Нет у тебя этого часа, этого дня. Есть это мгновение, пока тени идут вперед, пресытившиеся, унявшие вечный голод. Но ничто в мире не способно надолго утолить их жажды. Стук сердца, тихое дыхание снова выведут их на тропу охоты. А затем будет мир и яркое солнце, и чьи-то веселые голоса, не ведающие, что такое страх, и легкое беспокойство и настоящая паника, когда твой сын не вернется домой, а потом печаль и одинокие слезинки при воспоминании тех, кто так и не вернулся.
Тени остановились, повернулись и сделали шаг назад.
... Смерть. Когда-то она, начитавшись сказок, считала ее старухой с косой, эдакой черной фигурой, завернутой в плащ, с морщинистой кожей, сухими губами и безжизненными потухшими глазами. Сейчас перед ней стояла женщина в ярком серебристом платье. Белое лицо, нежные кукольные черты — она была во сто раз привлекательней, нежели сама жертва. А какой мелодией казался голос, как светились полные жизни, огня, глаза. А потом алые губы приоткрылись, обнажая клыки, и все исчезло. Не было ни боли, ни удивления, не было ничего. Только ослепительно прекрасная смерть...
...Боль и быстро холодеющее тело, руки уже не повинуются. Теперь черед ног, живота, шеи, сердца. Еще один удар. Он мог бы стать последним. Но нет. Душа не желает расставаться с оболочкой и до последнего надеется, что...
— Хватит! — голос Дорина, казалось, разнесся по всему залу. Кое-кто даже начал с удивлением поглядывать на него. Но молодому магистру не было до этого дела. Он сжал руки в кулаки и закрыл глаза, чтобы прийти в себя от увиденного. И не мог. Быть с жертвами до последнего удара сердца, чувствовать все то, что чувствовали они, но не иметь возможности спасти людей, или хотя бы облегчить их участь, подарить желанное забвение. Так вот, что чувствую предсказатели, когда уходят в себя, а потом еще и выслушивают чьи-то насмешки над собой, читают недоверие во взглядах. Умирать вместе с кем-то, умирать ради кого-то... Благодарю, Духи, что этот дар достался не мне. Проклятый дар, ненавистный дар! Маг склонил голову, — простите.
— Перестань! — Вердана досадливо поморщилась и вновь взглянула на Дорина своими холодными глазами, — я давно привыкла ко всему, и не склонна себя жалеть. Не дам и тебе делать этого. А ведь работать нам предстоит вместе.
— Что вы имеете в виду? — Дорин непонимающе нахмурился — они ведь с Верданой почти, что ненавидели друг друга, хотя на людях и хорошо скрывали свои чувства. Впрочем, кому это было действительно нужно, знал, как обстоят дела на самом деле. И Дорин был последним человеком, к которому целительница могла обратиться за помощью. Так все же, о чем она?!
— Мои ведения иногда не сбываются. И все, что ты сегодня увидел, еще может не произойти. Это будущие, пока не существующие. А убийства у нас в Университете — реальность. Магистр Дириани решил, что на то, что бы разобраться в ситуации в Риане, хватит двух человек. Остальные займутся другим. Эти двое ты и я. И поверь, это не я выбирала тебя себе в компаньоны.
— Догадываюсь, — Дорин слегка насмешливо улыбнулся, подумав про себя, что это только магистру Дириани пришло бы в голову делать их (их!) напарниками.
Вердана тоже улыбнулась, потом кивнула Дорину на прощание и отошла. А маг начал против воли смотреть вокруг, пытаясь развеять мрачные предчувствия, которые пришли вместе с видениями Верданы.
Вокруг было множество знакомых лиц. Кто-то в свое время преподавал у Дорина, пытаясь научить чему-то, а-то и бесконечно шпыняя студента, кто-то приехал в Университет издалека, прослышав, что там приключилась беда (читай, был вызван архимагом, но не пожелавший в этом признаться), кто-то учился вместе с Дорином, а-то и был на курс, или на два младше. Все эти люди были до того знакомы, а их лица — привычны, что воспоминания начали меркнуть, рассеваться. Чувство безысходности прошло.
