всех и купалась...

Аник присел на траву, уперевшись спиной в ствол дерева и со снисходительной улыбкой наблюдал, как я, не в силах сдержать душевный порыв, сбросила туфли, торопливо стянула с ног чулки и, задрав платье, по щиколотку вошла в реку.

— У тутошней воды особая энергетика! — прошептала я и обернулась к спутнику, поймав на себе ироничный взгляд. — Считаешь, я смешная?

Тот слегка покачал головой.

— Вовсе нет! Просто удивляюсь, куда ты прятала эту детскую непосредственность и способность восхищаться, когда брала в руки оружие. Там, в лесу, я даже испугался, настолько сильно ты изменилась. А теперь вижу, что это была всего лишь маска... Зачем?

— Маска зачем? — я задумалась и какое-то время, молча, бродила по мелководью, временами расплескивая ногами воду. — Наверное, чтобы казаться окружающим сильной, а не беззащитной, слабой и никчемной девчонкой.

— Ну, какая же ты слабая! — Зирьярдяд поднялся с травы и, не опасаясь замочить ног, шагнул в воду, протягивая руки ко мне. Инстинктивно подалась вперед и в тот же миг оказалась в его объятьях, болтая ножками в воздухе. — Ты — самая сильная женщина на свете!

Он близости мужчины голова шла кругом, и я, чтобы справиться с нахлынувшим волнением и не выдать себя, уткнулась головой в плечо, вдыхая дурманящий аромат мяты. Мечтала — путь это продлится, как можно дольше... и закончится поцелуем...

Меня отнесли ближе к деревьям, поставили на нагретую солнцем мягкую травку и мягко отстранились. С сожалением почувствовала, как объятья ослабевают, и с трудом удержала равновесие. Медленно, нехотя открыла глаза и наткнулась на взгляд Аника. Огромные почти черные глаза были совсем близко, но... отдалялись с каждым мгновением. Шаг назад, ещё, ещё...

Чем дальше отходил от меня мужчина, тем сильнее нарастала в душе паника. Он не... Я не нужна ему! Все это лишь мои пустые фантазии и ничего больше...

Я отвернулась, подхватила в руки чулки и туфли, и побежала по тропинке к приюту. На ходу, не оборачиваясь, крикнула бригадиру, что нам пора возвращаться. Не знаю, что он подумал обо мне, главное, чтобы слез моих не видел.

* * *

С трудом сдерживая волнение я шла по аллее приютского парка под руку с... в конечном итоге, что мешало мне помечтать. И пусть мои чувства к Аниккоавилю Зирьярдяру — тайна для остальных, я знаю, что он тот единственный, кто...

Как вкопанная, остановилась среди деревьев. Что-то подсказывало мне, что все, происходящее я где-то уже видела. Это было — я, идущая по парку под руку с мужчиной. Даже платье — коричневое с золотистым — я видела это во сне. Давний сон, привидевшийся мне несколько лет назад, в точности повторял все до мельчайшей детали. Неужели уже тогда моя судьба была предопределена?

— Случилось что? О чем думаешь, Нора? — прервал мои мечтания спутник, не подозревая, какие переживания терзают мою душу

— Скажи, Аник, ты веришь в судьбу?

Он ответил не задумываясь

— Конечно! Судьба управляет жизнью каждого живого существа на земле. Некто вездесущий и всемогущий решает, какова будет наша жизнь. Мы можем лишь подчиниться этому решению.

— Значит... значит, все, что происходит со мной предопределено? Даже моя встреча с варлоком тогда в поле? И то, что Мариони нашел меня в лесу чуть живую? А если бы не нашел?

— Т-ш-ш, — Маг прижал меня к себе, и принялся гладить по голове, манипулируя настроением. — Почему все твои размышления заканчиваются слезами? Нужно думать о хорошем...

— А если не получается? Ведь, если всемогущая судьба — это правда, то все мои желания и стремления безрезультатны. Все попытки найти родителей ни к чему не приведут. Я никогда, никогда их не найду...

Настойчивость и сила Зирьярдяра победили. Понемногу, под действием его словесных уверений и магических действий, я успокоилась. Утерла слезки и с твердым чувством уверенности в том, что смогу добиться всего, что пожелаю, подняла на парня красные от слез глаза. И пусть не в моих силах привязать Аника к себе. Но найти свою родину я смогу, пусть на это уйдет вся моя жизнь!

— Глупенькая! — засмеялся маг, щелкнув меня по носу — Какая ты еще глупенькая. Смелая, сильная, ловкая, и одновременно такая глупенькая...

Фраза оборвалась на полуслове, и мужчина замер, глядя на меня. Жар в груди, нарастая, добрался до сердечка, ускоряя его биение. Как он красив, и недопустимо близок...

— Нора, Норигринель!

Голос настоятельницы заставил меня опустить взгляд.

— Нам пора — с горечью прошептала я, выбираясь из нежных рук мужчины. — Наверное, завтрак остывает.

Торопливо, стараясь не смотреть друг другу в глаза, мы поели и раскланялись и меир Олдренийль. Заботливая настоятельница собрала нам в дорогу небольшую корзинку с провизией и взяла с меня обещание не забывать родной приют и навещать нас.

— Или, хотя бы, пиши.

— Обязательно меир, — смущенно произнесла я, украдкой оглядываясь на спутника, и тихо. Чтобы он не услышал, спросила — Помните Париса? Мы росли вместе... Есть какие-нибудь известия о нем?

— К сожалению, я ничего не знаю о его судьбе, — покачала головой эльфийка. — но... нужно надеяться на лучшее, девочка моя...

Я кивнула, поцеловала женщину и торопливо забралась в карету. Поистине, это путешествие тяжело далось мне. Столько воспоминаний, и все они большей частью душещипательные...

* * *

Долгое молчание. Я все ещё смотрела в сторону давно исчезнувшего среди деревьев приюта, вновь и вновь мысленно возвращаясь в детство. Аник поначалу тупо глядел в окно, а потом занялся изучением своих вчерашних записей. Вскоре и мне стало любопытно, что он там понаписал — я битых три часа читала, а он умудрился все уместить на пяти небольших блокнотных листочках!

— Дай мне посмотреть! — не дожидаясь ответа, вырвала бумаги из его рук и погрузилась в чтение. — Надо же, как ты можешь кратко изложить основную мысль, ничего не пропуская? А в моей голове столько лишнего!

Маг снисходительно усмехнулся

— Так и должно быть! Головки женщин созданы совсем для другого.

— Хочешь сказать, что я на самом деле глупа? — вытаращилась я на мужчину.

— Стоп! — предостерегающе выставил вперед ладони Аник. — Умоляю — хватит войны. Давай лучше решим, как будем действовать дальше. Я предлагаю передать эти бумаги профессионалам.

— Кому?

— Почему бы не переслать их дипломатам...

Он замолчал, а я тупо смотрела на спутника, ожидая продолжения

— Напиши своему знакомому демону, — вздохнув, объяснил маг. — Как там его? Кажется, Криспин Суэзрири? Он и его отец — лучшие в политических интригах и дипломатических играх. Я бы и сам написал, но, мне кажется, что на твою просьбу он отреагирует быстрее.

— Что ты хочешь этим сказать?!

— Я всего лишь констатирую факты.

И я с ним согласилась, правда опять мысленно. Зачем озвучивать, что считаю мужчину гораздо умнее себя.

* * *

Через два часа езды Аниккоавиль констатировал ещё один неопровержимый факт — нам пора подкрепиться. Из корзинки с провизией выудил сверток с несколькими приличного размера кексами. О-о-о, лимонные кексы с изюмом! Это фирменное блюдо нашего приюта!

— Не представляешь себе, какая вкуснотища! — не сдержавшись, облизнулась и потянулась за куском.

— А мясное в вашем приюте едят? — Аник стал копаться в корзинке, в надежде разыскать что-нибудь ещё. Надо же, нашел — два увесистых бутерброда с душистым ржаным хлебом, пластиком козьего сыра и толстенным куском ветчины.

— Это для меня! — горделиво заявил он, и нимало не смущаясь от моего насмешливого взгляда, вонзил зубы в бутер.

— Конечно, ты определенно приглянулся настоятельнице. Причем с первого взгляда.

Не переставая жевать, Зирьярдяр недоверчиво глянул на меня, пробормотал что-то невнятное, и пожал плечами. Ничего не поняла! Ну да ладно! Решила не вдаваться в подробности болтовни бригадира, тем более, что с набитым ртом разговаривать он явно не умеет, и переключилась на выуживание изюма из кекса — это куда вкуснее и увлекательнее

— Хочешь? — в руках Аник держал небольшую фляжку. Я потянулась к нему

— Чай?

Но мужчина понюхал содержимое и замотал головой

— Куда лучше — грог. На! Парочка глотков обязательно поднимет настроение.

Возможно для кого-то грог — безобидный легкий алкогольный напиток. А вот для меня это нечто запретное. Каждый раз, когда я необдуманно соглашалась на его употребление, заканчивался плачевно... и не только для меня. И если школа в Шарке от моих буйств устояла, то Парису повезло гораздо меньше...

Я яростно замотала головой и ответила, что пить эту ерунду не стану. Аник в недоумении пожал плечами и уверенно приложился к фляжке.

— Напрасно, отличное качество. Эльфы всегда знали толк в горячительных напитках... — он сделал ещё один глоток, удовлетворенно крякнул и закупорил фляжку.

— Кстати, ты ничего не рассказывала о своих приютских друзьях. Помнится, у тебя был один приятель — друг детства. Не поведаешь какую-нибудь душещипательную историю из ваших детских проказ. И где он теперь? Что сталось с парнем?

Он что, подслушал наш разговор с настоятельницей и решил потрепать мне нервы? И без него тошно! Я надеялась что-нибудь разузнать об эльфе, но безуспешно — Парис бесследно исчез! Но разговаривать об этом с кем бы то ни было, я не собиралась.

Взгляд, который я бросила на Зирьярдяра, запросто мог испепелить. Он почувствовал это и вмиг стер улыбку с лица. Я же, не сводя с парня глаз, прошипела сквозь зубы.

— Зачем тебе это? Любопытно? Зачем тебе знать о моих друзьях? Хочешь узнать, что меня волнует? Или, что у меня на душе?

— Вовсе нет... — ответил оторопевший бригадир, хлопая на меня захмелевшими глазками.

— Нет?! — я склонила голову набок и настороженно глянула на Аника. — А что, в таком случае? Пропал он! — в порыве ярости развела в стороны руками. — Исчез после того, как его выгнали из приюта. Из-за меня, между прочим, выгнали! Вот так! Что ещё хотите узнать, молодой человек?

С этими словами я, не сдержавшись, выхватила из корзинки фляжку с грогом, откупорила её и залпом осушила, с трудом преодолев чувство отвращения. В горле зажгло, но я не подала вида, перевернула сосуд вверх дном, демонстрируя его пустоту, и переспросила с вызовом

— Что ещё хотите узнать, молодой человек?

Видимо охоту интересоваться моей жизнью я отбила надолго. Мужчина не нашелся, что сказать. Вырвал у меня из рук ненужную больше фляжку и бросил её на дно корзинки. После смерил меня долгим, то ли испуганным, то ли презрительным взглядом и воскликнул

— Дура!

Кто бы сомневался. Я и сама это знала. Пить для меня вообще противопоказано. Пить же назло другим — глупость несусветная! Только бы не развезло...

Зирьярдяр высунулся в окно и приказал кучеру гнать, что есть мочи. Остаток пути, который оказался гораздо короче вчерашнего, прошел без ссор и распрей. Почему? Потому что мы молчали всю дорогу.

Глава 22.

Как только карета въехала во двор особняка, Аник нарушил молчание.

— Мне нужно закончить кое-какие дела к завтрашнему отъезду. А ты, Нора, напиши Суэзрири, будь добра.

— Слушаюсь, командир! — я стремительно выскочила из кареты, благодаря судьбу, что грог оказался не очень крепким, и побежала к дверям. Умом понимала — наша ссора бессмысленна, но высказать это вслух не могла, да и не хотела.

В письме подробно пересказала Криспину наши попытки разузнать правду о распрях наследника Григора Сидальского. Потом передумала, перечеркнула половину текста и пояснила лишь, что записи Аника, которые я вкладываю в конверт, сделаны на основе истории, поведанной Саидилом Рингором. И если найти ещё какие-нибудь материалы этого летописца, то можно узнать подробности. В конце письма я сделала приписку, что очень надеюсь на помощь самого Криспина и его отца, потому что считаю их лучшими в своем деле.

Без стука распахнула дверь в комнату Аника, застав его за столом, и объявила, помахивая перед собой конвертом, что его приказ выполнен.

— Прошу! — бросила письмо на стол и, не проронив больше ни слова, торжественно вышла вон. Моя часть работы выполнена... нет, не так — все мои нервы за сегодня растрачены. И мне нужна разрядка... или зарядка.

Ворвалась в ванную и, сбросив с себя одежду, шагнула в воду. О-о-о, она жутко холодная! Любопытно, а в какое время дня Ивен нагревает воду? Пойти, попросить её что ли? Никогда! Я на минуту задумалась и вспомнила, что среди моих старых вещей есть чудесный жар-камень. Умница Парис, что когда-то подарил его мне! И жаль, что я тогда его даже не поблагодарила как следует...

Через пятнадцать минут я барахталась в теплой, как парное молоко воде, сдувала с рук и ног ароматную пену, зловредно мечтая увидеть сейчас на пороге домоправительницу, и представляла её изумленное лицо. Может быть, она решит, что я из команды моржей? Есть такие любители нырять в ледяную воду.

Но на пороге никто не появился. А я скоро забыла о своих обидах и горестях и полностью окунулась в приятное тепло воды, поглощая ту энергию, которую живительная влага щедро отдавала моему телу. После тяжелого дня и моей глупой выходки с выпивкой, мне определенно была нужна подпитка.

Когда я, наконец, выбралась из маленького бассейна и, укутавшись в душистый махровый халат, завалилась в кровать, меня ждал ещё один приятный сюрприз — приезд Лаурии. Да, да — Мариони не только смог разыскать её в огромном, незнакомом ему городе, но и уговорил на переезд. Как это удалось моему приятелю, я не узнала, да и не стремилась. Главное, она здесь! Теперь я не буду одинока и смогу поболтать с ней, как когда-то со Стасей.

Бросилась к смущенно стоящей на пороге девушке и страстно расцеловала.

— Лаурия, как я рада, что ты согласилась приехать! Ты же помнишь меня?

— Да, конечно, меир... — чуть слышно ответила она. — Ваш посыльный говорил, что вам нужна служанка. Я помню вашу доброту и решила, что вы не обидите бедную девушку.

Она почти не изменилась за эти годы. Все то же милое, чуть наивное личико. Огромные миндалевидные глаза карего, почти шоколадного цвета, обрамленные густыми пушистыми ресничками. Длинные черные волосы она заплетала в несколько кос, которые укладывала на голове в сложную и оригинальную прическу. И как только умудрялась? Возможно, фигурка немного изменилась, обретя более плавные женственные формы, но это лишь придавало Лаурии привлекательности. Уверена, что желающих поухаживать за ней, у девушки хоть отбавляй.

— Лаурия! — Я ухватила её за руку и потащила к кровати. — Нет, ты не будешь здесь служанкой. Подругой, компаньонкой... ты согласна быть моей компаньонкой? Конечно, иногда мне нужна будет твоя помощь в гардеробе и прическе. А вообще, мы будем гулять, болтать...

Я не знала, что ещё нужно сказать, чтобы убедить Лаурию, но девушка радостно улыбнулась и закивала. Она была бы рада жить здесь. Пока здесь, а после я сниму для нас более или менее приличный домик в пригороде столицы. Не пропадем!

К ужину я не вышла, сославшись на усталость. Не знаю точно, что меня не пустило — гордыня или стыд. Но я решила, что лучше будет не появляться пока перед глазами рассерженного Аниккоавиля Зирьярдяра. Зачем его лишний раз нервировать. За сегодня я и без того перестаралась.

Приказала принести в комнату легкий ужин на двоих. Мы с Лаурией не спеша ели молодой картофель с солеными огурчиками и болтали ни о чем. Девушка рассказывала о своей жизни в Шарке и о том, что была несказанно рада выбраться, наконец, из надоевших парных. А я кратенько, поведала ей о приключениях, выпавших на мою голову после отъезда из школы, и о новых знакомых, которых обрела за это время. Кстати, ненароком заметила, что любое упоминание о Мариони отзывается ярким румянцем на округлых щечках девушки. Похоже, мой дружок запал в душу красавице из Шарка!

Мы проговорили до поздней ночи и разошлись лишь, когда обе стали клевать носами. Для девушки Ивен приготовила комнату в крыле для прислуги. Я хотела, чтобы она перебралась ко мне, но ответ был отрицательным и категоричным. Лаурия заявила, что знает свое место и не станет мешать моей личной жизни. Хм, какая личная жизнь? Как будто она у меня есть!

И все же, не смотря на сложности прошедшего дня, я засыпала с легким сердцем. Основная задача, на которую мы с Аником потратили два дня, была выполнена. К тому же, я обрела подругу! Честно сказать, я и не надеялась, что поездка Мари принесет хоть какие-нибудь плоды. Завтра нужно обязательно увидеть его и расспросить, видел ли он красавца-ректора и Валли. Уверена, от гоблина парень шарахнулся, как от чумы. Я специально не сказала ему, что письмо для зеленокожего коротышки. Сюрприз!

Было, конечно в общей массе положительных эмоций одно НО — очередная ссора с Аниккоавилем. Но, зарывшись с головой в одеяло, я в сотый раз пообещала себе, что завтра сделаю шаг к примирению первой и больше не буду себя вести, как последняя дура!

* * *

Мои намерения выпросить у бригадира прощения за свое несносное поведение, разбились, как хрупкий хрустальный бокал о пол... Аник уехал! Рано-рано, ещё до рассвета...

Я стояла посреди комнаты, переводя растерянный взгляд с Лаурии, на письмо, которое она протягивала мне и не хотела верить своим ушам. Знала, конечно — отъезд неизбежен, но почему-то думала, что успею поговорить с магом до... не успела. Теперь буду мучиться догадками, не зная, с какими мыслями Аникккоавиль покинул дом. И вернется ли он обратно? Если да, то когда? Ох, если бы ещё не та красивая блондинка из лагеря...

Ах, письмо! Хозяин дома пожелал что-то сообщить мне. Что же?

Мысли в голове закружились с бешеной скоростью, причем, одна другой хуже. За то мгновение, пока я брала в руки и разворачивала небольшой блокнотный листок, успела предположить всякое... что ж, как говорится, соберем чемоданы! Тем более, что вещей у меня практически нет.

Милая, Норигринель!

Долг призывает меня. Как бы мне не хотелось, но я вынужден

подчиниться приказу генерала. Надеюсь разобраться с делами поскорее.

Обещаю вернуться, как только смогу и тогда непременно

Мне нужно поговорить с тобой.

Твой, Аник.

Р.S. Прошу, береги себя.

Глазами вновь и вновь пробегала коротенькие строки, написанные торопливо, наверное, на ходу. Он хочет поговорить со мной? Нет, это я, я должна поговорить и сказать, какая я глупенькая, вспыльчивая, гордая и ... несносная девчонка!

"Твой Аник..." Хотелось бы верить, что это на само деле так...

— Давно он уехал? — поинтересовалась я, как только вновь обрела дар речи. Оказалось, более двух часов назад.

— Почему меня не разбудили?

Девушка виновато ответила, что она порывалась сделать это, но хозяин не позволил. Он заходил в мою спальню и долго смотрел, как я безмятежно сопела, уткнувшись носом в подушку. А я ничего, ничегошеньки не слышала!

— Потом хозяин осторожно вышел, прикрыв за собой дверь, и там же, в коридоре написал записку, — отвлек меня от раздумий голос девушки. — Мариони сказал, что они скоро возвратятся.

Что я слышу, Мари тоже рванул прочь из столицы?! Надо же, а мне даже и словом не обмолвился о своих планах. Тоже мне, друг называется!

— Спасибо Лаурия. — убитым от плохих новостей голосом произнесла я, и махнула девушке — Можешь идти...

Не люблю, когда меня видят такой — грустной и плаксивой. Да, представьте, я плакала, как маленький ребенок, оказавшийся в безвыходной ситуации и не знающий, где выход. Ещё хуже было то, что я сама создала для себя эту ситуацию. Сама! Надо же быть такой бессердечной — отвернулась вчера от Зирьярдяра, хлопнула дверью и даже не пожелала ему доброго пути. Что он подумал обо мне? Кошмар!

"Твой Аник" — в который уже раз прочла я подпись. Может быть, это обычная вежливость? Или у меня все же есть надежда?! Иначе, зачем ему возиться со мной все эти дни...

После долгого раздумья я пришла к единственно правильному и приемлемому для меня решению. Буду терпелива и дождусь возвращения бригадира. Выслушаю все, что он хочет мне сказать и приму его слова, каковы бы они ни были. Если в его жизни есть местечко для меня — я буду счастлива. Если же нет, тогда сразу уйду из этого дома, чтобы не растягивать мучительное расставание. Осталось только запастись терпением. А заодно отбросить комплексы, которыми я в последнее время обросла и вспомнить, что когда-то я была веселой, уверенной в себе и сильной духом.

Для начала, решила провести небольшой сеанс самовнушения. В общем-то, в школе я скептически относилась к таким способам воздействия на собственный организм. Вот повлиять на состояние ближнего — это запросто, а манипулировать своим настроением никогда не пробовала. Однако удалось — после получасового аутотренинга во мне вновь проснулась шустрая девица, которой любое море по колено и любые проблемы по зубам. Есть проблемы — решим! Есть враги — утопим!

Настроившись таким образом, я игриво подмигнула своему отражению и побежала в ванную.

Наскоро сполоснувшись прохладной водицей, решительно распахнула дверь шкафа и занялась отбором подходящей для меня одежды. Обычно я не привередлива к вещам. Главное — удобство и практичность. Поэтому вычурные бальные платья сдвинула в угол, а из оставшихся выбрала для сегодняшнего дня не броское и вместе с тем очаровательное изумрудно-зеленое с золотым шитьем по планкам, краям просторных рукавов и низу. Да, фасончик у платья симпатичный! И к моим глазам зеленый цвет определенно идет!

Поначалу я собрала волосы в тугой узел, но покрутившись немного у зеркала, передумала, распустила локоны и украсила голову несколькими позолоченными заколками-прищепками в форме маленьких лилий. Получилось нечто очаровательное и вместе с тем скромное. Добавить к этому чуточку уверенности, веселую искорку в глазах, положительный настрой, и я запросто сойду за юную жительницу Нариенты — из тех, что не спеша прогуливаются по парковым аллеям, обмахиваясь веером...

* * *

Две дольки спелой ароматной дыни заменили мне завтрак и обед. Аппетита не было, поэтому ела я скорее из приличия, нежели от голода. Поблагодарила Ивен за угощение, которое осталось почти не тронутым, и, не обращая внимания на её недовольное лицо, выпорхнула из столовой. Уж кого-кого, я кормилицу Аниккоавиля я созерцать дни напролет не желаю. Найду себе какое-нибудь занятие, чтобы не слоняться из угла в угол, пока дожидаюсь приезда Зирьярдяра. Решила так, и пошла, разыскивать, посыльного, относившего письмо в дом Суэзрири. Не мог же Аник позабыть об этом? Конечно же нет!

Посыльным оказался тот самый Салик — паренек, с которым славно гулеванил Мариони в день нашего приезда в столицу. Он подметал двор, но мгновенно отбросил метлу в сторону, неловко пригладил взлохмаченные вихры цвета соломы и, шмыгнув носом, поинтересовался, чего хочет хозяйка. Хозяйка! Приятно, черт побери! Я одарила паренька благожелательной улыбкой и ласково поинтересовалась, помнит ли он, куда относил толстый голубой конверт.

— Конечно! Большой дом на набережной, — бойко ответил он, преданно глядя на меня лучистыми голубыми глазами. — Но хозяев дома не оказалось. Они уехали вчера утром.

— Уехали?! — Салик утверждающе кивнул, не понимая, что этим разбивает мои надежды на положительный исход предприятия. Такого поворота событий я не ожидала. Как некстати уехали отец и сын Суэзрири! Куда же податься теперь?

Я поблагодарила улыбчивого паренька, который был вовсе не виноват в произошедшем, и спустилась в сад. Самое время побродить среди безмолвных деревьев кустарников и поразмышлять, что предпринять теперь. Негромкий шелест листвы всегда успокаивал меня и настраивал на нужный лад. Но теперь, оказавшись среди всего этого великолепия, я на какое-то время позабыла о проблемах, и погрузилась в созерцание местных красот. Вот он, тот самый голубоцветный райхиндонис, о котором говорил Аник. Шикарный раскидистый куст двухметровой высоты, густо усыпанный махровыми, цвета весеннего неба, соцветиями. От растения исходил тонкий сладковатый аромат, притягивающий не только меня, но и множество различных насекомых. Одних только пчел вокруг кружил не один десяток. Поэтому я не стала, надолго задерживаться у растения, а поспешно ретировалась, пока не искусали. А то буду бегать по саду с распухшим лицом и вопить, как недорезанная.

За домом, куда почти не проникали солнечные лучи, заросли кустарников были гуще и темнее. Видимо, местный садовник сюда тоже редко захаживал. Или с ленцой работник, или времени не хватает. Надо будет познакомиться с ним и напроситься в помощники. Время скоротаю, а заодно вспомню школьные уроки ландшафтного моделирования и садоводства. К тому же, знаю на собственном опыте, что пока руки заняты, голове ничего не мешает думать. При нынешних проблемах это как раз то, что мне нужно.

В глубине сада, среди густых плетей разросшегося плюща, я заметила небольшую деревянную калитку в заборе. Не в силах справиться с любопытством, подошла ближе и потрогала за ручку. Дверь мягко, без скрипа подалась на меня, значит, ею частенько пользуются. Интересно, что там, по ту сторону высокого каменного забора...

Там оказался безлюдный, немного запущенный переулок. Узкая вымощенная булыжником дорожка круто свернула влево, огибая территорию особняка, и вывела меня на оживленную улицу, которая поначалу даже ошарашила меня многоголосьем прохожих и беспорядочным топотом лошадей. Ого, а я думала, что дом расположен где-то на окраине!

Оглянувшись на безлюдную улочку, откуда, только что вышла, я решила, что легко найду обратную дорогу и отправилась на экскурсию по городу. Немножко пройдусь и быстренько обратно. А завтра захвачу с собой Лаурию, чтобы погулять вместе.

Шаг за шагом, сама не заметила, как прошла несколько кварталов, глазея в стеклянные витрины магазинов одежды и продуктовых лавок. Самые бойкие продавцы зазывали прохожих к себе, обещая самое лучшее обслуживание и невиданно низкие цены. Я улыбалась в ответ, но заходить не спешила.

Просто наслаждалась давно забытым ощущением того, что окунулась в нечто новое и неизведанное. Такое было у меня в день приезда в Шарк, когда я высоко задрав голову рассматривала трехэтажные особняки. А после, затаив дыхание глазела на прогуливающихся дам и кавалеров. И теперь все в точности повторилось — любопытство не утихает с годами, просто прячется иногда глубоко, чтобы после в нужный момент выбраться наружу и помочь окунуться в новые впечатления.

* * *

Столичная публика сильно отличалась от той, что я видела в Шарке. Здесь все, и состоятельные люди, и простой люд, куда-то спешили. Если торопливость и озабоченность торговцев и ремесленников мне была понятна — о хлебе насущном беспокоятся, то спешка представителей высшего сословия объяснению не поддавалась. Куда, к примеру, может спешить миловидная дама средних лет в пышном парчовом платье и вычурной, явно дорогой, шляпке? Она только что чуть не сбила меня с ног и даже не извинилась. Я в недоумении уставилась на обидчицу, а та, не обращая на меня никакого внимания, выскочила на проезжую часть, покрутила головой в разные стороны и громко закричала кому-то. Не прошло и минуты, как против неё остановилась небольшая, изысканно отделанная кованым золотом коляска. Кучер получил за промедление несколько ругательных слов, и дама, нервно хлопнув дверкой, умчалась прочь. Я проводила коляску взглядом и недоуменно пожала плечами. Честное слово, не понимаю, чего ж так злиться!

А вот и полная противоположность — пожилой крестьянин, в потрепанной одежонке, толкающий впереди себя старенькую тележку, уставленной пустыми горшками. Этот явно торопится поскорее попасть домой после тяжелой и долгой дороги. Однако же, не позабыл, поприветствовал меня. Снял, в знак уважения, шляпу, не обращая внимания на упавшие на лоб редкие седые пряди, и мягко улыбнулся.

— Доброго здоровья, красавица.

— Добрый день, дедушка. — Присела в книксене, посылая ответную улыбку.

Мужчина толкнул тележку и пошел своей дорогой, а я проводила прохожего взглядом и потопала дальше, повинуясь плотному людскому потоку.

Сама не заметила, как оказалась в центре огромной трапециевидной площади. На противоположной стороне красовался старинный дворец, в облике которого ясно прослеживался эльфийский след. Наверняка одно из многих творений тех времен, когда чудесный народ чувствовал себя в Нариенте, как дома. Одно меня настораживало — место показалось знакомым...

Я не спеша обходила площадь по периметру, и рассматривала дворец, мысленно прикидывая, где могла видеть его. Точный графический рисунок — изображение со всеми деталями — так и стоял у меня перед глазами. Но откуда? Неожиданно вспомнила и, не сдержав эмоций, хлопнула себя по лбу. Знаю! Я видела дом на одном из рисунков в "Стремительных шагах короля..." Точно! Значит я на главной площади столицы, а передо мной — королевский дворец. Надо же, а в день бала я ничего не успела рассмотреть!

И тут в моей голове возникла идея, показавшаяся мне очень правильной. После неудачной попытки подключить к делу варлоков Суэзрири, я решила встретиться с королем и рассказать ему о своих планах мирного урегулирования конфликта. Не может быть, чтобы государь не прислушался к моим словам и упустил отличную возможность обезопасить империю и установить мир в стране на долгие годы!

Я уверенно пересекла площадь и остановилась у дворцовых ворот, наблюдая за ленивыми передвижениями караульных. Парни в ливреях королевских цветов были не очень-то рьяны в исполнении своих обязанностей, и смотрели на проходящих мимо людей с явным пренебрежением. На меня вообще не обращали никакого внимания, поэтому пришлось негромко кашлянуть — никакого эффекта.

— Прошу прощения, любезнейший! — солдат повернулся ко мне. — Подскажите, как мне получить аудиенцию у короля?

Ответом стал насмешливый оценивающий взгляд, по которому я поняла, что это была бредовая идея. Но тех, кто не привык легко сдаваться, это не остановит. Я заявила, что желаю видеть командира. Может быть, он окажется более любезным и выслушает меня. Караульный недовольно заворчал, но под моим гипнотизирующим взглядом быстро сменил гнев на милость и побежал за начальством.

Командир караульной службы вел себя гораздо спокойнее, но был также неумолим. Он поправил небольшую ухоженную бородку — последний писк моды, и ответил, что запись к королю на две недели вперед. Две недели! Ждать столько времени? Это выше моих сил! Поэтому я решила прибегнуть к хитрости. Игриво улыбнулась мужчине, сделала несколько комплиментов по поводу его внешности, стати и неожиданно вспомнила, что видела его на днях во дворце. Когда же? Ах да, на недавнем балу!

— Вы были на балу? — воскликнул командир караульной службы и глянул на меня, на этот раз с явным любопытством.

— Конечно! — утвердительный кивок головы, и пышные локоны вздрогнули на моих плечах, привлекая внимание мужчины. О-о-о, только бы не перестараться! — Я была в числе приглашенных, но побеседовать с королем в тот вечер не удалось. Хотелось бы исправить ошибку. Если вы, командир...

— Лионир Вакринал, к вашим услугам, меир.

— Очень приятно! Так вот, любезный Лионир, не могли бы вы доложить королю, что Оксаринг Даминго ти Аквариан просит о личной встрече.

Согласно кивнув головой, Вакринал записал мое имя в журнал и поспешил во дворец, попросив меня обождать.

В ожидании ответа, я бездумно слонялась взад вперед за воротами, чувствуя на себе пристальный взгляды караульных. Так и подмывало бросить в их адрес парочку обидных высказываний. Типа того, что "...нечего смотреть, можно и глазки поломать!" Но... приличные дамы не ведут себя подобным образом. И если уж я здесь ожидаю приема у короля, то нужно научиться сдерживать свои эмоции и не обращать внимания на неприятных тебе людей.

* * *

Меня окликнули, и я обернулась, ожидая увидеть возвращающегося Вакринала, но за воротами стоял незнакомый мне мужчина. Откуда же ему известно мое имя? Впрочем, после публичного представления на балу, меня разве что только посудомойки королевской кухни в лицо не знают...

Я улыбнулась незнакомцу, который взмахом руки приказал пропустить меня, завладев моей ладонью, страстно поцеловал её и рассыпался в комплиментах, явно приукрашивая мои внешние данные. Незнакомец, назвавшийся Брадом Чистерсом, оказался советником короля. Он сообщил, что король немного занят, дела государственной важности, но как только освободится, сразу же примет меня. Ух ты, даже не верится, что вопрос с аудиенцией решился так быстро!

— А пока, — он окинул меня долгим взглядом, — я весь в вашем распоряжении. Управляйте мною, как пожелаете. Уйдемте с этой несносной жары в более прохладное местечко. Имею честь предложить вам нежнейший напиток из экзотических фруктов. Их привозят из заморских стран в дар нашему государю.

Вслед за вычурно одетым Чистерсом, которому на вид было не более двадцати пяти лет (надо же, а уже советник короля!), я прошла через маленькую калитку в караулке, свернула с главной аллеи на узкую, едва заметную тропинку, и через пять минут оказалась перед кованой дверью

— Прошу, — сладко пропел советник, — здесь мы с вами, меир Оскаринг Аквариан, будем ожидать короля.

— Он придет сюда?

Мужчина добродушно рассмеялся, и ответил, что за нами пришлют, как только король освободится. Едва заметным движением толкнул дверь, и я оказалась в маленькой, но довольно уютной комнатке. Наверное, это помещение с парой небольших кожаных диванчиков и чайным столиком, было предназначено специально для посетителей, ожидавших аудиенции. Любопытно!

Брад на секунду исчез за шторой и вернулся с подносом, уставленным чайными принадлежностями и сладостями.

— Дико извиняюсь, многоуважаемая, но напиток из экзотических фруктов закончился. Могу предложить чай. М-м-м, — он наполнил чашку и протянул мне. — Попробуйте, какой букет!

Я втянула носом ароматные пары и поинтересовалась, что за смесь? По запаху, признаться не поняла. Чистерс назвал несколько трав, названия которых были мне не знакомы и добавил, что это отличное средство от хандры.

— Пейте, пейте! Буквально через пару минут за нами придут, и вы не успеете насладиться вкусом и ароматом.

Я чуть пригубила чай. Приятный на вкус, если не считать легкой горчинки. Сделала глоток, другой...

Глава 23.

Из тьмы и небытия я словно бы вынырнула. Причем выныривала долго и мучительно. Если вам знакомо ощущение тонущего в мутном вонючем болоте, то это примерно тоже самое... Поначалу в голове тонко, словно пульсируя, билась единственная ниточка жизни. Но спустя какое-то время я начала ощущать кое-что ещё: боль в каждой клеточке тела, горечь во рту и нестерпимую жажду. Внутри все горело, будто бы я находилась в жерле вулкана. Первой мыслью, которая оформилась в моем мозгу, была вода. Хотелось пить! Страшно хотелось пить!

Превозмогая жуткую головную боль и полное бессилие, я открыла глаза и обнаружила себя, лежащей ничком на какой-то кровати. Где я и как здесь оказалась? Попыталась вспомнить хоть что-нибудь, но безуспешно. Пустота! Зато я увидела стакан с водой. Он стоял на низеньком прикроватном столике, на уровне глаз и расстоянии протянутой руки. Только бы сил хватило протянуть...

Кое-как я добралась-таки до воды и стала жадно пить — торопливо, большими глотками. Это просто блаженство какое-то, вот только вкус у воды странноватый... с горечью...

* * *

В следующий раз, когда я пришла в себя, состояние было не лучше. Хотелось бы сказать, что хуже, но хуже некуда. Полное бессилие и единственная мысль, бившаяся в мозгу, желание пить. Опа, а стакан опять здесь, полнехонький! Я уже протянулась к нему, но что-то остановило меня от повторной ошибки. Эту воду пить нельзя! Рука бессильно упала вниз, свалив при этом столик со злополучным стаканом, который покатился на пол, а разлитая жидкость сразу же впиталась в ковер. Медленно смежила тяжелые веки и попыталась сосредоточиться на своем состоянии. Нужно во что бы то ни стало восстановить силы и как можно быстрее.

Но заняться этим я не успела, потому что за стеной послышались торопливые шаги, заскрипел дверной засов и в комнату кто-то вошел, и не один. Для большей безопасности я решила притвориться бесчувственной и, закрыв глаза, затаила дыхание.

Вошедшие остановились рядом с кроватью. Кто-то склонился к моему лицу и многозначительно хмыкнул.

— Как состояние нашей гостьи? — услышала я мужской голос, тембр которого показался мне знакомым. Или это бред?

— Все то же, — ответил другой мужчина, что был ближе.

— Отлично! Я вижу, она исправно принимает чудодейственной снадобье.

Послышался шум поднимаемого столика.

— Стакан наполнить и строго следить, чтобы она не успевала приходить в себя. И охранять!

— Слушаюсь, Ваше Высочество. Охрана у дверей круглосуточно.

Что я слышу?! Ваше Высочество! Выходит голос первого, показавшийся мне знакомым, принадлежит наследнику престола. А другой? Похоже, это не безызвестный мне Брад Чистерс. А представился советником короля! Понятно теперь, чей он советник!

Пока я с ужасом осознавала, что попала в ловушку, принц ликовал. Он не спеша прохаживался по комнате, ставшей для меня тюрьмой, и рассуждал вслух.

— Все идет по плану, друг мой, Брад. Ещё несколько дней и эта особа... имени своего вспомнить не сможет. Тем более, тех планов, с какими она нагло явилась в мой дворец.

Имя? Имя... я без труда вспомнила свое имя, причем, как эльфийское, так и то, под которым меня знал принц Сирданил. Уф, на душе отлегло, и я снова погрузилась в слух, стараясь не пропустить ни одного слова моих пленителей. Советник, между тем, недоверчиво произнес.

— Мне все же не верится, что эта юная девица имеет в мыслях столь зловредные планы.

— О-о-й, не скажи! Стоило мне услышать на балу её имя, то есть имя её драгоценного папеньки, как я все понял без слов и намеков. Надо же, прислал дочурку во дворец! До того обнаглели — открыто явились! Решили, что смазливенькая девица голову королю закружит, в доверие войдет, а после и он, как снег на голову свалится. Видал, на балу близко познакомиться не вышло, так она во дворец приперлась. Решила его в приватной обстановке обработать. Тоже мне, наследница!

При этих словах Сирданил ехидно хохотнул и подошел ближе. Я почувствовала тепло его дыхания и с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться от резкого запаха спиртного. Но это означало бы полный провал!

— Но это даже к лучшему. Девица сама за меня все сделала. Пока я думал, как бы подобраться к ней и обезвредить без лишних свидетелей, она сама во дворец явилась — прямо к нам в руки!

— А мне кажется, что Вы, принц, не можете простить ей дерзкого поведения на балу. Как она Вас отшила!

Ого, а вот и более-менее правильные мысли. Точно-точно, этого он простить и не может. Говорила я Анику, так он мне не поверил! Но Сирданил опроверг наши с советником предположения.

— Фи, какие глупости! Чтобы я позарился на её смазливенькую мордашку и забыл о грозящей трону опасности? Ни за что! Государственные дела для меня всегда на первом месте!

"Вот хвастун!" — подумала я и едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Но то, что я услышала потом, было куда серьезнее обычного уязвленного самолюбия.

— Вы с королем о ней говорили? — поинтересовался у Сирданила спутник.

— Что ты! Он ни о каких возможных претендентах на трон ничего слышать не желает. Считает мои слова вымыслом. Сказал, что все это — бабские сказки, основанные на старинных легендах. А уж в то, что опасность может исходить от молоденькой девицы, пусть даже и ловко обращающейся с оружием? Хм...

— Не поверил?

— Нисколько! Но я ему докажу, что мои предположения верны. Не зря же я столько времени в имперской библиотеке просидел, пока до истины докопался.

Чистерс громко расхохотался. Презрительно так, высокомерно. И как мне могло показаться, что советник — человек доброжелательный и приятный?

— Знаю я, где Ваша библиотека расположена. Та самая, в которой вы дни и ночи пропадаете! Полезно иметь в любовницах магичку, которая в порыве страсти способна вам рассказать все известные ей истории.

— Ой, и не говори, друг мой, очень полезно.

Судя по тону, с которым принц говорил о своей пассии, чувств особых он к ней не испытывает. Бедная девушка!

Не обращая внимания на мое присутствие, советник, как я поняла по голосу, уселся на край кровати и поинтересовался у наследника.

— И каковы Ваши дальнейшие планы?

— Планы? Все до безумия просто! Об исчезновении девчонки, скорее всего, уже известно. Вначале её дружок-маг бросится на поиски. И как ты сам понимаешь, тщетно. После это о происшествии сообщат папаше. Ларингрен Аквариан — доблестный воин, который много лет скитается по империи, обходя за версту столицу! Ха! — в этот момент я была готова вскочить и бросится на Сирданила, но сдержалась. Здравый смысл подсказал, что сейчас я слишком слаба. А наследник тем временем продолжал озвучивать свои гадкие планы.

— В этот раз ему придется завернуть в наш скромный дворец! Тут мы с ним и разберемся. И пусть король пока мне не верит. Когда я поставлю его перед фактом — никуда не денется, зауважает!

Ого, похоже, в венценосном семействе кризис в отношениях между отцами и детьми. А я думала, что их такие проблемы не касаются!

— Ну, хорошо, это я уяснил. А с ней что будет?

С этими словами, Чистерс провел рукой по моей ноге, и мне стоило огромных усилий, чтобы не заехать ему пяткой в лоб.

— Она? — переспросил принц. — Можешь забрать её себе. Позже, когда все закончится. Позже... — ой, не понравилась мне интонация дофина. Какая-то похоть в голосе...

Советник оживился и ещё разок потрогал меня за ногу. Уже как свою собственность. Этого ещё не хватало! Не рановато ли вы взялись распоряжаться моей судьбой? Не по зубам вам, богатенькие франты, такая добыча!

* * *

Принц продолжал рассказывать приятелю о своих планах, но мужчины вышли из комнаты и слова потерялись в пустоте коридора. Но и услышанного было достаточно. Я была в шоке — оказаться запертой неизвестно где, да ещё кем, самим наследником государства! Есть ли выход из сложившейся ситуации?

Я уже хотела встать, но вновь услышала неторопливые шаркающие шаги и замерла без движения. Новыми гостями в моей тюремной камере оказались охранники. Один из них остановился у дверей, бряцая металлом доспехов, а другой подошел к кровати. Послышался плеск наливаемой воды и тяжелый вздох.

— Что за еда — пятый день одна вода, да и то самую малость. Так и издохнуть недолго.

— Нечего жалеть эту ведьму. Она пыталась уничтожить короля и наследника. Смерть будет для неё лучшим избавлением от грехов и позора.

Вот ещё новости! Оказывается, я уже в попытке покушения на венценосных персон обвиняюсь! Чудно! Но не до смеха. Хотя от осознания, что хотя бы одному из охранников меня жаль, уже легче. А вот второй — сущий демон!

Воспоминание о демоне вернуло меня в реальность. Демоны — те, кто мог бы помочь мне, к сожалению далеко и надеяться на их силу не приходится. Нужно действовать самостоятельно! Что толку лежать здесь и оплакивать свою судьбу.

Я дождалась, пока мои надзиратели выйдут за дверь, и наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. От потока воздуха запершило в горле, и чувство жажды непомерно возросло. Решила попытаться выжать воду из себя — получалось же у меня такое раньше...

Призвав на помощь эльфийские силы кулона, я представила себя рядом с лесным озером в Тикарии. Понемногу фантазии принимали в сознании все более четкие очертания, и скоро я почувствовала легкое дуновение ветерка, принесшего запах свежести и прохладу. Сама не заметила, как на ладонях выступили капли воды, которые быстро стали увеличиваться в объеме. Один миг, и я уже жадно пила из пригоршни прохладную живительную влагу. Даже вкус узнала — такой же был у ключевой воды, из приюта.

— О-о-х! — непроизвольный вздох облегчения, который вырвался из груди, показался слишком громким. Я настороженно притихла, но за дверью никаких движений не было. Охрана, видимо, не утруждала себя поминутными проверками бесчувственной пленницы. Так-то лучше!

Силы возвращались, но медленно. Поначалу я едва могла шевелиться, поэтому какое-то время просто лежала, уставившись в высокий, украшенный лепниной потолок, и пыталась сообразить, где же я все-таки нахожусь. Другие вопросы, коих была огромная масса, решила оставить на потом, когда немного соберусь с мыслями. Все бы ничего, но злость на самое себя за глупость и неосмотрительность... да, я была зла и ругала себя, на чем свет стоит. Прокручивая в мыслях тот злополучный день, (кстати, если я правильно поняла охранника, то валяюсь в этой комнатке уже пятые сутки... кошмар!) теперь, понимала, что все с самого начала было подозрительно. Нужно было не идти с Чистерсом а дождаться возвращения Вакринала. "А ещё лучше — вообще не соваться в королевский дворец!" — мысленно закончила я тираду для самой себя и представила, какой переполох поднялся в особняке после моего исчезновения. Наверняка, Аник уже знает об этом. Не напрасно он писал, чтобы я была осторожна. Как в воду глядел...

Но было в этой трагедии и кое-что полезное для меня. Принц и его соратник, сами того не желая, раскрыли все карты. Конечно, я тоже была бы не прочь разыскать Лари и встретиться с ним, но не таким же образом. Не хватало ещё, чтобы он, спасая меня, сам угодил в ловушку! Теперь, когда я знаю, что замышляют наши враги, и непременно помешаю им выполнить свой злобный план. Конечно помешаю... если выберусь...

Села и осмотрелась. Первое, что меня приятно поразило в этой небольшой, обитой выцветшим шелком комнатке, то, что кровать не просматривалась со стороны двери. Обзор загораживала большая раздвижная ширма. И хотя её истинное предназначениё было столь однозначно, и я даже покраснела, представив, что на этой самой кровати могло твориться... сейчас ширма для меня была огромным плюсом. Значит, охранники меня не видят, как бы ни старались! Чудненько!

Итак, немного придя в себя, я занялась разработкой плана побега из этой комнаты-тюрьмы. Собственно весь мой план начинался и сразу же заканчивался. Королевский дворец в три этажа с огромным количеством комнат и кучей охраны повсюду. Какой тут план?! Предположим, я смогу справиться с теми двумя мужиками, что скучают у двери — дальше что? Во дворце наверняка на каждом углу стоит по паре таких же обалдуев. Со всеми мне не совладать, тем более, что силенок и на двоих вряд ли хватит.

В животе неприятно заурчало. Естественно, организму нужна еда. Эх, знала бы, что попаду в такую переделку, не ограничилась бы в тот день дыней. Помнится, Ивен предлагала мне съесть жареную куропатку или кусочек свиной ножки. А там ещё и ароматные расстегаи лежали...

Урчание повторилось и стало ещё громче и настойчивее. Думать о еде нельзя! Чем скорее я выберусь отсюда, тем скорее поем — других вариантов нет.

Солнечные лучи, совсем недавно освещавшие комнату сквозь небольшое окно у двери, скользнули по стене и пропали. Вечереет. Вскоре к комнате станет сумрачно, а свечу мне, вряд ли кто принесет — придется сидеть в потемках. Конечно, я не боюсь темноты — с ментальным зрением это не проблема. Однако, не стоит забывать, что ночь — самое подходящее время для побега. Какой бы ответственной не была королевская охрана, в ночное время внимательность притупляется. Вдруг да получится!

В итоге, я решилась на дерзкий, но единственно возможный план. Прикрылась пологом невидимости, благо на это моих сил хватило, и принялась громко стонать. Пришлось постараться, ибо слух у надзирателей за дверью не такой острый, как у эльфов. Я вот, к примеру, отчетливо слышала, что недавно им принесли ужин. Лениво перекусив, они принялись за игру в карты, нервно задевая друг друга злобными усмешками и скрупулезно подсчитывая каждый выигрыш. Надо сказать, что в мыслях они ненавидели друг друга и проклинали на чем свет стоит. Да уж, при таких отношениях напарники из них никакие!

Мои старания не прошли даром. Вскоре один из охранников услышал-таки мои стенания и решил взглянуть на пленницу.

— А то, не ровен час, помрет, так нас обвинят в недосмотре — всполошился он, и поспешил к двери. Зашумел отодвигаемый засов, и дверь со скрипом распахнулась. Я застонала ещё громче.

— Фонарь подай! А то здесь ничегошеньки не видно

Я мысленно усмехнулась, представляя, как он будет удивлен, когда и с фонарем меня на кровати не увидит. Так и получилось. Не найдя меня на ложе, он всполошился и позвал напарника. Этого я и ждала — как только они оба оказались а поле моего зрения, наложила на них заклятие оцепенения

— Куварди аэль таам!

Честно сказать, опасалась, что эльфийские заклинания не подействуют — слишком слаба, но получилось! Охранники, как две восковые статуи, застыли на месте, устремив изумленные взгляды на кровать, где до сих пор сидела невидимая я. Пусть постоят, ребятки, отдохнут чуток.

Во избежание пожара, я забрала фонарь и вернула его на прежнее место — повесила на штырь в коридоре. Ого, а еды-то сколько осталось! Как бы плохо я ни относилась к принцу и его слугам, а справиться с собой и не съесть кусочек ржаной лепешки с маслом не смогла. М-м-м, вкуснотища! Я хотела захватить с собой ещё парочку, но осмотрев свою одежду, отказалась от этой мысли. Что за дрянное одеяние — ни тебе карманов, ни отворотов, куда можно было бы что-нибудь запрятать! Сунула ещё ломоть лепешки в рот и поспешила по коридору в поисках выхода. Если повезет, то скоро буду на свободе. А если нет... стану слоняться по коридорам двора до скончания века, распугивая тутошних жильцов криками и стонами, как привидение! Усмехнулась, представляя, как напуганные дамы и кавалеры в ночных чепцах и длиннющих рубашках носятся с криками по дворцу, спасаясь от несуществующих призраков. Любопытно, но не будем отвлекаться на глупости! Мне нужно найти выход.

Я прошла метров тридцать по узкому пустому коридору, в котором не оказалось ни одной отпертой двери, и оказалась у винтовой лестницы с маленькими решетчатыми ступенями и узкими шаткими перилами. Спуск терялся из вида в кромешной тьме, и я опасливо остановилась. И как раз вовремя — снизу послышался шум и крики. Солдаты! Много! Неужели они как-то узнали, что я выбралась?

Вжалась в стену и стала соображать, что же делать дальше. А чего, собственно говоря, ожидала — легко и по-тихому выбраться не получится. Но на моей стороне невидимость, поэтому попытаюсь проскользнуть мимо солдат незамеченной. Вдруг, да повезет. А нет, буду драться. Эх, мне бы мой меч! Или хотя бы кинжал, который не раз выручал в безвыходной ситуации.

Мысленно пообещав себе, не забывать впредь дома оружие, если выберусь, конечно, я потихоньку, стараясь не шуметь, двинулась в путь. Звуки шагов по металлическим ступеням отдавались эхом в пустынном коридоре. Казалось, от этого закладывает уши. Но солдат мое топанье, похоже, не беспокоило. Паника внизу нарастала, и причиной тому было явно не мое бегство. Внимание охраны было обращено на другого врага, о котором говорили много и испуганно. Я поняла, что внешняя оборона прорвана, и им, то бишь, солдатам снизу, нужно либо идти на выручку, либо запирать двери и обороняться в доме. Однако... из вышесказанного следует, что я не в королевском дворце. Могла бы уже и догадаться, уж слишком скромная обстановка для палат государя...

Но моей задачи это не облегчало, скорее наоборот. Если проскользнуть мимо дремлющей охраны я ещё как-то надеялась, то теперь, когда они во всеоружии, это становится практически невозможным. А если ещё и враги ворвутся, то... пиши пропало... Однако, кто, интересно, хочет напасть на этот дом? Наверняка хозяин, а им может быть как сам принц, так и его друг Чситерс, кому-то сильно насолили и теперь пожинают плоды своего бесцеремонного поведения.

Пока я так размышляла, остановившись на лестнице, события разворачивались с невиданной скоростью. Видимо нападавшие, которые недавно прорвались через оцепление ворот, теперь так же настойчиво, стремились пробраться в дом. Оборонявшиеся не были так же отважны и решили отходить. Один за другим они стали пробираться на второй этаж — по узенькой лестнице мимо меня. Прижавшись к стене, я с ужасом провожала вояк взглядом, радуясь, что меня никто не затоптал. Опа! Рано радовалась — последний из шести отступавших обернулся и ударил меня плечом, прикрытым металлическим доспехом. Я получила сильный удар по лицу и не в силах сдержаться, закричала от боли. В общем шуме мои вопли остались незамеченными, а вот мое состояние оставляло желать лучшего. Если солдат и не сломал мне нос, то приложился, как следует — рот наполнился теплой солоноватой кровью, а из носа на платье полилось ручьем. Силы небесные, этого мне только и не хватало! Ужасы какие-то как на войне! А ещё столица!

Я выплюнула сгустки крови, стараясь подавить подступившую дурноту, зажала нос рукой, подобрала повыше подол платья и бросилась вниз. В общей суматохе авось смогу выбраться из дома...

В холле шел бой, и очень жаркий. Я не знала, кому и по какой причине потребовалось нападать на владения моих пленителей, но мне лучше в эту бойню не встревать. Охрана, сильно превосходящая числом захватчиков, вели себя крайне неосмотрительно. Многие просто сбежали. Другие, укрывшись за столами и диванами, предпринимали слабые попытки обороняться.

