Фаршированные грибным фаршем помидоры, которыми я хотела всех удивить, по-моему, понравились бы и самой Ивен. Да она, бедняжка все ещё страдала от высокой температуры, сбивать которую Аник, лечащий кормилицу по своей методике, не позволял.
В качестве сюрприза у меня были приготовлены куропатки, начиненные черносливом и обалденный творожный пирог с изюмом. Лаурия взяла на себя сервировку стола, дав мне возможность чуток передохнуть перед ужином. Прохладная ванна — вот что мне было необходимо после двух дней нервов и переживаний. Я глубоко вдохнула и погрузилась в воду. По-моему, лучший отдых — полежать на спине и поглазеть в небо, или же в данном случае в потолок, где искусная рука художника изобразила плывущие по небу розоватые облака на общем фоне бирюзового небосвода. Это из какой-то мифической истории эпизод, не иначе. Такой красоты и благолепия, в жизни не бывает...
С негромким восклицанием Лара вытащила меня из остывшей воды, где я самым бесцеремонным образом заснула, поддавшись влиянию нежного шепотка колышущихся волн. Ловкие руки девушки меня торопливо обтерли, засунули в темно-бордовое платье с коротенькими рукавами-фонарик и пышной юбкой чуть ниже колен, и наскоро собрав волосы тремя шпильками, поволокли вниз.
— Иначе все остынет, пока ты накупаешься, — ворчала Лаурия. Но я знала, что на самом деле она обижается на меня за то, что я скрыла правду о травмах Мари. Хотя и понимает, что это было сделано для её же пользы и покоя самого Мариони. Ничего страшного, она девушка отходчивая, скоро прекратит дуться.
* * *
Ужин оказался и в самом деле потрясающим. Не только ужин — вечер вообще... он получился каким-то по-настоящему семейным. Ну, насколько об этом могу судить я — сирота-сиротинушка.
Спустившись в холл, мы застали Аниккоавиля, беседующего с Мариони, которого привели в чувство буквально пару часов назад. К счастью, все волнения оказались напрасными, и больной чувствовал себя очень даже не плохо, в сравнении с его вчерашним состоянием. Перебинтованная голова, бледное осунувшееся лицо, да темные круги под глазами... а так... вполне... жив, а остальное поправимо.
Он все ещё был не в силах ходить, поэтому местечко для раненого друга определили на кушетке, где юноша полулежал, обложенный подушками. Он явно смущался тому, что оказался в центре внимания. Зато не будет чувствовать себя брошенным!
Аник протянул мне навстречу руку, усаживая рядом на диванчик, и торжественно сообщил, что прямо сгорает от нетерпения. Очень уж хочется попробовать все, что, как говорится, видит око, да зуб неймет.
— Ароматы, обалденные! Я хотел стянуть что-нибудь, ещё на кухне, но получил по рукам, — он виновато улыбнулся, как мальчишка-проказник, застигнутый врасплох. При этом украдкой бросил короткий взгляд на Лаурию, суетившуюся у камина. Видимо она отчитала нетерпеливого Аниккаовиля, не побоявшись навлечь на себя недовольство хозяина. Молодец!
С трудом скрывая улыбку, я согласно кивнула и добавила, что пока готовила, проголодалась настолько, что могу целого барана слопать. Соврала, конечно, зато рассмешила компанию. Мариони тут же принялся вслух представлять, с какой части аппетитной зажаристой тушки я начну его уничтожать. Вот хохмач! И держится прекрасно. Как же я рада видеть его таким!
— Придется мне тебя огорчить, друг мой. Этой живописной картины мы не увидим. — Аник сконфуженно развел руками. — На самом деле Нора сегодня баранину не готовила. Так что, чем богаты...
И он жестом предложил нам с Ларой пройти к столу.
Как раз вовремя подоспел Парис. Он с громким шумом ввалился в дом и, стряхивая с плаща капли дождя воскликнул
— Ну и погодка, кошмар! Это все ты, Нора! Не могла предсказать маленький грибной дождик?