Где-то на горизонте вновь засверкала надежда.
И пускай на лицах окружающих не было улыбок. Встречалось даже несколько откровенно угрюмых взглядов. Другие маги напротив натянули маски, и их лица были абсолютно бесстрастны. Хотя, кто знает, что таится под безразличием — этой, во всех отношениях, удобной личиной?
Еще через несколько минут томительного ожидания появился магистр Дириани. Он быстро подошел к своему столу и начал вводить других магистров в курс дела (еще вчера самоубийства — хотя вчера самоубийство было только одно — хотели держать в секрете, но не сегодня). Дорин почти не слушал архимага, вновь унесшись в свои мысли и продолжая кидать любопытные взгляды на других магистров.
Алехандро и Вердана — спокойные как никогда, зевающий Бурин, хмурый Реанин. Казалось, никого особо не трогает то, что говорил Дириани. Как будто все это было одной из историй, которыми они потчевали студентов на своих уроках.
Впрочем... возможно, он был не прав. Дорин вздохнул, надеясь, что безразличие коллег ему просто показалось. Тем более, магистры редко выказывают свои чувства даже в кругу себе подобных. Дорин еще раз обвел глазами зал и вздрогнул, заметив неприкрытые эмоции в глазах своего, в прошлом, бывшего ученика, и, в настоящем — коллеги — подающего надежду некроманта.
Это Ристер пытался вызвать дух погибшей Милины и одержал поражение — первое за свою жизнь. Сейчас на его лице было написано нешуточное волнение и настоящая боль. Мужчина на самом деле принимал смерть двух студентов близко к сердцу. Даже, пожалуй, слишком близко...
У магистра Дорина было множество умений и даже талантов, благодаря которым он стал тем, кем стал. Но умением читать чужие, закрытые от него, мысли на лицах окружающих, не обладал. Что ж, каждому свое...
— Ну, наконец-то, я уже не знала, что и думать! — темная фигура (впрочем, в темноте, а вокруг стояла безлунная ночь, все кажется темным, мрачным, пугающим) отделилась от дерева и приблизилась к новоприбывшему.
— Что я не смог прийти, что забыл о тебе, о своем обещании, что погряз в многочисленных свитках и чьих-то работах и предпочел их общество твоему? — по какой бы причине мужчина не опоздал, все его предположения уж точно и медянки не стоили. Иначе он бы не стал обнимать свою спутницу, нежно целуя ее волосы, зарываясь в них с головой.
Девушка мягко улыбнулась, потом упрямо вздернула носик и топнула каблучком.
— Но ведь по правилам должна опаздывать я!
— Но ты ведь так любишь нарушать все эти правила, почему бы и сегодня не забыть про одно из них? — с ласково-насмешливой улыбкой спросил мужчина.
Девушка улыбнулась, а затем поспешно обернулась, чтобы скрыть непрошенную улыбку с губ и замерла. С окна наверху на нее смотрело чье-то лицо. Бледная кожа и темные волосы — это было все, что она рассмотрела в незнакомке (ее лицо освещал небольшой огонек, но расстояние было все же слишком большим). Но ей и не нужно было видеть что-то еще. Девушка и так знала, кто перед ней — Милина Азер, всюду сующая свой любопытный нос. Больше некому.
Их глаза внезапно встретились. Фигура наверху вздрогнула и начала поспешно закрывать окно, но не успела. Мужчина посмотрел туда, откуда не спускала глаз его собеседница, и прищурился. Что-то блеснуло, а потом все вокруг на миг завлекло туманом.
Когда туман рассеялся девушка со злостью посмотрела на собеседника.
— Как же я ее ненавижу! И как ей удается все замечать?! Как собака, сидящая на цепи, принимающаяся рычать при каждом следующем моем движении. Я бы хотела... — девушка замолчала, так и не закончив своей мысли.
Мужчина провел рукой по ее лицу, шутливо заправляя выбившийся локон в прическу, но в его глазах не было радости, смеха.