* * *

Я обернулась на звон разбитого стекла, и чуть было не столкнулась с эльфом, запрыгнувшим на подоконник. Высокий плечистый блондин, огляделся и с ходу бросился в атаку, поправляя на ходу растрепавшиеся от битвы волосы, которые серебрились в лунном свете. Он даже не заметил, что сбил меня с ног! Я хотела было закричать на грубияна, но вовремя вспомнила, что до сих пор остаюсь невидимой для окружающих. Залезла под стол и стала наблюдать за боем, дожидаясь удачного момента, чтобы сбежать. Кровотечение почти прекратилось, но голова сильно болела — то ли от шума, то ли от травмы. Я постаралась мысленно купировать боль, но сил не хватило. Лучше снять полог невидимости, тем более, что в сложившееся ситуации он практически бесполезен. Так меня ещё скорее убьют, чем, если я буду видимой.

Решила выбираться из дома через разбитое окно, и уже забралась на подоконник, когда услышала позади встревоженный окрик. Кто-то звал меня по имени. Обернулась на голос и увидела неясную тень от знакомой фигуры. Неужели Аниккоавиль? Не может быть! Мужчина ранил нападающего на него врага и метнулся к лестнице, продолжая звать меня.

— Аник... — крикнула я, но мой слабый вопль утонул в общем шуме. А Зирьярдяр уже бежал вверх. Собрала все силы и закричала — Ани-и-ик!

Услышал! Бригадир обернулся и увидел меня, стоящую на подоконнике. Не знаю, что было написано на моем лице, но его выражение!.. Это была радость, смешанная и волнением и испугом. Через миг мы встретились в центре холла. На ходу он успел свалить с ног ещё двоих, и, судя по громким стонам, они нескоро встанут в строй.

— Нора, как ты? С тобой все в порядке? — он тряс меня за плечи, взволнованно крича все громче и громче. Я кивала в ответ, радуясь, что вижу, наконец-то знакомое лицо.

— Сейчас, сейчас мы уйдем! — он шагнул было к выходу, но из боковой двери выбежали трое охранников и ринулись на нас, размахивая мечами. В тот же миг я оказалась за спиной Аника, а он рванулся вперед на врагов.

— Парис! — услышала я властный голос Зирьярдяра, и не успела удивиться, как рядом возник тот самый эльф, который разбив окно, ворвался в помещение, и сбил меня с ног. — Уведи её в безопасное место и следи, чтобы с ней ничего не случилось!

— Да, но... силы неравны, бригадир...

— Я приказываю! — тон не терпел возражений. — Мы справимся.

— Слушаю! — эльф сгреб меня в охапку, как куклу, и понес к выходу. Я пробовала трепыхаться, но цепкая хватка воина была гораздо сильнее моих слабеньких пальчиков.

В паре метров от сломанных ворот я заметила карету Аника, и ещё две открытых коляски. Значит, максимум, сколько может быть человек в доме — десять — двенадцать. И это против огромного количества охранников!..

— Нам нужно вернуться! — попробовала я завести разговор. — Им нужна наша помощь.

— У меня приказ! — сухо ответил эльф, и затолкал меня в карету. Послышался звонкий щелчок кнута и лошадь, громко заржав, рванула вперед.

* * *

Мы ехали не меньше часа по густому лесу, а после — обогнули озерко и покатили по ровной песчаной дороге. Скоро стали показываться редкие пригородные строения. Ничего себе, какую даль меня занесло! За время пути я успела обдумать сложившуюся ситуацию и поняла, что даже если бы мне посчастливилось выбраться из злополучного дома, самостоятельно добраться до столицы вряд ли смогла бы. Несколько раз порывалась высунуться в окно и заговорить с эльфом, имя которого навеяло на меня давние воспоминания, но не решалась. Слишком уж строгим он мне показался...

Наконец, колеса застучали по мостовой и вскоре мы остановились.

— Ну вот, Нора, ты и дома — не спрашивая разрешения, эльф взял меня на руки, донес до крыльца.

— Да, спасибо Вам. Я очень благодарна... — легкий смешок прервал меня

— Ты не узнала меня, детка? О-о-х, и не говори, что это не так! Или забыла своего давнего друга?

На какое-то время я потеряла дар речи, тупо глядя на эльфа. Парис! Тот самый?! Неужели это мой давно потерянный и оплакиваемый приятель?

— Ты... Парис... не может быть! — я замахала руками, пытаясь справиться с нахлынувшим волнением и подыскать слова. — Как ты здесь... там оказался?

— Мы с бригадиром приехали тебя из беды выручать — ответил Парис, мягко улыбнувшись одними глазами, и теперь я узнавала в нем хорошо знакомого мне парня. И как мне могло показаться, что он злой и неразговорчивый? Бросилась ему на шею, заливаясь внезапно нахлынувшими от чувства слезами, бормоча что-то нечленораздельное и бессмысленное.

— Глупышка! — эльф гладил меня по голове и улыбался — напридумала себе всякого. Что со мной случится? И ни в чем ты не виновата! Все хорошо!

-Да, но... — не унималась я. Эльф замотал головой, как бы запрещая мне продолжать разговор и повел в дом, где мне тоже были несказанно рады. Плакали все: и Лаурия, и, казавшаяся мне строгой и злобной, Ивен. Я старалась держаться, но нервы дали о себе знать: я сорвалась до истерики. Громко рыдая, зарыла лицо руками и стала медленно сползать по стене на пол. Лаурия бросилась было помочь мне, но Парис успел раньше. Подхватил меня на руки и отнес в комнату.

— Хочешь побыть одна, или позвать служанку? — Я отчаянно замотала головой. Не хотелось сейчас отвечать на вопросы и вообще что-то говорить. В одну минуту силы, которые были на грани в последнее время, покинули меня. Я упала на кровать и смогла лишь попросить Париса

— Пообещай мне, что не исчезнешь, когда я проснусь.

— Конечно же, нет! Чтоб ты знала, с сегодняшнего дня я твой телохранитель!

— Это хорошо, — прошептала я, закрывая глаза. Пальцы непроизвольно разжались, и я почувствовала, как рука эльфа выскальзывает из моей ладони...

Глава 24.

От яркого света, бившего в лицо, реснички дрогнули и затрепетали. Ужасно не хотелось открывать глаза, и я решила обмануть себя, продолжая притворяться спящей...

На дворе — жаркий полдень, и настырные солнечные лучики, проникнув через щель в оконных портьерах, расположились на моей подушке, и щекотали, время от времени мой нос. Я недовольно поморщилась и, наконец, очнулась ото сна. Собственно это был не сон, а тупое забытье. Хорошо, что хоть без кошмаров. Отвернулась от шаловливых солнечных зайчиков, но уснуть больше не смогла. Значит, пора выбираться!

Бросила косой взгляд на свое отражение и увидела изможденную девицу с растрепанными грязными волосами и исхудавшим лицом. Да, недельная голодовка дала о себе знать — одежда на мне, как на вешалке. Одежда! Я стала с ожесточением срывать опостылевшее платье, которое было некогда приятного изумрудно-зеленого цвета, а теперь превратилось в грязное тряпье, прилипшее к моему телу от крови, пота и времени. Бросилась в ванную и мысленно поблагодарила Ивен, которая на этот раз нагрела воду до температуры парного молока. Надо же, я даже не слышала, как она входила. Вот засоня!

Не успела я сполна насладиться купанием, как на пороге возникла Лаурия. Дальнейшие пятнадцать минут были наполнены причитаниями девушки по поводу моего исчезновения. Терпеливо выслушала все тирады на эту тему и перебила её лишь однажды, чтобы спросить, давно ли о происшествии узнал хозяин. Оказалось, что когда я не вернулась к вечеру, в доме началась паника. Все слуги оправились на поиски, но безрезультатно. Когда же, я не объявилась и к утру, то послали записку Анику. К вечеру того же дня он был в столице. Привез с собой дюжину солдат и эльфа, который быстро освоился в доме и теперь неожиданно возникает то здесь, то там, наблюдая за происходящим.

— Хозяйка его видела, — напомнила мне девушка, не заметив моей легкой улыбки, проскользнувшей во время рассказа о бесцеремонности Париса.

— Да, Лаурия, конечно же, я его видела. — Как будто я могла забыть о друге детства!

На вопрос о самочувствии — ответила, что все нормально и осторожно, опасаясь плохих новостей, поинтересовалась, вернулся ли Зирьярдяр. До сих пор переживала, что мы с Парисом уехали из того злополучного особняка, оставив Аниккоавиля и его солдат в явном меньшинстве. Как-то решился исход поединка?..

Лаурия вновь окунулась в причитания, сообщив, что бригадир дома, но его состояние далеко вызывает серьезные опасения. Он ранен. Громко всхлипнув, добавила, что когда хозяина привезли, он был без сознания и весь в крови.

— Что?!

В тот же миг я выскочила из бассейна, мысленно ругая девушку, которая так долго болтала глупости и не сказала о самом главном. Наспех подсушила волосы, накинула на себя домашнее платье в стиле аля-эльф, и на ходу застегивая пуговицы, побежала в комнату Зирьярдяра. На ходу представляла себе страшную картину — бледный и обессилевший Аник, недвижимо лежащий в постели. От подобных фантазий огромный ком подступил к горлу, и я почувствовала, что слезы где-то совсем близко, рядом. Но плакать нельзя! Как бы серьезно ни был ранен бригадир, я должна подавать вида, что паникую. Помогу... должна помочь ему справиться со всеми проблемами. Не зря же меня учили целительству в школе почти два года... А пока — буду сиделкой у его кровати. Заглянула тихонечко, чтобы не разбудить спящего...

Ошиблась, Аник стоял у окна, задумчиво глядя на крыши соседних домов, и сразу же обернулся на звук шагов. На ногах, значит, дела не так плохи, как мне описала девушка! Но, в том, что Лаурия сказала правду, сомневаться не приходилось: усталый взгляд, бледное осунувшееся лицо, красный шрам, пересекающий лоб и заканчивающийся на скуле, перебинтованная рука. Сердечко сжалось от боли при виде мужчины, и я в который уже раз мысленно упрекнула себя за необдуманный поступок, который закончился так плачевно. Радовало одно — он был жив!.. Я остановилась в нескольких шагах от хозяина комнаты и смущенно затеребила край платья. Нахлынувшее волнение, вперемешку с радостью, сдавило дыхание и вместо сотни слов, которые хотелось сказать, вылетело глупое

— Привет! Как ты?

Ответ был соответствующим

— Привет... а ты?

Что я?! Мысленно махнула рукой на себя и свое самочувствие и подбежала к окну. Осторожно, боясь причинить боль, коснулась щеки... милый, милый мой...

— Серьезно ранен? Тебе больно? Может, лучше прилечь?

Тот в ответ покачал головой и, поймав мою руку, зажал её в своей ладони, прожигая меня до пят огнем от жаркого прикосновения.

— Ерунда, справлюсь. — Странный взгляд, казалось, что он рассматривает меня так, будто не видел лет десять. — Главное, что ты жива и в безопасности.

Я уже собралась открыться ему — высказать все, что накипело за эти дни. А главное — как я скучала без него и как рада видеть... Но он начал первым. И начал с упрека.

— Окси, — услышала я серьезный, ледяной голос — ответь мне — что понесло тебя во дворец? Чем ты вообще думала, когда связывалась с принцем и его приспешниками? — он легонько постучал меня пальцем по лбу, и с горечью в голосе добавил — что, если бы мы не смогли тебя найти? Глупейшая выходка!

Умом я понимала, что каждое слово, произнесенное в мой адрес — верно. Но тон! Внезапно нахлынувшая обида за упреки сдавила горло... и это вместо того, чтобы сказать, что за меня переживали? Я не сдержалась и ответила тем же. Благо, мне было в чем упрекнуть бригадира.

Смерила Зирьярдяра презрительным взглядом с головы до пят, уперла "руки в боки" и воскликнула.

— Как я надумала? Решила действовать самостоятельно, вот как! А что мне оставалось делать, если верить в этом мире никому нельзя?! Ты! Как ты вообще мог не сказать мне, что Парис жив и служит под твоим началом. Я, значит, мучаюсь, переживаю, а ты спокойненько смотришь на мои терзания и ухмыляешься! За ниточки меня решил подергать? Как ты...

— Как я мог это сделать?— вскричал Аниккоавиль, не дав мне закончить тираду. — А что случилось? Я не предоставил тебе на блюдечке твоего приятеля, так что ли? Зачем мне это? Чтобы глядеть, как ты будешь ему на шею бросаться? А мне что делать?

— Нет! — опешила я. — Нет, но... Парис — мой друг...

— Да у тебя масса друзей! А я... — он неистово тряхнул головой и устремил на меня лихорадочный взгляд — Что я чувствовал, ты знаешь?! Знаешь?!

Аник шагнул ко мне ближе... совсем близко. Я в ужасе смотрела на мужчину и, не в силах отвести взгляда, стала пятиться назад. Но скоро уперлась спиной в стену и поняла, что дальше отступать некуда. А он, тронув меня здоровой рукой за подбородок, заставил поднять лицо и вдруг приник к моим губам. Это был поцелуй столь страстный и неистовый, что скорее походил на выплеск эмоций, нежели на проявление чувств. Губы... жаркие и властные полностью завладели моим ртом, одаривая тем сладостным чувством, которого я ждала не один год. Закрыв глаза, я полностью поддалась ощущениям, не имея сил противостоять естеству и сердцу. Все вокруг поплыло и растворилось, как нечто второстепенное и зыбкое. Остались только мы... Забыв обиды и недовольства, я подалась вперед, привстала на цыпочки и ответила на поцелуй. Нежно обвивая шею мужчины руками, запустила пальцы в волосы, чувствуя, что с каждым мгновением все больше и больше теряю голову. В порыве страсти Аник обнял меня за плечи и застонал от боли в руке, но это смешалось с моими сладкими стонами наслаждения... Нежная истома, родившаяся в груди, в мгновение ока плавно, но настойчиво распространилась по телу...

Не помню, сколько времени это длилось — непрерывная феерия страсти, в которой наше с Аником восприятие окружающей действительности сузилось до невообразимо малых размеров — Он и Я, как единое целое... Но едва он немного ослабил хватку, разрывая волшебство поцелуя, как я мгновенно опустилась с небес на землю. В ужасе глянула в его темные бездонные глаза, затуманенные в этот миг страстью, и поняла, что совершаю ужасную ошибку... Я не должна была допускать этого!..

Задыхаясь от чувства и напора Аниккоавиля, я вырвалась из его объятий и стремглав бросилась прочь. Ворвалась в свою комнату, благодаря провидение, что Лаурии там нет и, закрыв пылающее лицо руками, упала на кровать. Силы небесные, помогите мне!

* * *

Минуты сменяли друг друга, а я все также бездумно лежала на кровати, осторожно трогая пальцами горящие губы, хранящие вкус поцелуя. Что это было? Выплеск эмоций, которые бригадир оказался не в силах сдержать? Или он просто решил таким образом выместить на мне свою злобу?..

Не помню, сколько времени прошло, но из раздумий меня выдернула Лаурия. Она принесла обед и твердо заявила, что мне обязательно нужно поесть. Не споря с девушкой, я съела куриный суп с гренками и две котлеты. Согласно кивнула на предложение прогуляться и даже улыбнулась, изображая радость. А то девушка может решить, что я умом двинулась после похищения и вновь в панику кинется! Не хватало мне ещё этих проблем.

— Чудесно, милая, идем гулять!

"Славно все же иметь в компаньонках такую добродушную девушку, как Лаурия! Кстати, можно немного сократить её имя. Мне кажется, что она не будет против Лары. А что? Спрошу при случае..." — так я думала, неспешно идя по парковой аллее, и наблюдала, как искренне моя спутница радуется теплому деньку и яркому солнцу. Она что-то рассказывала о природе её родной страны и о тех красотах, каких здесь не увидишь. Я же делала вид, что внимательно слушаю, иногда кивала головой и улыбалась. Но мысли... мыслями я витала в облаках, то и дело, возвращаясь к... поцелую... Дурацкая привычка осмысливать любое происшествие, не давала мне покоя и сейчас. И эта привычка теперь заставляла меня вновь и вновь по эпизодам вспоминать наши с Аником встречи — каждое слово, которое было сказано обдуманно или в эмоциональном порыве... Так мне же мало было обычных воспоминаний — я опять окуналась в переживания! Я ещё и выводы делала...

Первая мало-мальски путевая идейка пришла мне в голову, когда я сидела на скамье под раскидистым кустом райхиндониса и поджидала Лаурию, умчавшуюся за фруктами. Она решила, что самое время подкрепиться и побежала на кухню. Кажется, они с Ивен решили откормить меня до прежних размеров (если не до объемов самой кормилицы!!!)

Так вот, избавившись на какое-то время от неназойливого, но утомительного щебетания девушки и оставшись наедине со своими мыслями, я смогла, наконец, оценить серьезность сложившейся ситуации. Подумать только — несколько дней назад я была готова уйти из этого милого и уютного особняка... думала, что не нужна Аниккоавилю, мешаю ему, сную под ногами. Тогда я была решительно настроена на откровенный разговор. А теперь? Теперь все переменилось, смешалось. Сегодняшний поцелуй все изменил... Нет, я не в силах оставить этого мужчину. Не так! Я просто не желаю его отдавать, кому бы то ни было! Он мой, я так хочу!

А он? Он рисковал жизнью ради меня, значит ли это, что я важна ему? Несомненно! Тогда почему мы с ним до сих пор не объяснились? Ни слова, ни намека — ничего, что указало бы мне на его особенное отношение ко мне. Ничего! Если не считать поцелуя...

Из раздумий меня вырвало неясное ощущение того, что за мной наблюдают. Я отчетливо чувствовала это — чей-то взгляд, скользящий по моей ауре. Он легонько цеплял меня, и я насторожилась. Осторожно, чтобы не привлекать внимания осмотрелась и облегченно вздохнула. Свои! Парис — вездесущий эльф, как бы выразилась Лаурия, был неподалеку. Он медленно прохаживался по соседней аллее, изредка поглядывая в мою сторону. Но как только заметил, что его присутствие для меня не тайна, сразу же исчез из вида, отступив в тень растений. Охраняет! Неужели даже здесь мне может что-нибудь угрожать?

Хотя... если задуматься, сколько законов было нарушено прошлой ночью при попытке освободить меня, то не удивительно, что Аниккоавиль ожидает ответной реакции со стороны принца и его приятеля. Но те вряд ли сунутся в дом открыто. Скорее всего, подошлют кого-нибудь. Возможно и сейчас за высоким каменным забором прохаживаются люди Сирданила ... А в заборе калитка?!

Сорвалась с места и помчалась в дальний угол сада, чтобы проверить, закрыта ли маленькая калитка, ведущая в пустынный переулок. Опа, не только закрыта, но и охраняется! Я вовремя притормозила на углу дома и лишь поэтому не столкнулась с солдатом, размеренно шагающим вдоль забора. Отлично, значит, этот путь для врага отрезан! Готова спорить, что не один такой в огромном саду. Наверняка, вся дюжина умело распределена по постам, чтобы охранять покой жителей дома...

До меня долетело негромкое восклицание. Ой, это Лаурия! Вернувшись к скамье, она не застала меня на месте и разволновалась. Чтобы не пугать девушку пустыми подозрениями, я обыграла свое исчезновение, как любопытство к растениям. Отозвалась на окрик и побежала обратно, сорвав на ходу несколько веточек дельфиниума. Пусть все думают, что я в созерцание местных красот кинулась.

* * *

Что ни говори, а еда на свежем воздухе всегда приятнее, нежели в душной столовой. Уж кто-кто, а я за годы, проведенные в лесу, убедилась в этом и не единожды. Мы с девушкой расстелили на скамье несколько салфеток, выложили из корзинки принесенные яства и напитки. Ивен, наверное, для целого отряда еды приготовила! А Лаурия, хитрюга, говорила, что только за фруктами сбегает! Я предложила

— Может быть, пригласим в нашу компанию тех ребят, что по саду без дела слоняются? Здесь на всех хватит.

— Что вы! — возразила та, округлив от испуга глаза. — Хозяин им строго приказал не покидать своих мест и смотреть в оба. Никто из солдат не посмеет ослушаться приказа командира. И потом... — она смущенно опустила взгляд. — Боюсь я их...

Понятно! Видимо её пришлось уже столкнуться с кем-то из охранников, пристальное внимание которых объясняется вполне понятным интересом к девушке. Не удивительно — внешность у Лары привлекательная.

— Пристают?

— Не-е-ет... то есть... ай! — она махнула на рукой и сунула в рот кусок пирога, чтобы не продолжать тему.

— Я поговорю с Зирьярдяром. Он их приструнит.

— Нет! — встревожилась девушка. — Он и так слишком строг с ними. Я слышала, как грозно он сейчас приказы отдавал... так что, не беспокойтесь, в доме полно охраны. Хозяин сам проверял, чтобы задние ворота и все двери дома просматривались.

Ага, охрана! Вон она, моя охрана, вокруг клумб и розеток слоняется ( это я о Парисе) Ему бы отдохнуть, поспать, а он... И хозяин (тьфу ты, и я туда же!), и Аник всех на уши поставил...

— Хозяин?

— Да, он уже на ногах. И выглядит намного лучше! — Глядя на искреннюю радость на лице девушки, я тоже вздохнула с облегчением. То, что Аник быстро поправляется к лучшему, хотя и не удивительно. Природные регенеративные функции организма, в коем течет эльфийская кровь, мне хорошо знакомы. Да и целитель из Аника классный! Думаю, с годами он лишь приобрел опыта и добавил знаний. Ох, что-то я опять сбилась в мыслях на Зирьярдяра. Отвлечься, нужно отвлечься!

— Хорошо! — азартно потерла ладошки и жадно глянула на импровизированный стол. — Значит, все съедим сами!

Обед затянулся часа на два. Я не торопясь ела бутерброды с сыром, припивая их сладким настоем шиповника, слушала беззаботную болтовню девушки и поражалась, сколько всего она знает о жизни и о свете. А казалось бы совсем еще молоденькая!.. Как бы, между прочим, в разговоре предложила ей называть меня по имени и не обращаться на "Вы". Все же мы почти ровесницы. Через минуту размышлений, перемежающихся неясными сомнениями, она согласилась, и мы на радостях горячо обнялись. Правда, при этом чуть не разбили кувшин с соком... но все обошлось. Иначе, строгий взгляд Ивен и её недовольное бормотание на, не пойми каком языке, нам были бы обеспечены.

— И ещё, ты не против, если я тебя буду называть Лара. По-моему очаровательно! — я состроила невинное умоляющее личико и, склонив голову набок. глянула на девушку. Чуточку внушения... Лаурия утвердительно кивнула.

— Мне нравится!

— Отлично!

Я ещё разок обняла новую подругу, довольная тем, что, наконец, все границы и условности стерты, и мы сможем запросто болтать обо всем, как со Стасей...

* * *

Мы совсем не заметили, как, недавно ясная погода, испортилась. На голубой небосвод незаметно наплыли большие мрачные облака. Они закрыли солнышко, и нависли над садом, словно напоминая, что пора закругляться. К тому же, легкий ветерок, весело играющий с густой растительностью сада целый день, сменился на прохладный порывистый ветер, несущий с собой дождь. В том, что он будет, я не сомневалась. Вон, и мошкара развеселилась. Так и снуют перед глазами!

— Идем в дом, — я стала торопливо укладывать посуду в корзинку. — Скоро начнется ливень. Не хотелось бы мне оказаться в такое время под открытым небом.

Лаурия встревожено оглядела тяжелые тучи и ойкнула.

— Я грозы побаиваюсь. Особенно ночью...

— Не беспокойся, к ночи все пройдет, — успокоила я подругу и потащила в дом. Она же (ты посмотри, какая упертая!) ухватила меня за руку, пытаясь удержать, чтобы выяснить, отчего я так уверена в краткости дождя. Ну что ей ответить? Рассказать, что у меня природный дар чувствовать приближение дождя, как у лягушки. Вряд ли девушка это поймет. А вот смотреть на меня станет с явным подозрением. Прожив несколько лет в Шарке, где на каждом шагу то эльф, то гоблин, она по-прежнему с опаской относится к Парису. Что говорить обо мне: не то магичка, не то эльфичка... Придется объяснить это простым языком.

— Смотри, Лара, ветер какой, — кивнула я на небо. — Наверняка, он все тучи скоро разгонит, и ночь будет ясной.

-А-а-а.

Пока я объяснялась с девушкой, с неба начали падать крупные редкие капли.

— Ой! — я получила по макушке холодной тяжеловатой дождинкой и, рванув на себя корзинку, побежала по аллее к дому. — Догоняй, скорее, а то совсем промокнем!

Как бы мы ни торопились, а все же ввалились в дом двумя промокшими курицами. Я оказалась права — лило как из ведра.

Мы остановились в холле и, глядя друг на друга, расхохотались. Ну и видок! С платьев капало прямо на ковер, а волосы — что мокрые патлы. Приличные девушки точно себе такого не позволяют!

— Ивен меня убьет! — высказалась я по поводу своего вида и огромного мокрого пятна на ковре, которое разрасталось с каждой секундной.

— Не она, так я уж точно постараюсь!

Я обернулась на возглас, уже зная, кого увижу. Парис! А вот он как ни странно сухой и чистенький. Но я поклясться была готова, что видела его камзол, цвета дубовой коры, в саду среди деревьев, когда убегала прочь.

— Парис, как ты умудрился добраться до дома сухим?

— Детка, я же эльф все-таки! — хмыкнул он в ответ и принялся осторожно расправлять мои локоны, одновременно высушивая их прикосновением рук. Это убыло ужасно приятно и тепло...

— Понятно! Ты тоже промок, но успел высушиться?!

— Зато не заболею! А вот для тебя лучше будет переодеться в сухое платье. И твоей спутнице тоже...

Мы обернулись, но Лаурии уже и след простыл. Она тихонько сбежала. То ли торопилась сменить одежду, то ли из-за страха перед Парисом? Чудная она — симпатичная кареглазая брюнетка!

— Ступай, Нора, переодевайся. Иначе будешь чихать и бродить по дому с распухшим носом.

Парис опять рассмеялся. Силы небесные, как же давно я не слышала его легкого заразительного смеха! Не сдержавшись, бросилась на шею парню и прошептала.

— Если бы ты знал, как я рада, что разыскала тебя!

Эльф в ответ легонько похлопал меня по плечу и ответил, что рад не меньше. А главное, что сможет теперь чаще видеться со своей сестренкой. Ой, это про меня!

* * *

Я ступила на первую ступеньку лестницы и, только тогда подняла голову. Подняла и обомлела — на площадке второго этажа стоял Аник, уцепившись рукой за перила. Его лицо — если бы не природная смуглость, оно уж точно было бы мертвенно бледным. Даже с такого расстояния я отчетливо видела, как нервно заходили желваки на скулах мужчины. Он смерил меня недовольным ледяным взглядом, медленно повернулся и ушел. Молча, не произнеся ни единого слова. Он даже не отругал меня за беготню под дождем... Ничего! Ни о том, что я промокла до нитки. Ни о том, что я переполошила весь дом своими громкими визгами и смехом... Смех... Аник видел, как мы с Парисом разговаривали и смеялись!

И тут меня осенило. Я поняла, отчего все это... Отчего наши постоянные размолвки и ссоры. Отчего бригадир был предельно вежлив со мной, но и одновременно холоден, как ледяная глыба в самый лютый мороз. Отчего он старался избегать встреч наедине, а если это было невозможно, держался на расстоянии.

Все оказалось до безумия просто — он ревновал! От этого осторожность и неопределенность в разговорах и поступках. Он присматривался ко мне, пытаясь угадать, какой я теперь стала и кто из мужчин в моем сердце. От этого он был недоволен моими дружескими отношениями с Мариони. А тут ещё и Парис! Но, ведь нашел же он эльфа где-то, неужели для меня?! Или для того, чтобы держать его в поле зрения?

Чем больше я размышляла, тем больше убеждалась в том, что я не безразлична Зирьярдяру. И ещё одно — я убедилась, что страшно скучаю по нему. За те несколько часов, которые прошли с момента моего постыдного бегства из его комнаты, он даже на глаза мне не попался (эпизод на лестнице я в расчет не брала). Однако, он на ногах и разгуливает по участку, по дому. Но со мной не встретился. А очень хотелось бы... хотелось бы поймать на себе его страстный взгляд и вновь почувствовать трепет в груди...

* * *

Замерев у зеркала, я какое-то время тупо смотрела на свое отражение, пытаясь понять, какой мой шаг должен быть следующим. То, что этот шаг должна сделать я, сомнений не вызывало. Ведь это я сбежала сегодня утром из комнаты Аника. Значит, и шагнуть назад должна я...

Скинула с себя промокшее платье, наскоро обтерлась пушистым махровым полотенцем и забралась в знакомое уже домашнее платье. Хорошо! Вот только волосы!.. От дождя, они из привычных локонов превратились в настоящее воронье гнездо — копной мелких пружинящих кудряшек, бойко топорщились в разные стороны. Ну и что мне с ними делать? Поначалу я решила не прибегать к магии, а уложить их вручную. Причем, как смогу, так и останется. Порылась в огромной шкатулке для заколок и выбрала набор длинных шпилек. Как раз то, что нужно. Обычные коротенькие заколки мои космы сейчас не ухватят. Битый час провозилась с непослушными волосами, а после, психанув на собственное бессилие, прошептала

— Оулени, васлиалль сейти!

Этому научила меня моя приютская подруга, которая пользовалась своими способностями, чтобы навести красоту и уложить прическу. Так поступали многие, но я их действий никогда не одобряла, наивно думая, что ручная работа всегда лучше, чем применение магии. Ан нет, иногда лучше вспомнить, что в тебе эльфийская кровь.

Крутанулась вокруг себя, разглядывая в зеркало виртуозную укладку на затылке, и одобрительно кивнула — то, что нужно! Как говорят — простенько и со вкусом. Никаких лишних украшений — несколько шпилек, удерживающих пряди, и только.

Так, теперь, самое время подумать о словах, которые нужно сказать Аниккоавилю, чтобы сгладить ситуацию... Что сказать? Что сказать?

За двадцать минут, которые я нервно мерила шагами комнату, в голову ничего так и не пришло. Больше того, нарастающий трепет в груди спустился вниз, к пупку. А дрожь в ногах усилилась до того, что меня уже подтрясывало. Все, хватит без толку метаться в четырех стенах. Пойду! А там... будем действовать по обстановке...

* * *

Не в силах сдерживать больше своего желания объясниться, отправилась к Анику. Уже перед дверью притормозила, все ещё сомневаясь в правильности того, что собиралась сделать. Следует ли девушке первой заводить подобный разговор? Может быть лучше будет спросить у него, что он хотел сказать мне? Глупо!

Я махнула рукой на правила и приличия и, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, потянула на себя дверную ручку.

На этот раз я застала мужчину, сидящим за столом. Он писал какое-то письмо. Вернее, послание было уже готово, и бригадир разогревал над огнем сургуч, чтобы запечатать его. Он был слишком поглощен работой и не обернулся на звук открываемой двери, а лишь попросил подождать секунду. Секунду я подожду, но лишь секунду...

Медленно и осторожно, почти не дыша, я стала приближаться к столу. Сердечко трепетало в груди, как маленькая пташка, попавшая в силки. Какие же они крепкие, эти силки — не выбраться! Меня манило к Анику. Таинственная, неведомая мне сила заставляла делать шаг за шагом, идя навстречу судьбе...

Когда сургуч превратился в горячую вязкую жидкость, я была уже за спиной бригадира. Он же меня до сих пор не видел...

Как только расплавленная капля приняла правильные очертания вензеля, повинуясь крепкой руке мужчины, и он отложил бумагу в сторону, я сорвалась. Сдерживать и дальше свои желания было выше моих сил. Осторожно провела рукой по черным, как смоль волосам, ощущая мягкость и притягательность ниспадающих на плечи локонов, и прошептала

— Прости меня...

Мужчина вздрогнул от неожиданности и на миг замер. Затем медленно, будто опасаясь чего-то, стал поворачиваться ко мне, но я опередила его, боясь чего-то... наверное его взгляда — томного и невообразимо притягательного, от которого я так часто теряла дар речи и возможность соображать. Едва уловимым движением, легонько сжала пальчики, которые тут же запутались в густых шелковистых локонах. Мужчина откинул голову назад, упершись затылком мне в грудь, и чуть слышно простонал.

— Нора...

В следующий миг послышался стук падающего стула, и я оказалась в его объятьях.

* * *

От легкого аромата мяты голова идет кругом, но я не боюсь больше... Нежные губы осторожно касаются моего лица, заставляя меня забыть о реальности и попасть в другой мир. Мир, где нет никого... только мы: я и милый, нежный, ласковый Аниккоавиль.

Хватка мужских рук — крепкая, но не грубая, хотя.... пожелай я вырваться из них и в этот раз — не смогла бы. Но я и не собиралась. Давнее, дремлющее в глубине сердца, чувство к Анику, разгорелось с новой силой. Желание быть рядом — только оно волновало меня сейчас.

Каждая клеточка тела, истосковавшаяся по ласкам, отвечала на прикосновения с неистовой страстью, подбадривая мужчину и поддерживая его в его стремлениях. Я позабыла обо всем. Ничего не осталось, меня уже не существовало, только он и его руки...

— Нора... милая моя... я не могу поверить... — бормотал он, перемежая ласковые поцелуи нежными словами. Я же, с огромным трудом справляясь с головокружением, все ещё не оставляла надежды объясниться

— Я пришла...

— Да... да... — Аник отстранился на миг от моего лица, но из объятий не выпустил. Поначалу — жадно рассматривал мое лицо, изучая каждую деталь. А после, убрал назад упавший на лоб непослушную прядь волос, окинул взглядом прическу, которую я с таким трудом создавала... Для Аника это было совершенно неважно. Он уверенно и поспешно выдернул длинные шпильки, придерживающие мои непослушные локоны. Вот и последняя с легким стуком упала на ковер. Тонкие пальцы Зирьярдяра проникли в волосы, чуть тряхнули и, прическа распалась, освобождая пряди, которые тут же рассыпались по плечам.

— Солнце мое! — услышала я тихий шепоток у самого ушка, и закрыла от наслаждения глаза. Горячее дыхание пронзило меня насквозь, рассеивая последние сомнения и неуверенность. Поцелуи становились все жарче и настойчивее. Прикосновения губ щекотали мою кожу. Где-то в груди заныло, тепло и сладко.

Я уже не замечала, как осторожно, но настойчиво мужчина потянул за завязки на платье, как одну за другой расстегнул пуговицы...Платье упало с плеч, оставляя меня в одной нижней рубашке... Но я помнила лишь его глаза и губы... его руки и нежный голос...

Глава 25.

Проснуться в объятьях любимого мужчины, слышать его размеренное дыхание, иметь возможность дотронуться до него... Его кожа — мягкая, бархатистая. От него пахнет мятой и чем-то ещё, присущим только ему...

Проснуться в объятьях любимого мужчины с ощущением, что принадлежишь ему. Всецело, без остатка! И только от осознания этого уже голова идет кругом, а в памяти всплывают кусочки прошлой ночи, заставляя краснеть от стыда и стеснения. Это теперь, а тогда... Он — твой мужчина!

Проснуться в объятьях любимого мужчины и знать, что это чувство взаимно... Может ли быть большее счастье? Я невольно поежилась от переизбытка чувств и завозилась на плече Аника, устраиваясь поудобней. За окном ещё почти темно. В предрассветной тишине слышатся редкие трели птиц — предвестниц нового дня. Ранние пташки перелетают с ветки на ветку, перекликаясь друг с другом и зазывая просыпающееся солнышко. А солнышко пока не торопится.

Все нормальные люди в это время десятый сон видят. А мне вот не спится. Настороженно замерев, я прислушалась к дыханию Аника. Спит! Привстала на локте и осмотрелась — полумрак комнаты немного рассеивали отсветы фосфорических светильников. Нечеткие силуэты мебели и дверные проемы. Оплавившаяся свеча на столе — её никто так и не убрал вчера вечером...

Аник заворочался, во сне поймал мою руку и, зажав её в своей ладони, прижал к груди. Убрать? Вряд ли это получится. Да и ни к чему! В бирюзовых простынях, казавшихся среди общего полумрака светлыми, его обнаженное тело, чуть прикрытое одеялом, ясно выделялось темным пятном. Растрепавшиеся по подушке локоны, лицо, которое в сумраке кажется идеальным, словно выточенным из камня...

Сейчас, пока он спит, можно воспользоваться моментом и поближе рассмотреть своего избранника. Полюбоваться! Губы — тонкие, чувственные и, теперь я это знаю, безумно притягательные! Длинные и пушистые, как у ребенка реснички, изредка подрагивают при дыхании. Четко очерченные, изящно изогнутые брови почти сходятся на переносице. Когда Аник сердится, между бровей образуется неглубокая складка, и тогда я знаю, что опять чем-то насолила ему. Но не сейчас... сейчас он спокоен, и его безмятежный сон я нарушать не хочу.

Осторожно, опасаясь побеспокоить, но, не имея сил совладать с собой, я убрала со щеки мужчины спутавшуюся прядку волос, упавшую на шрам, который уже почти затянулся, оставив после себя лишь неширокую красную полосу. Дня через два и следа от прошлой битвы не останется! Умильно улыбнулась, когда он недовольно поморщился и что-то забормотал во сне. Совсем, как ребенок!

Я опять склонила голову ему на грудь и осторожно, едва касаясь, погладила плечо, спустилась ниже по руке. Повязка, закрывающая рану, немного сбилась в сторону, обнажив кроваво-красный рваный шрам. Ого, чем это его так? Дикая боль, наверное...

Сон тут же улетучился в дальние страны, а мне страстно захотелось залечить рану и облегчить страдания Аника. Знаю, что он и сам хороший целитель, но не внести свою лепту я просто не могу. Зашептала заклинание, мысленно умоляя Мать природу помочь мне и дать сил в исцелении... Ну вот, должно помочь. Сдула со лба взмокшие от напряжения прядки и поправила повязку.

— Спасибо, милая...

Я аж подпрыгнула от неожиданности и только теперь заметила, что Аник не спит, а наблюдает за мной. Все это время наблюдал? О, нет! Стала торопливо натягивать на обнаженное тело край одеяла, краснея от смущения и стыда, одновременно пытаясь отвлечь Аника разговорами и заставить его отвести глаза

— Чего не спишь?

— Тобой любуюсь...

Долгий нежный взгляд. Он радовал и одновременно безумно волновал. Я справилась-таки с одеялом и упала на кровать, накрывшись с головой. Ненадолго. Зирьярдяр бесцеремонно откинул уголок и одарил меня нежным поцелуем, от которого горячие огоньки зашевелились в животе и в голове поплыло...

— Люблю тебя...

Счастье быть любимой и любить...

* * *

Какое-то время мы молчали. Просто целовались, тихонько посмеиваясь над собой, и друг другом. Глупости, зато как легко и приятно! Аниккоавиль неназойливо, но очень нежно, ласкал мои пальцы, ладони, запястье... видно он мастак в этом деле... я имею ввиду — знает, чего хочет женщина...

Спать не хотелось. Я просто лежала с закрытыми глазами и наслаждалась новыми ощущениями. Но и молчать долго не могла. Причина тому — любопытство.

— Аник...

— Да, милая! — тут же отозвался он

— Я хотела спросить тебя, если можно...

Он глухо застонал, уткнувшись лицом в мое плечо, и сжал ладонь.

— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, — услышала я его сдавленный голос. — Та женщина в лагере... Я не должен был... виноват перед тобой. Умоляю, прости меня, если сможешь.

Вот так дела! Конечно, история с той белокурой красавицей очень волновала меня. Но не настолько, чтобы сейчас... вспоминать об этом. Аника же, видимо это беспокоило гораздо больше моего. Поэтому я не стала перебивать мужчину, давая ему возможность выговориться. Пускай выплеснет наружу все, что тревожит. По себе знаю, станет легче. И, к тому же, мне не придется больше поднимать эту тему.

— ...тот вечер был для меня, как прозрение! Один твой взгляд — и я понял, насколько не прав в своем поведении, в своих презренных желаниях и страстях... — Мужчина горько вздохнул. Видимо воспоминания причиняли ему боль. — Но, все считали тебя погибшей...

Вот оно! Вот и пришло время пожинать плоды моего упрямства и глупости. Из-за собственной замкнутости и молчания, меня почти два года все считали умершей. Все — и друзья, и знакомые. А главное — Аник. Я вспоминала о нем каждый день и скучала, жаждала встречи. Но даже представить себе не могла, каково может быть ему... Дура бессердечная!

Я прижала пальчик к его губам, прося о молчании, и ответила

— Ты ни в чем не виноват, милый. Забудь обо всем, что было раньше. Для меня это неважно. К тому же, я все понимаю...

Конечно, это было не совсем правдой. Что я могла понять? Мариони объяснил мне причину поведения Аника в лагере. Объяснил просто и обыденно. Оказывается, мужчине тяжело обходиться без женщины. Мы, в этом плане куда более терпеливы. Они же порой способны обратить внимание на ту, к которой не испытывают чувств, хоть отдаленно напоминающих любовь. Мужчине нужно другое...

В тот момент я не поверила Мари, но его связь с вдовой из ближайшей деревеньки только подтверждала слова парня. Редкие встречи, не требующие от обеих сторон каких-либо обязательств. Оказывается, бывает в жизни и такое...

— Я все понимаю, — повторила я, и для пущей уверенности тряхнула головой, получив в ответ долгий поцелуй благодарности и восхищения.

— Ты, самая удивительная женщина в мире!

Он погладил меня по голове, приглаживая не в меру взъерошенные космы и прижал к себе. Кажется, что после всплеска откровения, ему стало легче.

— Знаешь, Нора, я каждый день порывался поговорить с тобой, повиниться и умолять о прощении. Но, все как-то откладывал. Боялся, что ли... Радость моя, ты спать собираешься? Скоро рассвет.

— Да. Но... ещё вопрос можно?

Не говорить же Анику, что спросить я собиралась совсем не о его встречах с той блондинкой!

— Все, что хочешь. Больше тайн от тебя у меня нет. — Судя по спокойному уверенному голосу, так оно и есть.

— Как ты узнал, где я? Вчера... Вряд ли принц указатели на каждом столбе развешал.

Зирьярдяр хохотнул, удивляясь моей шутке.

— Да уж, флагом нам не махал. Но, как бы он не старался замести следы своей преступной деятельности, а свидетели всегда найдутся. А дальше, дальше уже дело техники... А если серьезно — Лицо мужчины стало строгим, а взгляд — решительным и целеустремленным. — Без помощи друзей все было бы куда сложнее.

Друзья?! Я оживилась, и завозилась в его объятьях, теша себя надеждой услышать душещипательную историю о моем освобождении.

— Кто тебе помогал?

Глубокий вздох, похожий скорее на плохо сдерживаемый стон (или усмешку?..) стал явным доказательством того, что правды мне не откроют. Никаких подробностей, имен, ничего! Зря надеялась...

— Аник, но ведь это было посягательство на владения принца?.. Тебя могут обвинить...

— А покушение на твою жизнь? — перебил меня мужчина. — Покушение на честь моей девушки и её благополучие? Это нужно оставить безнаказанным?

Что тут скажешь? Аник во всем прав. Но беспокоилась я вовсе не о наследнике, а именно о бригадире. Царственные особы не любят, когда кто-то вставляет им палки в колеса. И предательства не прощают...

Я активно замотала головой, и ничего не сказала. Аниккоавиль удовлетворенно кивнул и, накинув на меня одеяло, сгреб в охапку.

— Скажи лучше, милая...

Закончить он не успел. Раздался стук в дверь. Не громкий, осторожный, но очень настойчивый. Он напугал меня не меньше весенних раскатов грома. Ничего себе, в дверь стучат, а я здесь, в постели хозяина дома! Голая!!!

Я в панике дернулась и вмиг сползла с подушки вниз. Только бы меня никто не заметил. Стыд-то какой!

Аник тихонько хихикнул, наблюдая за моими неловкими попытками спрятаться. Сам он подобной неловкости не испытывал. Накинула на себя простыню, которая, надо сказать, прикрывала только самые интересные участки тела, оставив обнаженным мускулистый торс и спину, и не спеша подошел к двери. Чем ближе его рука оказывалась к дверной ручке, тем глубже заползала я под одеяло. Практически не дыша, и закусив до боли губу, слушала, как чуть скрипнула поворачиваемая ручка и Аник удивленно воскликнул. Кто же там, за дверью? Кому в такой час не до сна?

Негромкий взволнованный женский голос. Еле различимые слова, значения которых я никак не разберу. Языка не понимаю! — Ивен! Уж ей-то чего не спится?! Дрыхла бы себе тихонько! Так нет же, слоняется по дому, под дверьми шпионит! Или, что-нибудь случилось?

Не в силах справится с нарастающим любопытством, а отогнула краешек одеяла и выглянула. Аник говорил с кормилицей, которая что-то торопливо рассказывая ему, яростно жестикулируя руками. На слова Ивен, Аник отвечал кратко, часто отрицательно мотая головой. Надо же, он не согласен с мнением женщины! А я уже начинала думать, что её голос в доме решающий.

Неожиданно, он кивнул в сторону кровати, где я предпринимала слабые попытки спрятаться, и что-то шепнул кормилице на ушко. Дальше... женщина удивленно воскликнула и, поцеловав Аника в щеку, исчезла за дверью. Уф, она не бросилась вытаскивать меня из-под одеяла, как наглую воровку, или того хуже...

* * *

— Норигринель Одель, где ты? А-а-а-у-у-у! Что с тобой красавица?

Меня обнаружили без особого труда. Конечно! Для этого нужно было всего лишь отбросить в сторону одеяло.

— Вот она где!

Вот она я! И от его взгляда не убежишь...

— Кто это был? Ивен? Чего она хотела? Зачем приперлась в такую рань? — я осыпала мужчину вопросами, а сама в это время яростно ощупывала кровать в поисках одеяла. И чего она такая огромная?! До другого края не доберешься! А ведь именно там лежит оно — скомканное в бесформенный узел, но такое необходимое мне сейчас одеялко!

— Все очень просто. — Аник присел на краешек кровати, поймал мою руку и переплел пальцы, сжимая их в своей ладони. — Она хотела наполнить твою ванну горячей водой. Вошла — в комнате никого. Кровать даже не примята. Ивен испугалась, что тебя опять похитили, и сразу же побежала ко мне.

— И ты рассказал ей, что я здесь? — с ужасом воскликнула я. — Представляю, что она обо мне подумала!

— А что? — невинный взгляд, направленный на меня в упор. — Ты под надежным присмотром. И это чистая правда — К тому же... она рада за меня. Рада, что я, наконец-то, смог удержать тебя в своих объятьях. Не просто удержать — не отпустить...

Зирьярдяр усмехнулся, глядя поверх меня, куда-то вдаль, в полумрак комнаты, и задумчиво произнес:

— Хочешь знать, что она сказала мне, в день нашего приезда?

Я помнила тот вечер. Кормилица, помогала мне одеться к балу, и что-то сказала вошедшему Анику. Речь, явно шла обо мне — я почувствовала это. А мужчина покраснел и нагрубил в ответ. Но Ивен не обиделась, а довольно рассмеявшись, вышла из комнаты. В тот миг мне ужасно хотелось узнать, о чем был разговор, а после я совсем позабыла об этом.

— Конечно! Рассказывай! — Очередная попытка натянуть на себя хотя бы простыню по самую шейку, опять не увенчалась успехом. Аниккоавиль немного сжал пальцы, и ткань, легко подавшаяся было ко мне, натянулась, как струна. От неожиданности я ойкнула и вопросительно глянула на Зирьярдяра, который, окинув меня с ног до головы восхищенным взглядом, произнес

— Сказала, что мужчина, обладающий женщиной с такой фигурой и внешностью... — бережно и ласково провел по моей коже рукой, касаясь лишь подушечками пальцев. Мелкая дрожь пробежала по телу от его прикосновения. Аник, заметив это, довольно улыбнулся и позволил-таки мне укрыться от его назойливого взгляда.

— ...может считать себя самым счастливым человеком в мире. И что я буду большим болваном, если отдам тебя кому бы то ни было.

— Да?! — я невольно зарделась от осознания, что кормилица, к которой я относилась с некоторым недоверием, так высказалась обо мне. Не ожидала!

— Вот именно! А теперь она сказала, что гордится мной. Это, видите ли, мой первый по-настоящему мужской поступок.

— Ого! — я усмехнулась, торопливо прикрывая наготу тканью. — Врешь!

— Никогда!

Аниккоавиль нахально сдвинул меня в сторону и прилег рядышком. Уложил мою голову себе на грудь, и ласково поглаживая плечо и руку, где красовалась родинка-лилия, произнес

— Ивен для меня — единственная родная душа во всем мире, ну, кроме тебя, конечно, радость моя! — за этим уточнением последовал легкий поцелуй в макушку. Совсем, как ребенка, но так приятно!..

— А в детстве так и было. Потеряв маму, я в один миг стал одинок. Тогда кормилица была для меня той соломинкой, за которую я уцепился, чтобы удержаться на поверхности. Ивен, моя добрая Ивен, она пренебрегла своими чувствами, отказавшись от любимого человека, и осталась со мной — шаловливым диковатым юнцом.

— Правда? — уцепилась я за последние слова Аника. — Она не вышла из-за тебя замуж?

Тот утвердительно кивнул

— Со временем подробности стерлись из памяти. Но я твердо помню, что у неё был жених из ближайшей деревеньки в предгорьях. Знаешь? — мужчина замолчал на секунду, устраиваясь поудобнее рядом со мной. — Ивен в молодости была девушкой хоть куда. Особой стройностью она и тогда не отличалась, но была миленькая и веселая. Её длинная русая коса и розовые щечки я помню с самого детства. И ещё смех — громкий и мелодичный. Особенно, когда она со мной играла, или что-нибудь маме рассказывала...

На самом деле она мне не кормилица, а нянька. Мама сама кормила меня грудью. А это звание я дал Ивен самостоятельно, за то, что она терпеливо относилась к моим капризам. Бывало, уговаривает меня позавтракать, а я головенкой мотаю, отказываюсь. Мне бы за это по... мягкому месту надавать, так нет, она умудрялась как-то обхитрить меня, убедить разными способами. Всякий раз находила слова и запихивала-таки в меня кашу, овощи или молоко. Однажды мама, наблюдая со стороны за моими капризами, высказалась, что если бы не бесконечное терпение Ивен, я бы давно уже умер с голода. Одним словом, она — моя кормилица. В смысле, что она меня кормит с ложечки, понимаешь?

Утвердительно кивнула, и промычала что-то нечленораздельное. Вряд ли могла я, дитя сиротского приюта, до конца осознавать те ощущения, которые испытывал Аник, окруженный любовью и заботой.

— Во-о-т, мне так понравилось это слово, что с того дня я стал Ивен так называть. Годы прошли, а звание осталось...

Аниккоавиль затих, наверное, задумался о чем-то. Я тут же затормошила его за плечо. Самого интересного он ведь так и не рассказал!

— Ты говорил что-то о женихе!

— Ах, да! Жених... Был один паренек. Ивен иногда ездила на повозке в деревню за продуктами и тканями. Где-то там они и познакомились. Виделись редко, потому что к нам в замок посторонним вход был строго воспрещен...

— Да, я понимаю...

— Я был юн и многого не понимал. Но помню, какой радостью горели её глаза, всякий раз, когда она возвращалась домой. Она рассказывала маме о встречах и о том, что возможно скоро оставит нас. Мама радовалась за девушку, говорила, что это большая удача — выйти замуж за любимого человека. А потом плакала украдкой... Теперь я понимаю, почему...

Туманная дымка грусти накатила на лицо Аниккоавиля. Он замолчал, и некоторое время просто лежал рядом, машинально поглаживая мою руку. Думал о чем-то... Вспоминал... Скоро я не выдержала:

— Аник, если тебе тяжело говорить...

— Нет, — словно очнувшись, он чмокнул меня в лоб, и заглянул в глаза. — Просто вспомнил кое-что. Прости! Хочешь знать финал истории?

— Ага!

— Все готовились к свадьбе. Мама с Ивен что-то шили, вышивали — собирали приданое. Ближе к зиме она собиралась уехать. И уехала бы, но тут мама заболела ... Поначалу думали, что это легкое недомогание, которое скоро пройдет, но недуг не отступал... Девушка не смогла оставить нас в трудную минуту и попросила об отсрочке свадьбы. Родственники жениха согласились подождать год.

А после навалилось все сразу — смерть мамы и гибель жениха Ивен.

— Как?! Он погиб?

— Он разбился где-то в горах. Поговаривали, что его завалило снежной лавиной, но, знаешь... Теперь, переоценивая события тех дней, я думаю, что это работа отца. Он не хотел отпускать служанку, присматривающую за ребенком и выполняющую всю работу по дому. Уйди она, вряд ли он смог бы найти замену.

— Изверг! — только и смогла произнести я, изо всех сил сжимая пальцы в кулачок. — Как он мог?!

Мои вопли остались без ответа. Но, видно, Анику тяжело давалось каждое слово. Воспоминания заставили мужчину вновь пережить весь ужас прошлого и вернуться в детство, став опять слабым, беспомощным мальчиком. Хорошо, что на этом грустный рассказ закончился.

— Вот так и оказалось, что Ивен посвятила свою жизнь мне. Поэтому, как только выдалась возможность, я выписал её из замка сюда, — чуть повеселев, произнес Аник.

— И правильно сделал! — в этом я нисколько не сомневалась.

— Ещё бы! Иначе, кто бы ещё смог привести в порядок дом и терпеливо, годы напролет дожидаться появления хозяйки.

Его слова были встречены изумленным восклицанием и удивленными вытаращенными глазками. О какой хозяйке он заговорил?

— Чему удивляешься, милая? Это твой дом! Он куплен для тебя, и, по-моему, я уже говорил об этом. Здесь ждали только тебя.

Зирьярдяр чмокнул меня в нос и хихикнул.

— Долго ждали, радость ты, моя!

Аник быстро перекатился на живот, и, опершись руками на кровать, навис надо мной, глядя в упор. Я хотела было отвести взгляд, но не смогла — утонула в его бездонных, как морская пучина, глазах. Их гипнотическое действие было сильнее меня...

Он склонился ниже, одаривая меня мятным дыханием, и коснулся лба горячими влажными губами. Дальше, медленно и осторожно стал спускаться ниже и ниже.

— Ты прощаешь меня за настойчивость и нетерпение? — услышала я нежный томный шепоток у самого ушка.

— Да...