Я в недоумении пожала плечами. Как будто в таком случае гроза была бы меньшей? А вслух сказала
— Что, приятель, грибов захотел?
— Я уже сам, как тот гриб-боровик. В том смысле, что мокрый с головы до ног!
С этими словами он проговорил эльфийское:
Сельирандо туавиэль
...поправил в мгновение ока просохшую одежду, откинул назад белесые волосы и обернулся к нам.
— Сейчас бы по стаканчику! Ты как, Мари?
Парень рванулся было вперед, но Аник опередил его, заявив, что для Мариони злоупотреблять спиртным пока опасно. А чтобы парню не было обидно, для всей присутствующих на сегодня тоже — сухой закон. Никаких излишеств!
Я слушала друзей и незаметно для окружающих усмехалась. Странное выражение "злоупотреблять" Знали бы они, что значит, злоупотреблять. Особенно для меня. И в особенности эльфийскую березовую настойку...
Парис беглым взглядом окинул стол и, бросив в мою сторону комплимент, относительно ароматов и внешнего вида, набросился на еду. Еще со времен приютскго бытия я помнила о нехилом аппетите Париса. Оказалась, что с годами он ничуть не уменьшился. Скорее наоборот. И куда только влезает такое количество еды в худого, хотя и мускулистого парня?! Как встанет — кажется, живот к спине прирос. А начнет есть — ого! Нет, это я не от жадности, просто переживаю за друга. Как бы после не поплохело...
Как бы ни урчало в животе от голода, а данное себе обещание быть более сдержанной в еде, я не забыла. Ограничилась куском форели и фаршированным помидором. Я даже не съела, ни одной крошечки пирога! Одним словом — железный характер! А мороженое, оно не в счет!
* * *
Доедая вторую, порцию вкуснейшего клубничного мороженого, которое рыхлыми "дымящимися" шариками красовалось в серебряных вазочках, я краешком уха вслушивалась в разговор мужчин. Ещё во время ужина они кратко, не вникая в подробности, пересказали события вчерашнего вечера Мари. Его воспоминания обрывались на появлении огромного монстра прямо перед входной дверью...
— Эх, как не вовремя я оказался у той треклятой стены! — сокрушался раненый. — Иначе тоже бы отрубил тройку-другую щупальцев у этих...
— Шестилапых паучков — подсказала я, влезая в разговор.
— Вот, вотЈ у них — согласился со мной Свил.
— И без тебя управились! — тут же воскликнула Лаурия.
Весь вечер она не отходила от Мариони, заботливо ухаживая за юношей. Видимо, одной мысли о громадных страшилищах ей было достаточно, чтобы вновь испытать страх за себя и за Мари. Тот в ответ мягко улыбнулся девушке, погладил её по руке, но расспросы не прекратил.
— А теперь объясните, други мои, что это были за твари? И что им потребовалось от нас? И вообще, откуда они взялись посреди столицы?!
А, в самом деле! Я в недоумении глянула на Париса, на хозяина дома и, остановив взгляд на последнем, стала ждать объяснений. В конечном итоге вчера они даже успели "допросить" врага. А я до сих пор не знаю, чего такого они смогли накопать в голове монстра.
Зирьярдяр в ответ лишь пожал плечами, ограничившись несколькими размытыми фразами о магическом происхождении монстров, и в свою очередь поинтересовался, есть у нас какие-нибудь предположения.
Предположения! О, да у меня их масса! Правда все какие-то невообразимые... И я решила смолчать. Подожду, пока мужчины свои варианты озвучат.
Мари тут же уверенно заявил, что вчерашнее нападение — проделки принца и его приближенных. Не может наследник простить, что с ним обошлись подобным образом, оставив в проигрыше. Привык, де парниша, получать все, что пожелает!
Аник же был иного мнения, объясняя, что наследник не станет связываться с темными магами ради отмщения. Как бы своенравен ни был принц Сирданил, а глупцом его не назовешь. За услуги подобного рода для высокопоставленных особ и расчет берется не малый. Цена таких услуг бывает непомерной даже для короля и его приближенных. Куда проще было бы подстроить нападение грабителей или затоптать обидчиков взбесившейся лошадью. Сошло бы за несчастный случай. И дело сделано, и концов не найдешь. Какой с животного спрос?..