— Чего бы ты хотела? Ее смерти? Внезапного исчезновения?
— Я, — девушка уныло усмехнулась, решив скрыть правду, потом все же не сдержалась. — Я бы хотела получить свободу. И ровным счетом не имеет значения, какой ценой она мне достанется.
— Не глупи! — теперь нахмурился мужчина, — это того не стоит. Есть вещи, гораздо ценнее свободы.
— Для тебя, возможно, — меланхолически ответила собеседница и резко вырвалась из объятий, — а для меня она ценней всего! — женская фигура отвернулась и сделала шаг.
Сзади послышался горький смех. Девушка обернулась и с болью посмотрела на человека позади себя.
— Всю жизнь мне говорили, что я должна и чего не должна, заставляли учить бесконечные правила приличий. А потом я узнала, что это все ложь, что мой отец... — девушка упрямо сжала зубы, с ее глаз скатились несколько слезинок, — птица в тесной клетке. Пускай и с золотыми прутьями, инкрустированные бриллиантами. Эта все равно клетка! Такая жизнь ничто в сравнении со свободой, а ее то у меня и нет.
Две фигуры смотрели друг другу в глаза, пытаясь что-то сказать друг другу, но они стояли слишком далеко, сил не хватало. А потом одна из них все же спросила вслух, устав играть в молчанку.
— Уже уходишь? — в голосе слышалось легкое удивление, — ты же так и не сказала, о чем хочешь поговорить?
— Ты знаешь не хуже меня, о чем я хотела поговорить. Только это бессмысленно. Разговоры, встречи. Я не могу уйти, отказаться. Кто же мне позволит? Род, честь, чужое грубое, но безумно дорогое кольцо на безымянном пальце... Так я лишь приближу развязку. А совсем иного "счастливого конца" я ожидаю, — девушка снова повернулась и зашагала прочь, больше не оборачиваясь.
Глава 24
— Что произошло? — мы с Лиин поднялись по лестнице наверх, зашли в свою комнату, не забыв запереть за собой двери. Я села на кресло, Лиин прилегла на кровать. Вид у нее был измученный, но я все же должна была кое-что узнать. Ведь завтра, как знать, Лиин может не захотеть разговаривать, замкнется в себе, и будет обращать примерно столько же внимания на мои вопросы, как я на разговоры магистра Бурина на его лекциях.
Услышав мой вопрос, девушка нахмурилась, потом опустила глаза, и у нее задрожали губы. На лице отразилась боль. Я даже хотела подойти к ней, начать успокаивать, опасаясь, как бы подруга не расплакалась, но соседка взяла себя в руки.
— Я узнала, что вчера ночью погибла Милина Азер, наверное, именно поэтому магистр Алехандро нас вызывал, — я кивнула, еле сдержавшись от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу: "Как же я могла забыть о ее смерти?!"
— Да, но это не объясняет, как ты оказалась у Анри и, почему он так вел себя с тобой?
Лиин еще раз вздохнула.
— Вчера я поговорила с Сорином, ну с Монескью, — уточнила подруга, на случай, если я не поняла, кто это, — он рассказал мне, что Милина была по уши влюблена в Анри и постоянно следила за Джулин.
Я нахмурилась, переставая что-либо понимать.
— Не вижу связи.
— Ты что? — Лиин округлила глаза, — Джулин и Анри помолвлены с самого детства. Они собираются пожениться сразу же после окончания Университета. Говорят, даже их отправили сюда, чтобы они лучше узнали друг друга. Хотя это совершенно излишне: все равно, даже, если они возненавидят друг друга, это ничего не изменит. Брак могут расторгнуть только главы их родов, а никак не сами Анри с Джулин. Впрочем, насколько я знаю, это не особенно их расстраивает. Они явно испытывают симпатию. Иначе Анри не ходил бы на все вечеринки, которые устраивает Джулин, — я внимательно слушала Лиин, иногда качая головой в такт ее словам. Все было правильно. Только вот последний аргумент меня не воодушевил. Почему бы Анри не ходить на эти вечеринки? Я и сама туда наведываюсь и довольно частенько. Барон ведь, явно, не сидит там без дела.