Глава 26.

Когда я проснулась, Аника уже не было. Он куда-то ушел, пока я спала безмятежным сном. Может быть в ванной? Прислушалась — тишина. Конечно, Аник — ранняя пташка! Он не стал меня будить и спустился вниз. А я все дрыхну! Что ни говори, а бессонная ночь дала о себе знать. Я ничего, ничегошеньки не слышала! Или он — такая тихоня?!

Сладко потянулась, нырнув под одеяло, и перевернулась на живот, раскинув руки в разные стороны. Какое блаженство! Век бы нежилась в постели, окунаясь в воспоминания о прошлой ночи, и тешила себя фантазиями о будущем...

О-о-о, день уже в разгаре! За окном — ярко светит солнце, насмешливо заглядывая в окно. Слышно, как громко ругается с кем-то Салик. Монотонный стук топора — рубят дрова. Где-то далеко бойко кричат торговцы, наперебой расхваливая свой товар. Все заняты делами, одна я валяюсь в кроватке, как кисейная барышня! Хотя... вставать-то как не хочется! Пора, пора бежать к себе. Но как это сделать незаметно? Лаурия, наверняка обнаружила, что моя кровать осталась не разобранной и теперь... что я ей скажу???

Планка настроения стремительно бухнулась вниз, и я почесала затылок, пытаясь придумать более правдоподобную отговорку. Ничего путного в голову не приходило, и я решила действовать по обстановке. В конечном итоге, что такого я сделала — провела ночь с любимым человеком? Это не возбраняется никому, разве что... когда кто-то из двоих связан семейными узами... в нашем случае такого нет! Насколько я знаю, конечно. Но... Аник не может так со мной поступить. Я верю ему, верю в искренность его чувств! И потом, где-то я слышала, что любовь во всем права! Не стану же я отчитываться за свои чувства пред каждым!

Настроив себя так, я решительно спрыгнула с кровати, разыскала платье и, кое-как поправив всклоченные волосы, пошла к себе. Как ни крути, а привести себя в порядок давно пора.

* * *

О-о-о! Водичка! Бассейн Ивен все же наполнила, и, наверное, совсем недавно. Любопытно, как давно проснулся Аник и куда делся? Надеюсь, что только неотложные дела могли заставить его оставить меня одну. Я понимаю, он человек занятой. У него много проблем. Вот и вчера, перед моим приходом, он писал кому-то... По делам армейским или из-за моего освобождения? Ой! Неужели ему и в самом деле может грозить опасность за нападение на загородный дом принца?! А вдруг он убил кого-нибудь?

Глупый вопрос! Я сама же видела, что убил, и не одного. И сделал это с той хладнокровностью, с какой убиваешь врага в пылу битвы. Но одно дело — убийство на войне, и совсем другое — нападение на владения высокопоставленной особы...

От нехороших мыслей мурашки пробежали по спине, и я невольно поежилась. Дурные предчувствия и фантазии, которые тут же закопошились в моей дурной головенке, заставили сердечко взволнованно затрепетать. Силы небесные, только бы все закончилось благополучно! Хотя, вспоминая слова наследника о его планах насчет Лари, да и меня, заодно, вряд ли мой побег останется "безнаказанным". Отомстят, ей-ей отомстят. И мне, за дерзость, и Анику, за пособничество...

Я глубоко вдохнула и погрузилась в воду с головой. Надеялась, что там, в другом мире, все покажется не таким страшным. Нет, все тоже!

Лаурия, появившаяся в ванной комнате как всегда бесшумно, а потому неожиданно, немножко напугала меня. Я вынырнула на поверхность и, завидев стоящую у края бассейна девушку, чуть не закричала. Так и заикой можно оставить! Но, на Лару нельзя злиться! Пока я торопливо отдувалась и утирала струящуюся по телу и волосам воду, она сбегала за полотенцем. Приветливо улыбнувшись, пожелала доброго утра и сообщила, что хозяин прислал для меня цветы. Ничего себе! А он не считает нужным утаивать наши с ним отношения от прислуги! Или, просто не видит в этом ничего предосудительного? Наверное, и мне нужно отбросить в сторону лишние комплексы и просто наслаждаться жизнью. Цветы, значит?!

— Красивые?

Еле сдержалась, чтобы тут же не выскочить из воды, и не броситься в спальню. Но вовремя спохватилась .

— Очень! — девушка широко распахнула глаза и предприняла, было, попытку описать красочность огромной корзины с великолепными благоухающими цветами. Но быстро передумала.

— Тебе лучше самой посмотреть.

— Так и сделаю.

Выбравшись из водной стихии, я окунулась в теплые и заботливые руки девушки. Она быстро растерла меня полотенцем, протянула халат и потащила ближе к окну, где на подоконнике красовалась корзина с лиловыми гибискусами. Из школьного курса ботаники у меня кое-что в памяти осталось. В том числе и о редких и диковинных растениях. Эти, что красовались сейчас передо мной, в Нариенте не произрастают — точно знаю. Их доставляют из дальних заморских стран специально для высшего света. В летописях мне не единожды приходилось читать, что для украшения пышных королевских празднеств в давние времена специально снаряжались целые караваны за моря. Единственной целью таких поездок было — привезти к празднику свежие цветы. Если учесть, что растение цветет всего один день... короче говоря, агротехника выращивания слишком сложная, чтобы забивать себе, да и остальным голову. Красота неописуемая — этого достаточно! О цене даже задумываться не стала...

Я долго любовалась гибискусами, разглядывала каждый лиловый лепесточек, щедро усыпанный иссяня-черными точками, придающими растению особую таинственность и привлекательность. Длинные тычинки, усыпанные желто-синей пыльцой, легонько колыхались от дуновения ветра и моего дыхания, роняя на подоконник и листья, драгоценную пыльцу...

— Прелесть какая! — в восхищении прошептала я. Все же, как приятно получить в подарок такое! До сегодняшнего дня мне никто цветов не дарил, если не считать Криспина. Но роза демона была совсем другой... и по другому поводу.

— А сам Зирьярдяр где? — поинтересовалась я, ожидая получить в ответ, что он где-то в доме. Собиралась уже броситься вниз по лестнице, чтобы отблагодарить его страстным поцелуем. И пусть все смотрят на меня с укоризной! Но, оказалось, что хозяина дома нет.

— Он уехал и уже давно. — Лара растерянно развела руками, заметив, что я расстроилась. — Прибыл посыльный с письмом. Хозяин внимательно читал, потом долго о чем-то размышлял. А после объявил Ивен, что уезжает. Сказал, вернется, как только сможет.

— Когда?!

Лаурия пожала плечами.

"О нет! Неужели письмо было от принца. Может быть, Анику угрожают? Требуют ответить за свой поступок?" — я до боли закусила губу и принялась расхаживать по комнате, пытаясь проиграть все возможные варианты развития событий: "Решит принц отомстить собственноручно, или подключит своего венценосного отца?"

Я замерла посередине комнаты, в ужасе распахнув глаза, и перевела испуганный взгляд на Лаурию. Что, если это письмо из дворца?! Приказ явиться к королю? А за этим может последовать арест, или даже казнь...

Я судорожно сглотнула подступивший к горлу ком и робко, боясь, что окажусь права, поинтересовалась.

— Посыльный был в ливрее? Чьи цвета?

Уф-ф-ф! Все оказалось не так плохо, как нарисовало мое больное воображение. Письмо принес юркий незаметный паренек в обычном дорожном платье неброского коричневого цвета. Девушка даже не разглядела его лица, только взлохмаченную, прикрывающую глаза челку. Ясно, не из глупых парнишка! Решил не бросаться в глаза.

Из дальнейших расспросов я узнала немного — видимо Аниккоавиль и посыльный были знакомы. При встрече они обменялись дружескими приветствиями, далекими от официальных речей. Вот так-так! Любопытно, но немного успокаивает. Во всяком случае, это не ловушка, подстроенная принцем или советником. Скорее всего, какие-то общие дела. Или встреча с друзьями. С теми, о которых упрямый Зирьярдяр не пожелал мне рассказывать!

Пока я, задумавшись, стояла у окна, Лаурия времени даром не теряла. Она притащила из угла комнаты небольшой стул и поставила его против зеркала.

— Прошу! — её голосок вырвал меня из раздумий. — Пора волосы убирать и одеваться.

Да, она права — пора было заняться собой. Вернее, мной занялась Лаурия. Чтобы превратить меня из мокрой растрепы в грациозную светскую даму, потребовалось добрых полчаса. Наконец, когда я уже нетерпеливо ерзала на стуле, а мой желудок стал напоминать о себе, утренний туалет был закончен. Лара удовлетворенно оглядела меня с ног до головы и повернула к зеркалу. Ничего себе! Я аж глаза от удивления вытаращила. На меня смотрела молодая дама в насыщенно бирюзовом пышном платье с широкими полупрозрачными рукавами, едва доходившими до локтя, и соблазнительным вырезом на груди. За дни заточения в замке я немного похудела и теперь опавшие щеки, чуть бледноватая кожа, усталые глаза и припухшие губы (не буду распространяться отчего...), создавали некий таинственный образ, мало похожий на меня прежнюю — круглолицую и пышущую здоровьем деревенскую девицу, какой я стала за годы, проведенные вдалеке от городской суеты. А прическа! Несколько крупных локонов, обвитых жемчужными нитями, уложены по спирали вокруг головы, создавая витиеватый рисунок. И как только Лаурия умудрилась такую красоту навертеть! Не скрывая восхищения, я крутанулась перед зеркалом и воскликнула:

— Лара, ты волшебница!

— Что ты, просто я люблю заниматься этим. Никогда бы не подумала, что признаюсь — девушка хихикнула — но я уже скучаю по своему занятию

— О чем ты? — не понимая, переспросила я.

— Я бы с удовольствием тебе массаж сделала. Ты как? Не против?

— Что ты, я только "За".

Но массаж мы решили отложить на потом. Первое, что следовало сделать сейчас — это поесть. В животе урчало, причем все громче и громче. Что ни говори, а есть один раз в неделю, моему организму не нравится. А потом, потом мне во что бы то ни стало нужно разузнать, куда подевался Аник и чем закончилась все-таки резня в загородном доме принца. Но это после, а сейчас — еда!!!

— Как думаешь, Ивен покормит меня все графика? — поинтересовалась я у Лары. — Или заставит ждать до обеда?

Спросить — то я спросила, а сама вспомнила слова Аника. Ивен, оказывается, нормально ко мне относится. А я о ней так!..

— Покормит! — уверенно ответила девушка и, ухватив меня за руку, потащила вниз. В столовой нас ждал щедрый стол, уставленный всякой снедью. Кормилица, надо отдать ей должное, хозяйкой была аккуратной и расторопной. В доме, кроме Салика и садовника жили ещё двое слуг — мужчин. Ивен умудрялась обихаживать их и содержать в порядке весь дом. Хотя, как я поняла, Аник в столице бывал не часто. Но, все же, работы у женщины было полно. Особенно в последнее время. Мало того, что я свалилась, как снег на голову, так ещё хвостом за собой притащила Мариони. Следом — Лаурию. А теперь, так и вовсе по дому и участку расхаживает дюжина молодцов-охранников, которых тоже накормить нужно.

И она отлично со всем справляется — дом блистает чистотой, на кухне полно еды. Едва завидев нас, кормилица тут же разложила на огромном дубовом столе салфетки, приглашая отобедать. Лаурия, как ни странно, хорошо понимала кормилицу, и объясняла мне общий смысл их беседы. Что я желаю отведать? Куриную грудку в ананасах или свиную отбивную с картофелем? Или, может быть салат из помидоров? Или — овощное рагу? Есть ещё рыбный пирог и кисель из клюквы...

— Достаточно! — мало того, что у меня уже слюнки текут. Так я ещё и выбрать не могу из всего изобилия! — Мы все будем! И кисель из клюквы тоже!

Ивен согласно кивнула и тут же исчезала за боковой дверью — на кухню побежала. А мы уселись за стол, жадно поглядывая на блюда, тарелки и тарелочки. Что взять первым?.. Лаурия глянула на меня и стеснительно улыбнулась. Я — на неё. Эх, чего мы, в самом деле, смущаемся друг дружки.

— Налетай!

Я положила себе на тарелку салата, прибавила немного картофеля и ухватилась за вилку.

— Пахнет, м-м-м, обалдеть! В лагере мы так не питались. Варили, что попроще. И, — понизила голос, чтобы ненароком кто не подслушал моих откровений. — Чаще всего варили мужики. Я же давала себе волю фантазии, только при желании.

Переливчатый смех девушки совсем не обидел меня. Я помахала перед собой вилкой и заявила с видом потерянного человека

— Ну, что поделать, какая уж я есть. В школе изредка готовила. В основном для Стаси, была у меня подруга... или когда Валли в гости приходил. В деревне — тетка Сандина почти всем занималась. А в лесу — мужики не противились, а я поварешку не отбирала.

— Хотела бы я оказаться там, в лесу! — мечтательно заявила Лара. — Как это должно быть интересно — жить среди огромных деревьев, где много диких животных ...

— Ага, и комаров!

Лаурия затихла.

— И вообще, Лара, это вовсе не так романтично, как ты себе представляешь. Не туристический центр на побережье Лазурного моря, это уж точно! Грязь, кровь и война... Не нужно тебе это... давай лучше поохотимся во-о-н на ту курочку!

Пока я уплетала куриную грудку, а Лара занималась рыбным пирогом, вернулась кормилица. Она несла в руках большой стеклянный кувшин киселя, от которого исходил теплый парок. Свеженький! Я благодарно кивнула женщине и, получив в ответ доброжелательную улыбку, неожиданно для самой себя захотела вдруг проникнуть в её мысли. Интересно, что же она обо мне думает?.. Оказалось, что Аник прав. Мои предположения о том, что она меня не любить — неверны. На самом деле я ей даже симпатична. Просто она беспокоится, что я пожелаю сменить её на прислугу помоложе и порасторопнее... Глупость какая! Она ведь и не прислуга вовсе. Для Аника она почти как мама... Нужно найти способ и переговорить с ней с глазу на глаз. Вот только как мы объясняться будем? На пальцах, что ли?

— Как тебе на новом месте? — спросила я у девушки, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

Лара пожала плечами и небрежно бросила, что быстро привыкла к дому и к его обитателям. Все добры к ней. Это особенно важно для сироты, давно потерявшей семью.

— А Ивен, она вообще для меня как мама.

— Да, кстати, как ты её понимаешь? Язык знаешь?

— Немного понимаю. Он похож на говор аборигенов Жарданы. Там прошло мое детство, — объяснила девушка. — Хотя знаешь, она довольно сносно говорит и на нари. А уж понимает, так вообще все.

— Говорит?! — удивленно переспросила я. — Тогда, почему же она ни разу не заговорила со мной?

— Возможно, стесняется своего акцента.

Так, открылась ещё одна тайна этого дома. Ивен, которую я поначалу считала хозяйкой, на поверку, оказалась кормилицей, нянькой и хорошим другом Аника. И ещё — она довольно стеснительная дама. Предпочитает вообще не говорить на малознакомом языке, нежели показаться окружающим смешной. Однако!

После завтрака, который по времени и плотности скорее был похож на обед, мы пошли прогуляться по саду. Я все время крутила головой, надеясь разглядеть в густых зарослях знакомые очертания эльфа. Парис уж точно не сможет лгать, и скажет мне правду об Анике. Действительно ли ему угрожает опасность, или это всего лишь мои домыслы? И где мой любимый мужчина сейчас.

Мои надежды не оправдались. Париса я не увидела. Охрана в парке была и немалая. По все территории рассредоточились человек шесть, не меньше. Они с плохо изображаемым безразличием прогуливались по дорожкам и аллеям, провожали нас взглядами, не отпуская из поля зрения далее, чем на двадцать метров. Но Париса среди них не было. Скорее всего он уехал вместе с Аником... Плохи дела. Если уж эльф, приставленный ко мне для охраны, покидает свой пост, то вероятно толкнули на это его дела ещё более важные...

Мрачные мысли, потерявшиеся на какое-то время, вернулись вновь в мою взбалмошную головенку, принеся с собой тревогу и нервозность. Думать ни о чем другом не получалось. Я опять бездумно слушала болтовню Лаурии и растерянно улыбалась. Ох, если так дальше пойдет, то моя компаньонка скоро решит, что я не просто крайне рассеянная дама, а и вовсе с головой не дружу. Весело будет!

— Ты прости, Лара, я немного рассеянна сегодня.

— Это от пережитого? — тут же осведомилась у меня девушка. — Или волнуешься за хозяина?

Заметила! А она проницательна, моя компаньонка! Я, молча, кивнула. Говорить не хотелось. Нет, не совсем так — я очень хотела поговорить об этом, но беспокоилась, что могу сорваться и разревусь. Что-то я стала чересчур сентиментальной в последнее время. Наверное, Лара права, я ещё не восстановилась после похищения.

— Волнуюсь, что мое освобождение может дорого стоить Зирьярдяру. Ох, припомнят ему это!..

— Надо надеяться на лучшее! — решительно ответила мне Лара. — Хозяин справится! А нам, женщинам остается только ждать и верить в положительный исход дела.

— Твоими бы устами, Лаурия, миленькая...

Я с надеждой обернулась, заслышав цокот копыт, и восторженно воскликнула. Хотя бы одна хорошая весть за сегодня — Мариони вернулся.

* * *

Он въехал на территорию верхом на красивом гнедом жеребце, взмыленном от долгой быстрой езды, и, ослабив поводья, с облегчением воскликнул:

— Уф, ну наконец-то, закончился этот длинный и безумно нудный путь!

Юноша приказал конюху расседлать конягу и хорошенько обтереть.

— Я сам его напою! — услышала я его уверенный, даже немного властный голос. — После, когда остынет.

Он снял сумки, притороченные к седлу, побросал их на траву и хлопнул жеребца по крупу, благодаря за послушание и выдержку. Видимо, за эти дни они тесно сдружились с животным. Коня увели, а Мари с наслаждением потянулся, разминая затекшие от дальней дороги кости и осмотрелся. Нас, из-за густых зарослей акации он не видел, хотя сам был как на ладони. Красавец! Высокий, широкоплечий. Игривая, чуть лукавая улыбка, редко сходившая с его лица по жизни, блуждала на губах и сейчас. Черные, растрепавшиеся от езды волосы, придавали его внешности ещё больше притягательности. А дорожный пропылившийся костюм не мог скрыть статную фигуру. И он — мой добрый и надежный друг! Не скрою, я была очень рада снова увидеть юношу, а Лара, та вообще пожирала его взглядом. Или мне это только кажется?

Едва заслышав голос парня, она сразу же сменилась в лице и нервно затеребила краешек платья. Но, стараясь не подать вида, что рада возвращению Мари, робко кивнула головой в сторону конюшни.

— Смотриь, друг твой приехал. А его не было целую неделю. И хозяин к вечеру возвратится.

— Да, — невесело улыбнулась я в ответ. — Будем надеяться, что так и будет.

Знала бы Лара в какую заварушку вляпался Аник по моей милости, вряд ли стала бы так спокойно говорить. Но... не будем расстраивать девушку подробностями.

Я обняла её за талию и потащила ближе к воротам.

— Идем, с Мариони поздороваемся. Я уже сильно заскучала по этому сорванцу. И где только его носило так долго?!

Лара предприняла слабую попытку вырваться из моих рук, но безуспешно. А-а-а, застеснялась, покраснела! Значит, верны мои предположения об её отношении к Мари. Нравится ей этот шустрый и взбалмошный, но, очаровательный и очень добрый паренек. Да и он, как я успела заметить, тоже неровно дышит при ней. А что — милая и симпатичная девушка. Думаю, из них получится хорошая пара! Полюбуюсь на встречу двоих голубков. Как-то они поведут себя при мне? Ох, от нетерпения аж мурашки по спине побежали!

Я, на правах давней знакомой первой бросилась на шею Мариони. Без стеснения расцеловала его в обе щеки и принялась шутливо журить за долгое отсутствие.

— И что тебе вообще взбрело в голову? Сорвался с места и уехал — слова никому не сказал. Я уже начала думать, что ты решил бросить меня... — мельком глянула на стоящую чуть поодаль Лаурию, и тут же поправилась, — нас.

Ответ, который я услышала, все объяснил. Оказалось, что Мари выполнял поручение Зирьярдяра. Бригадир распорядился распустить, за ненадобностью, мой отряд. Ведь война окончена, и я больше в лесной домик не вернусь. Зачем ребята будут понапрасну меня ждать? Им пора начинать новую жизнь.

Ясное дело — все решил за меня! А как они будут существовать дальше, он подумал? Оказывается, подумал. Каждому из моих ребят он через Мари вручил по пятьдесят золотых и предложил при желании поступить в армию. Если же нет, то этих средств вполне хватит, чтобы наладить дальнейшую жизнь.

— Ничего себе! — промямлила, я, в уме перемножая цифры. — Это ведь целое состояние!

Мари слегка усмехнулся, разглядывая мою удивленную физиономию.

— Уверен, это не последние его деньги! Переживет! Зато парни были как довольны. В солдаты подался один Гвидо. А остальные с радостью разошлись по домам. Леон и Синар подались в Парванс. Датилли о своих дальнейших планах умолчал. Сказал лишь, что воевать устал и займется чем-нибудь более мирным.

— Ох, Датилли! — украдкой смахнула проступившую слезинку и искренне пожалела, что не смогла проститься с друзьями. Все-таки, столько всего пережито вместе.

— Все желали тебе удачи и надеялись ещё повстречаться в будущем.

— Надеюсь! Мари, я так благодарна тебе.

— Своего ненаглядного Зирьярдяра благодари — ухмыльнулся Свил.

— А я, глупенькая, совсем забыла про ребят.

— Закрутилась! — сделал выводы юноша. — Как вы тут?

И тут я поняла, что мне есть, что скрывать от друга. Если Мари узнает, что произошло со мной за время его отсутствия, точно голову оторвет! Поэтому я поспешно и с излишним воодушевлением ответила

— Все отлично! Немного скучновато, но, в общем, все хорошо!

При этом скосила глаза в сторону Лары — как бы девица не выдала меня с потрохами. Молчит!

— В самом деле? — подозрительный взгляд, направленный на меня в упор. Он что-то знает, или просто сомневается в моих словах? Нет, объясняться с ним я не желаю... Не сейчас...

И я поспешно ушла. Да что там, просто сбежала, чтобы отодвинуть в дальний угол неминуемые объяснения. Потом как-нибудь все расскажу...

Я похлопала парня по плечу, посоветовала отдохнуть с дороги и улизнула подальше в глубину парка, бессовестно бросив Лару. Пусть они поворкуют без меня... А что делать — своя голова дороже. И ещё — не хочу, чтобы Мариони орал на меня в присутствии девушки.

Какое-то время я ещё прохаживалась по парковым аллеям, прислушивалась к задорному смеху Лаурии, бойким речам Мари и радовалась за них. От всего сердца! Уж если я дождалась своего счастья, пусть и у моих друзей оно будет!

Вскоре на безупречно голубое небо стали снова надвигаться мрачные низкие тучи. Вновь собирается дождь. Такая погода, если я не ошибаюсь, ждет нас ещё дней пять — каждый день после полудня дожди — хотя и короткие, но проливные. На этот раз, мне лучше поторопиться в дом заблаговременно. Не нужно искушать судьбу и ждать, пока на голову польет, как из ведра.

* * *

Если от дождя я сбежала, то укрыться от гнева Мариони оказалось невозможно. Не прошло и часа с момента его приезда, как я услышала торопливые шаги парня по лестнице. Нутром почуяла — ко мне. Он все уже знает: и о моей дурацкой идее переговоров с королем, и о пленении, и о том, как Аник рисковал жизнью ради моего спасения!

Первой мыслью было кинуться на кровать и притвориться спящей. А что толку. Не выкажет все сейчас, выберет другой момент. Нет уж, лучше стойко принять все нападки парня теперь, чем растягивать "удовольствие ожидания экзекуции" и нервно вздрагивать от каждого шороха. Я приняла невинное выражение лица, с каким ещё в детстве выпрашивала у воспитательниц добавку в столовой и приготовилась.

— А, Мари! — помахала ему рукой, приглашая войти. — Ну, рассказывай мне все новости.

— Новости? — Юноша хмыкнул, скрестил руки на груди и стал медленно приближаться. Он успел принять ванну и переодеться. И, наверняка успел узнать о событиях последних дней. Интересно, кто сделал для меня такое одолжение? Неужели Лара? Ну и задам я этой болтливой девчонке!

С каждым его шагом я чувствовала, как мое сердечко сжимается все сильнее и сильнее. Знаю, знаю, виновата!

— Новости, говоришь! Это ты, любезная, расскажи-ка мне последние новости! Из первых уст, как говорится! А то приходится все узнавать незнамо от кого. Благо Салик — добрая душа, раскрыл мне глаза

Мариони отодвинул меня в сторонку от окна и умостился на подоконнике. Взмахом головы откинул ниспадающие на глаза, ещё влажные волосы, и пристально посмотрел на меня.

— Ну, — услышала я его настойчивый возглас. — Я слушаю. Причем все с самого начала.

— Мари...

— Что?!

— Мариони! Прекрати так разговаривать со мной! В конце концов, ничего страшного не произошло. Ну, была маленькая неприятность, которая уже закончилась... почти. Так что, не зачем вспоминать об этом.

— Кошмар какой-то! — Юноша всплеснул руками, и, не удержавшись, спрыгнул на пол. — Нора, почему, ты мне ответь, почему ты ведешь себя как ребенок? Ей говорят, будь осторожна, так она наоборот, лезет, куда не спрашивали! А потом делает невинное выражение лица, будто ничего не произошло!

Пока Свил нервно расхаживал по комнате и гневно ругался, яростно жестикулируя руками, я боролась в нарастающим внутри меня желанием "заморозить" его. Нет, не совсем, а лишь обездвижить парня, чтобы иметь возможность объяснить все. Он вель рта не дает мне раскрыть! Хотя... нельзя так поступать с друзьями...

— Зирьярдяру пришлось бросить все дела и мчаться к тебе на выручку. Силы небесные, он скоро поседеет от твоих выходок! Да и я заодно... Хотя и он тоже хорош, мог бы и меня предупредить. Так нет, уехал один! А ты...

Выносить этого больше я не могла. Негромко проговорила: "Силариен фауринстан", и Мариони замер на месте, как стоял — с раскинутыми широко раками и гневно сверлящим меня взглядом. Он не мог пошевелить ни одним мускулом на теле, но мог видеть и слышать. Этого достаточно. Будучи уверенной, что меня не перебьют на полуслове, я все объясню парню. А там уж пусть он сам решает, был ли у меня выбор и насколько я виновна.

Говорила я минут двадцать. Начала с начала — как выбралась через калитку в заборе и оказалась на многолюдной улице, и закончила описанием эпизода моего спасения Парисом. С эльфом, как мне кажется, Мариони был уже знаком, поэтому объяснять лишний раз кто он такой не стала. И ещё об одном умолчала — разговор между принцем и его приятелем о коварных планах насчет Лари и меня, как дочери Аквариана. Ни к чему Мариони знать об этом заговоре. По-моему это как раз тот самый случай, когда, как говориться "меньше знаешь, крепче спишь". Лишние знания могут быть опасны для Мари. А рисковать его жизнью я не хочу...

— Теперь ты все знаешь, — закончила я длинный и тяжелый для меня монолог— исповедь. Сама знаю, что засунула голову не в ту нору, но выбралась же. Поэтому прошу, не нужно поздних нотаций. Все поняла, ошибки осознала, обязуюсь искупить и больше так не поступать!

Я затихла и в комнате воцарилась минутная тишина. Оно и понятно — Мариони ведь ответить мне не в силах. Одним взмахом руки я сняла чары. Юноша немедленно "оттаял" и покачнулся. Как-то он отреагирует на мою выходку?

Он медленно глубоко вздохнул и обвел комнату взглядом, который остановился наконец на мне. Послышался сдавленный голос:

— Ну, ты даешь... Это что было, колдовство?

— Мелкая магия. Штука безобидная и безвредная.

— Ясно-о-о! — Мари сделал несколько шагов и присел на стул. — Но больше так не делай.

— Договорились! Только боюсь, иначе ты бы меня слушать не стал. И так чуть не подрались.

— Ну не подрались же! — Мари засмеялся. Пришел, наконец, в себя.

После мы сидели рядышком на кровати и соображали, чем может обернуться для нас это происшествие. А в особенности для бригадира. Он, как ни крути, находится в прямом подчинении у короля и, если наследник "напоет" государю о нападках на его Высочество, то не сдобровать бригадиру...

— О-о-о-х! — грустно вздохнула я. — Представляешь, как я подставила Аника. Его с самого утра дома нет, а я целый день, как на иголках. Где он может пропадать?

Мариони сконфуженно пожал плечами и виновато взглянул на меня усталым глазами. И тут я вспомнила, что парень-то с дороги! А я ему своими глупостями голову забиваю. Замахала руками и практически вытолкала его за дверь, взяв предварительно обещание, что он хорошенько отоспится и завтра обсудит все наши проблемы с хозяином дома.

— Если он вернется... — прошептала уже в закрытую дверь, прислушиваясь к удаляющимся шагам Свила.

* * *

Солнце уже давно упало за линию горизонта, окрасив крыши домов в неестественный розово-фиолетовый цвет. Удивительное свойство перламутровой черепицы, которой покрывают крыши здешних особняков — менять цвет в зависимости от погоды и времени дня. Но сейчас меня это не привлекало. Я бездумно пялилась в окно, мыслями витая далеко. Зирьярдяр все ещё не возвратился. Где, где он может быть? Неужели мои предположения верны и что-то случилось?

Я не находила себе места. С каждой минутой волновалась все больше и больше. Хотела было отказаться от ужина, принесенного Ларой. Но поразмыслив, пришла к выводу, что лучше этого не делать. Никто не должен знать, что дела на самом деле так плохи. Задумчиво поклевала из тарелки немного салата и, сославшись на усталость, отослала остальную еду на кухню. Лара сделала робкую попытку составить мне компанию перед сном, но я покачала головой и девушка понимающе отступила в сторону. Сейчас мне нужно побыть одной.

Глава 27.

Уже добрых полчаса, я стою без движения перед распахнутым окном, и ощущаю, как город накрывает тьма, спускаясь все ниже и ниже. Стихло щебетание птиц, развеселившихся после дождя. Полуденный зной давно сменился прохладой, на смену которой теперь пришла вечерняя свежесть. Она бесцеремонно ввалилась в комнату, пробирая до самых костей. От этого я начинала дрожать, но двигаться с места не хотелось. Просто убеждала себя, это эта дрожь на самом деле от ночного воздуха, а не от волнения. Где же Аник?..

...где же Аник?..

...где же Аник?..

Когда на мои плечи мягко и осторожно опустилась теплая шаль, я подумала, что заснула, и мне привиделся сон. Но за этим последовало едва уловимое касание плеч руками нежный поцелуй в шею.

— Почему не спишь, радость моя?!

Он! Я обернулась, пытаясь разглядеть впотьмах знакомый силуэт, и лишь через миг сообразила подключить ментальное зрение. Аник! Целый и невредимый! И такой красивый!

— Ой, я не слышала, как ты вошел!

Невольный вздох облегчения, вырвавшийся из груди, развеселил мужчину. Он нежно улыбнулся мне, крепко прижал к груди и принялся уверять, что мои волнения напрасны. Всего лишь был занят и немного задержался. Переживать не стоило. Говорил ещё что-то в этом роде, но меня так просто не проведешь.

— Не успокаивай меня! — воскликнула я, с силой ударяя его кулачком в грудь. — Я знаю, что все гораздо сложнее!

— О чем ты, милая? — Аник устремил на меня непонимающий взгляд. Надо же, какой артист! Или он на самом деле не понимает смысла моих слов, или так искусно притворяется? Что ж, раскроем страшную правду... я в курсе происходящего.

— Я знаю, что принц покушался на мою свободу, чтобы заставить Лари приехать в столицу, где его схватят и убьют. А ты нарушил все планы Сирданила. Соответственно, стал для него таким же врагом как я и Аквариан...

— Нора? Я ни слова не понимаю!

Н-да, судя по интонации, он не лжет, действительно не понимает.

Я ухватила Аника за руку и, усадив на кровать, принялась пересказывать разговор, подслушанный мною в загородном особняке. При этом то и дело подпрыгивала, яростно жестикулировала руками, мотала головой, таращила глаза, изображая ужас, который, по-моему, должны были произвести на бригадира мои слова. Постаралась ничего не пропустить, даже малейшей детали. Причем быстро вошла в образ и даже удачно имитировала голоса мужчин, то и дело повторяя:

— А принц...

— А Чистерс...

— Представляешь, он говорит...

Поначалу Аник слушал меня со снисходительной улыбкой. Но, чем дальше, тем серьезней становилось выражение его лица. Несколько раз он перебивал меня, переспрашивал, уточняя отдельные моменты.

— Ну, надо же! — тяжело выдохнул, когда я смолкла. — Все оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. Думал, что твое похищение — очередная блажь надменного наследника. А он, решил черные делишки провернуть за спиной папочки. Занимается ликвидацией лишних претендентов на трон. И начал, как я теперь понимаю, в первый же вечер после бала.

— Ты о том парне в черном, что вломился в дом? — уловила я направление мыслей Зирьярдяра.

Тот азартно кивнул головой. Я же разочарованно цыкнула и покачала головой

— Нет, тут ты не прав. Мой приход во дворец стал для этих наглецов счастливым случаем. Видите ли до того момента они только обдумывали план действий... И потом, вспомни, ты же сам говорил, что Сирданил вряд ли станет прибегать к помощи магов, пусть даже и злобных. Теперь я понимаю, что ты был прав. Это не в его правилах. А тот несчастный, погибший от воздействия внешней магии, наверняка был послан кем-то другим, куда лучше наследник знакомым с колдовством. Принц в магии настоящий профан, пусть даже у него в любовницах и магичка с образованием.

— Ого! — Зирьярдяр открыто ухмыльнулся и, не выпуская моей ладони из своих рук, окинул меня подозрительным взглядом — откуда такие подробности о личной жизни наследника?

— Внимательно вслушивалась в пьяную болтовню мужиков! И не надо на меня так смотреть!

Попытка вырваться из рук Аника закончилась ничем. Хотя нет, она закончилась моим полным крахом — пара крепких мужских рук сильнее зажала мое худосочное тельце в своих объятьях. Плен — сладкий и давно ожидаемый, ради этого я согласна почаще язвить и задираться!

— Вам бы всем девушек поинтересней подавай! — отбивалась я словесно, если уж в физическом смысле оказалась совсем немощной. — И красавицу, и умницу, и волшебницу!

— А то, как же! — подыграл мне Аник, но хватку ослабил. Горячо поцеловал меня в губы, добавив при этом — Нам бы все и сразу... особенно мне...

— Собственник!

Вырываться больше я не стала. Обвила руками шею мужчины, придвинулась ближе и теперь уже первая, осмелев, коснулась губами теплой бархатистой кожи на щеке.

* * *

Вдоволь насладившись поцелуями, я кое-как выбралась из жарких объятий и наложила ладонь на губы мужчины.

— Прекрати! Не до глупостей сейчас!

Аник, игриво заулыбался, откинулся на подушку и демонстративно заложил руки за голову.

— Н-у-у, если ты так считаешь...

Вот, паразит, нервы мои испытывает! Но я не сдамся!

— Считаю! На чем мы с тобой остановились?

— На том, что через одну неизвестную нам особу женского пола принц Сирданил узнал важные для него сведения, — начал Зирьярдяр тоном, отдаленно напомнившим мне монотонные лекции профессора Фасфинэля. — И именно, наследнику стало известно, что кроме его лучезарной особы в Маруоки есть и другие претенденты на трон. Ой! — мужчина изобразил испуг, да так искусно, что я вздрогнула. — Такие нехорошие новости для Сирданила! Опасно, опасно! Явилась какая-то нахальная девица, и ну к себе корону тянуть. Того и гляди оттяпает полкоролевства...

Закончить монолог он не успел, потому что оказался забросанным подушками и подушечками, которые в изобилии валялись на моей кровати. Пока он беспомощно копошился где-то внутри кучи, я понарошку лупила его кулачками по телу — куда попаду. Наконец, Аник выбрался из завала и тяжело отдуваясь, заявил.

— Вот так претенденты на трон разбираются с неприятелем!

Я же, совсем выбившись из сил, прекратила истязания, поправила растрепавшиеся волосы и ответила.

— Ну, насчет меня, как ты понимаешь, они ошиблись, — прильнула к плечу Аниккоавиля, в знак перемирия, и он обнял меня, привлекая в свои объятья. — Я всего лишь приемная дочь Лариони. А вот он, — кивнула, — он действительно имеет отношение к престолонаследию.

— Это он сам тебе рассказал? — в голосе мужчины я уловила искорку недоверия. Насмешка, что ли? Не верит?!

— Нет, что ты! От Лари я мало что узнала о его жизни. И ещё меньше о происхождении. В этом неоценимую помощь мне оказал Крис

— Тот демон? — Аник передернул плечами и недовольно пробурчал — Слишком вездесущ он, твой крылатый друг!

Не сдержавший, я рассмеялась и ущипнула ревнивца за руку.

— Ты несносен! Если бы ни Криспин, я бы никогда не узнала правды о жизни предков Лариони. Он указал мне, где можно найти истинные летописи о делах давно минувших дней, происходивших в империи, когда нас ещё и в помине не было. Одного не понимаю, как Крис смог все это раскопать.

— Ну, за сто пятьдесят лет жизни у него было время на изучение содержимого библиотечных стеллажей...

— Что?! — я вырвалась из рук мужчины и устремила на него удивленный взгляд. — О чем ты говоришь? Неужели Криспину...

— Да. Твоему дружку-демону давно-о-о уже перевалило на сотню лет, — хмыкнул Аник, довольный тем, что шокировал меня новостью. — Неплохо сохранился, не так ли?

— Да... — промямлила я, вспоминая наш разговор в общежитии. Он что-то такое говорил... говорил, что немного старше меня. Ничего себе — немного...

Наверное, я ударилась в воспоминания, и Анику пришлось отвлекать меня горячим страстным поцелуем.

— Зато я много моложе этого... чернокрылого демона. Обрати же на меня внимание, принцесса... М-м-м...

Мысли растворились в туманной мгле, но я выдержала эту "сладкую пытку". Сейчас нельзя отвлекаться. Слишком много мне нужно ещё рассказать Анику. Поведать о том, что произошло в Маруоки несколько веков тому назад.

* * *

Ночное небо уже начинало бледнеть на востоке, а маленькие звездочки, в хаотичном беспорядке разбросанные на небосводе, тускнея, исчезали до следующей ночи, а мы ещё не ложились. Не разбирая кровати, мы умостились на подушках, и, не размыкая объятий, пролежали так несколько часов подряд. Поистине, сегодня я превзошла самое себя — болтать столько времени не переставая, это для меня сложновато. Но труды стоили того — Аник узнал столько нового, чего, по его словам, не преподавали за все годы учебы в Шарке. Преувеличивает, конечно, но такого на лекциях точно не дают. Когда я закончила печальное повествование о судьбах эльфийской принцессы Эладиоэль Тианулонни ти Аквариан и принца Оскара Парвианского, Зирьярдяр какое-то время молчал, переосмысливая узнанное.

— Ого, куда ты забралась и чего раскопала! Думаешь, твой учитель и приемный отец может быть из того самого рода изгнанников?

— Без сомнения! Крис намекал на это, да и старый библиотекарь в Шаркгорри подтвердил мои предположения. Любопытно только, кем приходится Лари тот самый незабвенный принц Оскар. Наверное пра-пра-пра..., не знаю в каком колене дедушка!

— Знаешь, Нора, я бы не заходил так далеко. Сколько примерно лет Аквариану, как считаешь?

Я так и всплеснула руками. После оглашения возраста Криспина, я уже не берусь рассуждать о летах кого бы то ни было, но... я почесала затылок и пробормотала

— Помню, Валли проговорился как-то, что Аквариан учился вместе с ректором школы. Они де, выпускались из Шаркгорри около трехсот лет назад. Вот и посчитай!

— Ты, посчитай, милая! — Аник засмеялся в голос. — Принимая в расчет долгожительство эльфов, и их потомков, твой приемный отец может быть...ну в крайнем случае правнуком Оскара. Но с такой же вероятностью может оказаться внуком и даже сыном...

— Ого!.. — не поверила я своим ушам. — Лет-то прошло сколько?!

— Жизненный путь полукровок также долго, как и чудесного народа, — мечтательно проговорил Аник, но тут же добавил.

— Но, ты уверена, что речь идет о том самом Аквариане?

Я вытаращила на собеседника глаза и пожала плечами. Разве можно что-либо гарантировать в данном случае. Зирьярдяр удовлетворенно кивнул головой, понимая, что спроса с меня никакого нет, и принялся рассуждать вслух

— Итак! Значит, Сирданил узнал о существовании прямых наследников престола, то есть о своих конкурентах, и решил разобраться с ними, прости, с вами. Этого допустить нельзя!

— Хотелось бы не допустить — невесело усмехнулась я, представляя свое будущее в случае иного исхода дела. Что мне светит? Темница в каком-нибудь заброшенном замке, или вообще безымянная могилка в дремучем лесу... Есть ещё один вариант — падшая девка в одном из городских борделей... Б-р-р, благодарю покорно, уж лучше смерть!

— О чем ты задумалась, счастье мое? — Аник коснулся ладонью щеки. — Глянь, как кулаки сжала — с принцем мечтаешь расправиться?

— Как догадался? Они с папашей лучше бы о благе империи думали, чем о собственном заде!

— Постой, постой, — насторожился Аник и, хитро прищурив глаза, уставился на меня. — А зачем ты интересовалась родословной Аквариана, если он тебе не родственник?

— Он определенно что-то знает о моих родителях, — ответила я, решив не скрывать больше от Аника правду. — Я уверена в этом! Ведь в документах, которые он прислал в приют, кроме официального имени, которое он дал мне, стояла дата рождения. Придумать её он не мог, смысла нет, — для пущей уверенности я помахала рукой в воздухе и продолжила. — Значит, Лари известен день, когда я появилась на свет. И, наверняка — все то, что произошло после. Разыщу приемного отца — узнаю тайну своей семьи.

И я, довольная собой вновь упала в объятья мужчины, ухватила прядь его волос и принялась нетерпеливо перебирать его пальцами. Успокаивает! В комнате воцарилась недолгая прозрачная тишина, нарушил которую не то вопрос, не то утверждение Аника, от которого я чуть было, снова не подпрыгнула на кровати

— Значит, для этого тебе нужен мирный договор с варлоками и браасами для всей Нариенты? Ты хочешь беспрепятственно проехать к Лазурному морю и разыскать Аквариана?

— Что?

— Ой, Нора, не говори мне, что даже и в мыслях такого не имела. — Мужчина заглянул мне в лицо, и к собственному удивлению я не увидела в его взгляде осуждения. А я уж думала, что начнет меня стыдить за использование проблем империи в личных целях...

— Правду сказать, я готова все побережье пешком обойти, только бы какие-нибудь следы Лари разыскать. Он — единственная ниточка к моей семье. По крайней мере, я на это надеюсь...

— Умница ты моя! — чмокнул он меня в нос. — Славно придумала! Лучшего варианта, чтобы убить разом двух зайцев и не придумаешь. Значит, будем исследовать побережье вместе! Завтра же займемся осуществлением твоего плана. А сейчас... уже заря занимается... Сладких снов, любовь моя...

Горячий, терпкий поцелуй унес меня в дальние миры, погружая в глубокий безмятежный сон.

* * *

Утро, если можно так назвать ясный полдень, когда я соизволила, наконец, разодрать глаза... так вот, утро началось для меня с купания в прохладной воде. Поначалу я немножко разозлилась на Ивен, за то, что она наполнила бассейн такую рань, и он успел остыть. Но, через минуту взяла свои мысли обратно. Водичка, особенно такая холо-о-одненьк-а-а-я-я, разбудила мой организм и привела его в боевое состояние. А именно его мне так не хватало в последние дни. Расслабилась, понимаешь, за спиной у сильных мужчин! Отсидеться решила! Нет, пора вспомнить, кто ты и на что способна!

С таким решительным настроем я выбралась из ванной, наскоро обтерлась полотенцем и, распахнув дверцы шкафа, стала выбирать одежду. По-моему мне нужно несколько умерить аппетит, иначе, благодаря усилиям кормилицы, моим завидущим глазам и хватким рукам, я скоро ни в один наряд, купленный для меня Аником, не влезу. Решено, сегодня — никакой выпечки и сладкого!

Хлопковый брючный костюм песочного цвета и домашние туфли без пятки, но на высокой платформе — вот во что я нарядилась сегодня. Наспех собранные в пучок полувлажные локоны, длинная вьющаяся прядка, выбранная из волос у виска для очарования — вот я и готова!

Как раз вовремя! В коридоре я нос к носу столкнулась с Лаурией, которая шла проверить, не соизволила ли её хозяйка (то есть я), проснуться. Соизволила.

— Я хотела спросить, нужно ли разобрать вещи, которые Мариони вчера привез.

— Мои вещи? Отлично! Я уже истосковалась по моим мелочам, — не стала уточнять, что под мелочами я имела ввиду свое боевое снаряжение, походное "обмундирование" и те штучки-цацки, которые хранились в моей шкатулке на самом дне сумки. Н-да, давненько я туда не заглядывала. — Не нужно. Я сама разберу чуть позже.

— Как хочешь, — нахмурилась Лара. Наверное, решила, что я ей не доверяю. Вот глупышка!

— Пошли, чего-нибудь поедим! — схватила я девушку за руку. — Я прямо с голода умираю!

Ну, дела, стоило мне принять решение умерить пыл в еде, как желудок тут же ответил протестом. Ладно, уговорил, чуть-чуть перекусим.

В конечном итоге я уломала себя на два бутерброда с ветчиной, приличных размеров кусок шарлотки, и бокал горячего шоколада. Его, доложу я вам, Ивен готовит отменно. Такой вкуснотищи я больше нигде не пробовала!

Лара трапезу со мной разделить отказалась. Заявила, что уже завтракала. Наверняка составила компанию Мари, который — пташка ранняя и утром любит плотно поесть! Но я не в обиде. Тоже бы с огромным удовольствием посидела за одним столом с Аником. Поболтали б ни о чем, посмеялись... Когда-нибудь, позже, когда выберемся из этой катавасии так и будет.

— Бригадира дома нет? — как бы, между прочим поинтересовалась я, будучи уверенной, что он уже куда-нибудь умчался.

— Хозяин у себя — ответила Лара. — Но у него посетители.

— А-а-а-а...

Любопытство — страшная сила. Порой справиться с ним не получается, как бы ни старался. Отвлекаешь себя посторонними делами, разговорами, а сам мысленно вновь и вновь возвращаешься к объекту, вызывающему любопытство. Как правило, это что-то недоступное для познания в данный момент, но требующее сиюминутного созерцания. Вот и мне жутко захотелось узнать, что же за посетители нагрянули к нам в дом. Ого, как я быстро свыклась с ролью владелицы! Даже интересно.

Чтобы отвлечь себя, я вызвалась помочь Лаурии в уборке кухни. Перемыла всю посуду, чем крайне обрадовала Ивен.

"А вы что думали — мы белоручки какие-нибудь?!" — с вызовом, но без злобы подумала я, глядя на радостное выражение лица кормилицы.

— Ты говори, что нужно сделать, и я всегда буду помогать.

Женщина кивнула в ответ и тут же показала на огромное окно. Ясно — помыть! И я с готовностью ухватилась за тряпку.

И все же, при всем своем упорстве и выдержке, я продержалась не более двух часов. Все это время, пока руки что-то делали, голова была занята другим. Один вопрос занимал меня сейчас: кто в гостях, и какие дела решаются за плотной закрытой дверью комнаты Аника?

* * *

Когда в холле послышались неторопливые уверенные шаги уходящих посетителей, я вздохнула с облегчением. Наконец-то! Некоторые могли бы и не дожить до этого момента. Недаром ведь говорят: от любопытства кошка издохла. Вот так и я...

Бегом вылила воду из ведра, сполоснула тряпку и, на ходу обтерев руки, бросилась вверх по лестнице на второй этаж.

— Аник! — крикнула я, распахивая дверь, и замерла на месте. Бригадир был не один. "Вот уж, правда, в моем возрасте можно бы уже и остепенится. Не вести себя как шаловливая девчонка. Прежде чем бежать, нужно было осведомиться у прислуги, все ли гости покинули дом и лишь после этого не спеша, размеренным шагом подняться к хозяину..." — на осознание этого у меня ушла буквально доля секунды, которую я стояла, тупо глядя на мужчин. После, спохватилась и, извинившись, ринулась назад. Но, не успела я сделать и шага, как Зирьярдяр остановил меня.

— О, а вот и она самая! Входи, милая!

Что оставалось делать? Медленно, ощущая, как с каждым шагом краснею все больше и больше, я приблизилась к столу, вокруг которого было расставлено несколько стульев. Видимо остались после ушедших посетителей. Аник с незнакомцем расположились чуть поодаль на небольшом кожаном диванчике и оба с интересом смотрели на меня.

— Иди, я представлю тебя, наконец, своему другу.— Аниккоавиль протянул навстречу руку и усадил меня на колени, бережно обхватив за талию.

— Это моя несравненная Норагринэль Одель. Она же — Оксаринг ти Аквариан. Словом, отзывается на любое имя, главное, чтобы голос был ласковым! — при этом Аник задорно глянул на меня и тут же уткнулся лбом в плечо, в ожидании моей неадекватной реакции. Ладно, сегодня я добренькая, прощаю! — А это, хорошо известный тебе Кларнирубиэль Монреданго Стайли Виллеонис

Я бросила вопросительный взгляд на "хорошо известного" мне незнакомца. Довольно приятный широкоплечий мужчина лет тридцати в черном форменном платье, которое сидит на нем, как влитое. Уверенный спокойный взгляд небесно-голубых глаз, отчего-то кажется мне знакомым, но это вряд ли... Длинные, уложенные по моде, волосы легкими локонами спускаются на плечи. Он был скорее блондин, но легкая рыжина в волосах, четче проявляющаяся от падающего солнечного света, делала их почти золотистыми... Перевела взгляд на Аника и едва сдержалась, чтобы не выпалить: "Кто это?" Зирьярдяр хмыкнул

— Не узнаешь?

Что ответить? Естественно не узнаю! Я таких вообще не знаю!

— Это мой школьный приятель. Нуби Виллеонис.

От удивления и неожиданности я раскрыла рот, да так и замерла на некоторое время. Силы небесные, надо же было так опростоволоситься! Это сынок Виллеонисов, который когда-то, в день моего приезда в Шарк так нахально посмеялся над юной девочкой-сироткой. Сын Виллеонисов... конечно, я даже узнаю в его чертах сходство с отцом. Благородный Эгрин Виллеонис и его супруга леди Риола — поистине достойнейшие люди... Тут же в груди больно зажгло. Перед глазами возник образ Амели — веселой, немного заносчивой, но в сущности безобидной девушки, волею случая оказавшейся со мной в одной коляске в тот злосчастный день нападения варлоков...

Я с трудом сглотнула вставший в горле ком и прошептала

— Бедная Амели...

Нуби тут же сник и, опустив голову, тяжело вздохнул. Видимо, потеря сестры и сейчас, спустя годы, ещё лежит на сердце свежей, незаживающей раной. Некоторое время мы молчали. Чтобы сдержать наворачивающиеся слезы, я изо всех сил сжала ладонь Аника, а он, желая подержать меня, крепче прижал к себе. Все-таки, это огромное счастье — остаться в живых и разыскать в огромном мире того единственного, для кого предназначена судьбой...

— Ну, — первым нарушил затянувшуюся паузу гость. — В конечном итоге, ничего вернуть нельзя. Нам остается надеяться на чудо. Возможно сестра, так же как и ты смогла спастись и живет сейчас где-нибудь на чужбине, не имея возможности послать весточку родным.

— Пусть будет на то воля Матери Природы... — согласилась я с мужчиной, мысленно умоляя провидение помочь нашему горю.

— Зато ты жива и здорова, — широко улыбнулся Нуби.

— Кстати, — шепнул мне Аник, — только благодаря Нуби, мы так быстро разыскали место твоего заточения.

— В самом деле? Наверняка, это стоило немалых усилий?

Мужчина снисходительно улыбнулся, отводя глаза, и уклончиво ответил.

— У каждого придворного, включая короля и принца, есть свои тайны. Их легко разузнать, нужно только знать за какие ниточки подергать.

— И ты подергал? — с наивностью ребенка переспросила я.

— Можно сказать, что да — кивнул в ответ Виллеонис и решительно встал. — К сожалению, я должен покинуть ваш гостеприимный дом, который с появлением в нем хозяйки станет ещё уютнее. Уверен в этом.

За этим последовал поцелуй руки, словно я какая-нибудь высокородная дама.

— Надеюсь, что в скором времени смогу провести в вашем обществе больше времени. А пока... до встречи.

Дверь за ушедшим Виллеонисом уже закрылась, а я все ещё стояла неподвижно, находясь под впечатлением. Не ожидала, что встречусь с братом Амели вот так...

— Что молчишь? — окликнул меня Зирьярдяр. — Не говори только, что все ещё дуешься на Нуби за ту нашу детскую выходку.

Я покачала головой и мечтательно улыбнулась.

— Нет! Дуться? На что? На то, что это стало первым шагом к нашему с тобой знакомству... На это?

Обернулась, желая увидеть глаза Аника. Любопытно, что он думает по этому поводу.

— Ты так считаешь? — хитро улыбнувшись, переспросил он, делая шаг навстречу. Кивком головы я подтвердила свои слова, умалчивая, что в тот момент, когда я узнала о жестоком обмане, единственным желанием было вернуть назад миг унижения и насмешек и отомстить парням по полной. Имелось ввиду, напустить на них каких-нибудь мерзких кусачих тварей или окатить ледяной водой с головы до ног... Но, простим беспечным юнцам минутные слабости, тем более, что с годами они превратились в настоящих красавцев и героев!

— Нора, ты само великодушие! — мужчина привлек меня в свои объятья и шепнул на ушко. — Кстати, я говорил, что ты сегодня прекрасно выглядишь?

— Не-а!

— Ц-ц-ц, непростительный проступок с моей стороны. — Аник покачал головой и накрутил на палец порхающий завиток волос. — Вы очаровательны, миледи!