Как ни странно, Парис был того же мнения, что и Аник. К тому же, как объяснил эльф, из воспоминаний, которые удалось выудить из "паучка" было ясно, что отправил их на смерть тот же, кто и создал. Других магов, или же людей, в их окружении попросту не было. Да и созданы монстры были на один день, с определенной целью.
— Это-то меня и беспокоит, — Аниккоавиль озабоченно потер лоб ладонью и нахмурился. — На данный момент мы понятия не имеем, кто наш враг и что ему нужно от нас. Это как игра в прятки в темной комнате — не знаешь, на кого наткнешься в следующее мгновение. И с какой стороны ожидать нападения.
— И кто может напасть — закончил Парис.
Зирьярдяр кивнул в знак согласия. В гостиной стало тихо, словно все прислушивались — нет ли где поблизости врага. Может, прячется где-нибудь за шторой? Я резко обернулась — никого вокруг. Уф, что-то я нервная стала, придумываю всякие глупости.
— Похоже ситуация повторяется, — подумала я вслух. — К такому же выводу мы пришли после вторжения в дом того парня в черной одежде, который скончался, так и не сказав ни слова. Мы в тот раз тоже не узнали, кто послал и зачем.
— Видимо теперь враг решил прибегнуть к более действенным методам. — Высказался Парис.
— Что-то будет дальше?.. — со страхом прошептала Лаурия.
— Одно ясно, — заключил Аник, — если нас чудища хотели убить, то к Норе боялись и пальцем прикоснуться. Она им нужна была живой.
— Да, и я это тоже заметил, — подтвердил Парис. — Они с неё буквально пылинки готовы были сдувать.
Я прямо обалдела от подобных слов. Ничего себе пылинки! То, что меня выволокли из дома под проливной дождь и чуть не раздавили при этом, пылинки... хотя... монстр меня ведь даже не поранил...
В задумчивости я стала грызть кончик ложки, издавая при этом негромкое клацанье зубов по металлу. Быстро прокрутила в голове события вчерашнего вечера. А ведь ребята, пожалуй, правы!
— Так чего ж вы раньше не сказали?! — зыркнула я на парней. — В таком случае, я бы смелее действовала и не боялась каждого паучишки.
Недовольно хмыкнув, я стала, с ещё большим азартом уплетать подтаявшее уже мороженое. Надо же, мне не сказали! Ну, я задам Анику! Позже!
* * *
Разговор прервался, и на несколько минут в комнате воцарилась полная тишина. Нарушила её Лаурия. Весь вечер она провела рядом с Мариони, окружив его вниманием и заботой. Она помогала ему с ужином, придерживала тарелку и подавала салфетку. Потчевала парня фруктами и даже кормила с ложечки мороженым. Поначалу Мари сильно смущался от такого внимания в присутствии посторонних. Но понемногу он привык к проявлению заботы со стороны девушки и успокоился. Сейчас они сидели рядышком на кушетке и о чем-то тихонько переговаривались, время от времени. Юноша завладел рукой девушки, прижал её ладонь к своей щеке и тихонько играл с маленькими пальчиками. Лара, млея от блаженства, задумчиво смотрела на огонь в камине и вдруг запела. Поначалу голос был тихим, едва различимым в большой комнате. Но вскоре он стал громче и увереннее. Мелодичное переливчатое пение на незнакомом мне языке было великолепно. В том, что у Лаурии прекрасный голос я убедилась ещё в Шарке. Здесь же она пела впервые.
Одну песню она спела "а капелла". За это время Парис успел сбегать за лютней. Он присел на пуф у камина и стал подыгрывать Ларе. Аккомпанируя девушке, эльф подпевал ей сладостным голосом, присущим лишь чудесному народу. Слышать такое и не восхищаться было невозможно. Очарование музыки и голосов поглощало полностью и уносило в дальние страны, коих я никогда не видывала, но какие я теперь представляла так ясно, словно наяву.