Шлейф поклонниц... Хотя, нет. Шлейф поклонников у Джулин, а Анри меняет подруг очень быстро (одна из причин, почему я тогда в парке сбежала от него). За мной он ухаживал целую неделю, но большинству девушек везло гораздо меньше.
Я хотела прервать Лиин, поделившись с ней своими мыслями, но внезапно вспомнилось еще кое-что, а именно, разговор с Джулин. Хотя это вряд ли можно назвать разговором: мы ведь сказали друг другу всего несколько слов. Впрочем, обычно мы вообще играем в молчанку. Так что, и это достижение.
Девушка что-то говорила о свободе, о том, что у нее нет выбора, или, нет... — я закрыла глаза, пытаясь точно вспомнить, что тогда услышала от однокурсницы, но не могла. Внезапно одна фраза все-таки всплыла: "Это слишком дорогая цена". За что? Что Джулин так хотела купить себе? Свободу? Кажется, именно так. Я поморщилась, так, как не могла вспомнить что-то еще. Слова Джулин в свое время разожгли во мне любопытство, но я не смогла сразу же удовлетворить его, и, попросту, забыла обо всем. Тем более, потом еще столько всего произошло.
— Элен, что с тобой? — прервала Лиин своим вопросом мои мысли. Впрочем, я была не в обиде на нее, так как, больше ничего не могла вспомнить, а пустые рассуждения не стоят ни медянки.
— Ничего. Просто задумалась над твоими словами. Ты узнала что-то еще?
— Нет! — решительно ответила подруга, — не совсем, — секундой позже поправилась она, — понимаешь, Милина буквально не давала проходу Джулин. Она постоянно искала что-то, что могло скомпрометировать ее, в надежде, что Анри посмотрит на нее. И... — Лиин замолчала, решив, что некоторые мысли лучше оставить при себе. Можно намекнуть на них, но не в коем случае не говорить в открытую.
— То есть, Милина выбросилась из окна от несчастной любви? — я скептически приподняла брови, затем, смешавшись, опустила глаза. Я-то никогда не сделала бы ничего подобного. А Милина? Как знать? С подобным не шутят.
Лиин нахмурилась.
— Знаешь, я ведь о подобном даже и не думала. Но, в общем-то, ты права, — снова смешалась девушка и опустила глаза.
Заметив ее реакцию, я более пристально посмотрела на подругу. Лиин, определенно, что-то скрывала. Хотя, возможно, она подталкивала меня к какой-то мысли, и сейчас недоумевает, глядя на мою непонятливость. Я нахмурилась, раздумывая про себя, пока, наконец, не вздрогнула от пришедшей на ум мысли.
— Ты же не хочешь сказать, что Джулин...
— Элен! — резко перебила меня Лиин, — я ничего не хочу сказать, а, если бы и хотела....
На этот раз отвернулась я. Затем поднялась с кресла и подошла к окну. Спросите, что меня там заинтересовало? Да, ничего. Я, попросту, не видела ничего вокруг, снова пытаясь разобраться в собственных мыслях. В чем-то Лиин была права: некоторые вещи не стоят того, чтобы говорить о них вслух. Слишком опасно. Но...
Мои пальцы машинально гладили трещину на стекле, которая еще долго будет напоминать мне о той страшной ночи. Это ведь ложь, что я все забыла, сделала вид, что ничего не было, и с восторгом взялась устраивать свою собственную жизнь. Как вчера, месяц назад, или еще когда-либо.
Где-то далеко под кожей по телу все еще пробегали мурашки. Я боялась, что это — и сон, и медленно капающая по руке, кровь и боль еще могут повториться. Но в следующий раз Лиин не будет рядом, и я...
Ветер и мелкий надоедливый дождь, стучавший по стеклу. Я сжала руку в кулак и с вызовом посмотрела на пустынную дорогу внизу. Милина, Джулин и Анри — почему бы и нет?! Все лучше, чем бесконечно вспоминать и трястись от страха!