— Вы очень любезны...

Мои слова утонули во рту Аника, который стремительно прильнул к моим губам, обжигая их страстным поцелуем. Миг, и все улетучилось, остались только мы. Я ответила на поцелуй, интуитивно привставая на носочки. Обвила руками тело мужчины, крепче прижимая к себе. Томный стон, вырвался из губ, а в мыслях только одно — пусть это длиться бесконечно! Но Аник скоро разорвал таинство поцелуя, с сожалением отстраняясь от моего лица.

— Я должен ехать, — прошептал мужчина, с трудом переводя дыхание. — Виллеонис ждет меня в карете.

— Куда? Надолго?

— Пара часов не более. Обещаю, к ужину я вернусь.

Зирьярдяр разомкнул объятья, "выпуская" меня на свободу, и поинтересовался

— А ты чем планируешь заняться?

— Буду гулять по парку, думать о тебе и скучать.

— Отлично! Мне нравится!

Он ещё разок чмокнул меня в нос и поспешно вышел из комнаты.

Глава 28.

Прогулку пришлось отложить. Потому что, как только чары, навеянные присутствием Аника, рассеялись, я вспомнила, что в комнате меня ждут не разобранные сумки с вещами. Нужно их разобрать и как можно быстрее. Выберу то, что мне пригодится, а остальное выброшу, чтобы не загружать шкаф ненужным барахлом.

Первое, на что я наткнулась, взявшись за дело, был меч, дарованный мне на память четой Иэльтанов — Дайли и Ларинэль. Мой добрый дружок — он не раз выручал меня в сложных ситуациях! Спасал жизнь не только мне, но и моим ребятам!

Я осторожно вынула меч из ножен. Гладкая, без единой царапинки сталь блестит, аж глазам больно. Привычным движением сжала пальцами его гладкую, удобно ложащуюся в ладони рукоять. Н-да, что-то в последнее время я расслабилась... Решительно отбросив сумки в стороны, я рванула в коридор, на бегу криком привлекая внимание Мариони. Где он, этот несносный паренек? Он должен, нет, просто обязан позаниматься со мной! Иначе... иначе... если нет, попрошу ещё кого-нибудь!

Мари, недовольный тем, что его оторвали от второго завтрака (или от обеда, не знаю уж!) пренебрежительно посмотрел на меня, дожевывая кусок мяса, и напомнил, что я уже далеко не в лесу и война закончилась. Вряд ли мне ещё когда-нибудь пригодится умение владеть оружием.

В ответ я нервно топнула ножкой и рыкнула на парня. Он тут же предостерегающе протянул ко мне руки и согласился.

— Только выйдем в парк, чтобы не переломать в доме всю мебель, — уточнил он и пошагал за своим мечом. А я побежала в парк. Для спарринга выбрала небольшую, скрытую от любопытных глаз раскидистыми кустами райхиндониса полянку. Сняла верхнюю блузу и осталась в тунике — безрукавке. Скинула туфли — вот так-то лучше.

* * *

Тренировка! Легкое позвякивание стали при ударах мечей! Первые капельки пота, проступившие на лбу на пятой минуте спарринга... учащенный пульс и выплеск адреналина... Давненько я не испытывала подобного! Нет, если уж родился воином, то нельзя отказываться от этого и резко менять жизнь.

Помимо выпадов мечом, я то и дело бросала в адрес противника колкости, заставляя его выйти из себя и утратить бдительность. Не сразу, но это удалось. Мариони стал раздражаться, злиться и все чаще промахивался. Нельзя, нельзя воину терять хладнокровие. Этому меня ещё Лари учил!

Очередной ловкий выпад, и Мари, поскользнувшись на траве, кубарем покатился под куст.

— Все, все — послышался из травы сдавленный возглас. — Сдаюсь! Пощады, бессердечная воительница!

В ответ я высокомерно бросила, что пощады он не получит и расхохоталась. Ранить его я не могла, в этом была полностью уверена. Так что все его жалобные вопли, это всего лишь усталость. Отлежится и выберется.

Тем временем, я тоже присела на травку неподалеку и решила чуток передохнуть. Что-то совсем запарилась. И дыхалка уже не та. Кажется, я растеряла сноровку, за то время пока по балам шастала, да в плену у принца сидела. Нет, решено, с сегодняшнего дня буду тренироваться ежедневно!

— Мари! — окликнула я притихшего паренька. — Поднимайся, лентяй! Пора! Ещё парочку выпадов отразишь?

— Нет, уволь! — донеслось со стороны райхиндониса. — На сегодня хватит!

— Уговорил! — смилостивилась я над приятелем — Но с условием, что будем тренироваться каждый день, — предупредила недовольный вопль, готовый вырваться наружу и поспешно добавила — Понемногу.

— Уф, ладно.

Мариони стал медленно выбираться из травы, недовольно бормоча, что мне следовало оставаться в диком лесу и бегать до скончания веку среди деревьев. А то, что я оказалась в цивилизованном месте, принарядилась в красивые, супермодные платья, вовсе не сделало из дикой козочки, статную городскую даму. Вот баламут! Я рассмеялась от души и бросилась на помощь парню.

— Зря ты так на меня окрысился. Постоять за себя нужно уметь не только в лесу или в стане врагов. Среди городских домов неприятностей ничуть не меньше. К тому же, я попадаю в них так же легко, как стрелой в яблочко!

— Да знаю я, знаю, — согласился юноша, отряхивая налипшие на одежду травинки. — Но не думал, что ты, оказавшись в столице, вспомнишь о боевых искусствах и поединках. Эх, не нужно было тебе вещички привозить.

Я горячо заверила юношу, что он поступил правильно. Не он, так я сама вскоре бы отправилась в лагерь за своим скудным скарбом. И ему пришлось бы меня сопровождать. Так что, как ни крути — итог все тот же.

— Да и тебе тоже лишняя тренировка не помешает. А то скоро растолстеешь, и будешь во-о-т с таким брюшком ходить! — я широко развела руки, изображая Мариони в будущем. — Все дни напролет на кухне пропадаешь.

Юноша тут же замотал головой, выражая протест моим насмешливым сравнениям, и быстро вскочил на ноги. Наверное, он даже согласился бы ещё немного поупражняться, но нас отвлек негромкий голос Париса. Он не спеша шел по лужайке в нашу сторону, и по его насмешливой улыбочке я поняла, что эльф давно наблюдает за тренировкой. Укрылись от посторонних глаз, называется!

— А если он откажется подставлять тело под удары твоего меча, — вскользь глянул на Мариони, — что было бы очень разумно, хотя бы из чувства самосохранения, то я — всегда к твоим услугам.

Ничего себе, теперь мне придется выбирать между спарринг-партнерами. И кого бы я ни предпочла — другой останется недовольным... Ну уж нет, так не пойдет!

Я несколько раз взмахнула мечом перед лицом Париса, и он отступил назад, ища глазами оружие Мариони. Обнаружил, в два прыжка оказался рядом, легко подхватил его в руку, и, плавно разогнувшись, встал в стойку.

— К вашим услугам, храбрая воительница!

Это воспринимать как иронию, или он на самом деле такого мнения? Я решила не задумываться над словами эльфа, а немного поразвлечься, и только. Первым выпад сделал Парис. Он плавно, но молниеносно шагнул в сторону и тут же, кончик меча блеснул у моего плеча. Я увернулась, но нужно было достойно ответить. Перехватила оружие в левую руку, как делала всегда, когда считала, что дело принимает серьезный оборот. Совершила обманное движение телом в сторону противника и сразу же крутанулась вокруг его руки, выворачивая меч, а после резко ударила в грудь локтем. Эльф от неожиданности отступил назад и, теряя равновесие, упал навзничь. Правда, успел при этом отбросить в сторону свой меч, чтобы не пораниться.

— О-о-о, как я мог забыть о том, что ты левша?! — хлопнул он себя по лбу. — Ну, конечно же!

— А для тебя, братец — шагнула я к эльфу, протягивая ему руку. Помощь он не принял. Легко, словно пушинка, встал на ноги и усилием воли поднял с земли оружие.

— Для тебя у меня есть кое-что другое. Как насчет пострелять?— при этом я хитренько улыбнулась и состроила умильную мордочку девочки-ангелочка.

Парис на миг задумался. Видимо соображал, то именно я имела ввиду. Но вскоре воскликнул.

— Скажи ещё, что сохранила мой подарок?

-Угу.

— Тот лук цел? — эльф удивленно вскинул тонкие, вразлет, брови и округлил глаза. — За столько лет ты его даже не потеряла?!

— Ну, — я виновато потупила взор. — Однажды он чуть-чуть пострадал. Требовался небольшой ремонт. Но Мари разыскал отличного мастера, который заменил порванную тетиву. Так что, лук в целости. Можем поупражняться, когда захочешь.

— Договорились.

Парис дружески потрепал меня по плечу. Но я — шаловливая лиса, не на шутку разыгралась и не могла просто так закончить тренировку. Незаметно подставила эльфу ножку и он, слегка охнув, упал на траву. Правда, при этом успел схватить меня за руку. Ясно дело — пропадать, так вместе. Но и это ещё не все, падая, мы задели Мариони, который, и без того чуть держался на ногах. В итоге, распростерлись на траве тремя неказистыми статуями. Я — посередине, а мои дружки — по бокам. Хохот, если судить по удивленным физиономиям выскочивших из кустов охранников, был слышен далеко за пределами лужайки. Ну и ладно — хохот не рыдания!

Телохранители, если можно так назвать тех ребят, что днем прячутся по кустам, а ночью бдительно обходят территорию усадьбы, в недоумении глазели на трех придурковатых вояк, что распластались по траве и смеялись, да что там, ржали, как кони. Со стороны ещё тот видок!

Понемногу хохот стих. Я ещё немного тихонько похихикала, пощипывая друзей, но вскоре вовсе выбилась из сил и притихла. Просто лежала, развалившись на мягкой и прохладной траве, наслаждаясь дурманящим ароматом растительности и теплом солнечного света. Глаза сами собой закрылись, и на тело стала наваливаться полупрозрачная и невесомая дрема.

— Хорошо лежим! — произнес Мариони. Он лежал слева от меня и из полуопущенных ресниц поглядывал на бегущие по небу облака. — Давно я просто так не лежал. Все бегу куда-то тороплюсь. Не успеешь оглянуться — и жизнь прошла.

— Философ! — усмехнулась я, в глубине души соглашаясь с юношей. Как же все-таки быстротечна жизнь! А вслух добавила — Это я во всем виновата. Сама сную по стране и тебя за собой таскаю.

— Ага, — отозвался Мари, полностью закрывая глаза. — А то сидел бы сейчас в нашей деревушке и не ведал бы о том, что в мире творится. Дрова, да сено, вот и все забавы. А так, — он заложил руки за голову и потянулся, глубоко втягивая в себя ноздрями воздух — успел на войне побывать и страну посмотреть. Если придется вернуться домой, то мне будет, хотя бы, что вспомнить.

— Что за дела? — я приподнялась на локте и уставилась на парня. — Никак ты милок, по дому заскучал?

— Нет, — лениво произнес он, — но не буду же я вечно на вашей с бригадиром шее сидеть. Вам и самим нужно жизнь налаживать, да и вообще...

— А я, — вступил в разговор Парис, — когда вся эта заварушка закончится, в армию вернусь. Хочешь, Мари, поехали со мной.

— Стоп! — сон от меня улетучился, как и не бывало. На душе осталась тревога и неприятный осадок от слов парней. Они что, бросить меня решили? — Вы одного не учли в своих планах. Того, что мне, может, ещё очень долго нужна будет охрана. Или вы хотите оставить меня на произвол судьбы и помчаться за орденами и геройскими лентами?

— Вот заверещала! — буркнул Парис, едва шевельнув губами. — Совсем как в детстве. Я же ясно сказал, когда все закончится. Не уточняя даты.

Ох уж эти точные и рациональные эльфы. У них каждое произнесенное слово наполнено смыслом. Не то, что я, мелю, что в голову придет без разбора, после сама от этого страдаю. Уже взрослая совсем, я голова часто с языком не дружит.

— Отлично! — успокоенная словами Париса, я опять упала на траву. Блаженство! Но расслабляться не стоит. Скоро, совсем скоро опять пойдет дождь. Я уже чувствовала приближение грозы, хотя надвигающиеся на город тучи ещё скрывались за горизонтом. Первые порывы ветра, колыхнувшие макушки райхидониса были совсем слабенькими. Следующие — уже сильнее и злее предыдущих.

— Гроза сегодня будет страшная! — нарушила я сонную тишину.

— С ума сошла! — недовольно отозвался Мариони. — Какая гроза? Солнце светит и дождем даже не пахнет.

— Скоро запахнет! — я решительно поднялась с травы и закрутила головой в поисках вещей. Давайте-ка ребята, домой! Да, Парис, а как же наши охранники? Им на время грозы может тоже укрыться?

Эльф иронично усмехнулся, и я уловила осколки его мыслей. Думал, что я как сердобольная мамаша обо всех готова заботиться... Да, готова!

— Ничего смешного!

— Я им плащи выдам и из парка уберу. Довольна?

— Н-да! — и с чувством выполненного долга я подобрала блузу, туфли, схватила меч и помчалась домой, уворачиваясь от ветра и летящих навстречу листьев и веток, которые не выдержали напора стихии и, оторвавшись от деревьев, кружились в воздухе, ища нового пристанища. Только не на моей голове!

* * *

Я ворвалась в комнату и бросилась помогать Лаурии, которая пыталась справиться с непослушными створками окна. Первые — крупные и холодные капли начинающегося дождя уже падали с небес. Тяжело, с громким стуком они ударялись о карниз, о стены, о стекло и разбивались в мелкие кляксы. С каждой минутой капли падали все чаще и чаще, перекрывая друг друга и перекрашивая поверхности в темный цвет. Неожиданно небосвод осветился яркой вспышкой, которая длинной рваной полосой разрезала его на части, а через миг послышался громкий раскат грома. Лаурия, стоящая у окна с широко распахнутыми глазами, отшатнулась назад и вздрогнула.

— Боюсь я грозы, — прошептала она, прижимая к груди сжатые в кулачок ручки. — Страшно-о-о!

Я задернула шторы, дабы не нервировать девушку и увела её от окна.

— Гроза — опасное явление природы.

Лара недоверчиво покачала головой и с сомнением в голове ответила

— А мне кажется, что грозы и ливни насылают на людей прогневавшиеся Силы небесные.

— И кто же из сотен жителей Нариенты прогневал их?

В ответ девушка лишь пожала плечами.

— Нет, Лара, мы в школе изучали, что грозы образуются высоко в небе, когда между облаками и земной поверхностью возникают электрические разряды. Тогда мы слышим гром и видим молнии.

— Что такое — электрические разряды?

— Это... — я запнулась на полуслове, понимая, что объяснить как следует этого не смогу. Но девушка сама того не ведая, выручила меня.

— Я знаю, мне нянька рассказывала! — она ухватила меня за руку, усадила на кровать и тихим голосом начала пересказ древней легенды. В ней говорилось, что в давние времена высоко в горах жили тролли.

— Тролли? — я навострила уши. Лара заметила мое любопытство и зарделась от гордости. Заерзала на кровати, устраиваясь поудобнее и под раскаты грома и шум дождя за окном продолжила

— Это были огромные злобные существа, которые постоянно ссорятся между собой...

"Точно, как младшие братья Аника!" — мелькнуло в голове.

— ...особенно сильно ненавидят друг друга два тролля. Когда-то давно, они были лучшими друзьями. Но однажды их дружбе пришел конец, потому что оба возжелали жениться на одной и той же девушке. Тролли — колдуны и могут обращаться в обычных людей, — страшным голосом сообщила мне Лара. Мое сердечко больно сжалось. Что-то очень знакомое проскользнуло в её словах. Ведь отец Аника тоже принадлежит к этому "славному" роду чудовищных троллей. Как и Аник??? Или нет?!

Пока я прокручивала в мыслях страшные воспоминания и старалась унять разбушевавшуюся фантазию, которую подстегивали слова девушки, она продолжала рассказ.

— Как-то друзья обратились в молодых парней — один другого краше и пошли в ближайшую деревушку на ярмарку. Никто из встречных даже не догадывался, что перед ними не доброжелательные улыбчивые красавцы, а жестокие монстры, способные одним взмахом руки стереть с лица земли дома и даже целые деревни. А люди — Лаурия скорчила страшную мину, для пущей уверенности кивнула головой — для троллей были и вовсе, что кролики — полакомиться на обед.

— Неужели тролли и людей едят? — в ужасе переспросила я. Что-то таких сведений в рассказе Аника я не слышала.

— А что, думаешь, смотрят на них?! Конечно! Сожрут и не подавятся! Ну, так вот — тролли стали расхаживать вдоль рядов, подшучивать над торговцами. Денег у них полно, сама понимаешь, колдуны. Они ими сорят направо и налево. Какие-нибудь безделушки купят или леденцы на палочке, и раздаривают. Девки понятное дело за парнями так табунами и ходят.

— Прямо табунами? — я засмеялась над странным сравнением. Вряд ли я бы сама купилась на такие глупости, как безделушки и сладости. Сразу же поняла бы, что здесь что-то не чисто.

— А ты думала! — серьезно подтвердила девушка. У троллей ведь чары. Они всех девчат с ума посводили. А одна, она с отцом медом торговала, им особенно приглянулась. Да и что говорить, Оделия, так звали девушку, и впрямь была красавица. Коса — до пояса, стан тонкий, грудь — высокая. А лицом — ну, настоящая красавица. Оборотни, как её увидели, так и обомлели. Оба разом. И ну её обихаживать. И то ей подарят, и другое. Оделия и рада бы на ребят взглянуть, да уж больно отец строг. Он на неё прикрикнул, девушка в повозке и спряталась. А мужчина стал назойливых гостей выпроваживать. Пригрозил, что если те не уберутся подобру-поздорову, то он на них пчел выпустит. Они, де так искусают, что от добрых молодцев и следа не останется. А тролли и глазом не повели. Только стоят и усмехаются.

— Не боимся мы, отец, твоих пчел. Выпускай! — крикнул один.

— Как бы они сами нас не испужались! — добавил другой.

Старик, раздосадованный, что не удается спровадить парней, взял, да и раскрыл улик. Пчелы роем так и полетели по округе. И ну всех ярмарочных торговцев да и покупателей жалить. Какой тут переполох поднялся. Народ бегает, кричит, старика проклинает. А тролли-оборотни стоят, усмехаются. Пчелы их и в самом деле не трогают. Подлетят, принюхаются, и обратно. Оно и понятно, разве ж умную пчелку обманешь — камень он и есть камень.

Оделия это дело заметила. Выбралась из повозки и шепчет отцу. Мол, давай уезжать скорее. Не люди это, колдуны какие-то. Пчеловод заторопился было, собираться стал, да только услыхали тролли слова девушки. Не стали медлить, схватили Оделию в охапку и дали деру. Бежали долго, потому как силы-то у них нечеловеческие. Отец кинулся было в погоню, да куда там...

Остановились только высоко в горах. Отдышались и стали решать, в чей дом доставить девушку. Каждому она желанна. Каждый хотел её своею видеть. Вот и рассорились. Дошло до драки. Тролли так разбушевались, что стали от гор глыбы отламывать и друг в друга кидать. Шум по округе был — ого-го! Так увлеклись, что и про девушку забыли. А она в себя пришла и стала выбираться, надеясь, что пока монстры меж собой разбираются, ей улизнуть удастся. Но не тут-то было. Один осколок от глыбы отломился и как раз по беглянке попал. Она на ногах не устояла и с криком в пропасть полетела. Тролли, как крик услышали, в себя пришли, да уж поздно. Погибла Оделия на дне глубокого оврага. Монстры принялись друг друга в её смерти обвинять и разошлись пуще прежнего. Им мало уж стало камнями бросаться. Они стали с небес облака срывать, да швыряться. А как одно облако с другим столкнется, как земле страшный шум получается. И даже искры летят. Их люди и стали громом и молнией звать. Теперь всякий раз, как вспомнят тролли прошлые обиды да станут друг в друга облака швырять, так на земле гроза. А дождь от того, что Мать природа плачет, гибель невинной девушки оплакивает...

Лаурия затихла и стала украдкой утирать слезы. Я тоже была под впечатлением. Надо же, какая трогательная легенда! Кое-что вполне даже может оказаться правдой, если вспомнить то, что ранее слышала о троллях. Конечно, с громом и молнией Лара переборщила. Хотя почему...

— Знаешь, я слышала, что есть на свете такие колдуны, которые способны погодой управлять. При желании могут наслать дождь, а могут и разогнать облака, если захотят. Наверное, они и молниями командовать способны.

— Вот, а я что говорила! — воскликнула девушка.

То ли я слишком близко приняла рассказ Лары, то ли сырость пробралась-таки в дом, но я почувствовала легкий озноб и холодные мурашки пробежали по спине.

— Давай камин разожжем, — предложила я. — что-то неуютно. А потом пойдем ужинать. У меня, признаться, уже живот подвело.

— Ещё бы, время обеда ты пропустила, потому что с мечом по парку скакала, — хмыкнула Лаурия.

— Ты видела?

— Не видела, так слышала. Вы же орали как недорезанные. Ивен о тебе беспокоилась. Сказала, что нужно молодую хозяйку лучше кормить, чтобы силы были оружие в руках держать.

Вон он что! Мы с парнями, похоже, бесплатное представление для всех устроили. Даже Ивен мою беготню с мечом видела!

— Ну что же, будем надеяться, что к ужину будет что-нибудь вкусненькое!

— Можешь не сомневаться. И хозяин обещал к ужину быть.

Хозяин! Аник, значит. Вот это по-настоящему хорошая новость. Хотя он и обещал, что уезжает ненадолго, но я все же, сомневалась. А уж если сказал кормилице, что будет к ужину, значит сдержит слово.

И мы взялись на пару укладывать в топку поленья, торопясь и толкаясь. Ни одна из нас не могла видеть, что дверь в комнату все это время оставалась приоткрытой и лишь теперь осторожно и неслышно захлопнулась.

Глава 29.

— Что оденешь к ужину? — Лара потянула за ручку шкафа, дверца бесшумно отъехала в сторону, обнажая перед нами все роскошества моего гардероба.

— Позже переоденусь. Идем, поможем Ивен. Знаешь, мне хочется, чтобы сегодняшний вечер был особенным. Что, если нам устроить настоящий семейный ужин? — я азартно глянула на подругу и принялась грызть ноготь, как делала всякий раз, когда задумывала что-нибудь. — Соберемся все вместе, посидим, побол...

Закончить фразу и высказать вслух свои планы я не успела. Голос утонул в ужасном грохоте, внезапно навалившемся на дом. Показалось, стены задрожали. От неожиданности я вздрогнула и ухватила подругу за руку.

— Нора, что с тобой? — видимо мой испуганный и блуждающий взгляд настораживал. — Это всего лишь гроза.

— Н-да? — я неуверенно кивнула в ответ, но с места не двинулась. Неясная пока ещё, но усиливающаяся с каждой минутой тревога заполняла душу. Откуда такой шум? Что это?

Грохот повторился. В этот раз ещё громче и сильнее.

— Ничего себе, тролли разбушевались! — кривенько улыбнулась Лара. Я почувствовала, как похолодели от страха её пальцы. Видимо девушке тоже стало не по себе.

— Какие уж там тролли! — недовольно воскликнула я и нахмурилась. — Что, в конце концов, происходит?

Своим куда более чутким, чем обычное человеческое, ухом я уловила какие-то шумы и беготню по дому. Никаких сомнений, что-то случилось. А значит, я должна быть в курсе происходящего. Что, если там нужна моя помощь?

— Оставайся здесь и никуда не выходи! — бросила я девушке, не тратя времени на долгие объяснения и направилась к двери.

Лара пыталась что-то возразить, но я оттолкнула её в сторону, мысленно браня себя за излишнюю грубость, и метнулась в коридор. Надеюсь, позже Лаурия меня простит, а пока я должна поскорее найти Аника и узнать что происходит.

Я решила бежать вниз, надеясь застать кого-нибудь из домашних в холле. У лестницы столкнулась с Саликом. Весельчак и балагур, сейчас он поразил меня своим серьезным, немного холодным взглядом и нахмуренными бровями. Волосы, которые обычно торчали в разные стороны, сейчас были приглажены, придавая парню аккуратный, можно сказать пристойный вид. Даже черная одежда так отличалась от обычной деревенской просторной светлой рубахи и холщовых штанов. Но в тот момент я не обратила на это особого внимания. Как оказалось позже — напрасно.

Завидев Салика, я бросилась к нему с единственным, волновавшим меня вопросом.

— Что происходит? Я слышала непонятный шум и беспокоюсь, не случилось ли чего?

В ответ он бесстрастно произнес, что в доме небольшой пожар, который случился от вспышки молнии, и мне лучше удалиться в безопасное место.

— Я хотел бы проводить хозяйку, если она позволит.

Паренек протянул мне руку, но я, конечно же, отказалась. Какое безопасное место, когда дом и все домочадцы в опасности?!

— Нет, спасайся сам! — крикнула я парню, и двинулась вперед, на шум, который, как мне теперь казалось, исходил из левого крыла дома. В той части особняка я до сих пор не бывала, поэтому даже предположить не могла, что там. Хотя... не столь это важно в сложившейся ситуации. Главное, как можно быстрее затушить пожар.

Но не успела я пробежать и нескольких метров, как двери, к которым я так рвалась, на секунду распахнулись, выбрасывая в коридор кокой-то странный предмет, и, вихляя створками, захлопнулись вновь. В метре от меня с глухим хлюпающим звуком упал кусок... часть ноги... или щупальца. Это было нечто мясистое, гладкое и блестящее. Обрубок, ибо я не сомневалась, что недавно ЭТО являлось частью чьего-то тела, шевелился, источая при этом темную, медленно вытекающую на пол жидкость.

От неожиданности я отпрянула назад и, не в силах отвести взгляда от странного предмета, почувствовала внезапный приступ дурноты

— Салик, смотри, что здесь!

Ответа не последовало, поэтому через миг я обернулась, ища поддержки у парня. Обернулась, да так и обомлела! Позади меня оказался вовсе не дворовый слуга, а некто, медленно меняющий обличие из человеческого в огромного страшного монстра с тремя парами лап-шупальцев и огромной головой, заканчивающейся мощными, резко выступающими вперед челюстями. Вот так ужастики! Я даже вскрикнуть не успела, как чудище оказалось рядом со мной. Монстр поднялся на задние лапы и навис надо мной. Сожрать решил? Не так быстро!

Не помню, как сообразила, но я наклонилась и, ухватив шевелящийся кусок, недавно принадлежавший видимо собрату моего противника, пихнула его прямо в челюсти монстру.

— На! — услышала собственный, дрожащий от ужаса голос. — Жри! Тебе придется по вкусу!

Всеми силами я старалась не подать вида, что испугалась. Вряд ли это получалось убедительно, потому что внутри меня все тряслось от страха. Но крик придавал уверенности.

"Черному пауку", как я окрестила нападающего, потому что его движения и форма тела отдаленно напоминали мне, если не считать количества ног, сильно увеличенную копию ядовитого паука — каракурта. Я кое-что знала о них из школьных занятий по биологии. Преотвратительные существа — шустрые и невозмутимые. Если уж они поставили перед собой цель, то никогда не свернут намеченного пути. Помню, как меня всякий раз при виде мерзких паучков, быстро бегающих по периметру аквариума, перебирая тонкими подвижными лапами, передергивало от отвращения. Но те были куда миниатюрнее! И к тому же этот гладкий и скользкий! Бр-р-р...

Так вот, "черному пауку" предложенное меню не понравилось. Он нервно тряхнул головой, отмахнулся от меня передней лапой, отбросив обрубок в сторону. Вот я и снова беззащитна. Стою перед монстром, прижавшись к стене, пытаюсь унять дрожь в ногах и соображаю, что делать. Хотя нет, параллельно этой мысли, в голове мелькали и другие. Например — откуда здесь появилась эта бегающая зубастая тварь и много ли ещё таких в доме? Если судить по скользкому куску лапы, который так недавно был у меня в руках, кроме "моего" в доме находится ещё как минимум один. Но, стоило прислушаться к шуму и крикам, исходившим из-за двери неподалеку, как вводы напрашивались сами собой — дела там куда хуже, чем у меня. Чудищ за дверью, похоже, много больше.

— Чего ты хочешь? — пролепетала я, стараясь заглянуть в огромные выпученные глаза монстра. Кажется, я читала о подобных чудищах. Они — не творение природы. Это созданные искусственным путем существа, что подвластно лишь самым сильным магам. Причем, практикуют подобные художества, исключительно приверженцы магии черной...

Вместо ответа монстр наклонился и схватил меня, обвивая туловище ледяными, скользкими щупальцами. От страха и холода дыхание захватило, не продохнуть. Я тихо вскрикнула, понимая, что мои жалкие вопли никто не услышит. Помощи ждать неоткуда. Ой, а если он ядовитый, как множество пауков. С его-то размерами...

Замерев на миг в лапах страшилища, я с ужасом представила, что со мной случится, если он укусит меня! Паралич и страшная, медленная смерть от яда. А после, после мое полупереваренное тело станет вкуснейшим обедом для этого великорослого паучишки... Я вдруг явственно осознала, что вовсе не хочу умирать. Я хочу жить! Сейчас больше, чем когда-либо!

Я стала остервенело дрыгать руками и ногами, надеясь выбраться из лап монстра. Один раз мне даже удалось прилично приложиться пяткой к его пузу. "Паучок" нервно вздрогнул и недовольно заурчал от боли. Ура! Как знать, вдруг получится ... мне бы сейчас какое-нибудь оружие...

В тот миг я поклялась себе никогда... никогда не выходить из комнаты без оружия. Неважно, что это будет — меч, упрятанный с складках плаща, мой кинжал, о котором я почти позабыла в последнее время или просто какой-нибудь острый предмет... В следующий раз... если мне посчастливится выбраться из сегодняшней передряги...

Пока я безуспешно пыталась выкарабкаться из цепкой хватки чудища, он, не обращая никакого внимания на дрыганья жертвы, опустился на четыре лапы и ловко посеменил вниз. Я при этом оставалась болтаться в воздухе, словно неживое тельце очередной жертвы. При каждом шаге "паучка" меня немного потряхивало, к тому же положение "вниз головой" удобным не назовешь. Но предъявлять претензии захватчику я не собиралась. Да и не успела бы. Лестницу он преодолел за пару секунд. Я все ещё старалась хоть как-то воздействовать на монстра. Мои удары ногами и руками были для громадины как укусы комарика, поэтому я решила применить заклинание онемения — никакой реакции. Попыталась заморозить — ничего. Ещё бы, существа, созданные одной магией, другой не подвластны. Нужно найти другой способ справиться с пленителем!

От страха и волнения у меня заложило уши, и закружилась голова. Ох, не хватало ещё сознание потерять. Только не сейчас!

В себя я пришла, как только оказалась на улице под проливным дождем. Это для меня вода с неба — неудобство. А для монстра видимо такая погода в радость. Он задрал вверх голову и стал жадно, словно живительную влагу, хватать челюстями падающие капли.

А вот яркий свет, похоже, не по нраву. От вспышки молнии "паук" недовольно зарычал и мотнул головой.

И тут мне пришла в голову одна идейка. Рискованно, но можно попробовать расправиться с врагом. Я извернулась, вцепилась обеими руками в скользкую лапищу монстра и, сколько хватило сил, впилась в неё ногтями. "Паук" приглушенно рыкнул, но хватку ослабил. Для меня же этой маленькой поблажки оказалось достаточно, чтобы повернуться лицом к неприятелю. Он недовольно зыркнул на меня огромными глазищами, но стерпел и не стал отыгрываться на непоседливой пленнице. Я же незаметно создала в руке огненный шар, выждала момент, и как только монстр вновь занялся поглощением влаги, падающей с небес, бросила огненный комок в открытую пасть. Что-то будет? Смогу ли я уничтожить чудовище или только разозлю. Если второе — тогда мне уж точно не сдобровать...

Те несколько секунд, которые я ждала результата, показались мне длиннее ночи. С нарастающим страхом я смотрела на монстра, боясь представить возможные последствия...

Но огонь внутри монстра сделал свое дело. Вот "паук" дернулся, забился в конвульсиях, и чуть не задавил при этом свою жертву. Теперь мешкать нельзя! Сколько было сил, я стала вырываться из его лап. Если "паук" упадет, то я окажусь погребенной под его тяжеленной тушей...

Наконец мне удалось выбраться из давящей хватки монстра и сползти вниз. Я плюхнулась прямо в лужу, но сейчас это было совершенно неважно — даже холод воды в тот миг показался мне в тот миг куда уютнее, нежели холодные мерзкие лапы "паука". Торопливо, не тратя драгоценный секунды на размышления, я отползла в сторону, мысленно убеждая себя, что теперь чудище до меня не доберется. Но, когда за спиной раздался ужасный, душераздирающий крик, я испугалась, что он вновь поймает меня и прибавила ходу, не обращая внимания, что ползу уже по локти в воде. Только бы убежать!

"Паук" упал! Громкое продолжительное рычание сменилось короткими грудными криками, стало тише и тяжелее и вскоре пропало вовсе. Монстр тяжело выдохнул и упал на землю, окатив меня снизу доверху крупными холодными брызгами. От капель, ударивших в спину, я вздрогнула и села в луже. Прислушалась — ничего. После быстро, опасаясь обмануться в надеждах, обернулась. Монстр лежал ничком и не шевелился. Дождь щедро поливал его и без того блестящее тело, но теперь ему уже было не помочь. Огонь выжег его изнутри, не оставив сил для сопротивления. Мертв, он мертв?!

Медленно, с опаской я подобралась к поверженному врагу и дотронулась до лапы. Он не пошевелился. Мертв! Мне удалось!

Разом, одновременно с облегчением я почувствовала, как в груди нарастает ком, мешающий дышать. Секунда-другая и я разрыдалась. Разрыдалась как маленькая девчонка, напуганная бродящей собакой. Наверняка это был выплеск эмоций после шока, но мне это было необходимо. Какое-то время я просто сидела посреди двора и ревела в голос.

* * *

Не знаю, как долго я была в прострации, но вернувшись в реальность, сразу же вспомнила, что мои друзья в опасности. Чудища в доме, и их нужно уничтожить! Я поднялась на ноги, торопливо отжала стекающую с одежды воду и побежала за угол дома, ориентируясь на шум. Северная стена особняка, недавно увитая душистым плющом, теперь представляла собой груду развалин. Обломки камней несуразным образом громоздились один на другом, выставляя напоказ огромную зияющую темнотой дыру. Изорванные и обожженные побеги плюща нестройно колыхались, повинуясь порывам ветра и каплям дождя, который нещадно хлестал и без того пострадавшие растения.

Я с ходу кинулась к разлому в стене. На бегу перестроила свое зрение на ментальное, чтобы избежать в темноте столкновения с врагом, и осмотрелась. Скорее всего комната, в которой я оказалась, некогда была танцевальным залом или же залом для фехтования. Вдоль уцелевшей стены мрачными безжизненными пятнами мерцали зеркала, размером больше человеческого роста. Их тусклые отблески указывали мне путь к месту сражения. Они, и ещё шум, усиливающийся с каждым шагом. Видимо там дело плохо. Бой идет жаркий. То и дело из общего гула криков и воплей вырывались стоны страдания и боли. Силы Небесные, помогите моим друзьям и особенно Анику...

Я ускорила шаг, бегом взобралась по узенькой витой лесенке, умостившейся в углу зала, и распахнула дверь на втором этаже.

Тут же в глаза ударил яркий свет от вспышки молнии за окном. Я невольно отшатнулась назад и на миг прикрыла глаза ладонью. Раскаты грома, сопровождающие молнии, повторились, но уже тише и отдаленнее. Неужели гроза утихает?! Наконец-то!

Мое появление, кажется, осталось незамеченным. Оборонявшиеся были заняты настолько, что смотреть по сторонам времени не оставалось. И, к тому же, света, падающего от фосфорических светильников, едва хватало, чтобы разглядеть ближайшего противника. Остальное пространство терялось в полумраке огромной комнаты.

Немного оглядевшись, я увидела троих "пауков", и яростно отбивающихся от них Аника, Париса и нескольких парней из охраны. Но, как бы умело не владели оружием мужчины, все их попытки уничтожить врага, оказывались безуспешными. Отрубленные конечности, которыми был усеян весь пол, видимо быстро отрастали вновь. Сами же монстру с завидной скоростью махали лапами, отбрасывая воинов к стенам. Такие удары бесследно не проходят. Уверена, что не одно ребро уже пострадало при падении. Ой, ещё один упал на обломки стула и застонал от боли.

* * *

Рано обрадовалась — меня заметили! То ли я так притягательно пахну и монстры почуяли меня, то ли я настолько сильно шумела, но все они вмиг потеряли всякий интерес к вооруженным противникам и переключились на меня. Все трое, не разбирая дороги и круша на пути последние обломки мебели, двинулись в мою сторону, да так решительно, но я на миг оторопела. И с одним-то с трудом разобралась, а тут — вон сколько!

Очередная вспышка молнии за окном на секунду притормозила бойких шестилапых, и выдала мое появление. Парис охнул, завидев меня в метре от себя, и недовольно крикнул, чтобы я убиралась в безопасное место. Ага, так я его и послушала!

— Не боись! — бросила я на эльфа короткий взгляд и кривенько усмехнулась. — Сейчас разберемся с этими чудищами!

Я легонько тряхнула кистью левой руки и почувствовала, как в ладони растет, нежно грея кожу, огненный шар. Есть! Теперь осталось заставить "паучка" проглотить "лакомый кусочек". Ближе всех ко мне был противник Париса, который он уже тянул в мою сторону свои противные щупальца, желая поймать беззащитную жертву в свои "нежные" объятья. Ой, что-то не хочется мне повторять опасный опыт прошлого убийства. Этот "паук" кажется куда злобным, чем первый. Может запросто раздавить меня и поминай, как звали...нужен другой вариант...

Шар в руке стал разогреваться, грозя вот-вот рвануть прямо в ладони. План, нужен план...

Первая мысль, которая пришла мне в голову была идиотской, но ничего лучшего я не придумала. Рывком правой руки я выпустила ментальные нити, обвила ими ноги монстра и потянула, теша себя надеждой, что смогу уронить тяжеленного "паука". Тот покачнулся, скорее от неожиданности, чем от моего напора и удивленно замер, заглядывая себе под ноги. Я поднатужилась — ничего. Не выходит. Маловато, маловато у меня силенок...

— Парис! Помоги!

Обжигающий руку шар взметнулся вверх, и разорвался на множество мелких осколков, осветив на мгновение комнату и осыпая присутствующих горящими искрами, и я ухватилась за нитями обеими руками.

— Нора!

Ага, теперь и Аник заметил меня. Я была бы рада повернуться на голос, но во-первых, все ещё удерживала "паука", во-вторых, и без того отлично представляла выражение лица мужчины, когда он увидел меня в гуще битвы. Успеет ещё отчитать...

А Парис уже спешил на помощь. Короткого мгновения ему оказалось достаточно, чтобы раскинуть свои нити и укрепить мои силки.

— На три, — прохрипел эльф и поднатужился. Мысленный отчет: один, два...

Мы дернули одновременно. Монстр беспомощно закричал и с грохотом упал навзничь, превратив в щепки последнюю мебель, уцелевшую до этого момента.

— Я его удержу! — заверил меня Парис, но в это с трудом верилось. "Паук" изо всех сил старался подняться. Он быстро болтал в воздухе лапами, пытаясь извернуться и перекатиться со спины на брюхо.

— Отпускай, милая, я помогу! — послышалось за спиной.

Ментальные нити, выпущенные Аниккоавилем, надежно зажали две пары лап в тисках, не давая возможности врагу пошевелиться. Парис смог перехватить и усилить свою вязку.

— Отпускай! — крикнули мужчины в один голос.

Теперь можно! Я с трудом разжала затекшие пальцы и опасливо глянула на монстра. Он по-прежнему лежал на спине и безуспешно пытался встать. Громкий, режущий слух крик, оповещал о том, что плененный не сдается. К тому же, его напарники были уже совсем близко. Яростно разбрасывая в стороны ребят из охраны, которые старались преградить "паукам" путь они со всех ног мчались к нам. Больше медлить нельзя. Я метнула файер в открытую пасть монстра. Не дожидаясь результата, повернулась к оставшимся, и принялась за них. Один упал навзничь, не удержав равновесия от удара моего ледяного шара, и тут же заткнулся — проглотил-таки огненную приманку.

А вот с третьим справиться так же легко и быстро я не успела. Он оказался проворнее. Подхватил на ходу одного из ребят-охранников и стал прикрываться им, как щитом. Знал, гадина, что на убийство невинного человека я не пойду. В нерешительности замерев на месте, я мучительно соображала, что делать теперь. "Паук" понял мои сомнения и замедлил ход. Он остановился в нескольких шагах, и устремил свои выпученные зенки на меня. Сердце нервно дернулось и замерло на миг, позабыв, как нужно работать. Подумалось, что сейчас, через миг этот высоченный монстр подхватит и меня, подбросит ввысь и оставит падать, куда придется. А я, как назло напрочь позабыла все правила полетов и левитации. А уж о мягкой посадке и вовсе говорить нечего...

И снова мне на помощь пришли Парис и Аник. Эльф легко оттолкнулся от земли и с помощью все той же левитации завис рядом с монстром, загораживая ему "вид на меня". "Паук" занервничал и стал яростно размахивать свободными щупальцами, пытаясь задеть летуна. Зирьярдяр, не теряя понапрасну драгоценного времени, зацепил его свободные лапы, потянул на себя...

Душераздирающий крик стал доказательством того, что "паук" проиграл. Медленно, яростно сопротивляясь, он начал заваливаться в сторону. Плененного юношу Парис успел вырвать из цепких лап монстра прямо на лету и не очень плавно опустить на пол. Вернее — уронить на обломки шкафа. Парень остался жив, но видимо серьезно пострадал — при падении он закричал, а после я услышала громкий стон. "Ерунда, — мелькнуло в голове, — сейчас последнего паучка испепелю и излечу всех пострадавших. Кстати, о пострадавших... где Мариони? Что-то его не видно. Как бы чего не случилось..."

Внезапная тревога за друга, охватившая меня, придала новых сил. Огненный шар взметнулся вверх и попал точно в цель — раскрытую пасть падающего монстра. От неожиданности он громко икнул и захлопнул пасть, проглатывая сгусток пламени, несущий смерть.

Сейчас я впервые увидела, как враги реагируют на мои игрушки. Поначалу "паука" здорово передернуло, будто от разряда. Он с силой взмахнул всеми шестью щупальцами и сразу же поджал их к огромному брюху. После — ещё разок дернулся в предсмертной агонии и вдруг... его разорвало на тысячи мелких кусочков. Видимо я переборщила с запалом энергии, вложенным в файер, и огонь не просто выжег монстра изнутри, а вырвался наружу.

Помещение мгновенно наполнилось запахом горелого мяса, а я, да все присутствующие буквально захлебнулись густой, вонючей слизью, которая разлетелась по сторонам, забрызгала стены и прилипла к одежде, лицам, рукам.

— Фу, какая гадость! — я морщилась и с отвращением обтирала лицо от мерзко пахнущей жижи.

Глава 30.

Останки "пауков" ребята вытащили наружу, сложили в одну кучу и подожгли. Не знаю, что подумали о нас соседи, когда поздним вечером, в мрачную дождливую погоду неожиданно из-за нашего забора появился огненный столб и по округе распространился ароматный запах шашлыка. Наверняка решили, что мы малость сдвинутые, если решили устроить пирушку в такую погоду. На самом деле это была идея Париса. Дабы не привлекать внимания окружающих, он предложил, сменить неприятный запах жженого мяса на, куда более привлекательный. Ого, оказывается эльфы и на такое способны!!!

Пока Парис с уцелевшими бойцами из охраны суетились у костра, я занялась осмотром раненых. Паренек, испытавший силу щупальцев и все прелести неудачного полета с эльфом, отделался переломом трех ребер, сотрясением мозга и несколькими порезами на руках. Этого я излечу, как нечего делать! Жаль только, что у обычных людей все так долго заживает.

— Ничего страшного, Валиор, — успокаивала я раненого, — отлежишься пару недель и будешь, как новенький. Идем, милый, я помогу тебе прилечь.

Едва голова юноши коснулась подушки, как его веки отяжелели, глаза медленно закрылись.

-Уф, — я украдкой вздохнула. Удача, что после такого сложного дня у меня ещё остались силы на исцеление.

На соседней кровати лежал бесчувственный Салик, который пострадал первым. "Паук" укусил его и бросил умирать прямо на парковой тропинке. Проливной дождь стал настоящим спасением для несчастного. Из-за холода температура его тела упала настолько, что яд не смог быстро распространиться по телу. Юноша всего лишь потерял сознание, но все ещё был жив. Ему бы кровь полностью очистить...и силы вернуть...

Я вытерла крупные капли пота, проступившие на лбу от напряжения, и облегченно выдохнула. Сложно внушить парализованным ядом органам проснуться и заработать в усиленном режиме. Сердцу Салика пришлось дать два толчка, чтобы вывести из оцепенения. Но удалось же!

Я быстренько сбегала за настойкой лигардинии, капнула несколько капель в рот парня. Он вздрогнул и глубоко вздохнул. Слава Матери-природе, подействовало! Не смотря на то, что прежде целебные свойства настоя никогда не обманывали мои ожидания, я все же волновалась. Как-то они подёйствуют на яд? Но лигардиния справилась и с этим! Я пригладила непослушные вихры парня и сама себе улыбнулась — как могла спутать того преображенного монстра с этим добродушным и обычно улыбчивым мальчиком?!

Разбавив настойку водой, я оставила стакан на прикроватной тумбочке. Пусть попьет, когда в себя придет. А я позже загляну и проверю, его состояние...

Осторожно прикрыла дверь комнатки для прислуги, где теперь расположился импровизированный лазарет, я побежала по коридорам, заглядывая в каждый угол дома. Мари, я искала Мариони. Ни на первом, ни на втором этаже его не было. Неясная тревога усиливалась с каждой секундой. Неужели случилось самое страшное... Нет, только не это!.. Остановившись на лестнице, я во весь голос заорала: "Ма-а-арио-о-они-и-и! Ма-а-ари-и-и!.." В ответ — тишина. На ходу поправляя растрепанные волосы, я стала бегать по комнатам. Распахивала каждую дверь, выкрикивала имя парня, и с замиранием в сердце ждала ответа. Ничего!

Не заметила, как на глазах стали наворачиваться слезы. Я тупо глотала застрявший в горле ком и, не оставляя надежды продолжала поиски.

— Он тут! — послышалось снизу, и я сломя голову бросилась на голос. Картина, которая предстала моим глазам, ужасала. Мариони почти полностью завалило камнями. Видимо в момент атаки он оказался рядом со стеной. Скорее всего, пытался остановить врагов.

— Быстрее, — дрожащим от волнения голосом, распорядилась я. — убирайте камни! Осторожнее! Не пораньте его... ещё больше...

Втайне я все ещё надеялась, что парень жив. Но его вид говорил об обратном. Мертвенно бледное лицо едва виднелось среди камней. Холодные капли дождя медленными потоками стекали со щек, лба и намокших прядей волос, задерживаясь на посиневших губах. "О, силы небесные, помогите ему!" — мысленно взмолилась я и бросилась помогать ребятам.

— Поторапливайтесь!

— Осторожно, руку не повредите!

— Ну, что так не аккуратно!

Я кричала, осознавая, что они ни в чем не виноваты. Просто в приступе паники выплескивала эмоции на других.

— Живой! — радостно воскликнул мужчина, отбросив очередной камень в сторону. — Рукой пошевелил!

— Точно живой! — второй охранник обернулся ко мне и утвердительно кивнул.

Уф, спасибо богам! Я упала на колени и принялась гладить холодные щеки Мариони. От тепла моих рук он вздрогнул и тихо-тихо застонал. Живой!

— Т-ш-ш, не шевелись. Ты весь изранен. Потерпи, Мари, я о тебе позабочусь.

Юноша был в беспамятстве и не мог слышать меня. Я же болтала без умолка, боясь остаться опять один на один со своей паникой. Слезы, непослушными ручьями текли по щекам, смешивались с каплями дождя и падали на грудь Мариони. Я машинально смахивала их ладошкой, безуспешно утирала мокрым рукавом, но они меня не слушались.

— Все будет хорошо. Ты только потерпи, миленький. Все будет хорошо...

Так осторожно, как только это было возможно, мы подняли раненого и понесли в лазарет. Каждое неловкое движение носильщиков отдавалось глухим сдавленным стоном Мари, поэтому двигалась процессия довольно медленно, дабы не причинять раненому лишних терзаний.

Временная повязка прикрыла глубокую рану на голове, из которой все еще сочилась кровь. Я наложила на его тело онемение, чтобы хоть какое-то время он не чувствовал боли и поспешила за помощью. Чтобы обследовать организм Мариони, мне требовалась сила Париса. Эльф сможет заглянуть глубоко внутрь, а у меня от усталости что-то никак не получалось.

— Где хозяин? Или Парис? — спросила я у одного из охранников, пытающегося собрать куски мебели, разбросанные по всему холлу. И то верно, не помешает камин разжечь.

— Они на дворе, пленного допрашивают, — невозмутимо ответил тот, чем привел меня в крайнее замешательство.

— Какого пленного? — уставилась я на грязного и промокшего вояку. — Откуда пленный?

Но мужчина лишь пожал плечами и занялся камином.

Пленным оказался тот самый мой первый "паучок". Ничего себе, а я-то думала, что расправилась с монстром! Ан нет, он оказывается, не умер. "А что, если бы этот шестипалое чудовище на меня со спины напало?!" — неожиданно пришла в голову ужасная мысль, от которой мурашки побежали по всему телу, и я невольно передернула плечами.

Но мои опасения оказались напрасными. "Паук" ещё не умер, но и живым его уже тоже назвать было нельзя. Его мозг, который пытались прочесть Аник и Парис, доживал последние секунды и таял прямо на глазах. Через минуту с небольшим, эльф отнял руки от громадной продолговатой головы монстра и раздосадовано произнес

— Все! Наш подопытный кролик приказал долго жить, а сам почил вечным сном.

— Больше мы ничего не узнаем, — вторил ему Аниккоавиль, вставая с колен.

-А что, что вы узнали? — бросилась я к ним. Уж очень захотелось узнать, что таила в себе эта жуткого вида голова.

— Хотели разузнать, кем были посланы эти твари, — пояснил эльф, легким движением руки отряхивая грязь с одежды, которая всегда, даже после таких жутких перипетий, была у него в идеальном порядке.

— Удалось?

Парис раздосадовано цыкнул и развел руками

— Неясно пока. Обрывки воспоминаний и короткие эпизоды его недолгой жизни.

— Ты ведь поняла, милая, что эти монстры — творение рук человеческих, — пояснил Аник, обнимая меня сзади за плечи, и отводя в сторону, — или, если быть точным — извращенного сознания какого-то темного мага.

— Да, я догадалась — согласилась я, понуро кивая головой, — Ой, я совсем позабыла! Идемте скорее, Мари нужна помощь! Он... он очень плох...

С этими словами я до боли закусила губу, чтобы опять не дать воли слезам, ухватила промокших и уставших ребят за руки и потащила за собой. На ходу сбивчиво пыталась описать тяжелое состояние друга.

Парис долго выслушивать меня не стал. Оборвал на полуслове, приказав не "тарахтеть" и оставаться за дверью. Сам же эльф остановился на секунду в пороге, собрал волосы в хвост, бесцеремонно вытащил из моего кармана флакончик с лигардинией и, неслышно пройдя между кроватями раненых, присел рядом с Мариони. Я ринулась было следом, но Аник потянул на себя дверь, и она закрылась прямо перед моим носом.

— Не мешай ему.

— Но!

— Нора, не мешай ему!

Я громко всхлипнула и опустила голову вниз, пряча глаза

— Мари... он спас меня тогда... неужели я не смогу... Парис...

— Парис все сделает.

Осторожным касанием пальцев Аник раздвинул в стороны мои промокшие от дождя и спутанные от беготни волосы, заправил прядки за уши.

— Милый мой, мокрый лягушонок! Как же ты испугалась, наверное, сегодня? Надеюсь, тебя не поранили?

— Нет, — торопливо ответила я, осознавая, что переживая за Мариони, совсем позабыла о самом Анике. — А ты как? Не ранен?

Медленно покачивание головы в знак отрицания не совсем совпадало с видом окровавленного рукава рубашки. Я тут же залезла пальцами в прореху — так и есть длинный кровавый след от пореза.

— Ерунда. Это всего лишь царапина. Щепка от шкафа мимо пролетала.

Аник устало улыбнулся, подмигнул мне и легонько отпихнул от двери.

— Я помогу Парису, а ты, радость моя, шла бы, поискала Ивен. Я за неё беспокоюсь. Как-то она перенесла это нападение?

— О! — Я в ужасе выкатила глаза и закрыла рот ладошкой. Силы небесные, Ивен! Где она? Торопливо закивала головой в знак согласия и побежала в сторону кухни. На углу обернулась, но Аника уже в коридоре не было.

* * *

Кладовая — удобное место для хранения всякого рода запасов. Маленькое темное помещение, уставленное банками, крынками, кадушками и другой посудой со всяческой снедью. Там всегда прохладно, чтобы продукты хранились как можно дольше. Но для человека холод и темнота кладовки — не климат. Оставаться там надолго никому не захочется. Если только против собственного желания...

Ивен я разыскала в подвальной кладовой. В момент нападения она как раз спустилась туда за чем-то, да так и застряла. От удара, развалившего стену дома и сотрясшего весь дом, сдвинулась с места огромная бочка с вином. Она прокатилась несколько метров и остановилась прямо против двери, загородив женщине проход. Справиться с массивной преградой Ивен не смогла. Она стала звать на помощь, надеясь, что её услышат и придут на выручку. Время шло, на крики никто не явился, а холод понемногу проникал под одежду, пронизывая до костей. К тому моменту, когда я, взобравшись на бочку, разыскала взглядом кормилицу, она сидела, скорчившись на ящике с капустой. Поджав под себя ноги и кое-как укутавшись в косынку, которую никогда не снимала с плеч, она была в полусонном состоянии, что часто случается с замерзающими людьми. О нет!