Мелодии сменяли одна другую, а Лара все пела и пела. Я забыла о времени, о делах и заботах. Все слушала, слушала...
-Э, милая, да ты спишь?
Да, я слегка задремала, убаюканная мелодичным голосом Лаурии и утомленная тяжелым днем. К тому же мягкая и теплая рука Аника, так прекрасно заменяла подушку...
— Идем, я провожу тебя.
Я вяло кивнула головой и поплелась следом за Аником, теша себя надеждой, что сейчас заберусь под мягонькое одеялко и смогу забыться сладким беззаботным сном.
Сон улетучился сразу же, как только за моей спиной мягко захлопнулась дверь спальни. Аник в тот же миг обнял меня за талию и привлек к себе. Горячее дыхание защекотало ушко, шею.
— Я не говорил, что ты очаровательна сегодня, любовь моя? — прошептал мужчина, зарываясь рукой в мои волосы, в поисках шпилек.— Просто сногсшибательна...
Жаркие поцелуи, которыми Аниккоавиль осыпал меня, не прекращались. Он умудрился, не размыкая объятий, расстегнуть крючки платья, освобождая меня из плена одежды. Легко, как пушинку поднял на руки и уложил на постель.
— Люблю тебя...
Его жаркие губы разыскали мои, и мы слились в страстном поцелуе, которого я так жаждала... каждый миг, каждую секунду. Пусть, пусть это длится вечно...
За те мгновения, на которые он покинул меня, чтобы скинуть с себя одежду, я недовольно застонала, не имея сил существовать без него, и протянула руки навстречу. Силы небесные, неужели я настолько слаба и зависима от этого мужчины? Да! Наверное! И пусть будет так!
Глава 32.
Дурацкая привычка, просыпаться среди ночи и будить Зирьярдяра своими разговорами. Минуту назад он беззаботно сопел, уткнувшись носом в мое плечо. И пусть бы спал, так нет, дернуло меня поправить одеяло. Чуткий сон мужчины тут же прервался и он, вяло пробурчав что-то нечленораздельное, попытался сгрести меня в охапку вместе с одеялом.
— Спи, малышка. Ночь на дворе.
— Спи, я что-то не хочу.
Аник тут же открыл глаза и озабоченно уставился на меня.
— Тебя что-то беспокоит?
— Не-а, просто так...
-У-у-у, — черные локоны засыпали мое лицо, когда Аник встряхнул головой, нависая надо мною. — Какие ещё мысли посетили эту очаровательную голову среди ночи?
В ответ я только замотала головой. Ну не идет сон, чего тут объяснишь?
Аниккоавль широко, с наслаждением зевнул, упал спиной на кровать и притянул меня к себе, прижимая к груди. Я поерзала немного, устраиваясь поудобнее и затихла, прислушиваясь к размеренному сердцебиению мужчины.
— Хочешь поговорить? — поинтересовался Аник через минуту, не открывая глаз.
— Не знаю. Давай.
— О чем?
— Не знаю.
Воцарилась минутная тишина.
— Что это?
Я дотронулась до широкого кожаного браслета, украшенного серебряными пряжками на двух узеньких ремешках. Простенькая, и, по-моему, недорогая штучка. Но Зирьярдяр никогда не снимал его, даже на ночь. Может быть, это ценный подарок от кого-либо или что-то вроде талисмана. Насколько я помню — Аник всегда серьезно относился ко всяким амулетам и охранкам... Само собой, что мое неуемное любопытство тут же дало о себе знать.
О-о-о, ещё одно тягостное воспоминание для мужчины! Аник вновь застонал и, поцеловав меня в макушку, надолго замолчал. Я ждала, теряясь в догадках. Нехорошее предчувствие заскребло где-то в груди. Неужели опять женщина? И сколько их было?
— Помнишь знак на твоем запястье? — чужим голосом начал, наконец, Аник.
— Светящийся полумесяц? Конечно, помню! — не понимая смысла вопроса, ответила я, и уставилась на свою руку, пытаясь что-нибудь разглядеть впотьмах.