Поднять мамушку, дело сложное. Но сдвинуть с места бочку мне одной и вовсе не под силу. Поэтому я собрала все остатки сил, подхватила женщину на руки и взлетела. Первая остановка — на бочке. Чуток передохнула и вниз. Мы плавно приземлились в темном подвальном коридорчике. От движений женщина немного пришла в себя и смогла идти, придерживаемая под руку. Медленно и осторожно мы преодолели несколько ступеней, ведущих из подвального этажа на кухню, где жарко горел огонь. Я усадила её на табурет как можно ближе к очагу, укрыла пледом и побежала готовить горячий настой, украдкой поглядывая на пострадавшую. Ивен тянула дрожащие руки к огню и сбивчиво пересказывала мне историю своего заточения на ломаном... нари. От пережитого, она позабыла о своих принципах и не стала стесняться акцента. Кстати, она очень не дурно говорит на имперском!

— Я так з-з-замерз-з-л-л-а, — пробормотала она, передергивая плечами и безуспешно пытаясь унять дрожь во всем теле.

— Прости нас, но все были заняты. Там... — я осеклась на полуслове, не зная как сказать о случившемся. — ... там небольшой пожар в доме.

Женщина тут же разволновалась, и стала расспрашивать о состоянии дома и пострадавших. Пришлось солгать, что больших разрушений нет, да и пострадавших, тоже. Ох, не люблю я врать, да и не умею. Чувствую при этом, что краснею до корней волос. Ложь, страшный грех. Тем более, когда лжешь хорошим людям. Но, во имя спасения...

Я сменила тему, предложив кормилице прилечь.

— Идем, я провожу тебя.

В спаленке Ивен было тоже холодно. Я не стала тратить время на разжигание дров спичками, а просто бросила в камин огненный шар. Он получился совсем маленьким, но дрова занялись, и вскоре комната наполнилась теплым воздухом и яркими отсветами от язычков пламени. Как ребенка, я укутала женщину, подложила ещё одну подушку под голову. Сбегала за настоем мелисы и настояла, чтобы он был выпит до дна. После пережитого, Ивен необходим хороший сон.

— Доброй ночи, мамушка, — не в силах справиться с приступом нежности, я расцеловала кормилицу в обе щеки и, улыбнувшись на прощание, осторожно прикрыла за собой дверь.

Только теперь, оставшись на минуту в полутемном коридоре, я почувствовала, насколько вымоталась за сегодняшний день. Усталость, тяжелой ношей навалилась на плечи, а дрожь в ногах от стресса и холода не давала сделать и шага. Одежда на мне все ещё была влажной, а босые ноги, кажется давно стали ледяными. Где и как давно я потеряла обувь — даже вспомнить не смогла. Бегала босиком, по дому и по парку под дождем, не замечая этого. Нужно было переодеться в сухое и узнать, как состояние Мариони.

Но едва я взялась за ручку двери своей комнаты, как вспомнила ещё об одном жителе дома. Лара! Девушка осталась в моей комнате, когда все началось. Но, вряд ли она смогла просидеть там несколько часов кряду, оставаясь в неведении. Наверняка предприняла вылазку... и чем она могла закончиться?

Рука дернулась, ручка медленно, тихонько скрипнув, повернулась, потянув за собой дверь, показавшуюся вмиг тяжеленной и неподдающейся. Я шагнула в темную комнату и прислушалась. Тишина. Негромко окликнула Лаурию по имени, другой раз, третий.

— Нора, — послышался тихий, словно обессилевший голосок.

— Это я! Лара, где ты.

Через минуту девушка выбралась из-под кровати и осторожно подняла голову.

— Нора, это ты?

Я усмехнулась. Странная она, моя подружка— компаньонка.

— А кто же ещё?

Однако девушка недоверчиво покачала головой, села на пол, стараясь не упускать меня из вида. Я пожала плечами, хлопнула в ладоши, заставляя светильники усилить яркость и занялась камином. В этот раз файер и вовсе вышел малюсеньким — силы закончились. Но для растопки этого хватило, и через миг язычки пламени стали все азартнее лизать толстые сучковатые поленья, пробираясь глубже и выше.

— Лаурия, — как можно беспечнее начала я говорить, — я понимаю, ты испугалась грозы, но все закончилось...

— Какая гроза! — криком прервала меня девушка. — Ты меня за дурочку держишь? Я все видела — и того огромного монстра, в которого превратился наш конюх, и как ты с ним разговаривала, и потом он схватил тебя и потащил вниз. Я хотела бежать следом, но... я испугалась...

Лаурия потупила взор и заводила пальчиком по ковру.

— Мне стало страшно, и я убежала.

— И правильно сделала, — серьезно ответила я. — Этот враг не для тебя. И вообще, война не для тебя.

Однако, убедить Лару в правильности поступка оказалось совсем не просто. Она придумала, что меня могли убить, забрать мой образ и войти, как я сейчас, в мою комнату. Смех, да и только... хотя с другой стороны, провел же меня монстр, обрядившись Саликом. А мог бы выбрать для этого Мариони, Аника... Но я, это я, и никто не притворяется! Пришлось напомнить Лаурии о нескольких эпизодах нашего с ней знакомства, чего не могли бы знать "пауки", чтобы развеять сомнения. Воспоминания о том, девушка напугала меня в первый мой приход в парные Шарка, оказался убедительным. Меня признали. Пришлось кратенько пересказать ход прошедшего боя, и огласить списки победителей.

— А Мари? — широко распахнутые глаза Лауры пронзали насквозь. Я не знала, что ответить. Сказать правду, означало бы довести девушку до истерики, а после удерживать её от стремления оказаться рядом. Отвлекать ребят, колдующих над парнем ни в коем случае нельзя.

— И Мариони, конечно, тоже сражался, как герой.

Я солгала. Второй раз за вечер... и не в последний. Чтобы удержать Лауру подле себя и избавить целителей от её слез, я схитрила. Пожаловалась на усталость и попросила побыть со мной пару минуток. Я протянула руку, помогла Ларе встать с пола и усадила рядом на кровать. Единственным верным шагом, по-моему, было сейчас не выпускать Лаурию из комнаты. То есть — усыпить...

Девушка глубоко вздохнула и, медленно смежив веки, уронила голову на подушку. Пусть поспит. Утром все станет на свои места. Я надеюсь. А я сейчас переоденусь и спущусь вниз, проверить, как дела у Мари. Мне можно! Я должна! Вот, только секундочку полежу... секундочку...

Сильные руки подняли меня и куда-то понесли. Я плыла, наслаждаясь парением в воздухе, и знала, что ничего со мной не случится. Покой и блаженство, которое разливалось вокруг, придавало уверенности. Где я, в волшебном месте, где только свет и покой...

Я теснее прижалась к теплой груди мужчины и прошептала сквозь сон имя, единственного и любимого

— Аник...

Нежный неразборчивый шепоток на ушко усыпил меня вновь. Влажная ткань одежды соскользнула с тела, и я оказалась под теплым мягким одеялом, которое придавило меня сильнее и погрузило с тихое забытье...

Глава 31.

Весь следующий день был полон забот. Проснувшись с первыми лучами солнца, ударившими мне в глаза из не зашторенного окна в комнате Аника (конечно же, это был он!) я снова влезла во вчерашний брючный костюм, который Зирьярдяр успел одним взмахом руки высушить и вычистить, и тут же помчалась справиться о состоянии Мариони. Парис спал у его кровати, уронив голову на грудь. Но чуткий слух эльфа мгновенно отреагировал на мои шаги, и он вскинул голову.

— Как дела? — кивнула я в сторону спящего Мари, и сочувственно коснулась его руки.

— Нормально — шепнул он в ответ, слабо улыбнувшись.

Это он меня подбодрить решил, чудак! Я-то поспала, а темные круги под глазами Париса выдали его с потрохами. На долю эльфа выпала бессонная ночь.

— Идем.

Он заговорил, когда мы вышли в коридор. На самом деле состояние Мариони до сих пор внушало опасения. Кроме множественных переломов и разрыва внутренних органов он сильно переохладился и потерял много крови. Эльф пообещал, что все кости скоро срастутся и будут не хуже прежнего. До поры, пока восстановятся легкие Мари, решено было держать в полусонном состоянии, дабы избежать лишних движений и срывов.

— Потерю крови мы компенсировали сразу, поэтому с работой кровеносной системы проблем не будет.

— Где взяли кровь? — тут же поинтересовалась я.

— Аниккоавиль стал донором — невозмутимо ответил Парис, привычный жестом поправляя свои белокурые волосы — группа крови подошла, а переубедить твоего ненаглядного было, как сама понимаешь, невозможно. Я предлагал создать кровь из вина или ещё чего подходящего, но Зирьярдяр был непреклонен. Посчитал, что настоящая куда полезнее для Мариони. Хотя, — Парис в раздумье почесал переносицу — он прав, конечно.

Я быстро-быстро закивала головой, понимая, что поступить по-другому Аник просто не мог. И ещё, как благодарна ему за спасение Мари...

— Остается неопределенным лишь одно — голова парня, — с металлом в голосе закончил Парис, опуская меня с небес на землю. — Сильное переохлаждение организма и долгое беспамятство могут стать губительными для клеток головного мозга. Нам остается ждать.

Я всхлипнула, но повинуясь грозному взгляду эльфа тут же стихла. Не время плакать!

— Я побуду с ним?

— Если хочешь, но он тебя не услышит. Мариони проспит до вечера. На закате мы с Аниккоавилем выведем его из этого состояния, и станут видны результаты. Так ли мы сильны в целительстве, как считали до сегодняшнего дня.

Еле передвигая ногами, эльф отправился спать. Я провела осмотр раненых, которые шли на поправку гораздо быстрее, чем я ожидала. Салику, который ровным счетом ничегошеньки не помнил из прошлого вечера, но чувствовал себя как после сильнейшей попойки, разрешено было вставать уже к обеду. Валиору повезло меньше — ему предстояло провести без движения ещё дня три. Еще двоих ребят, получивших вчера незначительные травм и ссадины, я "выписала из лазарета" прямо сейчас.

И вот Мари. К его постели я подошла осторожно, словно боялась потревожить чуткий сон. Хотя умом понимала — он спит настолько глубоко, что хоть в барабаны бей.

Чуть коснулась пальцами лба, убирая упрямый завиток волос, падающий на закрытые глаза. Провела ладонью по щеке, где уже пробивалась щетина и накрыла ладонью руку, неподвижно лежащую поверх простыни.

— Парис сказал, что ты не услышишь меня, но я все равно скажу. Держись, Мари, миленький. Возвращайся, мы все ждем тебя. И очень любим!

Не плакать! Чтобы не плакать, нужно чем-нибудь заняться! Перво-наперво, я побежала в свою комнату и разбудила Лаурию. Как ни крути, а нужно открыть девушке правду о состоянии Мариони. На самом деле — правда — это громко сказано. Я сказала, что он слишком утомлен и поэтому проспит весь день. Умоляла не будить его. Хитро улыбнулась и добавила, что если хочет, то может проведать его. В ответ на это, Лара чмокнула меня в щеку и тут же припустила прочь. Её каблучки бойко застучали по ступенькам лестницы. Я же провожала её взглядом и была уверена что, сегодня на глаза она мне вряд ли попадется. Наверняка, весь день просидит у кровати Мари, пересказывая ему всякие истории. В самом деле, влюбленные девушки так предсказуемы, по себе знаю...Сама я, конечно же, отправилась разыскивать Аника. Где он, мой ненаглядный? Может быть, прикорнул где-нибудь после бессонной ночки?

Зирьярдяра я нашла в комнате Ивен. Долгое заточение в холодной кладовой не прошло для женщины бесследно. Она простудилась. У кормилицы был сильный жар и Аник, завидев её в таком состоянии, уложил назад в кровать. Ивен, понятное дело, отчаянно сопротивлялась, ссылаясь на то, что оставила вчера весь дом без ужина (как будто нам было до еды!) и сегодня не может приготовить завтрак. Я тут же клятвенно пообещала, что накормлю всех и поспешила на кухню, предоставив Анику возможность убедить-таки кормилицу в постельном режиме.

Гренки с ветчиной и сыром — чем не лучший завтрак! И быстро и сытно! Я мигом состряпала их дюжины три, поставила чайник на огонь и помыла фрукты. Правда для больных решила приготовить более легкий завтрак — молочная кашка с кусочками фруктов.

Лаурия, застигнутая на месте преступления, то есть, сидящей в лазарете у изголовья Мариони, тут же вызвалась помочь мне и накормить болезных. И то верно, пусть делом займется! Я моментально улизнула, представляя, как будет возникать Салик, когда поймет, что остался без любимого им куска ветчины с картошкой.

* * *

— А ты есть будешь? — Аник стоял в дверях кухни, скрестив руки на груди, и снисходительно улыбался, глядя, как я шоркаю тряпкой дно чугунного котелка, в котором варила кашу. — Или вся в заботах о ближних?

— Накормить хозяина дома, вот что я позабыла сделать! — всплеснула я руками, уронив котелок на пол. — Позор на мою седую голову!

— Ну, до седин, Нора, тебе ещё далеко!

Мы оба засмеялись. Один шаг и я оказалась в объятьях Аника, остро осознавая, как сильно соскучилась по нему за последний день. Я вообще отчего-то постоянно испытываю странное чувство тоски, когда остаюсь без него. Мне не хватает его взгляда, улыбки, голоса, прикосновения. Наверное, это и есть любовь...

Он ел, а я любовалась им, подливая чаю и подвигая ближе тарелку с гренками. За прошлую ночь он вымотался, и до сих пор ещё не отдыхал. Это видно было по лицу, которое осунулось и помрачнело. Глаза впали, а взгляд стал мрачным и тяжелым. Таким же, помню, Аник был в день битвы с варлоками, когда я очнулась в его шатре. Отдых, ему нужен отдых! Он успел переодеться, сменив изодранную белую рубашку на темно-синюю с отложным воротничком. В просторных рукавах надеялся скрыть от взора посторонних (а именно — моего) повязку на сгибе локтевого сустава, которую наложил Парис после переливания крови. Что ж, сделаем вид, что мы такие невнимательные, глупенькие и ни о чем не догадываемся. До поры!

— Знаешь, что я придумала?

— Ну? — осторожно поинтересовался он, словно ожидая подвоха.

— Сейчас ты поешь и спать! Иначе, в следующий раз не хватит сил меня до кровати донести.

Имелось в виду, что я помнила его ночной приход и то, как он перенес меня из моей комнаты, где мы уснули вдвоем с Ларой, до своей кровати. При этом я подмигнула мужчине и игриво закусила уголок губы. Он улыбнулся и кажется, понял меня не совсем верно. В глазах мужчины вспыхнул игривый огонек, он пристально посмотрел на меня, приподнимая брови домиком все выше и выше. Знал ли он, что от этого взгляда сердечко мое начинает колотиться в бешеном темпе или нет? Наверняка, он знает про меня все.

— Спать! — воскликнула я и помчалась прочь из кухни.

Остаток дня я наблюдала, как домашние слуги и ребята из охраны растаскивали камни и обломки дерева — все, что осталось от стены. А после, как отдохнувший Парис, создавал на месте провала новую стену. Причем, создавал из того, что было под рукой. Обломки камней он огранил по своему желанию, придал им нужную форму, размер и уложил рядами, заполняя место разлома новой кладкой. Выполненная работа поражала своим мастерством, и ещё более удивляла тем, что ни к одному камню он не прикоснулся. Все было сделано методом телекинеза, передвигая камни на расстоянии. Он и плющ хотел вернуть на место, но тут уж я не выдержала и вмешалась. Посажу здесь что-нибудь на свой вкус. Завтра. На сегодня преобразований в хватит, тем более, что небо вновь затянуло тучами. Вот-вот грянет гром и снова начнет лить как из ведра. Что-то не хочется мне сегодня сновать под проливным дождем и получать по затылку холодными каплями. Вчерашнего хватило.

* * *

Ужин. Тихий домашний ужин, о котором я мечтала вчера, и который так и не состоялся по вине этих гадких шестипалых тварей. Так вот, такой ужин всенепременно должен случиться! Я так решила! Решила и исполнила! Правда, богатого разнообразного стола не будет, но и голодными я никого не оставлю.

Запеченная форель — одно из моих любимых блюд, удалась на славу. Золотистая корочка на кусочках рыбы, щедро сдобренных укропчиком и обложенных кружочками молодого картофеля, думаю, мало кого бы оставила равнодушными. К тому же аромат, плывущий по кухне и коридору, явно манил к себе. Домашний кот Сеам, уже извелся, маяча у меня под ногами и выпрашивая для себя лакомый кусочек. Я шутливо отругала его, но миску наполнила. Сеам тут же благодарно заурчал и бросился уплетать за обе щеки.

Фаршированные грибным фаршем помидоры, которыми я хотела всех удивить, по-моему, понравились бы и самой Ивен. Да она, бедняжка все ещё страдала от высокой температуры, сбивать которую Аник, лечащий кормилицу по своей методике, не позволял.

В качестве сюрприза у меня были приготовлены куропатки, начиненные черносливом и обалденный творожный пирог с изюмом. Лаурия взяла на себя сервировку стола, дав мне возможность чуток передохнуть перед ужином. Прохладная ванна — вот что мне было необходимо после двух дней нервов и переживаний. Я глубоко вдохнула и погрузилась в воду. По-моему, лучший отдых — полежать на спине и поглазеть в небо, или же в данном случае в потолок, где искусная рука художника изобразила плывущие по небу розоватые облака на общем фоне бирюзового небосвода. Это из какой-то мифической истории эпизод, не иначе. Такой красоты и благолепия, в жизни не бывает...

С негромким восклицанием Лара вытащила меня из остывшей воды, где я самым бесцеремонным образом заснула, поддавшись влиянию нежного шепотка колышущихся волн. Ловкие руки девушки меня торопливо обтерли, засунули в темно-бордовое платье с коротенькими рукавами-фонарик и пышной юбкой чуть ниже колен, и наскоро собрав волосы тремя шпильками, поволокли вниз.

— Иначе все остынет, пока ты накупаешься, — ворчала Лаурия. Но я знала, что на самом деле она обижается на меня за то, что я скрыла правду о травмах Мари. Хотя и понимает, что это было сделано для её же пользы и покоя самого Мариони. Ничего страшного, она девушка отходчивая, скоро прекратит дуться.

* * *

Ужин оказался и в самом деле потрясающим. Не только ужин — вечер вообще... он получился каким-то по-настоящему семейным. Ну, насколько об этом могу судить я — сирота-сиротинушка.

Спустившись в холл, мы застали Аниккоавиля, беседующего с Мариони, которого привели в чувство буквально пару часов назад. К счастью, все волнения оказались напрасными, и больной чувствовал себя очень даже не плохо, в сравнении с его вчерашним состоянием. Перебинтованная голова, бледное осунувшееся лицо, да темные круги под глазами... а так... вполне... жив, а остальное поправимо.

Он все ещё был не в силах ходить, поэтому местечко для раненого друга определили на кушетке, где юноша полулежал, обложенный подушками. Он явно смущался тому, что оказался в центре внимания. Зато не будет чувствовать себя брошенным!

Аник протянул мне навстречу руку, усаживая рядом на диванчик, и торжественно сообщил, что прямо сгорает от нетерпения. Очень уж хочется попробовать все, что, как говорится, видит око, да зуб неймет.

— Ароматы, обалденные! Я хотел стянуть что-нибудь, ещё на кухне, но получил по рукам, — он виновато улыбнулся, как мальчишка-проказник, застигнутый врасплох. При этом украдкой бросил короткий взгляд на Лаурию, суетившуюся у камина. Видимо она отчитала нетерпеливого Аниккаовиля, не побоявшись навлечь на себя недовольство хозяина. Молодец!

С трудом скрывая улыбку, я согласно кивнула и добавила, что пока готовила, проголодалась настолько, что могу целого барана слопать. Соврала, конечно, зато рассмешила компанию. Мариони тут же принялся вслух представлять, с какой части аппетитной зажаристой тушки я начну его уничтожать. Вот хохмач! И держится прекрасно. Как же я рада видеть его таким!

— Придется мне тебя огорчить, друг мой. Этой живописной картины мы не увидим. — Аник сконфуженно развел руками. — На самом деле Нора сегодня баранину не готовила. Так что, чем богаты...

И он жестом предложил нам с Ларой пройти к столу.

Как раз вовремя подоспел Парис. Он с громким шумом ввалился в дом и, стряхивая с плаща капли дождя воскликнул

— Ну и погодка, кошмар! Это все ты, Нора! Не могла предсказать маленький грибной дождик?

Я в недоумении пожала плечами. Как будто в таком случае гроза была бы меньшей? А вслух сказала

— Что, приятель, грибов захотел?

— Я уже сам, как тот гриб-боровик. В том смысле, что мокрый с головы до ног!

С этими словами он проговорил эльфийское:

Сельирандо туавиэль

...поправил в мгновение ока просохшую одежду, откинул назад белесые волосы и обернулся к нам.

— Сейчас бы по стаканчику! Ты как, Мари?

Парень рванулся было вперед, но Аник опередил его, заявив, что для Мариони злоупотреблять спиртным пока опасно. А чтобы парню не было обидно, для всей присутствующих на сегодня тоже — сухой закон. Никаких излишеств!

Я слушала друзей и незаметно для окружающих усмехалась. Странное выражение "злоупотреблять" Знали бы они, что значит, злоупотреблять. Особенно для меня. И в особенности эльфийскую березовую настойку...

Парис беглым взглядом окинул стол и, бросив в мою сторону комплимент, относительно ароматов и внешнего вида, набросился на еду. Еще со времен приютскго бытия я помнила о нехилом аппетите Париса. Оказалась, что с годами он ничуть не уменьшился. Скорее наоборот. И куда только влезает такое количество еды в худого, хотя и мускулистого парня?! Как встанет — кажется, живот к спине прирос. А начнет есть — ого! Нет, это я не от жадности, просто переживаю за друга. Как бы после не поплохело...

Как бы ни урчало в животе от голода, а данное себе обещание быть более сдержанной в еде, я не забыла. Ограничилась куском форели и фаршированным помидором. Я даже не съела, ни одной крошечки пирога! Одним словом — железный характер! А мороженое, оно не в счет!

* * *

Доедая вторую, порцию вкуснейшего клубничного мороженого, которое рыхлыми "дымящимися" шариками красовалось в серебряных вазочках, я краешком уха вслушивалась в разговор мужчин. Ещё во время ужина они кратко, не вникая в подробности, пересказали события вчерашнего вечера Мари. Его воспоминания обрывались на появлении огромного монстра прямо перед входной дверью...

— Эх, как не вовремя я оказался у той треклятой стены! — сокрушался раненый. — Иначе тоже бы отрубил тройку-другую щупальцев у этих...

— Шестилапых паучков — подсказала я, влезая в разговор.

— Вот, вотЈ у них — согласился со мной Свил.

— И без тебя управились! — тут же воскликнула Лаурия.

Весь вечер она не отходила от Мариони, заботливо ухаживая за юношей. Видимо, одной мысли о громадных страшилищах ей было достаточно, чтобы вновь испытать страх за себя и за Мари. Тот в ответ мягко улыбнулся девушке, погладил её по руке, но расспросы не прекратил.

— А теперь объясните, други мои, что это были за твари? И что им потребовалось от нас? И вообще, откуда они взялись посреди столицы?!

А, в самом деле! Я в недоумении глянула на Париса, на хозяина дома и, остановив взгляд на последнем, стала ждать объяснений. В конечном итоге вчера они даже успели "допросить" врага. А я до сих пор не знаю, чего такого они смогли накопать в голове монстра.

Зирьярдяр в ответ лишь пожал плечами, ограничившись несколькими размытыми фразами о магическом происхождении монстров, и в свою очередь поинтересовался, есть у нас какие-нибудь предположения.

Предположения! О, да у меня их масса! Правда все какие-то невообразимые... И я решила смолчать. Подожду, пока мужчины свои варианты озвучат.

Мари тут же уверенно заявил, что вчерашнее нападение — проделки принца и его приближенных. Не может наследник простить, что с ним обошлись подобным образом, оставив в проигрыше. Привык, де парниша, получать все, что пожелает!

Аник же был иного мнения, объясняя, что наследник не станет связываться с темными магами ради отмщения. Как бы своенравен ни был принц Сирданил, а глупцом его не назовешь. За услуги подобного рода для высокопоставленных особ и расчет берется не малый. Цена таких услуг бывает непомерной даже для короля и его приближенных. Куда проще было бы подстроить нападение грабителей или затоптать обидчиков взбесившейся лошадью. Сошло бы за несчастный случай. И дело сделано, и концов не найдешь. Какой с животного спрос?..

Как ни странно, Парис был того же мнения, что и Аник. К тому же, как объяснил эльф, из воспоминаний, которые удалось выудить из "паучка" было ясно, что отправил их на смерть тот же, кто и создал. Других магов, или же людей, в их окружении попросту не было. Да и созданы монстры были на один день, с определенной целью.

— Это-то меня и беспокоит, — Аниккоавиль озабоченно потер лоб ладонью и нахмурился. — На данный момент мы понятия не имеем, кто наш враг и что ему нужно от нас. Это как игра в прятки в темной комнате — не знаешь, на кого наткнешься в следующее мгновение. И с какой стороны ожидать нападения.

— И кто может напасть — закончил Парис.

Зирьярдяр кивнул в знак согласия. В гостиной стало тихо, словно все прислушивались — нет ли где поблизости врага. Может, прячется где-нибудь за шторой? Я резко обернулась — никого вокруг. Уф, что-то я нервная стала, придумываю всякие глупости.

— Похоже ситуация повторяется, — подумала я вслух. — К такому же выводу мы пришли после вторжения в дом того парня в черной одежде, который скончался, так и не сказав ни слова. Мы в тот раз тоже не узнали, кто послал и зачем.

— Видимо теперь враг решил прибегнуть к более действенным методам. — Высказался Парис.

— Что-то будет дальше?.. — со страхом прошептала Лаурия.

— Одно ясно, — заключил Аник, — если нас чудища хотели убить, то к Норе боялись и пальцем прикоснуться. Она им нужна была живой.

— Да, и я это тоже заметил, — подтвердил Парис. — Они с неё буквально пылинки готовы были сдувать.

Я прямо обалдела от подобных слов. Ничего себе пылинки! То, что меня выволокли из дома под проливной дождь и чуть не раздавили при этом, пылинки... хотя... монстр меня ведь даже не поранил...

В задумчивости я стала грызть кончик ложки, издавая при этом негромкое клацанье зубов по металлу. Быстро прокрутила в голове события вчерашнего вечера. А ведь ребята, пожалуй, правы!

— Так чего ж вы раньше не сказали?! — зыркнула я на парней. — В таком случае, я бы смелее действовала и не боялась каждого паучишки.

Недовольно хмыкнув, я стала, с ещё большим азартом уплетать подтаявшее уже мороженое. Надо же, мне не сказали! Ну, я задам Анику! Позже!

* * *

Разговор прервался, и на несколько минут в комнате воцарилась полная тишина. Нарушила её Лаурия. Весь вечер она провела рядом с Мариони, окружив его вниманием и заботой. Она помогала ему с ужином, придерживала тарелку и подавала салфетку. Потчевала парня фруктами и даже кормила с ложечки мороженым. Поначалу Мари сильно смущался от такого внимания в присутствии посторонних. Но понемногу он привык к проявлению заботы со стороны девушки и успокоился. Сейчас они сидели рядышком на кушетке и о чем-то тихонько переговаривались, время от времени. Юноша завладел рукой девушки, прижал её ладонь к своей щеке и тихонько играл с маленькими пальчиками. Лара, млея от блаженства, задумчиво смотрела на огонь в камине и вдруг запела. Поначалу голос был тихим, едва различимым в большой комнате. Но вскоре он стал громче и увереннее. Мелодичное переливчатое пение на незнакомом мне языке было великолепно. В том, что у Лаурии прекрасный голос я убедилась ещё в Шарке. Здесь же она пела впервые.

Одну песню она спела "а капелла". За это время Парис успел сбегать за лютней. Он присел на пуф у камина и стал подыгрывать Ларе. Аккомпанируя девушке, эльф подпевал ей сладостным голосом, присущим лишь чудесному народу. Слышать такое и не восхищаться было невозможно. Очарование музыки и голосов поглощало полностью и уносило в дальние страны, коих я никогда не видывала, но какие я теперь представляла так ясно, словно наяву.

Мелодии сменяли одна другую, а Лара все пела и пела. Я забыла о времени, о делах и заботах. Все слушала, слушала...

-Э, милая, да ты спишь?

Да, я слегка задремала, убаюканная мелодичным голосом Лаурии и утомленная тяжелым днем. К тому же мягкая и теплая рука Аника, так прекрасно заменяла подушку...

— Идем, я провожу тебя.

Я вяло кивнула головой и поплелась следом за Аником, теша себя надеждой, что сейчас заберусь под мягонькое одеялко и смогу забыться сладким беззаботным сном.

Сон улетучился сразу же, как только за моей спиной мягко захлопнулась дверь спальни. Аник в тот же миг обнял меня за талию и привлек к себе. Горячее дыхание защекотало ушко, шею.

— Я не говорил, что ты очаровательна сегодня, любовь моя? — прошептал мужчина, зарываясь рукой в мои волосы, в поисках шпилек.— Просто сногсшибательна...

Жаркие поцелуи, которыми Аниккоавиль осыпал меня, не прекращались. Он умудрился, не размыкая объятий, расстегнуть крючки платья, освобождая меня из плена одежды. Легко, как пушинку поднял на руки и уложил на постель.

— Люблю тебя...

Его жаркие губы разыскали мои, и мы слились в страстном поцелуе, которого я так жаждала... каждый миг, каждую секунду. Пусть, пусть это длится вечно...

За те мгновения, на которые он покинул меня, чтобы скинуть с себя одежду, я недовольно застонала, не имея сил существовать без него, и протянула руки навстречу. Силы небесные, неужели я настолько слаба и зависима от этого мужчины? Да! Наверное! И пусть будет так!

Глава 32.

Дурацкая привычка, просыпаться среди ночи и будить Зирьярдяра своими разговорами. Минуту назад он беззаботно сопел, уткнувшись носом в мое плечо. И пусть бы спал, так нет, дернуло меня поправить одеяло. Чуткий сон мужчины тут же прервался и он, вяло пробурчав что-то нечленораздельное, попытался сгрести меня в охапку вместе с одеялом.

— Спи, малышка. Ночь на дворе.

— Спи, я что-то не хочу.

Аник тут же открыл глаза и озабоченно уставился на меня.

— Тебя что-то беспокоит?

— Не-а, просто так...

-У-у-у, — черные локоны засыпали мое лицо, когда Аник встряхнул головой, нависая надо мною. — Какие ещё мысли посетили эту очаровательную голову среди ночи?

В ответ я только замотала головой. Ну не идет сон, чего тут объяснишь?

Аниккоавль широко, с наслаждением зевнул, упал спиной на кровать и притянул меня к себе, прижимая к груди. Я поерзала немного, устраиваясь поудобнее и затихла, прислушиваясь к размеренному сердцебиению мужчины.

— Хочешь поговорить? — поинтересовался Аник через минуту, не открывая глаз.

— Не знаю. Давай.

— О чем?

— Не знаю.

Воцарилась минутная тишина.

— Что это?

Я дотронулась до широкого кожаного браслета, украшенного серебряными пряжками на двух узеньких ремешках. Простенькая, и, по-моему, недорогая штучка. Но Зирьярдяр никогда не снимал его, даже на ночь. Может быть, это ценный подарок от кого-либо или что-то вроде талисмана. Насколько я помню — Аник всегда серьезно относился ко всяким амулетам и охранкам... Само собой, что мое неуемное любопытство тут же дало о себе знать.

О-о-о, ещё одно тягостное воспоминание для мужчины! Аник вновь застонал и, поцеловав меня в макушку, надолго замолчал. Я ждала, теряясь в догадках. Нехорошее предчувствие заскребло где-то в груди. Неужели опять женщина? И сколько их было?

— Помнишь знак на твоем запястье? — чужим голосом начал, наконец, Аник.

— Светящийся полумесяц? Конечно, помню! — не понимая смысла вопроса, ответила я, и уставилась на свою руку, пытаясь что-нибудь разглядеть впотьмах.

— Ты еще говорил, что это помогает тебе узнать о том, что со мной происходит. Но что-то я давно не видела его. Давно...

— У меня был такой же...

Медленно, с частыми перерывами, Аник открыл мне правду. Оказалось, что придя мне на помощь в тот злополучный день нападения у библиотеки, и узнав в потерпевшей девушку, о которой мечтал в последние месяцы, Аник решил связать нас невидимыми нитями. Что-то вроде ментального общения, но без каких-либо усилий с моей стороны. Силы Аниккоавиля хватало за двоих. Пока я была в порядке, тайный знак не обнаруживался. Но, стоило только мне попасть в переделку, как полумесяц давал о себе знать. Так он узнал, что я простудилась и лежу в нетопленой комнате без чувств. Позже, прознал о моих распрях с Эри и хотел вмешаться, но передумал, чтобы не привлекать к нашим отношениям внимания...

— Когда нашей группе пришлось уехать на фронт, я постоянно был в курсе твоих дел. Чувствовал, как ты переживаешь, скучаешь без меня.

— Ну, не вгоняй меня в краску! — я смутилась, словно привязанность к Анику была преступлением. Или я одна такая дурочка? Аник вон, вполне спокойно к этому относится, не считая сие чувство чем-то предосудительным. Он негромко хихикнул и, чмокнув меня в щечку, продолжал рассказ.

— Весной, когда казалось, что пик военных атак варлоков позади, со мной случилось несчастье. Заболел. Неожиданно и очень серьезно. Я слег, несколько недель провел в беспамятстве. Никакие лекари не могли различить болезнь, навалившуюся на молодого и здорового воина...

Пораженная внезапной догадкой, я спросила

— Это было в тоже время, когда школу в Шарке закрыли?

Аник молча кивнул и глянул на меня глазами, полными боли.

— Три недели пролетели как один миг. Улучшений никаких. Консилиум лекарей, который наш бригадир, погибший вскоре в неравном бою, организовал специально для моего излечения, пришел к неожиданному выводу. В который раз, осмотрев меня, они заметили тайный знак на запястье, и решили, что это происки врага, который решил захватить воина из имперской армии в свои сети.

— Глупости!

— Ещё какие! Но, это было единственным вариантом, которым пришел в голову докторам. Сам я дать никаких объяснений не мог, потому как, в беспамятстве метался по кровати, в бреду повторяя твое имя.

— Сам придумал? — усмехнулась я, не веря в слова Аника.

— Нет! — серьезно ответил он — Эту историю мне позже пересказали.

Вот и оказалось, что ради спасения больного, лекари решили удалить злополучный знак, явно мешающий выздоровлению. По-своему, они, конечно, были правы. Но разорвать нашу с Аником связь?! И как только рука поднялась?!

— Обычные хирургические инструменты оказались бессильны. Поэтому решено было прибегнуть к магии. И вот результат — Аниккоавиль торопливо расстегнул оба ремешка, удерживающих браслет, и моему взору предстал грубый рваный шрам на запястье, уродующий руку мужчины. К тому же, шрамы, оставленные магическим оружием, практически никогда не сходят, оставаясь навечно.

— Ужас! — прошептала я, касаясь запястья. Горячая на ощупь, неровная бугристая полоса, пересекала поперек руку и резко обрывалась у косточки. Странный шрам, будто ожог. Какие же глупцы, эти лекари! Они пытались выжечь тайный знак с тела Аника, не зная, что тем самым пытаются выжечь из сердца его любовь ко мне!

— Ну как, шрамы украшают мужчину? — вырвал меня Аник из раздумий и невесело усмехнулся.

— Я найду способ, убрать его! — торжественно, будто клятву, произнесла я, в ответ. — А если и нет, неважно. Главное, что ты поправился.

— Да уж, если это можно так назвать. — С горечью в голосе подтвердил он, пряча страшный шрам под мягкой кожей браслета. — Тело мое было в порядке, а вот душа... После болезни мне дали двухнедельный отпуск для восстановления здоровья. И куда ты думаешь, я отправился первым делом?

— В Шарк? — с надеждой предположила я. Зирьярдяр в ответ лишь кивнул.

— Легко догадаться, что там меня огорошили новостями, отнюдь не приятными и радостными. Ты исчезла. Ксаниэль говорил, что на ваши с Амели поиски снарядили, целую команду следователей. Но никаких следов обнаружить не удалось. Я был убит горем. Но крошечная ниточка надежды все же осталась — моя болезнь.

— Что-то я не совсем понимаю...

Мужчина нетерпеливо цыкнул и сел на кровати, подогнув под себя ноги. Я видела теперь не только его лицо, но и тело — красивое, тренированное и притягательное. Надо же, какой неотразимый мужчина мне достался!..

Пока Аник, нахмурив брови, рылся в памяти, доставая оттуда эпизоды воспоминаний, я воспользовалась моментом и, повернувшись на бок, осторожно провела пальчиками по рисунку мускул на плече и руке. Наверное, это было щекотно, потому что он вздрогнул, но сдержался. А я осмелела и стала спускаться все ниже и ниже.

— Я прокрутил в памяти события, предшествующие моему недугу и все, что узнал о трех неделях, беспамятства и знаешь, о чем подумал?

— Не-а! — ответила я, не прекращая занятия. Все же любопытство никогда не покидало меня. А изучение строения мужского тела — то, что притягивает любую женщину, но до поры недоступно. Мне уже можно...

Назойливые пальчики мои были пойманы и запрятаны в ладонь Зрьярдяра. Ничего не оставалось, как опять обратится в слух.

— Не понимаю, как связано твое тогдашнее состояние и мое... мое исчезновение?

— Если удар случился со мной в тот же день, что и несчастье с тобой, и продолжался не один день, значит, ты жива. Будь оно иначе, вряд ли бы и я остался жив...

От неожиданного заявления Аника я вскрикнула и бросила на него ошеломленный взгляд, прикрыв ладонью рот. Как такое возможно?

— Ты с ума сошел! Зачем? Даже, если бы со мной что-нибудь случилось, ты в любом случае должен был жить!

Плечи мужчины вздрогнули. Он не оборачивался, лишь крепче сжал мои пальчики с голосом, полным горечи, прошептал

— Глупенькая! Я говорю о связи между нами. Я, таким образом настроил ментальные нити, что мог передавать тебе силы. Если это работало, значит, ты была жива. Но меня лишили возможности общаться с тобой. Я не знал ничего, что случилось дальше с моей милой, зеленоглазой девушкой... — он обернулся и нежно коснулся губами моего плеча.

— Зачем мне жить без тебя? — Аник пожал плечами и покачал головой. — Я в этом смысла не видел. Но надежда, маленькая надежда все же оставалась. Поэтому решил, что обязательно разыщу тебя. Если же нет, то в доску разобьюсь, но найду того варлока, который посмел посягнуть на твою жизнь. Отомщу за тебя, а уж после... Одним словом, я забыл об осторожности и стал самым бесшабашным воякой на фронте.

— Тебя могли убить!

— Могли, но... Повезло! Судьба оберегала меня и помогала. Благодаря моим рвениям и храбрости, я дослужился до бригадира, но, ни на шаг не приблизился к отгадке тайны твоего исчезновения...

Аник, опять лег, устроившись рядом со мной. Одну руку положил под голову, а другой обнял меня и прижал к груди. Все же, как прекрасно, ощущать себя его женщиной...

— Следующий отпуск, предоставленный мне за геройство в одном из боев, я провел, разыскивая твои следы в приюте. Решил, что если ты жива, то можешь послать весточку к эльфам.

— Ты уже бывал в приюте?!

Надо же — только теперь я поняла, что означали слова настоятельницы, при нашей встрече. Я представила Аника эльфийке, а она в ответ не выказала удивления. Потому что видела не в первый раз.

— Бывал, а что толку. О тебе там ничего не слышали со дня твоего ухода. Странно, кстати, за два года учебы в Шаркгорри могла бы и написать настоятельнице пару строк!

— Да, все как-то не собралась... — я спрятала горящее от стыда лицо в плечо мужчины и пообещала, что впредь буду более вежливой и внимательной.

— Будем надеяться, — ответил Аник, прижимая меня крепче к себе. — Зато я смог узнать о тебе много нового.

— Что? — не веря своим ушам, переспросила я. — Что, интересно, меир Олдренийль тебе наболтала?

— Что ты! — с легкой усмешкой в голосе возразил Аник. — Она была предельно сдержана и говорила о тебе только хорошее. Хотя я прекрасно понимал, что это далеко не так. Ты ведь была большой хулиганкой в детстве, Нора? Не так ли?

Я хихикнула и юркнула под одеяло, пытаясь убежать от допроса с пристрастием. Но Зирьярдяр, видимо решил оставить это на потом и продолжил.

— Зато я узнал, что из всех воспитанников приюта, ты близко сошлась, лишь с одним — неким Парисом. Это была ещё одна зацепка. Я подумал, что ты могла послать весточку Парису — все же друг детства... Хотя, не стану скрывать, страшно переживал. Вдруг питаешь к нему куда более сильные чувства, чем обычная дружба. До сих пор помню, как ты в бреду повторяла его имя.

— Аник, я же тебе ещё тогда говорила...

— Я всего лишь предполагал! — перебил меня мужчина. — Кроме того, никаких ниточек, с помощью которых я мог бы разыскать эльфа, настоятельница мне дать не смогла. — Аник глубоко вздохнул, и мне стало его жаль. Ещё раз переживать этот кошмар — не хотела бы я оказаться на его месте!

— С Парисом я столкнулся случайно. К тому времени мне уже присвоили звание бригадира и поставили командовать фронтом. В одном из боев, наши войска были жестоко разбиты, и нам пришлось отступить за реку. На противоположной стороне, к нам присоединился небольшой отряд. Ребята не один день пробирались к своим. Устали, оголодали. К тому же среди них были раненые. Я распорядился накормить бойцов, предоставить место для отдыха и пошел осматривать раненых. Один — лет сорока мужчина, к сожалению, был ранен очень серьезно, и умер вскоре, так и не придя в сознание. А вот другой, другой был эльфом. Его ранения были тоже тяжелыми. Сказывалось также и долгое плутание по лесам. В рану попала грязь, и рука загноилась. Но сильный организм и природная способность к восстановлению сделали свое дело. Он ещё держался. Выздоровление паренька было долгим, но передавать его в лазарет я не торопился. Уж очень мне хотелось переговорить с ним до отъезда в госпиталь.

— Это был Парис? — воскликнула я, догадавшись, почему Аник пересказывает этот эпизод во всех подробностях — он сказал тебе, что знаком с Норигринель Одель?

— А как же! — хмыкнул в ответ Аник. — Скажет он, жди! Конечно же нет! Но я узнал его. Помнил с тех времен, когда видел его в твоих воспоминаниях. Образ юного красавца-эльфа четко просматривался в голове одной небезызвестной особы! — с ноткой недовольства закончил он.

— Угу, тут ты прав. Парис — все такой же юный красавец! — поддакнула я, заранее зная, что последними словами пощекочу нервы любимому. Ну, такая уж я есть! Однако Аник, наученный уже, что к моим выходкам не следует относиться серьезно, сделал вид, что пропустил их мимо ушей, хотя румянец, вспыхнувший на его щеках, был виден даже полумраке.

— Я стал осторожно присматриваться к нему. — Продолжал он рассказ, накручивая себе на палец мой локон. — Поначалу просто вошел в доверие. Он, кстати, ловкий, смышленый, но очень осторожный малый. Немного ознакомившись с нашим полком, эльф уговорил начальство оставить его у нас, и стал активно помогать мне. Бесценный боец кстати. Особенно в разведке.

— И что ты узнал от Париса обо мне?

— О!— усмехнулся Аник. — Чтобы просто разговорить его, мне потребовалось почти три месяца. Эльфы, такие недоверчивые!

— Осторожные и проницательные. — Вступилась я за своих дальних родственников. — Хотя, среди них встречаются и полные разгильдяи, поверь мне. — Добавила, вспоминая проделки Парниэля в Шаркгорри. Вот ещё где был парень — сорвиголова! — Но Парис не такой!

— Это уж точно. — Кивнул Зирьярдяр. — Несколько раз мои робкие попытки выведать у него что-либо о детстве заканчивались неудачей. Он напрочь отказывался рассказывать о своей жизни. Но я был терпелив и упрям. Обрывки фраз, пара слов — этого для меня было достаточно, чтобы связать воедино картинку. О тебе он никогда не говорил прямо, но обмолвился как-то, что во всем огромном мире у него из родни одна лишь названная сестра. "Она воспитывала тебя?" — тут же ухватился я за ниточку, в надежде, что дальше потянется целый клубок воспоминаний.

— И что эльф? — не в силах совладать с собой прошептала я. Не хватало ещё, чтобы Парис поведал Анику он нашей ночной прогулке в день моего шеснадцатилетия и о том, что случилось у реки.

— Он в ответ грустно улыбнулся и сказал, что её, то есть тебя, саму нужно было оберегать и опекать. Но он рад, что не одинок. А потом тяжело вздохнул и добавил, что после того, как он покинул приют, никаких известий о Норе больше не имел...

Аник щелкнул пальцами и указал на меня.

— Нора! Никаких сомнений, он говорил о тебе. Более того, он разом ответил и на другой вопрос, мучавший меня долгое время: о тебе он ничего не знал. Где ты, как ты, ничего...

Воцарилось минутное молчание. Я в который раз мысленно ругала себя за черствость и бессердечие. Аник же, вероятно полностью ушел в воспоминания.

— Два месяца назад я отослал Париса с отрядом в Парванс. — услышал я, наконец, его голос. — Его не было в лагере, когда ты...

Аник запнулся на полуслове

— Я поняла.

Зирьярдяр резко повернулся и посмотрел мне в глаза.

— То, что ты нашлась сама, до сих пор не укладывается у меня в голове. А с другой стороны, воспоминание об этом моменте заставляет меня вновь и вновь страдать от угрызений совести.

— Эта тема уже закрыта! Забудь!

Мужчина кивнул и, в который уже раз, поцеловал меня. И как только ему не надоест! Хотя, с другой стороны, мне же не надоедает. Пусть бы он каждую секунду целовал...

Рассвет уже давал о себе знать, смело разгребая в разные сторону ночную мглу, а мне все ещё не спалось. Мысли ворохом копошились в голове, не давая покоя мне, а заодно и Анику. Едва он начал дремать, как я опять его разбудила. Осторожно подергала за палец и поинтересовалась.

— Как думаешь, нам нужно ещё опасаться неизвестного врага, или после уничтожения "пауков" на нас больше не посмеют нападать?

— Ой, не знаю. — Зирьярдяр глубоко и громко вздохнул. — Думаю, что так легко его не напугать. Пауков уничтожили, так он запросто может каких-нибудь громадных мышей с железными зубами наслать или ещё кого похуже. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не наболтать.

С этими словами Аник поискал глазами вокруг себя и, наклонившись, три раза постучал костяшками пальцев об пол. Суеверный!

— Не нужны нам никакие мыши! — сделала я очевидный вывод. — Нам нужно выяснить, кто занимается этим гадким делом и как-то его обезвредить.

— Твоими бы словами...

Зирьярдяр замолчал, задумавшись о чем-то. Он машинально поглаживал мою руку от плеча до локотка и, не мигая, смотрел в потолок. Минуты сменяли одна другую. Я ждала, когда же Аник поделится со мною своими соображениями, но безрезультатно. Молчок! Не выдержав, я нарушила тишину

— Молодой человек, вы спите?

— Нет, милая — последовал ответ, однако взгляд мужчины, устремленный в никуда, с места не сдвинулся. — Думаю.

— О чем?

— Обо всем... о наших проблемах... да, кстати... забыл тебе сказать... от твоего крылатого друга письмо пришло. Он возвращается на днях. Обещает сразу же нанести нам визит...

Произнесены слова были медленно, четко отделяемы одно от другого. Долю секунды я мучительно соображала, о ком идет речь, но после догадалась.

— Криспин? Ты говоришь о нем?

— Угу. Он самый, — скривил губы Зирьярдяр. — Пишет, что у него и его папаши уже есть кое-какие наметки насчет решения нашего вопроса. Расскажут при личной встрече.

Неожиданно Аник повернулся ко мне и пристально, словно гипнотизируя, посмотрел в глаза

— Хочешь сама письмо прочесть?

В вопросе явно прослеживался тайный смысл. Несносный ревнивец, он подозревал, что я неровно дышу по отношению к демону. Ещё бы, не эльф, так демон! Вот глупец! Но высмеивать чувства Аника я не посмела. Вместо этого состроила умильную, равнодушно-непонятливую мордочку девочки-паиньки и ответила, что чтение писем никогда не было моей страстью.

— И к тому же по ночам, — добавила я, напоследок. Фыркнула и пожала плечами.

Я скорее почувствовала, чем услышала, как Аник облегченно выдохнул. Хорошо! В этот раз разборок не будет. А со временем, я надеюсь, мой избранник привыкнет к тому, что у меня много друзей — мужчин. Но люблю-то я его одного...

— Нора, солнце мое, не пора ли тебе чуточку поспать? Уж скоро петухи запоют. — С непонятным азартом заявил вдруг Зирьярдяр.

— Давай спать! — я с готовностью потянула Аника за руку, чтобы устроить головенку на его плече, но он отстранился.

— У меня неожиданно нарисовалось одно дельце, не терпящее промедления. Я немного поработаю, а ты спи.

За этим последовал долгий поцелуй, уносящий меня в сонное забытье. Справиться с этим я не смогла, даже если бы и пыталась.

Глава 33.

— Нора! Нора! Ты мясо в духовку поставила?

Я испуганно вздрогнула от громкого окрика Лаурии, и уронила миску с мукой на стол. Небольшое, но довольно плотное облачко белой пыли тут же взметнулось вверх, нахально забираясь в нос и оседая на щеках.

— Чего орешь, как оглашенная! — недовольно проворчала я, стирая муку с лица. Смотри, что я натворила по твоей милости! Придется опять в кладовую бежать, а я и так ничего не успеваю!

Знала, что напрасно накричала на девушку, но ничего не могла с собой поделать. Хорошо, что Лара поняла меня и не обиделась. Забрала у меня миску и сама побежала за мукой.

— Не волнуйся, обед будет вовремя! — бросила она мне и исчезла в коридоре.

Я волновалась. Ужасно! Дело в том, что сегодня у нас будут гости.

Зирьярдяр сообщил об этом, уезжая утром по делам. Не разбуди он меня, я бы так и дрыхла до полудня. В который раз Аник воспользовался своим даром и наслал на меня сон, чтобы я своей глупой болтовней и вопросами не мешала ему. Конечно, ночь — самое время для корреспонденции. Письма. Он написал не менее пяти. Все они, пухлые и увесистые лежали стопкой на столе рядом с парой оплывших свечей. Взглянув на них, я подсчитала, что он писал часа три, не меньше. Добавить к этому пару часов нашей болтовни — так он почти не спал. А выглядит очень даже свеженьким. Наверное прохладную ванну принял.

Я, как ошалелая, глазела по сторонам, безуспешно приглаживая взлохмаченные со сна космы, и наблюдала, как Аник крутился перед зеркалом, поправляя лацканы форменного камзола.

— Доброе утро, дорогая.

Отражение черноволосого красавца улыбнулось мне и подмигнуло. — Как спалось?

— Хорошо — промямлила в ответ. — Ты уезжаешь?

— Да, прости, дела. Обещаю, я ненадолго.

— Ладно.

Я широко зевнула и, раскинув руки, упала обратно на постель. Ещё пару минуток.

— Да, совсем забыл, милая, — Небрежно бросил Аник, поправляя воротничок рубашки. — Помоги, пожалуйста, сегодня Ивен на кухне. К ужину будет человек шесть.

Остатки сна отлетели в сторону, и я мгновенно подпрыгнула на кровати

— Гости?

— Кое с кем из них ты знакома... — расплывчато ответил он

И все! Больше ни слова! Ничего! Он ласково чмокнул меня в щечку, подхватил со стола пачку писем, и исчез за дверью, оставив меня наедине со своими мыслями. Гости! Впервые я принимаю гостей у себя дома. Я — в качестве хозяйки...

После того, как я смогла переварить эту новость, стало ничуть не легче. У меня предательски задрожали колени и вспотели ладони. Как-то все пройдет?

Силы небесные, чего ж я валяюсь в кровати! Гости уже сегодня, а ещё ничего не сделано! Я подпрыгнула на месте и опрометью бросилась вниз по лестнице, на ходу запахивая халат и соображая, где разыскать кормилицу. Только бы она уже поправилась и была бы в силах справиться с внезапно навалившейся на наш дом проблемой! Ивен нашлась на кухне. Как обычно, женщина не торопливо, но проворно сновала среди многочисленных кастрюль и мисок. Тут попробует на вкус, там посолит. Одно помешает, другое — пошинкует... Хвала, Матери — природе, здорова!

Я притормозила на пороге и, неловко хмыкнув, заелозила ножкой по полу. Начала издалека. Поначалу справилась о здоровье и, получив более или менее утвердительный кивок головой, осмелела.

— Ивен, я слышала... Аник сказал... он просил помочь тебе с ужином для гостей... или ты сама справишься?

Не знаю, расслышала ли она в моем голосе скрытую надежду. Да, я как ребенок надеялась, что кормилица ответит, что прекрасно обойдется без меня. Но... моим надеждам не суждено было сбыться. Я оказалась нужна. Ивен снова категорически отказывалась общаться со мною на нари, словно и не знала имперского языка. Благо, что Лара, возникшая на кухне как раз вовремя, подсказала, что следует делать. Вернее, огласила меню, запланированное на сегодняшний ужин, а я уже решила, чем смогу помочь.

Самонадеянно взяла на себя запекание зеркального карпа с рисом, маринованное филе молодого оленя и десерт. С рыбой у меня проблем не возникло — дело обычное. Мясо... с этим сложнее. Лаурия порыскала в кухонных шкафах и выудила из дальнего угла толстенную засаленную поваренную книгу. Стоило пролистать триста сорок пять страниц, чтобы найти рецепт маринования мяса. По-моему стоило! Мясо обещает быть вкусным. Конечно, если я его не провороню и не превращу в обугленные кусочки...

* * *

Я метнулась к духовке и с замиранием в сердце приоткрыла дверцу. Легкое шипение и шкворчание пышных розоватых ломтиков тут же развеяло мои опасения. Все отлично!

Сейчас Лаурия муки принесет, и мы займемся десертом. В этом случае я решила отойти от предложенного Ивен меню и сделать по-своему. Мой фирменный рецепт, пирог с черникой. Немного усовершенствованный и превращенный из большого пирога в маленькие мафины. Всплыло неожиданно из детства — нам давали такие в приюте. Правда начинка в тех была мясной.

Пока я ждала возвращения Лары, быстренько прибрала рассыпанную по полу и столу муку и сбегала за яйцами. Сейчас, сейчас...

— Где тебя носит? — набросилась я на вошедшую Лаурию. — Времени совсем нет!

Вот дурочка! Опять обижаю девушку ни за что. Я приняла из её рук миску с мукой и виновато произнесла

— Прости меня. Я что-то сегодня сама не своя. Ужасно волнуюсь. Боюсь, что подведу Аника, да и всех...

Лара улыбнулась

— Не переживай, все будет отлично. Ивен уже вино из погреба принесла и на стол накрывает. А ты, милая, давай поторапливайся. Не забудь, тебе ещё нужно себя в соответствующий вид привести.

— О, нет! Об этом я даже не подумала! Не успею!

— Успеешь!

* * *

Нет, что ни говори, а Лара — настоящая волшебница. Она опять, в который уже раз превратила маленькую разлохмаченную девицу-истеричку в спокойную, уверенную в себе и очаровательную даму. Порой мне кажется, что моя компаньонка слово заветное знает, которое способно со мной такие превращения делать. Однако, если быть до конца честной, то эта заслуга терпения девушки и её поистине золотых рук.

Так я думала, разглядывая себя в зеркале. Чуть припудренное личико, легкий румянец на щеках, немного подкрашенные ресницы. Губы, едва тронутые помадой. Все это создавало образ натуральной красоты, коей, я, по-моему, вовсе не обладала. Но сейчас, сейчас я сама себе нравилась!

Как хозяйка дома, принимающая у себя гостей, я имела права не надевать пышных юбок и предстала сегодня в легком платье, эльфийского покроя с полуоткрытым верхом. Где и когда Аник купил его, я не знала. Коробку привезли сегодня после полудня. И мне оставалось только удивляться, как он умудряется делать заказы на пошив, не снимая мерок, и угадывает с размером точно до миллиметра!

Длинное, в пол, платье нежного оттенка сиреневого было украшено вставками из органзы более светлого тона и совсем белыми атласными лентами. Такие же ленты украшали мои волосы, которые Лаурия не стала убирать вверх, а по типу эльфиек, переплела несколькими мелкими косицами, вплетая в них ленты.

Чтобы не выставлять на всеобщее обозрение руки и открытую спину, я надела поверх платья маленькое болеро из тончайшего лебяжьего пуха. Неловко, все же красоваться перед незнакомыми людьми в полуголом виде. Мне и королевского бала хватило, когда на меня пялились все, кому не лень...

— Вот вы и готовы, хозяйка. — Пролепетала Лаурия, наблюдая за моими оценивающими движениями. Фу, глупенькая, опять на "Вы" перешла!

— Лара, позабыла, мы с тобой давно на "Ты". Поняла?

Та кивнула в ответ.

— Во-о-о-т! Как я выгляжу? И вообще, не знаешь, это модно нынче? — я подбросила вверх невесомые полы платья.

— Да! Последний писк!

— Надо же, последний писк! Ну что ж, пусть другие позавидуют! Как думаешь, Зирьярдяр раньше гостей приедет, или вместе с ними?

Девушка в ответ пожала плечами. Ещё бы, кто может знать, что придет в голову хозяину.

* * *

Ему пришло приехать раньше. Едва смолк перестук копыт во дворе и негромкие окрики конюшенного, как дверь распахнулась, и на пороге возник разгоряченный от торопливой ходьбы Аник. Завидев меня, он расплылся в радостной улыбке и шагнул навстречу.

— Готова? — легкий взгляд, брошенный вскользь на меня. — Ты великолепно выглядишь. Настоящая эльфийская принцесса из старинной легенды.

— Лара сказала, что это нынче модно.

— Да. Местная знать кинулась в изучение старины. На этой почве их взгляды и пристрастия несколько изменились в последнее время. Но ты, любовь моя, выше моды и времени.

С этими словами он привлек меня в свои объятья и нежно поцеловал. Томный, манящий поцелуй длился бесконечно и вместе с тем закончился невозможно быстро. Хотелось ещё... но не сейчас...

— Сладкая... — мужчина коснулся губами шеи, приник к ушку

Я тихонько засмеялась в ответ.

— Ты съел мою помаду. Лаурия только что губы мне накрасила.

— Ерунда, ещё раз накрасит.

Он поймал мою руку и заставил сделать пируэт, рассматривая со всех сторон. Когда я опять повернулась к нему лицом, то заметила интригующую улыбку. Что-то он задумал?

— У меня кое-что есть для тебя...

Секунда, из внутреннего кармана мундира показалась небольшая бархатная коробочка, уместившаяся на ладони бригадира.

— Смотри, — легкий щелчок и крышечка отскочила вверх, представляя моему вниманию серебряное колье. Оригинальное, состоящее из трех переплетенных между собой цепочек и нескольких подвесок в форме трилистника, усыпанного малюсенькими, как капельки росы, бриллиантами.

— Ого! — все, что смогла я сказать. Остальные слова потерялись где-то на полпути. Со мной такое бывает, чаще всего от растерянности. Теперь же дар речи пропал от восхищения.

— Это тебе за то счастье, что ты мне даришь, любимая...

Я почти вырвалась из объятий Аниккоавиля, и облизнула горящие губы.

— С ума сошел! Скоро гости приедут, мы тут...

— А-а-а! Волнуешься?! — мужчина засмеялся. — Все будет нормально. Это обычный деловой ужин. Боюсь, огорчать, но компания — чисто мужская. Наверное, скучно будет весь вечер слушать нудные разговоры о войне и политике...

— Скучно?! Конечно же, нет! — восторженно заявила я и широко улыбнулась. О том, что новость о чисто мужской компании меня крайне обрадовала, озвучивать ни к чему. Буду радоваться тайно. Отлично — никаких оценивающих женских взглядов и сплетен по зауглам! И почему он мне этого с утра не сказал? Я бы так не переживала по поводу обеда и внешнего вида.

— Колье безумно красивое. Но ведь это, наверное, очень дорого?

— Ты для меня дороже всего, милая. К тому же, оно очень подходит... — вопросительно глянул на меня, явно ожидая чего-то. Я — на него. Аник насторожился и уточнил

— Мой подарок для тебя... в лесу. Его ведь доставили?

Подарок?! Я в ужасе округлила глаза и прикрыла рот ладонью. Кошмар! Совсем позабыла о той истории. Тогда я была настолько зла на Аника, что не пожелала открывать подарка. Приказала Мариони выбросить его куда захочет и все! Вот дура! Неужели выбросил?!

Бесцеремонно оттолкнув стоящего передо мною Аника с дороги, я выбежала в коридор.

— Мари! Мариони! Мариони Свил!— орала я сколько было сил. Нет, только бы его не выбросили!

— Чего шумишь? Не в лесу же! — Мари медленно поднялся с дивана в гостиной и задрал вверх голову. — У меня аж уши заложило! — недовольно поморщился парень.

Не обращая внимания на его недовольства, я уже мчалась вниз, перепрыгивая через ступеньки. Почти уткнулась парню в грудь и шепотом, с трудом переводя дыхание, поинтересовалась о судьбе бархатной коробочки, которую я по собственной глупости приказала выбросить. Спрашиваю, а у самой душа в пятках — только бы...

— Что, понадобилась? — хмыкнул Мари и расплылся в довольной усмешке. Рукой отодвинув меня в сторону, он, не спеша, чуть прихрамывая, поднялся по лестнице и направился к моей комнате. Не дыша, я следовала на Свилом. Платяной шкаф. Старая дорожная сумка, заброшенная в дальний угол шкафа. Миг, и содержимое сумки оказалось на полу.

— Вон она — Мариони указал на коробочку, которую я мгновенно выудила её из массы нужного и ненужного хлама, и тихонько хохотнув, вышел прочь.

— Вот она! — торжественно повторила я, оборачиваясь к Анику, который наблюдал за происходящим, не проронив ни слова. Теперь же он поспешно наклонился и перехватил из моих рук футляр.

— Так ты даже не раскрыла его?

Виновато опустила глазки и промямлила.

— Я была зла на тебя и не хотела ничего видеть. А после, после просто забыла, закрутилась, прости...

— Ты самая взбалмошная дамочка, которую мне довелось видеть в жизни! Надо же, ей — драгоценности, подарки от всего сердца! А она — выбросить!

С этими словами он раскрыл коробочку

— Как тебе?

В руках он держал серьги. Длинные колыхающиеся от движения цепочки оканчивались небольшими цветочками — трилистниками, щедро украшенными малюсенькими блестящими камешками.

— Красота какая! — не удержалась я от восторженного вопля. — И впрямь к колье подходит!

— Наконец-то, оценила. Одно меня удивляет — покачал он головой. — Мариони лучше тебя осведомлен о твоих же вещах!

Не ожидая, от меня какого-либо ответа, он ловко выудил со дна коробочки сложенный вчетверо листок бумаги, скомкал и сунул в карман. Я запоздало потянулась к нему, но разглядеть ничего не смогла.

— Это была записка?

— Она самая. Но теперь это уже в прошлом. Запоздалые слова.

Аниккоавиль хлопнул ладонью по карману, показывая, то эта тайна для меня недоступна и занялся моими ушками...

* * *

Осторожно покачала головой. Ощущение от касания серег о кожу вызвало невольную улыбку. Наверное, в этот миг я была похожа на ребенка, которому подарили новую игрушку, потому что Аник расплылся в довольной улыбке и поспешил надеть колье.

— Все, теперь ты точно будешь неотразима. И, — он предупредительно поднял вверх указательный палец. — Никаких танцев сегодня не будет!

— Почему? — тут же поинтересовалась я, хотя танцевать ничуть не хотела. Однако мой вопрос вызвал в мужчине целый всплеск эмоций. Он недовольно хмыкнул и проворчал

— Почему? Не хватало ещё, чтобы все подряд желали с тобой танцевать. Я этого не перенесу! Никаких танцев! Обычный деловой ужин и все!

— Как скажешь, любовь моя! — миролюбиво закончила я его монолог и вытолкала за двери. Хозяину дома тоже нужно принарядиться.

* * *

Ужин. Гости. Зирьярдяр не солгал. Из шести мужчин, один за другим переступивших порог нашего дома (надо же, я уж считаю этот дом своим!), с некоторыми я оказалась знакома. Первым прибыл советник короля по внутренним делам Кларнирубиэль Монреданго Стайли Виллеонис. Так доложил о госте привратник, церемониально раскланявшись и распахнув перед входящим двери. Но в этот раз меня было не провести. Я уже знала, что увижу рыжеватую шевелюру и лучистые голубые глаза Нуби. Как раз вовремя подоспел Аниккоавиль. Он спешно сбежал вниз, на ходу поправляя волосы и застегивая пуговицы на манжетах. Как он красив в черном бархатном камзоле поверх алой шелковой рубашки! Ой, я кажется, отвлекаюсь...

Друзья дружески обнялись и обменялись странными, по-моему, комплиментами, насчет силы рукопожатия. Но нам, женщинам этого не понять... Далее последовал почтительный поцелуй моей руки. Несколько слов восхищения тут же вогнали меня в краску, и я смущенно улыбнувшись, спряталась за широкой спиной Зирьярдяра. Право слово, неловкость какая...

Следом за Виллеонисом, приехали трое военных. Уже знакомый мне генерал Трианоли мило раскланялся и одарил дружелюбной улыбкой. Двое других — видимо высокопоставленные чины из свиты короля. Лицо одного из гостей, того что помоложе, показалось мне знакомым. Где-то я видела и этот колючий, оценивающий взгляд, и насмешливую улыбку, застывшую на тонких губах... Напыщенный такой, напомаженный франт! Точно! Это он, Диранго Салодир, крутился у трона Фердинанда на балу! А вот Фаурис Ганимал — хмурый миловидный мужчина средних лет был мне не знаком. Его я видела впервые.

Прибывшие обменялись с Зирьярдяром несколькими приветственными фразами, раскланялись передо мной и тут же отошли к камину. Они держались немного высокомерно и сторонились генеральского общества, предпочитая переговариваться с советником. Трианоли же, в свою очередь, надменно усмехнулся, провожая их взглядом, и окрестил мужчин "штабными крысами". На правах старшего, и, видимо считая хозяйку дома давней знакомой, он подхватил меня под локоток и увлек к окну, шепотом пересказывая придворные новости. Общество генерала было мне приятно, поэтому возражать я не стала. Напротив, с огромным интересом слушала смешные байки, и от души хохотала, над его эмоциональными, в лицах россказнями. Так, Трианоли поведал мне, что после бала, на котором я произвела настоящий фурор, добрая половина местных модниц бросились на поиски краски для волос и непременно рыжего оттенка.

— Для чего? — в недоумении, поинтересовалась я.

Генерал громко, раскатисто рассмеялся и пояснил, мой недолгий разговор с королем не остался без внимания. Те, кто стоял поблизости, без сомнения слышали комплименты, слетевшие с царственных губ в мой адрес. Более того, я танцевала с самим принцем! О таком внимании мечтают десятки придворных красавиц. А тут оно досталось мне! Я усмехнулась

— Теперь поня-ятно-о! Они решили, что стоит выкраситься в рыжий цвет и накрутить кудряшек, вроде моих — подбросила рукой прядку волос, — как будешь обеспечена вниманием? Вот глупости!

— Ну не скажите, милейшая, — возразил генерал. — Среди мужчин Ваше появление тоже не осталось незамеченным. Уверен, многие бы желали видеть Вас своей спутницей на балах и увеселительных прогулках. Однако же, — он бросил короткий взгляд на Аникоаавиля, беседующего с другими гостями. — Известие о том, что юная героиня, простите не одинока... огорчило не одного придворного кавалера.

— Одного Ваши придворные франты не учли, — я предостерегающе подняла вверх указательный палец.

— О чем Вы, юное дитя?

— О том, что я мастерски владею оружием. Думаю, не хуже некоторых разнаряженных фаворитов короля. Да и его отпрыска. — С некоторым раздражением проговорила я, вспоминая выходку принца и его приятеля. — Я не жажду развлечений, и вряд ли согласилась бы стать бездумной игрушкой, в чьих либо руках!

Трианоли почтительно склонил предо мной голову

— Вот слова истиной воительницы! Позвольте, меир Оксаринг выразить Вам свое восхищение...

Его сладковатая бравада была прервана громкими криками с улицы. К дому подъехала карета, но видимо слишком близко к крыльцу, потому что конюх закричал на кучера, обвиняя его в неосторожности. Тот ответил грубым ругательством, началась перепалка. Зирьярдяр сделал, было, шаг к двери, чтобы прекратить ссору, но не успел, дверь резко распахнулась, и на пороге возникли двое громко хохочущих мужчин. Они явно смеялись над происходящим во дворе.

— Ну и дела! — воскликнул один, в котором я узнала Криспина Суэзрири, — Сцепились, как коты, и не разнять!

— Их теперь утихомирить можно лишь добрым бочонком вина. — Рассмеялся спутник Криса. — За кружечкой они наверняка найдут общий язык.

— Я распоряжусь, — улыбаясь, согласился Аник. Он приблизился к гостям, и я поспешила за ним.

— Рады приветствовать столь долгожданных гостей у себя. Не так ли, милая?

— Конечно же! Мы гостям всегда рады! — с доброжелательной улыбкой подтвердила я слова Зирьярдяра.

Переводя взгляд с Криса на его спутника, я пыталась угадать, кем они приходятся друг другу. Несомненное сходство сразу же бросалось в глаза. Так же как и мой друг-демон, он явно отдавал предпочтение строгой черно-белой цветовой гамме. Но дело было вовсе, ни в одежде. Оба — жгучие брюнеты с темно карими, почти черными глазами. Стать, фигура, манеры, жесты. Я бы сказала, что вижу перед собой братьев, но Крис никогда не упоминал о брате... к тому же Аник явно знаком с обоими.

Пока я размышляла о родственных связях вновь прибывших, Аник успел поздороваться с ними и обернулся.

— Нора, позволь представить тебе, известного дипломата, мастера по урегулированию международных конфликтов и прочих неприятностей...

— Бригадир, не нужно пафосных слов. Мы здесь как друзья, — прервал Аника спутник Криспина. Он склонился передо мной, завладел рукой для поцелуя и, понизив голос, томно произнес. — Джарнисан Суэзрири с Вашим услугам, несравненная Оксаринг. Ну, а с моим сыном вы знакомы.

— С сыном? — воскликнула я, не в силах сдержать удивления. — Так вы отец Криса? О-о-о! Не верю!

— Кажется, я говорил тебе, Окси, что демоны — долгожители, — слегка улыбнулся Суэзрири-младший. — Мой отец на удивление хорошо сохранился. Не правда ли?

Я смогла только кивнуть в ответ. До сих пор не пришла в себя. Джарнистан Суэзрири, сколько же ему? Кажется около шестьсот или больше... А смотрятся с сыном — словно ровесники!

— С приездом! — я сообразила, наконец, что веду себя не вежливо. Высвободив руку из прохладной ладони отца, я протянула её сыну.

Крис слегка коснулся губами моих пальчиков, но, не сдержавшись, обнял. Напрасно он это сделал. Когда я, выбравшись, наконец, из объятий демона, обернулась к Анику, то увидела глаза разъяренного зверя! Ревнивец! И глупец!

— Прошу к столу. — Пригласила я гостей, сделав вид, что не заметила негодования хозяина.

Хотела было проводить в столовую генерала, но Аник опередил. Зирьярдяр обнял меня сзади, привлекая к себе.

— Ну что, рада гостям? — с ноткой недовольства прошептал он

— Ещё как!— ответила я. Чмокнула его в щеку и выскользнула из его рук на свободу. После, все разборки. После ужина.

* * *

Поначалу я не могла понять, зачем Аник пригласил на ужин Салодира и Ганимала. Они не общались с остальными, хотя явно были знакомы со всеми. Изредка переговаривались с Виллеонисом, который занял место справа от них, и старались никакого внимания не обращать на демонов, сидящих напротив. Хотя, мне показалось, что их приближенные короля немного побаиваются.

Все разъяснилось уже минут через двадцать. Явился немного запоздавший Парис. Он попросил у присутствующих прощения и объяснил причину задержки. Эльф обходил посты, а после был занят урегулированием конфликта между Саликом и кучером семейства Суэзрири.

Парис сегодня был на редкость наряден. Простого покроя штаны и туника цвета морской волны в сочетании с золотой оторочкой понизу и швам. Волосы он украсил парой тонких кос и собрал в хвост. Одним словом, весь внешний вид эльфа говорил о том, что для него этот вечер важен. С чего бы?

Как только эльф занял свое место за столом, и слегка перекусил, Фаурис Ганимал взял слово. Предварительно он извлек из портфеля, с какие-то бумаги, откашлялся и легонько постучал вилкой по бокалу, призывая к тишине.

Далее я услышала слова, которые крайне удивили меня, если не сказать больше. Оказалось, что поводом для столь торжественного ужина стало прошение Аниккоавиля Зриьярдяра об отставке.

Отставка? Я чуть не подавилась куском оленины и вопросительно глянула на Аника. Тот был невозмутим. Ага, значит, решил оставить военную службу. А меня в известность поставить слабо?!

Ганимал долго перечислял заслуги бригадира на военном поприще, а зватем сообщил, что король крайне расстроен таким решением Зирьярдяра. При этом Салодир закивал головой, словно подтверждая слова спутника. Хотелось бы верить!

После выступления Ганимала слово взял генерал Трианоли. Он, как и предыдущий оратор, щедро благодарил Аника за службу, но одобрил его решение об отставке.

— Война, друг мой, она бесконечна. А жизнь — коротка. Поэтому, торопись, наслаждайся!

"А генерал, похоже, не знает, что на роду у Аника написано прожить эдак раз в пять больше, чем ему самому..." — невольно подумалось мне и стало как-то грустно. Неужели и мне предстоит в своей жизни смотреть на стареющих и уходящих из жизни друзей, оставаясь молодой?..

Из раздумий меня вырвала фраза генерала о достойной замене Зирьярдяру. Кто это может быть? Я вся обратилась в слух, хотя сознавала, что никого из заместителей бригадира не знаю. Все переговоры шли либо лично с Аником, либо через Риса, которому уж точно не светит место бригадира.

Трианоли загадочно улыбался и молчал, подстегивая любопытство окружающих.

— Аниккоавиль дал этому воину отличную рекомендацию, и я практически не задумывался при его назначении на должность бригадира. Уверен, он оправдает мои ожидания...

Поистине, сегодня вечер сюрпризов! Никогда бы не подумала, что на свое место Аник порекомендовал Париса. Какой ужас! Парис, должен будет оставить нас и уехать в гарнизон!

Однако, эльф, кажется, был рад. Он смущенно улыбался, принимая поздравления, и клятвенно обещал генералу оправдать оказанное доверие. Сам Аник просто сиял от радости. Доволен, отослал друга в окопы и радуется!

Я мрачно грызла кусочек картофеля и наблюдала за мужчинами. Они поистине, как дети! Ещё бы, повод выпить! И за отставку, и за назначение! А я, похоже, здесь лишняя!

Однако, стоило немножко поразмышлять, как я поняла, что все идет, как и должно быть. Парис, помнится и раньше говорил, что скоро опять уедет в армию. Так пусть он займет тот пост, которого поистине достоин. Он умен, рассудителен и будет хорошим командиром. Аник же не сказал мне, что решил оставить военную службу потому, что я бы бросилась его отговаривать, не желая принять подобной жертвы. В итоге — ссоры и споры. Теперь же узнать обо всем, когда дело сделано ничего изменить нельзя — лучшее, что может быть.

Оценив, таким образом, плюсы и минусы происходящего, я пришла к выводу, что дуться ни к чему. Радоваться нужно! Когда Ивен принесла второе горячее, я уже улыбалась, потягивая из бокала легкое белое вино, слушала болтовню захмелевших мужчин.

— Да, вы слышали, — взмахнул вилкой Виллеонис, — при дворе ходят слухи, что на загородный дом наследника напали.

У меня сердечко ушло в пятки. Неужели Нуби настолько пьян, что хочет рассказать во всеуслышание об истории с моим похищением?

— Поговаривают, что в здешних лесах объявилась кучка разбойников, — тем временем продолжал он. — Они грабят особняки и поместья. Выбирают те, что побогаче, и орудуют без зазрения совести.

— Ох, и не говорите! — вступил в разговор Салодир. Он уже изрядно выпил, и теперь каждое слово давалось ему с большим трудом. Однако желание поболтать разгорелось в мужчине с невиданной силой. Он позабыл о еде и принялся с азартом пересказывать все сплетни, которые ходили по дворцу касательно происшествия в особняке принца. Напрасно Ганимал дергал спутника за рукав, пытаясь утихомирить. Никакой реакции. Остальные же, включая Нуби и демонов, слушали рассказ с неподдельным интересом. Вскоре я поняла почему. Это была попытка услышать в пьяной болтовне что-либо, что могло бы нас заинтересовать...

Принц вовсе не так глуп. И осторожности ему не занимать. Похоже, при дворе не знали об истинной причине нападения на загородный дом. Да и имен нападавших никто не озвучил.

Уф-ф-ф. Я вздохнула с облегчением. Если уж принц и не простил нас, что было бы совсем невероятно, то огласку происшествию решил не давать. Гнев короля нам не грозит. Остальное мелочи. Прорвемся!

Глава 34.

Как ни хорош был вечер, а пора и честь знать. Так я подумала, глядя на разомлевшего от обильного ужина и питья генерала, которому долго махала рукой, желая хорошо добраться до дома. О паре вдрызг пьяных Ганимале и Салодире вовсе говорить нечего. Они еле ногами передвигали. Ни без помощи Париса и пришедшего на выручку Мариони, мужчины добрались до кареты. Их усадили и благополучно отправили домой.

Остальные расходиться не спешили. Из столовой компания перешла в гостиную. Аник приказал подавать десерт и кофе. Он подбросил поленьев в камин и предложил располагаться ближе к огню. Разбавить чисто мужское общество я не пожелала. Выбрала для себя кресло-качалку чуть поодаль. Во-первых, там было не так жарко. Во-вторых, это позволяло мне наблюдать за всеми беседующими, одновременно оставаясь вне поля их зрения. Не знаю почему, но от взгляда Джара мне не по себе. Раз десять уже я проверила свою защиту — все нормально, до моих мыслей демону не добраться, но тревога осталась. За ужином я несколько раз ловила на себе его пронзительный взгляд, и сразу же терялась. Вроде бы ничего необычного — он вежлив и обходителен. Остроумные шутки, слетевшие с уст Джарнистана, забавляли всех гостей. Помянул добрым словом хозяев дома и похвалил угощение. Но... было что-то в нем такое, что заставляло меня помнить об осторожности. Уж лучше я со стороны мужчин послушаю.

Оказалось, закончилась лишь официальная часть приема. Самое интересное было впереди.

— Итак, теперь, когда лишних ушей нет, — Начал внезапно протрезвевший Виллеонис. Принял из рук Ивен чашку кофе и продолжил. — Можно поговорить о деле. Аниккоавиль объявил мне, что Вам, — кивнул он в сторону отца и сына Суэзрири, есть, что нам сказать. Простите, если считаете, что вмешиваюсь в чужие дела. Но мы с Аником давние друзья. Поэтому — его проблемы, это и мои проблемы.

— Успокойся, Нуби, — прервал его Зирьярдяр. — Уверен, Джар нам обо всем поведает. Наберись терпения.

С ответом демон не спешил. Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза, наслаждаясь ароматом поданного кофе. После сделал один небольшой глоток, посмаковал напиток во рту и проглотил. Глядя, как Крис смотрит на отца с легкой усмешкой, я догадалась — старшенький щекочет нервы присутствующим. Таковы уж они — демоны! Возможно, и я для него лишь подопытный кролик... Он оценивает меня, изучает, как новую игрушку.

— Н-да, что скажешь, задачку юная леди Аквариан, задала нам ещё ту! — начал он, наконец, делая ударение на моем имени. — Когда Криспин показал мне письмо, я поначалу отказался. Посчитал дело проигрышным. Но бессонной ночи, когда я вновь и вновь прокручивал в мыслях ваши идеи, оказалось достаточно. Мы с сыном решили взяться за дело.

— Я бы постарался помочь и без твоего согласия, — буркнул Крис, недовольно нахмурив брови. Видимо, в профессиональной сфере между ними нередки разногласия. Или же это противостояние двух личностей?

Перебивать демонов никто не решался. После недолгой перепалки, которая впрочем, больше походила на деловые споры, Джар объяснил, что успел перелопатить массу летописей и кое-что накопать. Так он подтвердил, что в набросках, вложенных в мое письмо все до единого слова, правда. На самом деле несколько столетий назад на территории современной Маруоки разгорелась гражданская война между приверженцами наследников Григора Сидальского. Война растянулась на годы. Истинная причина была настолько банальна, что теперь, спустя годы, просто смешно продолжать распри.

— К тому же, — он многозначительно приподнял левую бровь. — Современная дипломатия может урегулировать мирным путем любой конфликт.

Одним словом, Суэзрири-старший во всеуслышание объявил, что считает для себя делом чести убедить короля в полезности миротворческой экспедиции в Озерную страну. Оказывается, так называется государство варлоков на местном наречии.

— Я с тобой. — Тут же поддержал отца Криспин.

— На меня можете всецело рассчитывать! — с металлом в голосе произнес Виллеонис. Еще бы, у него с варлоками личные счеты.

— Что касаемо меня, — Аник был серьезен, как никогда, — я хотел бы лично участвовать в предприятии.

— Заметано. — Кивнул Джар.

Далее обсуждался второй вопрос, который занимал меня никак не меньше первого. Реакция принца на происшествие в загородном доме. Я до сих пор очень переживала, что однажды ночью к нам в особняк вломятся королевские солдаты и обвинят Аниккоавиля в измене. И никакие пьяные бредни Салодира не могли меня успокоить. Нуби кратко пересказал события, тех дней, когда я томилась в плену. Принц все время был на взводе и сильно нервничал. Принародно пообещал сообщить отцу сногсшибательную новость, которая изменит всю их дальнейшую жизнь. На это король-де ответил, что ожидает от принца чуда. Иначе ни к чему отвлекать царственного родителя от государственных дел.

— А на утро после освобождения Норы, Сирданил был в бешенстве — продолжал Нуби.

— Узнал, что его дом разобрали по кусочкам! — буркнула я себе под нос, не поднимая головы, и с удовольствием сунула в рот холодный сладкий шарик мороженого. — Так ему!

— Он отказывал всем в приемах и даже поссорился со своей пассией.

— Это с той, которая из магов? — не сдержавшись, перебила я рассказчика.

Виллеонис иронично улыбнулся и покачал головой.

— Нет, речь о герцогине Баридливской. Она считается последней любовью Сирданила. Как-то поговаривали даже о скорой свадьбе наследника, но что-то не заладилось.

— А-а-а, та разнаряженная фифа, что скакала по залу на королевском балу и кричала? Помню...

Личность герцогини мне была не интересна, поэтому я снова откинулась на спинку кресла и вернулась к вазочке с мороженым. Советник пытался узнать у меня, кого я имела ввиду, говоря о девушке-маге, но объяснить толком я ничего не смогла. Разузнать о ней пообещал Криспин. Пускай займется, у него ведь связи.

Заодно мне пришлось выслушать несколько нелицеприятных слов от демона в свой адрес.

— Я же предупреждал тебя, чтобы была осторожна и не лезла на рожон! — буквально прорычал он, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Ох, как же мне захотелось в тот миг испариться, или провалиться сквозь землю...

— Каково же было мое удивление, когда после возвращения я узнал от Аниккоавиля о твоем похищении! Чем ты думала вообще? — не унимался Крис

Я украдкой глянула на Аника, мысленно, "благодаря его за длинный язык", и ответила.

— Есть одно НО! Твое письмо с предостережениями пришло уже после.

— А сама не догадалась, что лезть в пасть тигра опасно.

Я виновато покачала головой и закусила нижнюю губу

— Так получилось...

Не знаю, что ещё бы мне наговорил Криспин, но на мою защиту выступил Джар. Он заверил сына, что девочка, то бишь я, плохого не хотела, и ни к чему так нервничать, коли все закончилось удачно.

— А о мести принца можешь не переживать, — обратился ко мне Зуэзрири-старший. — Ему, и его дружку я немножечко "промыл" мозги. Обещаю, они, и лиц ваших вспомнить не смогут, не говоря уж о произошедшем.

Я аж подпрыгнула в кресле.

— Правда?!

О том, что демоны могут стирать память, я слыхала. Теперь вот убедилась воочию...

— Как мне вас благодарить?! Как подумаю, что они могли бы с нами сделать...

— Успокойся, малышка, все позади.

Невидимое касание щеки чьей-то прохладной рукой заставило меня покраснеть. Джар. Он пристально смотрел на меня с отеческим участием и заботой. Невольно на губах проскользнула улыбка, но я поспешила опустить голову.

Пока я радовалась благополучному исходу дела с моим пленением и нападением за особняк принца, в компании мужчин уже зашел разговор о другом — нападение пауков на наш дом. И тут Аник оказался на редкость молчалив. Никто из присутствующих, кроме тех, кто принимал участие в битве, о разгроме дома не знал. Мы по очереди, одновременно, перебивая друг друга, ещё разок пересказали историю вторжения.

Подобной реакции гостей я не ожидала. Понятно, что мерзопакостные твари по городу свободно не расхаживают, но присутствующие, как мне показалось, переполошились не на шутку. Словно они тех огромадных пауков своими глазами увидели.

Советник помрачнел и насторожился. Он несколько раз переспрашивал меня, как именно реагировали монстры на воду и огонь, и о чем-то надолго задумался. Демоны перешептывались между собой, роняя в воздух непонятные мне фразы. Видимо, для них такой случай не в новинку.

— Могу я осмотреть место битвы? — Джар поднялся с кресла и всем видом дал понять, что отрицательного ответа он не примет. Аник с готовностью повел его и остальных в левое крыло дома. Я с ними не пошла. Не хочу ещё раз окунаться в эту атмосферу смрада и вони. Дело в том, что навести порядок в разрушенных комнатах, мы ещё не успели. Я и гостей пускать не хотела, стыдясь собственной нерасторопности в уборке дома. Но демонов вполне устраивал беспорядок. "Чем больше грязи, тем больше следов!" — заявил Крис, в ответ на мои робкие попытки остановить мужчин.

Вернулись они не скоро. На ходу Джарнистан что-то объяснял Анику

— Охранки на двери недавно поставили? — долетели до меня обрывки фразы. — Нужно было раньше

— Все двери и окна под двойной охраной — перебил демона Парис. — Аниккоавиль магическую защиту поставил сразу после вторжения незнакомца в день приезда. А после, я к этому и эльфийскую охранку добавил.

— Поэтому пауки стену разрушили, чтобы в дом пробраться. — Констатировал Аник. — через дверь для них проход был заказан.

— Но монстр свободно прошел через дверь, когда тащил меня на улицу! — вмешалась я в разговор.

— Охранки работают на вход, но не на выход, — пояснил Зирьярдяр.

Об итогах расследования гости умолчали. Все торопливо попрощались и покинули наш дом, оставив после себя неясную тревогу и неопределенность. Уж очень странно было поведение демонов. Да и Виллеонис хорош — ничего толком не объяснил, хотя мы с Аником видели, как остро он отреагировал на рассказ о нападении монстров. И я тут же пристала с расспросами к Зирьярдяру.

— Что? Что он сказали? Нашли что-нибудь?

Тот в ответ лишь пожал плечами.

— Ничего определенного. Суэзрири пообещали, что постараются найти следы мага. Жаль, времени много упущено. Враг может быть уже далеко.

— Аник, думаешь, все на самом деле так серьезно?

— Да уж, не детские шалости. Поэтому, милая, тебе нужно быть очень осторожной. Хотя бы до тех пор, пока не получим хоть каких-нибудь объяснений. Ты слышишь меня?

— Слышу, слышу, — сонно пробормотала я, опираясь на руку Аника. — Давай об этом завтра поговорим. Сегодня, надеюсь, на меня никто покушаться не собирается?

— Сплюнь, глупенькая! — рассмеялся он, накидывая мне на плечи накидку. "Славный мой!" — улыбнулась и прижалась к мужчине. Что-то от сегодняшних переживаний я совсем выбилась из сил. Буквально ноги подкашиваются...

— О-о-о-х! Устала — сил никаких нет! Ноги — как ватные. Хочу спать!

* * *

Мелкий дождь редко, но настойчиво забарабанил по карнизу. Сквозь сон мне показалось, словно маленькая птичка скачет за окном, цокая костяными коготками. Однако, на смену ошибочному видению быстро пришло осознание того, что ночью все птахи дремлют, а не в окна подглядывают.

Удары капель учащались и тяжелели. Порывы ветра, трепали деревья, тарабаня изуродованными когтистыми лапами-ветками по стеклу. Где-то вдалеке сверкнула молния и располосовала небо надвое. От яркой вспышки я вздрогнула, и невольно зажмурилась. Неужели опять гроза?

Всполохи, сопровождаемые глухими раскатами грома, повторились. Попытка перевернуться на другой бок и опять задремать, провалилась. Я плотнее укуталась в одеяло и стала ждать, когда сон, напуганный грозой, вернется ко мне, чтобы унести из мрачной действительности в радужное царство сновидений и блаженства.

Ух! Ничего не выходит! Сон, этот трусливый мальчишка с вечно всклоченными волосами и заспанным лицом (таким я представляла себе в детстве эльфа, ответственного за сновидения) удрал так далеко, что теперь уж не воротится. Оставалось прислушиваться к раскатам грома, которые вновь и вновь оглушали меня и мысленно решать, уходит гроза в сторону, или же приближается к городу. Гроза приближалась. После очередной вспышки я опять вздрогнула и пробурчала

— Ничего себе тролли разбушевались.

— О чем ты, милая? — Аник, не открывая глаз, нащупал меня и привлек к себе. — Какие тролли? Тебе сон дурной приснился?

— Нет, глупость просто, — я прильнула к теплому плечу и завозилась, устраиваясь удобнее. — Лара мне на днях поведала старинную легенду о троллях. Коли на дворе гроза — значит два тролля между собой дерут... ся...

Я запнулась на полуслове, потому что только теперь вспомнила о происхождении Аниккоавиля. Как неловко получилось... К тому же мужчина от моих слов окончательно проснулся и приподнял голову, желая видеть мое лицо. Я тут же затараторила, пытаясь оправдаться и запудрить ему голову, чтобы позабыл, о чем я спросонья наболтала. Не все же тролли такие, как в рассказе Лаурии. Аник — не такой!

— Это все ерунда. Лара, все выдумала. Не бери в голову. Давай спать! Спать!

— Нора!

Тишина. Я замерла и сжалась в комочек

— Нора!

— М-м-м?

— Я хотел тебе кое о чем рассказать...

— Аник, нет, это все глупость! Мало ли чего народ напридумывает. А даже если и подурачился какой-нибудь тролль много лет назад, то к тебе это не имеет совершенно никакого...

— Да подожди ты! — мужчина закрыл мне рот ладонью и усмехнулся. — Вот тараторка, слова не дает вставить. Ты выслушай меня сперва, а потом уж болтать будешь. Договорились?

Я кивнула, и Зирьярдяр ослабил хватку, выпуская меня на свободу. С минуту он молчал, настраивая себя. А я томилась в ожидании и придумывала в голове разные глупости. Чего ещё такого тайного может открыть мне Аник?

— Давно нужно было открыть тебе правду, — начал, наконец, он. — Ещё летом, в лесу. Да я все не знал с чего начать. А после — твое похищение, нападение на дом и все такое. Словом, совсем из головы вылетело. И я позабыл, что для тебя это очень важно.

— Милый, я не понимаю, о чем ты.

Аниккоавиль переждал очередной громогласный рык небес и произнес.

— Хорошо, начнем по-порядку. Ты уже знаешь, что после покупки этого дома я сразу же выписал сюда Ивен, чтобы навела здесь порядок и вообще...

— Ну?..

— Ну вот, когда она оказалась в столице, немножко освоилась и стала забывать о тех кошмарах, которые ей пришлось пережить в замке отца, то кое-что мне рассказала.

— Что?

Становилось любопытно. Минуту назад меня пугало каждое слово, слетевшее с губ Зирьярдяра. Но теперь почти успокоилась. Как бы ни тяготила тайна самого Аниккоавиля, но если к ней причастна Ивен, ничего предосудительного быть не может.

Я опять утонула в объятьях милого, обвила ногами его левую щиколотку и обратилась в слух.

— Освободившись о постоянного и неласкового гнета отца, мамушка смогла открыть мне то, что хранила в тайне долгие годы. Собственно, никто не обязывал кормилицу хранить эту тайну, но так она решила сама. Обещала себе, поклялась на могиле матери, что когда-нибудь, когда придет время, она расскажет мне правду.

— Аник, ты пугаешь меня...

— Хм, так же думал и я, слушая долгую предысторию Ивен.

— Тогда мне покороче, пожалуйста.

— Хорошо. Одним словом, напрасно я со страхом ждал мига, когда естество возьмет верх над разумом, и я превращусь в нещадно кровожадного и жестокого монстра. Я до сих пор не превратился в тролля и никогда им не стану...

— В самом деле?!

— Угу. Потому, что тролль Гастиан Зирьярдяр ти Триалди де Кваридро не является моим биологическим отцом.

— Как? — я вскинула голову и уставилась на Аника огромными (как мне казалось) от удивления глазами. — Выходит ты никакой ни тролль, а обычный... обычный маг!

— Выходит, что так... — чуть скривил в улыбке губы Аник. — Ты разочарована?

— Ага! Ещё как! — подыграла я. — Все мечтала, как увижу тебя огромным мохнатым, прости, каменным монстром. А ты, оказывается, всего на всего высокий черноглазый красавец, о каком мечтает любая женщина Маруоки. Фи!

При этом я состроила такую недовольную гримасу, что Аник не выдержал и расхохотался, обнимая меня. Мы покатились по кровати, не обращая уже внимания на грозу за окном, на проливной дождь, на свирепый ветер, хлеставший ветвями дерева по стеклу.

* * *

Стоило большого труда вырваться из крепких объятий Аниккоавиля, но мне удалось. Я попросту пробежала пальчиками у него под мышкой, и когда мужчина содрогнулся от щекотки, юркнула под руку и оказалась на свободе. Вот так-то! С трудом отдышалась, убрала с лица растрепавшиеся волосы.

— Расскажи мне о своей матери. Что Ивен рассказала тебе? Твой отец, прости, тролль знал, что ты не станешь таким, как он?

— Ох, забросала вопросами! Неугомонная ты моя! — меня ласково чмокнули в нос и обняли. — На самом деле я мало что знаю. Кормилица сказала лишь, что я никогда не стану страшным оборотнем. Право, больше мне ничего и не нужно было. Есть ли большее счастье? Столько лет каждую минуту оглядываться на себя в зеркалах, боясь увидеть какие-то неясные перемены. Прятаться под личиной эльфа, из страха, что не хватит сил противостоять естеству... И вдруг... оказывается, что все опасения были напрасны. Не будет ничего... Я — это я! Есть и останусь таким навсегда! Все, о чем я мечтал в тот миг, когда узнал правду, это сообщить тебе счастливую весть.

— Аник!..

Я с трудом сглотнула ком в горле и украдкой утерла проступившие слезы. Даже в такой момент он думал обо мне!

— Напрасно ты так. Я вовсе не боялась тебя, даже когда считала троллем в образе человека.

— Да, ты говорила... не боялась... но знаешь, милая, с трудом верится, что ты бы пожелала иметь детей... от каменного гиганта...

Упс! Об этом, признаться, я до сих пор не задумывалась. Нет, не о детях, отцом которых станет Аник. Я не задумывалась о детях вообще... Но Зирьярдяр моего удивления не заметил.

Аник так углубился в воспоминания, что я опять, как и раньше, в Шарке оказалась посвященной в его мысли. Невольно почувствовала себя маленьким ребенком в огромной мрачной комнате. Одинокая свеча, ютящаяся в дальнем углу на тумбочке не в силах рассеять сумрак, тем более обогреть. По спине пробежали мурашки от холода, исходившего от толстенных стен тролльего замка и от давящих тягостных мыслей. Негромкий, но пронзительный скрип двери нарушил тишину, и на пороге возникла светлая фигура молодой женщины. Она плакала. Это была Ивен

— Правду отцу мама открыла только перед смертью. Так она отомстила ему напоследок за то, что он погубил её жизнь.

— Как?

— Не спрашивай, не знаю. Об этом кормилица умолчала, а я же мучить её расспросами не решился. Да и ни к чему это.

— Отец тебя, поэтому после смерти матери из дома отослал?

— Наверняка, — кивнул мужчина. — Он и раньше не очень-то свою любовь к сыну выказывал. А знать, что перед ним чужой ребенок и терпеть его присутствие и вовсе не стал. Однако, вспоминая то, что мне поведали наставники-эльфы в монастыре, маленькая ниточка надежды у отца все же оставалась и после признания матери. Возможно, он посчитал её слова предсмертным бредом, или же обычным обманом. Но с годами ожидания его сомнения улетучивались, уступая место уверенности, а значит и ненависти.

— Бедненький ты мой!

Аниккоавиль криво усмехнулся и покачал головой.

— Вовсе нет. Во-первых, осознание того, что я никакой не монстр, вернуло мне уверенность в себя и тягу к жизни. Мне не нужно было больше прятаться под личиной эльфа. Однако долгие годы все знали меня как длинноволосого блондина идеальной внешности, ну, — меня поцеловали в висок, — за исключением тебя, конечно! Поэтому, поначалу я не решался преображаться. Не хотел, чтобы вокруг начали ходить разные толки и разговоры. Но судьба решила за меня. Во время болезни, когда лекари-маги сняли с меня все охранки и амулеты, уничтожив собственную ауру, на кровати пред ними явился вовсе не эльф, а я — смуглый брюнет — во всей красе.

— И что они?

— Не знаю, без памяти был. После мне дали право выбора, кем предстать перед подчиненными. Я выбрал более привычное для них. А когда вновь тебя обрел, решил, что все будет так, как природа решила.

— И правильно! — теперь уже я, не стесняясь собственного порыва, расцеловала мужчину. — А то, вдруг бы я не узнала своего избранного в обличии эльфа.

— Но ведь узнала же!

— Внутренний голос помог. Да вот, ещё это, — я коснулась его кольца-змейки.

— Выходит не напрасно мне его наставник подарил. Обещал, что змея поможет мне свою жизнь устроить.

— Обещал, значит поможет, — согласилась я. — А кто твой настоящий отец? Где он?

Мужчина в ответ лишь покачал головой.

— Боюсь, что эту тайну мама унесла с собой в могилу.

— Жаль... — я широко зевнула. — А не боишься, что папаша-тролль тебе отомстит?

— Не-е-ет! У нас с ним договор. Я официально отказался от наследства. Он же, в свою очередь в качестве прощального подарка снабдил меня кругленькой суммой и приличным запасом золота. Все же я ношу его имя.

— Пожалел?

— Скорее разговоров местной знати побоялся. Я бы с удовольствием и от имени отказался. Да вот беда, другого у меня нет.

— Как и у меня...

Из моей груди вырвался глубокий вздох, и Аниккоавиль прижал меня к себе, успокаивая

— Ничего детка, потерпи, скоро мы разыщем твоего приемного отца. А там, глядишь еще, что о твоих родственниках разузнаем. Скоро, совсем скоро. Вот съезжу с демонами в Озерную страну, а там и на Лазурное побережье махнем.

— Это как так — съезжу в Озерную страну?! Ты поедешь, а я здесь останусь?

Зирьярдяр уловил недовольство в голосе и засомневался

— Да... но...

— Никаких НО! Я еду с тобой! А с Суэзрири сама договорюсь. Джар не посмеет мне отказать! Я все раскопала — мне и переговоры вести!

— Как скажешь детка! — миролюбиво прошептал Аник. — А теперь — баюшки! Гроза прошла — можно троллей не бояться!

— А я и не боюсь!..

Глава 35.

Колесо попало в выбоину и карету тряхнуло так, что мозги чуть не выскочили! Как же достали эти постоянные ямки, ямы и ямищи, в огромном количестве расположившиеся на дороге! Им что, больше делать нечего, как мне здоровье портить?!

Это я от нервов. И про мозги, и про ямы. На самом деле, долгое утомительное путешествие сделало из меня — бойкой и веселой девушки — зануду. Я не рада ничему. Ежедневная тряска в тесной карете, где и ноги-то как следуешь не выпрямить, не говоря уж о том, чтобы потянуться от души...

Если дорога хорошая, то меня моментально укачивает, и я засыпаю. Днем отосплюсь, а ночью — хоть глаз выколи. Приходится Анику меня в дрему своими методами вгонять, чтобы не бормотала ночи напролет. Если же дневной путь — колдобины и рытвины, то и вовсе намаешься так, что к вечеру еле двигаешься. Выходит, как ни крути, а в далеком путешествии я вижу одни только минусы. Плюсов — ну никаких!

То ли дело Аниккоавиль! Вот кому все нипочем! Стоит ему прислонить голову к чему-нибудь, как он тут же засыпает. Если не спит, то изучает окрестности из окна, находя в однообразных голых лесках и полупровалившихся сугробах какие-то особенности и красоты. А если уж станет совсем невмоготу сиднем сидеть, тотчас же найдет предлог, чтобы удрать из тряской коробушки на волю. Вот и сейчас — устал сидеть со мной, оседлал лошадь, и рванул к ближайшему хутору, что виднеется за леском. Обещал расспросить местных жителей, об Аквариана. Вдруг, да кто слышал. Для меня коня не предусмотрено...

Одним словом, моя жизнь за последние полгода — сплошное недоразумение. Начать с того, что обещанного скорого путешествия в Озерную страну я ждала почти два месяца. Сперва Аник уехал с Парисом в гарнизон для передачи дел.

Милый Парис! Прощаясь с ним, я отчего-то разревелась, хотя умом понимала — не навсегда ведь расстаемся. Он обещал приезжать в гости и в отпуск. Шутил, что теперь, даже если я и захочу спрятаться от него в глухой деревеньке, то не смогу — всю армию на поиски отправит, но разыщет непоседу. Пришлось обещать, но теряться и прятаться я не собираюсь. Так же, как и плакать по поводу его отъезда. Ещё бы слезам это объяснить...

После отставки Аника с дома сняли охрану. Ребята из гарнизона, к которым я привыкла, уехали. Для моей безопасности и в отсутствие хозяина Виллеонис прислал троих парней. Но даже и под их бдительным присмотром мне строжайше запретили покидать пределы парка. На этот раз я решила не рисковать и даже мысли не допускала, чтобы выбраться за пределы усадьбы. Что ни говори, а жизнь и благополучие дороже банального любопытства.

Чтобы не захиреть от тоски взялась за ремонт левого крыла, пострадавшего от нападения пауков— монстров. Подключила к этому занятию Лару и выздоравливающего Мариони. Понемногу нам удалось разобрать весь хлам, который копился в верхних комнатах долгие годы. Сначала я хотела сделать ремонт своими руками. Но, наглотавшись пыли и отбив себе пальцы ног тяжелыми кусками штукатурки, передумала. Зачем страдать от непосильных нагрузок, если могу попросить кое-кого...

За последние годы я совсем позабыла о маленьких лесных духах, которых в детстве частенько вызывала при уборке приютской спальни. В последний раз, помнится, я прибегала к их помощи в поместье Виллеонисов... Вспомнят ли меня крохотные друзья?

Стоило последнему слову заклинания слететь с моих губ, как пространство комнаты наполнилось множеством мельчайших огоньков. Они беспорядочно сновали туда-сюда, создавая рябь в глазах. На эльфийском я высказала свои пожелания и поспешила отойти в сторонку, чтобы не мешать.

Зал на первом этаже, который когда-то был танцевальной комнатой либо местом для фехтования, было решено, всего лишь отреставрировать. А вот над вторым этажом я основательно поработала. Разделила огромную комнату на две поменьше. Официально они были объявлены спальнями для гостей. А втайне я мечтала позже переделать их в детские! Разговор с Аником о детях никак не шел из головы. До сих пор я не думала об этом, но теперь... я уже мечтала подержать на руках крохотное существо — мое дитятко... чуть позже, когда разузнаю что-нибудь о родне...

Духи трудились несколько дней и превратили-таки разгромленное помещение в картинку. Мне осталось только выбрать мебель и повесить шторы.

* * *

Дни шли за днями, а новостей о маге, который наслал на наш дом монстров, до сих пор не было. Демоны, не забывающие навещать добровольную затворницу, ничего утешительного сообщить не могли. Следы врага терялись в старом городе среди бедняцких хибар и мусорных свалок. Злодей не напрасно выбрал для нападения дождливую ненастную ночь, рассчитав все, даже пути отступления. Теперь уже не оставалось никаких сомнений — его целью была я. Причем, захватить меня планировали живой и, по возможности, невредимой. Самое обидное, что это почти удалось. В момент нападения от неожиданности я буквально оторопела и не сразу сообразила, что нужно сопротивляться. Воспользовавшись этим, монстр-оборотень за считанные секунды выволок меня на улицу. Просто удача, что оцепенение прошло и мне хватило мужества на борьбу с нападающим. Хватило сил, чтобы победить его.

Буквально в нескольких метрах от того места, где я сражалась с "пауком", за стеной, Крис обнаружил следы остаточной магии. Скорее всего, оттуда маг наблюдал за происходящим, а возможно и руководил. Никто с уверенностью так и не сказал мне, намеревался он уничтожить меня прямо там, или же хотел забрать с собой... Любой из этих вариантов был неприемлем и удача, что план врага провалился. Как объяснил Джар, после постигшей его неудачи, враг спешно ретировался из города. Во всяком случае никаких следов, даже отголосков черного мага в Нариенте нет.

Это меня мало успокоило. Куда он уехал? Где прячется? Отказался ли он от своей идеи, или же копит силы и строит новые, ещё более коварные планы насчет меня? Куда с большей радостью я бы услышала, что темный маг пойман. Я бы подошла к нему (связанному по рукам и ногам), посмотрела в глаза и спросила, в чем причина ненависти...

Я не открыла демонам своих размышлений. Но с каждым днем во мне росла уверенность, что нападение на мою скромную персону в школе несколько лет назад и нынешнее, связаны между собой. Объяснить почему не могла, но твердо знала, что права. Нутром чуяла...

Как только Зирьярдяр вернулся из гарнизона, я сразу же засобиралась в путь. Оказалось опять рановато. Дипломаты до сих пор не решили все бумажные дела, необходимые для поездки. Три недели я каждое утро задавала Аниккоавилю один и тот же вопрос, слыша в ответ привычное: "Возможно завтра" и качая головой, шла завтракать. Вот когда согласишься с высказыванием древнего философа о том, что ждать и догонять — последнее дело.

За это время мы успели основательно подготовиться к предстоящей экспедиции. Накупили массу снаряжения для передвижения по горам, кучу теплых вещей, запаслись провизией. Глядя на то, как серьезно Аник готовится путешествию, я недоумевала.

— Зачем столько ненужных вещей? Лишняя тяжесть для лошадей!

В ответ на мое восклицание Аник улыбнулся и огорошил меня ответом. Оказалось, что все эти, по моему мнению, ненужные вещи лошади довезут лишь до подножия гор. Дальше же нам придется тащить их на себе. Потому что проехать по горным тропам на повозке невозможно.

— Однако, без этого вряд ли наше путешествие будет удачным. Путь не близкий. К тому же, близится зима.

— Ужас какой!

Но спорить с Зирьярдяром я не стала. Ему видней. Ведь ему уже приходилось путешествовать в дальние страны вместе с эльфами из монастыря. Каким бы юным не был в те времена Аник, все же он на собственной шкуре убедился, каким трудным может быть переход через горы. Если уж говорит, что все это нужно, значит, так и есть. Хотя...

— Может, теплые вещи с собой брать не будем? Там, в горах наколдуем, если понадобится. — Не удержавшись, вставила я свое слово. Ответ был категоричным.

— Нет! На глупости силы тратить ни к чему. Они нам и без того понадобятся. — Не оборачиваясь, произнес он и этим дал понять, что разговор на данную тему окончен.

Сколько раз потом мне выпала возможность убедиться, насколько он был прав...

* * *

Небо опять помрачнело. По стеклу побежали неровные струйки воды, вперемешку с кляксами мокрых хлопьев снега. Дождь, снова дождь. Он сопровождает меня на протяжении всего путешествия. Всю дорогу мы словно бы гонимся за уходящей зимой, настигая лишь последние её отголоски. Казалось, что ещё вчера здесь лежал снег и бушевали метели, а сегодня застарелые сугробы уже осели и скукожились, повинуясь теплым лучам осмелевшего солнца.

Настоящей зимы в этом году я так и не видела. За перевалом погода гораздо мягче и теплее, чем в западной части страны. Снег, как таковой (огромные просторы безжизненной белой пелены) я видела лишь на перевале, но и он в тот момент оказался не в радость. Мы едва справились с разбушевавшейся стихией и чудом не погибли под снежной лавиной. Небольшая выемка в скале, куда нам удалось спрятаться, в надежде переждать снежную бурю, чуть не стала последним пристанищем для меня, Аника, Мариони и двоих проводников. Вовремя вспомнила, о защитном куполе и уцепилась за эту идею, как за соломинку. Широко раскинув руки, я постаралась расширить защиту, насколько хватало сил, но если бы не поддержка Аника все бы рухнуло...

Превозмогая шум ветра и разгул стихии, я кричала ему.

— Купол! Нужно укрепить купол!

Зирьярдяр подоспел вовремя. Через секунду я почувствовала, то нагрузка на руки уменьшилась, снег до нас больше не долетает, а шум ветра стал тише. Невидимая глазу стена оказалась надежнее той, что удавалось создать в лесу для защиты от кровососущих. Вот что знать командная работа!

Мы спасли и людей, и поклажу! Когда буря стихла и сквозь рваные прорехи серых облаков показалась голубизна небес, я облегченно вздохнула и опустила руки.

— Все живы?

Неровным строем спутники отрапортовали, что пострадавших нет и все в порядке. Мариони отрыл из снега наши вещи, и решительно заявил, что такой метели никогда раньше не видывал. Хотя лесах Тикарии снежные бури, да ещё какие — частые гости!..

Климат за перевалом был заметно теплее. Сюда не добирались грозные и холодные ветра, господствующие у вершин гор. Чем ниже мы спускались к подножию, тем меньше становилась толщина снежного покрова, который вскоре и вовсе сошел на нет. В самой Озерной стране, по-моему, снега отродясь не видывали. Погода сильно напоминала позднюю осень в Нариенте с её несильными ночными заморозками и частыми нудными дождями. С тех пор дожди сопровождают меня беспрестанно.

* * *

Только приехав в Озерную страну, поняла, почему демоны и Зирьярдяр были против моей поездки. У варлоков женщины не имели той свободы, к коей я привыкла. Без сопровождения ни одна уважающая себя дама из дома не выходила. Если же это приходилось сделать, то её передвижения по городу были торопливыми и острожными. Меня, как не знакомую со здешними нравами и законами, "заточили" в гостиничном номере. А я уж размечталась, как буду участвовать в переговорах и скажу свое слово, которое обязательно станет решающим!

Теперь оставалось лишь глазеть из окна, как каждое утро Зирьярдяр в сопровождении Суэзрири, садятся в коляску и уезжают на совет. Демоны в путешествии через перевал нас не сопровождали. Криспин ещё до отъезда из Нариенты куда-то исчез. По словам Джара, сыну пришлось заняться другими, не терпящими отлагательств, делами. Он появился в Озерной стране через неделю после нашего приезда и сильно злился, узнав, что в горах мы попали в бурю. И кто проболтался? Хотя через миг я уже знала ответ на этот вопрос! Украдкой показала Анику кулак и принялась уверять демона, что с нами все в порядке, а снегопад на перевале был не страшнее, чем легкий снежок в Нариенте...

Суэзрири-старший провожал наш обоз из столицы и сконфуженно извинялся, что дела задерживают его, но он нагонит нас, как только сможет. Однако же в Озерную страну он прибыл раньше и встречал нас у ворот гостиницы. Мы — измученные долгим переходом и он — холеный и жизнерадостный как всегда.

— Ещё бы, зачем ему с нами пешими топать! — ворчал Мариони, разбирая поклажу в номере. — Им, крылатым тварям наш недельный переход в час обходится.

Я с недоверием уставилась на приятеля и поинтересовалась, неужели он на самом деле думает, что Джар длинный путь от Нариенты до страны варлоков преодолел при помощи своих... крыльев. На что Мари ответил, что абсолютно уверен в этом. Дескать, он видел в одной любопытной книженции картинки про демонов. Так на них, у родичей наших знакомый огромные крылья.

— Такими раз-другой взмахнешь, и поминай, как звали.

Я с сомнением покачала головой, однако умом понимала, что суждения Свила верны. И если я сама не видела демонов в истинном обличии, это вовсе не значит, что какового нет. Да и как по-другому объяснить быстроту передвижения Джарнистана?..

* * *

Переговоры затягивались. Не получилось в два-три дня, как планировали дипломаты, обсудить пункты мирного договора и прийти к соглашению. Варлоки оказались на редкость упертыми и ни в какую не хотели уступать. По их мнению, не может быть ничего лучше, как вечная борьба за свободу...

— О какой свободе они вообще говорят? — в недоумении переспросила я, однажды, выслушиваясь в разговор мужчин за ужином. — Они не понимают что ли — на их свободу никто не посягает. Напротив, мне кажется, что браасы, которых, если верить газетам и слухам, наши оппоненты пригласили в качестве военной поддержки, чувствуют себя здесь, да и в самой Маруоки, как дома. Из опыта общения с представителями обоих рас, у меня создалось впечатление, что варлоки гораздо миролюбивее, чем браасы. У последних, так вообще, по-моему, крышу снесло. Здоровенные злобные и наглые... твари. Их и людьми-то назвать язык не поворачивается.

Демоны, как ни странно уцепились за мои слова. Они долго о чем-то между собой перешептывались, а после с чрезвычайно загадочными лицами поспешили в свои номера, сославшись на занятость. Правильно, пусть занимаются делами. Это их прямая обязанность!

Неизвестно, что они за ночь придумали, но дело явно сдвинулось с мертвой точки. Следующий день принес заметные перемены в ходе переговоров. Аник за ужином шепнул мне, что скоро мы все дела будут улажены.

— Как? — тут же взвизгнула я, не в силах сдержать любопытство.

— Пока об этом ни слова, — опередил Аника Криспин. — все ещё так зыбко. Боюсь сглазить.

— А-а-а...

Я склонилась над тарелкой и постаралась подавить невольную улыбку. Надо же, демоны тоже бывают суеверными! Ну что же подождем!

* * *

Долгими днями, проводимыми в гостиничных застенках, я развлекалась, как могла. Сначала просто сидела у окна и глазела на прохожих. Ничего любопытного. За одним исключением — для местных жителей грифоны, что-то вроде домашних питомцев. Особенно птенчики-подростки. Ребятня играет с ними, как мы в детстве играли с кошками и собаками. И хотя взрослые грифоны страшны и безобразны, малыши — вполне ничего. Даже миленькие! Но подружиться с ними я бы не смогла. Хотя бы потому, что малышня быстро растет. И ещё — нескольких встреч мне хватило, чтобы возненавидеть их навсегда.

Скоро бездумное созерцание мне надоело, и я решила взяться за дело. Для начала, украсила живыми цветами свои комнаты. После выбралась за пределы номера и занялась озеленением коридоров. Хозяин гостиницы, с который я изъяснялась больше жестами, чем словесно, особой радости от моих выходок не испытывал, но и не возражал. Особенно после того, как я у него на глазах одной только силой мысли выудила из стеновой щели и спровадила в мусорное ведро целый выводок тараканов. За время проживания в гостинице мне и самой порядком надоели эти нагловатые усатые твари. Снуют туда-сюда, никакого покоя. И как бы ни любила я животных вообще и насекомых в частности, но постоянно созерцать на полу и стенах усатых бегунов? Бр-р-р, это уже перебор!

Я пообещала хозяину полностью избавить его владения от тараканов и сдержала слово. Пожилой варлок был в восторге и дал добро на озеленение не только коридоров, но и холла первого этажа, в котором приютилась столовая и зал отдыха с импровизированной площадкой для выступления музыкантов. Надо сказать, что петь варлоки любили и делали это хорошо. Таких мелодичных голосов за перевалом я и не слышала. Разве что прелестный голосок Лаурии...

Кстати, все легенды о таинственных способностях варлоков по вытягиванию жизненных сил врагов, оказались пустыми байками. В них не было ничего, что хоть мало-мальски бы выдавало умение управлять другими. Обычные люди. Никакого, даже малюсенького намека на магию или супер силу. Скорее всего, ложная информация была разнесена для устрашения врагов. И неплохо сработало! Столетиями народы Маруоки опасались связываться с Озерным народом.

А они, как и все люди — такие же балагуры и весельчаки. Вечерами, когда мне позволялось в сопровождении мужчин спускаться в гостиничную столовую (к счастью они не знали о моих дневных передвижениях), я с удовольствием наблюдала, как варлоки отдыхают и развлекаются. Ну, прямо кабачок тетки Сандины в разгар попойки.

— Ничего не напоминает? — толкнула я однажды в бок Мариони, который с легкой усмешкой смотрел, как двое подвыпивших парней меряются силами, состязаясь в армрестлинге. Беднягам стоило немалого труда просто удержаться на ногах. А уж попытка завалить соперника и вовсе была пустой.

В ответ Мари улыбнулся

— Неужели и я был когда-то таким же разгильдяем и пьяницей?

— Угу, правда, да-авно-о-о давно-о-о-о.

— Кошмар! Давай лучше посмотрим на ту девушку, — кивнул он в сторону площадки для музыкантов. — Люблю её слушать. Напоминает...

Он запнулся на полуслове и, потупив взор, стал ковырять вилкой в тарелке с салатом.

— Я знаю. Напоминает пение Лаурии. Скучаешь по ней?

Ответом стало неопределенное пожатие плеч. Глупость сморозила, конечно же скучает.

— Зря я тебя с собой сюда потащила. Нужно было тебе в Нариенте оставаться. Не известно, когда мы опять за перевалом окажемся...

Я тяжело и горестно вздохнула и сунула в рот кусочек яблока. Н-да, обратно я тем же путем через горы не пойду, хватит. А другая, более безопасная дорога через горные хребты где-то к востоку от Лазурного моря. Выходит, как ни крути, а придется нам туда ехать...

Мари прервал мои тягостные размышления. Заглянул мне в глаза, игриво подмигнул и сказал.

— Во-первых, Нора, никто меня сюда не тащил. Я сам так решил. Во-вторых, разве тебе больше не нужен помощник? Ну, может быть даже простой собеседник. Остальным-то, — он кивнул в сторону членов нашей команды, которые низко склонившись над столом, как заговорщики, что-то горячо обсуждали. — И потом, — Свил откинулся на спинку стула и закончил. — Сомневаюсь, что мне выпадет ещё возможность посмотреть свет. Пока я мужчина свободный, нужно пользоваться моментом! А как обзаведусь семьей...

— Шалопай ты, а не свободный мужчина! — засмеялась я и пихнула парня в бок. — Давай песню послушаем. На самом деле хорошо поет.

* * *

Ох, любовь к прекрасному... Она сыграла со мной злую шутку и чуть не стоила жизни. Однажды, когда я как обычно расхаживала по гостинице, обновляя расцветки посаженных в горшках фиалок и гераней, до моего слуха донеслось чудесное пение. Мужской баритон негромко и протяжно выводил какую-то грустную песню. Я перегнулась через перила, надеясь рассмотреть поющего. В это время дня артисты, работающие в гостинице, обычно репетировали, готовясь к вечернему наплыву постояльцев. Однако на площадке не было ни души. Откуда же льется песня?

Я поспешно сбежала вниз и, позабыв об осторожности, вышла на задний двор. Невольно зажмурилась от яркого солнца, которое не часто баловало здешние места своим посещением, и огляделась. На огромном валуне, что громоздился в центре двора, сидел молодой парень. Как и все варлоки он был худощав и хрупок. Тонкие длинные пальцы, медленно перебирали струны лютни, наигрывая какую-то мелодию. Но, едва я приблизилась, музыка прервалась, и парень поднял голову, устремив на меня огромные карие глаза. Пришлось извиняться, что нарушила покой незнакомца и сделать несколько комплиментов по поводу его музыкальных данных. И хотя, за время нашего пребывания в Озерной стране, я немного поднаторела в знании наречия варлоков, но все же говорила с ошибками. Наверное, и сейчас ляпнула что-то не то, потому что музыкант украдкой улыбнулся и заверил меня, что вовсе не испуган. Н-да, пугать его в мои планы вовсе не входило. Наверняка слова перепутала.

Я мысленно махнула рукой на свои ошибки и повторила попытку завязать разговор. Уж очень хотелось поболтать с незнакомцем, разузнать, как живут местные. С хозяином гостиницы поговорит об этом, никак не удавалось. Он, бедняжка, настолько погружен в дела, что кроме качества продуктов и цен на рынках городка ни о чем думать не желает. А здесь совсем другой случай — человек искусства!

Через десять минут я уже знала, что музыканта зовут Викран и что он местный. Живет вместе с матерью и тремя младшими сестрами. Отец его работал в каменоломнях и три года назад погиб при обвале, оставив семью без гроша. Теперь все они живут на то, что зарабатывает Викран, играя в гостиницах и на людных улицах городка. Иногда матери удается подработать, убирая дома богатых варлоков.

"Все, как и у нас!" — с горечью подумала я, а вслух повторила, что он прекрасно играет и славно поет.

Юноша, в который раз покраснел от смущения, хотел что-то ответить, но неожиданно сменился в лице и дико закричал, глядя куда-то поверх моей головы. Я насторожилась и резко обернулась, не представляя, что могло настольно напугать парня. Но разглядеть, ничего не успела, потому что в тот же миг почувствовала сильную боль в области ребер, будто меня одновременно прокололи с обеих сторон острыми шпагами, насадив, как шашлык на вертел, поволокли куда-то. Да, да, именно поволокли! В следующую секунду ноги мои оторвались от земли, и неуправляемое тельце оказалось в воздухе. Перед собой я видела только стремительно отдаляющуюся землю, да проплывающие внизу постройки. А вокруг — ветер, бьющий в лицо, да свист огромных крыльев, размеренно опускающихся и поднимающихся чуть впереди.

Помню, что когда первый шок прошел, и я начала осознавать, что происходит, пришла в ужас. Бывало со мной нечто подобное! Летала я уже... на грифоне... Дернулась, но тут же оставила попытку высвободится. Стоило пошевелиться, как острые когти, железными тисками сжимавшие мое тело, ещё крепче впивались в плоть. От нестерпимой боли и страха я закричала. Мне вторил пронзительный крик монстра, несущего меня прочь от города над лесом, и хохот наездника, управляющего птицей. Кажется, в этот раз спасения мне не видать. Да уж, от судьбы не уйдешь. Если два года назад мне удалось изловчиться и вырваться из плена, то теперь даже пытаться не стоит. Не тот случай...

Я повернулась на неудобной скамье и невольно провела рукой по ребрам. Это сейчас не осталось никаких следов, а тогда... тогда я истекала кровью, кричала от боли и страха и с ужасом представляла, как меня будут убивать: быстро или медленно, издеваясь и насилуя...

Н-да, воспоминания не из лучших. Аж холодок по спине пробежал. Признаться, все, что происходило дальше, я помню смутно, как в тумане. Помню, как дернулся и дико закричал грифон, сильнее сжимая меня в своих лапах. А после мы начали падать, что называется, камнем вниз. Грифон не переставал кричать, махал крыльями, но выровнять полет, уже не мог. В следующий миг он ослабил хвату и меня буквально выдернули их железных оков. Кто? В тот миг мне уже было все равно...

В себя я пришла, когда была уже на земле. Из густого тумана, доносились обрывки взволнованного голоса, звавшего меня по имени. Я осознала, что больше не лечу и не падаю. А ещё — нестерпимый холод и бессилие... Поняла, что это смерть и равнодушно отключилась опять...

Только через два дня, когда я смогла осознавать происходящее, Аник открыл правду. Меня похитил обычный работорговец. Они частенько похищают женщин таким образом, в надежде заработать легкие деньги. Невольниц потом отправляют на пиратский корабль, увозят в дальние страны, чтобы выгодно продать. Поэтому мне и не позволялось выходить на улицу.

— Раньше сказать не могли, — буркнула я, закрывая отяжелевшие веки. — Знала бы, что в городке бандитизм процветает, нипочем бы не вышла.

— Ага! Или в первый же день побежала, чтобы преступников ловить! — с горечью в голосе ответил Зирьярдяр. А я поймала себя на мысли, что он может быть и прав. От скуки я вполне могла бы ринуться на поиски приключений. Глупая!

— А кто меня ... отобрал у грифона? Ты?

Он неловко хмыкнул и после небольшой паузы ответил.

— Вообще-то тебя спал Джар.

Аниккоавиль с Джарнистаном подъезжали к гостинице в тот момент, когда грифон, подхватил меня и понес в небо. Все, кто наблюдал происходящее, буквально обомлели от ужаса. Исчезновения людей в Озерной стране не редкость. Но, чтобы нападали средь бела дня — невиданная наглость. Прохожие кричали вслед похитителю, но все было бесполезно. Аник узнал в жертве меня и побежал вслед, но грифон быстро набирал высоту, удаляясь от гостиницы в сторону леса.

— И тогда демон взлетел! — рассказывал Аник, поглаживая мою ладонь и поминутно целуя пальчики. — Никогда раньше я не видел их крыльев и не знал, что преображение может быть таким быстрым.

— Он... превратился в огромного страшного черта?

— Вовсе нет, — покачал головой мужчина. — Внешне он остался человеком. Только крылья — огромные полупрозрачные, словно сотканные из воздуха. Джар раскрыл крылья, и в два взмаха нагнал похитителя. Крикнул варлоку, чтобы отпустил тебя, но тот в ответ грубо толкнул демона ногой в грудь. И тогда Джар разозлился. Одним ударом он оглушил всадника, тут же вырвал его из седла и бросил вниз. Наверное, он разбился при падении или скончался от переломов в густой лесной чаще. Грифон, оставшись без седока, чуть оторопел, но демон не дал зверю возможности опомниться. Одной секунды оказалось достаточно, чтобы свернуть монстру шею. Демон попробовал привести тебя в чувство у леса, но не смог. Ты потеряла слишком много крови. Принес сюда. Почти два дня ты была на грани жизни и смерти... Нора!

— Что! — прошептала я, не открывая глаз. От слабости любой свет, даже самый тусклый вызывал резь в глазах.

— Обещай наперед, что побережешь себя!

— Обещаю...

Глава 36.

С тех пор я берегу себя. Никуда не хожу в одиночку. Не влезаю ни в какие споры и распри с незнакомыми людьми, даже если очень хочется. После недельного лежания в постели и огромных трудов милого Аника от ран на моем теле остались лишь небольшие шрамики. Но та боль, которую я видела в глазах любимого мужчины, останавливала меня всякий раз, когда хотелось совершить взбалмошный поступок. Не ради себя — ради него...

Я на секундочку отвлеклась от воспоминаний и выглянула из окна. Зирьярдяр скакал со стороны небольшого поселения, что расположилось неподалеку от дороги. За время путешествия он не упустил ни одной возможности расспросить местных жителей об Аквариане. Пока никаких следов.

Резко осадил жеребца у кареты, низко склонился ко мне и спросил

— Устала, радость моя?

— Как ты догадался? — съязвила я в ответ. Но Аник — само терпение и доброта, сделал вид, что не понял моей колкости и безмятежно добавил.

— За леском будет Булган. Это небольшой, но ухоженный городок. Мы легко найдем там место для ночлега.

— Скорей бы уж, — облегченно выдохнула я. — Жутко устала.

Я отдернула занавесь и стала глазами искать признаки приближающегося города. Аник неспешно ехал рядом. Вскоре на горизонте показались первые домики города. Наконец! Наконец-то можно будет выбраться из тряской кареты и размять ноги.

— Ты бывал здесь?

— Никогда.

Разузнать, есть ли поблизости гостиница или постоялый двор я решила у женщины, чей небольшой домик ютился у самой дороги. Не обращая внимания на промозглый ветер, она вешала белье, ловко перекидывая через веревку простыни. Я попросила Мариони остановить, и он натянул поводья. Хозяйка обернулась на шум, но при виде притормозившей у калитки дома кареты, она тут же оставила свое занятие и поспешила к нам на ходу вытирая покрасневшие от холода руки о фартук. Это была светловолосая круглолицая женщина, с широкими плечами и высоким, отнюдь не маленьким бюстом. Точно определить её возраст я не смогла, потому что полнота, которая совсем не портила, все же наверняка добавляла собеседнице пару-тройку лет. Однако, стоило ей улыбнуться, как в облике наступила разительная перемена. Она словно помолодела сразу лет на десять, превратившись в женщину лет тридцати, не более.

— Доброго дня Вам! С приездом в наш гостеприимный городок! — с любопытствующим взглядом приветствовала она.

Я ответила тем же, и, не теряя времени на банальные любезности поинтересовалась, где можно было бы остановиться на ночлег.

Оказалось, что в зимнее время городок вовсе не располагает к приему приезжих. И это, несмотря на то, что Булган считают в округе городом, благоволящим к приезжим торговцам и просто туристам. Женщина не отрицала, что есть у них и гостиницы и постоялые дворы, да уж больно часты там драки и поножовщина. В период зимнего застоя Булган превращается в скопления мелких воришек, промышляющих летом у Лазурного моря, и бандитов, занимающихся разбоем на дорогах. Ничего себе, приятный городок!

— Не подходящее место для молодой семейной пары, — закончила она представление города.

При этих словах я украдкой улыбнулась, удивляясь прозорливости собеседницы, и попросила все же посоветовать нам какую-нибудь гостиницу.

— Мой вас совет, езжайте-ка вы к Фаско. Правда он чаще всего сдает комнаты путешествующим эльфам. Те не скупятся на расчет, что на руку хозяину пансиона. Но вы, я вижу, люди приличные. А с постояльцами в это время года плоховато. Так что думаю, сговоритесь.

— А где он живет? Далеко ли?

— Через три дома повернёте направо и сразу увидите двухэтажный особняк. Он слишком отличается от местных строений, чтобы проехать мимо.

— Спасибо огромное!

Сообщение о том, что скоро нашему путешествию придет конец очень одушевило меня. Неважно, что лишь на сегодняшний день. Завтра, будет завтра...

— Мари, едем!

Женщина оказалась права. Дом Фаско я признала сразу. Он, в отличие от серых, выложенных из камня хижин, крытых самодельной черепицей, был выбелен и являлся ярким пятном среди мрачного постоянства местной архитектуры. Даже крышу хозяин не оставил обыденного коричневатого цвета, а выкрасил в яркий зеленый. Высокое крыльцо, выложенное белыми, видимо гранитными плитами, сияло чистотой. И это не смотря на беспрерывный моросящий дождь!

— Здесь!

Аник спешился и помог мне выбраться из кареты. От долгого пребывания в неподвижном состоянии ноги отказывались слушаться, и с минуту я просто держалась за руку Аниккоавиля, осваиваясь на земле. Такая история со мной происходит практически каждый вечер уже без малого три месяца. О нет, когда же закончится это нудное путешествие?!

Но я не жалуюсь. Не жалуюсь больше. Однажды, после недельной тряски по размытым дорогам я посетовала на усталость, и Аник сразу же предложил оставить поиски и вернуться в Нариенту. Знаю, это было сказано из лучших побуждений. Но это означало бы отказаться от поисков Аквариана. То есть, отказаться от попытки разыскать близких. Я ответила категоричным отказом, постаралась убедить, что выдержу путешествие. В ответ на мои заверения, Аник испытывающее посмотрел на измученную дорогой девицу с лицом землисто-серого цвета и пообещал, что в следующий раз прикажет Мариони поворачивать лошадей в сторону перевала. О нет!

* * *

Хозяин не заставил себя долго ждать. К нам выскочил пожилой, но шустрый мужчина с огромной лысиной на голове и великоватым для его небольшого роста брюшком. Округлое лицо с тусклыми, почти бесцветными глазками, украшала открытая, но скорее неестественная улыбка. Руки, с закатанными по локти рукавами, не находили себе места и что-то постоянно теребили.

— Милости прошу! Проходите! — воскликнул он, торопливо сбегая по ступеням. — Вас ждет вкусный ужин и приятный ночлег в удобных мягких постелях. Милости прошу!

Видимо женщина сказала правду. Если нас так ласково встречают, значит с постояльцами в пансионе действительно туго.

Пока мужчины договаривались между собой, я осматривала дом. Странное щемящее чувство ностальгии появилось в глубине души от вида небольшого, но ухоженного особняка. Будь рядом ещё пара тройка таких же, я бы посчитала, что попала на улицу Шарка или на окраину Нариенты. Хозяин явно родом из той части страны. Он и жилье свое выстроил в стиле, который присущ тем местам, где прошло мое детство.

— Идем, Нора, господин Фаско любезно предоставляет нам комнаты на ночь.

В подтверждение слов, хозяин быстро закивал и добавил, что мы можем оставаться у него в гостях сколько пожелаем.

— Для ваших лошадей уже приготовлено свежее сено и ячмень. И слуге местечко найдется.

— Он не слуга,— тут же оборвала я рассуждения старика. — Есть у вас приличная комната для нашего друга?

Фаско утвердительно кивнул и указал рукой в сторону дома, приглашая войти.

Зирьярдяр поспешил за багажом, а я осторожно, опасаясь запачкать мраморные плиты грязью, поднялась на крыльцо.

— Весна, знаете ли, непогода, — как бы оправдываясь, лепетал Фаско, предупредительно распахивая двери. — Летом наш город гораздо привлекательнее. Приезжайте к нам отдохнуть в сезон, останетесь довольны.

Я поблагодарила за приглашение и заверила, что обязательно воспользуюсь его гостеприимством. Знать бы только, где я буду летом...

Нам пообещали обильный ужин и главное — настоящую ванну! То чего мне так не хватало во время путешествия. Тазы и кувшины с водой, предлагаемые в гостиницах никак не могли утолить мою жажду энергии воды. В дорогу Аник всегда запасался лишней флягой, специально для меня, но, ни они, ни жалкое умывание в тазике меня не удовлетворяло. С момента отъезда из Озерной страны я ни разу не купалась. Организм ощущал недостаток и слабел. Кажется, и настроение мое напрямую зависит от достатка воды.

Я застыла на пороге большой ванной комнаты, уставилась на сверкающую белоснежную ванну и тихонько охнула от восторга.

— Довольна?

Аник занес чемоданы и заглянул мне через плечо, присвистнув от удивления.

— Чур, я первая! — взвизгнула и тут же бросилась включать краны.

— Осторожно, наверняка холодная — попытался остановить меня мужчина.

— Ерунда, нагрею! — я подхватила походную сумку, в которой хранила разные нужные мне мелочи, в том числе и жар-камень, и захлопнула дверь перед носом любимого. Его порядковый номер — два!

Старик не обманул. Ужин удался на славу. Кухня, кстати, тоже отличалась от местной. Не было в блюдах той чрезмерной остроты и приторного переизбытка приправ, коими изобилуют столы в гостиницах. Почти все было приготовлено на пару, но очень вкусно и украшено с той изысканностью, какая присуща не каждой женщине. Хозяин же объяснил все просто

— В основном мои постояльцы — переезжие эльфы. Они большие гурманы в еде и придерживаются здорового питания, стараясь не злоупотреблять. Так что я, так сказать, уже приноровился и готовлю в угоду гостям.

— И очень хорошо готовите! — заверила я и потянулась за третьим куском рыбы. — Объеденье!

За десертом зашел разговор о жизни. Фаско, надо сказать, оказался человеком общительным. Видимо, долгие зимние месяцы одиночества тяжелы для него. Теперь же он решил оторваться и говорил, не переставая. Так, мы узнали, что родом он вовсе не отсюда (как я и предполагала!). Много лет назад волею трагической случайности он оказался вдалеке от родных мест.

При этом он невольно коснулся запястья, и я заметила застарелые уродливые шрамы от веревок, или кандалов. Спросить, что это язык не повернулся, но старик явно не лгал.

— Когда справедливость восторжествовала, и я оказался на свободе, то понял, что родина моя за высокими горами. И вернуться туда мне вряд ли под силу. Да и не по средствам. Пришлось обживаться здесь.

Фаско тяжело вздохнул, понурил голову, но быстро пришел в себя.

— Нет, не подумайте! Я вовсе не жалею, что остался в Филандрии — торопливо воскликнул он. — Собственно в Булган я перебрался лет десять назад. До этого жил в Фидре — столице провинции. Чужой город, в котором нужно было как-то приспосабливаться. И тут мое умение печь булки и сдобу очень помогло. Вспомнил кое-что из блюд жены, она признаться была мастерица кашеварить, и устроился в кабак поваром. Понемногу скопил денег, открыл свое дело. Дальше — больше. Несколько лет назад Силы Небесные сжалились надо мной, — Мужчина вознес руки к небу. — Я помог одному состоятельному человеку и тот щедро одарил меня за мою доброту. И вот, благодаря усердию и непосильному труду я смог купить этот участок и выстроить дом. Хотелось бы, конечно поближе к столице, но там жилье уж больно дорого. Не по карману.

Хозяин пансиона долго рассказывал о местных обычаях, нравах и привычках тутошнего населения. Встретить в Филандрии эльфа или гнома можно так же часто, как и обычный местный люд. Многие гномы попадают сюда с моря и остаются в поисках лучшей доли. Что до эльфов, то это странники, не нашедшее своего места в родных кланах, избравшие для себя стезю вечных переселенцев. На лето они приезжают в такие людные места, как приморские провинции и развлекают отдыхающих россказнями старинных легенд мифов. А в зиму перебираются в родные леса.

— Но есть и достойные эльфы с серьезными занятиями, — с уважением в голосе заметил Фаско. — Уже три года кряду у меня останавливается один... — он замялся, видимо решил не называть имен. — Он приезжает в Филандрию по делам торговым. А останавливается у меня. Так сказать, вдали от шумного города.

— Далеко ли от Булгана до столицы? — поинтересовался Аниккоавиль. Почти весь вечер он молчал, кратко и односложно отвечая на вопросы хозяина. Изредка он бросал в мою сторону обеспокоенные взгляды, значения которых я не понимала. Что до Мариони, то он вообще в разговор не ввязывался. Парень набил, как следует свой желудок и теперь уже дремал, пригревшись в кресле у камина.

— Путь не близкий. Но у вас резвые лошади. Думаю, за один световой день поспеете.

Понемногу разговор сошел на нет. Я уже клевала носом, и поддерживать беседу не имела никакого желания. Зирьярдяр пожелал хозяину доброй ночи и проводил меня наверх.

Кровать в комнате, которую предоставили нам с Аником, так и манила к себе мягкими пушистыми подушками и огромным балдахином с кремовыми занавесями. В другое время бы повизжала от восторга. Но теперь ограничилась банальным "ух ты!" и запрыгнула под одеяло. Кажется, я готова проспать трое суток к ряду. Когда закончится наше путешествие, позволю себе эту маленькую слабость.

— Как тебе показался хозяин пансиона? — поинтересовалась я, устраивая голову на плече Аника. — Мне почему-то кажется, что Фаско родом из Нариенты. И стиль архитектуры и обстановка в доме... Даже манера говорить... Надо же, такая сложная судьба, а он молодец!

Зирьярдяр усмехнулся и поцеловал меня в макушку.

— Нора, солнце мое, и когда ты уже перестанешь быть такой доверчивой? Пока ты, развесив уши, слушала байки старого рассказчика, я заглянул в его воспоминания...

— И что? — насторожилась я.

— В той части истории, где Фаско говорил о помощи состоятельному человеку, он, как бы так сказать, немного слукавил.

— Аник! Не дразни меня! О чем старик умолчал?

— На самом деле вся его помощь заключилась в том, что он попросту позволил путнику умереть у него на крыльце. Мужчина, видимо страдал от какой-то неизлечимой болезни. Так вот, наш новый знакомец всего лишь поднес ему стакан воды перед смертью. А после, когда все было кончено, без зазрения совести обшарил все карманы и вещи почившего. Лишь потом сообщил о трагедии городским властям. Улов был немалым, потому, как сказал сам Фаско, его благодетель был человеком состоятельным. Деньги, золото, драгоценности. Кое-что он до сих пор не распродал, и хранит в потайном сундуке в подвале.

— Какие подробности! Красочное должно быть было видение?

Зирьярдяр презрительно поморщился

— Поверь мне, ничего заслуживающего внимания.

— А так гладко говорил! Лгун!

— Ну-у-у, многие имеют склонности что-то утаивать, не договаривать...

Последние слова Аника насторожили меня. В недоумении я уставилась на мужчину, впотьмах подключив метальное зрение, чтобы рассмотреть его лицо.

— Не поняла, ты оправдываешь его, что ли?

— Я ему, к сожалению, не судья. Но речь, в данном случае не о нем. Ты, к примеру, ничего не хочешь мне сказать?

— Я? — тыкнула себя пальцев в грудь и оторопела. — А я-то здесь при чем? Что мне скрывать?

— Н-да? Хорошо, спрошу по-другому. Как ты чувствуешь себя?

Все стало ясно. Зирьярдяр опять хочет начать разговор о возвращении в Нариенту. Я мгновенно надула губки, увалилась в подушки, скрестив руки на груди, и заявила, что чувствую себя прекрасно и поиски оставлять не собираюсь.

— А если кому надоело мотаться со мной по стране — скатертью дорога!

— Даже так? — Аник засмеялся и, перкатившись через бок, обнял меня. — А кто же будет присматривать за тобой? Ну уж нет, я не пропущу того момента, когда ты разыщешь свою родню и будешь целоваться со всеми, утирать слезы радости рукавом и шмыгать носом.

— Ах, ты так! Да я...

Закончить я не успела, потому что губы мои оказались заняты. Долгий страстный поцелуй развеял все тревоги и волнения. Когда Аник разомкнул объятья и отстранился, все, что заботило меня минуту назад, стало уже неважным.

— Доброй ночи, милая, любимая моя ворчунья.

Засопела, уткнулась носом в теплое, дарящее аромат мяты плечо и сомкнула ресницы.

— Доброй ночи.

* * *

Я слышала, что сны на новом месте сбываются. Сегодня мой сон был чудесным и таинственным. Проснулась с ощущением наполненности и счастья. Хорошее настроение с утра — давненько со мной такого не бывало. Чаще всего меня будил шум в гостиничном коридоре или крики за стеной в соседней комнате. Здесь же — блаженство и тишина.

Я с наслаждением потянулась, раскинула руки и понежилась ещё немножечко в кровати. Однако, сколько ни валяйся, а дорога зовет! Старик говорил, что за световой день мы можем добраться до столицы. Но все же, нужно поторапливаться. В пути всякое может случиться.

Я быстренько вынырнула из-под одеяла, наскоро сполоснулась прохладной водичкой для поднятия тонуса и, обрядившись в привычное дорожное платье, спустилась вниз. Тишина. Только со стороны кухни слышны были какие-то шорохи. И аромат свежеиспеченного хлеба витал в воздухе. Туда я и поспешила. Фаско был занят выпечкой. Видимо, хозяину приходится вставать спозаранку, чтобы успеть приготовить столько хлебов. Все вокруг было уставлено булками, батонами, сдобными булочками и калачами.

— Вот, пытаюсь заработать на жизнь, — как бы извиняясь, пробормотал старик, завидев меня в дверях.

— Аромат, м -м-м-м, потрясающий!

Я устроилась на табурете у плиты, ухватила разломленную булку и с наслаждением откусила. Нет ничего вкуснее свежего горячего хлеба!

— Где все?

— Ваш супруг поехал в город по делам. А друг... Мариони, лошадей к дороге готовит. Жаль, что вы сегодня уезжаете... — Хозяин замялся, скомкал в руках полотенце и сконфуженно добавил. — Я хотел кое-что предложить вашей светлости...

— Что?

Нас прервал настойчивый стук в дверь. Фаско извинился и поспешил открыть. Посетителями оказались покупатели выпечки. По всей видимости, у нашего хозяина пансиона имелись постоянные клиенты, о вкусах и пристрастиях которых он хорошо знал. Только сейчас я заметила, на столике в коридоре несколько корзинок с хлебом, приготовленных для продажи. Для каждого клиента — своя.

Что ж, старику в находчивости не откажешь. Он, кажется все готов сделать ради выгоды и материального благополучия. Как говорится — любой каприз за ваши деньги! Что же он хочет мне предложить? Прикупить несколько булок в дорогу? Пожалуй, не откажусь.

Однако разговор пошел о другом. Фаско начал издалека. Попытался надавить на жалость, рассказывая о тяжелой судьбе изгнанника. Открылся, что сбежал в свое время от жены ради молодой красавицы и, как был жестоко обманут и брошен. После вчерашних наблюдений Аника, я решила не верить всему, что наболтает хозяин. Странно, но его слова мне показались искренними. Во всяком случае, мысли полностью совпадали со сказанным.

— Но, я-то чем могу вам помочь?

— Она отвергла меня и мои дары. В память осталась одна вещь... она очень дорога мне, но если бы не обстоятельства... Одним словом, не согласились бы вы купить у меня её?

— Не понимаю, о чем речь!

— Минуточку!

Старик кинулся в соседнюю комнату и вскоре вернулся оттуда, держа в руках небольшой сверток.

— Вам понравится!

Одним движением руки старик отбросил в сторону бумажный пакет и я увидела в его руках шаль. Белоснежная полупрозрачная ткань была щедро украшена вышивкой из белых бусинок разных размеров. Но даже вышивка не могла создать иллюзию тяжести. Шаль казалась легкой и невесомой. Мне даже думалось, что малейший ветерок может вырвать её из рук старика и понести далеко-далеко. Да, вещь на самом деле заслуживала внимания.

— Какая красота!

Мои руки непроизвольно потянулись к шали, но Фаско предупредительно отступил на шаг.

— Она очень дорогая. Таких нынче не встретишь.

— Сколько вы хотите?!

Видимо, мой собеседник не ожидал, что я сразу же соглашусь на покупку и оторопел. Но быстро пришел в себя.

— Сколько? Десять золотых!

— Хорошо.

Я не стала торговаться. Во-первых, потому что шаль уж очень красивая. Я буквально глаз не могла оторвать, хотя втайне удивлялась сама себе. Никогда раньше любителем всяких там цацек и побрякушек не была и к одежде относилась равнодушно. А во-вторых, рассчитаться планировала деньгами из кошелька Лари, а значит, Анику тратиться не придется.

Минуту спустя небольшие тяжелые монеты перекочевали в ладонь старика, а я стала владельцем необычной вещицы. Но, куда же я её надену, и с чем? А-а-а, ерунда, потом что-нибудь подберу на рынке.

* * *

— Как дела? Все нормально?

Зирьярдяр окинул меня беглым взглядом и поцеловал в щеку. Что он привязался с расспросами? Я хотела, было, напасть на мужчину с претензиями, но передумала. Одарила его милой улыбкой и пролепетала

— Все прекрасно! Погода — чудесная. Настроение — хорошее! Готова в дорогу.

Ага съел?! Не буду я жаловаться на усталость. Не дождешься!

Но, по-моему, Анику мой ответ понравился. Он подхватил меня на руки и закружил на месте. Он-то чему радуется? Неужели нашел следы Лари?!

— А ты как прогулялся?

— Отлично! Городок маленький, но любопытный. Жаль, об Акварианах здесь слыхом не слыхивали.

Я сразу помрачнела, надула щеки и стала выбираться из объятий Зирьярдяра. Жаль. А я уж размечталась, что пришел конец нашему путешествию...

— Ну, ничего страшного. Попытаемся в столице что-нибудь узнать. Фидра огромна. Так что, думаю, задержимся там на несколько дней.

— Отлично, — промямлила я убитым голосом и ухватилась за дверную ручку.

Аник помог мне забраться в карету, проверил, крепко ли закреплен багаж и занял место напротив. Я натянуто улыбнулась старику, вышедшему проводить нас в дорогу, и помахала на прощание ручкой.

— Трогай!

Мариони задорно присвистнул, щелкнул кнутом, и карета опять покатила по тряской мостовой.

Глава 37.

Филандрия — третья провинция, которую мы проезжаем в поисках хоть каких-нибудь следов моего приемного отца. По своей наивности я думала, что наше путешествие закончится, даже не начавшись. Представляла, что в первом же городке, который попадется на пути, нам укажут на небольшой, но удивительно красивый особняк и скажут, что здесь живет Ларингрен Аквариан...

Мечты... мечты... они грели мое сердечко всю дорогу от Озерной страны, откуда я уезжала с радостью, до самой Глирации. Тогда мне ещё не опротивел непрекращающийся дождь, перемежающийся временами с мелким колким снегом, нещадно бьющим по лицу, рукам. Я терпеливо переносила пронизывающий ветер, дующий с моря, и прислушивалась к словам Аника, который не уставал рассказывать, как прекрасны здешние места летом.

Однако ни в первом, ни во втором городке о семействе Акварианов ничего не слышали. Аниккоавиль надеялся, что в столице Глирации нам удастся что-нибудь разузнать. В Галире мы провели почти две недели. Каждое утро сразу после завтрака шли на поиски и возвращались лишь после заката. Но, как бы мы, ни старались, все было напрасно. О Лари не знали ни губернатор провинции, удостоивший Аника аудиенции в своих апартаментах, ни уличные торговки, знающие всех и вся. Однажды я рискнула даже расспросить бродягу, что сидел на мостовой и просил милостыню. Но и он слыхом не слыхивал об Аквариане. Единственная ниточка, не позволившая мне тогда упасть духом, была встреча с престарелым гномом в гостиничной столовой. После очередного безрезультатного дня, я совсем сникла и была готова расплакаться о своей несчастной судьбе и бесследно пропавшем отце. Однако меня отвлек негромкий, но настойчивый голос из-за соседнего столика. Голос принадлежал гному..

— Простите, уважаемая, я не ослышался — вы говорите, что являетесь дочерью меера Ларингрена ти Аквариана?

Я внимательно посмотрела на представителя горного народа, соображая, хочет он просто поболтать, или же что-то знает.

— Так вы носите его имя, не так ли? — настойчивее переспросил гном.

— Да... Он был... он, мой приемный отец. Не родной.

Я впервые беседовала с представителем гномьего народа и не знала, как себя вести. Об их горячности и вспыльчивости ходили легенды. А я за пять минут, похоже, успела разозлить собеседника своей нерасторопностью с ответами.

— Оно и видно, — усмехнулся в бороду гном и зацепил вилкой кусок жареной утки. — Особого сходства между вами нет.

— Простите за нахальство, но, не хотели ли бы вы представиться даме? — встрял в разговор Мариони, и я испуганно уставилась на гнома, будучи уверенной, что тот сейчас же вспылит. Но ошиблась, вилка со звоном упала на тарелку, большие пухлые ручки торопливо потянулись за салфеткой и гном виновато пробубнил

— Простите, меир.

Скрипнул отодвигаемый стул и собеседник, оказавшийся ещё ниже, чем в сидячем положении, сделал несколько шагов ко мне.

— Ронтимор Тригран, к вашим услугам.

При этом он почтительно склонил голову, заложив левую руку за спину.

— Доброго вам здоровья, уважаемый, — с трудом нашлась я с ответом. Мое имя ... Оксаринг Даминго ти Аквариан. А это мои спутники. Мы разыскиваем моего приемного отца. Мне показалось, что вы с ним знакомы. Верны ли эти предположения?

Пока мы обменивались приветствиями, Мари успел придвинуть стул гнома к нашему столу и перенести сюда же тарелки с едой. Гном легким кивком головы поблагодарил парня и с серьезным видом забрался на стул. В таком положении ему было легче говорить с нами на равных.

— О да, юное дитя, вы не ошиблись. С вашим отцом мы, в свое время были знакомы, и очень близко, — закивал головой Ронтимор. — Я был совсем юным и несмышленым гномом, когда покинул отчий дом в поисках приключений и лучшей жизни. Однако, лучшей жизни — не нашел, зато попал на каменоломни Галиры...

Пока гном, не спеша, и не забывая время от времени отправлять в рот очередной кусочек мяса или овощей, рассказывал нам о своей жизни, я украдкой рассматривала нового знакомца. Он явно не молод уже, хотя о возрасте гномов судить сложно. В переводе на человеческий, ему лет пятьдесят или около. Он не богач, но деньги явно есть. Одежда, хотя и не новая, но хорошего качества и в опрятном состоянии. Однако, он ужинает в гостинице, значит не живет в Галире. Тогда зачем он здесь? По делам?

Ронтимор на секунду замолчал, наблюдая, как Аник наполняет его кубок вином, и я воспользовалась моментом

— А с Лари вы, каким образом познакомились?

Меня окинули долгим осуждающим взглядом. Та-а-ак, опять что-то не то сказала... Гном странно заводил изрядного размера носом,

— Любопытно. Вы называете отца — Лари?!

— Да... — растерянно промямлила я, понимая, насколько невежливо так себя вести. Глупая людская привычка сокращать сложные, трудно произносимые имена друзей и знакомых. Эльфы, к примеру, относятся к этому спокойно, а вот другие народы воспринимают такую волность довольно болезненно. Для них полное имя, включаемое в себя перечисление всех предков до третьего, а то и пятого колена — вполне нормально. Ничего удивительного, что сокращенное до минимума имя Аквариана так не понравилось гному. И я выпалила первое, что пришло в голову.

— Да... знаете, в детстве я плоховато говорила, поэтому... — я пожала плечами, краснея от стыда и неумения лгать.

Удивительно, но это возымело действие. Поначалу брови гнома медленно поползли вверх, а рот расплылся в улыбке. А потом он неожиданно громко и раскатисто расхохотался. Надо же, гном веселится!

— Это все объясняет, детка! — проговорил он, утирая проступившие на глазах слезы, когда, наконец, успокоился. — Однако меер Ларингрен по-видимому очень любил тебя, коли позволил так исковеркать его имя. Ну, да ладно, так вы потеряли связь с Акварианом?

Я тут же закивала головой. Видимо наш новый знакомый оказался большим любителем поболтать. Последующие три четверти часа мы слушали подробный рассказ о его жизни и встрече с Лари. Он спас юного Триграна от смерти в каменоломнях. После — долго выхаживал. Когда же гном полностью окреп, то попросту не захотел оставлять своего спасителя и несколько лет путешествовал вместе с ним по стране.

— Как давно вы виделись с отцом? — не сдержавшись, прервала я рассказчика, надеясь втайне, что сейчас узнаю, где искать Лари. Ответ меня не утешил

— О-о-о, юное дитя, мы расстались с ним лет восемьдесят назад. Наш корабль попал в шторм неподалеку от Глирации, и разбился о прибрежные скалы. Из всей команды в живых остались единицы. Признаться, долгие годы я горевал, считая Аквариана погибшим. Но встреча с вами вернула мне веру в то, что мой спаситель жив, а значит, если Матери Природе будет угодно, мы ещё встретимся.

Гном отхлебнул из кубка теплое уже вино и поинтересовался

— А как давно вы расстались с меером Ларингреном?

— Три года...

— О, сущая малость! — гном легонько махнул маленькой, но жилистой рукой с короткими, искривленными тяжелой работой и морской солью пальцами, и усмехнулся. — Когда-нибудь вы вновь встретитесь с отцом. Нужно лишь запастись терпением и не терять надежды...

...Эти слова я повторяла себе вновь и вновь. Весь следующий день бродила по побережью, жадно вдыхая холодный морской воздух и поминутно вздрагивая от колких соленых брызг, ударяющих в лицо. Мне нужно было время подумать. Переосмыслить все, что произошло со мною в последнее время. Странно, но после ухода из лесного лагеря у меня не выпало даже минутки свободной, чтобы разложить свою жизнь по полочкам, оценивая все плюсы и минусы. Видимо теперь настал такой момент.

Тогда я поняла, что до цели, какова бы она ни была, идти порой приходится ни один день и ни один год. Поэтому кроме упорства и настойчивости мне необходимо запастись терпением. А я что-то в последнее время совсем позабыла об этом и стала чересчур нетерпеливой...

* * *

Пока я утопала в воспоминаниях, лениво грызла орешки, купленные Аником специально для меня на рынке Булгана, дремала, убаюканная равномерным покачиванием кареты, день незаметно пролетел. Когда за поворотом показались первые башенки Фидры, солнце уже падало за линию горизонта.

— Проснулась? — озабоченный взгляд Аника внимательно осмотрел меня с ног до головы.

— Я не спала. Я думала...

**

Чтобы не остаться на ночевку в поле, Мариони пришлось изрядно отхлестать лошадей, заставляя их поторопиться. Городские ворота закрылись сразу же, как только мы проехали под главной аркой. Воспользовались советом стражников и добрались до ближайшей гостиницы. Я чувствовала себя разбитой. Кажется, легче было бы пройти весь путь пешком, нежели трястись в тесной карете. Легкий ужин и я опять завалилась спать, не обращая внимания на шум, доносящийся с нижнего этажа и песнопения горожан, весело и буйно что-то празднующие на улицах города.

Утром я расспросила девушку, которая принесла воды для умывания, и узнала, что в городе празднуют наступление весны. Для здешних мест это событие ознаменует близкое начало работ на полях и приближение туристического сезона. Кроме того, весной и летом торговля идет куда бойчее. А значит, никто из жителей Фидры не будет в накладе.

— Советую прогуляться по городу. Своими глазами увидите, как мы умеем веселиться, — сказала девушка.

— Так я и сделаю.

После завтрака, Аник, поехал к губернатору. Он, как истинный гражданин ревностно чтил законы и считал, что никто не сможет лучше знать о своих подопечных, нежели первое лицо города. Я в этом так уверена не была, но не отправлять, же Зирьярдяра по улицам скитаться и прохожих расспросами терроризировать. Не пристало.

Мы с Мариони решили времени даром не терять и осмотреть город. Может, удастся с кем-нибудь парой слов перекинуться и узнать, не живут ли в городе Акварианы. Вдруг, да повезет.

Впервые за несколько недель я принарядилась. Надела кремовое платье с пышной юбкой (подумать только — недавно я сопротивлялась вычурности в одежде, а теперь уже скучаю по органзе и рюшам!), изобразила на голове некое художественное безобразие в виде крупных локонов, укрепленных шпильками с жемчугом. Подумала секунду и дополнила наряд обновкой — накинула на плечи косынку с жемчужной вышивкой.

— Что ни говори, а красота — страшная сила! — сказала своему отражению и побежала вниз, на воздух.

Погода сегодня выдалась на редкость теплой и солнечной. Весна действительно вступала в свои права. Надо же, в Нариенте ещё снега лежат, а здесь вот, уж почки на деревьях набухли! Теперь я понимала, отчего Аник так хорошо отзывался о здешних местах. Чудесные и не испытанные мною ранее чувства нахлынули разом — восхищение смешалось с трепетом от ожидания чего-то неизведанного и нового. О, кажется это от терпкого запаха, исходившего от огромных буков и туй! Весенний прозрачный воздух обострял и запахи и ощущения, придавая любому проявлению пробуждения природы особую яркость. Аж голову дурит!

— Теплынь! — Мари расстегнул куртку и взъерошил волосы.

— Да, хорошая погода! Куда пойдем? Кажется неподалеку главная торговая площадь.

— Давай туда махнем. — Мари согласно кивнул, и мы не спеша двинулись по узенькой улочке, ориентируясь на усиливающийся впереди шум и гам.

Празднование было в самом разгаре. Если судить по виду веселящейся молодежи, небольшими группками попадающейся на пути, многие еще не ложились. Хмельные песни, шутки, которые отбрасывали ребята в адрес разряженных подруг, поражали своей непристойностью. Поэтому я торопливо свернула в какой-то узкий переулок, в надежде, что здесь будет спокойнее. Мари несколько раз обернулся вослед импровизированному маскарадному шествию и хохотнул.

— Тоже с ними хочешь?

Тот покачал головой.

— Нет, просто чудно как-то! Понадевали на себя не понять что, и по городу расхаживают. Смех один.

— Уверена, вчера это смотрелась куда более пристойно. И красиво. И потом, Мари, в каждой местности свои устои. У вас в деревеньке, к примеру, в почете были кулачные бои...

Юноша недовольно поморщился от недовольства, что я вспомнила о его буйном прошлом.

— Хочешь уколоть меня? Не выйдет!

— Нет, не хочу. Прости, — я ухватила Мари под руку и заглянула в глаза. Нет, не сердится. — Идем, город посмотрим.

Да, здесь было на что посмотреть. Невысокие, -двух -трехэтажные дома с оригинальными резными колоннами и украшенными лепниной балконами пестрели яркими красками. Здесь явно не скупились на то, чтобы выделиться и придать жилищу индивидуальности. Это мне по душе!

Я постоянно крутила головой, желая получше рассмотреть Фидру. Мариони приходилось меня буквально тащить за руку.

— Идем уже! — нервничал юноша. — Если ты будешь каждый камешек на мостовой рассматривать, то мы и к вечеру до рынка не доберемся.

— Прости, идем!

Рыночная площадь встретила нас бойкими криками торговцев, блеянием овец, кудахтаньем кур и массой других разномастных звуков и воплей. И ещё — толкотня. Все куда-то спешили. Кто-то — желал продать и быстрее уехать из шумного местечка. Другие — хотели купить и купить подешевле. Поэтому почти повсеместно возникали споры и распри, в которых качество продаваемого товара подвергалось критике, как впрочем, и его стоимость. Здорово!

— Весело, да? — шепнула я спутнику.

— Ага! Того и гляди по морде съездят ни за что! Хочешь что-нибудь купить или просто так поглазеем?

— Пока не решила. Идем — посмотрим.

Мы миновали рынок животных, где шум и запах были просто невыносимы и оказались против фруктовой лавки.

— Давай купим чего-нибудь вкусненького, — ухватила я Мари за рукав.

— Пошли.

Мы обошли стоящую у лавки коляску, в которую садилась женщина. Длинный черный плащ с капюшоном полностью скрадывал фигуру и лицо, но отчего-то незнакомка привлекла внимание Мариони. Он притормозил и обернулся.

— Прими корзины, — приказала женщина спутнице. — Сейчас еще груши принесут и гранаты.

Я с любопытством разглядывала торговца, который торопливо носил корзины с фруктами, и упустила из вида момент, когда Мари спустился с крыльца и приблизился к незнакомке в черном. Что он задумал!

— Благодарю! — это дама сказала торговцу. А затем обратилась к кучеру. — Трогай!

И вдруг Мари, произнес

— Мама...

Дама вздрогнула

— Трогай!

— Мама! — громче повторил Мари. — Мама!

Так я стала свидетельницей нежданной встречи. Мариони Свил — мой добрый друг, который долгие годы тосковал по матери, считая её исчезнувшей навсегда, теперь встретил её! И где?! В другом конце страны! Женщина, в черном, не сразу признала во взрослом мужчине своего сына. Но Мари не обознался.

Я плакала от радости вместе со всеми и не хотела верить собственным глазам. Шутка ли сказать — МАМА! Возможно, и мне посчастливится в жизни встретить маму... или хотя бы разыскать приемного отца...

Когда сомнения рассеялись, и первые слезы радости были позади, вновь обретенная мама Мариони, пригласила его, и меня заодно, к себе. Оно и понятно — после стольких лет разлуки у них с сыном было о чем поговорить. Но я-то?.. Да и Зирьярдяр уже вероятно вернулся в гостиницу. Будет нервничать, если мы задержимся.

Однако моего отказа никто не принял. Пришлось дать обещание, что к ужину мы с Аником непременно будем.

* * *

— Ужин в семье матери Мариони Свила. Кто эти люди? Как они отнесутся к парню, который упал, как снег на голову?

Так я рассуждала вслух, пока подбирала наряд. В конечном итоге махнула рукой на чемоданы и прибегла к магии. Итогом моих стараний стало платье ультрамаринового цвета с белой оторочкой по низу, рукавам и линии декольте. Как говорится, скромненько и со вкусом!

Аник, наблюдал за моими фокусами, сидя в кресле, и беззлобно усмехался.

— Не понимаю, чего ты так волнуешься. Можно подумать, что нас в гости не к матери друга пригласили, а на смотрины. И будто бы от твоего внешнего вида будет зависеть будущее Мари.

Я в сердцах махнула на мужчину рукой.

— Чтоб ты понимал! А вдруг...

— Да, да, ты им не нраву придешься. И по этой причине они на парня станут косо смотреть.

Я тут же кивнула головой и только после стала размышлять, так ли уж я права.

— Все же там другая семья...

— Ну, если ты так считаешь, — Аник легко поднялся с кресла и подошел ближе. — Чуть-чуть изменим наряд.

Как по мановению волшебной палочки мое скромненькое платье превратилось в более изящное и торжественное. Юбка стала пышнее, декольте глубже. Он укоротил рукав до двух третей, отделал край широким воланом, цвет которого изменил с белого на золотистый. Финальным штрихом стал комплект из золотых серег и браслета с голубыми топазами.

Зирьярдяр отступил на шаг и критически осмотрел меня со всех сторон. Видимо результатами остался доволен, потому что закусил нижнюю губу и по-детски прищурил глаза.

— Чего смеешься?

— Нет, нет, — покачал он головой. — Теперь-то уж ты всем понравишься. Так что за Мари можешь не переживать. Мне тоже нужно переодеться?

— А то, как же!

Когда через пять минут Аник спускался по лестнице, я невольно залюбовалась им и потеряла ход мыслей. Вот у кого не возникает вопроса: "Что надеть?" Зирьярдяр в любом наряде красавец! И неважно, одет он в форменный мундир военного или в светское платье. Он неотразим и в вычурном торжественном наряде в его излюбленных черно-красных тонах (как сейчас), и в домашнем костюме. Просто загляденье! Не знаю почему, но у меня от вида Аниккоавиля частенько, аж дух захватывает. Наверное, это и есть любовь...

* * *

Уже знакомая коляска в назначенный час поджидала нас у дверей гостиницы. Ехали недолго. Дом, где нас ждали к ужину, оказался расположенным в самом центре столицы.

— Видимо теперешний муж мадам Свил, человек состоятельный, — высказалась я вслух, разглядывая особняк. — Неплохо устроилась...

Не могу сказать, что мне не понравилась мама Мари, я и разглядеть-то ее толком не успела. Однако какое-то непонятное двойственное чувство заставляло меня нервничать. Неужели это ревность? Ба, глупости какие! Ведь от того, что Мариони Свил вновь обрел свою мать он не перестанет быть моим другом? Да? Или нет?!

— Ну, что застыла на пороге! — Зирьярдяр легонько подтолкнул меня сзади. — Идем, коли приехали.

Я глубоко вздохнула, нацепила на лицо дежурную улыбку и ухватила Аника под руку.

— Идем...

Глава 38.

Пока я поправляла прическу перед зеркалом, Аник, выскользнул из поля моего зрения. Обернулась — никого. Этого ещё не хватало! Знает ведь, что я безумно волнуюсь. Благо в холле появился Мариони. Оказалось, он успел проводить Зирьярдяра в библиотеку и познакомить с хозяином дома.

— Чуть позже мама спустится, тогда представлю тебя им обоим сразу.

Мари уже успел освоиться в доме и вызвался показать мне особняк. Он был не очень большим, но уютным. Обстановка поражала своей сдержанностью и пристрастьем к одному стилю. Казалось, будто всю мебель гостиной, коридоров и верхнего холла купили в один день у одного мастера. Что ж, если это так, то хозяину пришлось немало потратиться за заказ. Хотя вычурности ни в обстановке, ни в обивке стен я не усмотрела. Как говорится, тонкий вкус присутствовал в каждой детали интерьера.

Я не очень помню, что рассказывал Мариони. Куда интереснее было наблюдать за парнем. За те несколько часов, которые он провел в обществе матери, что-то в нем изменилось. Он неведомым образом преобразился. И дело вовсе не в одежде — вместо привычного дорожного костюма на нем был сейчас короткий бархатный камзол черничного цвета и такие же штаны. Белоснежная рубашка с отложным воротничком и просторными рукавами. Мягкие замшевые сапоги местного фасона при ходьбе скрадывали звук шагов и были к тому же чрезвычайно удобными. Помню, почти такие же были у меня в лесу. Тогда я считала, что их носят только эльфы. Оказалось что такая обувь распространена в этой части страны.

Но это все не то! Лицо Мариони светилось счастьем. Глаза! Его глаза блестели другим, невиданным ранее блеском. И я понимала, причина этому — мама!

— Меня пригласили пожить в доме, — сказал Мари, когда мы возвращались в гостиную

-И? И что ты? — запинаясь на каждом слове, прошептала я.

— Да ну! Нам же нужно в дорогу, — беззаботно возразил юноша, не представляя, какой камень упал у меня с души после его слов. — Я объяснил маме, что смогу погостить здесь несколько дней. И всё-ё-ё! Потом, когда вернемся в Нариенту, то может мы с Лаурией...

— Правильно! Маму с Ларой познакомишь!

Я взъерошила парню волосы и засмеялась, радуясь, что он не променял дружбу на покой и детские привязанности, хотя... поступи он иначе, разве можно было бы его упрекнуть в чем-то?

Мари смущенно усмехнулся и добавил

— Мама заинтересовалась твоей судьбой. Ей хотелось услышать историю из первых уст.

— О! По-моему мне ещё далековато до того возраста, когда начинают мемуары писать.

— Нора, я прошу...

— Ладно, уговорил, — смилостивилась я, соображая, что мне следует рассказать, а о чем лучше умолчать.

— Идем, представлю тебя матери и дяде.

— Дяде?!

Н-да, хозяин дома — Григор Дантре, которого я представляла себе как удачливого торговца с хитрым взглядом и пухлыми коротенькими пальцами, привыкшими считать деньги, или же, как одного из местных чиновников, смотрящих на посетителей свысока, на поверку оказался высоким смуглым красавцем лет сорока с глубоким проницательным взглядом. И к тому же он был не мужем, а братом... Как это возможно?..

Сомнения в правдивости слов юноши улетучились, как только я увидела хозяина особняка. Поразило явное сходство Мариони со своим дядей. Тот же профиль, жесты и повадки. Даже прически у них были практически одинаковы. С той только разницей, что на висках у черноволосого Григора заметными бликами проступала седина.

Пока мы с Мари осматривали дом, Аник успел ближе познакомиться с хозяином и теперь они о чем-то бойко болтали, потягивая из бокалов вино. Меня мужчина принял тепло, как старую знакомую. Видимо для него появление Мариони стало таким же радостным событием, как и для сестры. А, как выразился, Дантре, друзья любимого племянника, для него, как родные...

— Моя мама — Натилия. — торжественно объявил Мари.

С непонятным трепетом в груди я обернулась к женщине, спешно вошедшей в гостиную. Первое знакомство у фруктовой лавки не дало мне возможности рассмотреть мать моего друга. Теперь я надеялась разглядеть её получше, уловить тайные мысли и узнать истинное отношение к Мариони, да и к нам заодно. Но ничего, кроме доброты и тепла от женщины не исходило.

С первого взгляда Натилию можно было бы принять скорее за дочь Григора. Тяжелый плащ, который днем полностью скрывал фигуру, многое прятал от посторонних глаз. Невысокая дама, с пышными локонами цвета вороньего крыла, которые ярко контрастировали с изумрудно-зеленым платьем, и так шли к огромным карим глазам, своей хрупкостью больше напоминала юную девицу. Натилия явно принадлежала к числу первых красавиц города. Но это была красота не броская, как у дорогой вещицы. Нет, женщина обладала той красотой, от коей не можешь отвести взгляда, и которая тем больше тебе раскрывается, чем дольше ею любуешься. Лицо дамы излучало степенность и покой. Но радостный блеск в глазах и открытая, естественная улыбка, выдавала хорошее настроение. Несомненно, сегодняшний вечер для женщины много значил, как и обретение давно потерянного сына.

Аниккоавиль поклонился в знак уважения и поцеловал хозяйке руку. Я же присела в глубоком реверансе, выказывая свое почтение даме. Однако Натилия, привлекла меня в свои объятья и, расцеловала, осыпая словами благодарности за сына.

— Право, меня не за что благодарить, — бормотала я, чувствуя, что краснею от смущения.

Но женщина не желала меня слушать, без церемоний ухватила за руку и увлекла за собой.

— Идем, сядешь подле меня и расскажешь мне о Мариони. Кое-что я смогла у него выведать, но сама знаешь, мужчины не очень-то разговорчивы. А я хочу знать все!

Разговор за ужином завязался сам собой. Хозяин дома оказался человеком общительным и веселым. Он мог сколь угодно долго говорить о жизни в Фидре. Но, как вежливый хозяин и человек любопытный не упускал момента узнать новости о жизни в столице, да и в Маруоки в целом. Аникоавиль был немногословен, хотя в разговоре учувствовал с удовольствием. Натилию же более всего интересовала жизнь сына и, как ни странно, мужа.

— Все с ним нормально, — буркнул Мари, доселе в разговор почти не вступавший, и залпом осушил бокал вина. — Зачем вспоминать о таких!

Тема оказалась закрытой. Женщина не стала более нервировать сына и растерянно улыбнувшись, протянула мне блюдо с пирожными.

— Попробуй, деточка. Удивительно вкусные. Начинка с малиновым джемом.

Я с благодарностью приняла угощение и, улучив момент, попросила рассказать, каким же образом брат и сестра Дантре оказались разлученными. Чьи жестокие сердца смогли совершить такое преступление над детьми? Женщина горько усмехнулась и взглянула на брата, ища поддержки. Тот в свою очередь тяжело вздохнул и начал рассказ.

* * *

— Мы с Натилией рано остались без родителей. Собственно в один день я потерял и отца с матерью и сестру. Наша семья родом мы с дальних берегов Лазурного моря...

— Как! Стало быть, деревенька в глухих лесах Тикарии — не ваша родина? — воскликнула я, переводя взгляд с женщины на её брата. Натилия улыбнулась лишь уголками губ и покачала головой.

— Я и сама долгие годы не подозревала об этом. Но, давайте послушаем Григора. Он все объяснит гораздо яснее меня.

— Много лет назад, в поисках лучшей жизни несколько семей отправились в Маруоки. Дорога оказалась долгой и очень тяжелой. Натилия была ещё совсем малышкой и вряд ли что могла помнить. Но я помню все, как будто это было вчера. Детская память, знаете ли, четко помнит особенно трагичные эпизоды.

Мужчина смолк и несколько минут думал о чем-то. Возможно, восстанавливал в памяти события тех лет

— Весной горные реки полноводны и переход через перевал был очень опасен, прервал он, наконец, молчание, наполнив в очередной раз бокалы вином. — Но иного пути у переселенцев не было. Поэтому повозки, хоть и медленно, но, все же продвигались вперед. Помню, как холодно бывало по ночам. Спать приходилось прямо на скалах. Порой не было возможности даже костер развести, чтобы согреться. Мы укрывались, чем придется, и с надеждой ждали наступления нового дня.

— Я ничего не помню, — прошептала Натилия и положила ладонь на руку брата.

— И хорошо, — тепло ответил он, слегка сжимая пальчики женщины. Мужчина отвел глаза в сторону. Глубокий, блуждающий взгляд словно искал в узорах стеновой обивки подсказки, чтобы бы озвучить мысли и воспоминания, которые ему приходилось вновь переживать.

— Перевал остался позади. Все мы надеялись, что впереди дорога станет лучше и безопаснее. Но надеждам не суждено было оправдаться. Прямо у нас на глазах справа от тропы случился обвал, и масса ледяной воды обрушилась на караван. Все кругом закружилось, куски камней смешались с водой, грязью и неслись на нас с невероятной силой. Крики людей и животных, обломки повозок и утварь. Помню, как меня захлестнуло водой, и на какой-то миг я отключился. После пришел в себя и стал, что было сил барахтаться, пытаясь выбраться из ледяной воды. Но куда там! Следующая волна опять накрыла меня с головой. Наверно я ударился обо что-то...

В следующий раз я пришел в себя в доме рыбака. Я запутался в сеть и чудом не захлебнулся. Меня высвободили из пут и принесли в дом, когда заметили, что сердечко ещё трепыхается, борясь за жизнь. Рыбацкая семья жила бедно, но людьми они оказались добрыми и сердечными. Они выходили и приютили несчастного сиротку, обращаясь с приемышем так же, как и с собственными детьми. Несколько лет я жил в рыбацкой хижине, пока не окреп и не подрос. Когда же мне исполнилось пятнадцать, я ушел от спасителей на поиски заработков и другой, возможно лучшей жизни. Поначалу было тяжело, но я много работал и использовал малейшую возможность, чтобы учиться.

Григор лукаво улыбнулся, подлил нам вина и продолжил рассказ.

— Не хочу хвастать, но я оказался толковый учеником. Вскоре из "мальчика на побегушках" я превратился в помощника лавочника. Дальше — больше. Теперь у меня есть то, что есть, — мужчина показал рукой вокруг себя. — Одного мне недоставало все эти годы — семьи. Но надежды, что кто-то выжил в той страшной трагедии в горах, не было никакой.

— Но, как же вы разыскали сестру? — не удержалась я, переводя взгляд с Григора на Натилию. — Мариони рассказывал, что Вы поехали с мужем в город на ярмарку и исчезли. Отец ему ничего не объяснил...

За столом воцарилось долгое, немного затянувшееся молчание. Юноша нервно комкал в руках салфетку, и не поднял взгляда от тарелки. Только брови, сошедшиеся на переносице в одну линию, говорили о том, что он нервничает.

Я поняла, что влезла не в свое дело. Скорее всего, Мари неприятно и тяжело вспоминать о событиях тех лет. Я же болтаю без разбора... Ох, язык мой, враг мой...

— Я спросил отца однажды, что произошло, — нарушил, наконец, тишину тихий голос юноши. — Но он в ответ так рявкнул, что повторять вопроса я не стал. Поначалу даже думал, что с тобой случилось самое страшное...

Быстрый, полный любви и скорби взгляд, устремленный на мать, чуть не вывел меня из равновесия. Не хватало ещё глаза на мокрое место посадить и носом шмыгать за столом...

— Отец долго и много пил после того... Но со временем я понял — убить тебя он не мог. Иногда в разговоре он вспоминал о тебе, как о живой. Так что я решил, что когда-нибудь обязательно разыщу тебя. Так и случилось!

— Спасибо, сынок! — Натилия украдкой смахнула со щеки слезу и счастливо улыбнулась.

— Расскажешь, что произошло? — брат бережно держал сестру за руку. — Или мне это сделать?

— Я сама.

Натилия долго собиралась с силами, но все же, раскрыла нам страшную тайну своего исчезновения. Все, оказалось до банальности просто. После напряженного торгового дня отец Мариони, посчитал, что вправе немного развеяться. Он оставил жену в гостиничном номере, наказав караулить добро и наторгованные деньги, а сам отправился в ближайший кабачок. Что произошло там, женщина доподлинно не знала. Однако среди ночи в дверь номера стали ломиться. Натилия, слыша хмельную речь мужа, открыла. Свил был не один. Вместе с ним в комнату вошли ещё двое изрядно подвыпивших мужиков и стали бесцеремонно разбрасывать вещи, придирчиво осматривая их и отбирая лучшее. Женщина пыталась выставить их вон, но не тут-то было... Оказалось, Свил проигрался. И проиграл очень много... Незнакомцы решили забрать долг, и не только деньгами, а прихватить то из вещей, что пришлось бы им по вкусу. Будучи мужиком хозяйственным Свил-старший нервничал, глядя, как его имущество переходит в чужие руки. Чтобы утихомирить невезучего игрока, партнеры предложили ещё выпить. Никто не отказался. Хозяин вскоре отключился, а его приятели торопливо собрали весь небогатый скарб, заодно прихватив в уплату долга и женщину. И сколько бы Натилия не сопротивлялась, никто её не слышал.

— Они сказали мне, что муж проиграл слишком много... — с тяжелым вздохом проговорила она и опустила глаза в пол. — Так я попала к работорговцам.

— Я увидел её на одном из невольничьих рынков Гур-Виалы — вступил в разговор Григор. — До сих пор не знаю, что это было, счастливый случай или провидение. Обычно в такие места, как торговля живым товаром я никогда не захаживал. Но тут, меня словно кто подтолкнул.

— Чудо, что он узнал меня.

— В этом как раз нет ничего необычного. Натилия очень похожа на нашу матушку. И хотя прошло уже много лет, образ её до сих пор жив в моей памяти. Когда я увидел на площади женщину, как две капли воды схожую с мамой, сперва даже онемел от неожиданности. А после в голове мелькнула мысль, которая многим могла бы показаться невероятной. Но у жизни всякое бывает. Несколько вопросов относительно возраста невольницы и её семьи ничего не дали. Но голос... — мужчина покачал головой. — Этот голос я не спутал бы, ни с каким иным. Тем же мелодичным шепотом наша мама пела нам колыбельные...

— И вы спасли Натилию?

— Я её выкупил, — кивнул Григор. — в те времена у меня ещё не было постоянного жилья. Торговые дела требовали постоянных разъездов. Какое-то время Нати, путешествовала со мной. Я потом мы решили подыскать себе местечко и осесть.

— И выбрали Фидру. Красивый город. И климат здесь мягче, чем в других провинциях Маруоки и природа ярче, — добавила женщина.

— Несколько лет назад, мы купили этот дом. Я веду небольшое дело и стараюсь не оставлять мою любимую сестру надолго. Так и живем.

— Мы пытались искать тебя, Мариони — мама ласково погладила юношу по щеке. — Но посланник вернулся из Тикарии с неутешительным ответом. В деревеньке тебя не было, и никто не знал, куда ты исчез.

— Я не мог больше жить с ним...

— Я понимаю.

— Нет, вы не понимаете, — вмешалась я. — Это моя вина. Мари ушел из дома, спасая меня. Одна бы я точно пропала в глухих лесах Тикарии. А оставаться в деревне... оставаться я тоже не могла!

Григор уверенным жестом прекратил наш диалог.

— Достаточно виниться. Думаю, если сегодня все мы здесь, то значит, все ваши поступки были верны. Дорога, которая в конечном итоге привела моего дорогого племянника в Фидру, была единственно верной. Иначе и быть не могло.

После сказанного Аниккоавиль, который почти весь вечер молчал, внимательно слушая истории брата и сестры Дантре, предложил тост за хозяев дома и за провидение, что помогло семье воссоединиться. Поистине, за это стоило выпить. И хотя не большая любительница, все же вина пригубила.

— Ну, — улыбнулась Натилия после очередной смены блюд, теперь ваш черед. Мы жаждем услышать вашу историю.

Я вопросительно глянула на Аника и, получив от него улыбку одобрения, принялась за рассказ. И хотя докладчик из меня ещё тот, слушали меня с интересом. Я кратенько вспомнила о своей жизни в приюте, немного рассказала о школе в Шарке и чуть подробнее остановилась на месяцах жизни в Тикарии. О планах тетки Сандины относительно моего замужества вслух я рассказала впервые. Это было неожиданностью не только для Григора и Натилии, но и для Аника. Он чуть слышно присвистнул и одарил меня таким взглядом, что мурашки по спине пробежали. Я догадалась, узнай Зиьярдяр о проделках тетки тогда, в лесу, он бы не упустил момента навестить женщину и бросить ей в лицо пару ласковых...

— Теперь я кое-что начинаю понимать,— медленно проговорила Натилия, — по-видимому, у жителей лесной деревушки это вошло в обычай. Я ведь выросла в доме Свилов. Но как попала туда и кто мои родители мне никогда не говорили. Единственно, что было известно, что я сирота и не являюсь Свилам кровной родственницей. Поэтому их сын решил жениться на мне. А чувства — о них никто не говорил. Я была настолько юна, что считала такое положение дел вполне естественным. А после, после родился Мариони и выбора у меня вообще не осталось...

— Полно, Нати, все прошло, как страшный сон.

— Да, матушка, дядя прав, — поддержал Григора Мари. — Здесь ты в безопасности и ничто тебе не угрожает.

— Благодарю, милые мои, — улыбнулась Натилия. Но мы отвлеклись от истории Норигринель. Давайте послушаем, что с нею случилось дальше?

— Все, что было после, вам может и Мариони пересказать. Он, как настоящий друг всегда был рядом. Чуть больше года мы жили в лесной избушке, потому что кругом шла война и пробираться дальше к Нариенте было опасно.

Не хотела я хвастать своим воинскими "подвигами". Зачем! С недавних пор мне больше нравилось казаться хрупкой и женственной, нежели воинственной и грозной. Но опустить эти подробности мне не позволили. Мариони, гадский парнишка дико заржал, когда я с невинным выражением лица сообщала о том, что мы пережидали войну в лесу.

— Ага! Что ж ты не расскажешь, скольких варлоков укокошила и как король тебе лично слова благодарности за геройство высказывал?

— Мари!..

— Нашлась тоже, скромница! — Передразнил меня юноша. — Знаете ли вы, что наша Нора очень много сделала для победы над врагом. Она, эта юная девица, возглавила партизанский отряд и стойко дралась с врагом на его же территории. Вот и Аниккоавиль не даст соврать.

— Угу, — промычал Зирьярдяр, с трудом сдерживая ухмылку.

Смешно ему, видите ли, стало. У меня вон уши горят от стыда, а они расхваливают! Не в силах больше выслушивать хвалебные речи Мари, я прервала его на полуслове и сообщила, что более воевать не собираюсь. Добавила, что в дальнейшие мои планы входят лишь поиски приемного отца, о котором я ничего не знаю с того времени, как покинула приют.

— Именно по этой причине мы сейчас здесь, — заключила я. — Надеемся разыскать хоть какие-нибудь следы Аквариана на побережье Лазурного моря. Одна загвоздка — мы не знаем точно, в какой из провинций жила его семья. Да и лет прошло с тех пор много.

— Насколько много? — постарался уточнить Григор.

Я смутилась.

— Последние сведения датируются несколькими сотнями лет до наших дней... — пролепетала, с замиранием сердца глядя на мужчину. Он хмыкнул, но быстро справился с удивлением.

— Видимо древний род у вашего приемного отца.

— Да.

— Таких в наших местах нет. Хоть мы и недавно в Фидре, но о старожилах наслышаны. — Григор в задумчивости почесал переносицу. — Аквариан? Нет, таких нет.

— Жаль... — удрученно промямлила я.

— Губернатор тоже мне ничем не смог помочь, — подтвердил слова Григора Аник, до сих пор словом не обмолвившийся о результате визита к городским властям. — Видимо наш путь лежит дальше.

Я совсем упала духом. Такая неудача. А я уж размечталась, что здесь нам повезет.

— Подождите, — вмешалась Натилия. — Григор, напомни мне, пожалуйста, имя хозяина усадьбы, откуда нам доставляют овощи и козий сыр. Того самого, что отсутствует уже долгие годы. — И пояснила, обращаясь к нам. — Продукты нам привозят его слуги. Приличные люди и ответственные работники. Без постоянного присмотра содержат хозяйство в порядке и реализуют товары на рынке. И по заказам на дом привозят.

Господин Дантре в задумчивости почесал подбородок.

— Кажется, конюх называл ... что-то вроде... Кси-нагри... точно, он называл его меер Ксинагри.

— Как? — воскликнула я, не веря своим ушам. Григор повторил имя таинственного хозяина поместья.

— Но ведь полное имя моего приемного отца — Ларингрен Ксинагри ти Аквариан! Возможно ли это?! Аник?

Зирьярдяр был удивлен не меньше моего. Однако, полной уверенности в том, что мы напали на след Лари, у нас пока не было. Мало ли на свете людей с одинаковыми фамилиями, и даже именами.

— Нам нужно обязательно поехать туда! Поехать в поместье Ксинагри и доподлинно узнать, кто там хозяин! — Вопила я не сводя глаз с Аника. Только бы он согласился на эту поездку. Только бы...

— Григор, вы не знаете, как далеко от города поместье? — поинтересовался мой возлюбленный.

— Точно не могу сказать. Знаю лишь, что это к юго-востоку от столицы.

— И на том спасибо.

Остаток вечера я просидела, как на иголках. Не терпелось узнать у Зирьярдяра, что он думает о последних новостях. По мне, так эти известия свалились, как снег на голову. Надо же, столько времени мечтала хоть что-нибудь узнать о приемном отце. А теперь, когда появилась искорка надежды, сижу, словно ошарашенная, и не знаю о чем думать...

Разговор сам собой ушел в другое русло. Хозяева желали знать так же и историю жизни Аниккоавиля. Тот, с присущей ему деликатностью ответил несколькими общими фразами. Дал понять, что родных у него не осталось, а о воспитателях говорить он не настроен.

Наскоро справившись с поданным десертом, я шепнула Анику, что безумно устала и хочу домой. Мариони остался у матери, а мы отправились в гостиницу.

* * *

— О чем замечталась, милая? Очнись, приехали!

Я вскинула голову — двери гостиницы. Наконец-то!

— Завтра же поедем в поместье! — я не спрашивала, констатировала факт. — За день лошадь отдохнула и опять готова в дорогу. Думаешь, кто-нибудь из гостиничных конюхов может знать дорогу?

— Возможно, — уклончиво ответил Аник. — Утром поинтересуюсь.

— Утром...— я почесала за ухом. — Ладно, утром, так утром. Идем спать!

Жутко хотелось, чтобы ночь пролетела быстрее, и настало утро того дня, когда я своими глазами увижу дом, где, возможно, жил Лари. Возможно. Но надежда-то есть! Поэтому я торопливо скинула платье, наспех сполоснулась и юркнула под одеяло. Минута, другая... сон не шел. Я зажмурилась сильнее, пересчитала пару десятков барашков, не помогало. Послышался негромкий скрип половиц — Аник уже искупался и вышел из ванной. Если начну с ним разговаривать, вообще не усну! Нельзя! Спать!

Притворяться спящей в детстве мне удавалось довольно сносно. Даже соседки по кроватям не могли понять, сплю я или тихонько подслушиваю их секреты. Но провести Аника было не так-то просто. На миг он остановился у кровати и замер. Я постаралась выровнять дыхание и сдержать трепет ресниц.

— Надо же, как умаялась моя милая девочка за день, — в голосе ясно проскальзывала усмешка, и я поняла, что поймала с поличным. Но отступать не собиралась и продолжала притворство. — Спит, прямо как младенец.

После я почувствовала, как засвербело в носу, будто кто туда тонкое перышко засунул. Сил сдерживаться меня хватило лишь на миг, а после я расчихалась под безудержный смех мужчины.

— Прекрати! — попытка убрать из носа несуществующее перышко успехом не увенчалась. — Пожалуйста! Уф!

— Что-то ты расчихалась, милая? Уж не простудилась ли? Может быть, стоит повременить с путешествием в незнакомый замок?

Умом понимала, что Аник специально треплет мне нервы, желая позабавиться. Знает, шалопай, что я не откажусь от решения ехать завтра. Понимала, но все равно вспылила и раскричалась.

— Нет! Мы едем завтра же! Как ты себе представляешь — я буду сиднем сидеть и ждать неизвестно чего, если существует, хоть маленькая ниточка надежды. Вдруг!

Легкий кивок головы в знак согласия. Едем! Зирьярдр присел на корточки и устремил на меня глубокие, как тьма глаза

— Но обещай, что не расстроишься, если поездка окажется безрезультатной. Ведь нет никакой уверенности, что тот таинственный Ксинагри и твой Аквариан, один и тот же человек.

Я замялась. Расстроюсь ли я? Конечно расстроюсь. Но сегодня такой день! И Мариони маму разыскал, и для нас блеснул лучик света...

Аник прилег рядом и, таинственно улыбаясь, стал водить пальцем по моей щеке

— Ну, если уж день сегодня такой необычный, может быть, ещё одной радостью со мной поделишься?

— О чем это ты? — уставилась я на мужчину, наблюдая, как капельки воды медленно капают с кончиков волос и стекают по плечу. — Да, и мысли мои читать тебе никто не позволял!

— Ох, ох, и взгляд такой невинный! Прямо как будто не догадываешься, о чем я говорю...

— Аниккоавиль Зирьярдяр, я ровным счетом ничего не понимаю! Ни единого слова!

Ласкание щеки прекратилось. Мужчина привстал на локте и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Неужели, ты ещё ни о чем не догадываешься?

— О чем? — настал мой черед сверлить Аника взглядом. Но от этого пользы мало — в свои мысли он меня никогда не впускал. Не прошло и минуты, как гляделки закончились. Зирьярдяр громко расхохотался и упал навзничь на кровать.

— Не может быть!

Но уже через минуту он привстал на локте и торжественно, с дрожью в голосе произнес

— Нора, милая... нет, не так! Милая Норигринель Одель, рад сообщить вам, что вы ожидаете ребенка!

За более чем странным заявлением последовал долгий пронзительный взгляд. Он явно ожидал моей реакции на сказанное.

— Что?!

-???

-Не может быть!

— Отчего же. Дети, они, знаешь ли, иногда случаются, когда...

— Молчи, без тебя знаю! Но...

— А ты ничего странного за собой не замечала?

Я задумалась. В последнее время у меня были некоторые сбои цикла, но такое случалось и раньше, поэтому я списала все на усталость и дорогу.

— Н-д-а-а.

— Ну вот!

Я все не могла прийти в себя. Бессмысленно смотрела в потолок и накручивала на палец локон волос.

— Аник, ты точно знаешь?

— Уверен, я вижу.

— Правда?!

Словно бойкая козочка, я соскочила с кровати, задрала ночную рубашку и, не обращая внимания на возобновившийся хохот Аника, стала рассматривать живот.

— Ничего не вижу.

Подключила ментальное зрение. Безрезультатно.

— Тебе ещё рановато. Ну, все, все успокойся.

Сильные ласковые руки ухватили меня в охапку и уложили в кровать.

— Помни, теперь тебе нужно вести себя гораздо осмотрительнее. Ты отвечаешь не только за свою безопасность, но за нашего ребенка.

Я согласно кивнула, и как преданный щенок уткнулась Анику в грудь, не в силах скрыть переполнявшие чувства. Мне до сих пор не верилось, что слова о ребенке — правда. Во дела! Обычно женщина сообщает мужчине о том, что у неё будет ребенок. Но только не в нашем случае! Н-да, у нас все не как принято! Силы небесные — я стану мамой! Странно! И Страшно!

Зирьярдяр легонько гладил меня по голове, явно желая успокоить. Как и всегда ему это удалось. Через какое-то время глуповатая улыбочка сошла с моего лица. Осталась лишь радость и трепет в глубине сердца. Это, и ещё уверенность, что я непременно буду хорошей матерью своему малышу.

— Аник, — шепнула я после недолгого молчания. — А кто это, мальчик, или девочка?

— Пока не знаю. А что, имеет значение?

— Не-е-т.

— Может быть теперь ты согласишься выйти за меня замуж?

— Замуж? Но ведь мы ещё успеваем?

Аник хохотнул

— Да уж, пара месяцев в запасе есть, несомненно.

— Ну вот! Завтра съездим в поместье и все решим.

Аник пожал плечами.

— Ну, если ты считаешь...

— Конечно!

— Договорились! — Кивнул он головой, задев меня подбородком. — Доброй ночи, любовь моя! — промямлил он полусонным шепотом.

— Доброй ночи.

Глава 39.

Стремление заснуть, чтобы приблизить наступление утра, сыграло со мной злую шутку. За окном уже ярко светило солнышко, щекоча теплыми весенними лучами мелких птиц, дремавших на ближайшем буке. Разбуженные птахи почистили перышки и стали веселить окрестности своими радостными трелями. Но я этого не слышала. Я спала как младенец. Хотя... сон мой был не таким уж светлым и беззаботным, как у ребенка.

Снилась мне наша с Аником свадьба. Как таковой церемонии я не видела, но твердо знала, что участвую именно в ней. Видела Зирьярдяра, в бордовом костюме, который очень шел к его смуглой коже и черным волосам.

...Мужчина стоит у крыльца какого-то дома и с легкой улыбкой смотрит на меня. А я иду навстречу. Иду, но не приближаюсь. Я тороплюсь, но с каждым шагом оказывалась все дальше и дальше от возлюбленного. Кто-то держит меня под руку, но я не понимаю, желает он помочь мне или же, напротив, мешает. Я поднимаю глаза, чтобы видеть человека рядом. Лица разглядеть невозможно — только расплывчатое темное пятно. Я начинаю нервничать. Мне страшно. Страшно от неясности, что вокруг меня. Тут взгляд падает на платье и паника усиливается. Я ожидала увидеть себя в белоснежном платье, как подобает невесте, а вместо этого обнаружила, что оно розовое. Более того — я узнала его. Это было платье Амели Виллеонис, причем её любимое — с пышными нижними юбками и многочисленными розочками по лифу... Мгновенно на меня нахлынуло воспоминание о погибшей подруге и вина за её бессмысленную смерть. Чтобы избавиться от давящего чувства вины, я начинаю торопливо сдирать с себя одежду, но безуспешно. Тонкий шелк будто вжился в кожу. В панике я кричу, осознавая, что не слышу собственного голоса. Кричу громче, снова и снова ...

— Нора! Нора, проснись!

Аникооавиль стоял у кровати и крепко держал меня за плечи. Наверное, я пыталась вырываться, и ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы усмирить меня. От напряжения на его лбу проступили мелкие капельки пота.

— Милая, что случилось? Ты плохо себя чувствуешь, или дурной сон приснился?

Я изо всех сил прильнула к прохладной руке Аника, словно ребенок, ищущий защиты, и облегченно вздохнула, осознавая, что все кошмары не реальны.

— Сон... дурной сон...

* * *

Через четверть часа, успокоенная и ободренная присутствием Аника, я сидела у него на коленях и с наслаждением пила горячий шоколад. Обожаю шоколад! Давненько его не пробовала!

Переживания от мрачных сновидений не забылись, но ушли в дальний уголок памяти. Отчасти сработало самовнушение. Но, больше, конечно же постарался Зирьярдяр. После сеанса тренинга последовала короткая нотация о том, что волноваться мне вредно. И я, памятуя о своем "интересном" положении, строго наказала себе не переживать ни о чем.

— Ну что, когда едем? — поинтересовалась я, облизывая шоколадные усики с губ.

— Как только будешь готова. Хозяин гостиницы выделил нам одного из своих работников. Правда тот не знает наверняка, где находится поместье таинственного Ксинагри, но обещал непременно доставить нас туда в целости и сохранности.

— Отлично!

— Но... Нора, милая, как ты? Может быть, на самом деле отложим поездку?

Я замотала головой и спрыгнула с колен мужчины.

— Едем! Это единственная ниточка и не ухватиться за неё было бы глупо. К тому же я не так уж уверена, что если владелец поместья не показывается в обществе, то он на самом деле отсутствует. Возможно, он попросту ведет затворнический образ жизни.

— Это ты сейчас о своем отце говоришь? — полюбопытствовал Аник и в голосе послышалось недоверие. Я в этот момент натягивала на ногу сапог, да так с ним и замерла посередь комнаты. На образ жизни Аквариана мало похоже.

— Лари? Лари нет! Он не таков... — молча, страшась собственной догадки о бесполезности поездки, обулась. Но мысль, которая пришла в голову в следующую минуту, придала надежды.

— Аник, что если там живут родственники Лари? Да, они затворники, но имя их известного родича определенно должно подействовать. Они не посмеют закрыть перед нами двери!

— Ох, Нора, твоими бы устами... — он обнял меня, поцеловал в макушку и тяжело вздохнул. — Что ж идем. Нужно поторопиться, потому что путь неблизкий.

* * *

Неблизкий путь на поверку оказался гораздо длиннее, чем мы могли предположить. Время до полудня, хотя и шло медленно, но не было таким тягостным, как после, когда солнце сначала повисло над головой, не по-весеннему слепя глаза, а после стало неукоснительно клониться к закату. А мы все ехали и ехали по безлюдной местности. Поначалу кое-где ещё встречались небольшие фермы и поместья. Их поля лежали по обе стороны дороги. Снега почти уже нигде не было и чернота земли, с проглядывающими зелеными пятнами озимых всходов радовала глаз. Поначалу. Потом строения фермеров и разработанные поля исчезли, уступив место хилым лескам и каменным насыпям. Досыта намаявшись за день от безделья, я стала размышлять о происхождении в здешних местах камней. Вроде бы до гор далеко... Итогом мыслительного штурма стало два вывода — либо это развалины древних замков, некогда плотно располагающихся вдоль дороги. Либо эти, поросшие мхом и облюбованные сорняками груды камней — все таки остатки древних гор, некогда возвышающихся в провинции. Ох, вспомнить бы сейчас, не было ли каких упоминаний об этом в летописи о принце Оскаре и дочери легендарного Меринэйла — несравненной Эладиоэль. Да куда там!

Карета тяжело поднялась на возвышенность, и кучер остановил лошадь. Впереди далеко, сколько хватало глаз, раскинулась долина, разбитая на множество участков. Некоторые предназначались под озимые и теперь тоже радовали глаз молодой яркой зеленью всходов. Другие же, пока чернели голой землей. Остальные — скорее всего, были сенокосами или засеяны пряностями. Странно, но здесь растительность была ярче, чем в черте Фидры и пригороде. Видимо климат в низменности помягче.

— Во-о-н там, — кучер указал хлыстом на строения, слабо виднеющиеся впереди. — Там должно быть, и есть то самое поместье, что нужно господам.

— Должно быть?!— переспросила я, не веря своим ушам. — Так вы не знаете наверняка?

Мужчина пожал плечами и невозмутимо ответил.

— В окрестностях Фидры я всех знаю. Те, кто вам нужен там не проживают. А это, — он опять махнул в сторону строений, — это самое дальнее. Дальше только озера да болотные топи. Туда вообще человеку ход заказан.

Я недовольно нахохлилась, не успокоенная объяснениями проводника. Ещё не хватало ошибиться и после дневной тряски оказаться не там, куда планировали добраться. Аник видимо без особых усилий прочел мои мысли, потому что заботливо накрыл своей ладонью мою руку, пытаясь успокоить, и обратился к кучеру.

— Ну что же, милейший, вероятно нам нужно поторапливаться, чтобы ночь нас не застала в пути.

Проводник ругнулся на лошадь, изрядно стеганул животное, и мы бойко покатились вниз по склону. Чем ближе подъезжали к поместью, тем больше я нервничала. Не знаю даже, что расстроило бы меня больше: бесполезность поездки вообще, или же отсутствие хозяина. За время нашего путешествия я научилась стойко переживать разочарования и не смела теперь надеяться, что мне повезет настолько, чтобы при въезде в ворота замка встретиться взглядом с Ларингреном Акварианом и увидеть его радостную приветливую улыбку. Нет, не настолько я наивна...

* * *

Наконец наша карета поравнялась с огромным каменным домом, хотя скорее его можно было назвать замком. Так вот, замок с первого взгляда напомнил мне древнего старца. Нет, не дряхлостью и устаревшим видом. Было в здании некое величие и покой, какой может исходить от мудрого, повидавшего виды человека или, тем паче, эльфа. Да, именно эльфа. Так должен ощущать себя вечно юный, но умудренный житейским опытом нескольких столетий представитель чудесного народа. Особняк был явным приверженцем классической моды. Весь огромный комплекс с домом, несколькими отдельно стоящими башнями, хозяйственными постройками и даже огромным массивным забором, местами поросшим мхом, был выстроен в одном стиле и более не переделывался. Так же и эльфы, выбирая в молодости для себя стиль и основной цвет в одежде, который более всего подходит им по внутреннему мироощущению, придерживаются его всю свою долгую жизнь.

Пока я с разинутым ртом разглядывала проплывающие мимо строения, карета остановилась. Высокие, метра два, ворота оказались закрытыми и я сникла. В сельской местности ложатся рано, а солнце уже почти упало за линию горизонта, неся за собой сумеречную серость. Откуда-то потянуло прохладой. Над землей стал медленно, но уверенно подниматься густо белесый туман, заполняя собой все вокруг. Остаться на ночь без крыши над головой в незнакомой и очень подозрительной местности мне как-то не улыбалось.

Но кучер без тени смущения слез с облучка и уверенно затарабанил в калитку. По ту сторону ограды залаял пес, другой, третий. Ох, не видеть нам теплого приема...

Через несколько минут послышался громкий голос женщины, разом усмиривший всю свору. Шаги к воротам.

— Кто?

— Открывай, к хозяину гости, — крикнул мужчина, опередив нас с Аником. За оградой послышался смешок.

— Так нету хозяина. Да и гостей мы не ждали.

Мелькнула мысль, что женщина, которая по голосу не показалась мне злобной и сварливой, может сейчас уйти, оставив нас ночевать под дверьми, и я встряла в разговор.

— Простите, пожалуйста, — как можно вежливее начала я. — но нам очень важно переговорить с вами. Не будете ли вы столь любезны, отпереть нам калитку.

Женщина замешкалась. Только благодаря магии я расслышала её еле внятное бормотанье: "Девица какая-то, — рассуждала она сама с собой. — И говорит как связно, будем мы любезны. Мы-то будем, а вдруг там орава молодцов. Обдерут как липку и поминай, как звали..."

— Пожалуйста, — продолжила я. — Нам важно знать, не приходится ли некий Ларинрегн Ксинагри ти Аквариан родственником вашему хозяину.

За оградой стихли. Мало того, что женщина не удостоила меня ответом, так она и бормотать перестала. Ход её мыслей тоже улавливался с трудом. Я глянула на Аника. Тот пожал плечами и приблизился к калитке.

— Мадам, вы слышите нас? Здесь родственница меера Аквариана. Мы хотим лишь знать, не известно ли что-либо о его судьбе вашему хозяину.

Послышался металлический лязг отодвигаемого затвора, затем калитка медленно приоткрылась и в проеме показалась голова, принадлежавшая женщине средних лет, явно не страдающей недостатком в весе. Отчего-то на память пришло шуточное высказывание из детства, которое любил повторять один из наших садовников, отличавшийся тучностью. В свое оправдание он говаривал, что хорошего человека должно быть много. Сам он и впрямь был добряк и любитель поболтать. Я невольно улыбнулась, удивляясь, что с первого взгляда отнесла женщину к той же категории. А я редко ошибаюсь. Значит, так оно и есть.

Женщина тем временем пристально осмотрела всех присутствующих и остановила взгляд на мне.

— Вы, что ли родственница? — нотка недоверия в голосе не ускользнула от моего внимания. Но разве могло быть иначе?

— Да, мадам, я приемная дочь меера Ларингрена Ксинагри ти Аквариана. К сожалению, связь между нами какое-то время назад была потеряна и я разыскиваю его. Случайно узнали, что в здешних местах проживает некий Ксинагри и решили попытать счастья. Возможно ваш хозяин...

Договорить мне не дали. Тирада была прервана коротким: "Прошу!". Сразу после этого калитка перед нами резко захлопнулась. Через секунду звякнул засов на воротах, которые медленно разошлись в стороны, давая нам проход.

— А ты подожди во дворе — бросила женщина конюху. — Провожу господ и вернусь со светом. А то, того и гляди расколотишь что впотьмах.

Дальнейшее наше шествие через большой двор и узкий коридор между постройками, ведущий к задней двери дома, проходило в полном молчании. Я чувствовала недоверие, исходившее от женщины, и радовалась, что догадалась взять с собой документы, на имя Оксаринг Даминго ти Аквариан и записку от Лари. Надеясь на личную встречу с приемным отцом, и беспокоясь, что он меня не узнает, я даже его подарок захватила. Браслет за все время так ни разу и не надевался. Слишком дорог он был для меня, чтобы быть случайно потерянным в толпе.

— Здесь подождите, — так же серьезно, как и кучеру, сказала нам женщина. Она указала на длинную скамью у пылающей печи и добавила уже мягче. — Замерзли поди-ка? Вечерами-то ещё холодает.

После запалила фонарь и, щелкнув крышкой, обернулась к нам.

— Обождите маленько. Сейчас покажу слуге вашему, где переночевать и вернусь.

Уже в пороге женщина обернулась снова и пристально посмотрела на Аника. Мелькнуло во взгляде что-то, заставившее меня насторожится. "Боится она его, что ли?" — подумалось невзначай, но я тут же отогнала прочь глупые мысли. С чего бы?

— Ну что, теперь твоя душенька довольна, — шепнул мне Зирьярдяр, как только мы остались одни. — Пробралась-таки в дом.

Я кивнула в ответ и протянула к огню озябшие руки. Вечерами и в самом деле ещё прохладно.

— Хозяина, похоже, и в самом деле дома нет. Иначе нас бы проводили в гостиную, а не усадили греться на кухне, — принялась я размышлять вслух. — Ну да ладно, переночуем, а завтра на свежую голову все у здешних жильцов расспросим о таинственном владельце поместья. Может, что и прояснится.

— Может еще, и накормят, — добавил мужчина, пожирая взглядом блюдо с горячими пирогами, источающими сладкий аромат печеных яблок.

* * *

А после мы пили чай с ароматным малиновым вареньем и чудесного вкуса яблочными пирогами. Дарисента, так звали наше новую знакомую и здешнюю кухарку, похвалилась, что в поместье произрастают особенные сорта фруктов, отличающиеся сладостью и насыщенностью вкуса. Таких, де ни у кого больше нет. И я готова была с нею согласиться. Аник в ответ на мое заявление лишь кивнул и потянулся за следующим, третьим куском.

Я рассказывала о себе. Странно, вчера, в доме Григора Дантре, мне это давалось с большим трудом, а теперь — гораздо легче. Наверное, ещё разок другой, и о перипетиях своей недолгой жизни я буду говорить так же легко, как о погоде.

Рассказывать о том, что чуть не угробила Аквариана при первой встрече, я не стала. Сообщила лишь, что была сиделкой при раненом мужчине и таким образом познакомилась с ним. Вспомнила, как он, помимо моей воли взялся обучать меня владению оружием, языкам и многому другому. И как после его отъезда я скучала по нему, занятиям, и с нетерпением ждала нового лета.

— Эх, если бы я только знала тогда что нам не суждено встретиться ни через год, ни позже, — я прикрыла лицо руками, чтобы скрыть неожиданно проступившие на глазах слезы. — Что-то произошло, и меер Аквариан не смог приехать в приют через год. Он прислал настоятельнице письмо, в котором сообщалось о его решении удочерить меня и находились все необходимые документы. Больше я его не видела...

Теперь уже я всхлипнула в голос и промокнула салфеткой слезы. Пришлось Анику заканчивать рассказ за меня. Он был как всегда краток и лаконичен. В нескольких словах пересказал все наше путешествие и добавил, что господин Ксинагри — единственная ниточка, за которую мы смогли ухватиться за все время.

Дарисента слушала с большим вниманием. Таинственная улыбка, не сходившая с губ женщины, настораживала. Однако в её мыслях я не усмотрела ни чуточки иронии. Напротив, она искренне сочувствовала мне, хотя и удивлялась смелому поступку Аквариана. Аник смолк, и на какое-то время на кухне воцарилась тишина. Только дрова, догорающие в печи, изредка потрескивали, да кошка, развалившаяся у ног хозяйки тихонько муркала.

— Н-да, деточки, нелегкая вам выпала доля, — произнесла женщина, поднимаясь со стула. — Много чего, поди, натерпелись? Ну да ладно, что прошло, то быльем поросло. А теперь пора отдохнуть с дороги. Сейчас я для вас мужем комнату подберу.

Неожиданно внутри что-то сжалось. Солгать я не осмелилась и ответила, чувствуя, что краснею, как помидор.

— Нет, Аниккоавиль мне не муж. Он мой жених.

— Да что вы! — Дарисента оглядела нас, всплеснула руками и рассмеялась. — А я-то, глупая, чуть было в одну спальню вас не определила. Ну, идемте!

Качая головой и ругая себя за несообразительность, женщина ухватила фонарь и вышла из кухни, приглашая нас следовать за ней.

— Та-а-а-к, значит, жених? — с едкой и одновременно ироничной улыбкой шепнул мне на ухо Аник. — Ну, ну!

Пришлось оправдываться.

— Милый, ну сам подумай. Нам ведь родственников на свадьбу приглашать нужно будет. Наверняка господин Ксинагри родственник Лари...

Аник, который в этот момент уже был на выходе из кухни, резко повернулся и перебил меня.

— Это можно воспринимать, как ответ "Да"? Я говорю о предложении руки и сердца?

Я снова густо покраснела и смущенно опустила взгляд в пол.

— Спасибо, милая! — теплые губы коснулись лба, мужские руки отобрали сумку и Зирьярдяр исчез в темноте коридора. Пришлось поспешить следом.

Мы быстро нагнали Дарисенту, осторожно ступающую по скрипучим половицам коридора. Фонарь в руке мягко освещал пятно на полу и медленно двигался вперед.

— А когда мы сможем встретиться с хозяином поместья? — не удержалась я с вопросом, который мучил меня весь вечер. Как-то не определено до сих пор по адресу мы обратились в поисках Лари или нет.

На это Дарисента одарила меня искренним удивленным взглядом и хохотнула.

— Как только разыщешь своего отца, девонька, так и встретишь нашего хозяина.

Я споткнулась и если бы ни рука Аника, брякнулась бы на пол.

— То есть? Что вы хотите сказать?

— То и хочу, — так же весело добавила женщина, шагая вперед. — Это дом господина Ксинагри, полное имя которого Ларингрен Ксинагри ти Аквариан, то бишь это дом, твоего отца. А коли ты его приемная дочь, то, стало быть, теперь ты здесь хозяйка. Чему я, признаться очень рада. Нам с мужем одним трудно управляться по хозяйству...

Дарисента ещё что-то говорила, но её голос утонул в темном коридоре. Я же, как вкопанная осталась стоять на месте, не имея сил идти вслед за ней. Полное осознание сообщения женщины пока не пришло. И не знаю, когда пришло бы, но Зирьярдяр легонько толкнул меня в бок и шепнул.

— Чего онемела-то? Нашла, наконец, что искала? Радоваться нужно, а ты словно онемела. Идем, иначе заблудимся впотьмах.

Я глянула на огонек свечи, неумолимо отдаляющийся от нас, и закричала.

— Дарисента! Дарисента, подождите нас!

Стук каблучков заставлял меня бежать все быстрее и быстрее, пока, наконец, я не ухватила женщину за руку.

— Уф, простите, замешкались. — Скажите, вы уверены, что ваш хозяин... он и есть... мой отец?

— А то кто же! Но об этом завтра поговорим. Сейчас уж ночь, а мне вставать рано. Да и вы поди-ка устали с дороги. Ваша комната вот, а для жениха вашего...

Мы обернулись, но Аника рядом не оказалось. Дарисента подняла фонарь выше и лишь тогда мы разглядели в нескольких метрах от нас мужчину, не спеша идущего по коридору. Маг догадался включить ментальное зрение и спокойненько рассматривал картины на стенах.

— Превосходные пейзажи, — улыбнулся, подойдя к нам. — Наверняка кто-то из прежних хозяев увлекался. По всему видно, краски древние.

Женщина в ответ лишь пожала плечами и, в который раз за вечер пристально посмотрела на Аника. Ох, что-то беспокоит меня её взгляд.

* * *

Ловкие руки кухарки быстро разожгли камин и постелили кровать. Она пообещала, что скоро потеплеет, пожелала доброй ночи и вышла. Доброй ночи... Легко сказать. Я вздохнула и осмотрела небольшую скромную комнатку. Всей мебели здесь было — старинная деревянная кровать, два стула да ширма, видимо заменяющая шкаф. Н-да, по всему видно, что гостей в доме давненько не бывало. Ну ничего, зато люди здесь душевные!

Я быстро разделась и забралась под одеяло. Ждать, когда в комнате потеплеет не приходилось. Сейчас бы прижаться к теплому боку Аникоаавиля, положить голову ему на плечо и заснуть. Но, он где-то в соседней комнате. И наверняка уже спит без задних ног!

В этот момент в сознание ворвался голос Зирьярдяря, желающий мне доброй ночи. Не спит! Я попыталась ответить тем же, сомневаясь, что это получится. Давно не упражнялась в ментальном общении. В ответ получила поцелуй в щечку и признание в любви.

"И я тебя люблю!" — закрыла глаза, решив, что так мне будет легче переосмыслить слова Дарисенты. Естественно, окажись то, что она сказала правдой, о большей удаче нельзя было бы и мечтать. Но смутные сомнения все же терзали мое неуверенное сердечко. Слишком гладко все. Странно, что женщина так легко поверила моим словам, не удосужившись даже посмотреть документы. Завтра утром обязательно покажу ей метрики и подробно опишу внешность Лари, чтобы развеять все сомнения...